СЛУЧАЙ НА ГРАНИЦЕ

Здешний климат неласков. В летний день жарко и душ­но, ночью - прохладно и сыро. А зима? Морозы свирепые, безудержны в своем неистовстве метели. Да и служба, что и говорить, - не мед. Вернется иной раз пограничник с наряда  - сил хватает только снять с себя об­мундирование и разрядить автомат. Суровая, тревожная служба. Ну, и характеры людей тут особые, закаленные трудностями. Среди воинов в цене дружба, участие, взаимовыручка. За внимание платится вниманием, за забо­ту - заботой. Юмор и шутка в большой чести. Относится это одинаково и к солдатам, и к офицерам.

...До боевого расчета час. Начальник заставы капитан  Илюхин отодвинул на край стола раскрытый журнал, стал внимательно просматривать записи. Время от вре­мени делал на полях пометки, вносил изменения, од­нако план охраны границы на предстоящие сутки как-то не складывался. Участок сложный, лесистый, людей мало, а тут еще погода... Kвечеру с дальних предгорий ветер пригнал набухшие влагой тучи. Стало темно и даже снег, минуту назад слепивший своей белизной, сделался грязно-серым.

- Вот и верь после этого синоптикам, - с неудовольст­вием подумал офицер. - Ведь на сутки вперед обещали ясную погоду. А теперь что? Снова метель. Дороги переметет, видимость - ноль. Как тут без дополнительного наряда обойтись? А людей взять где? Из опытных погра­ничников многие уволились в запас. Правда, с новым пополнением хорошие прибыли ребята, да только самостоя­тельно посылать их на службу еще рано. Учить и учить... Нет, ничего не получится с допол­нительным нарядом».

 И вдруг мысль:

- А сделаем-ка мы вот этот дозор подвижным пограничным постом. Охват, скорость, маневр - то, что надо для такой погодки...»

Илюхин уже прикидывал, кого бы назначить в удар­ный на сегодняшнюю ночь наряд, когда в канцелярию за­глянул замполит.

-    Очень кстати, - сказал ему начальник заставы. -
Давайте согласуем некоторые детали...

Вдвоем дело пошло веселее.

- Товарищ капитан, а кто сегодня в тревожную груп­пу назначен? - политработник вопросительно посмотрел на Илюхина. - Я хотел бы с ними побеседовать.

-    Запланировал Асфандиярова с Паршиным. Водите­лем - Тазетдинова.

- Асфандияров накануне вроде приболел, обращался к фельдшеру.

- Да нет, все нормально. Здоров. Я только что узна­вал... Ну, а в тревожную группу  назначим новичков. Глухова, Сенатырева... Пускай привыкают.

- Тогда старшим тревожной группы назначьте ме­ня, - попросил замполит. - Хочу молодых  пограничников в деле посмотреть.

- Согласен.

Илюхин встал, подошел к висящему на стене баромет­ру, постучал пальцем по стеклу.

-    Давление падает... Наверное, с минуту на минуту
пойдет снег.

Посмотрел на  своего заместителя :

- Ну что, комиссар, с планом охраны границы на пред­стоящие сутки теперь вроде получилась ясность. - Улыб­нулся:

- Как говорится, вычислили оптимальный вариант из имеющихся сил и средств...

До боевого расчета оставались считанные минуты, и начальник заставы склонился к переговорному устройству, нажал на кнопку связи с дежурным:

- Товарищ сержант, готовьте личный состав к по­строению.

Пограничные сутки на заставе - емкое понятие. И на­чинаются они не в полночь, когда стрелки часов сойдутся на цифре двенадцать, и не утром, как у абсолютного боль­шинства из нас, а вечером. Тут свой отсчет времени, своя логика и целесообразность.

Ровно в 19.00 в четком строю замерла шеренга погра­ничников, Напряжены и серьезны молодые лица. Звучат слова приказа на охрану государственной границы. Каж­дый, кто сейчас пойдет на службу, старается глубже ос­мыслить этот приказ, четче определить свое место и роль в его выполнении. И, как бы подводя итог своим мыслям и чувствам, воины отвечают:

-    Есть выступить на охрану государственной границы
Российской Федерации!

После темноты и морозной ветреной ночи обычно по-особенному чувствуется обжитой уют комнаты дежурного связиста. Здесь спокойная рабочая обстановка. Привлека­ет внимание сигнальный пульт. На нем перемигиваются разноцветные лампочки, внутри электронных блоков аппаратуры через равные интервалы доносится ритмичное по­щелкивание, время от времени сердито начинает гудеть низкий бас полевого телефона - на связи пограничные наряды.

Вот на одном из аппаратов зажегся желтый глазок, комариным писком завис зуммер.

- 70, слушаю вас, говорите, - сняв трубку, отклика­ется Сергей Ларионов, дежурный связист. Прикрывая микрофон рукой, поясняет:

 - Наряд с фланга... По обстанов­ке - порядок, через сорок минут будут на стыке с сосед­ней заставой.

- Вас понял, - уже громче произносит он в трубку. - Жду на линии. Счастливой службы!

И снова тишина в дежурной комнате связиста наруша­ется лишь пощелкиванием радиоаппаратуры.                                             

Понятие дня и ночи на заставе стерто. И в светлое, и в ночное время суток пограничники всегда должны быть готовыми выполнить поставленную задачу по надежной охране границы, проявить высокое служебное мастерство. Здесь нет скидок на усталость, нет объяснения задержкам в выполнении предписанных начальником заставы задач. Все это твердо знает каждый воин. И они, вчерашние школьники, строители, хлеборобы, делают все для того, чтобы передовые рубежи Родины всегда были на крепком замке. Поэтому когда на заставе раздался тревожный сиг­нал, пограничники, как говорится, были во всеоружии.

-    Товарищ сержант, - тут же доложил о случившем­ся Сергей Ларионов дежурному, - сработал пятый спра­ва. Поглядите.

Бросив беглый взгляд на пульсирующее табло, опове­щающее, что на участке посторонний, Василий Тарасов на ходу отдал распоряжение:

- Немедленно свяжитесь с пограничными нарядами. Сообщите им о случившемся.

- Есть!

Сам тут же поднял личный состав по команде «В ру­жье!», доложил о тревожном сигнале начальнику заставы, стал обеспечивать сбор тревожной группы: быстро выдал боеприпасы, радиостанции, следовые фонари, микротеле­фонные трубки.

На секунду заглянул к Ларионову:

-    Не забудьте о случившемся  дежурного по пограничному отряду оповестить, а так­же командира добровольной народной дружины села.  Нашим «ополченцам» скажите, чтобы до выяснения обста­новки были на связи. А я сейчас позвоню на радиолока­ционный пост. Поставлю дополнительную задачу.

Мысленно улыбнулся: «Есть возможность нашим опера­торам Гайнетдинову и Колесникову отличиться. Пусть во все глаза глядят, заданный район прощупывают. Если это нарушитель и движется в сторону границы - он обяза­тельно выйдет в зону действия радиолокационной станции».

Только на минуту замер на плацу строй пограничников. Слова приказа начальника заставы четки, лаконичны. Отбарабанили по дороге сапоги тревожной группы, вразнобой хлопнули дверцы машины. Гул автомобильного двигателя растворился в завывании ветра.

      Бдительность - это главное оружие пограничников. За  внешней тишиной границы, за  невидимым  однообразием солдатских будней, насыщенных боевой учебой, службой, работой по инженерно-техническому оборудованию грани­цы, кроется та особая напряженность, которая ни на минуту не покидает воинов. Не дает им права на расслабление, даже сиюминутное.

От заставы до места «сработки» сигнализационного устройства пятнадцать ми­нут езды. Но до чего же длинными бывают эти минуты! Вот сидят они, шестеро, в машине, и о чем бы ни думал каждый, у всех неотступная мысль: «Кто нарушил гра­ницу? Каких сил и мастерства потребует сегодня от меня обстановка?»

А пока скачет по ухабам «УАЗик», в самый раз будет рассказать об участниках этой вынужденной гонки, кото­рые волей приказа спаяны сейчас одной задачей, собраны в боевой микроколлектив - тревожную группу.

Итак, водитель рядовой Ильзар Тазетдинов. На заставе не новичок. Дорогу знает как свои пять пальцев. За вре­мя службы много тысяч километров намотал на спидометры автомашин. В отличие от друзей-шоферов, которые в сво­ем большинстве люди компанейские, как говорится, за словом в карман не полезут, всегда стараются подчеркнуть важность своей профессии, а если потребуется, то не пре­минут и прихвастнуть, Тазетдинов - человек по натуре замкнутый, даже стеснительный. Но когда разговор касается техники, пограничной службы, преображается. Гово­рит увлеченно и заинтересованно.

Далее - инструктор службы собак сержант Салават Асфандияров. На границу он приехал со своей овчаркой, обученной им в клубе служебного собаководства. Он до самозабвения любит следовую работу. Поэтому в ходе реального поиска Салават несуетлив, расчетлив, движения размеренные - «от» и «до», лишний шум исключен, что немаловажно в его деле.

Многое, очень многое должен знать и уметь солдат границы. К примеру, метко стрелять, быстро бегать крос­сы, быть хорошим следопытом, в нужный момент уметь проявить разумную инициативу, выдержку. Собаководу плюс к этому не обойтись еще и без определенных навы­ков. Специальность что ни на есть творческая - никакого стереотипа, никакого шаблона. Все это сполна присуще Асфандиярову. А его Дик! Он понимает его с полужеста, с полукоманды, берет след многочасовой давности. В машине  овчарка рядом со своим хозяином. И хотя привычны ему ночные выезды, ведет себя беспокойно, то и дело жмет­ся к ноге. Салават успокаивает своего четвероногого дру­га, дает ему кусочек сахара, припасенный с ужина.

Тревожная группа без радиста - все равно что фут­больная команда без вратаря. Участникам сегодняшнего выезда по тревоге повезло. В тревожную назначен самый умелый специалист на заставе - командир технического отделения сержант Паршин. У него мягкая застенчивая улыбка, крепкие работящие руки. Глаза внимательные. В разговоре сдержан, но не угрюм, не замкнут. Скромен. Однако за других и за себя постоять умеет. На шутку ответит шуткой. Неумной выходке даст достойный отпор. В беседе участвует как хорошо понимающий слушатель. Его ненавязчивость, тактичность в общении создали ему на заставе репутацию человека обаятельного и авторитетно­го. Не случайно воины тянутся к нему, делятся своими радостями и горестями и всегда находят понимание и поддержку.

В составе тревожной группы, как нам уже известно, два первогодка - рядовые Глухов и Сенатырев. Ничем особенным пока не выделились, у них - все впереди.

И, наконец, старший тревожной группы – замполит лейтенант Александр Духовской. Он отличный спортсмен и следопыт, умеет быстро сориентироваться в любой ситуации, поднять лю­дей на выполнение поставленной  задачи. Еще немаловажная деталь: срочную служил именно на этой заставе. С  этим подразделением у него многое связано. Здесь вступил в партию, за­держал первого нарушителя государственной границы. Отсюда, искренне полюбив дальневосточный край, служ­бу, поехал учиться в пограничный институт. А когда на­дел офицерские погоны, не задумываясь, попросился сно­ва на Дальний Восток...

Луч фары высвечивает ровную полоску земли, засы­панную снегом. Идеальная контрольно-следовая полоса. Ни одна мелочь не ускользает от зоркого глаза лейтенан­та. Вот ее пересекла цепочка следов какой-то птицы, а это заячий «автограф». КСП опытным пограничником чита­ется, как хорошо знакомая книга.

 Вот он - пятый участок, откуда поступил тревожный сигнал.

Духовской первым выскочил из машины, непроизволь­но шагнул к инженерному сооружению, будто был уверен, что именно в этом месте нарушена граница.

- Асфандиярову и Паршину осмотреть КСП и сигна­лизационное устройство, - вполголоса сказал лейте­нант. - Тазетдинову доложить на заставу о прибытии, про­верить, нет ли следов на стыке с соседями. Не отвлекать­ся, быть всем предельно собранными и внимательными! От этого зависит успех выполнения поставленной задачи.

Он мог бы обойтись без этого наставления. Каждый из солдат сам без запинки расскажет, как нужно действовать в составе тревожной группы. Ведь они - люди, воспитан­ные границей, и сколько раз за время службы тревожный сигнал призывал их сюда, к сигнализационной системе, контрольно-следовой полосе! Сколько раз читали они на ней самые различные «автографы»: коз, енотов, волков и зайцев! И вместе с тем понимали: прав лейтенант, лишний раз напомнить о бдительности не мешает даже им, уме­лым пограничникам. А новичков офицер отдельно проинструктировал с дотошной подробностью.

Тревожная группа приняла боевой порядок. Впереди - Асфандияров с Диком. За ним - сержант Паршин, потом Глухов с Сенатыревым. Замыкал группу лейтенант.

Через сотню шагов за дальние сопки, будто от чужого глаза, спряталась луна. Стало совсем темно. Ко всему еще пошел снег. Нужно было спешить, чтобы успеть обна­ружить следы до того, как их занесет. Духовской прика­зал увеличить темп преследования.

Почему все-таки сработало сигнализационное устрой­ство? Эта мысль никому не давала покоя.

- Может, кто из местных жителей заблудился и слу­чайно задел нить прибора?» - думал Асфандияров. А сер­жант Паршин в своих размышлениях давал стопроцент­ную гарантию, что сработало сигнализационное устройство не по вине мастера, его устанавливающего. Несколько дней назад сам там работал. Скрупулезно проверил тех­нику. Неисправностей не обнаружил. Правда, видел на участке заячьи следы. Не зверьки ли учинили разгул? До сих пор, правда, никто из старожилов не помнил подобного случая. А лейтенант Духовской был почти уверен: дело не в каких-то случайностях, не в превратностях погоды, все гораздо серьезнее. Так подсказывали ему опыт и чутье уже многое повидавшего пограничника.

А в это время на заставе с нетерпением ждали сообще­ния от тревожной группы. Одно за другим приходили со­общения от пограничных нарядов, дружинников. Пока все спокойно. Но вот в комнате связиста «заговорила» радио­станция.

-    На связи... Прием... Кто? Паршин? Слушаю, слу­шаю... Все ясно. Сейчас доложу...

Начальник заставы стоял в дверях.

- Товарищ капитан, на связь вышла группа Духовского. Обнаружен след. Ведет в сторону сопредельного государства.

- Та-а-к... Кто у нас в дозоре на этом направлении? - скорее самого себя, чем связиста, спросил начальник.

- Младший сержант Сабельников с рядовым Ахметшиным, - напомнил Ларионов.

- Вот и передайте Сабельникову: изменить маршрут, двигаться наперерез нарушителю.

Младший сержант Сабельников с рядовым Ахметшиным уже миновали поворот, когда неожиданно позади себя старший наряда услышал негромкий щелчок сиг­нального устройства. Он резко обернулся. На коробке прибора, жаля своим красным глазом, горела сигнальная лампочка. Сабельников выхватил из сумки телефонную трубку и поспешил к розетке.

-    Понял! Есть! - донеслось до Ахметшина.

Через несколько секунд, то и дело соскальзывая с утоп­танной тропинки в снег, они уже бежали к пятому участ­ку. Сабельников на ходу говорил Ахметшину:

-    Впереди по флангу, метров через пятьсот, - нару­шение границы. Прикроешь со своей собакой меня спра­ва. Остальное - по обстановке.

Целина тяжело ухала под ногами. Местами обманчи­во крепкий наст с хрустом ломался, комки смерзшегося снега набивались за голенища валенок. Но они не заме­чали этого. Перед глазами у пограничников вспыхивала и гасла пурпурно-красная лампочка. Видение это отдава­лось в мозгу властным приказом: «Вперед, вперед, вперед!»

Но нужды в подстраховке тревожной группы уже не было. Она уверенно преследовала нарушителя. Об этом младший сержант Сабельников узнал от дежурного по заставе, когда прибыл на участок.

Илюхин еще раз обзвонил дружинников. Скорректиро­вал их действия, напомнил, как поступить, если встретят вооруженного нарушителя. Затем вызвал на связь радио­локационный пост и спросил, знают ли обстановку. Капи­тан держал в поле зрения все детали поиска наруши­теля.

...Дорога резко повернула влево. Луч следового фонаря сержанта Асфандиярова застыл на контрольно-следовой полосе. Что это? Какое-то шестое чувство подсказало сол­дату, что именно здесь нужно искать следы. Во-первых, место наиболее подходящее для преодоления инженерного сооружения, во-вторых, резкий поворот дозорной тропы отвлекает внимание.

Салават подал условный сигнал напарникам. Все оста­новились. Шаг, еще шаг... Вот кружочек света выхватил на противоположной стороне  заградительного забора хо­рошо видимые вмятины следов.

-    Они! Я так и знал! Именно в этом месте нарушитель попытается скрытно подойти к контрольно-следовой поло­се, а потом будет искать место, чтобы преодолеть инженер­ное устройство, - сказал Салават. И погладил стоящую рядом собаку, готовую действовать по первому слову сво­его хозяина. Он усадил ее, высветил фонарем первые отпе­чатки. Все делал спокойно, даже как-то обыденно. Но товарищи-то хорошо знали, что в данной обстановке имен­но от инструктора службы собак зависит многое, если даже не все, поэтому не торопили.

Знал, что спешить в данной ситуации никак нельзя, и Асфандияров. Ошибись он в определении направления сле­да - задача не будет выполнена, неправильно поставь собаку на след - через километр она закружит, вернется назад.

- Сейчас, Дик, сейчас. Вот только изучим следы. А ты уж не подведи потом.

Отпечатки читались легко. Секунды раздумий - и собаковод  доложил свои соображения лейте­нанту Духовскому:

-    Прошел один человек. Среднего роста, грузный, в кирзовых сапогах. Мужчина. Следы широкие. Вмятины от каблуков глубокие. Следы оставлены минут двадцать - тридцать назад. Иначе бы они затвердели.

Теперь надежда была на Дика. Салават по-прежнему не торопился. Когда Дик берет след без волнения и спеш­ки, то до последнего и намертво. Главное - потом не пет­ляет. Эти качества овчарки Асфандияров изучил еще в школе служебного собаководства. Поэтому в ходе работы по следу никогда ей не мешал и не навязывал зря своей воли. Знал: Дик в самой, казалось бы, безвыходной си­туации разберется сам.

-    Спокойно, спокойно, - говорит Салават. И, нако­нец, командует: - След, Дик, след, ищи!

Овчарка покружилась у отпечатков следов, подняла голову, снова уткнулась в землю, дескать, все в порядке, готово.

Поводок натянулся, и собака устремилась вперед.

Тут, шипя и разбрызгивая искры, в ночное небо ввинтилась красная ракета. Это сержант Паршин дал сигнал: след обнаружен, пошли на преследование.

Когда выбежали на открытый участок местности, все увидели, что, придерживая автомат за спиной, по снеж­ной целине наперерез им бежит ефрейтор Тазетдинов.

-    Товарищ лейтенант, возьмите с собой. Я уже выпол­нил все, что мне было поручено. - Возьмите!

- Отставить! Доложите на заставу, что тревожная по­шла на преследование, - крикнул Духовской, - а затем выдвигайтесь в квадрат номер пять. Ждите нас там.

Выполнив распоряжение старшего тревожной группы, Тазетдинов который уже раз с огорчением подумал о яв­ной, как он считал, несправедливости: возишь, возишь тре­вожные группы на участок, а чтобы самому задержать нарушителя - так об этом и не мечтай, это сделают другие... Но ведь с другой стороны - не будь его машины, тревожная группа не смогла бы быстро выдвинуться на участок. Стало быть, в успехе предстоящей операции и его доля труда есть. Это успокаивало.

Следы то подводили поисковиков к сигнальной системе, чертя вдоль нее пунктиром параллельную прямую, то сно­ва уводили в сторону. Нарушитель все не решался преодо­леть инженерное сооружение, очевидно, выискивал для этого более подходящее место.

Но вот решился. По дну небольшого оврага подбежал к заградительному забору, осторожно сделал под ним про­лаз. Чтобы не сработало сигнальное устройство, снял верх­нюю одежду и обувь, перекинул их на другую сторону. Думал, наверное, что не будет замечен, однако просчитал­ся. Застава уже знала о нем.

Окинув быстрым взглядом следы и еще раз убедившись, что именно так здесь все и было, Духовской приказал сде­лать еще один пролаз в системе. Через него пограничники перебрались на другую сторону и побежали по следам к лесу.

Овчарка выбивалась из сил. Устали петлять за чужа­ком и пограничники. К тому же сильно мешали кучи ва­лежника и бурелом.

У болота Дик неожиданно остановился. Жалобно ску­ля, посмотрел на Салавата.

-    Спокойно, спокойно, Дик, - ласково потрепал сол­дат собаку, - ты здесь не виноват. Видишь, нарушитель пошел по воде. Не замерз ручей-то. Думает, собьет нас этим со следа. Зря надеется. Правда, Дик?

Духовской достал карту.

«Итак, мы находимся у ручья, - размышлял офицер. - Это... вот здесь. Метров через триста ручей исчезает, ухо­дит под землю. Нарушитель об этом скорее всего не зна­ет. Упрется в сухое место, куда двинет? Влево? Но там в километре охотничья заимка. Сейчас не в его планах встречаться с людьми. Вправо? Через голую сопку? Тоже не вариант. Значит, только по распадку, только вперед».

Лейтенант сложил карту.

-    За мной!

Скоро ручей и в самом деле исчез. Асфандияров пу­стил Дика по кругу в широком челночном поиске. Овчар­ка потыкалась носом туда-сюда и вдруг снова натянула поводок.

-    След! - сдавленным голосом сообщил инструктор.
Погоня продолжалась.

С каждым километром усталость давала о себе знать. Неимоверно тяжелыми казались автоматы, радиостанция, фонари. Все чаще и чаще пограничники падали, но тут же вскакивали и бежали вперед.

Теперь никто не сомневался в том, что перед ними не случайный человек, который заблудился и пробирается к реке, а нарушитель государственной границы - опытный, умелый, прекрасно подготовленный в физическом отноше­нии. Но, как говорится, и наши не лыком шиты. Сколько каждому из них приходилось вот таких марш-бросков со­вершать за время службы! Ночью, в дождь, снег, жару и холод. И не просто совершать, а преследовать и задержи­вать нарушителей, правда, до поры до времени учебных.

Что за ним погоня, нарушитель, судя по всему, понял давно, как только увидел в небе ракету. Страх гнал его вперед все быстрее и быстрее. Если вначале он старался обойти завалы и буреломы, то теперь ломился напрямую через ямы, кустарник, поваленные деревья. Впереди оста­вался еще один завал. За ним открытый участок местно­сти. До самой границы.

Первым нарушителя учуял Дик. Он занервничал, на­чал рвать поводок из рук. Асфандияров передернул за­твор автомата. Да, он был готов к бою.

Широкими прыжками воин преодолел буре­лом - и сразу увидел того, за кем они гнались. Осветив его лучом, Асфандияров, как казалось ему, властно и уве­ренно окликнул: «Стой! Руки вверх!» Но почему-то не узнал своего голоса, хриплого и злого.

Неизвестный метнулся было в сторону. Салават просле­дил его движение стволом автомата.

-    Руки!..

Неизвестный не спешил выполнить команду, стоял, озира­ясь. Тогда Асфандияров приспустил поводок собаки, делая вид, что дает ей волю, и медленно стал приближаться.

Нарушитель неожиданно присел, раскинул руки в сто­роны. Складывалось впечатление, что сейчас бросится на пограничника.

-    Стоять! - властно повелел Асфандияров и облегчен­но вздохнул: сзади послышалось дыхание товарищей.

Выстрелов не было. А что важнее на границе, чем ти­шина?

Старший тревожной группы направил луч следового фонаря на часы. Стрелки показыва­ли 00.03.

Шли первые минуты нового дня. Каким он будет: на­пряженным, спокойным? Этого никто сказать не мог.

Ветер стих. Снег прекратился. В небе, словно вымытая, показалась луна, впервые за все время, осветив неестест­венным светом лица пограничников. Они у всех были смер­тельно усталые.

Только глаза выражали радость победы. Чувство выполненного долга.

Карташев Владимир Пантелеевич,

подполковник погранвойск, журналист газеты "Граница России - Дальний Восток"