СЫН И ПОМОЩНИК

Предлагаем познакомиться с новым писателем для нашего журнала ГЛАДКИХ Татьяной Иннокентьевной.

Родилась 18 декабря 1952 г. на прииске Белая гора Николаевского района Хабаровского края. Окончила факультет журналистики Дальневосточного государственного университета.

Работала в газетах, на радио, редактором книжных издательств, зав. отделом прозы журнала «Дальний Восток». Писать художественную прозу начала, по ее словам, из любви к русскому слову. Рассказы публиковались в журналах и коллективных сборниках. Первая книга «Странники» вышла в 1996 г. 

Член Союза писателей России. Живет в Хабаровске. 

Представляем главу из книги Татьяны Гладких «Святитель Иннокентий (Вениаминов)». В одном из ближайших номеров журнала «Дальний Восток» ожидается публикация журнального варианта ее книги.

*    *    *    *    *    *    *

Гавриил Иванович Вениаминов родился 26  июля 1826 года в Северной Америке, на острове Уналашка. С 1836 года он  учился в Иркутской духовной семинарии, а с 1841-го – в Петербургской. «Любезный сын мой, Гавриил Иванович! – писал ему святитель Иннокентий в Петербург. – Спасибо тебе за письмо твое. Я весьма порадовался и радуюсь тому, что ты живешь хорошо и учишься прилежно; не ропщи и не сетуй, что у тебя способности не быстрые. Все, что мы имеем, Господь нам дал. Но зато у тебя доброе сердце, а это в тысячу раз лучше способностей ума. Следовательно, Господь не обидел и тебя. Смотри же… не закапывай этого драгоценного таланта твоего».

Многие отмечали природную доброту, скромность, редкое трудолюбие этого человека. Он рос и воспитывался под влиянием своего отца, который стал для него и нравственным примером, и первым наставником в миссионерских трудах. 

В 1848 году Гавриил окончил семинарию и вернулся в Камчатскую епархию, на остров Ситха. Первое время он служил инспектором Новоархангельской семинарии, а летом 1850 года отец направил его по делам службы в Москву и Петербург. В Москве Гавриил встретил свою будущую жену Екатерину Ивановну Попову.  Они обвенчались. 21 февраля 1851 года  митрополит Филарет рукоположил Гавриила в сан священника, и молодые сразу отправились в путь. К лету они уже были в Аяне.   

«Господь наградил меня такою дочерью-невесткой, что лучше я и желать не могу, – делился своей радостью святитель Иннокентий с А. Н. Муравьевым. – Кротка, покорна, терпелива до удивления, очень неглупа. Мужа своего любит, а между тем готова расстаться с ним на время, если служба его потребует, хотя и не может без слез вспоминать об этом».

И служба требовала, чтобы молодые на время расстались. Н. Н. Муравьев и святитель Иннокентий уже думали об открытии на Амуре первой духовной миссии среди гиляков. Все Амурское дело держалось пока в секрете. Митрополита Филарета справедливо называли духовником всей России: с ним Муравьев, как и с Иннокентием, делил свои заветные мысли об Амуре.  Он рассказал ему о необходимости духовной миссии на амурской земле, митрополит благословил этот замысел и даже склонил одного из столичных благотворителей (П. В. Голубкова) помочь снарядить  миссию на Амур.

«Содействием Высокопреосвященного (Филарета) будут получены  средства для одной особой миссии, – сообщал Н. Н. Муравьев Камчатскому архиепископу в феврале 1851 года, – и в то же время открывается у нас великое для этой миссии поприще – я говорю о земле гиляков: здесь дело христианское может много споспешествовать великой будущности России.  Благоволите, Высокопреосвященнейший, миссию эту направить к берегам Амура и благословите нового священника вести Христово учение в тех местах, где с Божьей помощью должно будет со временем учредить и епископскую кафедру. И кто же лучше сына Вашего может начать это дело?».

Святитель Иннокентий готов был «обеими руками» приняться за создание миссии, готов был и сын его «идти на дело Божье хоть сейчас». Останавливало лишь одно обстоятельство: «Для начала этого дела в земле, еще не вошедшей в состав не только какой-либо епархии, но и самой России,  необходимо соизволение Государя и благословение Св. Синода». Но ни того, ни другого до сих пор не было.

И все-таки уже в 1851 году Гавриил Вениаминов временно побывал в Петровском зимовье в качестве священника Амурской экспедиции. Иннокентий всегда был внимателен к обстоятельствам, при которых начиналось любое дело, усматривая в них волю Божью.  А оправление сына на Амур прошло при самых добрых обстоятельствах. 21 августа  в Аян из Петровского зимовья пришел корвет «Оливуца», который  привез в гости и трех гиляков. На другой день они побывали в церкви на литургии, которую отправлял сам святитель Иннокентий, а затем пришли к нему поговорить о своем желании  окреститься.

«Крещение – дело важное, об этом надобно хорошенько подумать и не спешить, – ответил он им. – Я сейчас посылаю к вам на время своего сына; на будущий год он снова приедет к вам, и, если вы пожелаете, окрестит вас».  

Отправляя сына на Амур, Иннокентий обратил особенное внимание на разумную осторожность  при крещении местных жителей, а главное –  чтобы проходило оно не по их минутному порыву или ради какой-либо выгоды, а по осознанному решению. В своем предписании от 24 августа 1851 года он писал: «До получения разрешения и благословения Св. Синода мы не имеем права обращать к ним проповедь открытым образом, тем более, что они еще не русские подданные, но в то же время мы не можем им отказывать в каких-либо духовных просьбах».

Священнику Вениаминову предстояло действовать по указанию обстоятельств. «…Но не иначе, как с возможным соблюдением всего того, что при сем требует Иисус Христос и Его св. церковь, т.е. отнюдь не крестить никого из них по одному только первому вызову их на то, но не прежде, как можно будет увериться, что желающий креститься ищет именно спасения, а не каких-либо внешних выгод», – наказывал сыну святитель.  

В первый  раз Гавриил приехал в Петровское зимовье временно. «…Я мог бы употребить обыкновенное мирское политико-дипломатическое средство, то есть послать сына моего на Амур под видом посещения русских на время, а он под разными предлогами мог бы остаться там на зиму, – писал Иннокентий Н. Н. Муравьеву. – Но можно ли? Да и зачем начинать великое дело Божие лукавством и средствами не евангельскими – не чистыми?»     

Семнадцатого декабря 1851 года Синод принял решение учредить на Амуре духовную миссию. Выслушав об этом доклад обер-прокурора  Н. А. Протасова, император очень тепло отозвался о Камчатском архиепископе: «Он незаменим в этом крае, его действия исполнены усердия к пользе Церкви и Отечества». Тем не менее, решение Синода он не утвердил. 18 марта 1852 года Иннокентий получил из Синода официальный ответ: «На учреждение миссии на берегах Амура в земле гиляков Высочайшего соизволения не последовало».

Но благодаря настойчивости Н. Н. Муравьева и при поддержке одного из его влиятельных сторонников, члена Государственного Совета А. С. Меншикова удалось добиться половинчатого, правда, решения о первом амурском священнике. «Сын мой пойдет на Амур, – писал Иннокентий 22 июня 1852 года,  – только не гласно миссионером, а для исправления треб в командах Камчатской флотилии, командирующихся к зимовьям, находящимся на северо-восточных берегах Сибири. Так сказано в последнем указе Св. Синода. На это последовала Высочайшая воля по докладу князя Меншикова, а вернее, по настоянию Николая Николаевича. Дай Бог ему здоровья!»

В 1852 году Гавриил Вениаминов второй раз посетил Петровское зимовье. Здесь он заложил первую на Нижнем Амуре часовню, которая была достроена к лету следующего года. С августа 1853 года священник уже вместе с женой поселился в зимовье постоянно. Тогда же он освятил часовню во имя святых апостолов Петра и Павла и провел в ней первое богослужение.

Небольшое русское поселение у амурской земли смотрелось довольно уныло: пустынный берег моря, юрты, казармы и несколько домиков, открытые всем ветрам. Но жизнь здесь текла бодро  и деятельно.  За несколько лет  участники Амурской экспедиции провели огромную работу по изучению низовьев Амура, побережья Татарского пролива и Сахалина. Они открыли несколько гаваней, заложили город Николаевск, несколько постов (Мариинский, Константиновский, Де-Кастри и другие),  подготовили основу для проведения  первых амурских сплавов и заселения русскими Приамурья. Одним из лучших достижений экспедиции стало  то, что она смогла установить  чистосердечные, дружеские отношения с местными  жителями.

Священник трудился наравне со всеми. Как и все участники  экспедиции, он  постоянно бывал в разъездах: летом на легких лодках или пешком, зимой на лыжах или собачьих упряжках  добирался в самые отдаленные места, где обустраивались русские  поселения. Несколько лет отец Гавриил был единственным священником на Амуре. Его паства, состоящая из русских поселенцев, насчитывала пять тысяч человек, живущих на пространстве триста верст.     

Направляя сына на Амур, Иннокентий напутствовал его словами: «Иди на великое дело, указанное тебе Богом, но смотри не охладевай сердцем в делании нивы Христовой.  Умирай на ней и не озирайся вспять до тех пор, пока не исполнишь возложенной на тебя обязанности».

Из всех коренных амурских народов особую расположенность к христианству проявляли негидальцы. Они были уже подготовлены к этому и крещенными тунгусами, с которыми часто встречались, и удским священником Логиновым, не раз бывавшим в местах их кочевий. В 1852 году на Амгуни побывали участники Амурской экспедиции мичман Н. Чихачев, а затем лейтенант К. Бошняк. Встречаясь с ними, многие негидальцы говорили о своем желании принять «русскую веру» и просили прислать священника. В 1854 году Г. Вениаминов совершил свою первую миссионерскую поездку на реки Амгунь и Бурея.