Ну, какой же русский солдат не любит парилки?

Отцы истории, древнегреческой – Геродот и русской – Николай Карамзин полагали скифов – предков славян народом диким, нецивилизованным, кочевым, не знающим понятий чести, морали, справедливости и так далее.

А между тем у этих  скифов наблюдается совершеннейшая  по тогдашним временам военная организация, позволяющая им крепко давать по зубам правителям самых могущественных государств   древности: Ассирии, Египта, Персии. И не только отбивались скифы от нашествий регулярных полчищ  того же Дария. Они и сами, случалось, крепенько расшатывали устои соседних империй, почти не оставляя им последнего шанса. 
Скифы сумели раньше других народов приручить тарпана – дикую лошадь. Сели на него верхом. Изобрели штаны – естественно-необходимую деталь одежды и покорили пространство от Среднерусской возвышенности до Татарского пролива.

А вот «культурные» греки, однокашники Геродота, никогда не мылись в бане. Как, впрочем, и их потомки, жившие в эпоху Аристотеля и Александра Македонского.

Скифы же, наоборот, баню обожествляли. Настоящую! С парилкой! С веничком!.. Об этом пишет, немало недоумевая по поводу «варварских» скифских привычек, тот самый Геродот, историк, плюс географ, плюс путешественник…

В древнем Риме, правда, высоко чтились «термы», то-есть, общественные бани. Латинян научили искусству омовений этрусски. Они, кроме бань, дали римлянам законы Двенадцати таблиц, так называемый латинский алфавит, который на самом деле изобретен этруссками, привили римскому народу государственность. (Первые цари Рима были этрусками.)
Культурный и очень древний этот народ  был наследником хеттов (к чему все более определенно склоняется историческая наука даже в лице ее западных представителей). Потомки Энея, после гибели Трои переселившегося на Апеннины, придали местным народам полуострова – италикам мощный заряд цивилизованности…

А хетты – это прародители нас с вами, господа и товарищи славяне!

Баню почитали, баню любили предки славян. Ее обожали и обожают русские с незапамятных лет. Святой Нестор, летописец, автор «Повести временных лет» пишет об Андрее Первозванном,  апостоле  Христа, посетившем места Чудские и Ильменские. На реке Волхове Андрей Первозванный воочью видел, как «словенские люди» сами себя «бияху, бияху» березовыми прутьями в «огненных пещах», а потом на морозе выбегали к реке и со всего размаху ныряли в прорубь…

Баня – молодецкий наш, чисто русский обычай…
«Цивилизованный» запад, подобно древним грекам, бань не знал и не мылся, покуда, разгромив Наполеона, в Париж не вошли русские казаки. Для них на берегу Сены, как и полагалось в Русской армии, разбивали банные палатки. Казаки, окутанные паром, в чем мать родила, с гиканьем и гоготом, на глазах дотошных парижан и эмансипированных парижанок выскакивали из полотняных бань, прыгали в Сену...

Одним словом, прописались бани в Париже, правда, не такие залихватские, как у нас.

Бани в России благополучно уживались с великими князьями, государями императорами, с вождями мирового пролетариата. Вот только при демократах, поставленные на самоокупаемый, рыночный кошт, стали они неподъемными для большинства обывательских кошельков…

Но есть! Есть еще порох в пороховницах! Не оскудела еще наша русская банная традиция, пройдя сквозь толщу тысячелетий!
Почему никогда не строю страдальческой гримасы, когда выпадает черед ехать в очередную командировку на границу?

Знаю: за тяжкие труды, за дорожные передряги, через которые пройду, всегда на границе ждет меня награда. Баня. Настоящая русская. С сухим, горячим паром, градусов эдак под 120 по Цельсию. Схватывающим дыхание, подобно глотку неразведенного  спирта.

Отхлестают тебя веником, лучше в смеси березовых и дубовых прутьев, можно и можжевеловым – забористее будет. По всему телу. Со стороны спины, со стороны живота и груди – тоже, и в особенности – по подошвам ног: изо всех сил.

Выскочишь из парилки, красный, как рак, и – с головою в бассейн, наполненный обжигающей водой, накачанной прямиком из Амура, из- подо льда. Снова впрыгиваешь на полок к самому потолку. Искристая электрическая дрожь бежит по  нутрам. Игольчатое щекотание пронизывает кожу. Какой бы чугунеющей усталостью ни полнилась голова накануне – все слетает, уплывает куда-то, как с гуся вода.

И вот тогда-то начинаешь понимать, что жизнь придумана не зря. Дана она Богом, чтоб радоваться, работать не покладая рук и получать мзду по трудам своим…

Такая она – русская, пограничная баня, устраиваемая в лучших традициях христолюбивого воинства нашего. Чистота души – чистота тела почитается в солдатах, как первая добродетель.
Без малого почти сорок лет отдано границе. В погонах и без них. Нет мне воспоминаний более  светлых, нежели банная отрада на далеких заставах.

Предмет гордости талантливого старшины-хозяйственника – ладно построенная, отменно горячая баня, долго не отдающая тепло. Плюс контрастный душ или бассейн. Плюс изрядный запас веников, которого достанет на всю северную долгую зиму.
Старшина знает: обшивать парилку лучше всего досточками, напиленными из осинки. Она духовистая и напрочь лишена разных там смол, дегтярных соков. Каменку  выкладывают из крупных, обкатанных голышей, чтоб лежали грудой и калились до красна.
О вениках я уже сказал. Контрастный душ или бассейн (последнее   предпочтительней) – это первое средство от просстрела и радикулита.

Еще лучше, когда баню строят на берегу ручья или озера. Летом из-под пара сразу – нырк в открытую воду. Зимой - в специально вырубленную иордань. После того, как окунешься, обязательно – срочный визит на верхний полок, и – поддай пару! Всяким простудам вход запрещен тогда в твой организм любимый.

На пограничных кораблях в походе бассейн заполняется морскою водой соленой. Это – приятно вдвойне и вдвойне полезно для здоровья….

Где только не побывал в скитаньях пограничных. На островах Ратманова и Врангеля в Чукотском море. На Командорах вблизи Камчатки. В пунктах пропуска на Татарском побережье. На Кунашире и Шикотане в проливе Лаперуза. На Амуре и Уссури. В морских походах, наконец. Везде после праведных, ратных усилий немалых светлым праздником души оставалась пограничная  баня.

С легким вас паром, друзья!

Евгений Корякин, ветеран пограничной службы