О жилищном праве «материнства и детства».

Начну с самой важной для материнства и детства  статьи 38 Конституции РФ (ссылка матерей на эту статью в судебном процессе вызывает необъяснимую улыбку у судей).  В ней сказано:

1.Материнство и детство, семья находятся под защитой государства.
2.Забота о детях, их воспитание – равное право и обязанность родителей.
3.Трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботиться о нетрудоспособных родителях.

Как-то, несколько месяцев назад,  в новостном сообщении увидела  сюжет: многодетная мать оказалась со своими детьми в сложных жилищных условиях и обратилась за помощью в орган опеки и попечительства одного из сельских районов Хабаровского края. Чтобы не предпринимать никаких мер и исключить повторные обращения за помощью ей сказали так: «Коли вы не можете обеспечить своих детей жильем, мы заберем у вас детей и поместим их в детский дом!»  Мать испугалась  такой «перспективы» быть лишенной материнства – обратилась в СМИ, история получила огласку и благополучно разрешилась в пользу детства и материнства. «Чинуши» (не чиновники даже) боятся гласности.

Я   засомневалась: неужели в органах защиты детства и материнства – органах опеки и попечительства могут так говорить с матерями? Семья, конечно, не богатая, но в ней живут и любовь, и взаимная забота. 
Об этом   зашел разговор с двумя матерями, оказавшимися также в тяжелой жилищной ситуации.

Одна из них родила сына в результате фактических брачных отношений с любимым мужчиной, передала отцу совместного ребенка деньги на приобретение квартиры, собственность на которую по взаимному согласию и при доверии от матери, оформили на отца ребенка. Более чем через 10 лет проживания семьей, отец мальчика оформил договор дарения  квартиры своей матери – бабушке мальчика,  а та  вскоре оформила договор купли-продажи квартиры вместе с «детством и материнством».

Суд впоследствии принял решение о выселении «детства и материнства» из квартиры по требованию нового собственника.  И мать, оказавшись с помощью судебных приставов в зимнее время ночью с ребенком и своими немолодыми родителя на улице,  позвонила по телефону в органы опеки и попечительства  одного из городских районов и спросила, что же ей делать? На другом конце провода предложили сдать ребенка в приют, коль мать не может решить его жилищную проблему. 

Вторая мать является   многодетной – четверо детей. Ситуация сложнейшая. Это «детство и материнство» лишено  жилья собственной родной матерью молодой женщины  и бабушкой четверых внуков. Оказавшись в  положении «обманутого дольщика» (квартира была в долевой собственности), молодая мать также попросила помощи в органах опеки и попечительства. Факт, что эти «детство и материнство» обмануты, подтверждается выводами следственных органов. В органах же опеки и попечительства другого района краевого центра молодая мать услышала угрозы: «Коль не можете обеспечить жильем своих детей, то детей заберем в детский дом, а с вас алименты взыщем: 50% зарплаты».

Когда три разных «детства и материнства» сообщают об одних и тех же угрозах – лишить материнства от органов, обязанных охранять «детство и материнство», причем из разных районов Хабаровского края, то исчезают сомнения в  распространенности практики таких угроз.  Вместо помощи – «детство и материнство» поставлено в позу виновных, неправых, ненужных обществу граждан.

Охраняет ли в должной степени закон жилищные права российских детей? 

Трудно ответить на данный вопрос положительно по тем причинам, что суды на основании таких законов принимают решения о выселении детей на улицу вместе с матерями даже в зимнее время. Но попробуем разобраться в этом вопросе.

В моей достаточно долгой биографии прокурорского работника были  годы, в течение которых за мной закреплялись обязанности по осуществлению надзорных прокурорских функций в области защиты прав несовершеннолетних. И вот на  моей памяти одна такая драматическая история.

В отделе со мной начал работать неизвестно откуда взявшийся работник – он не работал в районе (или почти не работал) и его сразу взяли в аппарат. Работал он не очень хорошо, нормативный материал не изучал толком и применять закон правильно или не мог, или не желал. Проработал он всего ничего – года два не более. После чего сдал квалификационные экзамены и стал судьей в одном из районов. Мы дружно сожалели, что суд приобрел именно такого работника, но с другой стороны вздохнули, что его среди нас не стало.

Через некоторое время судьба свела меня с ним в одном процессе, точнее у него в процессе. Мы подготовили иск о признании нуждающимся и предоставлении жилья выпускнику детского дома –   замечательному парню. Конец 90-х годов прошлого века. В суд  предоставили доказательства сиротства и отсутствия жилья. Иск был подписан прокурором края, доказательства тщательно выверены.

Я была уверена, что иск подлежал удовлетворению. И вдруг он, бывший прокурор отдела по надзору за соблюдением прав несовершеннолетних, и в первую очередь, сирот, – отказал в иске. Аргументы к отказу в иске прокурору края были приведены, на мой взгляд, очень странные.

Мы пробовали обжаловать такое решение,   но на всех уровнях решение судьи осталось без изменений, а юноша-сирота – без социального жилья.  И все бы ничего, но до сих пор не дает мне покоя ни тот иск, где прокуратура края оказалась беспомощной, ни тот судья – слабо ориентирующийся в нормативной базе в период работы в прокуратуре, но ставший судьей.

В моей памяти всплыли события в связи с этим человеком, к сожалению, моим коллегой, где он все сделал – по закону. Проработал он в нашей прокурорской структуре не более двух лет. Как раз на тот момент, когда  года два-три уже действовал новый ФЗ о прокуратуре, в соответствии с которым работникам прокуратуры, нуждающимся в жилье, оно должно было быть предоставлено. Именно этот работник, молодой и не имевший еще своей семьи человек, обратился с  гражданским иском в суд и «высудил» у Генпрокуратуры определенную сумму денег, необходимую ему на приобретение отдельной квартиры. И приобрел. Он – нуждался. А сирота, по его судебному решению, не нуждался.   Самое интересное во всей этой истории состоит в том, что тогда у нас работало много прокуроров, действительно нуждавшихся в жилье. Но  в суд с иском к своей организации, даже те, кто проработал несколько десятков лет,   не обратились.     Потому что считали, что стране в тот период и так было трудно, и другие больше нуждались в государственной поддержке, например, оставшиеся без жилья и выросшие в детском доме сироты. 

А теперь из истории суровых 90-х перейдем к чудесным дням сегодняшнего правосудия. В аналогичном вопросе: дети и право на жилище. Что же изменилось? Кто у нас более нуждается в жилье? 

Статья 39 Конституции РФ гарантирует социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом.

Статья 40 Конституции РФ гласит в ч.1: «Каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища». 

Статья 31 Жилищного кодекса РФ (далее ЖК РФ) в своей части первой соответствует Конституции РФ. Часть первая данной нормы права утверждает, что к членам  семьи собственника жилого помещения  относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении… дети… Иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником  в качестве членов своей семьи.

Нельзя этого же - соответствия Конституции РФ, отметить за частью 4 ст.31 ЖК РФ.   Приводится полностью:

«В случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования за бывшим  членом  семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом семьи собственника.

Если у бывшего члена семьи собственника жилого помещения отсутствуют основания приобретения или осуществления права пользования иным жилым помещением и другие заслуживающие внимания обстоятельства  не позволяют ему обеспечить себя иным жилым помещением, право пользования жилым помещением, принадлежащим указанному собственнику, может быть сохранено за бывшим членом его семьи на определенный срок на основании решения суда. При этом суд вправе обязать собственника жилого помещения обеспечить иным жильем бывшего супруга и других членов его семьи, в пользу которых собственник исполняет алиментные обязанности, по их требованию».   

Как видно, нет четкости в решении жилищной проблемы ребенка при разводе родителей, или же при рождении ребенка при фактических брачных отношениях родителей (при отсутствии юридически оформленного брака – весьма распространенного явления последних десятилетий), когда такие отношения прекращаются.

Еще сложнее ситуация у детей, рожденных от собственника жилья, в случае продажи жилого помещения без учета интересов несовершеннолетнего. Ни одна норма ЖК РФ такую ситуацию не предусматривает и не регулирует.  Имеется лишь норма общего характера, согласно которой «до истечения указанного срока право пользования  жилым помещением бывшего члена семьи собственника прекращается одновременно с прекращением права собственности на данное жилое помещение этого собственника или, если отпали обстоятельства, послужившие основанием для сохранения такого права, на основании решения суда». Может ли   родной ребенок, малолетнего и несовершеннолетнего возраста, априори иметь статус - «бывший член семьи»?

Конституция РФ гарантирует право на жилище, гарантирует государственную защиту детства: без жилья  какая защита у детства и материнства вообще может быть обеспечена? ЖК РФ не гарантирует элементарного:  право на жилище  детству и материнству, если папа-собственник подарил или продал жилье вместе с проживающими и зарегистрированными по месту жительства  членами семьи собственника «детством и материнством».

На мой взгляд, жилищные права собственника жилого помещения должны быть уравнены в долях с малолетними, несовершеннолетними детьми этого собственника. Ни в одной норме права такого требования не содержится, права на единственное жилье одного из родителей, или обоих родителей,  ребенок не имеет.

Вдумайтесь только в эти слова. При социализме любое жилье, даже не приватизированное, где проживал ребенок,  за ним закреплялось, практически, на всю жизнь. Только так может быть обеспечена конституционная гарантия права на жилье «детству и материнству».

В нашем случае есть судебное решение, согласно которому за «детством и материнством» закрепили право пользования жилым помещение на определенный срок. Но через некоторое время  другой судья того же района краевого центра в своем решении написал, что за матерью и ее сыном права пользования этим же жилым помещением не имеется, хотя никто не отменял предыдущего судебного решения и условия, при которых первое судебное решение принималось, еще не наступили. 

Не могу не отметить, что в одном из судебных решений, где бабушка выселяла внука с невесткой, судья одного из городских районов г.Хабаровска,  указал: «Несовершеннолетний не является и не может быть  членом семьи бабушки, поэтому никакими правами и обязанностями с собственником (бабушкой) не связан». Той самой, которой папа 9-летнего мальчика подарил квартиру вместе с сыном. 

А вот в судебном решении по делу о детях-инвалидах (о них мы писали ранее) в судебном решении другой судья другого района того же Хабаровского края написал: «Внуки являются членами семьи собственника квартиры и потому не являются нуждающимися в жилом помещении».

Интересное правосудие в Хабаровском крае! И к этой теме мы еще вернемся – в следующем номере.

Г.А. Пысина, старший  советник юстиции (полковник), корреспондент журнала «Аргументы времени»,член СВГБ по Дальневосточному региону.