НИ ДНЯ БЕЗ КИСТИ И ХОЛСТА

Он работал неистово. Особенно в завершающий период жизни и творчества. За каких-нибудь неполных шесть лет Павел Ильич Тараненко создал 150 живописных полотен. Последние работы художник писал, уже будучи тяжело, безнадежно больным. Он знал, что очень скоро уйдет навсегда. И поэтому торопился. Боялся не успеть.

Мы не можем судить, удалось ли мастеру прийти к завершению всех  своих творческих замыслов. Скорее ответ будет под знаком «минус». Потому что, думается, чувство самолюбования, довольствования пресловутыми достигнутыми рубежами, эйфории, связанной с почиванием на лаврах, ему органически  оставалось неприсущим. Да и лаврами никто никогда и нигде не увенчивал художника. Трудился не ради славы – ради пользы для Отчизны.

Но, стремясь к убегающим горизонтам, Павел Тараненко успел все-таки  сделать очень многое в своей жизни. И не только в количественном – чисто цифровом, так сказать, отношении (кисти художника принадлежит около четырехсот живописных полотен), но, главное, - с точки зрения содержательности, идейной направленности творчества. И краски, и созидательный запал, и тематику, исследуемую им, художник посвятил народу своему.     
И он давно был известен широкому кругу простых зрителей, неискушенных в эстетических изысках, отнюдь не любителей «изячного», но умеющих отличать черное от белого, доброе от злого. Потому что живописные выставки Тараненко, можно сказать, почти непрерывно демонстрировались как в Хабаровске, так и по краю в течение целого десятилетия. Хотя и не в престижных залах, но большею частью - в сохранившихся  домах культуры (ныне центры досуга и отдыха), в рекреациях образовательных учреждений, при ветеранских организациях.

По существу П.И.Тараненко  воплотил в живой практике традиции классиков русской живописи, объединившихся в товарищество передвижников для показа широкому, неэлитарному зрителю выставок своих полотен, разворачивая их, путешествуя по городам и весям нашей матушки России. Их ведь не шибко приглашали на демонстрации картин при императорской Академии художеств.
Мне посчастливилось побывать на одной из недавних презентаций работ живописца, которая состоялась в Вяземской средней школе номер два буквально накануне Дня Защитника Отечества. Почему, спросите, выставку работ Тараненко постарались приурочить к этой знаменательной дате? Да потому, что лейтмотивом его творчества  оставалась героика подвига гражданина России,   в годину лиха и смертельной напасти всегда поднимающегося, поцеловав жену и детишек, взяв трехлинейку, чтоб отвести беду, нависшую над родной страною.

Это муниципальное общеобразовательное учреждение известно давними и прочными традициями военно-патриотического воспитания учеников. На ежегодных городских конкурсах , проводимых в рамках военной игры «Патриот», ее питомцы достойно защищают честь родной школы. К 65-ой годовщине Победы ученики 3-его «А» класса выпустили рукописную Книгу Памяти. Маленькие историографы рассказали, как смогли, о боевых буднях своих прадедушек и прабабушек, о подвигах, свершенных ими на фронте и в тылу. И даже кое-кто из юных авторов попытался составить и изобразить в графике генеалогическое древо своих родичей.

В той же рекреации, где состоялся показ полотен Тараненко, была развернута праздничная выставка акварельных рисунков школьников. Поэтому, когда заместитель председателя Хабаровского городского совета ветеранов Алексей Лефантьевич Федоров, который и открыл для широкой зрительской публики всю необъятную живописную палитру Тараненко и много лет является неизменным экскурсоводом передвижных его выставок, комментатором и толкователем полотен художника, задал вопрос самой юной аудитории , собравшейся в рекреационном зале (ученики начальных классов): «Кто из вас, ребята, любит и умеет рисовать?»,  среди школьников вырос целый лес рук в ответ. Один мальчишечка, правда, замешкался было, но, подумав две три секунды, тоже поднял руку…

Неспроста обратился с этим вопросом  к ребятишкам экскурсовод. Ведь и Паша Тараненко тоже начинал разговаривать красками  с людьми в весьма и весьма  малых годах: шестилетним пацаном.
Творчество Тараненко – это своеобразная художническая, изобразительная летопись, в портретах, батальных жанрах, в ключевых поворотных сюжетах,  расрывающая непростую, драматическую, исполненную трагизма и героических  свершений историю России. В 1998 году живописец, выпускник Ташкентского художественного училища имени Пенькова, вернулся на Дальний Восток.

Почему вернулся, - спросит читатель,- он ведь родился в Сибири, на берегу Енисея? А потому что в сороковом, накануне войны Павла призвали на военную службу, определили на Тихоокеанский флот. Здесь и служил Родине краснофлотец Тараненко. Дальномерщик. Сначала в береговой обороне на батарее дальнобойных орудий. Потом, в сорок пятом, на кораблях. Освобождал Северную Корею в составе флотских конвоев, высаживающих десанты в северокорейских портах, на кораблях артиллерийской поддержки морской пехоты, высаживался в освободительном десанте в город русской славы Порт-Артур.
Дальний Восток полюбился моряку. Своими мужественными гостеприимными людьми. Своей величественной суровой природой. Своей, наконец, особенной историей, хранящей неисчерпаемый материал, откуда могут черпать темы, героев, коллизии и художники, и литераторы. Отсюда Тараненко, не перестававший и на флотской службе заниматься изобразительным искусством, поступил в Ташкентское художественное училище. Сюда он и вернулся на склоне лет, чтобы отдать должное своим творчеством неповторимому Дальнему Востоку. Результаты художнического делания Тараненко на исходе его жизни – это, пожалуй, самое значительное звено его творческого наследия.

В школе номер два развернули 12 полотен художника. Посвящены эти работы, в основном, дальневосточной эпопее российской истории и  вкладу наших земляков, который весомо лег на весы, решительно качнувших чашу в сторону русской победы.
Открывает экспозицию жанровое историческое полотно: головная флагманская ладья Ерофея Хабарова бороздит верховья Амура. Удалые молодцы атамана впервые увидели волны великой и могучей реки, о коей сколь много наслышаны были по «скаскам» и бывальщинам отважных русских землепроходцев, ранее побывавших на этих берегах.

Сбылась мечта! Вот она – новая Родина! Но как невообразимо трудным и опасным был путь, который одолели скитальцы прежде, чем достигли  земли обетованной.

Благовещенский историк Валерий Павлик (сфера его научных интересов – дальневосточная одиссея русских первооткрывателей) уже в наши дни в порядке исследовательского эксперимента повторил маршрут экспедиции Ерофея Павловича: из Якутска вверх по Лене и затем – вверх по течению ее притоков к Становому и Яблоневому хребтам, потом, преодолевая протяженный волок через перевалы (более ста километров!), - к истокам Урки, а вниз по ней уже на Амур. Даже сегодня,  при нынешних средствах связи, коммуникации и мобильности, пройти по столь сложной трассе – это подвиг, посильный далеко не каждому.

Экскурсовод дает краткие характеристики историческим реалиям, отраженным в полотнах Тараненко. Русский исход на Крайний Восток  начался  более чем три с половиною столетия назад. Тогда под военным нажимом могущественной империи Цинов русским первопроходцам пришлось отступить обратно  - в пределы Нерчинского воеводства. Но они успели образовать на обретенных, никому, кроме аборигенов, ранее не принадлежащих землях новую административно-территориальную единицу под скипетром  Белого Царя – так называемое Албазинское воеводство, которому Иван и Петр, сидевшие тогда вдвоем на русском престоле, даровали державный герб: обернутый на восход солнца орел, распростерший крылья, держащий лук (в правой лапе) и стрелу, опущенную наконечником вниз (в левой).
Героическая оборона Албазинского острога славными, несмываемыми страницами врезана в скрижали военной истории России.

Менее чем через двести лет Россия  подвигами своих моряков (Невельской, Козакевич, Сгибнев), военных исследователей и администраторов (Муравьев – Амурский, Корсаков и другие)  вернулась на свою Дальневосточную окраину. Теперь – уже навсегда!

Тараненко сделал персонажами своего полотна скромных и будто бы на первый взгляд незаметных героев первых муравьевских сплавов по Амуру. У подножья знаменитого Утеса на берегу Амурской излуки, где ныне простирается великолепная набережная Первопроходцев, видим двух человек. Один – штатский (он в развернутый профиль к зрителю, узнаваемый в лицо). Другой – почти спиною к нам. В походной шинели, с офицерской саблей на портупее. Первостроитель нашей дальневосточной столицы капитан Дьяченко и предприниматель Михаил Бестужев.

Декабристы, по приговору суда, смягченному Государем, сосланные в Восточную Сибирь, остававшиеся и на Сенатской площади, по выражению Ленина, «страшно далекими от народа», оказавшись на каторге и впоследствии – на поселении, можно сказать, страшно приблизились к этому самому народу, о благе которого, как они полагали, радели.  

В Дальней России декабристы занялись деланием, действительно полезным Державе и ее подданным. Учреждали библиотеки. Редактировали первые в Сибири газеты. Учительствовали. Декабрист Михаил Бестужев на поселении занялся предпринимательством. Но не личной выгоды для, а только с целью вспомоществования в меру сил своих государственному устроению, разворачивающемуся на земле, возвращенной в наши границы.

Подряды и поставки Михаила Бестужева помогали линейным солдатам и их командирам, призванным возводить на Амурских и Уссурийских берегах казачьи станицы, поселки и города. Служивые люди одинаково владели и ружьем, и плотницким топором, и пашенным плугом, и землекопной лопатой…

Несколько полотен Тараненко посвятил другой поворотной вехе в истории России. Революция. Гражданская война. Иностранная интервенция. Угроза расчленения страны на удельные княжества. Территориальный распад и утрата национального суверенитета. Потеря национальной самобытности… Многочисленные угрозы, нависшие над Россией, приобретали в ту пору более чем вероятную, зловещую реальность.

Но нашлись на Руси и мудрые политики, сумевшие  в невероятно трудной обстановке найти и претворить единственно верные, спасительные решения, и глубоко преданные Родине  ее сыны и дочери, сумевшие изгнать из своих пределов многочисленных доброхотов, падких до нашего богатства, лукавых научителей- наставников в делах «демократизации».

Вошли в историю на Дальнем Востоке и штурм сопки Июнь-Корань, и победный рейд Вострецовского корпуса на Охотское побережье, и освобождение Владивостока, города далекого, но нашенского. Тараненко талантливо, с предельной изобразительностью создает парсунные, групповые, в полный рост портреты героев этих незабываемых событий на Волочаевке и под Спасском. Партизаны, народоармейцы. Блюхер, Вострецов, Лазо…

Война отечественная. Война великая. Война народная. Ее нам навязали. Нам пришлось отбиваться. Бывали моменты, когда и прямые враги в лице германских нацистов, и наши союзнички в лице их лукавых правителей в довольстве потирали уже ладошки в преддверии близкого  конца России (неважно какой: большевистской или просто, как территория на географической карте) вот - вот испустит последнее издыхание.

Но не сбылось! Виной тому стали и наши полководцы, проявившие военную смекалку в делах стратегии и тактики, обладавшие здравым умом и должным хладнокровием, крайне необходимым в трагических поворотах судьбы, и, главное, наш удивительно стойкий, наш удивительно мужественный народ, не пожелавший надевать инославное, инотерриториальное ярмо…

Их было трое – братьев Тараненко. Старший – Иван, доброволец Красной Армии, воевал и погиб на подступах к Москве. Младший - Петр, кавалерист корпуса Доватора, участвовал    зимой сорок второго года в отвлекающей Вяземско-Ржевской операции, имеющей целью оттянуть с южного фланга фашистские силы, не допустить переброски на решающий тогда южный театр  дополнительных частей и соединений вермахта. Задачи, поставленные перед бойцами Красной Армии, они выполнили, хотя Ржев очистить от немчуры не удалось в ту пору. Петр сложил голову в этих боях.

Средний брат – краснофлотец Павел в 40-ых – 45-ых годах служил на Краснознаменном Тихоокеанском флоте. Здесь тоже дремать не рекомендовалось. Самураи – под боком. Охулки на руку им не клади!

А, когда настала урочная пора, дальномерщик краснофлотец Тараненко проделал боевой поход на кораблях флота к берегам Кореи и в Порт-Артур. Все три брата участвовали в сражениях Второй Мировой. Средний – Павел поставил победную точку на Дальнем Востоке.

На выставке, развернутой во второй средней школе города Вяземского видим групповой портрет братьев, встретившихся на живописном полотне. Слева - Петр в буденовке (богатырки  в сорок втором еще не отменили у кавалеристов) и с обнаженным клинком подвысь. В центре – краснофлотец Павел с трехлинейной «мосинкой» за плечом. Справа – десантник Иван с автоматом ППШ в положении на грудь…

Высокой степени мастерства живописец Тараненко достиг именно в жанре портрета, группового и одиночного.

Выступая перед ребятами, Алексей Лефантьевич Федоров высказал пронзительную по выразительности мысль. В предвоенную пору в Советском Союзе создали и выковали «секретное оружие», наличие которого наши противники не учли и не могли предвидеть  губительного его действия на врагов. Называется это оружие массовый советский патриотизм. Он – то и стал главным фактором нашей Победы…

Федоров напомнил ребятам изрядно подзабытые сегодня имена пионеров, ставшими Героями Советского Союза. Юный партизанский разведчик, Леня Голиков, захвативший в плен германского генерала  вместе с портфелем секретных штабных документов… Марат Казей, окруженный врагами, последней гранатой взорвавший себя и многих фашистов, наседавших на маленького солдата. Зина Портнова, командир детской подпольной организации «Юные мстители», которую выдал фашистам провокатор, сумела на допросе завладеть пистолетом следователя, застрелила его и еще двух конвоиров, попыталась убежать, но была схвачена и замучена…
И надо было видеть, каким огнем загорелись глаза у ребятишек, когда им рассказали об этом!

Заключительному аккорду Второй Мировой войны, прозвучавшему у нас, на Дальнем Востоке, в коем участвовал, коему был свидетелем сам живописе, он посвятил не одно и не два полотна. Портреты полководцев, планировавших и сделавших Победу, и среди них – сам Верховный, воздевший сжатый кулак над формуляром знаменитого Приказа № 227 «Ни шагу назад!».  Командующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал А. М.Василевский. Командующие фронтами маршалы Р.Я. Малиновский и К. А. Мерецков, генерал армии М. А. Пуркаев…

Единственное батально-маринистское полотно широкого плана – рейд кораблей Краснознаменной Амурской флотилии на город Фуюань. Мало кто знает, что здесь под Хабаровском разгорелись наиболее жаркие, наиболее ожесточенные бои за все время Маньчжурской освободительной кампании. На наших бортах – новинка по тому времени!- были смонтированы установки легендарных гвардейских минометов «Катюша». Их залпы и решили исход сражения в нашу пользу. А краснофлотец старшина Николай Голубков, подобно Александру Матросову, совершил в Фуюани подвиг, грудью закрыв амбразуру японского дота…

На острове Даманский в марте шестьдесят девятого воины-дальневосточники  остались верны заветам своих отцов и старших братьев. Они с честью защитили целостность и неприкосновенность наших границ в Дальней России. Тараненко написал и на эту тему выразительное живописное полотно…

Экскурсовод А.Л. Федоров, дружески знавший художника, рассказал ребятам о подвижнической, исполненной бескорыстия и самоотверженности жизни мастера. Всю свою небольшую пенсию, назначенную как участнику Великой Отечественной войны, живописец тратил на приобретение холстов, багетного материала, кистей, красок. Когда нагрянули рыночные лихолетья, холсты стали неподъемными для его кармана. Писал на ДВП. Тоже подходящим материалом оказались эти листы для художника.

Работал день и ночь. Последнюю работу - портрет  участника  Маньчжурского похода Петра Максимовича Кислицына, почетного гражданина  Вяземского, создал за несколько дней до своей кончины.

Первая галерея полотен П. И. Тараненко развернута в городе Вяземском. Он завещал передать городу свои работы в качестве дара. Вообще, перефразируя слова Маяковского, можно сказать: "Ему и рубля не накопили кисти и холсты".

Вторая галерея работ Тараненко будет развернута после реконструкции Хабаровского городского музея в одном из его залов.

Свои полотна художник завещал использовать преимущественно   на передвижных выставках, путем показа широкой зрительской аудитории. Художник ушел от нас. Но творчество мастера и сегодня остается в строю…

Евгений Корякин. Фото автора.