Ловись рыбка большая…

         Осенью  ленок, хариус и даже гольян в нашей реке, почувствовав  приближение зимы, спускается  в  низовья, где в не промерзающих  до дна глубинах  зимуют до самой весны. В это время одни рыбаки, отложив в чулан удочки и закидушки, начищают и подтачивают свои "сиговки", "крабы" и прочие зимние снасти, другие ждут желанного лета.

          Вот и мы с другом Мишей Базелишиным  подумали, а стоит ли и нам  идти на реку в надежде  поймать  хотя бы  местного   ленка.  Эта  рыба, в отличие от своего ходового собрата, имеет  немного курносый нос, никуда не сплавляется и обитает  здесь же в глубоких ямах реки – заветные  места для  любителей подледного лова.

         Как-то при очередной встрече с ним  я рассказал ему, что у меня дома лежит без дела снасть  «мышь», которую приобрел лет десять назад. «Может быть, сходим вместе на речку да «помышкуем», - предложил я.   …Заядлый рыбак тут же согласился  и мы разошлись, чтобы готовиться  к завтрашнему походу.

         На следующий день после тщательных поисков  я все-таки нашел в кладовой старую плешивую от времени «мышь», но  с одним лишь тройником. Остальные из-за ржавчины отвалились и валялись рядом.  Тут же находился и  короткий пластиковый спиннинг с маленькой  катушкой, привезенный мне друзьями из турпоездки в Испанию. Поскольку на такую рыбалку  я  отправлялся впервые, то быстро, осмотрев  хлипкие снасти,  сложил их вместе с другими вещами  в рюкзак, заранее зная, что это будет не рыбалка, а малоприятное времяпровождение.  Поэтому прихватил с собой фотоаппарат,  чтобы поснимать ночные пейзажи, как иллюстрации  к моим будущим  рассказам  о прекрасной  дальневосточной природе.

          В «ночное» мы вышли тогда, когда садившееся за горизонт солнышко осветило в свой красно-оранжевый цвет  унылые  рощи и  склонившиеся в одну сторону, словно отстраняясь от ужаса  традиционных  осенних  палов, высокие сухие  невостребованные  людьми травы.

         Пройдя  неглубокий перекат, мы оказались на длинной галечной косе. Натаскали, в первую очередь, сухой валежник для костра, нарвали сухой травы и веток для устройства лежанок.  Смеркалось... Освободившись от бивачных работ, мы уселись на большое бревно и стали прислушиваться  к тихим шорохам в  тальниках и наблюдать за поверхностью реки, надеясь увидеть какой-нибудь  обнадеживающий всплеск.

          Наступила глубокая ночь. Мы сидели у костра, и никто из нас  даже не задумывался  о ночной рыбалке.  Наконец, устав  отряхиваться  от падающих   искр, опасаясь подпалить теплую одежду, я поднялся  и вышел к реке. Через нее прямо в мою сторону протянулась длинная лунная дорожка. Наблюдая за мной, Михаил предупредил,  что в такую светлую ночь, рыба не клюет и не следует  суетиться. Тем не менее,   прихватил  нехитрый спиннинг  и  отправился на конец косы, где река делает небольшой поворот.  Приготовив иностранную хлипкую  снасть, я  размахнулся и метнул  «неаппетитную» для рыбы «мышь», как предполагал, чуть ли не на середину реки, но она булькнула  в  метрах  десяти от меня. Тут же   у моих ног  упала какая-то деталь от спиннинговой катушки, с которой  свисла  «борода».

         Кое-как собрав  при луне механизм и укоротив леску, примерно до 30-и метров, я вновь забросил свое орудие лова и стал наматывать леску.  Забрасывал  несколько раз,  постепенно  улучшая  свое мастерство.  В процессе своего рыбацкого азарта  вдруг  вспомнил, что место, где мы находимся,  любят «инспектировать» медведи, так как  вдоль этой галечной косы поднимается  до самого  ледостава  дальневосточная  кета – любимое лакомство косолапых.   Не раз встречал  на песке отпечатки свежих следов бурого медведя.  Решив не испытывать судьбу, забросил в последний раз  «мышь» и тут же почувствовал сильный рывок. С трудом вращая катушку, я вытащил на берег  крупного ленка.  Суетясь,  отцепил от снасти  и бросил в  садок, который опустил в воду.   Говорят, что рыбу медведь чует  еще издалека, поэтому, чтобы не  оказаться  между хозяином тайги и ленком,  не мешкая, поспешил к костру.

         С нетерпением  дождавшись утра, мы с Базелишиным отправились  за моим уловом, не надеясь увидеть его. В этих местах обитает не только медведь, но и бегают норки и выдры. Так что утащить ленка было кому.  Но, как оказалось, беспокоились напрасно. Вытащив ленка из садка, мы оцепенели:  на гальке шевелилась рыбина красно-бурого цвета, с черной глянцевой головой и с приподнятым, как у осетра, носом. Во рту виднелись мелкие редкие и очень острые зубки матерого хищника. Таких  «монстров» у нас в деревне не видели отродясь. И не только в нашей.  Удивлялись пойманному мной экземпляру, просмотрев фотографии, и  другие опытные рыбаки.  Где родился он и как попал в реку Хор, не мог предположить никто.

         … Помню времена своей молодости, когда поплевав на червяка, я  уверенный в успехе молвил:  «Ловись рыбка большая и маленькая».  И она попадалась такая, что порой  ломалось удилище. А не  «чудо – рыба», которая, как трансгенный  продукт, не вызвала  у нас с другом никакого восторга.

Тарасов Виктор Иванович – член Российского Союза писателей, фотокорреспондент, член Союза ветеранов госбезопасности по Дальневосточному региону

Фотографии автора:

1.     Закат

2.     Залетное чудо

3.     Короткий отдых

4.     Медвежьи места

5.     На протоке

6.     Наши речные

7.     Родные места

8.     Традиционные пожары