Необычная судьба обыкновенной женщины

Женщин принято считать «слабым полом». Но жизнь порою доказывает обратное. Их способности стойко преодолевать превратности судьбы и при этом сохранять интерес к жизни – удел сильных духом, и примеров тому немало. О непростой судьбе одной из таких женщин ее современники говорили: «Непонятно, как ей удалось выжить и выбиться в люди, другие в ее случае погибали.

Она в малолетстве лишилась родителей, росла как «дворняжка», ходила в обносках, попрошайничала. В детстве батрачила, занималась самой грязной работой. Ее никто всерьез не воспринимал, а зачастую просто презирали как «гадкого утенка», не пускали даже на порог. Казалось, что все в ее жизни против нее. И после всего этого она каким-то чудом выкарабкалась: выжила, вышла замуж, выучилась и стала главным бухгалтером банка. Как это возможно?! Ведь ей никто не помогал!». Этой женщиной была Галина Петровна Кириленко, моя мама. Ношу, которую ей довелось пронести по жизни, хватило бы на несколько человеческих судеб. Оказавшись на грани выживания, она смогла достойно преодолеть все испытания и сохранить интерес к жизни. Несмотря на бедственное положение в свои детские годы, она, будучи отвергнутой родственниками, не разочаровалась в людях. Сумела создать благополучную семью, реализоваться в профессии, вырастить, воспитать и одарить материнской заботой своих детей, испытать радость бабушки от рождения внуков.

Г.П. Кириленко родилась в 1929 году в крестьянской семье в райцентре Бараши Житомирской области. Ее родители, Петр Филиппович и Анна Тарасовна Радчуки, вели единоличное хозяйство, а во время коллективизации трудоустроились в колхоз. Галя была их единственным ребенком. Семья проживала в деревянной с соломенной крышей хате. Большое деревянное корыто для замеса теста, привязанное толстыми льняными веревками к потолку, стало кроваткой для новорожденной в первые месяцы ее жизни.                                                                           

В 1932-1933 годах на Украине свирепствовал голод, многие жители в тот период умерли от истощения и болезней. Не обошло это лихо стороной и семью Радчуков: в 1932-м от туберкулеза умерла 27-летняя мать, а в январе 1934-го от того же недуга скончался 30-летний отец, до этого успевший повторно жениться на 22-летней односельчанке.                                                                       

После смерти отца 5-летняя Галя еще какое-то время прожила у мачехи. Но в мае 1934го, когда стало тепло, последняя выставила ее из дома. Отдав в дорогу полотняную подстилку и маленькую подушку, сказала, чтобы та шла к своим родственникам. Галя пыталась найти пристанище у родственников (у нее были три дяди и две тети), но никто из них не решился приютить бездомную девочку из «туберкулезной» семьи, так как сами они в то лихое время жили в большой бедности и боялись заразиться неизлечимой болезнью. Так волею судьбы Галя стала беспризорницей. Она ходила по селу и попрошайничала, была рада, если ей давали 1-2 вареные картошины, куриное яйцо или кусок хлеба. Ночевала в скверике на скамейке, иногда – в «тепле», в сенях, если чья-то добрая душа принимала ее на ночлег.                                                                           

С наступлением же осени, а с ней и холодов, девочке все труднее приходилось выживать – ей все чаще отказывали в ночлеге, а спать в скверике было уже невыносимо, начинались ночные заморозки. Но она ни на кого не обижалась и принимала жизнь такой, какой она оказалась, пытаясь самостоятельно найти малейшую зацепку, чтобы выжить. В один из дождливых дней конца октября 1934-го, так и не найдя пристанища, Галя (ей тогда было 5 лет и 9 месяцев) уныло брела по ночной сельской дороге в скверик к пресловутой скамейке. От безысходности и одиночества она с каждой минутой теряла надежду на спасение. Ее ватные от бессилия ноги, увязая в грязи и цепляясь за кочки, не слушались – она постоянно падала.

Перед глазами все плыло, кружилась голова, а в горле пересохло; в верхней части живота невыносимо жгло от нестерпимого голода – уже вторые сутки она ничего не ела. От холодного дождя ее изношенная одежда прилипала к истощенному телу, вызывая дрожь и судороги. В какой-то момент земля из-под ее ног ушла, и она куда-то провалилась…, что было потом, девочка уже не помнила (в это же время, только в Ленинграде, в аналогичном состоянии у дороги лежал и медленно умирал 8-летний беспризорник Коля Кириленко, будущий муж Галины; его подобрали и определили в детский дом сотрудники НКВД).                                                                        

В ту пору мимо на подводе проезжал 27-летний Мартын Лукьянчук. Было темно, моросил дождь, уставшие за день кони еле тащили телегу по непролазной грязи. Но неожиданно они остановились и застыли как завороженные. На все попытки ездового «сдвинуть» их с места (он отчаянно хлестал их кнутом) лошади только раздражались и нервно фыркали ноздрями. Прислушиваясь к темноте, Мартын среагировал на некое шевеление в придорожной канаве. Щенок, – подумал ездовой. Но, подойдя ближе, увидел, что там лежит маленькая худенькая девочка, вся мокрая и окоченевшая. Ее дрожащее от холода хрупкое тело указывало, что она была еще жива. Ездовой поднял ребенка, завернул его в походный плащ, уложил в телегу и привез к себе домой. В свете керосиновой лампы в обессилевшей девочке домочадцы узнали сельскую бродяжку Галю. Жена хозяина за неделю привела девочку в подобающий вид: отмыла, откормила и подлечила, подлатала ее изношенные одежды, психологически поддержала ребенка.                                                                                  

По настоянию Лукьянчуков Галю определили в патронат для детей-сирот местного колхоза. В патронате Галя обитала в тепле, была сыта, общалась с такими же сиротами, и они ее не чурались. Правда, поддерживать порядок в доме, рубить дрова и топить печку приходилось детишкам.                                                                               

В 1937-м Галя пошла в 1-й класс. Детей, достигших школьного возраста, распределяли по семьям. Тем, кто брал таких на содержание, в колхозе дополнительно засчитывали по 6 трудодней в месяц и давали продуктовый паек. Многие в том были материально заинтересованы. Галю определили к одинокой бездетной 40-летней тетке-колхознице. У тетки Галя жила в относительном достатке. Одежду и обувь она получала по линии социальных программ. Но свой «хлеб» отрабатывала сполна: помогала тетке по хозяйству, собирала и продавала щавель, заготавливала дрова (барашивцы регулярно наблюдали ее в 10-17-летнем возрасте, когда она зимой и летом, с топором за поясом, сгорбившись от увесистых вязанок хвороста, возвращалась из леса в 3 км от дома), трудилась по найму у сельчан (нянчила детей, пасла скот, работала в огороде). При этом Галя одновременно успешно училась в школе. Она с радостью посещала занятия и с жадностью изучала все предметы. Уроки делала самостоятельно, никто из взрослых ее не мотивировал и ей не помогал, так как все окружавшие были неграмотными. Училась добросовестно не только потому, что воспринимала учебу как некий шанс подняться с колен, но из-за врожденной любознательности.                                                                                 

Весной 1941-го Галя успешно окончила 4-й класс. На заработанные средства приобрела учебники для 5-го класса. Но воспользоваться ими в 1941-м ей не довелось – началась война с фашистской Германией. И уже 18 июля бои развернулись на территории села: все пространство наполнилось грохотом разрывов и ружейно-пулеметным огнем; гибли красноармейцы и мирные люди, горели строения. Чтобы спастись в этом аду, Галя с теткой первые два дня пролежали на полу в хате, а потом, воспользовавшись затишьем, бегом направились в блиндаж, оборудованный сельчанами под убежище на окраине села. Когда Галя бежала, то обратила внимание на множество погибших красноармейцев; увидев одного из них, молодого красивого парня, не верила, что тот уже никогда не поднимется. Когда бой затих, девочка вернулась домой и в печке обнаружила кем-то туда брошенные и уже обгоревшие свои школьные учебники. От досады расплакалась.                                                                    

Немецкую оккупацию, несмотря на понятные лишения, Галя с теткой пережили относительно благополучно, хотя рядом присутствовало чужое горе. В те годы немцы казнили около 150 мирных жителей, насильно вывезли в Германию в качестве «остарбайтеров» 500 односельчан. В период оккупации Галя занималась привычной хозяйственной работой и свято верила в тот счастливый день, когда вернется Красная Армия, а с ней и Советская власть со школой, которую она боготворила – ей так хотелось учиться. И этот день наступил: 31 декабря 1943-го в село вошли части Красной Армии.                                                                             

С января по август 1944го Галя работала почтальоном в местном отделении связи. На фронтах воевали более 800 односельчан, переписка была интенсивной, ходить по селу с увесистой сумкой девушке приходилось много. Кирзовые сапоги в непогоду, босоножки на деревянной подошве в теплое время – такую обувь тогда носила 15-летняя Галя. Не все письма были радостными, довольно часто приходили «похоронки». За время войны более 230 односельчан-красноармейцев погибли, а за период ее работы почтальоном барашивцы получили свыше 60-ти таких «похоронок». Когда на почте, сортируя корреспонденцию, она обнаруживала «похоронки», у нее от страха начинали дрожать коленки – так панически боялась вручать эти страшные письма односельчанам, видеть их в слезах и горе. Поэтому такие письма Галя старалась передавать через родственников, соседей или просто незаметно оставляла у получателей. Когда слышала чей-то плач, понимала, что «похоронку» нашли. Шагая с почтовой сумкой по селу, девушка замечала, что сельчане, чьи родственники воевали на фронте, сторонились ее, не решались смотреть ей в глаза, так как по ним уже можно было определить, с какой вестью, радостной или трагичной, та пришла. Но когда Галя, улыбаясь, вынимала письмо, то люди с радостью бежали ей навстречу и выхватывали из рук долгожданную весточку.                                                                     

За время работы почтальоном Галя по упомянутым обгоревшим учебникам самостоятельно изучила программу 5-го класса, а в сентябре 1944го экстерном сдала все экзамены и была зачислена в 6-й класс. Училась она с большим усердием, считалась лучшим математиком в классе. Участвовала в спортивных соревнованиях на областном уровне. Учебников и тетрадей у нее не хватало, как и денег на их приобретение, и школьнице приходилось писать на доступных клочках бумаги, а в качестве чернил использовать свекольный сок. Наблюдая, как школьница часами просиживала за учебниками, тетка с упреком ей говорила: «Здоровая девица, тебе не книжки читать надо, а о замужестве пора думать».                                                                             

1945 г. (ей 16 лет) В 1945-м Галя вступила в комсомол. В те годы среди сверстников она выделялась не по возрасту серьезным отношением к жизни, чувством долга, трудолюбием, рассудительностью, спокойным и доброжелательным нравом. Чтобы облегчить материальное положение, 16-летняя девушка весной 1945-го через сельсовет взяла в аренду делянку земли и засадила ее картошкой. Все лето она возилась с ней: пропалывала, окучивала, поливала, радовалась результатам вложенного труда и обнадеживающим всходам – урожай ожидался богатый. Но когда она пришла за ним, то оказалось, что накануне ночью кто-то из предприимчивых односельчан выкопал весь ее картофель. От досады расплакалась. Но долго не печалилась. К подобным превратностям судьбы Галя уже привыкла, поэтому, восприняв случившееся как норму жизни, она без оглядки переключилась на другие проблемы, которых у нее было хоть отбавляй. Из-за материального неблагополучия она вынуждена была носить старомодные, поношенные, не по ее меркам сшитые одежду и обувь (ходила в кирзовых сапогах), в которых на фоне своих сверстников выглядела непривлекательно. А ей так хотелось быть красивой и не испытывать комплекса неполноценности.                                                                              

В июне 1946-го после окончания 7-го класса Галя в поисках лучшей жизни вместе с подругами уехала в г.Львов. Там трудоустроилась ученицей бухгалтера в Управление кирпичных заводов. Проживала в общежитии. На одном из танцевальных вечеров она познакомилась с симпатичным парнем – Николаем Кременецким (1925), старшиной авиаполка. Николай вырос в Ленинграде в интеллигентной семье, был образованным и воспитанным молодым человеком, он сразу понравился Гале. Их случайное знакомство переросло в дружбу. Парень ухаживал за девушкой, неоднократно и настойчиво предлагал ей выйти за него замуж. Но Галя, считая себя недостойной парой такому парню, отказала ему. Ложное ощущение своей «неполноценности», сформированное годами нелегкой жизни, унижениями и упреками в том, что она безродная сирота, легло на душу тяжелой ношей и сыграло свою роль. Летом 1947го в комитете комсомола заводоуправления Гале предложили работу библиотекарем в одном из сел Львовской области. Такому предложению она обрадовалась, так как очень любила литературу, и стала уже собираться в дорогу. Но одна мудрая женщина, работавшая с ней в бухгалтерии, отговорила ее от этой затеи: она поведала, что уже шестеро подобных ей украинок-комсомолок, направленных в то село, погибли от рук бандеровцев, им всем в назидание перерезали горло. Это настолько потрясло Галю, что она решила возвращаться в родные Бараши. 1948 г. (ей 19 лет)                                                                

Уже в Барашах в ноябре 1947-го Галя трудоустроилась в районное отделение Госбанка помощником бухгалтера. В 1948-м она познакомилась с 23-летним Николаем Кириленко. Он был симпатичным, крепким, предприимчивым, общительным, способным постоять за себя парнем, чем выгодно отличался от сверстников; обладал многолетним опытом выживания, приобретенным в годы беспризорной жизни, в детском доме и во время пребывания в Германии в качестве «остарбайтера».                                                             

В жизни Николая и Гали было много схожего. Их знакомство завершилось в 1951-м счастливым браком. Все их «богатство» в день свадьбы уместилось в одну хозяйственную сумку, но они и тому были рады. Первое время проживали на съемных квартирах, потом (1953) переехали в собственный дом.

В 1952-1963 годах у них родились дочь и трое сыновей, которым мать уделяла первостепенное внимание. Так как послеродовой отпуск в те годы длился всего две недели, то ей приходилось по несколько раз в день бегать с работы в ясли и грудью кормить своих малолеток. При ненормированном рабочем дне она успевала готовить завтраки, обеды и ужины, похлопотать по хозяйству, а после работы – покопаться в огороде, позаботиться о живности в хлеву, заняться стиркой и глажкой. Из-за товарного дефицита и скудности семейного бюджета мать вынуждена была вручную на швейной машинке перешивать из старой родительской одежды отдельную для детей.                                                               

Ситуация осложнялась и тем, что в 1953-1962 годах ее муж, как уполномоченный райисполкома, периодически выезжал в длительные командировки, из-за чего жене приходилось одной решать семейно-бытовые проблемы в условиях непростой сельской жизни.                                                                                      

Несмотря на загруженность, Галина Петровна в 1961-м успешно окончила заочное отделение финансово-кредитного техникума и получила квалификацию бухгалтера. В 1957-1960 годах она на общественных началах участвовала в работе районного суда в качестве народного заседателя. В 1960-х неоднократно избиралась членом родительского комитета школы. С увлечением выращивала цветы (зная об этом, многие сельчане по всяким праздничным и траурным событиям периодически обращались к ней за букетами, и она никому не отказывала, отдавала бесплатно). Находила время и для чтения. Считалась одним из активнейших пользователей библиотеки. Поздними вечерами просиживала за книгой до часу ночи, а в полшестого – подъем. Весь этот трудовой процесс по современным меркам определяется как некое «наказание», но тогда Галиной Петровной он оценивался категорией «нормальной жизни».                                                                                 

Как эта женщина справлялась с такими нагрузками и откуда она черпала силы, оптимизм и доброжелательность, свою безграничную любовь к домочадцам, одному Богу ведомо, – вероятно, что другой жизни она не знала. Ей в принципе было чуждо такое понятие как отпуск, во время которых она с головой погружалась в хозяйственные хлопоты, устраивала генеральные уборки и не представляла, что могло быть иначе. Ей удалось только единожды побывать в санатории (и то по настоянию мужа). Она ни разу не была у моря, а созерцала его только в кино. Такой многолетний изнурительный труд не мог не сказаться на состоянии ее здоровья. Но даже в периоды недомоганий мать переживала не за себя, а беспокоилась за детей: смогут ли они выжить, если окажутся сиротами.                                                                            

1985 год в жизни Галины Петровны оказался неблагополучным: от продолжительной болезни на 60-м году жизни умер ее муж; в связи с ликвидацией отделения Госбанка она ушла на пенсию и после 40 лет напряженной работы (20 лет – в должности гл. бухгалтера) с трудом адаптировалась к пенсионной жизни. Свою профессию она любила, отдавала ей свои силы и знания. Коллеги по работе ценили Кириленко за высокий профессионализм, незаурядную работоспособность, умение ладить с людьми. Ее труд был отмечен многочисленными Благодарностями, Почетными грамотами, знаками «Победитель соцсоревнования», медалями «50 лет Госбанку СССР» и «Ветеран труда». К наградам она никогда не стремилась и была к ним абсолютно равнодушна.                                                                                

В 1986-м произошла авария на Чернобыльской АЭС. Находившиеся в 160 км от АЭС Бараши попали в зону радиоактивного заражения, а проживавшие в нем люди не сразу осознали потенциальную угрозу, так как она была невидимой. Радиационный фон заметно сказывался на здоровье сельчан. Не лучшие перемены в своем самочувствии ощущала и Галина Петровна, но продолжала жить размеренной жизнью и заниматься повседневными делами.

Периодически ее приглашали на работу (на 1-2 месяца) в местную сберкассу, где она успешно справлялась с хорошо знакомыми ей по банковской сфере делами. Привыкшая ощущать себя гражданином большой страны, пенсионерка болезненно отреагировала на развал Советского Союза и с трудом адаптировалась к незалежности Украины. Не разделяла она и русофобские взгляды местных обывателей и политиков, огульно обвинявших Россию во всех украинских бедах.                                                                                 

Преодолевая недомогания, Галина Петровна находила время, чтобы посвятить его семьям своих детей: писала письма, звонила, приезжала в гости. Встречи с детьми и их семьями она воспринимала как праздник, говорила, что живет ради таких встреч. В последние годы часто болела. Все труднее становилось ей решать хозяйственно-бытовые проблемы, но покидать дом и переезжать к кому-либо из детей она не решалась, старалась не обременять близких.                                                                                  

Скончалась Галина Петровна в 2007-м на 79-м году жизни. Уходила с улыбкой, спокойно и безмолвно, как-бы заранее зная, куда она уходит, и что ее там ожидает.                                                                              

* * *                                                                           

 При жизни Галина Петровна была жизнерадостным и общительным человеком. Могла пошутить и от души посмеяться над собой и обстоятельствами. К людям (особенно к детям) относилась с искренней добротой, готова была поддержать в трудную минуту советом, сочувствием, поделиться «хлебом»; помогала бескорыстно и радовалась такой возможности, не требуя взамен признания или почитания. Любила принимать гостей и гулять на свадьбах, там могла от души повеселиться и натанцеваться. Обожала задушевные беседы с подругами. Радовалась, когда ей удавалось пройтись по улице в тихую погоду во время снегопада, он ее завораживал. Была человеком верующим: посещала храм, отмечала церковные праздники. Своих детей воспитывала любовью. Одобряла стремление сыновей пройти срочную службу в армии. Как трудоголик не могла сидеть без дела и всегда находила занятие. Во всем поддерживала образцовую чистоту и порядок: на работе, в доме, в огороде. Отличалась любознательностью, много читала, увлекалась кино (нравились мелодрамы). Врезавшееся в память пережитое в детские годы чувство голода побуждало ее на протяжении многих лет предусмотрительно запасаться сухарями. Несмотря на жизненные испытания и лишения Галина Петровна считала себя счастливым человеком.                                                                                       

* * *                                                                                     

Примечательным в этой драматичной истории было и то, что упомянутые в очерке Мартын Лукьянчук (спас 5-летию Галю от неминуемой гибели) и 40-летняя тетка-колхозница (опекала Галю до 17-летнего возраста) оказались родными братом и сестрой Галиной мачехи, до этого отказавшейся от падчерицы. Так по-разному эти чужие ей люди и ее близкие родственники (отказавшиеся приютить племянницу) отреагировали на судьбу осиротевшей девочки. Тем не менее, всех их Галина Петровна признала своими родственниками, и оказывала им по жизни всестороннюю моральную и материальную поддержку.

В. КИРИЛЕНКО, полковник в отставке, член редколлегии «Самарских чекстов»

Газета «Самарские чекисты», № 3/4 (166/167) март-апрель 2024г.                                      

г. Самара