Если не мы, то кто?

ГОСТЬ НОМЕРА
СУХОНОСОВ ВАЛЕРИЙ ПЕТРОВИЧ,
подполковник ФСБ в запасе.

Родился 29 сентября 1959 года в посёлке Умальма  Верхнебуреинского района Хабаровского края.

 Образование:
1984 год – Хабаровский Государственный Гуманитарный университет;
2010 год – Санкт-Петербургская Академия экономики и права.
Годы службы.
1979-1983гг – КДПО;
1983-1993гг –  7-е отделение 7-го управления группа «А» КГБ СССР;
1993 -1998гг – Управление ФСБ по Хабаровскому краю – СЭБ.
С 1998 года по настоящее время -  руководитель Фонда «Альфа – ДВ».
Ветеран боевых действий (Афганистан).Член СВГБ. Кандидат в мастера спорта по лёгкой атлетике и боксу.
Награды: медаль «За отвагу», медаль «Суворова», Знак «За службу в контрразведке»,                                                                                  Почётный  Знак  «За заслуги» за большой вклад в  развитие ветеранского движения и военно-патриотическую работу среди молодёжи города Хабаровска и Хабаровского края и другие правительственные и ведомственные награды.

Интересы разнообразные: пишет стихи и музыку, любит живопись и спорт, активно поддерживает общественные патриотические движения. 

*   *   *

С 13 по 23 апреля 2012 года группа ветеранов боевых действий  находилась на афганской земле. Эта поездка была совершена не с экскурсионной целью по местам  былых дислокаций  30 лет спустя, хотя такой элемент не мог в ней  не присутствовать. Они  выехали в Афганистан с главной целью: попытаться ликвидировать белые пятна войны – то есть, восстановить имена погибших товарищей,  обстоятельства их гибели, места захоронений. Ради светлой памяти  своих боевых друзей решить вопросы по их награждениям (посмертно).  Впоследствии, по возможности, организовать перезахоронения на родной земле. Чтобы не было « пропавших без вести», чтобы сыновья могли гордиться боевой славой отцов.
Группа состояла из шести участников афганских событий.  В  неё входили двое наших товарищей           
– это Валерий Петрович Сухоносов и Юрий Александрович Рошка. Честно говоря, мы за них очень
тревожились, старались быть всё время на связи. Ведь Афганистан – это восточная страна, а
«восток, как известно, дело тонкое», тем более, что  в настоящее время там тоже нет мира.
На мой вопрос, как и почему они решились туда поехать через тридцать лет, Валерий Петрович ответил очень убедительно:

-Каждый, кто прошёл через Афган, хотел бы там побывать, хотя бы недолго, посмотреть, что изменилось в той стране,  помнят ли нас и как помнят, ведь мы не были врагами афганскому народу и воевали мы не с народом, а за народ.

Понимаете, память тянет в те места, где когда-то рисковал жизнью, где погибали твои товарищи, а ты остался жить за себя и за всех погибших. Как любая другая война, также и афганская, не проходит по заранее отработанному сценарию, на войне всегда гибнут люди, война  часто оставляет много крови и белых пятен.   Каждый день  на войне мог принести много неожиданного. Самое  горькое, конечно, – это гибель конкретных, близких тебе людей. К сожалению, иногда, при невыясненных обстоятельствах.

- Удивительно разнообразен мир  человеческих особей. Почему вас, шестерых, волнуют эти проблемы, а других, может быть, и  нет?  Ехать в рискованную поездку, за свой счёт, ради памяти погибших ребят,- это, конечно, смело и благородно.

- А как иначе? Мы же, в основном, все из группы нашей в  спецназе служили, только Юрий Рошка - в разведке. А спецназ – это суровая и честная  школа. Спецназ создан для боя. Именно в бою проявляется главное мужское качество – трус ты или нет. Погибшие ребята трусами не были. Так неудачно сложились обстоятельства, что они погибли. Но могло быть по- другому.

Поэтому, риск – не риск, мы должны установить их имена! Иначе совесть покоя не даст.
Поэтому, риск – не риск, мы должны установить их имена! Иначе совесть покоя не даст.
- Вы со всеми бывшими «афганцами» поддерживаете дружеские отношения?

- С большинством, но не со всеми. С теми, кто искренен, без двойного дна, поддерживаю. Не приемлю лжи, фальши. С такими людьми всегда не надёжно. Не знаешь, чего от них ждать. Лично я  убеждён, чем тайком на кого-то кляузу, к примеру, строчить, лучше я   в морду дам. Может, неправильно это, зато честно и открыто.

- Оценивая конкретные поступки человека, всегда интересно понять их корни. Считаю правильным, когда говорят, что «все мы родом из детства». А Вы как думаете?

- В основном, я с вами согласен. Конечно, пример родителей в формировании характера молодого человека очень важен. Как бы потом жизнь ни  пошла, в сложных ситуациях и в обыденности всегда как бы оглядываешься назад, боишься осквернить память об отце, растревожить сердце матери.

- Я помню Ваши стихи, посвящённые матери. В них угадывается сыновнее  трепетное чувство любви.

- Конечно, я маму очень люблю. Её невозможно не любить.  Моей маме,  Елизавете Яковлевне,  исполнилось 85 лет. А Вы знаете, какие книги она до сих пор читает и меня по ним экзаменует? - Тютчев, Чехов, Лев Толстой, -  одним словом, классику. Очень любит поэзию. Кроме этого, она у меня – ветеран трудового фронта, во время Великой Отечественной войны трудилась на очень важном секретном объекте. Сейчас она нуждается в нашей заботе. Одну мы её не оставляем, чтобы не скучала. Она  по желанию гостит то у старшей дочери, то у младшей, то со мной общается.

-А отца Вы помните?

-Да, помню и горжусь им. Он – из рода донских казаков. Шахтёр. У него не было высшего образования, но инженерная мысль  работала чётко. Многие годы   являлся лучшим рационализатором в Ургальском шахтоуправлении. На его счету 3400 рацпредложений. К сожалению, он умер.

Вообще, мои родители – великие труженики, простые,  неравнодушные, отзывчивые и порядочные люди. Они всегда меня очень хорошо понимали.  

-Валерий Петрович, после вывода наших войск из Афганистана прошло уже тридцать лет. Вы думаете, у вас получится осуществить ваши планы?

- Да, уже прошло тридцать лет, и пришло то время, когда невозможно стало  спокойно жить от тяжести неисполненного долга перед погибшими товарищами и их семьями. Если не мы, то кто должен узнать, как погибли ребята, и где покоятся их останки?

После окончания Великой Отечественной войны уже прошло более 67 лет, но следопыты и поисковики до сих пор продолжают открывать всё новые и новые   имена. А здесь  - только тридцать, ещё живы многие участники афганской войны с обеих сторон.

- Но согласитесь, что на территории своей страны вести поиски и раскопки  всё же безопаснее… А там до сих пор мира нет – неизвестно,  от кого ждать неприятностей:  от когда-то враждебных к вам моджахедов или от «заклятых друзей» - американцев.

- Мы это понимали, поэтому перед поездкой получили необходимые консультации, изучили, насколько было можно, ситуацию. И всё же решили ехать, чтобы  успеть найти свидетелей тех событий, пока ещё можно, собрать необходимую информацию. Кое-что мы успели сделать.

В Афганистане советские люди не только участвовали в боях, в основном   помогали встать на ноги молодой республике: строили, перевозили грузы и так далее. И в таких случаях тоже гибли  молодые ребята.

Например,  восемнадцать советских «шаланд», выполняя команду, перевозили  строительные материалы на участок в районе Кабула. На каждом автомобиле было два человека –   водитель и сопровождающий прапорщик. Вооружение всей группы состояло из одного пистолета, одного автомата и сапёрных лопаток. 

 Во время    этой  поездки нам удалось встретиться с бывшим полевым командиром моджахедов.  Он рассказал, что машинами по перевозке строительных материалов  было сделано несколько рейсов. Моджахедам эту колонну кто-то сдал, поэтому   она была встречена засадой . Бывший полевой командир, который возглавлял ту группу моджахедов,  говорил нам, что ребята, сопровождавшие колонну, не были вооружены, они отбивали внезапное нападение сапёрными лопатками, дрались очень  смело, до конца, но, что сделаешь лопатой, пусть и сапёрной, против автомата.  Боевики половину группы перестреляли, а вторую половину убитых и исколотых ножами ребят сбросили в колодец.

В нашей группе был Гонцов Олег, бывший прапорщик спецназа ГРУ. Он рассказывал, что, получив информацию о нападении,  они  вылетели на поддержку десантников, но спасти их не успели. 

- Наверное, сложно было мирно беседовать с бывшим противником даже через много лет?

- Непросто, но надо понимать одно: у него  тогда были свои задачи, у нас – свои. Ни он, ни мы не были инициаторами    той войны. В настоящее время мы – ветераны боевых действий в  России, он – заслуженный пенсионер в Афганистане.  К тому же   было приятно, что к нам, к «шурави», бывшие наши противники в настоящее время относятся с   уважением. С кем бы мы ни встречались, везде старики велели молодым угостить нас чаем. Мы должны были  проявлять ответное уважение. И не иначе.

И с другими главарями банд мы вынуждены были встречаться, так как нам нужна была любая достоверная информация. Если она у них была, они с нами делились, если не было, пообещали добыть. Многие из них вызвались нам помогать. А о   войне они  говорят, что заблуждались во многом, что была между нами третья сила, которой было выгодно, чтобы мы убивали друг друга.

Гораздо сложнее было разговаривать с бывшими советскими солдатами, ставшими перебежчиками, по сути, предателями. Тем более, что они служили в той же 201-й  дивизии в городе Кундуз,  что и  Юрий Рошка. (Кстати у Юры там осталось много друзей среди афганцев).

На наши вопросы, почему они перебежали, отвечали по-разному. Один из них (Саша) объяснял,    мол,  боялся, что    за какое-то там нарушение на «губу» посадить могли.  Но это, конечно, отговорки  в оправдание. Не от страха предают, а от подлости. Воевать против своих, убивать бывших сослуживцев у него смелости хватало. Не даром  главарь банды Рамир, к которой он, этот Саша, прибился после побега, подарил ему дом, видимо, «заработал» парень, немало жизней наших ребят сгубил,- просто так дома не дарят. Он живёт сейчас более-менее, стал приверженцем ислама, и зовут его  уже не Сашей, а как-то, по-афгански. Но не могу забыть его затравленный вид, настороженность  и тоску в глазах. Не думаю, что он сожалеет о содеянном,  но и спокойно жить не сможет уже никогда. Для него эта встреча была как гром с ясного неба.

Другой перебежчик (Гена) тоже воевал против  своих и получил в ответ четыре пули от наших - в подарок. Сейчас он весь чахлый и больной.

Мстить им за предательство я бы не стал, - не достойны.   Мы  все к ним испытывали презрение, жалость и больше ничего.

- Валерий Петрович, насколько мне известно, первое боевое крещение Вы приняли под Анхоем?

- Да. И через тридцать лет я вновь побывал там. Чувства передать нельзя, но вспомнилось всё с мельчайшими подробностями.

Проводилась большая операция совместно с Киркинской,  Московской и Пянджинской десантно-штурмовыми группами. Стояла задача – ликвидировать крупное  бандформирование, засевшее в кишлаке. Рано утром  под обстрелом бандитов высадился наш десант. Моджахедами было оказано жёсткое сопротивление.  Через час – полтора  подошла броня – танки и  БМП.  Через два часа боевики были окружены. Но в течение трёх суток  по ночам они совершали попытки прорыва  из окружения - по арыкам. Не допустить прорыва –   была наша задача. Вся боевая операция до полной ликвидации бандформирования шла неделю. Среди наших - убитых не было, были раненые. У моджахедов потери составили сорок человек.

А вообще, за первые два месяца нашей группе пришлось участвовать более  чем в двадцати боевых мероприятиях. Поскольку замены долго не было,   моя командировка удвоилась, вместо двух месяцев я пробыл в Афганистане почти четыре. Постоянное напряжение изрядно изматывало. Я помню, что в течение последних двух месяцев   удавалось поспать час-два в сутки. Мы часто меняли позиции.

Каждая ночь – новые позиции. И многое другое тоже помню.

- Какие чувства Вы испытали, когда попали в места прежней  дислокации?

- Не передать. Словно пришёл на свидание через много лет: что-то узнаю, а что-то – нет.

Надо заметить, что к каждому брошенному предмету войны, проржавевшему и разрушенному, встретившемуся на нашем пути, мы относились как к одушевлённому предмету. Оказалось, что до сих пор ещё стоят   казармы, вышки, полуразрушенные взлётные полосы. Под Шиберганом я увидел бывшее КПП, баню, электростанцию, встретил бывшего пацана,  который  работал  в нашем рембате. Пацан стал мужчиной, живёт небогато, до сих пор носит «совдеповскую» куртку.

Приятно удивляло то, что местное население к нам проявляло доброжелательность. Не удивительно, что бывшие враги вызвались помочь хабаровчанам найти без вести пропавших товарищей. При встречах они говорили, что  Советский Союз   в Афганистане строил, давал людям работу, а американцы дистанцировались, их не интересует жизнь афганцев, им нужна территория Афганистана только для военных стратегических целей,  создания своих баз против России и Китая. Рабочих для сооружения их объектов привозят из-за рубежа. Афганский народ содержат в нищете, видимо, так проще им управлять.

Искренне и наивно старики и молодёжь говорили нам: «Возвращайтесь к нам, шурави». Как будто мы сами что-то решаем.

- За передвижением вашей группы на афганской территории осуществлялся  контроль?

- Конечно. Наши  передвижения по местам былых дислокаций постоянно отслеживались. За нами следовали джипы, полагаю, контроль осуществляли местные кланы, то есть «банды», но  теперь они называются «ЧОПами».

Джипы исчезли  лишь после того, как мы посетили  захоронение Ахмад Шаха Масуда, воздали его памяти достойное уважение.

Имя этого человека священно для афганского народа. Новая история Афганистана начинается с Ахмад Шаха Масуда. Как настоящий Патриот, лидер Северного альянса с оружием в руках  отстаивал независимость своей родины. Он нуждался только в объективном восприятии всем миром происходящего в Афганистане и вокруг него, в моральной поддержке ведущейся им борьбы против сил международного терроризма, что в случае с движением «Талибан» и «Аль-Каидой» - одно и то же.

Именно этот человек на протяжении длительного периода с немногочисленными и раздираемыми внутренними противоречиями соратниками противостоял воинствующим исламским радикалам в лице талибов, являвшихся далеко не представителями афганского народа.

После вывода  наших войск он говорил   переводчику командования советских войск Равшану Темуриён:
- Вы и мы были настоящими воинами, вели войну честными методами, и сегодня я готов каждому русскому подать руку. Но я никогда не подам руку пакистанцу».

За три месяца до своей гибели  А.Ш.Масуд сказал в беседе с одним из наших товарищей по поездке:
«Ваша ошибка была в том, что Советский Союз ввёл войска в Афганистан, но ещё большую ошибку вы совершили, когда вывели войска…»

Лидер единственной силы в Афганистане, которая противостояла талибам, погиб в результате взрыва бомбы: двое террористов – самоубийц прошли к нему, представившись арабскими журналистами. Его тело похоронено в долине Панджер  неподалёку  от его родной деревни на севере Афганистана.

Соболезнования афганскому правительству в связи со смертью Ахмад Шаха Масуда направили Европарламент, Россия и Великобритания.

Сейчас в Афганистане находятся представители   более сорока стран мира. Но все осознают, что место великого патриота Афганистана  Ахмад Шаха Масуда пустует.

-Планируете ли Вы повторные поездки в Афганистан?

- Работа по сбору информации о наших друзьях, пропавших без вести, очень непростая. Нам удалось только войти в контакт с афганцами,  которые взялись нам помогать. Чтобы достичь поставленных целей, нам, несомненно, нужно встречаться с ними и углублять отношения по поиску сведений о погибших.

От имени редакции журнала желаю вам всем дальнейших успехов.  

В.И.Воейкова, член СВГБ,
лауреат литературной премии имени К.Симонова.