КРАСНЫЙ ТЕРРОР 1917-1921г.г. - Как это было

«Пенза, Губисполком. Провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города».

                                                           «Латышев А.Г. «Рассекреченный Ленин»

Предисловие

«Война не на жизнь, а на смерть богатым и прихлебателям, буржуазным интеллигентам… с ними надо расправляться, при малейшем нарушении… В одном месте посадят в тюрьму… В другом - поставят их чистить сортиры. В третьем - снабдят их, по отбытии карцера, желтыми билетами… В четвертом - расстреляют на месте… Чем разнообразнее, тем лучше, тем богаче будет общий опыт…»

Ленинское рукописное распоряжение председателю Бакинской ЧК С. Тер-Габриэляну) 3 июня 1918 г.

В советской истории на протяжении 70-ти лет на советских телеэкранах в честь праздника «Великого Октября» с частой периодичностью появлялся образ некоего доброго дедушки Ленина. Созданным образом заботливого, любящего детей, заботящийся о благе простого рабочего и крестьянина дедушки Ленина, созданного в фильмах «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году», были поражены все, от советского школьника до пожилых людей, комсомольца и работников партактива, простых членов коммунистической партии. Октябрята с гордостью носили на груди звёздочку с портретом маленького Володи Ульянова. Но мало кто знал в то время, что за скромной натурой добродушного дедушки, правдолюбца, борца за счастье трудового народа, скрывался Демон, Демон революции, идеолог Красного террора.

Недаром данный очерк начат с высказываний «благородного» дедушки Ленина. Покушение на Володю Ульянова (Ленина), совершённого 30 августа 1918 года эсеркой Фанни Каплан, дало толчок к началу страшного, залившего кровью Россию, красному террору.

Ленин был ранен после 18 часов 30 минут, а уже в 22 часа 40 минут председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Яков Михайлович Свердлов в официальном обращении, адресованном Всем Советам рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов, всем армиям, всем, всем, всем, провозгласил курс на массовый террор.

ВСЕМ СОВЕТАМ РАБОЧИХ, КРЕСТЬЯНСКИХ, КРАСНОАРМЕЙСКИХ ДЕПУТАТОВ, ВСЕМ АРМИЯМ, ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ

«Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина. Роль тов. Ленина, его значение для рабочего движения России, рабочего движения всего мира известны самым широким кругам рабочих всех стран. Истинный вождь рабочего класса не терял тесного общения с классом, интересы, нужды которого он отстаивал десятки лет. Тов. Ленин, выступавший все время на рабочих митингах, в пятницу выступал перед рабочими завода Михельсона в Замоскворецком районе гор. Москвы. По выходе с митинга тов. Ленин был ранен. Задержано несколько человек. Их личности выясняются. Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, следы наймитов англичан и французов.

Призываем всех товарищей к полнейшему спокойствию, к усилению своей работы по борьбе с контрреволюционными элементами.

На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов Революции.

Товарищи! Помните, что охрана ваших вождей в ваших собственных руках. Теснее смыкайте свои ряды, и господству буржуазии вы нанесете решительный, смертельный удар. Победа над буржуазией - лучшая гарантия, лучшее укрепление всех завоеваний Октябрьской революции, лучшая гарантия безопасности вождей рабочего класса.

Спокойствие и организация! Все должны стойко оставаться на своих постах. Теснее ряды!»

Председатель Всероссийского Центрального

Исполнительного Комитета Я. Свердлов.

30 августа 1918 г.

10 час. 40 мин. вечера.

2 сентября 1918 года по предложению Свердлова, в чьих руках после ранения Ленина сосредоточилась вся полнота единоличной власти в стране, ВЦИК принимает принципиальную резолюцию, незамедлительно опубликованную большевистской прессой:

«На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов Революции»

«На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов»

Судя по высказываниям в первом случае, круг врагов, на которых предлагалось обрушить массовый террор, не обозначен, то уже во втором случае, круг врагов революции виден очень очевидно и более отчётливей.

Только остаются многие аспекты и факты этого покушения. Современные независимые эксперты в области судебной медицины, баллистики и экспертами криминалистами, были выдвинуты смелые заявления по факту причастия к покушению Фанни Каплан. Они опровергли некоторые материалы того уголовного дела по факту покушения на Вождя мирового Пролетариата Ульянова (Ленина).

Остаётся загадочным и тот факт, что сотрудниками ВЧК, без суда и особого следствия, тайно, по указании. Председателя ВЦИК Я. Сверлова во дворе авто-боевого отряда имени ВЦИК, под шум заведённых автомобилей была казнена эсерка Ф.Каплан. Труп казнённой затолкали в бочку из под смолы, облили бензином и подожгли. Не известна и реакция Ленина на сообщение о казни Каплан.

5 сентября после доклада председателя ВЧК Феликса Эдмундовича Дзержинского принято и повсеместно распространено постановление Совнаркома "О красном терроре". Правящая партия большевиков открыто провозглашает, "что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; ...что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры".

30 августа 1918 года  в Петрограде эсером Канегиссером был убит председатель петроградской ЧК Урицкий, а в Москве в тот же день ранен Ленин. 1 сентября  1918 года "Красная газета" провозгласила:

«За кровь Ленина и Урицкого пусть прольются потоки крови - больше крови, столько, сколько возможно». Выстрел Каннегисера и, прозвучавший в тот же день в Москве, выстрел в Ленина, должен был стать сигналом к попытке антибольшевистского переворота («заговор послов»). Однако оба этих выстрела фактически спровоцировали начало 5 сентября красного террора, взятие заложников из числа дворян, буржуазии и интеллигенции и их расстрелы.

В ответ на убийство председателя петроградской ЧК Моисея Урицкого и покушение на главу Совнаркома Владимира Ленина 30 августа 1918 года большевики объявили о применении к своим врагам комплекса максимально жестких мер. Новый виток борьбы между новой властью и ее противниками был закреплен постановлением правительства «О красном терроре» от 5 сентября. Заслушав доклад председателя ВЧК Феликса Дзержинского, СНК счёл необходимым «обеспечить тыл путем террора».

ВЧК ПРИ СНК ВЧК ПРИ СНК РСФСР

 ПРИКАЗ

от 2 сентября 1918 года

О КРАСНОМ ТЕРРОРЕ

«На совместном совещании ВЧК, районных ЧК Москвы, в присутствии Наркома юстиции и представителя Президиума ВЦИК постановлено:

1. Арестовать всех видных меньшевиков и правых эсеров и заключить в тюрьму.

2. Арестовать, как заложников, крупных представителей буржуазии, помещиков, фабрикантов, торговцев, контрреволюционных попов, всех враждебных советской власти офицеров и заключить всю эту публику в концентрационные лагеря, установив самый надежный караул, заставляя этих господ под конвоем работать.

При всякой попытке сорганизоваться, поднять восстание, напасть на караул -  немедленно расстреливать.

3. Всех лиц, содержащихся за губернским ЧК, уездными ЧК до сего времени и у которых было найдено огнестрельное оружие, взрывчатые вещества - расстрелять немедленно по постановлению ЧК на местах, а также расстрелять всех лиц, явно уличенных в контрреволюционных заговорах, восстании против советской власти.

4. Впредь у кого будет найдено огнестрельное оружие, взрывчатые вещества, кто будет явно уличен в контрреволюции, заговорах, восстании против советской власти - без проволочек по постановлению губернских и уездных ЧК - расстрелять.

5. Бывших жандармских офицеров, исправников - расстрелять немедленно.

6. Будьте сугубо аккуратны при приговорах с рабочими, крестьянами, солдатами, когда они являются хранителями оружия; с контрреволюционерами их не расстреливать, держа в тюрьме.

7. Данный приказ выполнить неуклонно, о каждом расстреле донести ВЧК.

8. За разглашение приказа привлекать к революционной ответственности ВЧК.»

                                                                 Председатель ВЧК Ф. Дзержинский

                                                                 2 сентября 1918 г.

В ответ на эти покушения ВЦИК советов принял резолюцию, в которой говорилось:

"ВЦИК дает торжественное предостережение всем холопам российской и союзнической буржуазии, предупреждая их, что за каждое покушение на деятелей Советской власти и носителей идей социалистической революции будут отвечать все контрреволюционеры. […] На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов".

Основания применения к расстрелянным высшей меры, а также их имена, по замыслу наркомов, должны были публиковаться в открытом доступе.

«Для усиления деятельности ВЧК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях»,также говорилось в постановлении СНК.

 СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ РСФСР

 ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 от 5 сентября 1918 года

О КРАСНОМ ТЕРРОРЕ

«Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад Председателя Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности о деятельности этой Комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры».

Подписали: Народный Комиссар Юстиции Д. КУРСКИЙ

Народный Комиссар по Внутренним Делам Г. ПЕТРОВСКИЙ

Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров Вл. БОНЧ-БРУЕВИЧ

                                                                             СУ, № 19, отдел 1, Ст. 710, 05.09.18.

Многие голы советской власти, муссировалась тема Белого террора, демонстрировались ужасающие фотографии жертв Колчаковского режима в Ново-Николаевске 1919 г., жертв белой контрразведки, замученных в застенках бойцов и командиров Красной армии.

Долгие годы, да и сейчас тоже, на сайтах и в СМИ Коммунистической партии России, всплывают отголоски о героях Гражданской войны замученных белогвардейцами. Это сожжённый в топке паровоза С.Лазо, сожжённый в топке парохода «Монголъ», по приказу атамана Анненкова председатель Усть-Каменогорского СОВДЕПА, Я.Ушанов и многих борцов за всласть советов.

Но никто не вспоминает о справках и документах собранных Следственной комиссией при Верховном Главнокомандующем вооружёнными силами на Юге России.

Никто ни когда не вспоминают о снимках сделанных этой комиссией, а иногда и пренебрегают этими фактами, документами и фото доказательствами о злодеянии большевиков и их чрезвычайками (ВЧК).  На территориях, временно отвоеванных в 1919 г. Белыми армиями, ужасающие масштабы красного террора были документально установлены и зафиксированы письменными и фото доказательствами, членами следственных комиссий. Они были опубликованы и легли в основу, например, известной книги С.П. Мельгунова "Красный террор в России 1918-1923".

Очень часто и долго, многие историки советского и постсоветского периода, но воспитанных на советской историографии, замалчивали, а иногда и отвергали устные и письменные воспоминания свидетелей того времени, чудом оставшихся в живых. Красный террор в России, один из страшных эпизодов кровавой власти пришедших в октябре 1917 года большевиков.

Геноцид казачества и расказачивание, это один из немногих эпизодов под общим названием Красный террор в России 1918-1920 годов, власти большевиков заливших кровью всю большую и обширную территорию бывшей Российской империи.

В январе 1920 г. накануне провозглашения отмены смертной казни (формально с 15.01 по 25.05.1920 г., но которую никто, конечно, на деле не отменял - сами «Известия сообщали о расстреле с января по май 521 чел.) по тюрьмам прошла волна расстрелов, только в Москве погибло более 300 ч, в Петрограде - 400, в Саратове - 52 и т.д. По официальным данным одни только военно-революционные трибуналы с мая по сентябрь 1920 г. расстреляли 3887 человека.

Первые сведения о терроре, передовая статья советского официоза комментировала так: «Со всех концов поступают сообщения о массовых арестах и расстрелах. У нас нет списка всех расстрелянных с обозначением их социального положения, чтобы составить точную статистику в этом отношении, но по тем отдельным, случайным и далеко не полным спискам, которые до нас доходят, расстреливаются преимущественно бывшие офицеры... представители буржуазии в штатском платье встречаются лишь в виде исключения».

Начало революционного террора

Февраль - Декабрь  1917 года

Февральская революция была отнюдь не бескровной. Только в тот день было произведено 210 захоронений.

Считается, что первой частью, которая поддержала противников царского режима, стал Волынский полк, где командир одной из рот унтер-офицер Тимофей Кирпичников застрелил своего начальника штабс-капитана Лашкевича, после чего вывел большое количество вооруженных солдат на улицы для поддержки демонстрантов.

В ночь на 27 февраля унтер-офицер Т.И.Кирпичников убедил солдат запасного батальона Волынского полка восстать против «самодержавия», и когда наутро в казармы прибыл начальник учебной команды штабс-капитан И.С.Лашкевич, то волынцы отказались повиноваться и убили его. «Кажется, уже 27-го были убиты два генерала-артиллериста, работавшие на Обуховском заводе», - отмечал граф Э.П.Беннигсен.

«Офицеров убивали, и члены Думы непрерывно ездили по казармам, тщетно стараясь успокоить солдат»,- свидетельствует депутат Государственный думы В.В.Шульгин.

                                  БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

«Кирпичников Тимофей Иванович, Старший фельдфебель учебной команды Волынского полка Тимофей Кирпичников 27 февраля 1917 года в 5 часов утра поднял подчиненных ему солдат, накормил, вооружил и построил до прихода начальства. Накануне днем их командир штабс-капитан Лашкевич водил команду в город - стрелять по безоружным демонстрантам, возмущавшимся отсутствием хлеба в магазинах; при этом лично Лашкевичем было убито несколько десятков гражданских лиц. 

Ночью Тимофей Кирпичников подговорил своих помощников, "взводных", отказаться от участия в расстрелах жителей Петрограда. Придя в расположение части офицер заспорил с подчиненными, в итоге он пытался бежать и был застрелен Кирпичниковым.

После 25 октября 1917 года, когда П.Н.Краснов наступал на захваченный большевиками Петроград, Кирпичников попытался повторить свой коронный ход с бунтом солдат гарнизона.

Однако восстание юнкерских училищ не вызвало откликов среди солдат - план сорвался. В ноябре Кирпичников смог сбежать из столицы на Дон. Он прибыл к А.П.Кутепову, который в феврале как раз находился в Петрограде в отпуске и тщетно пытался наводить порядок (приданные ему солдаты разбежались) в то время, когда Кирпичников его разрушал. Между двумя героями состоялся очень короткий разговор, зафиксированный А.П. Кутеповым в его воспоминаниях:«Прекра-а-асно, прекра-а-асно. Наряд! Уведите прапорщика», – коротко приказал полковник вбежавшему адъютанту. Посетитель тоже заволновался, побледнел: «Почему вы меня задерживаете?». «Сейчас увидите»,бросил Кутепов и подал сигнал прибывшему наряду: «Расстрелять!». Офицера вывели на улицу, и через мгновение там раздались выстрелы. Нестройный залп все и решил...

...Так закончил свои дни на земле «первый солдат революции» Тимофей Иванович Кирпичников».

Офицеры стали главными жертвами Февральский революции. Только во время событий в Кронштадте и Гельсингфорсе (Хельсинки), где произошли массовые расправы над командирами Балтийского флота, были убиты по меньшей мере 80 офицеров. Убивали всех - от мичманов до адмиралов. В Февральскую революцию на флоте погибли около ста офицеров: в Гельсингфорсе - около 45, немногим меньше в Кронштадте, в Ревеле- 5, в Петрограде - 2, а также свыше 20 боцманов, кондукторов и сверхсрочников. Кроме того, 4 офицера покончили жизнь самоубийством, 11 пропали без вести (вероятно, убиты, или сбежали). В Гельсингфорсе было арестовано около 50 офицеров и в Кронштадте около 300.

28 февраля был убит командир крейсера «Аврора» капитан 1-го ранга М.И.Никольский, пытавшийся призвать матросов к порядку. В тот же день были убиты арестованные накануне командир 2-го Балтийского флотского экипажа генерал-майор А.К.Гирс и его помощник полковник А.Ф.Павлов. Затем кровавая волна докатилась до базы Балтийского флота - Кронштадта и Гельсингфорса. В Кронштадте взбунтовавшаяся толпа убила главного командира Кронштадтского порта, героя Порт-Артура адмирала Р.Н.Вирена и начальника штаба кронштадтского порта контр-адмирала А.Г.Бутакова. 3 марта был убит командир 2-й бригады линейных кораблей контр-адмирал А.К.Небольсин.

Наиболее бессмысленным и случайным считается убийство командующего Балтийским флотом вице-адмирала А.И. Непенина. Произошло это днем 4 марта, когда уже закончилась полоса самосудов (в ночь на 4 марта). А.И. Непенин направлялся на многотысячный митинг гарнизона Гельсингфорса и был в воротах порта убит выстрелом в спину, раздавшегося из находившейся сзади группы матросов. 

Из вспоминаний капитана 2-го ранга Г.К.Графа;

«…..морских офицеров убивали при встрече на улице или врываясь в их квартиры и места службы, бесчеловечно издеваясь над ними в последние минуты. Но и этим не довольствовалась толпа зверей-убийц: она уродовала их трупы и не подпускала к ним несчастных близких, свидетелей этих ужасов».Капитан 1-го ранга Б.П.Дудоров, организатор авиации на Балтике, в письме адмиралу А.В.Колчаку от 10 марта 1917 г. писал о событиях в Кронштадте: «Там убито свыше 100 офицеров... На площади перед собором, говорят, стояли ящики, в которые сваливались тела, и рассказывают, что когда один ящик оказался неполон, кто-то крикнул: "Здесь еще для двоих место есть, ловите кого-нибудь". Поймали какого-то проходившего прапорщика и тут же, убив, бросили в ящик. Офицеры все арестованы».

Наиболее острой форме революция протекала в столице Российской Империи - в Петрограде, где в февральско-мартовские дни были убиты или ранены не менее 1,5 тысяч человек. Писатель М.М.Пришвин записал в те дни в дневнике:

«Две женщины идут с кочергами, на кочергах свинцовые шары - добивать приставов».Барон Н.Е.Врангель вспоминал: «Во дворе нашего дома жил околоточный; его дома толпа не нашла, только жену; ее убили, да кстати и двух ее ребят. Меньшего грудного - ударом каблука в темя».

Опьяненная «свободой» толпа совершала в эти дни жуткие преступления. По свидетельству участника февральских бесчинств писателя В.Б.Шкловского, одурманенные революционным угаром люди «устраивали ритуальные сожжения "врагов народа", выявленных сообща толпой, - их привязывали к железным кроватям, которые водружали на костер!».

В той же Твери 16 марта толпой до смерти был забит камнями генерал Чеховский, которого караул солдат вел на гауптвахту.

Жертвами революционного насилия становились и чиновники. Уже 28 февраля в Петрограде после проверки документов солдатами был ранен выстрелом, а затем добит штыками коллежский советник Л.К. фон Бок за то, что оказался «проклятым немцем». Зачастую убийства представителей «старого режима» сопровождались надругательствами над их телами: изуродованные, они валялись по городу, причем нередко им вспарывали животы, сжигали на кострах, выбрасывали на помойки.

С первых дней захвата власти большевики ввели систему заложничества, жена, мать, дочь офицера бросаются в тюрьму, расстреливаются. Иногда это происходило потому, что офицер исчез. Если было подозрение, что он перешел к белым. Иногда было, что офицер уже давно убит, а родных все-таки брали в заложники, потому, что весь офицерский класс держался под подозрением. Брали в заложники и из числа духовенства - священников.

Особенности политики большевиков 1917-1919 гг. состояла в установке, согласно которой люди подлежали уничтожению по самому факту принадлежности к определенным социальным слоям, кроме тех их представителей, кто «докажет делом» преданность советской власти. Подлинный красный террор являлся неким запугиванием, он подразумевает внушение тотального страха целым социальным, конфессиональным или этническим общностям. В одном случае власть демонстрирует намерение истребить своих политических противников, бывшее офицерство, не желающим поступить к ним на службу в создаваемую РККА, духовенство, купечество, бывших чиновников, в другом - истребить вообще всех представителей той или иной общности, кроме тех, кто будет ей верно служить. Фактически политика уничтожения опасных для большевиков групп началась еще до взятия ими власти. В соответствии с известным ленинским указанием: «Не пассивность должны проповедовать мы, не простое «ожидание» того, когда «перейдет» войско - нет, мы должны звонить во все колокола о необходимости смелого наступления и нападения с оружием в руках, о необходимости истребления при этом начальствующих лиц".

Красный террор начинался не сразу. Первые жертвы февральской революции 1917-го были погребены с почестями, все думали, что это единственные и последние жертвы революции.

Но никто тогда не знал и не мог предположить, что на горизонте замаячит горящий багровым заревом, цветом алой крови, который породит  такие карающие органы как ЧК, которые зальют страну невинной кровью расстрелянных без приговора или какого либо обвинения. Кровью тех, кому наспех будут сфабрикованы дела о контрреволюционных заговорах, устранения путём физических расправ над политическими аппонентами, эсерами, меньшевиками, анархистами.

«Великий Октябрь» с его убийствами, насилием, стал вторым после февраля кровавым шагом к такому явлению в истории Российского государства как красный террор. Октябрь 1917-го года, одно из тех событий, которое сразу же стало питаться человеческими жизнями и живой человеческой кровью.

Петроград, октябрь 1917 года, город как будто замер в ожидании чего то, по городу шатаются шайки красногвардейцев и солдат из запасных полков расположенных в городе, группы матросов, накаченные кокаином и которые успели воспользоваться полицейским безвластием, врывались в подвалы, где хранились бочки с вином и водкой, и утоляли жажду, накопившуюся за 2,5 года действия сухого закона. Им под руку попадались случайные прохожие, подвергавшиеся избиениям. Несколько мирных обывателей - точных сведений нет, но не больше 10 - было убито в разных местах столицы. 

Именно эти революционные матросы и солдаты отличаться при так называемом «штурме Зимнего», последнего оплоты буржуазии и Временного правительства. Жители близлежащих к Дворцовой площади кварталов не замечают никакой вооруженной стычки с представителями Временного правительства.

Именно Зимний дворец защищали бойцы женского 1-го Петроградского ударного батальона смерти и юнкера. 

Министр путей сообщения Временного правительства А.В. Ливеровский в своем дневнике записал разговор министра торговли и промышленности А.И, Коновалова с только что назначенным главнокомандующим войсками Петроградского военного округа Я.Г. Багратуни:

«Коновалов - «Почему же вчера (24 октября) были выведены из Петрограда женские батальоны?»; Багратуни - «По условиям расквартирования. Кроме того, мне было доложено, что на фронт они охотно идут, но вмешиваться в политическую борьбу не желают».

«Большая часть батальона была выведена из Петрограда в столице Временному правительству удалось оставить только 2-ю роту батальона в составе 137 человек под предлогом доставки бензина с завода Нобель. «1-я рота направилась прямо на вокзал, а нашу – правым плечом заводят обратно на площадь. Мы видим, как весь батальон, пройдя церемониальным маршем, также вслед за 1-й ротой уходит на вокзал. Площадь пустеет».

Ударницам ставилась задача способствовать разводке мостов, чтобы отрезать рабочие районы от центра и огнем предотвратить всякую попытку навести их снова. Однако эти действия юнкеров и 2-й роты женского батальона закончились провалом. 

К вечеру 25 октября женщины-ударницы вместе с юнкерами участвуют в перестрелке защищая баррикады у Зимнего дворца. «...получаем приказ выйти на баррикады, построенные юнкерами перед Зимним дворцом.

С «Авроры» забухало орудие. Большевики пошли в атаку.

В мемуарах ударница М. Бочарникова писала:

«Женскому батальону [было приказано] вернуться в здание!» -  пронеслось по цепи. Заходим во двор, и громадные ворота закрываются цепью. Я была уверена, что вся рота была в здании. Но из писем г-на Зурова узнала, со слов участников боя, что вторая полурота защищала дверь. И когда уже на баррикаде юнкера сложили оружие, доброволицы еще держались. Как туда ворвались красные и что происходило, не знаю. Нас заводят во втором этаже в пустую комнату.

«Я пойду узнаю о дальнейших распоряжениях», - говорит ротный, направляясь к двери. Командир долго не возвращается. Стрельба стихла. В дверях появляется поручик. Лицо мрачно. «Дворец пал. Приказано сдать оружие». Похоронным звоном отозвались его слова в душе...». 

После того, как защитниками Зимнего дворца было сложено оружие, женщин отправили в Павловские казармы.

Вроде всё пристойно в воспоминаниях ударницы М. Бочарниковой, но есть другие свидетельства так называемого штурма Зимнего.

«Газета «Вятская мысль»писала о событиях 25 октября: «В 2 часа ночи получено сообщение, что матросы заняли 1 половину дворца, Временное правительство перешло на другую половину; бой идет внутри дворца; с обоих сторон есть убитые и раненые.… Отстаивает до последней капли крови Временное Правительство женский батальон. Здание штаба, которая защищалось частью женского батальона, взято штурмом. Часть женщин-воинов сброшена в Неву, где многие утонули».

1 ноября 1917 года в Вятку вернулась одна из уцелевших доброволиц, в сердцах она рассказала какую безжалостную расправу устроили большевики с защитницами цитадели Временного правительства.

Газета «Вятская речь» писала о тех событиях с ее слов:

«Большевики-солдаты сбрасывали женщин доброволиц в реку, бросали их о камни мостовой. Мало того, солдаты затащили пленных доброволиц в казармы Павловского полка и там изнасиловали их…

Омерзительную подобную расправу нельзя и придумать ».

Но если сопоставить все воспоминания и показания всех свидетелей тех событий, то можно увидеть противоположность в показаниях. По одним источникам убитых и утонувших среди доброволиц не было - все 137 защитниц Зимнего сдались большевикам в полном составе. По другим же и это доказывают некоторые факты тела многих женщин в военной форме все же были обнаружены на утро в каналах Петрограда. Но если вспомнить, что многие горячие революционные головы требовали немедленной расправы с защитницами Зимнего дворца. Как же на самом деле всё обстояло при штурме Зимнего дворца с ударницами, анализировал в своей работе преподаватель Московского педагогического университета А, Васильев.

«Темнеет. В Неву входит боевой крейсер Аврора, делающий уже всякое сопротивление бесполезным. Зимний дворец окружен превосходящими силами порядка 7-8 тыс. красногвардейцев против нескольких сот юнкеров и женщин. И хотя к защитникам Временного правительства сквозь кольцо смогли прорваться несколько ударников, это не меняло общего положения и чувства обреченности. И вот в 9 часов вечера большевики предъявляют ультиматум о сдаче, который отклоняется. Вскоре начинается перестрелка, продолжающаяся около 40 минут, в результате которой одна доброволица убита и ранено несколько юнкеров. После этого юнкера начинают сдаваться, а женщины еще некоторое время продолжают оборонять Временное правительство и даже пытаются отобрать у юнкеров оружие, чтобы остановить их капитуляцию. Затем следует приказ отойти с баррикад в помещение дворца на первом этаже, но это уже агония. Вскоре защитники Временного правительства складывают оружие ». У защитниц Зимнего дворца было отобрано 137 винтовок, а также наган и шашка у их командира подпоручика Подременцева.

После того, как женщины-воины были обезоружены, участники штурма на правах победителей их… изнасиловали. И здесь вятская пресса говорила горькую правду. По воспоминаниям непосредственной участницы этих событий — Марии Степановны Расторгуевой, пленниц увели в казармы Гренадерского полка и там «снасильничали».

Но то факт, что  1 ноября, после произошедших событий в Смольный явились представители Петроградской думы за пропуском в Левашово, требуя одновременно посылки туда комиссара Военно-революционного комитета для «немедленного прекращения насилия над ударницами». Им ответили: «Военно-революционный комитет не видит оснований для того, чтобы отрывать нужных ему людей в качестве комиссаров»

Как установила специально созданная комиссия Петроградской городской думы, с ними «обращались дурно». По крайней мере три ударницы были изнасилованы, а одна покончила с собой. Но немногие отваживались признаваться в плохом обращении и поэтому цифры так занижены. Член комиссии Мандельбаум засвидетельствовал, что из окон Зимнего дворца не было выброшено ни одной женщины, что изнасилованы были трое и что самоубийством покончила одна, причем она оставила записку, в которой писала, что «разочаровалась в своих идеалах».

О том что творилось в те дни в городе, писала газета «Крестьянское слово», вот одна из публикаций «Петроградских ведомостей»: «Город переживает страшные дни. Жизнь человеческая потеряла всякую ценность: сплошь убийства на улицах, в домах, учреждениях убивают лиц служащих, далеких от политики. Город буквально купается в крови. Ее пролито много, ужасно много. Ужасы германских зверств, армянской резни бледнеют пред событиями последних дней. Пресловутая «мягкая» личина славянина оказалась притворной. В натуре русского человека выявились чудовищные  инстинкты. Городское население в тревоге и поголовно вооружается. Умопомрачительные слухи наводят панику. Через 2-3 дня начнется голод со всеми его ужасами; если безумцы не прекратят братоубийства».

Свидетелями всего этого были и вятские доброволицы, одна из ударниц вятчанок служившая в Петроградском батальоне, стала и участницей защиты Зимнего дворца. Как все происходило, она запечатлела в своих мемуарах. «Ходатайство наше было услышано, и на 24 октября был назначен смотр батальона. Пошла малорослая женская пехота, поехали пулеметы, понеслась конная разведка и загромыхала кухня, все, как требуется. Выдали нам знамена, прокричали «Ура», по команде: «вторая рота направо, остальные налево», вторая рота, где я была уже фельдфебелем, была отправлена в Зимний Дворец. Куда ушли оставшиеся - не знаю.

Поместили нас в длинных, довольно мрачных коридорах. Прежде чем составить ружья в «козла», пришлось простоять в полном вооружении с 1 1/2 пудом в течение 20 часов. Уловив свободный момент, я пошла к командиру через неведомый мне коридорный лабиринт, заставленный огромными тюками упакованного имущества, и кое-как его нашла. Высказываю свое недоумение, зачем нас ввели во дворец, когда мы желаем на фронт.- Вы солдат? - спрашивает он. - «Так точно, вашество». - «Ну, так без рассуждений, налево кругом марш!» И я ушла в полном неведении. В тот же коридор прибыла рота юнкеров, и нас перевели в покои бывшей императрицы Екатерины II. Встретивший нас и открывший нам покои старый камердинер высокого роста, сгорбленный старик, с очень длинными бакенбардами, плакал, говоря: 36 лет я берег эти покои, а теперь…

Когда мы вошли, то увидели комнаты, застланные бархатными коврами и обставленные шикарными стульями. Я распорядилась ковры свернуть, а стулья составить один на другой к сторонке, дабы не грязнить ковер ногами и не портить обивку мокрыми шинелями. Наутро нас повели в домовую дворцовую церковь. Выслушали напутствие плачущего священника, благословлявшего нас на дальнейшее выступление. С вечера началась бомбардировка дворца. Нас вывели из дворца и поставили между дворцовой решеткой и баррикадой из дров. Немного погодя, нас через какой-то дровяной коридорчик вывели из баррикад и приказали идти в наступление. Мы пошли, но едва тронулись, как на нас посыпался град пуль из пулеметов. Мы легли на землю, а едва треск пулеметов прекратился, бросились вперед. При новом треске опять залегли, и так до трех раз. Когда послышался отбой и нас окружили войска, приказав снизать (так в тексте - Е.П.) штыки и идти в какие-то казармы.

Когда нас вели по городу, на нас обрушивалась всевозможная ругань, как на ставленников Керенского. Подобная ругань не прекращалась и в казармах, куда был доступ для простого народа, бунтовавшего всю ночь. Мужчины, а в особенности женщины, накидывались злобно, и ругая нас, требовали нашей смерти. Я не вытерпела и обратилась к присутствующим с речью, что, если им нужна наша кровь, то мы готовы, возьмите ее, но не издевайтесь, а держите себя, как достойно человеку, не уподобляйтесь зверям. Какой-то мужчина крикнул: «Айда отсюда», - и все ушли. Слышались голоса, что нас надо покормить, другие говорят - не кормить, а убить надо. Тем не менее, нам дают ужин, мы расположились за отсутствием мебели на полу, но едва прикоснулись к еде, ворвалась толпа молодежи, кричат, что они голодны, а тут сытые довольствуются.

Весь наш ужин мы уступили им, а сами благополучно отступили. Чувствуя непрочность своего жизненного существования, несколько нас, пользуясь темнотой, где шажком, где ползком, где бегом, а то и около стенки, бежали. Добрались до английского посланника и просили об охране нашей жизни и роспуска нас из рядов войск. Он обещал достать женское платье из Смольного института. Но подобная одежда все равно не была бы нашей охраной, и он обещал оказать содействие. На утро получили приказ расформировать и распустить нас. Мы рассыпались по городу. Я нашла женское платье у знакомых. Позже одна из нас повесилась, двое застрелились, куда делись остальные, не помню».

Юнкера, оборонявшие в Петрограде телефонную станцию, израсходовали почти все боеприпасы к 4 часам дня 29 октября 1917 г. и им ничего не оставалось, как покинуть этот обороняемый объект. Броневик Комитета Спасения, прикрывавший станцию пулемётным огнем, попытался прорваться через группы атакующих к Исаакиевской площади, на набережную Невы. Однако на площади заглох мотор, матросы выволокли командовавшего броневиком подпоручика и членов экипажа из машины и сразу убили их. Юнкера Павловского училища в основном были направлены под арестом в казармы Гренадёрского полка, где один юнкер в тот же вечер был заколот кинжалом в спину

Уже 30 октября красногвардейцы приступили к расстрелам юнкеров, которые производились небольшими партиями. Так были расстреляны юнкера участвующие в защите Зимнего дворца.

Возможен факт сокрытия факта изнасилований над защищавшими Зимний ударницами, но не исключается и тот факт, что это всё происходило, тем более, что революционные матросы и солдаты были до пьяна накачены алкоголем из всех погребов Петрограда и привезённым кокаином.

                                     Большевики у власти

                                         Создание ВЧК

Красный террор начинался не с сразу, не с расстрелов и концлагерей, пыток и сотнях замученных и истерзанных в повалах ВЧК, 6 января 1918 г. разогнали впервые избранное в стране демократическим путем Учредительное собрание и расстреляли демонстрацию его защитников.

Придя к власти, большевистское руководство взяло на себя ответственность за судьбы проживавших в стране людей.

В послеоктябрьский период, в Петрограде насчитывалось до 50 тысяч бывших кадровых офицеров старой царской армии и императорской гвардии. В перечень противников советской власти в этот период были включено многочисленное чиновничество и государственные служащие. 21 ноября 1917 г. по инициативе Ф. Э. Дзержинского постановлением ПВРК в его структуре создается Комиссия по борьбе с контрреволюцией в составе 5 человек. Данное решение свидетельствовало о начале процесса реорганизации органов борьбы с контрреволюцией.

При ВРК (Военно-революционный комитет), также существовала Следственная комиссия, решавшая как судебно-следственные, так и административные дела. 26 ноября 1917 г. ВРК ВЦИК издал приказ, объявляющий саботажников врагами народа и предусматривающий публикацию их списков в советских изданиях 24. 7 (20) декабря 1917 г. после обсуждения доклада Ф. Э. Дзержинского Совнарком образовал Всероссийскую чрезвычайную комиссию при СНК по борьбе с контрреволюцией и саботажем.

Совнарком постановил назвать новую государственную структуру Всероссийской чрезвычайной комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Таким образом, попытка проведения всероссийской забастовки государственных служащих явилась непосредственным толчком к появлению специального органа, призванного решать задачи по охране нового советского государственного строя. Несомненно, что и при других внутриполитических обстоятельствах рано или поздно большевики должны были бы создать орган, выполняющий абсолютно необходимые для существования любого государства функции разведки, контрразведки и политического розыска.

В состав ВЧК вошли:

Ф. Э. Дзержинский (председатель), Я.X.Петере, И.К.Ксенофонтов, Д.Г.Евсеев, Г.К.Орджоникидзе, К.А.Петерсон, В.К.Аверин, Н.А.Жиделев, В.А.Трифонов и В.Н.Васильевский. Данный состав ВЧК просуществовал только сутки, и лишь вышеперечисленные первые 4 члена комиссии остались в ней для дальнейшей работы.

Перед комиссией Ф.Э.Дзержинским как докладчиком были поставлены следующие задачи: «1. Пресек<ать> и ликвидир<овать> все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия по всей России, со стороны кого бы они ни исходили. 2. Предание суду Революционного трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними. 3. Комиссия ведет только предварительное расследование, поскольку это нужно для пресечения <... > Комиссии обратить в первую голову внимание на печать, саботаж к. д., правых с.-р., саботажн<иков> и стачечни<ков>. Меры - конфискация, выдворение, лишение карточек, опубликование списка врагов народа и т. д.».

В постановлении Совнаркома определялись также и меры, которые можно было использовать в борьбе с контрреволюционерами и саботажниками. Они были достаточно мягкими: предусматривалась конфискация, выдворение, лишение продовольственных карточек, опубликование списков врагов народа.

Однако период гуманных мер был недолгим. Дальнейшее обострение внутреннего и международного положения привело к резкому ужесточению карательной политики Советского правительства. В связи с наступлением немецкой армии было принято постановление Совнаркома от 21 февраля 1918 года «Социалистическое Отечество в опасности!» В нем говорилось, что «неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления». Исследователи считают, что этот документ наделил ВЧК правом внесудебного решения дел с применением высшей меры наказания - расстрела. 

23 февраля 1918 г. ВЧК поместила в газетах объявление об изменении методов борьбы с контрреволюцией:

«Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией при Совете Народных Комиссаров доводит до сведения всех граждан, что до сих пор комиссия была великодушна в борьбе с врагами народа, но в данный момент, когда гидра контрреволюции наглеет с каждым днем, вдохновляемая предательским нападением германских контрреволюционеров, когда всемирная буржуазия пытается задушить авангард революционного интернационала - российский пролетариат, Всероссийская Чрезвычайная комиссия, основываясь на постановлении Совета Народных Комиссаров, не видит других мер борьбы с контрреволюционерами, шпионами, спекулянтами, громилами, хулиганами, саботажниками и прочими паразитами, кроме беспощадного уничтожения на месте преступления, а потому объявляет, что все неприятельские агенты и шпионы, контрреволюционные агитаторы, спекулянты, организаторы восстаний и участники в подготовке восстания для свержения Советской власти - все бегущие на Дон для поступления в контрреволюционные войска калединской и корниловской банды и польские контрреволюционные легионы, продавцы и скупщики оружия для отправки финляндской белой гвардии, калединско-корниловским и довбор-мусницким войскам, для вооружения контрреволюционной буржуазии Петрограда будут беспощадно расстреливаться отрядами комиссии на месте преступления.Всероссийская Чрезвычайная комиссия».

В 1918 г. в России возник государственный террор в виде внесудебных расстрелов и концлагерей в этом преуспели красные очень приуспели.

В. Г. Короленко записал в дневнике 24 июля 1919 года: «Нет, не восхвалять надо террор, а предостерегать против него, откуда бы он ни исходил. Если бы он мог принести пользу большевистской революции, то так же полезен был бы и ее противникам….И благо той стороне, которая первая сумеет отрешиться от кровавого тумана и первая вспомнит, что мужество в открытом бою может идти рядом с человечностью и великодушием к побежденному».

После выхода Постановления О Красном терроре, и после егопровозглашения, обрадованный Дзержинский заявил:

«Законы 3 и 5 сентября наконец-то наделили нас законными правами на то, против чего возражали до сих пор некоторые товарищи по партии, на то, чтобы кончать немедленно, не испрашивая ничьего разрешения, с контрреволюционной сволочью".

Известный исследователь большевистского террора Роман Гуль отмечал:

«...Дзержинский занес над Россией "революционный меч". По невероятности числа погибших от коммунистического террора "октябрьский Фукье-Тенвиль" превзошел и якобинцев, и испанскую инквизицию, и террор всех реакций. Связав с именем Дзержинского страшное лихолетие своей истории, Россия надолго облилась кровью».

Известный чекист М.Я.Лацис так определил принцип красного террора:

"Мы не ведём войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, - к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом - смысл и сущность красного террора".

Согласно сведениям, опубликованным лично самим М.Лацисом, в 1918 году и за 7 месяцев 1919 года были расстреляны 8389 человек, из них: Петроградской ЧК - 1206; Московской - 234; Киевской - 825; ВЧК 781 человек, заключено в концлагеря 9496 человек, тюрьмы - 34334; взяты заложники 13111 человек и арестованы 86 893 человека.

Подобные свидетельства защитников общечеловеческих, гуманных ценностей можно продолжить, и все-таки их намного меньше высказываний адептов классовой ненависти и непримиримости, оправдания действий красных и белых времен гражданской войны в России. В основе последних - дискуссии тех лет между социал-демократами.

Г. В. Плеханов, в начале века наряду с Лениным не видевший греха в убийстве своих политических противников, после прихода к власти большевиков и обысков у себя в доме мнение изменил. В январе 1918 г. он писал в газете «Наше единство», что «употребление террористических средств… есть признак шаткости положения, а вовсе не признак силы. И уж во всяком случае, ни социализм вообще, ни марксизм в частности тут совершенно ни при чем». Тем более что, по мнению Плеханова, диктатура большевиков была диктатурой группы людей, а не трудящегося населения.

Ю. О. Мартов, один из основателей РСДРП, пытавшийся примирить социалистов в октябре 1917 г., решительно выступил против большевистских смертных приговоров их политическим противникам. В специально написанной статье «Долой смертную казнь!» (июль 1918 г.) Мартов обличал большевистское руководство:

«Как только стали они у власти, с первого же дня, объявив об отмене смертной казни, они начали убивать. Кровь родит кровь. Политический террор, введенный с октября большевиками, насытил кровавыми испарениями воздух русских полей. Гражданская война все больше ожесточается, все больше дичают в ней и звереют люди, все более забываются великие заветы истинной человечности, которым всегда учил социализм. Там, где власть большевиков свергают народные массы или вооруженные силы, к большевикам начинают применять тот же террор, какой они применяют к своим врагам».

Большевистское руководство не связывало себе руки никакими законами, избрав произвол, революционное правосознание инструментом карательной политики. Характерно высказывание Ф. Э. Дзержинского при вступлении в должность руководителя ВЧК (декабрь 1917 г.): «Не думайте, что я ищу форм революционной юстиции; юстиция сейчас нам не нужна. Теперь борьба - грудь с грудью, борьба не на жизнь, а на смерть - чья возьмет! Я предлагаю, я требую организации революционной расправы над деятелями контрреволюции». Троцкий 14 августа 1918 г. предупреждал: «Если какая-нибудь часть отступит самовольно, первым будет расстрелян комиссар части, вторым - командир. Трусы, шкурники и предатели не уйдут от пули. За это я ручаюсь перед лицом всей Красной Армии».

21 февраля 1918 г. Совнарком утвердил декрет-воззвание «Социалистическое отечество в опасности!», написанное Троцким по поручению Ленина. На его основании ВЧК получила право внесудебной расправы над «неприятельскими агентами, спекулянтами, громилами, хулиганами, контрреволюционными агитаторами, германскими шпионами». Через день к ним добавили «саботажников и прочих паразитов», предупредили, что ВЧК не видит других мер, кроме беспощадного уничтожения таковых «на месте преступления».

Сначала красный террор заполыхал в столицах. Из убийства Урицкого и ранения Ленина большевики выжали максимум, стремясь расстрелами показать, кто есть власть в стране. Провинция вначале молчала. Но массовый террор мог основываться только на инициированном подъеме «народного гнева» за покушение на жизнь вождей. А здесь на первых порах растерялся в Казани даже Лацис. Оправился он быстро, партийные указания легко подсказали, как следует действовать, и не только ему.

В ночь на 6 июля в Ярославле, 7 июля в Рыбинске и 8 июля в Муроме началось вооруженное восстание против большевиков. Восстания в двух последних городах были достаточно быстро разгромлены, подавление же восстания в Ярославле потребовало более длительного времени. После взятия Ярославля 21 июля 1918 г. было немедленно расстреляно на месте 57 человек, а после вынесения приговора Особой следственной комиссии еще 350 человек. Расстрелы после занятия города в том числе осуществлял отряд ЧК под руководством будущего главы советского правительства Н.А. Булганина.

В первой половине 1918 г. во многих городах России регистрацию прошли тысячи офицеров. Наиболее значительные масштабы эта мера приняла в Петрограде, где регистрацию прошли 17 тысяч бывших офицеров в возрасте до 60 лет. Одновременно в городе была усилена оперативно-следственная работа, выявившая более десятка различных контрреволюционных организаций и групп. Данная акция наряду с другими мероприятиями ПГЧК позволила чекистам города выявить 2267 контрреволюционеров за один только июль 1918 г. Тем не менее в начале августа 1918 г. подавляющее большинство зарегистрированных в Петрограде офицеров было арестовано. В сентябре 1918 г. часть из них была расстреляна, а 407 внесены в списки заложников Петроградской ГЧК.

Общее количество жертв красного террора в Петрограде к октябрю 1918 г. достигло почти 800 человек расстрелянных и 6229 арестованных. Массовые расстрелы в городе преследовали цель запугивания населения и предотвращения новых террористических актов. Этому способствовала и публикация списков заложников Петроградской губчека в количестве 476 человек, которые должны были быть расстреляны в случае нового выступления контрреволюции. По подсчетам петербургского историка А. В. Смолина, среди петроградских заложников числилось 13 правых эсеров, 5 великих князей, 2 члена Временного правительства и 407 бывших офицеров царской армии.

Широкомасштабные репрессии в Петрограде оказывали непосредственное влияние на карательно-репрессивную политику в губерниях, расстрелы происходили в Рязанской, Иваново-Вознесенской, Владимирской, Тверской и Тульской губерниях, следует выделить западные губернии России, в Смоленске было расстреляно 34 крупных помещика, в Витебске с заметным запозданием в ночь на 12 сентября - 9 человек.

18 июля 1918 г., после сообщения Я. М. Свердлова о расстреле царской семьи, решение Уральского областного Совета было одобрено Президиумом ВЦИК. В сентябре 1918 г. вслед за членами императорской фамилии были казнены многие представители высшей администрации царской России, взятые в заложники еще в августе 1918 г. Регистрация и аресты офицеров часто приводили к использованию системы заложничества в регионах. В июле 1918 г. советской периодической печатью фиксируются многочисленные случаи взятия заложников и даже отдельные их расстрелы на Урале и отчасти в Поволжье.

Развернувшемуся осенью 1918 г. массовому красному террору предшествовал период, который характеризовался принципиальным изменением внутренней политики советского государства.

1 ноября 1918 г. Лацис пытался обосновать необходимость массовой ликвидации буржуазии. Он писал, давая указания местным ЧК: «Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против совета оружием или словом. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Все эти вопросы должны разрешить судьбу обвиняемого. В этом смысл красного террора».

Этот призыв Лациса к беспощадному классовому уничтожению врагов был не случаен, как и требование коммунистов и чекистов Нолинского уезда Вятской губернии применять на допросах пытки, пока арестованный «все не расскажет». Это было следствием проводимой партийной политики произвола и вседозволенности. Ведь еще в июле 1918 г. петроградские газеты требовали «истреблять врагов народа», а Петросовет принял 28 августа решение: «Если хоть волосок упадет с головы наших вождей, мы уничтожим тех белогвардейцев, которые находятся в наших руках, мы истребим поголовно вождей контрреволюции».

Постановление Совнаркома РСФСР о красном терроре (5 сентября 1918 года) не только фиксировало уже происходящее в стране, но и придало высказываниям вождей форму законодательного акта, давало право карателям и далее ужесточать террористические действия, распространяя их на все социальные группы, превращая террор в массовый. Одни - дворянство, казачество, - подлежали ликвидации, другие - предупреждались. Крестьянам угрожало постановление Совета рабоче-крестьянской обороны 15 февраля 1919 г.: «…взять заложников из крестьян с тем, что, если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны»; рабочих предупреждал Дзержинский: всех недовольных властью рабочих следует считать «нерабочими», не «чистыми» пролетариями, как зараженных мелкобуржуазной психологией, концлагеря провозглашались «школами труда».

24 января 1919 г. оргбюро ЦК РКП(б) приняло секретную директиву о проведении «массового террора» против богатых казаков, истребив их поголовно; «провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью». В ответ на репрессивные меры и политику «расказачивания» казаки ответили вооруженным выступлением против властей.

В ответ на убийство председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого (30 августа 1918 года) было расстреляно до 900 заложников и отдельно, в Кронштадте - 512.

«…После убийства Урицкого начался страшный террор, - вспоминал бывший сотрудник петроградского военного комиссариата М. Смильг-Бенарио.- Вооруженные красноармейцы и матросы врывались в дома и арестовывали лиц по собственному усмотрению… Ежедневно происходили аресты и расстрелы, а власть не только не стремилась приостановить массовое убийство, а, наоборот, она лишь разжигала дикие инстинкты солдатских масс.

Председатель петроградской коммуны Зиновьев не испугался бросить в массы лозунг: «Вы, буржуазия, убиваете отдельных личностей, а мы убиваем целые классы». Петерс писал, что число расстрелянных в те дни в Москве и Петрограде не превышало 600 человек.

Это была весьма заниженная цифра, если судить о количестве расстрелянных только в Петрограде. В 1918 году был узаконен большевиками от имени советской власти неограниченный массовый террор как главное средство удержания у власти создаваемой военно-бюрократической имперской системы. «В тех условиях, в каких мы работаем, обойтись без расстрелов совершенно немыслимо», - писал член реввоенсовета Восточного фронта Ф. Раскольников 28 июля 1918 г. Троцкому. Он предлагал на фронте и в прифронтовых районах «провозгласить неумолимый красный террор».

Так летом 1918 г. к расстрелам как одной из важнейших мер наказания в основном прибегали центральные ЧК: ВЧК и ЧК Восточного фронта.

По его мнению, ЧК должна расстреливать «без следствия и суда» всех, кто уличался в подготовке выступления против советской власти с оружием в руках, агитаторов, тех, кто временно стал у власти, «выпавшей из рук Советов». Раскольников в своем радикализме был не одинок, с ним солидаризировалось большевистское и чекистское руководство.

В июле 1918 г. чрезвычайными комиссиями было расстреляно более 160, а в августе 400 человек. Таким образом, за июль чрезвычайные комиссии расстреляли примерно столько же, сколько за первое полугодие 1918 г., а в августе в 2,5-3 раза больше, чем в июле.

В 1918 году был узаконен большевиками от имени советской власти неограниченный массовый террор как главное средство удержания у власти создаваемой военно-бюрократической имперской системы. «В тех условиях, в каких мы работаем, обойтись без расстрелов совершенно немыслимо», - писал член реввоенсовета Восточного фронта Ф. Раскольников 28 июля 1918 г. Троцкому. Он предлагал на фронте и в прифронтовых районах «провозгласить неумолимый красный террор».

По его мнению, ЧК должна расстреливать «без следствия и суда» всех, кто уличался в подготовке выступления против советской власти с оружием в руках, агитаторов, тех, кто временно стал у власти, «выпавшей из рук Советов».

4 сентября 1918 г. в газете «Правда» публикуется приказ наркома внутренних дел Г. И. Петровского, в котором местным Советам предписывалось произвести немедленные аресты заложников из числа правых эсеров, офицеров и представителей буржуазии, поместив их в концлагеря; в случае необходимости разрешалось применять массовые расстрелы. Тем самым был сделан еще один шаг к регламентированному государственному террору.

Вот одно из типичных объявлений о взятии заложников, опубликованное в первом номере «Еженедельника ВЧК» (от 22 сентября 1918 г.) в рубрике «Красный террор»:

                                            «Объявление»

«Всем гражданам города Торжка и уезда.

Наемники капитала направили руку на вождей Российского пролетариата. - В Москве ранен председатель Совета народных комиссаров Владимир Ленин, в Петрограде убит товарищ Урицкий. - Пролетариат не должен допустить, чтобы его вожди умирали от злодейских грязных рук наймитов контрреволюционеров, и на террор должен ответить террором. За голову и жизнь одного из наших вождей должны слететь сотни голов буржуазии и всех её приспешников. Доведя об этом до сведения граждан города и уезда, Новоторжская Чрезвычайная комиссия уведомляет, что ею арестованы и заключены в тюрьму - как заложники - поименованные ниже представители буржуазии и их пособники: правые эсеры и меньшевики. При малейшем контрреволюционном выступлении, направленном против Советов, при всяком покушении на вождей рабочего класса - эти лица Чрезвычайной комиссией будут немедленно расстреляны».

Список заложников:

Грабинский Константин Васильевич - директор завода «Козьминых».

Головнин Василий Петрович - директор завода Головнина.

Раевский Сергей Петрович - священник церкви Вознесения.

Горбылев Иван Иванович - купец.

Архимандрит Симон - настоятель мужского монастыря.

Головнин Александр Иванович - владелец кожевенного завода.

Новоселов Василий Ефремович - заводчик-инженер.

Гонский Бруно Адольфович - офицер, правый эсер.

Петров Семен Филиппович - офицер, правый эсер.

Цвелев Михаил Степанович - инженер, купец.

Щукин Иван Петрович - отставной артиллерист, капитан, правый.

Панничкин Сергей Иванович - бывший охранник дворцовой полиции.

Мельников Ефрем Александрович - маклер, правый.

Анитов Николай Дмитриевич - правый соц.-револ.

Поляков Николай Иванович - купец, черносотенник.

Грабицкий Николай Васильевич - купец, спекулянт.

Гармонов Илья Александрович - правый эсер.

Прохоров Яков Егорович - купец.

Председатель Новоторжской Чрезвычайной комиссии М. Клюев

Члены комиссии: И. Шибаев, Цветков"

С 5 сентября советское правительство перешло к реализации своей программы красного террора. В «Постановлении о красном терроре», принятом 5 сентября 1918 г., были изложены методы террора, его направленность и организация.

В первую очередь удар был нанесен по офицерству и генералитету бывшей царской армии, а также по лицам, служившим в жандармерии. Вследствие этого офицерство составило значительную часть из взятых по постановлению заложников. В Петрограде из 476 заложников 407 были офицеры132. Характерен с этой точки зрения состав арестованных Уральской ЧК: Бывших полицейских - 23; Контрреволюционеров, уличенных в заговорах и агитации, - 154; Членов партии кадетов - 28; Монархистов - 8; Меньшевиков, правых эсеров (из буржуазии) - 10; Контрреволюционного офицерства - 186; Контрреволюционеров, проникших в советские органы, - 37; Прочих контрреволюционеров, расстрелянных в разное время, - 35.

Значительную часть среди расстрелянных офицеров занимают жандармские чины. В списке приговоренных к высшей мере наказания 17 сентября 1918 г. Западной областной ЧК числилось 5 жандармов и 10 офицеров. 18 офицеров и 10 жандармских чинов значилось среди расстрелянных 31 августа в Нижнем Новгороде.

Среди расстрелянных ПЧК в сентябре 1918 г. также было много офицеров. Большое количество офицеров оказалось среди казненных заложников. Из 152 расстрелянных заложников в Пензе (в ответ на убийство И. Е. Егорова) - 52 офицера от подпоручика до полковника140. В числе жертв красного террора в Москве в первые сентябрьские дни оказались 70 жандармских чинов, арестованных еще в середине августа 1918 г.141 Из 102 казненных Царицынской ЧК за сентябрь-октябрь 1918 г. числилось 24 жандарма и 28 офицеров царской армии, из которых лишь двое расстреляны за уголовные преступления.

В еще большей мере это касалось крестьянства. Для осени 1918 г. характерны жестокие подавления крестьянских выступлений. Массовые аресты и расстрелы крестьян-мятежников имели место по всей России, в том числе газетами фиксировались случаи расстрелов заложников из числа кулаков. В начале действия красного террора доля крестьян среди расстрелянных лиц была относительно небольшой, но с течением времени она неуклонно увеличивается. Расстрелы сельского населения происходят в большинстве губерний России. Саратовская ГЧК расстреляла в сентябре 1918г. 36 кулаков в деревне Таковка и еще 4 в Усть-Зелихе. Витебская губчека за тот же период приговорила к высшей мере наказания 10 кулаков в Велиже и 6 главарей кулацкого восстания в селе Сиротино в ноябре 1918 г.197 Рязанская ГЧК расстреляла 40 кулаков в селе Хомутовка Спасского уезда, 15 участников Ранненбургского восстания, 2 участников самосуда в селе Спас-Клепики198. В Костромской губернии расстреляны 4 участника восстания в Диевогородищах и 7 в Новоспасском уезде199.

В Тверской губернии при помощи ЧК подавлено двухтысячное Ржевское восстание (расстреляно 8 человек), за участие в крестьянском восстании в селе Зубово произведено 24 расстрела, итог восстания в Гжатском уезде - 22 расстрела. Пензенская губчека расстреляла 14 кулаков в селе Лада, в Моршанском уезде были казнены 8 участников восстания, в селе Маргиновка - 8 человек. Пермская губчека при подавлении крестьянских восстаний расстреляла в Оханском уезде 88 кулаков и священнослужителей. За восстание в Медынском уезде Калужской губернии расстреляно 33 его участника, в Жиздренском уезде 50 человек и т. д.203 В Ливенском уезде Орловской губернии в сентябре 1918 г. было расстреляно 8 участников августовского Ливенского восстания и еще 10 человек в декабре 1918 г. По обобщенным данным М. Я. Лациса, в 1918 г. ЧК было подавлено 245 кулацких восстаний. При этом чрезвычайные комиссии потеряли 878 человек убитыми, а при подавлении уничтожили 1821 участника восстания.

Большевики в течение весны - лета 1917 г. уделяли первостепенное внимание физическому и моральному уничтожению офицерства. В результате большевистской агитации на фронте было убито несколько сот офицеров, и не меньшее число покончили жизнь самоубийством (только зарегистрированных случаев после февраля 1917 г. более 800). Офицеры стали главным объектом красного террора и сразу после октябрьского переворота. Зимой 1917/18 г. и весной 1918 г. множество их погибло при возвращении с окончательно распавшегося фронта в поездах и на железнодорожных станциях, где практиковалась настоящая «охота» за ними: такие расправы происходили тогда ежедневно во многих местах.

Деятельность чрезвычайки в Житомире

Первое прибытие большевиков в Житомир относится к апрелю 1919 года. Конечно, сейчас начала действовать «чрезвычайка» и очень свирепо, в отместку за участие жителей в отражении их наступлений. К зданию чрезвычайки приставлена была охрана, и начался осмотр ее. Помещалась она почти в самом центре города, в училищной усадьбе на Илларионовской улице, почти напротив Духовной семинарии (православной), в смежном квартале от городского собора. Здесь была арестантская чрезвычайка, а в сарае и погребе производились расстрелы. В погребе потоки и брызги крови и мозгов. Хоронили расстрелянных тут же в усадьбе в палисаднике. Зарывали мелко, и земля гнулась, когда ступить на нее, так как трупы не успели еще разложиться, чрезвычайка действовала здесь несколько недель.

Было вырыто около 35 трупов, в том числе несколько женщин. Говорили, что 2 женщины - это есть те колбасница с дочерью, которых расстреляли за то, что назвали большевиков разбойниками. Трупы расстрелянных были голые или в одном белье. Черепа размозжены, лица многих сохранились, но кожа черепных покровов нависла вследствие раздробления черепных костей. Более половины трупов не откапывали, так как они уже разложились. В числе убитых были петлюровские солдаты и офицеры, и вообще «офицеры», «буржуи», «контрреволюционеры», коими считали монархистов, бывших полицейских и т. п., не убежавших от большевиков; их арестовывали и убивали.

С созданием ВЧК, деятельность «карающего меча революции» распространилась на всей территории бывшей Российской империи. Вот только некоторые данные о деятельности чрезвычайки за период с 1918 по 1920 гг.

В Ялте, после занятия ее 13 января 1918 г. большевиками, арестованных офицеров доставляли на стоявшие в порту миноносцы, с которых отправляли или прямо к расстрелу на мол, или же помещали на 1-2 дня в здание агентства Российского общества пароходства, откуда почти все арестованные в конце концов выводились все-таки на тот же мол и там убивались матросами и красногвардейцами. Удалось чудом спастись лишь единицам (среди которых был и барон П. Н. Врангель, описавший потом эти события в своих воспоминаниях).

Особенно большие масштабы приняло истребление офицерства в Киеве в конце января 1918 г. Этим событиям посвящен и ряд материалов настоящего сборника, но, помимо этого, имеется и целый ряд других свидетельств. «Раздетые жертвы расстреливались в затылок, прокалывались штыками, не говоря о других мучениях и издевательствах.

Большинство расстрелов производилось на площади перед Дворцом, где помещался штаб Муравьева, и в находящемся за ней Мариинском парке. Многие тела убитых, не имея в Киеве ни родственников, ни близких, оставались лежать там по нескольку дней. Со слов свидетелей картина представлялась ужасной. Разбросанные по площади и по дорожкам парка раздетые тела, между которыми бродили голодные собаки; всюду кровь, пропитавшая, конечно, и снег, многие лежали с всунутым в рот «красным билетом», у некоторых пальцы были сложены для крестного знамения. Но расстрелы происходили и в других местах: на валах Киевской крепости, на откосах Царского сада, в лесу под Дарницей и даже в театре. Тела находили не только там, в Анатомическом театре и покойницких больниц, но даже в подвалах многих домов. Расстреливали не только офицеров, но и «буржуев», и даже студентов».

По сведениям Украинского Красного Креста, общее число жертв исчисляется в 5 тыс. чел., из них большинство - до 3 тысяч - офицеров, иногда речь идет даже о 6 тысячах.

Как вспоминает профессор Н. М. Могилянский:

«Началась в самом прямом смысле отвратительная бойня, избиение вне всякого разбора, суда или следствия оставшегося в городе русского офицерства…..Из гостиниц и частных квартир потащили несчастных офицеров буквально на убой в «штаб Духонина» - ироническое название Мариинского парка - излюбленное место казни, где погибли сотни офицеров Русской армии. Казнили где попало: на площадке перед Дворцом, и по дороге на Александровском спуске, а то и просто где и как попало… Выходя гулять на Владимирскую горку, я каждый день натыкался на новые трупы, на разбросанные по дорожкам свежие человеческие мозги, свежие лужи крови у стен Михайловского монастыря и на спуске между монастырем и водопроводной башней». «Проходя возле театра, а потом возле ограды Царского и Купеческого садов, мы видели тысячи раздетых и полураздетых трупов, уложенных местами в штабели, а местами наваленных кучей, один на другой».

В Петрограде с объявлением «красного террора» 2 сентября 1918 г. по официальному сообщению было расстреляно 512 чел. (почти все офицеры), однако в это число не вошли те сотни офицеров, которых расстреляли в Кронштадте (400) и Петрограде по воле местных советов и с учетом которых число казненных достигает 1300. Кроме того, в последних числах августа две баржи, наполненные офицерами, были потоплены в Финском заливе. В Москве за первые числа сентября расстреляно 765 чел., затем ежедневно в Петровском парке казнили по 10-15.

В 1919 г. террор, несколько ослабевший в Центральной России за существенным исчерпанием запаса жертв и необходимостью сохранения жизни части офицеров для использования их в Красной армии, перекинулся на занятую большевиками территорию Украины. 25 июля 1919 г. в «Известиях ВЦИК» было объявлено, что по всей Украине организуются комиссии красного террора и предупреждалось, что «пролетариат произведет организованное истребление буржуазии», а орган ВУЧК писал: «Объявленный красный террор нужно проводить по-пролетарски. За каждого расстрелянного нашего товарища в стане деникинцев мы должны ответить уничтожением ста наших классовых врагов».

«Рутинные» расстрелы начинались сразу по занятии соответствующих городов, но массовая кампания, подобная осенней 1918 г., началась летом 1919 г., когда белые войска перешли в наступление и начали очищать Украину от большевиков: последние торопились истребить в еще удерживаемых ими местностях все потенциально враждебные им элементы (действительно, украинские города дали белым массу добровольцев, перешло к ним и множество офицеров, служивших в красных частях на Украине). Перед взятием Киева добровольцами (31 августа 1919 г.) в течение двух недель было расстреляно несколько тысяч человек, а всего за 1919 г., по разным данным, 12-14 тыс. чел., во всяком случае только опознать удалось 4 800 человек.

В Екатеринославе до занятия его белыми погибло более 5 тыс. чел., в Кременчуге - до 2500. В Харькове перед приходом белых ежедневно расстреливалось 40-50 чел., всего свыше 1000. Ряд сообщений об этих расстрелах появлялся в «Известиях Харьковского Совета». В Чернигове перед занятием его белыми было расстреляно свыше 1500 чел., в Волчанске - 64.29 В Одессе за три месяца с апреля 1919 г. было расстреляно 2200 чел. (по официальному подсчету Деникинской комиссии - 1300 с 1 апреля по 1 августа), ежедневно публиковались списки в несколько десятков расстрелянных; летом каждую ночь расстреливали до 70 человек. Всего на Юге число жертв за этот период определяется в 13-14 тысяч.

Особенно массовый характер носили расстрелы, проводившиеся после окончания военных действий, особенно в конце 1920 - начале 1921 гг. в Крыму, где было уничтожено около 50 тыс. чел., и в Архангельской губернии, куда, помимо пленных чинов Северной армии ген. Миллера, вывозились арестованные в ходе массовой кампании летом 1920 г. на Кубани, сдавшиеся в начале 1920 г. чины Уральской армии и другие «контрреволюционеры».

Из беседы с Петерсом

«Со времени переезда Чрезвычайной комиссии в Москву нам пришлось провести огромную организационную работу, ибо вначале комиссия состояла фактически всего из четырех человек. В этой области дело далеко не благополучно. Наша ошибка заключается в том, что мы не создали контрольного аппарата в самом начале и дали самостоятельно образоваться уездным Чрезвычайкам. Теперь мы их лишили права расстрела и напрягаем все силы для организации благонадежного надзора за их деятельностью.

Начатая против Чрезвычайной комиссии кампания в печати и в некоторых правительственных группах потерпела фиаско. Чрезвычайная комиссия не будет подчинена Петровскому и останется в ведении Совнаркома.

Что же касается расстрелов, то я должен сказать, что, вопреки распространенному мнению, я вовсе не так кровожаден, как думают. Напротив, если хотите знать, я первый поднял вопль против красного террора в том виде, как он проявился в Петербурге. К этому, я бы сказал, истерическому, террору прикосновенны больше всего те мягкотелые революционеры, которые были выведены из равновесия и стали чересчур усердствовать.

До убийства Урицкого в Петрограде не было расстрелов, а после него слишком много и часто без разбора, тогда как Москва в ответ на покушение на Ленина ответила лишь расстрелом нескольких царских министров.

Что касается арестованных меньшевиков, то мы разделяем их на активных и пассивных. Последние будут освобождены, первым же не будет пощады.

Теперь наступает самый острый момент для революции. Интернациональная контрреволюция готовит грандиозный поход против большевизма. Этот поход может снова окрылить притихшую русскую буржуазию, но я заявляю, что всякая попытка русской буржуазии еще раз поднять голову встретит такой отпор и такую расправу, перед которыми побледнеет все, что понимается под красным террором».

                                                                                         Утро Москвы, 4 ноября 1918, №81

Отдел пропаганды Особого совещания

при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России,

часть информационная, 11 августа 1919 года, №528,

г. Таганрог

                         Список расстрелянных в Одессе

- Барон Штенгель Борис Федорович - на основании красного террора.

- Волков - за сотрудничество в осведомительном бюро при добровольцах и участие в активной борьбе с большевиками.

- Скрипченко Александр - за службу в контрразведке при добровольцах.

В ночь на 13-ое июля 1919 года расстреляны:

- Бирюков Николай Павлович, генерал-майор, бывший в мирное время командиром роты Его Величества Павловского военного училища, как контрреволюционер и монархист.

- Гулькевич Леонид Орестович, генерал-майор, как контрреволюционер и монархист.

- Федоренко Василий Тимофеевич, генерал-майор, как контрреволюционер и монархист.

- Дорошенко Петр Яковлевич, действительный статский советник, как контрреволюционер и монархист.

- Питаки Павел Константинович, штабс-капитан.

- Левдиков Владимир Алексеевич, полковник.

- Корбут Алексей Алексеевич, полковник.

- Силис Петр Петрович, полковник.

- Григорович Эразм Григорьевич, военный чиновник, как контрреволюционер.

- Шура-Шуров Федор Михайлович, поручик, как контрреволюционер.

- Лемащинский Борис Федорович, офицер, как контрреволюционер.

- Флоринский Георгий Сергеевич, помещик, как контрреволюционер.

- Янкелев Аарон, крупный капиталист, купец 2-й гильдии, в ответ на белый террор.

- Шац Иосиф, крупный капиталист, купец 2-й гильдии, в ответ на белый террор.

- Багров Евза Литманович, крупный капиталист, купец 2-й гильдии, в ответ на белый террор.

- Елик Моисей Давидович, крупный капиталист, в ответ на белый террор.

- Стибор-Мархоцкий, граф, как контрреволюционер.

- Осипов Андрей, полковник, как контрреволюционер.

- Ремих Карл Карлович, помещик, как контрреволюционер.

- Фаац Карл Фридрихович, помещик, как контрреволюционер

- Зозуля Мина, помещица, как контрреволюционер.

- Матвеев Хризант Михайлович, бывший городской голова Николаева, как контрреволюционер.

В ночь на 27 июля по постановлению Комитета обороны Одессы расстреляны:

- Скрибан Николай Петрович, матрос из черноморского полка матроса Стародуба.

- Дяников Тимофей Иванович, матрос из черноморского полка матроса Стародуба.

- Лысенко Тихон Васильевич, матрос из черноморского полка матроса Стародуба.

- Губан Митрофан Иванович, матрос из черноморского полка матроса Стародуба.

- Белоусов Андрей Анисимович, матрос из черноморского полка матроса Стародуба.

- Низкоусов Владимир Иванович, матрос из черноморского полка матроса Стародуба.

- Татаров Михаил Петрович, матрос из черноморского полка матроса Стародуба.

- Калита Андрей Войцехович, матрос из черноморского полка матроса Стародуба.

- Калинин Михаил Григорьевич, матрос из черноморского полка матроса Стародуба.

- Кальфа Самуил Аронович, купец 1-й гильдии, Одесса, в порядке красного террора в ответна белый террор.

- Понозон Шая Лейбович, купец 1-й гильдии, Петроград, в порядке красного террора в ответна белый террор.

- Фаминер Лазарь Эльевич, купец 1-й гильдии, Одесса, в порядке красного террора в ответна белый террор.

- Амбатьело Иван Панайот[ович], домовладелец, в порядке красного террора в ответна белый террор.

- Выводцев Карл Михайлович, коммерсант, в порядке красного террора в ответ на белый террор.

- Бурнштейн Фейтель Иосифович, коммерсант, в порядке красного террора в ответ на белый террор.

- Кортопан Николай Адреевич, помещик, в порядке красного террора в ответ на белый террор.

- Шурмураки Ксенофонт Скарл[атович], помещик, в порядке красного террора в ответна белый террор.

- Дуланаки Петр Демьянович, помещик, в порядке красного террора в ответ на белый террор.

- Везне Андрей Иванович, помещик, в порядке красного террора в ответ на белый террор.

- Эслингер Иван Адамович, помещик, в порядке красного террора в ответ на белый террор.

- Эслингер Вильгельм Адамович, помещик, в порядке красного террора в ответ на белый террор.

- Братановский (он же Романенко) Борис Семенович, штабс-капитан, как контрреволюционер.

- Черненко Прокофий Лукич, студент, как контрреволюционер.

- Езиров Иосиф Фортунатович, бывший полицейский пристав, как контрреволюционер.

- Нардык Петр Викентьевич, активный член Союза русского народа, как контрреволюционер.

- Ершова Анна Иларионовна, активный член Союза русского народа, как контрреволюционер.

Арестованы:

- Крупенский Семен Михайлович.

- Гагарина, княгиня, подвергалась пыткам за укрывательство мужа, как больная тифом отправлена в госпиталь.

- Степанова, дочь Василия Алексеевича Степанова, была арестована, приговорена к расстрелу, но затем была освобождена.

                                   Большевистский террор

                                              1918-1921 гг.

Со времени объявления красного террора в первых числах сентября 1918 года, Петроград и Кронштадт на общем фоне жертв красного террора очень заметно выделяются.

По сравнению с другими территориями бывшей Российской империи, Петроград по числу жертв репрессий выходил на первое место. С введением постановления о Красном терроре, в начале сентября 1918 года, на официальной основе началась компания террора и убийств, если в губернских городах было расстреляно по несколько десятков, то в Петрограде и его пригороде по несколько сот человек.

Но красный террор начался на много раньше официального его введения, так в августе 1918 года в Кронштате было убито 400 человек, несколько сот офицеров было потоплено на барже в финском заливе. Уже 6-7 сентября, публикуются списки заложников, в первом списке было 476 человек, из них было 434 морских офицера, во втором опубликованном списке расстрелянных тоже присутствовали офицеры.

Основным местом заключения заложников и арестованных по мимо Петропавловской крепости, Крестов, пересыльной тюрьмы, стали арестные помещения на Гороховой 2 (улице где до 1916 года проживал старец Григорий Ефимофич Распутин). Именно на Гороховой 2 находилось созданная Петроградская губернская ЧК, в 1919 году в Петрограде были открыты 4-е концентрационных лагеря, они находились: в Чесменской богадельне, на Арсенальной и Сампсониевской набережных, на станции Разлив.

За значительный период 1919 года было арестовано, только за 5 июня - 159 чиновников, 6 сентября - 200 профессоров и преподавателей, при чём массовые аресты производились по различным поводам, или по случаю раскрытия какого либо контрреволюционного заговора.

Массовые аресты большого количества людей производились и позже, в первой половине 1920-х в Петрограде, по инициированному разного рода дел, расстреливались десятки людей.

Тюрьма при Петроградской ЧК состояла из двух отдельно стоящих и изолированных корпусов, двух общих мужских камер и одной общей женской. Общие камеры были рассчитаны на 40-50 человек, но по «удачному стечению обстоятельств» для ЧК, они забивались от 80 до 100 человек. От переполняемости в камерах арестованные спали по двое на койках, на столе, на полу. Кормили арестованных людей похлёбкой из селёдки или воблы, с несколькими мёрзлыми кусочками картофеля по два раза в день. Выдавался фунт хлеба, пол-ложки сахарного песка, это был дневной рацион арестованных узников Петроградской ЧК.

Документы о событиях происходящих в Петроградской крепости с декабря 1917 по 1918 год отсутствуют. Из воспоминаний члена Политического Красного креста Андрея Ивановича Калашникова, прибывшего в Петроград в 1917 году с благотворительной миссией, в декабре 1917 был арестован и посажен в тюрьму Трубецкого бастиона Петропавловской крепости, по подозрению в контрреволюционном заговоре:

«В любое время нас могли убить прямо в камере и расстрелять там. Эти часы были для нас самыми тяжёлыми, так как некоторые новоприбывшие были убиты ещё до распределения по камерам. Жертвой мог с лёгкостью стать любой из нас, и никто из тюремных надзирателей не понёс бы ответственности за случившиеся».

Херсонская чрезвычайка.

Летом 1918 года, на серию терактов направленных на руководство Советской власти, в Петрограде начались массовые аресты офицеров, чиновников, представителей духовенства и аристократии. Были зафиксированы чудом сохранившиеся надписи узников на стенах камер Трубецкого бастиона:

«8 августа 1918 г. ранним утром доставлены арестованные бывшие офицеры <…..>. Вины за собой никто не чувствует никакой. Арестовали в связи с чехословацким движением. Дают лишь кипяток.

9 августа - 11 утра - без перемен.

1 ч. Дня - всех переписали, а потом спустя несколько времени пересчитали. В продолжение дня три раза приводили арестованных.

10 августа 8 ч. утра привели партию арестованных.

8 ¾ - 2 партии арестованных».

В те дни число заключённых в Петропавловской крепости составляло 500-600 человек. В отличии от стихийных расправ в первые месяцы после октябрьского переворота 1917 года, с выходом постановления в сентябре 1918 г. о Красном терроре, расстрелы приобретают организованный и чёткий характер.

Из воспоминаний И.М.Лапина, участника расстрелов в Петропавловской крепости в 1918 г. (1950 г.):

«В нашем районе организуется тройка, на которую возлагается обязанность немедленно изъять все буржуазные контрреволюционные элементы. На меня ложиться задача составлять списки. В основу этой работы были взяты регистрационные списки офицеров и т.п. лиц. Я припоминаю, что наши арестованные делились на несколько групп. Одни направлялись на баржу и другие подобные места, другие отправлялись в Петропавловскую крепость, в ликвидационный Трубецкой бастион, где были заполнены все камеры теми, кто должен быть расстрелян».

Их этих воспоминаний видно, что расстрелы производились не только в Петропавловской крепости, но и других тюрьмах Петроградской ЧК, после расстрела убитых хоронили на месте расстрела в заранее заготовленных для этого ямах. По данным за период августа - сентября 1918 года Петроградской ЧК были арестованы 629 человек, к октябрю 1918 г. общее число арестованных достигло 800 человек.

В Москве расстрелы начались ещё в конце 1917 г., когда стали расправляться с участниками октябрьских боёв. В первой половине 1918 года сообщения о расстрелах периодически появляются в печати, главная основная волна массового террора началась в середине лета 1918 года. Идея красного революционного террора в Москве состояла в том, что в центре большевицкой власти, как в место сосредоточения карательных организаций (ЧК), свозились из губерний и провинций  для следствия. Множество арестованных в то время было по разным делам.

С началом красного террора в сентябре 1918 г. в Москве было расстреляно несколько сот человек, первыми жертвами кранного террора стали находящиеся в Бутырской тюрьме бывшие царские министры; Маклаков Н.А, Щегловитов И.Г, Хвостов А.Н, бывший директор департамента полиции С.П.Белецкий и протоиерей Иоанн Восторгов.

О расстреле протоиерея Иоанна Восторгова,  как это было:

«Однажды конвоиры объявили, что на завтрашнее утро - 23 августа 1918 года - предстоит «важный расстрел» попов и министров. На следующий день дело объяснилось. Это были: Селенгинский епископ священномученик Ефрем (Кузнецов), протоиерей Иоанн Восторгов, ксендз Лютостанский с братом, бывший министр внутренних дел Н.А. Маклаков, председатель Государственного Совета И.Г. Щегловитов, бывший министр внутренних дел Хвостов и сенатор Бельский... Прибывших разместили вдоль могилы лицом к ней... По просьбе отца Иоанна Восторгова палачи разрешили всем осужденным помолиться и попрощаться друг с другом. Все стали на колени и полилась горячая молитва «смертников», после чего все подходили под благословение преосвященного Ефрема и отца Иоанна, а затем все простились друг с другом. Первым подошел к могиле отец Иоанн, сказавший перед тем несколько слов остальным, приглашая всех с верою в милосердие Божие и скорое возрождение Родины, принести последнюю искупительную жертву. «Я готов», - сказал он, обращаясь к конвою. Все стали на указанные им места. Палач подошел к нему со спины вплотную, взял его левую руку, вывернул ее за поясницу и, приставив к затылку револьвер, выстрелил, одновременно толкнув отца Иоанна в могилу. Другие палачи приступили к остальным своим жертвам. Белецкий рванулся и быстро отбежал в сторону от кустов шагов на 20-30, но настигнутый двумя пулями, упал, и его приволокли к могиле, выстрелили еще раз и сбросили.

Палачи, присыпая землей свои жертвы, высказывали глубокое удивление отцу Иоанну Восторгову и Николаю Алексеевичу Маклакову, видимо поразивших их своим хладнокровием. Иван Григорьевич Щегловитов, по словам рассказчика, с трудом передвигался, но также ни в чем не проявил никакого страха».

В то время Москва была крупнейшим в России местом концентрации политзаключённых, содержащихся арестованных заложников и пленных. Москва выполняла и роль крупнейшего главного пересылочного пункта. Через её концлагеря и тюрьмы в период с 1918 по 1921 года прошли десятки тысяч людей.

Летом и осенью 1919 года, когда было развёрнуто наступление на Москву Вооружённых сил на Юге России, главнокомандующего А.И.Деникина, с южных губерний (областей) в Москву было привезены сотни заложников, по тем или иным причинам некоторые не были расстреляны. Весной 1920 г. в Москву были вывезены тысячи офицеров и чиновников белых Сибирских армий, взятых в плен зимой 1919 - 1920 годах. В конце лета 1920 г. в Москву были привезены арестованные в августе 1920 г. на Кубани несколько тысяч офицеров, чиновников, урядников, которые после отправления их в район Архангельска - Холмогоры были расстреляны.

Содержались в Московских лагерях и участники крестьянских восстаний в Тамбове, Западной Сибири. В Москве насчитывалось около 53 мест заключения, было организовано более десятка концлагерей, (Новоспасский, Ивановский, Знаменский, Андреевский и др.)

Из монастырей (которые были закрыты в первые дни Советской власти), стали местом заточения заложников и заключённых. Одним таким из знаменитых мест  заключения стал Новоспасский монастырь. Массовые расстрелы проводились в Ивановском и Андроньевском монастырях.

В конце августа, когда наступления на Москву Деникина получило мощный импульс, часть арестованных (свыше 100 человек) были расстреляны. Были составлены списки сидевших в тюрьмах и обречённых на расстрел, тюрьмы в то время были переполнены, там в заключении находились кадеты, эсеры, часть меньшевиков, представители высшего офицерства и буржуазии. Тюрьмы были переполнены до крайности.

На воле ходили разные слухи о Бутырской тюрьме, все арестованные сидели  покамерно, изолированные друг от друга. Переполняемость в камерах была невероятная, заключённым приходилось спать на полу, на столах, в проходах. Пища состояла из ½ фунта хлеба, отвратительной на вкус и запах баланды на обед и жидкой кашицы на ужин, изредко, за редким исключением выдавалась селёдка.

В тюрьме не было каких либо тюремных правил и внутренних инструкций, не было никакого порядка. Не редко помощники коменданта, который стоял во главе тюрьмы, всевозможные старшие отделений, собирали мзду с котла арестованных, который формировался из передачек приносимых родными и близкими арестантов.

Уже с марта 1919 года в Бутырку стали свозить из Московских лагерей ярких представителей титулованной знати и представителей дореволюционного времени, уцелевших после первой половины массового красного террора в сентябре-октябре 1918 г. К лету 1919 года в Бутырке оказались; министр внутренних дел Макаров, командир Отдельного корпуса жандармов Татищев, личный друг Николая II флигель капитан Долгорукий, вице губернатор одной из Сибирских губерний Нарышкин, обер прокурор Синода Самарин, полупарализованный Иркутский генерал-губернатор Князев, несколько архиреев и другие лица.

В большей степени это были измученные, изнурённые старики и больные люди. Только малое представление о «конвеере смерти» по названию чрезвычайка, могут дать те случайные цифры, которые для устрашения Московского населения в течении нескольких месяцев 1921 г. опубликовала наглая, обезумевшая и пьяная от крови, обнаглевшая Московская чрезвычайка. Число их жертв колебалось от 1500 до 2000 человек в месяц.

В большинстве городов на Украине, Малороссии и казачьих землях на Юге России были обрадованы в декабре 1918, начале 1919 г. Так Всеукраинская ЧК в Киеве была учреждена 3 декабря 1918 г. (но фактически была образована ранее на территории Курской губернии, где член ЦК КП(б)У Шварц, в августе 1918 г. сформировал прифронтовой отряд ЧК).

В Чернигове, Харькове, Луганске ЧК образовались не позже декабря 1918 года, в Александровске - в феврале, в Бахмуте, Николаеве, Виннице, Кременчуге, Житомире - в марте, в Херсоне и Одессе в апреле 1919 г. Основная деятельность образованных ЧК, продолжалась до лета 1919 г., пока эти территории не были очищены белыми армиями генерала Деникина в ходе весенне-летнего наступления.

Не менее жестокими оказываются пытки, применяемые так называемой «китайской» ЧК г. Киева:

Пытаемого привязывали к стене или столбу; потом к нему крепко привязывали одним концом железную трубу в несколько дюймов ширины…

Через другое отверстие в неё сажалась крыса, отверстие тут же закрывалось проволочной сеткой и к нему подносился огонь. Приведённое жаром в отчаяніе животное начинало въедаться в тело несчастного, чтобы найти выход. Такая пытка длилась часами, порой до следующего дня, пока жертва умирала.

Как сообщается, в свою очередь Харьковская ЧК под руководством Саенко применяло скальпирование и «снимание перчаток с кистей рук», Воронежская ЧК применяло катание голыми в бочке, утыканной гвоздями. В Царицыне и Камышине «пилили кости». В Полтаве и Кременчуге священнослужителей сажали на кол. В Екатеринославе применяли распятие и побивание камнями, в Одессе офицеров привязывали цепями к доскам, вставляя в топку и жаря, либо разрывали пополам колёсами лебёдок, либо опускали по очереди в котёл с кипятком и в море. В Армавире, в свою очередь, применялись «смертные венчики»: голова человека на лобной кости опоясывается ремнём, концы которого имеют железные винты и гайку, которая при завинчивании сдавливает ремнём голову. В Орловской губернии широко применяется замораживание людей путём обливания холодной водой при низкой температуре.

То, что красный террор производился в близи прифронтовой полосы успешного наступления белых армий, увеличило число жертв. В крупных городах было расстреляно по несколько тысяч человек, в небольших - от десятков до нескольких тысяч. Так в Киеве и Екатеринославе - до 5 тыс., в Одессе - до 2 тыс., в Харькове и Чернигове - от 1 до 1,5 тыс. человек. Свидетельства красного террора в Киеве и Харькове доказаны материалами следственной комиссии созданной при главкоме ВСЮР, по расследованию преступлений и злодеяний большевиков.

В Крыму в 1920-х годах, при отступлении белых армий П.Н.Врангеля, скопилось множество беженцев, в том числе до 20 тыс. офицеров. Поэтому Крымские расстрелы носили наиболее масштабный характер за всё время террора, устроенного чрезвычайками с 1917 по 1922 год.

В Симферополе и Севастополе погибло более 10 тыс. человек, в других крупных городах по некоторым данным от 4 до 8 тыс. человек. В конце лета 1920 г. массовые облавы и аресты прошли на Кубани, в пределах области Кубанского казачьего войска.

В начале 1918 г. красные захватывают Одессу, начинается беспощадный террор. Тюрьмы стали переполненными от арестованных, арестовали бывших офицеров, фабрикантов, чиновников, юнкеров, кадетов, духовенство, интеллигенцию. Когда тюрьмы стали не вмещать всех арестованных, был придуман изощрённый способ расправы, арестованных людей большими группами сажали на крейсер «Алмазъ», вывозили в Чёрное море, привязывали к ногам колосники или тяжёлые гири, при этом связав за спиной руки и живыми скидывали в море.

После того как красные оставили Одессу, водолазы спустились под воду, в свете фонариков они увидели множество людей, все они стояли притянутые ко дну гирями или колосниками привязанными к ногам покачиваясь. Глаза у всех мертвецов были открытыми, их были тысячи. Ростов на Дону был взят большевиками 10 февраля 1918 г. после трёх дневного сопротивления кучки добровольцев были разбиты.

В предместье Темерники, большевиками без всякой вины был расстрелян священник. Кроме того были расстреляны под улюлюкание бесноватой толпы 3 ученика в возрасте от 13 лет, якобы за участие в Добровольческой армии.  При вступлении большевиков в Ростов, в первый же день был расстрелян профессор физики Ростовского университета, его вытащили из квартиры и расстреляли под окнами дома. В то же день был расстрелян начальник милиции, образованной после февраля 1917 г., Калмыков, в первый же день по доносам были расстреляны десятки офицеров, несколько отставных генералов.

Ежедневно расстреливали по десятку офицеров бывшей императорской армии, по доносам продолжались расстрелы детей за простое ношение ученической формы.

В первое время большевиками были расстреляны священники, только за то, что совершали панихиды по убитым добровольцам. Весьма часто имело место случаев ареста женщин без повода, как правило такие женщины подвергались насилию. День вступления в Тифлис, красные ознаменовали бойней, на одной из Соборной площади высилась груда в 300 трупов расстрелянных. Тут были и дети и старики, все магазины в этот день были разграблены.

В августе 1919 года, когда войсками Добровольческой армии были освобождены от красных обширные территории России, и началось расследование и обнародование фактов преступлений большевиков, сообщалось о существовании в Киеве так называемых «человеческих боен» губернской и уездных ЧК:

Весь пол большого гаража был залит уже … стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками …. стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи… желоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в 10 метров длины… был на всём протяжёнии до верху наполнен кровью…

Рядом с этим местом ужасов в саду того же дома лежали наспех поверхностно зарытые 127 трупов последней бойни… у всех трупов размозжены черепа, у многих даже совсем расплющены головы…

Некоторые были совсем без головы, но головы не отрубались, а… отрывались… мы натолкнулись в углу сада на другую более старую могилу, в которой было приблизительно 80 трупов… лежали трупы с распоротыми животами, у других не было членов, некоторые были вообще совершенно изрублены. У некоторых были выколоты глаза… головы, лица, шеи и туловища были покрыты колотыми ранами…

У нескольких не было языков… Тут были старики, мужчины, женщины и дети. Одна женщина была связана верёвкой со своей дочкой, девочкой лет восьми. У обеих были огнестрельные раны.

В губернской Чека мы нашли кресло (то же было и в Харькове) в роде зубоврачебного, на котором остались ещё ремни, которыми к нему привязывалась жертва. Весь цементный пол комнаты был залит кровью, и к окровавленному креслу прилипли остатки человеческой кожи и головной кожи с волосами… В уездной Чека было то же самое, такой же покрытый кровью с костями и мозгом пол и прочие..…

В этом помещёнии особенно бросалась в глаза колода, на которую клалась голова жертвы и разбивалась ломом, непосредственно рядом с колодой была яма, в роде люка, наполненная до верху человеческим мозгом, куда при размозжёнии черепа мозг тут же падал.

29 июня 1919 года, № 4338, г. Екатеринодар.

Харьков. Во время пребывания большевиков в Харькове [...] царил такой террор, что многие сходили с ума от всех переживаемых кошмаров. Особенным зверством отличался комиссар Саенко, к счастью, пойманный добровольцами. Расстреливали беспощадно, не исключая женщин и детей.

На двух улицах и в подвалах некоторых домов были вырыты коридоры, к концу которых ставили расстреливаемых и, когда они падали, их присыпали землей. [...] На другой день на том же месте расстреливали следующих, затем опять присыпали землей и так до верху.

Потом начинался следующий ряд этого же коридора. [...] В одном из таких коридоров лежало до 2 000 расстрелянных. Некоторые женщины расстреляны только потому, что не принимали ухаживаний комиссаров. В подвалах находили распятых на полу людей и привинченных к полу винтами. У многих женщин была снята кожа на руках и ногах в виде перчаток и чулок и вся кожа спереди.

[...] последний период пребывания советской власти в городе ознаменовался необычайной вспышкой красного террора.

Харьковская Чрезвычайка, насчитывавшая до 1500 агентов, работала вовсю. Ежедневно арестовывались сотни лиц. В подвальном этаже дома, в котором помещалась Чрезвычайка (по Сумской ул.), имелось три больших комнаты. Эти комнаты всегда бывали переполненными до такой степени, что арестованным приходилось стоять.

В распоряжении Чрезвычайки имелась специальная китайская рота, которая пытала арестованных при допросах и расстреливала обреченных. Ежедневно расстреливалось от 40 до 50 человек, причем последние дни эта цифра сильно возросла. В числе других большевиками расстреляны бывший иркутский губернатор Бантыш с сыном, генералы Нечаев и Кусков и князь Путятин. По приблизительному подсчету большевиками расстреляно в Харькове свыше 1000 человек.

В концентрационном лагере на Чайковской улице вырыто тридцать три трупа расстрелянных большевиками заложников. Большевики не только расстреливали заложников, но и рубили их шашками у вырытых могил, закапывали живыми в могилы, бросали в канализационные колодцы. Подземные казематы заливались водой, в которой тонули заложники.

Установлено, что расстреляны [...] капитан Сорокин, торговец Величко.

По рассказам очевидцев, трупы зарыты во дворе дома № 47 по Сумской ул., где помещалась комендатура Чрезвычайки. Здесь должны быть зарыты трупы бывшего сотрудника «Новой России» капитана В.Г.Плаксы-Ждановича и коммерсанта Шиховского, расстрелянных в один день. Тех, которые после расстрела еще подавали признаки жизни, Саенко собственноручно приканчивал кинжалом.

На Сумской и Чайковской улицах помещения полны трупного запаха. Жертвы большевистских зверств расстреливались у самых «Чрезвычаек» и тут же погребались, причем тела убитых едва засыпались землей.

Дом, в котором еще так недавно помещался концентрационный лагерь для буржуев и контрреволюционеров и где зверствовал садист Саенко, окружен рвом и колючей изгородью. Проникнуть в дом можно только через маленький мостик. Весь дом в настоящее время совершенно пуст.

Во дворе дома устроены две грандиозные братские могилы, в которых расстрелянных погребали одного над другим. Сколько тел предано земле в этих братских могилах, пока установить не удалось. Продолжаются раскопы могил жертв красного террора. Пока вырыто 239 трупов. Протоколом судебно-медицинского исследования установлены факты погребения живых, издевательств и пыток.

Волчанск. Получены сведения, что в городе Волчанске большевики перед уходом расстреляли 64 заложника, находившихся в распоряжении «Чрезвычайной» комиссии. Среди расстрелянных начальница женской гимназии и видные общественные деятели. Расстрелы киевлян. Киевская Чрезвычайная комиссия, руководимая Сорокиным, культивирует систему расстрелов. Убито много видных общественных деятелей, которые были обвинены в фантастических заговорах против советской власти. Из числа видных киевлян кроме профессоров Армашевского, Флоринского, расстреляны офицеры, кн[язь] Трубецкой; хорошо известный киевлянам г[осподин] Размитальский; директор городского банка Цитович; присяжный поверенный Палибин; киевские финансисты Пенес и Рубинштейн; присяжный поверенный Лурье и много других. Лукьяновская тюрьма и все другие арестантские помещения забиты арестованными.

Всюду на Украине большевики занимаются грабежом и насилиями. Так, к одному богатому мужику явились красноармейцы и потребовали от него 40 000 рублей. Тот мог дать только 4 000. Не удовлетворившись этим, красноармейцы связали мужика и его жену и принялись свечою жечь им пятки.

По полученным сведениям, в Петрограде по постановлению Чрезвычайной комиссии были расстреляны штабс-капитан Ганыч, лейтенант флота Паскевич, полковник Четыркин, балтийский командир заградителя «Лена» Брун, Кутейников, мичман Овчинников, лейтенант флота Штейнгеттер, Чаусов, мичман Кучинский, офицеры Центрального штаба Сибиряков, Зубчанинов, Попов, Сергеев, Чайковский, Надыпов, Капорцов, Зейков, Дурнов, Карасюк, Васильев, Иванов, Далыпин-Шайлеков, Рогачев, Котов, Большаков, Хмызов-Смирнов, Выхолков, Ястяков, Сафронов, Борисов, Акимов, Анто-Самсонов. Приговоры подписаны председателем Скороходовым и секретарем Чудиным.

Кроме того, по постановлению той же Чрезвычайки были расстреляны сотрудники «Русского знамени» Лука Злотников, И.В.Ревенко, Л.Н. Бобров, В.Н.Мухин, А.Д. Гарявин, Н.А.Ларин и др.; офицеры: Р.Р.Депнер, Н.С. Сурмонов, Я.Я.Тягунов, Д.Н.Карпов, В.К.Коспелецкий, Н.Б. Шкловский, С.М.Помочников, М.П. Базыкин, П.С.Беляков, Г.И. Газан и др.

В окрестностях Перми найдены тела графини Гендриковой и г-жи Шнейдер, которые сопровождали царскую семью во время ее путешествия из Омска в Екатеринбург. Они под конвоем были доставлены в Пермь, где и погибли от рук большевиков.

Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков

26 августа 1919 года, № 110195, г. Ростов-на-Дону.

Одесса. [...] В подвалах одесской «Чрезвычайки» найдены орудия пыток, много трупов замученных. Среди орудий пыток обращают внимание особые приспособления цепей для растягивания конечностей. Английское командование привело в застенки «Чрезвычайки» команды своих кораблей. Орудия пыток произвели на английских матросов тяжелое впечатление.

Херсон. Население с ужасом вспоминает зверства большевистской Чрезвычайки, свирепствовавшей с приездом в Херсон двух китайцев, специалистов пыток, препарировавших живых людей, снимавших кожу с ног и рук, втыкавших булавки под ногти. В последние дни большевиками было убито много общественных деятелей с целью парализовать общественную жизнь после ухода большевиков из Херсона.

Николаев. К коменданту являются беспрестанно для регистрации офицеры, укрывавшиеся в окрестных селах и деревнях от большевиков. Они рассказывают ужасы. Пылают деревни, зажженные большевиками. Расстреливается домашний скот; разрушаются сельскохозяйственные машины. Там, где раньше крестьяне восставали против большевистских властей, большевики, не встречая мужчин в деревнях, переносят злобу на женщин и детей. Например, в одной деревне, где население перебило отряд коммунистов, большевики раздевали донага женщин и с издевательствами заставляли их идти перед пьяной толп

В Кременчуге продолжаются раскопки расстрелянных и замученных большевиками. Число убитых [...] доходит до 2 500 человек. Выкопана группа расстрелянных телеграфных служащих: 5 мужчин, 1 женщина. Расстрелы производились большей частью матросами. Приговоренного сажали на край могилы и стреляли в затылок. Когда могила наполнялась телами убитых, начинали заполнять следующую.

Пенза. Лицо, прибывшее из Совдепии, рисует картину жизни в Пензе. В кафедральном соборе коммунистами устроен клуб, где устраиваются концерты, семейные вечера для коммунистов и их родственников. В архиерейском доме помещается Чрезвычайка, которая производит расстрел днем и ночью. Масса интеллигенции и духовенства расстреляна, оставшиеся мобилизованы на общественные работы. На Соборной площади был поставлен памятник Карлу Марксу, который охраняется китайцами и латышами. Но в одну ночь памятник был разрушен. Начался красный террор. Было арестовано 156 офицеров и посажено в тюрьму вместе с уголовными преступниками. Последние разбежались, и когда некоторые были пойманы, то выдали офицеров, организовавших будто бы восстание против советской власти. Все 156 офицеров расстреляны. Матрос, стоявший на посту на месте расстрела, лично передавал, что он не мог перенести картины ужаса и бежал с поста. Во время террора у власти стояла коммунистка Бош, ныне находящаяся в Астрахани.

В известиях Киевского исполнительного комитета Совета рабочих депутатов, напечатан список расстрелянных в Киеве местной Чрезвычайкой: проф. Армашевский, Башин И. А., Бедуиневич А. М., служащий Юго-Восточной железной дороги; Бох Н. С., преподаватель гимназии; Бебирь А.П., заведующий бухгалтерскими курсами; Бубнов Г. К., купец; Буравкин А. Я., бывший содержатель «Большой национальной гостиницы»; Бочаров Е. А., статский советник; де Веки Н. Е., домовладелица; Дембицкий И. М., купец; Данилов Г. К., купец; Калкин Н. Д., служащий Юго-Восточной железной дороги; Григорьев Аркадий Моисеевич, присяжный поверенный, поручик артиллерии; Иванов Н. Ф., бывший окружной инспектор Киевского учебного округа; Коноклин Б. В., купец; Купянский Н. Ф., инженер домовладелец; Манинков М. Т., присяжный поверенный; Можаловский П. М., товарищ прокурора; Молодовский Г. Г., домовладелец; Неклюдов И. И., бывший вице-губернатор; Новиков А. Ф., директор Третьей гимназии, член Государственной думы; Приступа Г. И., присяжный поверенный; Печенов К. Г., служащий железной дороги; Раич Н. И., товарищ председателя окружного суда; Рудаков П. Г., домовладелец; Садовский Ф. Г., служащий железной дороги; Слинко А. Т., 80 лет; Станков В. В., купец; Стахов; Суковкин Н. И., бывший киевский губернатор; Тихонов К. В., домовладелец; Тоболин А. А., бывший директор Государственного банка; Цитович А. Л., домовладелец; Щеголев С. Н., публицист.

                             Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков

                       Палачи женщины – палачи  красного террора.

 Розалия Самуиловна Землячка (Залкинд)

Розалия Самуиловна Землячка в 1920 году стала секретарем Крымского обкома большевистской партии. Фрунзе в листовках обещал солдатам и офицерам Врангеля жизнь и свободу, поэтому многие белогвардейцы остались в Крыму после занятия его красными. Но тут Троцкий заявил, что ноги его в Крыму не будет пока там не останется ни одного белогвардейца. И Розалия Землячка вместе с венгерским коминтерновцем Бела Куном принялись уничтожать «недобитую белогвардейскую сволочь». Землячка заявила: «Жалко на них тратить патроны, топить их в море».

Арестованных стали грузить на баржи и топить в море, привязывая им камень к ногам. Когда море было чистым, на дне были видны стоящие рядами люди. Только по официальным коммунистическим данным Бела Кун с Землячкой расстреляли и утопили в Крыму до 50 тысяч человек.

Пулемёты в Крыму работали не переставая, пока товарищ Демон не скомандовала: «Жаль на них патронов. Топить. И всё». Приговорённых к казни собирали на баржу, привязывали к ногам камни и сбрасывали в море. Часто это делалось на глазах у жён и маленьких детей, которые стояли на берегу на коленях и молили о пощаде. Но как сказал нарком просвещения Луначарский: «Долой любовь к ближнему! Мы должны научиться ненависти». Потом рыбаки, выходившие на лов, видели, как в воде стоит армия мертвецов. Розалия не только давала отмашку на уничтожение людей, но и активно принимала участие в казнях. Носилась в комиссарской кожанке с маузером на боку из города в город, из посёлка в посёлок - «фурия красного террора»

 Евгения Бош сама спровоцировала крестьянские волнения в Пензенском уезде, куда ее направили в качестве агитатора продотряда. По воспоминаниям очевидцев, «в с. Кучки Бош во время митинга на сельской площади лично застрелила крестьянина, отказавшегося сдавать хлеб. Именно этот поступок возмутил крестьян и вызвал цепную реакцию насилия». Евгения даже жаловалась Ленину на членов пензенского губисполкома, обвиняя их «в излишней мягкости и саботаже», когда они воспрепятствовали ее попыткам устроить массовые расправы над крестьянами.

В первом Советском правительстве Украины - Народном Секретариате - Бош заняла пост Народного Секретаря внутренних дел. 30 декабря на заседании Народного Секретариата участвовала в обсуждении вопроса о положении в Киеве и плане вооруженного восстания, а 4 января 1918 вместе с другими Народными секретарями подписала обращение ко всем трудящимся и красногвардейцам республики, в котором говорилось: «От имени Украинской Народной Республики Генеральный Секретариат Центральной Рады врагом свободного украинского народа, призываем и приказываем всем верным делу рабоче-крестьянской революции войскам бороться против буржуазного Секретариата Киевской Центральной Рады и Каледина».

 Конкордия Громова (товарищ «Наташа») получила известность как создатель журнала «Работница». Но про нее говорят, что после революции она, став видным партийным деятелем, в Екатеринославе и Твери сотнями подписывала смертные приговоры и организовывала карательные экспедиции.

 Чекистка венгерка Ремовер, действовавшая в Одессе. Она лично расстреляла 80 арестованных, причем многих лишь за то, что они не согласились удовлетворять ее половую похоть. Впоследствии она была признана душевнобольной. В Киеве: «В одном из подвалов чека было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, т.ею на эстраде, производились казни. После каждого удачного выстрела раздавались крики «браво», «бис» и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней крышке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель для этих девиц была только легкой забавой и уже не возбуждала их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и товарищ Вера выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросами, или забивали под ногти тонкие гвозди. Особенную ярость у Розы и Веры вызывали те из попавших в чрезвычайку, у кого они находили нательный крест. После невероятных глумлений они срывали эти кресты и огнем выжигали изображение креста на груди или на лбу своих жертв». а фото М.С.Кедров, его сын, будущий чекист, его жена Ревекка Пластинина.

  Ревекка Пластинина (Майзель), супруга начальника Особого Отдела ВЧК Кедрова. Чета Кедровых жила в Вологде в вагоне около станции. В вагонах проходили допросы, а около вагонов - расстрелы.

В Вологде Пластинина-Майзель собственноручно расстреляла около сотни человек, а в Архангельске - 87 офицеров и 33 обывателя.С января 1918 по июнь 1920 товарищ Майзель собственноручно расстреляла не менее 100 контрреволюционеров. В Архангельске она исполнила смертный приговор в отношении 80-87 офицеров и 40 гражданских лиц, обвинённых в контрреволюционной деятельности. По её приказу была затоплена баржа, на которой находилось 500 беженцев и солдат армии Миллера. Учинила расправу в Соловецком монастыре.

 Вера Брауде (Фингер), в Казани, Челябинске, Омске, Новосибирске и Томске отличилась Вера Брауде. Она сама писала о себе:

«В дальнейшей работе как зам. Председателя] губчека в Казани, Челябинске, Омске, Новосибирске и Томске я беспощадно боролась с с[оциал]-[революционерами всех видов, участвуя в их арестах и расстрелах. В Сибири член Сибревкома известный правый Фрумкин, вопреки Новосибирскому губкому ВКП(б), даже пытался снять меня с работы пред[седателя] Чека в Новосибирске за расстрелы с[оциал]-[революционе]ров, которых он считал “незаменимыми специалистами”».

За ликвидацию белогвардейских и эсеровских организаций в Сибири В.П. Брауде была награждена оружием и золотыми часами, а в 1934 г. получила знак «Почетный чекист». Репрессирована в 1938 г. Предъявлено обвинение в том, что «является кадровой эсеркой; по заданию ЦК левых эсеров пробралась в органы ВЧК и в ВКП(б); информировала эсеров о работе НКВД». Освобождена в 1946 г. Сама Брауде отмечала, что осудили ее за «несогласие с некоторыми, так называемыми, “активными” методами следствия».

За чересчур активные методы следствия Брауде в 1939 году даже была приговорена к 8 годам лагерей. Она подробно изложила свое понимание методов ведения следствия. В.П. Брауде писала: «Я сама всегда считала, что с врагами все средства хороши, и по моим распоряжениям на Восточном фронте применялись активные методы следствия: конвейер и методы физического воздействия, но при руководстве Дзержинского и Менжинского методы эти применялись только в отношении тех врагов, к[онтр] революционная деятельность которых, была установлена другими методами следствия и участь которых, в смысле применения к ним высшей меры наказания, уже была предрешена... Применялись эти меры только к действительным врагам, которые после этого расстреливались, а не освобождались и не возвращались в общие камеры, где они могли бы демонстрировать перед др[угими] арестованными методы физического воздействия, к ним применявшиеся. Благодаря массовому применению этих мер не по серьезным делам, зачастую как единственный метод следствия, и по личному усмотрению следователя... методы эти оказались скомпрометированными, расшифрованными».

 Грундман Эльза Ульриховна  - Кровавая Эльза, (1891-1931 гг.). Латышка. В 1915 г. уехала в Петроград, установила связи с большевиками и включилась в партийную работу. В1918 г. попала на Восточный фронт, назначена комиссаром отряда по подавлению мятежа в районе г. Оса, руководила принудительными реквизициями продовольствия у крестьян и карательными операциями. В 1919 г. направлена на работу в органы госбезопасности на должность начальника информационной части Особого отдела Московской ЧК. Работала в Особом отделе ВЧК Южного и Юго-Западного фронтов, в Подольской и Винницкой губернских ЧК, боролась с крестьянскими восстаниями. С1921 г. - начальник Осведомительского (агентурного) отдела Всеукраинской чрезвычайной комиссии. С 1923 г. - начальник секретного отдела в представительстве ГПУ по Северо-Кавказскому краю, с 1930 г. - в центральном аппарате ОГПУ в Москве. За время работы удостаивалась многочисленных наград: ордена Красного Знамени, именного маузера, золотых часов от ЦИК Украины, портсигара, лошади, грамоты и золотых часов от Коллегии ОГПУ. Она стала первой женщиной, удостоенной знака «Почетный чекист». 30 марта 1931 г. застрелилась.

                                     Палачи чрезвычаек

 Яков Христофорович Петерс.Точное происхождение чекиста Якова Петерса неизвестно. Согласно послереволюционным сведениям, он был сыном латышского крестьянина-бедняка, но, по ранним источникам, родился (1886) в богатой семье, имевшей батраков.

В 1904 вступил в латвийскую социал-демократической рабочую партию. Участвовал в революции 1905-1907. После Февральской революции вернулся в Россию, где стал членом ЦК Социал-демократии Латышского края и представителем «от крестьян Лифляндской губернии» на Демократическом совещании 1917. После взятия немцами Риги Петерс перебрался в Петроград и как член ВРК принял участие в Октябрьском перевороте 1917.

Он являлся делегатом II Всероссийского съезда Советов, узаконившего коммунистическую власть, и был избран во ВЦИК. После создания большевиками ЧК Петерс стал первым заместителем её председателя - Дзержинского. Он широко привлекал в чекисты своих земляков из числа знаменитых латышских стрелков. Петерс вёл следствие по делу Фанни Каплан, покушавшейся на Ленина. Чекистские обязанности он совмещал с работой в Московском ревтрибунале.

В марте 1919 Петерс был послан в угрожаемый наступлением Юденича Петроград, где проводил массовые обыски и аресты. Летом того же года его вместе с другим латышским коллегой, Лацисом, отправили оборонять Киев против Деникина и Петлюры.

Руками завербованных в чекисты уголовников, душевнобольных, а также китайских, венгерских и пр. «интернационалистов» Петерс и Лацис развернули в Киеве жесточайший террор, жертвами которого пало около 10 тысяч человек. Многие из них были убиты свирепыми, извращёнными способами.

 Лацис Мартын Иванович. В 1917 был одним из организаторов Красной гвардии в Выборгском районе Петрограда. С окт. 1917 член Выборгского районного штаба по подготовке восстания, затем член Петроградского военно-революционного комитета (ВРК) и руководитель Бюро комиссаров ВРК.

С 15.11.1917 член коллегии НКВД, руководил отделом местного управления. Одновременно с 20.5.1918 член коллегии ВЧК, в мае-июне начальник отдела ВЧК по борьбе с контрреволюцией. В июле-ноябре 1918 председатель ЧК и Военного трибунала, член Реввоенсовета (РВС) Восточного фронта. Один из самых убежденных сторонников усиления карательных функций ВЧК, апологет красного террора, отличался беспримерной жестокостью. Постоянно требовал от ЧК все новых и новых расстрелов, подчеркивая, что для вынесения смертного приговора нет необходимости в доказательстве вины арестованного, а ЧК должны руководствоваться лишь "революционным сознанием.

 Кедров Михаил Сергеевич. С сентября 1918 начальник Военного отдела, с янв. 1919 - Особого отдела ВЧК. Одновременно с марта 1919 член коллегии ВЧК. Один из руководителей карательных органов советской власти, организовывал выявление "врагов народа" и проведение репрессий в рядах Красной армии. С мая 1919 особо уполномоченный ВЧК в Вологде, затем на Южном и Западном фронтах. Даже среди не особо сентиментальных работников ЧК Кедров стал широко известен своей жестокостью. Неоднократно руководил комиссиями по проверке (и чистке) различных государственных учреждений. С конца 1919 пред. Всероссийской комиссии по улучшению санитарного состояния Республики. В марте 1920 назначен членом специальной правительственной комиссии по расследованию злодеяний интервентов и белогвардейцев на Севере. 

 Манцев Василий Николаевич. В 1917 член Ростовского совета. Участник подготовки и проведения вооруженного восстания в Москве, член Московского областного комитета РСДРП(б). С сентября 1918 -в органах ВЧК, с декабря 1918 начальник Следственного отдела ВЧК, зам. пред. Московской ЧК, т.е. Ф.Э. Дзержинского. С конца 1919 начальник Центрального управления чрезвычайных комиссий на Украине. С июля 1920 член коллегии ВЧК. Один из главных организаторов массового террора в годы Гражданской войны. Лично вел следствие по делу анархистов. С августа 1920 начальник Особого отдела. Юго-Западного и Южного фронтов, начальник тыла Южного фронта. Причастен к массовым бессудным расстрелам в Крыму после эвакуации Русской армии генерала П.Н.Врангеля.

Трилиссер Меер Абрамович. В 1917 член Иркутского комитета РСДРП(б). Вокт. 1917 член ЦИК Советов Сибири. В 1918 зам. председатель Сибвоенкомата, член Сибирской ЧК. Во время японской интервенции на Дальнем Востоке работал в подполье в Благовещенске. Затем пред. Амурского ревкома, секретарь Амурского комитета РКП(б). Затем комиссар Дальневосточной республики (ДВР) по Амурской области, член Дальбюро ЦК РКП(б). Один из руководителей Госполитохраны ДВР - аналога ВЧК. Возглавил развертывание "красного террора" в Сибири».

 Дейч Макс Абелевич.  С октября 1917 по январь 1918 г. - экспедитор редакции газеты "Саратовские Известия», одновременно начальник отряда Красной гвардии. В феврале - июне 1918 г. - член коллегии Саратовской губ. ЧК, одновременно комиссар революционной охраны (милиции) города. С июля 1918 г. начальник губ. милиции Саратовской губернии, Председатель Саратовской губернской ЧК - в январе-мае 1919 г.

С мая 1919 г. в ВЧК в Москве - член тройки оперштаба (вместе с Дзержинским и Петерсом), член коллегии Секретного отдела ВЧК, начальник железнодорожной милиции и член коллегии Главмилиции. В феврале 1920 г, по постановлению Коллегии ВЧК откомандирован в Одессу и 6 марта назначен товарищем (заместителем) председателя Одесской губ. ЧК, одновременно начальник секретно-оперативного отдела ОГЧК С 10 августа того же года - председатель ОГЧК. В ноябре 1921 г. по болезни отправлен в долгосрочный отпуск.

Вихман Михаил Моисеевич. Член партии с 1918 г. Родился в семье рыбопромышленника. С мая по август 1919 г. - начальник оперчасти Одесской ЧК. В 1920 г. в Одесской ЧК. В 1921 г. - председатель Крымской областной ЧК, вскоре снят с должности. Решение об отстранении Вихмана было принято на объединенном заседании Обкома и Крымревкома 25 апреля 1921 г. В вину ему вменялись «аресты ответственных партийных товарищей, абсолютное нежелание считаться с партийными и советскими органами, сознательное лганье перед ответственными руководящими учреждениями: Областкомом и Крымревкомом».)

Затем исключен из партии и уволен из органов ГПУ. Впоследствии восстановлен, в 1930-1931 гг. - начальник Черниговского райотдела ГПУ, затем - заместитель начальника милиции, начальник отдела пожарной охраны УНКВД Днепропетровской области.

Из воспоминаний товарища обер-прокурора Святейшего Синода князя Жевахова;

«В Петербурге во главе чрезвычайки стоял латыш Петерс, переведенный затем в Москву. По вступлении своем в должность "начальника внутренней обороны", он немедленно же расстрелял свыше 1000 человек, а трупы приказал бросить в Неву, куда сбрасывались и тела расстрелянных им в Петропавловской крепости офицеров. К концу 1917 года в Петербурге оставалось еще несколько десятков тысяч офицеров, уцелевших от войны, и большая половина их была расстреляна Петерсом, а затем Урицким. Даже по советским данным, явно ложным, Урицким было расстреляно свыше 5000 офицеров.

Переведенный в Москву, Петерс, в числе прочих помощников имевший латышку Краузе, залил кровью буквально весь город. Нет возможности передать все, что известно об этой женщине-звере и ее садизме. Рассказывали, что она наводила ужас одним своим видом, что приводила в трепет своим неестественным возбуждением...

Она издевалась над своими жертвами, измышляла самые жестокие виды мучений преимущественно в области половой сферы и прекращала их только после полного изнеможения и наступления половой реакции. Объектами ее мучений были главным образом юноши, и никакое перо не в состоянии передать, что эта сатанистка производила со своими жертвами, какие операции проделывала над ними... Достаточно сказать, что такие операции длились часами и она прекращала их только после того, как корчившиеся в страданиях молодые люди превращались в окровавленные трупы с застывшими от ужаса глазами...

В Киеве чрезвычайка находилась во власти латыша Лациса. Его помощниками были Авдохин, "товарищ Вера", Роза Шварц и другие девицы. Здесь было полсотни чрезвычаек. Каждая из них имела свой собственный штат служащих, точнее палачей, но между ними наибольшей жестокостью отличались упомянутые выше девицы. В одном из подвалов чрезвычайки было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, т.е. на эстраде, производились казни. После каждого удачного выстрела раздавались крики "браво", "бис" и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель являлась для этих девиц только штучной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и "товарищ Вера" выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросами, или забивали под ногти тонкие гвозди.

В Одессе свирепствовали знаменитые палачи Дейч и Вихман с целым штатом прислужников, среди которых были китайцы и один негр, специальностью которого было вытягивать жилы у людей, глядя им в лицо и улыбаясь своими белыми зубами. Здесь же прославилась и Вера Гребенщикова, ставшая известной под именем "Дора". Она лично застрелила 700 человек. Среди орудий пыток были не только гири, молоты и ломы, которыми разбивались головы, но и пинцеты, с помощью которых вытягивались жилы, и так называемые "каменные мешки", с небольшим отверстием сверху, куда людей втискивали, ломая кости, и где в скорченном виде они обрекались специально на бессонницу. Нарочно приставленная стража должна была следить за несчастным, не давая ему заснуть. Его кормили гнилыми сельдями и мучили жаждой. Здесь главными были Дора и 17-летняя проститутка Саша, расстрелявшая свыше 200 человек. Обе были садистками и по цинизму превосходили даже латышку Краузе. В Пскове все пленные офицеры были отданы китайцам, которые распилили их пилами на куски. В Благовещенске у всех жертв чрезвычайки были вонзенные под ногти пальцев на руках и ногах грамофонные иголки. В Симферополе чекист Ашикин заставлял свои жертвы, как мужчин, так и женщин, проходить мимо него совершенно голыми, оглядывал их со всех сторон и затем ударом сабли отрубал уши, носы и руки... Истекая кровью, несчастные просили его пристрелить их, чтобы прекратились муки, но Ашикин хладнокровно подходил к каждому отдельно, выкалывал им глаза, а затем приказывал отрубить им головы. В Севастополе людей связывали группами, наносили им ударами сабель и револьверами тяжкие раны и полуживыми бросали в море. В Севастопольском порту были места, куда водолазы долгое время отказывались спускаться: двое из них, после того как побывали на дне моря, сошли с ума. Когда третий решился нырнуть в воду, то выйдя, заявил, что видел целую толпу утопленников, привязанных ногами к большим камням. Течением воды их руки приводились в движение, волосы были растрепаны. Среди этих трупов священник в рясе с широкими рукавами, подымая руки, как будто произносил ужасную речь... В Пятигорске чрезвычайка убила всех своих заложников, вырезав почти весь город. Заложники уведены были за город, на кладбище, с руками, связанными за спиной проволокой. Их заставили стать на колени в двух шагах от вырытой ямы и начали рубить им руки, ноги, спины, выкалывать штыками глаза, вырывать зубы, распарывать животы и прочее. В Крыму чекисты, не ограничиваясь расстрелом пленных сестер милосердия, предварительно насиловали их, и сестры запасались ядом, чтобы избежать бесчестия.

В Сибири чекистами, кроме уже описанных пыток, применялись еще следующие: в цветочный горшок сажали крысу и привязывали его или к животу, или к заднему проходу, а через небольшое круглое отверстие на дне горшка пропускали раскаленный прут, которым прижигали крысу. Спасаясь от мучений и не имея другого выхода, крыса впивалась зубами в живот и прогрызала отверстие, через которое вылезала в желудок, разрывая кишки, а затем вылезала, прогрызая себе выход в спине или в боку...

Вся страна была превращена в громадный концентрационный лагерь. Нельзя удержаться от того, чтобы не привести некоторые отрывки из статьи Дивеева, напечатанной в 1922 году за границей. Автор живописно изображает нравы, воцарившиеся в то время. "С полгода тому назад привелось мне встретиться с одним лицом, просидевшим весь 1918 год в московской Бутырской тюрьме. Одной из самых тяжелых обязанностей заключенных было закапывание расстрелянных и выкапывание глубоких канав для погребения жертв следующего расстрела. Работа эта производилась изо дня в день.»

              Из воспоминаний современников о красном терроре

Из киевских воспоминании, А. А. Гольденвейзер

«26 января 1918 г., утром, в город вступили большевики. Солдаты и матросы, увешанные пулеметными лентами и ручными гранатами, ходили из дома в дом, производили обыски и уводили военных. Во дворце, где расположился штаб, происходил краткий суд и тут же, в царском саду, - расправа. Тысячи молодых офицеров погибли в эти дни. Погибло также много военных врачей. Открытых грабежей и реквизиций тогда, насколько я помню, еще не были, были случаи вымогательств и шантажа под угрозою расстрела».

Типы палачей:

«Разные люди были среди сотрудников ЧК, но у всех скоро вырабатывались общие страшные черты. Комендант Никифоров. Худенький, смазливенький блондинчик, мало интеллигентный. В начале держал себя сдержанно, почти мягко. Первое время сам не расстреливал. Потом вдруг начал франтить. Это было для сестер первым, явным доказательством, что руки у коменданта уже в крови. Значит, дана ему добыча в уплату за палачество. Расстрелы поручались и караульным, когда работы бывало слишком много, но караульных приходилось к этому приучать. Вначале они иногда отказывались. Их принуждали, поили спиртом, соблазняли добычей, разделом имущества казненных. Расстрелов больше всего было произведено в ВУЧК и в гараже Губ. ЧК. Отдельно стояли Лукьяновская тюрьма и Концентрационный лагерь, где были свои порядки, свои властелины, свои события и колебания, которые в значительной степени отражали положение на фронте. Хотя огромное большинство людей, попавших в тайники киевских чрезвычаек, не имело никакой связи с Деникинской армией, но это подозрение тяготело над всеми ними. Чем ближе подходили добровольцы, тем больше трупов ложилось к ногам коммунистических палачей».

Жертвы

«В тюрьму, ставшую лагерем, стали свозить заложников и людей, приговоренных к общественным работам. Обыкновенно приговаривали их до конца гражданской войны. Состав их был смешанный. Были спекулянты, люди, не уплатившие контрибуции, контрреволюционеры, советские служащие. Изредка попадались приговоренные трибуналом, чаще всего из сотрудников ЧК. Попадались и подследственные. Помощником коменданта был в лагере племянник Лациса, молодой латыш, Иван Иванович Парапутц. Тот самый, который щеголял в шинели убитого им генерала. В нем была и наглость, и жестокость, но была и своеобразная дисциплина, даже честность. Пока арестованные были живы, Иван Иванович не крал от них ни еды, ни денег, ни вещей. А когда убьет кого-нибудь, тогда забирает себе добро убитого, как добычу, уже с сознанием, что Комендантом в лагере был Сорокин. Его прошлого, как и прошлого других сотрудников, никто не знал. Говорили, что он бывший царский городовой. Это был человек неотесанный, некультурный, малограмотный, грубый, но франтоватый. Заключенных, которые были в полной и бесконтрольной его власти, иначе не называл как: «Фокусники и фокусницы».

Собственноручно он расстреливал довольно редко, объясняя это тем, что уж довольно он в своей жизни настрелялся. Но порой и Сорокин принимал участие в расстрелах».

Заложники

«С первых дней захвата власти большевики ввели систему заложничества, восстановляя этим древний институт, казалось бы, давно отвергнутый современной моралью и современным правосознанием. Это один из многих воюющих парадоксов коммунистической идеологии, где гордость своей прогрессивностью спокойно уживается с пещерной дикостью и злобой. Жена, мать, дочь офицера бросаются в тюрьму, расстреливаются. Иногда это происходит потому, что офицер исчез. Есть подозрение, что он перешел к белым. Иногда офицер уже давно убит, а родных все-таки берут в плен, потому что весь офицерский класс держится под подозрением. Берут в заложники священников».

М. В. Черносвитов, Большевики в Чернигове

«Первый раз большевики пришли в Чернигов 23 января (ст. ст.) 1918 г. Это были фронтовые большевики с двумя комиссарами Карцевым и Порядиным. Пробыли они до 19 февраля. За этот почти месяц ими было совершено 10-12 убийств. Студент Печеновский убит у себя в комнате в 7 ч. утра на своей постели. Он был сын бедной швеи. Убивали главным образом молодежь. Убийства ничем не связаны были друг с другом и для Черниговской публики были совершенно необъяснимы. Тогда же был убит и генерал Янушкевич. Через неделю был прислан якобы из Петрограда юноша, привезший ему приглашение участвовать в каком-то военном совещании. Не доезжая до Петрограда, он был убит в вагоне матросом».

«Во второй раз большевики пришли в Чернигов 30 декабря 1918 г. и пробыли до прихода Деникинских войск, т. е. до 28 сентября 1919 г. Всего по исчислению местных жителей расстреляно в Чернигове свыше 500 человек. Большую часть убитых составляют крестьяне, преимущественно хорошие хозяева, оказавшие то или иное непокорство коммунистам и осуждавшие их.

- Офицер Панченко. Он убил комиссара Ницберга. За его вину были расстреляны его отец, мать, брат, другой брат 15 лет, старуха гувернантка немка, ее племянница 18 лет, девушка Тася Макшило. Позднее изловили его самого. Жену брата, приговоренную к расстрелу, спасли Деникинские войска, освободившие 27 человек заключенных, предназначенных к расстрелу;

- Шрамченко Михаил Николаевич,81 бывший губернатор в Вятке. Старик, сошедший с ума в тюрьме. Его поведение вызвало смех и издевательства красноармейцев на месте расстрела;

- Жданович Николай Иванович, помещик. Расстрелян, обвинений никаких не предъявляли;

- Барсуков Александр Иванович, ветеринарный врач, гласный городской думы. Причины расстрела неизвестны;

- Старобельский, товарищ прокурора, расстрелян по доносу жильца, указавшего, что у него на чердаке спрятан револьвер;

Расстрелы после Деникина

- Волацкая была расстреляна весной 1921 года. У сестры ее была земля и усадьба. Крестьяне при Гетмане собрали тысячу рублей и принесли ей в возмещение убытков, причиненных ей. Она взяла деньги. Вскоре уехала из губернии. Вскрылось это по доносу только весной 1921 года. Вместо нее арестовали ее сестру Волацкую и расстреляли. Чекист цинично заявил: «Пусть винит сестру, зачем убежала».

Черниговцы, работавшие на огородах за городом, обнаружили груду мертвых тел, едва прикрытых землей. Трупы были в синяках и ранах. Говорили, что между ними была и Волацкая.

- Турин - присяжный поверенный, еврей, старый человек. Защищал на суде революционного трибунала рабочих против коммуниста, и за это был расстрелян осенью 1921 года.

Осенью 1921 года было расстреляно девять инженеров по доносу коммуниста, якобы за растрату казенного имущества. В растрате, по свидетельству родственников расстрелянных, был замешан доносивший на них коммунист, товарищ Зайчик, заблаговременно скрывшийся из Чернигова. Фамилии знаю только три: Грушецкий, Нерада Василий Васильевич и Лентовский,84 удостоенный Нобелевской премией, построивший один из Парижских мостов. Его звали в Америку, но он не успел уехать. О некоторых из погибших мы не пишем здесь, чтобы не повредить их близким, оставшимся в России.

Написанное составлено частью Николаем Петровичем и Ульяной Андреевной Савицкими, частью Марией Васильевной Черносвитовой, которые и ручаются за достоверность указанных фактов.

М. В. Черносвитова, Большевики в  Чернигове

«Большевики всё свирепели. Студент П. убил комиссара Н. За это был расстрелян его отец, мать, два брата (младшему было 15 лет), учительница-немка и ее племянница 18 лет. Через некоторое время поймали и его самого. Расстрелян преподаватель сокольской гимназии, чех. Инспектор гимназии - за то, что говорил им правду в глаза.

Расстреляны наши соседи и близкие знакомые мать и сын К. Расстреляна жена генерала Ч. с двадцатилетней дочерью. Шоферы, возившие их на место убийства, рассказывали, что перед расстрелом несколько красноармейцев изнасиловали молодую Ч. Сегодня расстреляно 22, завтра 19 человек. Был день, когда расстреляли 46 человек. Расстрелы производились тогда за 5-6 верст от города. Могилы копали неглубокие и зарывали кое-как. Собаки делали в них норы. Вокруг валялись среди клочков одежд отгрызенные руки и ноги. Найти можно было легко по ужасающему трупному запаху, который приводил вас к месту расстрела. На другой день после расстрела к родным приходили чекисты и конфисковали все имущество. Объявлено было о выселении всех семейств расстрелянных в подвалы. Но эту меру издевательства им не удалось ни разу применить, т. к. жители наотрез отказались меняться».

Н. Н. Н. Крищевский, В Крыму.

«После Севастопольских событий, всего погибло 128 отличных офицеров, и лишь на другой день, когда замученные офицеры были на дне Южной бухты, Совет выразил «порицание» убийцам….. большевизм еще не сразу проявился в Керчи и в Симферополе. Хотя Временного правительства уже не существовало, но города по-прежнему еще управлялись городскими думами, к которым постепенно перешла вся власть, так как представителей центрального правительства в Крыму не было.

Севастопольская резня потрясла жителей Крыма, и симпатий к большевикам не подогрела, а, наоборот, дала возможность надеяться на поворот общественного мнения в сторону борьбы с большевиками и создания полной автономности Крыма. В это время, после первой резни, власть в Севастополе фактически перешла к большевикам, которые опирались на матросов. В Евпатории слабый офицерский отряд разбежался, матросы высадили десант, заняли город и арестовали всех офицеров, которых нашли в городе, отправив их в трюм транспорта «Румыния».

Наутро все арестованные офицеры (всего 46 чел.) со связанными руками были выстроены по борту транспорта, и один из матросов ногой сбрасывал их в море, где они утонули. Эта зверская расправа была видна с берега, там стояли родственники, дет Одновременно несколько миноносцев были направлены в Ялту, Алушту и Феодосию, и везде, не встречая никакого сопротивления, матросы неистовствовали, расстреляв в Ялте свыше 80 офицеров, в Феодосии больше 60 и в Алуште нескольких проживавших там старых отставных офицеров.

В Севастополе тогда же (это было в феврале) произошла вторая резня офицеров, но на этот раз она была отлично организована, убивали по плану и уже не только морских, но вообще всех офицеров и целый ряд уважаемых граждан города, всего около 800 человек и жены… Всё это плакало, кричало, молило, но матросы только смеялись».

В. А. Розенберг, В Крыму, 1920 г.

  «Арестован и попал в подвал. Пробыл 6 дней. Нельзя было лечь. Не кормили совсем. Воду один раз в день. Мужчины и женщины вместе. Передач не допускали. Стреляли холостыми в толпу родственников. Однажды привели столько офицеров, что нельзя было даже стоять, открыли дверь в коридор. Потом пачками стали расстреливать».

А. Г. Блазнов, смерть генерала Раддаца, 6 марта 1918 г.

«В 20-х числах февраля 1918 года генерал Раддац,123 возвращаясь из Персии, где он командовал дивизией, был арестован в г. Армавире и заключен в городскую тюрьму. 5 марта вечером арестованных в количестве 105 человек отправили на вокзал и разместили в трех грязных вагонах-товарных. В числе арестованных большинство были кубанские офицеры, возвращавшиеся из Персии, были доктора, ветеринары, делопроизводители, полковой священник, несколько урядников, три молоденьких девушки и два вольноопределяющихся - не казака. Около 6 часов утра 6 марта поезд с арестованными подъехал к станции Ладожская и, не доезжая семафора, остановился, вероятно, по требованию окруживших поезд солдат. Арестованных осыпали бранью и угрозами. Три вагона были отцеплены. Солдаты, видимо, собирались расстрелять арестованных в вагонах, но прибывшие со станции четверо штатских и одна женщина (вероятно, комиссары) уговорили толпу солдат очистить поле перед вагоном, оставив лишь небольшую группу.

Один из комиссаров выкликнул фамилию: «Шевченко» (это был делопроизводитель Баталпашинского отдела - ярый антикоммунист). Вагон отперли, около выхода стало два солдата, дверь приоткрыли, и Шевченко вышел. Ему приказано было раздеться до белья и идти в поле. Шагах в 50 от вагона он был застрелен несколькими пулями в спину. Затем таким же порядком были расстреляны два вольноопределяющихся и три девушки (родом из Анапы).

Затем минут 15 не вызывали никого. Потом тотчас же комиссар выкрикнул: «Генерал Раддац!» Генерал вышел из вагона, разделся и, сохраняя полное спокойствие, твердым шагом, с презрением к толпе, как на смотру пошел в поле. Раздалось три беспорядочных выстрела, и генерал упал, шагах в 50-ти от вагона.

После ген. Раддаца были таким же порядком расстреляны генералы Кострюков125 и Перепеловский,126 полковники: Алексей Иванович Суржиков127 и Плотников. Стоявшая около вагона комиссарша утирала слезы платком. В этот день было расстреляно 11 человек, и тела их до ночи лежали белыми пятнами. Всего в этот день погибло 62 человека. В том числе священник Федор Домбровский, войсковые старшины Несмачный и Биллевский, два врача, ветеринар, остальные - офицеры-кубанцы.

На другой день оставшиеся 32 человека были отправлены на хутор Мужичий, в 12 верстах от станции, и там над ними состоялся суд. Председателем суда был кубанский казак - вольноопределяющийся Дарганов, а судьями несколько солдат. 16 человек были осуждены и на другой день расстреляны, а 16 оправданы».

Кармина, в Митаве в 1919 г.

«В Митаву большевики пришли в начале января 1919 г. До их прихода Митава была занята германскими войсками, которые при своем уходе взорвали свой склад. Пришли большевики утром. В первый же день они арестовали на улице старого генерала Б., который вышел на улицу в военной форме с погонами. Дня через два его расстреляли. Маленький городок Митава (26 тыс. жителей по мирному времени) очень взволновался этим расстрелом, но винили во всем генерала - «ну как можно было при большевиках идти по улице в военной форме, да еще с погонами, хотя бы и отставного генерала». Таким образом, первый расстрел хоть нашел свое объяснение. Затем учредили трибунал. Аресты производились все чаще. 18 марта часа в три большевики стали спешно складываться. Все улицы были запружены повозками, все мчалось к Риге. Белые идут! Казалось, избавление так близко!

Но большевики все же успели потащить за собой всех арестованных. Пришедшие «белые» разрыли потом ямы в тюрьме, в которые бросались трупы расстрелянных. Их вырыли сначала около 70. Потом невозможно было рыть, так как в глубине земля была слишком замерзшая. А когда снег стал таять и наполнил яму водой, трупы всплыли - еще десять. Эти трупы лежали долго во дворе тюрьмы. Там родственники находили своих… В газетах публиковали ведь только имена расстрелянных по приговору трибунала, а убитые без суда и следствия - просто исчезали. Так там нашли труп графини К., исчезнувшей в первые дни появления большевиков».

Доклад Центрального Комитета

Российского Красного Креста о деятельности

Чрезвычайной Комиссии в Киеве

14 февраля 1920 года

«Центральный Комитет Российского Общества Красного Креста при сем представляет очерк, составленный на основании доклада сестер милосердия Красного Креста, в течение семи месяцев оказывавших помощь заключенным в тюрьмах города Киева во время власти большевиков.

Воздерживаясь в силу понятных причин от опубликования имен сестер милосердия, Комитет свидетельствует, что сестры эти хорошо известны Красному Кресту, как честные и самоотверженные работницы, показания коих заслуживают безусловного доверия.

Красный Крест всегда считал своим долгом поднимать голос протеста, когда на глазах цивилизованного мира нарушались основные требования международного права и справедливости.

Картины насилия, ужаса и крови, нарисованные ниже, не имеют себе подобных в истории культурного человечества. Замалчивать их было бы преступлением.

Это и побуждает нас предоставить прилагаемые при сем страницы в распоряжение Международного Комитета в Женеве, являющегося центром мировой деятельности Красного Креста и хранителем и защитником его высоких идеалов».

                                                                       И. д. предс. Комитета

                                                                       Д-р Юрий Лодыженский (подпись)

                 Справка о расследовании деятельности ЧК в Киеве

«Киев. Расследование комиссии Рёрберга74 установило 4 800 убийств в Киеве лиц, имена которых удалось установить. Из могил кладбищ вырыто 2 500 трупов. Могил старше 4-х недель не открывали. Общее число перебитых достигает 12 000 человек (жители называли 30-40 тыс. ч.). Из них приблизительно 700 известных людей - 36 профессоров, потом врачи, инженеры, лидеры парт., прежние высшие чиновники, генералы, высшие духовные лица, представители купечества и аристократии. 82 члена национального клуба, убитые все в один день. Около 5 000 прежних офицеров малых чинов, маленьких чиновников и служащих, рядовое духовенство, железнодорожники, приказчики, ремесленники и другие граждане. Приблизительно 1 500-2 000 крестьян из губернии, главным образом из окрестностей, остальные 4-5 тыс. чел. - рабочие.

Имена убийц, садистов, преступников, называвшихся народными комиссарами, известны. Они установлены по документам, найденным в киевских чрезвычайках и по показаниям чекистов и свидетелей. 50 % - евреев с еврейскими фамилиями, 25 % -евреев с русскими псевдонимами, 15 % -латышей, венгров и китайцев, и всего около 10 % русских. Из общего числа 20 % были женщины. Из общего числа евреев-чекистов около 20 % уголовных преступников. Из русских - 80 % уголовных. В полтавской ЧК в короткое время сменилось 3 председателя, убивавшие один другого - все три бывшие каторжники».

Выдержки из дневниковых записей  русского писателя Ивана Андреевича Бунина, Москва и Одесса с 1918 по 1920 гг.

« Одесса 1919 г.

12 апреля (старого стиля).

…..приехали в этот день в Одессу по пути в Палестину. Какие сказочные перемены с тех пор! Мертвый, пустой порт, мертвый, загаженный город… Наши дети, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то (то есть вчера) жили, которую мы не ценили, не понимали, – всю эту мощь, сложность, богатство, счастье…

17 апреля.

Перед вечером был на Екатерининской площади. Мрачно, мокро, памятник Екатерины с головы до ног закутан, забинтован грязными, мокрыми тряпками, увит веревками и залеплен красными деревянными звездами. А против памятника чрезвычайка, в мокром асфальте жидкой кровью текут отражения от красных флагов, обвисших от дождя и особенно паскудных.

19 апреля.

Сейчас все дома темны, в темноте весь город, кроме тех мест, где эти разбойничьи притоны,  там пылают люстры, слышны балалайки, видны стены, увешанные черными знаменами, на которых белые черепа с надписями: «Смерть, смерть буржуям!»

22 апреля.

Вспомнился мерзкий день с дождем, снегом, грязью, - Москва, прошлый год, конец марта. Через Кудринскую площадь тянутся бедные похороны – и вдруг, бешено стреляя мотоциклетом, вылетает с Никитской животное в кожаном картузе и кожаной куртке, на лету грозит, машет огромным револьвером и обдает грязью несущих гроб: - Долой с дороги! Несущие шарахаются в сторону и, спотыкаясь, тряся гроб, бегут со всех ног. А на углу стоит старуха и, согнувшись, плачет так горько, что я невольно приостанавливаюсь и начинаю утешать, успокаивать. Я бормочу: – «Ну будет, будет, Бог с тобой!» - спрашиваю:

«Родня, верно, покойник-то?» А старуха хочет передохнуть, одолеть слезы и наконец с трудом выговаривает: - Нет… Чужой… Завидую…

Ночь на 24 апреля.

В Москве жизни уже не было, хотя и шла со стороны новых властителей сумасшедшая по своей бестолковости и горячке имитация какого-то будто бы нового строя, нового чина и даже парада жизни. То же, но еще в превосходной степени, было и в Петербурге. Непрерывно шли совещания, заседания, митинги, один за другим издавались воззвания, декреты, неистово работал знаменитый «прямой провод» -  и кто только не кричал, не командовал тогда по этому проводу! -  по Невскому то и дело проносились правительственные машины с красными флажками, грохотали переполненные грузовики, не в меру бойко и четко отбивали шаг какие-то отряды с красными знаменами и музыкой… Невский был затоплен серой толпой, солдатней в шинелях внакидку, неработающими рабочими, гулящей прислугой и всякими ярыгами, торговавшими с лотков и папиросами, и красными бантами, и похабными карточками, и сластями, всем, чего просишь.

Я видел Марсово поле, на котором только что совершили, как некое традиционное жертвоприношение революции, комедию похорон будто бы павших за свободу героев. Что нужды, что это было, собственно, издевательство над мертвыми, что они были лишены честного христианского погребения, заколочены в гроба почему-то красные и противоестественно закопаны в самом центре города живых! Комедию проделали с полным легкомыслием и, оскорбив скромный прах никому не ведомых покойников высокопарным красноречием, из края в край изрыли и истоптали великолепную площадь, обезобразили ее буграми, натыкали на ней высоких голых шестов в длиннейших и узких черных тряпках и зачем-то огородили ее дощатыми заборами, на скорую руку сколоченными и мерзкими не менее шестов своей дикарской простотой.

24 апреля.

По приказу самого Архангела Михаила никогда не приму большевистского правописания. Уж хотя бы по одному тому, что никогда человеческая рука не писала ничего подобного тому, что пишется теперь по этому правописанию.

Подумать только: надо еще объяснять то тому, то другому, почему именно не пойду я служить в какой-нибудь Пролеткульт! Надо еще доказывать, что нельзя сидеть рядом с чрезвычайкой, где чуть не каждый час кому-нибудь проламывают голову, и просвещать насчет «последних достижений в инструментовке стиха» какую-нибудь хряпу с мокрыми от пота руками! Да порази ее проказа до семьдесят седьмого колена, если она даже и «антерисуется» стихами! Вообще, теперь самое страшное, самое ужасное позорное даже не сами ужасы и позоры, а то, что надо разъяснять их, спорить о том, хороши они или дурны. Это ли не крайний ужас, что я должен доказывать, например, то, что лучше тысячу раз околеть с голоду, чем обучать эту хряпу ямбам и хореям, дабы она могла воспевать, как ее сотоварищи грабят, бьют, насилуют, пакостят в церквах, вырезывают ремни из офицерских спин, венчают с кобылами священников! Кстати об одесской чрезвычайке. Там теперь новая манера пристреливать - над клозетной чашкой.

25 апреля.

А на площади, возле Думы, еще и до сих пор бьют в глаза проклятым красным цветом первомайские трибуны. А дальше высится нечто непостижимое по своей гнусности, загадочности и сложности – нечто сбитое из досок, очевидно, по какому-то футуристическому рисунку и всячески размалеванное, целый дом какой-то, суживающийся кверху, с какими-то сквозными воротами. А по Дерибасовской опять плакаты: два рабочих крутят пресс, а под прессом лежит раздавленный буржуй, изо рта которого и из зада лентами лезут золотые монеты. А толпа? Какая, прежде всего, грязь.

И какой ужас берет, как подумаешь, сколько теперь народу ходит в одежде, содранной с убитых, с трупов!

2 мая.

Еврейский погром на Большом Фонтане, учиненный одесскими красноармейцами. Врывались ночью, стаскивали с кроватей и убивали кого попало».

20 июня.

«На западе бушуют волны революции… Деникин несет цепи голодного рабства… С бешеным натиском белогвардейских банд злобствует безумный, бесчеловечный террор… Беззащитный пролетариат отдан озверелым бандам на разграбление… Надо беспощадно раздавить мозолистой рукой контрреволюционные гады на фронте и в тылу… Нужен беспощадный террор против буржуазии и белогвардейской сволочи, изменников, заговорщиков, шпионов, трусов, шкурников… Надо отобрать у буржуев излишек денег, одежды, взять заложников!»

                                                                                       Окоянные дни, 1920 г.

 Русский историк,  участник антибольшевистской борьбы после Октябрьской социалистической революции, Серьгей Петрович Мельгунов.

Из воспоминаний и исторических исследований  русского историка Мельгунова С.П.

«18 человек в Ч.К. решают вопросы о смерти! Нет, решают двое-трое, а иногда и один.

20-го июня 1919 года в киевских «Известиях» (№ 70) была опубликована следующая заметка: «На запросы из уездов киевский губернский юридический отдел разъясняет, что народные суды ни в коем случае не могут выносить смертных приговоров. Смертная казнь, как нормальная мера наказания, не предусмотрена ни одним декретом и идет в разрез с социалистическим правосознанием. В данное же переходное время смертная казнь применяется революционными трибуналами и административными органами, исключительно, как орудие классовой борьбы».

Но через несколько дней мы могли прочитать уже почти противоположное:

«Мы судим быстро...» Может быть, так бывало в дни массовых расстрелов, может быть, эта быстрота в вынесении приговоров отличительная черта производства Ч.К., но... бывает и другое. Длятся месяцы без допросов, годы тянется производство дел и заканчивается... все же расстрелом».

В № 6 этого «Еженедельника» (26-го октября) опубликован был через полтора месяца список расстрелянных за покушение с.-р. Каплан на Ленина. Было расстреляно несколько сот человек, фамилий опубликовано было лишь 90. Из этих 90 расстрелянных 67 фамилий опубликованы без имен и отчеств; 2 с заглавными буквами имен, 18 с обозначением приблизительного звания.

Да, человеческая жизнь мало стоит в советской России. Ярко это обрисовал уполномоченный Москвы в Кунгурской Ч.К. Гольдин: «Для расстрела нам не нужно доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным и расстреливаем, вот и все».

Но вот одна публикация  «Еженедельника В.Ч.К.» расстрелянных В.Ч.К. ей Москве, волнующая по близости лиц, в ней перечисленных, по именам, известным всей образованной России: H. Н. Щепкин, А.Д., А.С. Алферовы, А. А. Волков, А. И. и В. И. Астровы, Н. А. Огородников, К. К. Чернос- витов, П. В. Герасимов (расстрелян под фамилией Греков), С. А. Князьков и др. Их было перечислено 66 в извещении, которое появилось в московских газетах 23 сентября 1919 г. Наша общественная совесть никогда не найдет примирения с казнью хотя бы А. И. и В. И. Астровых, о которых в официальных публикациях сказано: «шпион Деникина» и затем добавлено: «У Астровых при обыске найдены: проект реорганизации по свержении советской власти судов, транспорта, продовольствия и записка (?!) в добровольческую армию».

В сборнике Че-Ка зарегистрировано немало аналогичных эпизодов. Все это свидетельства как бы из первоисточника. Вот все тот же Саратовский овраг, куда сбрасываются трупы жертв местной Чека. Здесь на протяжении 40-50 сажень сотнями навалены трупы. На этот овраг в октябре 1919 г. ведут двух молодых женщин и «у раздетых под угрозой револьверов над зияющей пропастью» требуют сказать, где один из их родственников. Тот, кто рассказывает это, видел двух совершенно седых молодых женщин.

Автор статьи в «Че-Ка» дает яркую картину истязаний и пыток в екатеринодарской Ч.К. и в других кубанских застенках. «Пытки совершаются путем физического и психического воздействия. В Екатеринодаре пытки производятся следующим образом: жертва растягивается на полу застенка. Двое дюжих чекистов тянут за голову, двое за плечи, растягивая таким путем мускулы шеи, по которой в это время пятый чекист бьет тупым железным орудием, чаще всего рукояткой нагана или браунинга. Шея вздувается, изо рта и носа идет кровь. Жертва терпит невероятные страдания... В одиночке тюрьмы истязали учительницу Домбровскую, вина которой заключалась в том, что у нее при обыске нашли чемодан с офицерскими вещами, оставленными случайно проезжавшим еще при Деникине ее родственником офицером. В этой вине Домбровская чистосердечно созналась, но чекисты имели донос о сокрытии Домбровской золотых вещей, полученных ею от родственника, какого-то генерала.

Этого было достаточно, чтобы подвергнуть ее пытке. Предварительно она была изнасилована и над нею глумились. Изнасилование происходило по старшинству чина. Первым насиловал чекист Фридман, затем остальные. После этого подвергли пытке, допытываясь от нее признания, где спрятано золото. Сначала у голой надрезали ножом тело, затем железными щипцами, плоскозубцами отдавливали конечности пальцев. Терпя невероятные муки, обливаясь кровью, несчастная указала какое-то место в сарае дома № 28, по Медведевской улице, где она жила. В 9 часов вечера 6-го ноября она была расстреляна, а часом позже в эту же ночь в указанном ею доме производился чекистами тщательный обыск, и, кажется, действительно, нашли золотой браслет и несколько золотых колец. В станице Кавказской при пытке пользуются железной перчаткой. Это массивный кусок железа, надеваемый на правую руку, со вставленными в него мелкими гвоздями. При ударе, кроме сильнейшей боли от массива железа, жертва терпит невероятные мучения от неглубоких ран, оставляемых в теле гвоздями и скоро покрывающихся гноем.

Такой пытке, в числе прочих, подвергся гражданин Ион Ефремович Лелявин, от которого чекисты выпытывали будто бы спрятанные им золотые и николаевские деньги. В Армавире при пытке употребляется венчик. Это простой ременный пояс с гайкой и винтом на концах. Ремнем перепоясывается лобная и затылочная часть головы, гайка и винт завинчиваются, ремень сдавливает голову, причиняя ужасные физические страдания».

В Пятигорске заведующий оперативным Отделом Ч.К. Рикман «порет» допрашиваемых резиновыми плетьми: дается от 10-20 ударов. Он же присудил несколько сестер милосердия к наказанию в 15 плетей за оказание помощи раненым казакам.247. В этой же Ч.К. втыкали шпильки под ногти — «система допросов при помощи кулаков, плетей, шомполов» здесь общепринята. Ряд свидетелей удостоверяют о жестоком избиении при допросе адмирала Мязговского в Николаеве (1919 г.).

В Пензе председательницей Чека была женщина Бош, зверствовавшая так в 1919 г., что была даже отозвана центром. В Вожиде председатель Ч.К. двадцатилетний юноша любил такой прием (и не в 1918 г., а уже в 20 г.). Он садился на стул у берега реки; приносили мешки; выводили из Ч.К. допрашиваемых, сажали их в мешки и опускали в прорубь. Он признан был в Москве ненормальным, когда слух о его поведении дошел до центра. Знаю о нем от достаточно авторитетного свидетеля.

Приведем описание подвигов комендант Харьковской Ч.К. Саенко, получившего особенно громкую извест1ость при занятии и эвакуации Харькова большевиками в 1919 г. В руки этого садиста и маньяка были отданы сотни людей. Что испытывали заключенные в подвалах чрезвычайки, говорят надписи на подвальных стенах. Вот некоторые из них: «четыре дня избивали до потери сознания и дали подписать готовый протокол; и подписал, не мог перенести больше мучений». «Перенес около 800 шомполов и был похож на какой-то кусок мяса... расстрелян 28-го марта в 7 час. вечера на 23 году жизни». «Комната испытаний». «Входящий сюда, оставь надежды».

Ко всем ужасам с начала апреля «присоединились еще новые душевные пытки»: «казни начали приводить в исполнение почти что на глазах узников; в камеры явственно доносились выстрелы из надворного чулана-кухни, обращенного в место казни и истязаний. При осмотре 16 июня этого чулана, в нем найдены были две пудовые гири и отрез резинового пожарного рукава в аршин длиною с обмоткою на одном конце »виде рукоятки. Гири и отрез служили для мучения намеченных чрезвычайкою жертв. Пол чулана оказался покрытым соломою, густо пропитанною кровью казненных здесь; стены против двери испещрены пулевыми выбоинами, окруженными брызгами крови, прилипшими частичками мозга и обрывками черепной кожи с волосами; такими же брызгами покрыт пол чулана».

Вот пытка в так называемой «китайской» Чека в Киеве: «Пытаемого привязывали к стене или столбу; потом к нему крепко привязывали одним концом железную трубу в несколько дюймов ширины»... «Через другое отверстие в нее сажалась крыса, отверстие тут же закрывалось проволочной сеткой и к нему подносился огонь. Приведенное жаром в отчаяние животное начинало въедаться в тело несчастного, чтобы найти выход. Такая пытка длилась часами, порой до следующего дня, пока жертва умирала» (25). Данные комиссии утверждают, что применялась и такого рода пытка: «пытаемых зарывали в землю до головы и оставляли так до тех пор, пока несчастные выдерживали. Если пытаемый терял сознание, его вырывали, клали на землю, пока он приходил в себя и снова так же зарывали»... «Перед уходом из Киева большевики зарыли так многих несчастных и при спешке оставили их зарытыми - их откопали добровольцы...»

Издевательства над женщинами

В Особом Отделе Кубанской Чеки, «когда женщин водят в баню, караул устанавливается не только в раздевалке, но и в самой бане...». Одну молодую женщину, приговоренную к расстрелу за спекуляцию, начальник контрразведки Кисловодской Ч.К. «изнасиловал, затем зарубил и глумился над ее обнаженным трупом». В черниговской сатрапии, как рассказывает достоверный свидетель в своих не напечатанных еще воспоминаниях — при расстреле жены ген. Ч. и его двадцатилетней дочери, последняя предварительно была изнасилована.

Так рассказывали свидетелю шоферы, возившие их на место убийства:

«Вокруг женщин, бившихся в истерике на полу, толпились их палачи. Пьяный смех и матерщина. Грязные шутки, расстегивание платья, обыск... «Не троньте их» - говорил дрожащим от испуга голосом старший по тюрьме, не чекист, а простой тюремный служащий. «Я ведь знаю, что вам нельзя доверять женщин перед расстрелом...» Это из описания ночи расстрела в Саратове 17-го ноября 1919 года. Об изнасиловании двух социалисток в Астрахани мы читаем сообщение в «Революционной России».

«В станице Пашковской председателю исполкома понравилась жена одного казака, бывшего офицера Н. Начались притеснения последнего. Сначала начальство реквизировало полоцину жилого помещения Н., поселившись в нем само. Однако, близкое соседство не расположило сердца красавицы к начальству. Тогда применяются меры к устранению помехи - мужа, и последний, как бывший офицер, значит контр-революционер, отправляется в тюрьму, где расстреливается».

Разнузданность палачей

Среди одесских палачей был негр Джонстон, специально выписанный из Москвы. «Джонстон был синонимом зла и изуверств...» «Сдирать кожу с живого человека перед казнью, отрезать конечности при пытках и т. п. - на это способен был один палач негр Джонстон». Он ли один? В Москве на выставке, устроенной большевиками в 1920 - 1921 гг., демонстрировались «перчатки», снятые с человеческой руки. Большевики писали о том, что это образец зверств «белых». Но... об этих перчатках, снимаемых Саенко, доходили давно в Москву слухи. Говорили, что несколько «перчаток» было найдено в подвале Ч.К. Харьковские анархисты, привезенные в Бутырскую тюрьму, единогласно свидетельствовали об этих «перчатках», содранных с рук пытаемых.

С Джонстоном могла конкурировать в Одессе лишь женщина- палач, молодая девушка Вера Гребеннюкова («Дора»). О ее тиран- ствах также ходили легенды. Она «буквально терзала» свои жертвы: вырывала волосы, отрубала конечности, отрезала уши, выворачивала скулы и т. д. Чтобы судить о ее деятельности, достаточно привести тот факт, что в течение двух с половиной месяцев ее службы в чрезвычайке ею одной было расстреляно 700 с лишком человек, т. е. почти треть расстрелянных в Ч.К. всеми остальными палачами.

В Киеве расстреливаемых заставляли ложиться ничком в кровавую массу, покрывавшую пол, и стреляли в затылок и размозжали череп. Заставляли ложиться одного на другого еще только что пристреленного.

В Брянске, как свидетельствует С. М. Волконский в своих воспоминаниях, существовал «обычай» пускать пулю в спину после допроса. В Сибири разбивали головы «железной колотушкой»... В Одессе - свидетельствует одна простая женщина в своих показаниях - «во дворе Ч.К. под моим окном поставили бывшего агента сыскной полиции. Убивали дубиной или прикладом. Убивали больше часа. И он умолял все пощадить». В Екатеринославе некий Валявка, расстрелявший сотни «контр-революционеров», имел обыкновение выпускать «по десять-пятнадцать человек в небольшой, специальным забором огороженный двор». Затем Валявка с двумя-тремя товарищами выходил на середину двора и открывал стрельбу.

С. С. Маслов рассказывает о женщине-палаче, которую он сам видел. «Через 2-3 дня она регулярно появлялась в Центральной Тюремной больнице Москвы (в 1919 г.) с папироской в зубах, с хлыстом в руках и револьвером без кобуры за поясом. В палаты, из которых заключенные брались на расстрел, она всегда являлась сама. Когда больные, пораженные ужасом, медленно собирали свои вещи, прощались с товарищами или принимались плакать каким- то страшным воем, она грубо кричала на них, а иногда, как собак, била хлыстом... Это была молоденькая женщина... лет 20-22».

А вот другая, одесская, «героиня», о которой рассказывает очевидец 52 расстрелов в один вечер.298 Главным палачом была женщина-латышка с звероподобным лицом; заключенные ее звали «мопсом». Носила эта женщина-садистка короткие брюки и за поясом обязательно два нагана. С ней может конкурировать «товарищ Люба» из Баку, кажется, расстрелянная за свои хищения, или председательница Унечской Ч.К. «зверь, а не человек», являвшаяся всегда с двумя револьверами, массой патронов за широким кожаным поясом вокруг талии и шашкой в руке. Так описывает ее в своих воспоминаниях одна из невольных беглянок из России. «Унечане говорили о ней шепотом и с затаенным ужасом». Сохранит ли история ее имя для потомства? В Рыбинске есть свой «зверь» в облике женщины - некая «Зина». Есть такая же в Екатеринославе, Севастополе и т.д.

Просмотрите протоколы деникинской комиссии и вы увидите, как высшие чины Ч.К., не палачи по должности, в десятках случаев производят убийства своими руками. Одесский Вихман расстреливает в самих камерах по собственному желанию, хотя в его распоряжении было 6 специальных палачей (один из них фигурировал под названием «амур»). Атарбеков в Пятигорске употребляет при казни кинжал. Ровер в Одессе убивает в присутствии свидетеля некоего Григорьева и его 12-летнего сына... Другой чекист в Одессе «любил ставить свою жертву перед собой на колени, сжимать голову приговоренного коленями и в таком положении убивать выстрелом в затылок». Таким примерам несть числа.....

Только человек, находящийся во власти совершенно исключительного политического изуверства, потерявший все человеческие чувства, может не отвернуться с отвращением от тех форм, при которых произошло убийство царской семьи в Екатеринбурге. Родители и дети были сведены ночью в одну комнату и все перебиты на глазах друг у друга. Как описывает красноармеец Медведев, один из очевидцев «казни», в своих показаниях, данных следствию в феврале 1919 г., приговоренные к казни шли медленно и «видимо все догадывались о предстоящей им участи». История не знает другой картины убийства, подобной той, которой ознаменовалась екатеринбургская ночь с 16 на 17 июля 1918 г.»

 Товарищ обер-прокурора Святейшего Синода, князь Николай Давидович Жевахов.

Воспоминания Товарища Обер-Прокурора Св. Синода князя Н. Д. Жевахова

«В России каждый город имел несколько отделений, задача которых состояла, как я уже говорил, в уничтожении образованного класса; в деревнях и селах эта задача сводилась к истреблению духовенства, помещиков и наиболее зажиточных крестьян, а за границей, как мы видели, к шпионажу и подготовке коммунистических выступлений, устройству забастовок, подготовке выборов и к подкупу прессы, на что расходовались сотни миллионов золота, награбленного большевиками в России».

"1-ю категорию" обреченных чрезвычайками на уничтожение составляли:

1) лица, занимавшие в до-большевической России хотя бы сколько-нибудь заметное служебное положение – чиновники и военные, независимо от возраста, и их вдовы;

2) семьи офицеров-добровольцев (были случаи расстрела 5-летних детей, а в Киеве разъяренные большевики гонялись даже за младенцами, прокалывая их насквозь штыками своих ружей);

3) священнослужители;

4) рабочие и крестьяне с заводов и деревень, подозреваемых в несочувствии советской власти;

5) все лица, без различия пола и возраста, имущество коих, движимое или недвижимое, оценивалось свыше 10.000 рублей.

По размерам и объему своей деятельности Московская Чрезвычайная Комиссия была не только министерством, но как бы государством в государстве. Она охватывала собой буквально всю Россию и щупальцы ее проникали в самые отдаленные уголки необъятной территории русского государства. Комиссия имела целую армию служащих, военные отряды, жандармские бригады, огромное количество батальонов пограничной стражи, стрелковых дивизий и бригад башкирской кавалерии, китайских войск и прочее и прочее, не говоря уже о специальных, привилегированных агентах, с многочисленным штатом служащих, задача которых заключалась в шпионаже и доносах.

Во главе провинциальных отделений находились подобные же звери, люди отмеченные печатью сатанинской злобы, несомненно одержимые диаволом, состоявшие главным образом, из жидов и подонков всякого рода национальностей - китайцев, венгров, латышей и эстонцев, армян, поляков, освобожденных каторжников, выпущенных из тюрем уголовных преступников, злодеев, убийц и разбойников. Это были непосредственные выполнители директив, палачи, упивавшиеся кровью своих жертв и получавшие плату по сдельно, за каждого казненного. В их интересах было казнить возможно большее количество людей, чтобы побольше заработать. Между ними видную роль играли и женщины, почти исключительно жидовки, и особенно молодые девицы, которые поражали своим цинизмом и выносливостью даже закоренелых убийц, не только русских, но даже китайцев. "Заработок" был велик: все были миллионерами.

Сначала производились массовые обыски якобы скрытого жителями оружия, затем аресты и заключение в тюрьму и смертная казнь в подвалах чрезвычаек. Террор был так велик, что ни о каком сопротивлении не могло быть и речи, никакого общения населения не допускалось, никакие совещания о способах самозащиты были невозможны, никакое бегство из городов, сел и деревень, оцепленных красноармейцами, было немыслимо. Под угрозой смертной казни было запрещено выходить даже на улицу, но, если бы такого запрещения и не было, то никто бы не отважился выйти из дома из опасения быть убитым, ибо перестрелка на улицах стала обычным явлением.

Людей хватали на улицах, врывались в дома днем и ночью, стаскивая обезумевших от страха с постели, и волокли в подвалы чрезвычаек стариков и старух, жен и матерей, юношей и детей, связывая им руки, оглушая их ударами, с тем чтобы расстрелять их, а трупы бросить в ямы, где они делались добычей голодных собак.

И для несчастных людей такая смерть была не только самым лучшим, но и самым желанным исходом. Внезапно сраженные пулей, они умирали мгновенно, не изведав ни предсмертного страха, ни предварительных пыток и мучений в чрезвычайках, ни унизительных издевательств, сопровождающих каждый арест и заключение в тюрьму.

Нередки были случаи, когда приносимое разбойниками шампанское смешивалось с кровью застреленных ими жертв, валявшихся тут же на полу, где они продолжали танцевать, справляя свои сатанинские тризны. Кажется дальше уже идти некуда, а между тем изверги допускали еще большие зверства: на глазах родителей они не только насиловали дочерей, но даже растлевали малолетних детей, заражая их неизлечимыми болезнями.

Поймав свою жертву, жиды уводили ее в чрезвычайку. Чрезвычайки занимали обыкновенно самые лучшие дома города и помещались в наиболее роскошных квартирах, состоящих из целого ряда комнат. Здесь заседали бесчисленные "следователи". Приведя свою жертву в приемную, жиды сдавали ее следователю и тут начинался допрос. Людей раздевали догола, связывали кисти рук веревкой и подвешивали к перекладинам с таким расчетом, чтобы ноги едва касались земли, а затем медленно и постепенно расстреливали из пулеметов, ружей или револьверов. Пулеметчик раздроблял сначала ноги, для того чтобы они не могли поддерживать туловища, затем наводил прицел на руки и в таком виде оставлял висеть свою жертву, истекающую кровью... Насладившись мучением страдальцев, он принимался снова расстреливать ее в разных местах до тех пор, пока живой человек превращался в бесформенную кровавую массу, и только после этого добивал ее выстрелом в лоб. Тут же сидели и любовались казнями приглашенные "гости", которые пили вино, курили и играли на пианино или балалайках.

Ужаснее всего было то, что несчастных не добивали насмерть, а сваливали в фургоны и бросали в яму, где многих заживо погребали. Ямы, наспех вырытые, были неглубоки, и оттуда не только доносились стоны изувеченных, но были случаи, когда страдальцы, с помощью прохожих, выползали из этих ям, лишившись рассудка. Часто практиковалось сдирание кожи с живых людей, для чего их бросали в кипяток, делали надрезы на шее и вокруг кисти рук и щипцами стаскивали кожу, а затем выбрасывали на мороз... Этот способ практиковался в харьковской чрезвычайке, во главе которой стояли "товарищ Эдуард" и каторжник Саенко. По изгнании большевиков из Харькова Добровольческая армия обнаружила в подвалах чрезвычайки много "перчаток". Так называлась содранная с рук вместе с ногтями кожа. Раскопки ям, куда бросались трупы убитых, обнаружили следы какой-то чудовищной операции над половыми органами, сущность которой не могли определить даже лучшие харьковские хирурги. Они высказывали предположение, что это одна из применяемых в Китае пыток, по своей болезненности превышающая все доступное человеческому воображению. На трупах бывших офицеров, кроме того, были вырезаны ножом, или выжжены огнем погоны на плечах, на лбу – советская звезда, а на груди – орденские знаки, были отрезанные носы, губы и уши... На женских трупах – отрезанные груди и сосцы и прочее. Масса раздробленных и скальпированных черепов, содранные ногти, с продетыми под ними иглами и гвоздями, выколотые глаза, отрезанные пятки и прочее и прочее. Много людей было затоплено в подвалах чрезвычаек, куда загоняли несчастных и затем открывали водопроводные краны.

В Вологде свирепствовали палачи Кедров (Цедербаум) и латыш Эйдук, о жестокости которых создались целые легенды. Они перестреляли несметное количество людей и вырезали поголовно всю местную интеллигенцию.

В Воронеже чрезвычайка практиковала чисто ритуальные способы казни. Людей бросали в бочки с вбитыми кругом гвоздями и скатывали бочки с горы. Этим способом добывания христианской крови посредством "уколов" жиды, как известно по процессу Бейлиса в Киеве, пользовались тогда, когда не имели возможности спокойно проделать операцию ритуального убийства христианских детей, требующую специальных инструментов. Здесь же, как и в прочих городах, выкалывались глаза, вырезывались на лбу или на груди советские звезды, бросали живых людей в кипяток, ломали суставы, сдирали кожу, заливали в горло раскаленное олово и прочее и прочее.

В Николаеве чекист Богбендер, имевший своими помощниками двух китайцев и одного каторжника-матроса, замуровывал живых людей в каменных стенах.

В Пскове, по газетным сведениям, все пленные офицеры, в числе около 200 человек, были отданы на растерзание китайцам, которые распилили их пилами на куски.

В Полтаве неистовствовал чекист Гришка, практиковавший неслыханный по зверству способ мучений. Он предал лютой казни восемнадцать монахов, приказав посадить их на заостренный кол, вбитый в землю. Этим же способом пользовались и чекисты Ямбурга, где на кол были посажены все захваченные на Нарвском фронте пленные офицеры и солдаты. Никакое перо не способно описать мучения страдальцев, которые умирали не сразу, а спустя несколько часов, извиваясь от нестерпимой боли, Некоторые мучились даже более суток. Трупы этих великомучеников являли собой потрясающее зрелище: почти у всех глаза вышли из орбит...

В Благовещенске у всех жертв чрезвычайки были вонзенные под ногти пальцев на руках и на ногах граммофонные иголки.

В Омске пытали даже беременных женщин, вырезывали животы и вытаскивали кишки.

В Казани, на Урале и Екатеринбурге несчастных распинали на крестах, сжигали на кострах или же бросали в раскаленные печи. По газетным сведениям, в одном Екатеринбурге погибло свыше 2000 человек.

В Симферополе чекист Ашикин заставлял свои жертвы, как мужчин так и женщин, проходить мимо него совершенно голыми, оглядывал их со всех сторон и затем ударом сабли отрубал уши, носы и руки... Истекая кровью, несчастные просили его пристрелить их, чтобы прекратились муки, но Ашикин хладнокровно подходил к каждому отдельно, выкалывал им глаза, а затем приказывал отрубить им головы.

В Севастополе несчастных связывали группами, наносили им ударами сабель и револьверами тяжкие раны и полуживыми бросали в море. В Севастопольском порту есть места, куда водолазы отказываются опускаться: двое из них, после того как побывали на дне моря, сошли с ума. Когда третий решился нырнуть в воду, то выйдя, заявил, что видел целую толпу утопленников, привязанных ногами к большим камням. Течением воды их руки приводились в движение, волосы были растрепаны. Среди этих трупов священник в рясе с широкими рукавами, подымая руки, как будто произносил ужасную речь...

В Пятигорске чрезвычайка убила всех своих заложников, вырезав почти весь город. Несчастные заложники были уведены за город, на кладбище, с руками, связанными за спиной проволокой. Их заставили стать на колени в двух шагах от вырытой ямы и начали рубить им руки, ноги, спины, выкалывать штыками глаза, вырывать зубы, распарывали животы и прочее. Тогда же, в 1919 году, здесь были зарублены изменник и предатель Царя генерал Рузский, генерал Радко-Дмитриев, кн. Н.П. Урусов, кн. Шаховский и многие другие, в том числе, если не ошибаюсь, и бывший министр юстиции Н. Добровольский.

В Крыму чекисты, не ограничиваясь расстрелом пленных сестер милосердия, предварительно насиловали их, и сестры запасались ядом, чтобы избежать бесчестия. По официальным сведениям, а мы знаем, насколько советские "официальные" сведения точны, в 1920/21 годах, после эвакуации генерала Врангеля, в Феодосии было расстреляно 7500 человек, в Симферополе – 12.000, в Севастополе - 9000 и в Ялте - 5000, итого 33.500 человек. Эту цифру нужно, конечно, удвоить, ибо одних офицеров, оставшихся в Крыму, было расстреляно, как передавали газеты, свыше 12.000 человек, и задачу выполнил жид Бела Кун, заявивший, что Крым на три года отстал от революционного движения и его нужно одним ударом поставить в уровень со всей Россией».

Красный террор в отношении духовенства

Социальный взрыв и масштабные 1917 г., кардиальным образом изменили российское общество. Представители православного духовенства, являясь индиферентными к политической борьбе, в своей деятельности стремились призвать враждующих к миру и любви по заповеди Христа «да любите друг друга; как Я возлюбил вас» (Ин. 13:34).

С приходом к власти большевиков началось гонение на Русскую Православную Церковь и её представителей. Гонения, начались с конца 1917 года, с ход революционного времени приняли массовый и ожесточенный характер. Так уже в 1918 году, когда был принят декрет об отделении Церкви от государства, ставивший Церковь в бесправное положение.

          Ленинское «указание» №13666/2 о «расстреле попов»

1 мая 1919 г.

Строго секретно

Председателю В.Ч.К. № 13666/2 тов. Дзержинскому Ф. Э.

                                                     УКАЗАНИЕ

«В соответствии с решением В.Ц.И.К. и Сов. нар. комиссаров необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и превращать в склады».

Председатель В.Ц.И.К. Калинин

Председатель Сов. нар. Комиссаров Ульянов (Ленин)

Не шуточные споры разгораются и разгорались по поводу вышеизложенного

Ленинского «указания» №13666/2 о «расстреле попов», адресованное Председателю ВЧК Ф.Э.Дзержинскому. Многоие склонны считать данный документ фальшивкой, но это и понятно, кто же намерен брать на себя ответственность за сотни расстрелянных и замученных распятых и повешенных в алтаре монахов и священников, оскальпированных заживо епископов и настоятелей монастырей и соборов.

Ещё один не маловажный документ показывающий отношение вождя мирового пролетариата Володи Ульянова (Ленина) к Православному Духовенству. Который не опровергает Ленинское указание, а хоть и косвенно но показываети дополняет вышеизложенный документ.

             Письмо членам Политбюро от 19 марта 1922 (Ленин)

Выдержки из письма Ленина членам Политбюро от 19 марта 1922 года.

                                       Строго секретно.

                                                                                      Просьба ни в коем случае

                                                                          копий не снимать, а каждому

                                                                          члену Политбюро (тов. Кали-

­                                                                       нину тоже) делать свои

                                                                          заметки на самом документе..

                                                                                                                   Ленин.

Товарищу Молотову для членов Политбюро.

«Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с тем сообщением, которое недавно РОСТА переслало в газеты не для печати, а именно сообщение о подготовляющемся черносотенцами в Питере сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей.

Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении духовенства к декрету об изъятии церковных ценностей, а затем то, что нам известно о нелегальном воззвании патриарха Тихона, то станет совершенно ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент.»

«Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю следующим образом:

Официально выступать с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин. Никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий.

Посланная уже от имени Политбюро телеграмма о временной приостановке изъятий не должна быть отменена. Она нам выгодна, ибо посеет у противника представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось нас запугать (об этой секретной телеграмме, именно поэтому, что она секретна, противник, конечно, скоро узнает)».

«Самого патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать, хотя он несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Госполитупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать Дзержинского, Уншлихта лично делать об этом доклад в Политбюро еженедельно».

«На этом совещании провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.

Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер назначить тут же на съезде, то есть на секретном его совещании, специальную комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т. Калинина, без всякой публикации об этой комиссии с тем, чтобы подчинение всей этой операции было обеспечено и проводилось в общесоветском и общенародном порядке. Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах».

             19.III.22                                                                                        Ленин.

 ЦПА ИМЛ, ф. 2, оп. 1, д. 22947; машинописный текст.

8 ноября 1917 года царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров был подвергнут продолжительным избиениям, затем был убит путём волочения по шпалам железнодорожных путей. В 1918 году три православных иерея в г. Херсоне были распяты на кресте. В декабре 1918 года епископ Соликамский Феофан (Ильменский) был публично казнён путём периодического окунания в прорубь и замораживания, будучи подвешенным за волосы, в Самаре бывший Михайловский епископ Исидор (Колоколов) был посажен на кол, вследствие чего умер. Епископ Пермский Андроник (Никольский) был захоронен в землю заживо. Архиепископ Нижегородский Иоаким (Левицкий) был казнен, согласно документально неподтверждённым данным, путём публичного повешения вниз головой в Севастопольском соборе.

 Архиепископ Пермский и Кунгурскогий Андроник

В 1918 году в Ставропольской епархии были казнены 37 священнослужителей, в числе которых - Павел Калиновский, 72 лет и священник Золотовский, 80 лет

Епископ Серапульский Амвросий (Гудко) был казнён путём привязывания к хвосту лошади; в Воронеже в 1919 году было одновременно убито 160 священников во главе с архиепископом Тихоном (Никаноровым), которого повесили на Царских вратах в церкви Митрофановского монастыря. В начале января 1919 года, в числе иных, был зверски умерщвлён епископ Ревельский Платон (Кульбуш).

Доподлинно известно только число погибших (расстрелянных и убитых) в 1918 году иерархов РПЦ - 13, из них 12 епископов и один митрополит. Амвросий (Гудко) - епископ Сарапульский и Елабужский. Андроник (Никольский) - епископ Пермский и Кунгурский. Варсонофий (Лебедев) - епископ Кирилловский. Василий (Богоявленский) - архиепископ Черниговский и Нежинский. Владимир (Богоявленский) - митрополит Киевский и Галицкий. Гермоген (Долганов) - епископ Тобольский и Сибирский. Дионисий (Сосновский) - б. епископ Измаильский. Ефрем (Кузнецов) - епископ Селенгинский. Исидор (Колоколов) - епископ бывш. Михайловский. Лаврентий (Князев) - епископ Балахнинский. Макарий (Гневушев) - б. епископ Орловский и Севский. Пимен (Белоликов) - епископ Семиреченский и Верненский. Феофан Ильминский - епископ Пермский. В Вятской губернии со 2 сентября по 20-е октября ЧК было расстреляно 136 человек, из них 7 представителей духовенства. 5 % от числа расстрелянных - высокая пропорция. Всего, по сохранившимся в архиве отчётам, ЧК в 1918 году расстреляли 6300 человек.

Официальные данные, представленные на имя Поместного Собора и Высшего Церковного Управления к 20 сентября 1918 года были таковы, что к 20 сентября 1918 года были таковы. Убиенных за веру и Церковь было 97 человек, из них имена и служебное положение 73 были точно установлены, а имена 24 человек к этому времени были неизвестны. 118 человек находились в то время под арестом.

 Протоиерей Феодор Румянцев расстрелян в 1919 г.

По данным протопресвитера М. Польского только в 1918 г. в Кубанской области было убито 43 священника. В марте 1918 г. неизвестные отряды большевистских войск захватили ст. Георгие-Афипскую. По станице прокатилась волна безудержного насилия, начались быстрые расправы с представителями «царского режима угнетавшими трудовой народ». Был схвачен и казнен красноармейцами без объяснения причин отец Александр.

В «Обращении Церкви Екатеринодарской к христианским Церквям всего мира», опубликованном 7 апреля 1919 года в газете «Вольная Кубань», о случившейся трагедии кратко сообщается, следующее:

«в станице Георгие-Афипской»,Р.Б. Хаджиев, описывая прибытие в ст. Георгие-Афипскую генерала Л.Г. Корнилова, говорит, что генерал поселился в отведенную в доме бывшего священника, «которого большевики за кадетские убеждения повесили до прихода нашей армии». После освобождения Кубанской области от большевиков, началось расследование обстоятельств гибели отца Александра «Особой следственной комиссией по расследованию злодеяний большевиков, состоящей при Главнокомандующем вооруженными силами на Юге России».

26 марта 1919 г. члены особой комиссии в помещении Кубанского епархиального совета произвели осмотр документов, находящихся в делах совета. Имена убитых священников из обнаруженных документов следователь расположил в сквозной буквенной нумерации, где под буквой «з», указан рапорт благочинного семнадцатого округа, от 17 декабря 1918 г. за № 261об убийстве священников станицы Ключевой Моисея Тырышкина и станицы Георгие-Афипской Александра Флегинского. В заключение протокола сказано, что «при некоторых из этих рапортов представляются ставленические грамоты убитых, во многих же указывается, что все документы порваны или сожжены при разгроме большевиками квартир убитых.

Страшная участь постигла священника ст. Усть-Лабинской Михаила Михайловича Лисицына, арестованного 22 февраля 1918 г. По свидетельству Особой комиссии священник «с накинутой на шею петлею был долго водим по станице, глумились и били его так, что под конец он сам, падая на колени, умолял мучителей скорей его прикончить».

26 февраля священника убили.  В подтверждение своих слов матушка Евдокия приложила удостоверение, выданное ей Усть-Лабинским станичным правлением от 23 сентября 1918 г. за № 374, в котором говорилось: «Дано сие вдове священника Евдокии Ивановне Лисицыной, проживающей в сей станице, в том, что муж ее 25 февраля сего года казнен вступившими в станицу большевиками, а также и разграблено почти все движимое имущество».

В апреле 1919 году Комиссия Деникина по расследованию злодеяний большевиков привела «список пастырей Православной церкви, погибших от руки большевиков. Имена эти взяты из длинного списка, содержащего более 20 имен епископов и 500 имен священников, пострадавших от ярости большевиков. Список этот собран архиепископом Силивестром Омским, запротоколирован на Киевском Покровском Соборе и разослан всем государствам Европы». Одной из целей комиссии было показать «гонение против церкви и её служителей», «массовое уничтожение духовенства». Комиссия учитывала не только расстрелы, но и убийства, так, комиссия учла 37 «священнослужителей, убитых большевиками в пределах Ставропольской епархии» в 1918 году, но уточнила, что 10 из них были убиты «проходившими красноармейскими частями по обвинению в «сочувствии кадетам и буржуям», в осуждении большевиков в проповедях, в том, что служили молебны для проходивших частей «Добровольческой армии».

Если на апрель 1919 года было погибших священнослужителей 520, то в 1918 году было расстреляно более 300 и убито более ста православных священнослужителей.

В конце мая - начале июня 1918 года Пермская губерния оказалась в эпицентре гражданской войны. Красный террор в Пермской губернии отличался особой жесткостью и особым трагизмом. Пермские чекисты устраивали облавы и в качестве заложников арестовывали политических и общественных деятелей Перми. Новая большевистская власть демонстрировала свою решимость расправиться, в первую очередь, с представителями буржуазии, духовенства, интеллигенции, офицерства. Основанием к беспощадному и массовому уничтожению в 1918 -1919 гг. духовенства, интеллигенции и крестьян послужило несколько причин. В ночь с 19 на 20 июня в Перми была совершена изуверская расправа над архиепископом Андроником.

С июля 1918 года по губернии прокатилась волна групповых расстрелов интеллигенции.

14 августа под Пермью были расстреляны члены Поместного собора архиепископ Черниговский Василий, ректор Пермской духовной семинарии архимандрит Матфей (Померанцев) и миссионер Алексей Зверев, приезжавшие в Пермь для расследования убийства архиепископа Андроника.

Примером можно привести Сепычёвское восстание в Оханском уезде, охватившее несколько волостей. Когда восстание было подавлено «огнём и мечём»,расстреляны были «кулаки, попы и офицеры». Среди казненных - священник сепычевской церкви священномученик Иоанн Боятшинов и священник церкви завода Очёр Оханского уезда священномученик Алексий Наумов. К священнослужителям большевики испытывали особую ненависть. Надо отметить, что репрессии против духовенства в Пермской епархии носили беспрецедентный характер. Священнослужителей пострадало здесь больше, чем в каком-либо другом российском регионе.

После взятия Перми армией Колчака в 1919 году, в документах, составленных колчаковской следственной комиссией, особо отмечалось, «...что духовенство вообще подвергалось всевозможным истязаниям и приняло мученическую кончину. Многие были в руках "чрезвычайной следственной комиссии", где практиковались пытки».

По данным колчаковского телеграфного агентства, во время Красного террора в Пермской епархии погибло 120 представителей духовенства: 3 архиерея, 19 протоиреев, 44 священника, 6 диаконов, 44 монашествующих, 4 псаломщика.

Как рассказывали старожилы села Мокино, в конце декабря 1918 года, при занятии села красноармейцами 29-й стрелковой дивизии Путиловского полка, священник Павел (Аношкин) вместе с диаконом Григорием (Смирновым) были взяты под стражу. За волосы их выволокли из храма, затем, после побоев, выгнали на улицу «в одном исподнем» и провели по селу, босиком по снегу. Потом мучеников за волосы привязали веревками к хвостам лошадей и протащили по улице. Селяне видели, как отца Павла и диакона Григория волокли по снегу, и слышали их крики. Затем мучеников потащили по дороге в направлении деревни Якимата, к Широкому логу, что в одном километре от Мокино.

В Широком логу священнику пытались отрубить голову, но немного промахнулись и раскроили череп. После чего вместе с диаконом его расстреляли и прикололи штыками. Затем, уже мертвых, их доволокли до реки Березовки и там бросили. Прихожане Мокинской церкви похоронили мучеников в церковной ограде…..

После убийства священнослужителей орлы Путиловского полка продолжили отступление и оставили Мокино. Село заняли войска Белой армии.

Отпевал мучеников священник Петр Семенович Конюхов, служивший в расположенном рядом с Мокино селе Говырино. Он был сыном расстрелянного в Оханске священномученика Симеона (Конюхова).

Самого отца Петра арестовали в 1927 году. На «следствии» он дал следующие показания: «18 января нового стиля 1919 года с диаконом Кенсарином Ганимедовым я был вызван официальной бумагой командиром полка Белой гвардии в село Мокино для погребения убитых - священника Павла Аношкина, диакона Григория».

Убийство епископа Иерофея Афонина

«5 мая (23 апреля) 1928 года, в день праздника Св. Георгия Победоносца, недалеко от города Никольска, Велико-Устюжского округа, был убит агентами ГПУ во время ареста преосвященный Иерофей, епископ Никольский. В своей епархии преосвященный Иерофей пользовался всеобщей любовью и громадной популярностью. Несмотря на свою старость, ему было больше 60 лет, он был бодр и неустанно служил, проповедовал и, когда только имел возможность, ездил по приходам. Народ и духовенство, узнавши о разрыве своего владыки с митрополитом Сергием и о причинах этого разрыва, без колебаний пошли за ним, а преосвященный не скрывали во всеуслышание говорил, что митрополит Сергий предал Церковь безбожной власти.

6 мая 1928 г. преосвященный поехал служить в одно из сел близ Никольска, где был храм в честь Св. Георгия Победоносца. Сопровождал его мальчик-келейник. Настроение у преосвященного было тревожное, но приподнятое, он предчувствовал приближение испытаний и откровенно сказал об этом народу в проповеди после Литургии. По окончании службы Владыка пошел отдыхать в одну из хат, а народ, расходясь, еще толпился на церковном погосте. В это время внезапно в село нагрянули на подводах агенты ГПУ и, подъехавши к церкви, стали добиваться, где епископ Иерофей. Взволнованный народ, однако,  не выдавал места пребывания владыки, говоря, что его в селе нет, но выходивший в этот момент из церкви мальчик-келейник преосвященного был замечен и арестован.

Испуганный угрозами мальчик (16 лет) растерялся и указал избу, где был епископ, куда и устремились агенты ГПУ. В это время народ стал собираться по селу прошла весть, что Владыку арестуют, и народ не скрывал своего волнения. Когда Владыка был арестован и выведен на улицу, народ бросился к нему, со слезами прося о благословении.

Владыка согласился, но просил разрешения благословить подходивших людей. Агенты ГПУ возражали и явно беспокоились, видя возбуждение народа. Наконец, они решили усадить Владыку на подводу и везти через толпу, однако толпа не расступилась, требуя, чтобы позволили Владыке благословлять. Крики и угрозы агентов ГПУ на народ не действовали, лошади подводы не могли ступать, народ, рыдая, преграждал дорогу. Тогда внезапно раздались выстрелы, преосвященный упал, тяжело раненный, народ стал разбегаться.

В тот же день раненного в голову и грудь Владыку под стражей привезли в Никольск, где в больнице ему сделали операцию, извлечения пули из головы. Не приходя в сознание, в ту же ночь он скончался, и тело исчезло, неизвестно куда. Все хлопоты и ходатайства перед ГПУ о выдаче тела остались без последствий. В тот же день в Никольской и ближайших селах были произведены аресты, а затем многие были высланы. Выслан был на три года в Марийскую область и келейник покойного Владыки».

                                                                                     Москва, 10 марта 1930 г.

Список православных клириков, убитых и казненных в СССР за 1917-1930 гг.

1. Священник Заозерский (Московская губерния).

2. Священник Добролюбов (Московская губерния).

3. Священник Надеждин (Московская губерния).

4. Священник Вишняков (Московская губерния).

5. Священник Орлов (Московская губерния).

6. Священник Фрязинов (Московская губерния).

8. Священник Соколов (Московская губерния).

9. Архимандрит Вениамин (Московская губерния).

10. Протоиерей Орнатский (Петербургская губерния).

11. Архимандрит Сергий (Петербургская губерния).

12. Священник Логинов (Харьковская губерния).

13. Иеромонах Израиль (Харьковская губерния).

14. Иеромонах Модест (Харьковская губерния).

15. Иеромонах Иринарх (Харьковская губерния).

16. Иеромонарх Амвросий (Харьковская губерния).

17. Архимандрит Родион (Харьковская губерния).

18. Иеродиакон Феодот (Харьковская губерния).

19. Священник Маковский (Харьковская губерния).

20. Священник Димитриев (Харьковская губерния).

21. Игумен Амвросий (Полтавская губерния).

22. Иеромонарх Нил (Полтавская губерния).

23. Иеромонарх Афанасий (Полтавская губерния).

24. 17 монахов Лубенского монастыря (Полтавская губерния).

25. Священник Попов (Екатеринославская губерния).

26. Священник Милютин Николай (Екатеринославская губерния).

27. Стадник Тимофей (Екатеринославская губерния).

28. Стадник Щеголев Константин (Екатеринославская губерния).

29. Стадник Базилевский Федор (Екатеринославская губерния).

30. Стадник Драгожинский (Екатеринославская губерния).

31. Священник Красовский (Екатеринославская губерния).

32. Священник Булахов (Екатеринославская губерния).

33. Священник Шепелев (Екатеринославская губерния).

34. Архимандрит Геннадий (Екатеринославская губерния).

35. Священник Пригоровский Иоанн (Кубанская обл.).

36. Священник Лисицин Михаил (Кубанская обл.).

37. Священник Флечинский Александр (Кубанская обл.).

38. Священник Бойко (Кубанская обл.).

39. Священник Никольский Григорий (Кубанская обл.).

40. Священник Подольский Александр (Кубанская обл.).

41. Священник Златоустский Григорий (Кубанская обл.).

42. Протоиерей Иванов (Кубанская обл.).

43. Священник Павлов Алексей (Кубанская обл.).

44. Священник Берзовский Федор (Кубанская обл.).

45. Священник Краснов Иоанн (Кубанская обл.).

46. Священник Милюбинский Алекс[андр] (Кубанская обл.).

47. Священник Золотовский (Кубанская обл.).

48. Священник Калиновский Павел (Ставропольская губерния).

49. Священник Семенов Димитрий (Ставропольская губерния).

50. Священник Соловьев Леонид (Ставропольская губерния).

51. Диакон Остриков Владимир (Ставропольская губерния).

52. Священник Патрыгин (Ставропольская губерния).

53. Священник Димитриевский Григорий (Ставропольская губерния).

54. Псаломщик Донецкий Александр (Ставропольская губерния).

55. Священник Малохов Александр (Черноморская губерния).

56. Священник Рябухин Иоанн (Терская обл.).

57. Священник Кравцов (Донская обл.).

58. Священник Назоренко (Донская обл.).

59. Священник Рымарев, 25 января 1930 (Воронежская губерния).

60. Священник Сладкопевцев, 25 января 1930 (Воронежская губерния).

61. Член приходского совета Чубрин, 25 января 1930 (Воронежская губерния).

62. Священник Павленко, январь 1930 (Херсонская губерния).

63. Диакон Биденко, январь 1930 (Херсонская губерния).

64. 4 мирянина села Пески, январь 1930 (Херсонская губерния).

65. Священник Шпикач Василий (Киевская губерния).

66. Священник Шангин (Архангельская губерния).

67. Священник Сурцев (Архангельская губерния).

68. Священник Распутин (Архангельская губерния).

69. Псаломщик Смирнов Афанасий (Архангельская губерния).

70. Священник Чугунов (Тульская губерния).

                                          Послесловие

Красный террор, одна из мрачных страниц истории Российского государства. О красном терроре можно говорить много, приводить факты и доказательства собранные следственной комиссией при главнокомандующем ВСЮР. Все злодеяния большевиков были зафиксированы и сфотографированы, запротоколированы. Если собрать все подробности, все документы, архивные материалы, воспоминания оставшихся в живых или чудом вырвавшихся из застенок чрезвычаек, то не хватило бы печатных страниц данного сборника.

В выше изложенных кратких материалов данной статьи, была сделана попытка лишь кратко проследить начало начал, от первых шагов революционного террора февраля 1917 до декабря 1918 г. когда к власти пришли большевики, причины и деятельность созданных большевицкими лидерами  карательных органов, имя которым Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК).

Причина принятия Совнаркомом постановления «О Красном терроре» в сентябре 1918 г. и его кровавых последствий.

В советское время, да и постсоветское время, полки книжных магазинов пестрели книгами о красном и белом терроре, было написано о последствиях белого террора научные статьи, исторические очерки. Но ставить в один ряд красный и белый террор, сравнивать все последствия, всё же не стоит. Красный террор обошёлся России куда больше измеряемый человеческими жизнями и пролитой кровью невинно загубленных ЧК, в отличии от расстрелов производимых контрразведкой белой армией, который называют белым террором.

Тем более само, название белый террор в отличие от красного террора, ведёт начало напрямую из постановления от 5-го сентября 1918 года, расстрелы же производимые белыми нельзя трактовать как белый террор.

Выписки из исторических документов, реакция на покушение на идейнаго вождя, тов. Ленина и убийство М.Урицкого, почитаем:

«Преступное покушенiе на жизнь нашего идейнаго вождя, тов. Ленина - сообщает Нижегородская Ч.К. - побуждает отказаться от сентиментальности и твердой рукой провести диктатуру пролетарiата»... «Довольно слов!»... «В силу этого» - комиссiей «разстрeлен 41 человeк из вражескаго лагеря». И дальше шел список, в котором фигурируют  офицеры, священники, чиновники, лeсничiй, редактор газеты, стражник и пр. и пр. В этот день в Нижнем на всякiй случай взято до 700 заложников. «Раб. Кр. Ниж. Лист» пояснял это: «Нa каждое убiйство коммуниста или на покушенiе на убiйство мы  будем отвeчать разстрeлом заложников буржуазiи, ибо кровь наших  товарищей убитых и раненых требует отомщенiя».

«В  отвeт на убiйство тов. Урицкаго и покушенiе на тов. Ленина... красному террору подвергнуты», по постановленiю Сумской (Харьковской губ.) уeздной Ч.К., трое летчиков; Смоленской Областной Комиссiей 38 помeщиков Западной Области; Новоржевской - какiе то Александра, Наталiя, Евдокiя, Павел и Михаил Росляковы; Пошехонской - 31 (цeлыми семьями: 5 Шалаевых, 4 Волковых), Псковской - 31, Ярославской - 38, Архангельской - 9, Себежской - 17, Вологодской – 14, Брянской - 9 грабителей (!!) и т. д. и т. д».

«Всероссiйской Ч.К. за покушенiе на вождя всемiрнаго пролетарiата среди других разстрeлены: артельщик Кубицкiй за ограбленiе 400 т. р., два матроса за то же, комиссар Ч.К. Пискунов «пытавшiйся продать револьвер милицiонеру», два фальшивых монетчика и др».

Декрет Совнаркома «О красном терроре», который фактически узаконил бессудные расстрелы без суда и следствия, на одних только домыслах и классовой принадлежности, противников советской власти.

По постановлению Петроградской Чрезвычайной Комиссии - как гласит официозное сообщение в «Еженедельнике Чрезвычайной Комиссии».

20-го октября (№ 5) - расстреляно 500 человек заложников. Вот, что было в ответ на покушение на вождя большевиков Ульянова (Ленина) и М.Урицкого.

Это только в Петрограде, к сожалению, мы никогда не узнаем точные цифры расстрелянных по постановлению остальных губернских чрезвычаек.

Так называемый белый террор, это всего лишь ответная реакция на бесчинство, устроенный беспредел чрезвычайками в тех городах и губерниях, в которых триумфальным шествием шагала и устанавливалась советская власть.

Говоря о белом терроре, при изучении документов и архивных материалов, исторических источников и письменных воспоминаний, можно задаться вопросом, а был ли вообще белый террор в полном смысле этого слова.

Вот немногие указы и постановления вождей Белого движения об утверждении расстрелов, достаточно взглянуть на формулировку.

30 ноября 1918 было принято постановление Совета министров, затем утвержденное Колчаком, о введении смертной казни за «посягательство на жизнь, здоровье, свободу или вообще неприкосновенность верховного правителя или за насильственное лишение его или совета министров власти», за «посягательство на ниспровержение или изменение ныне существующего государственного строя».

В указаниях А.Деникина своему политическому органу - Особому совещанию при главнокомандующем говорилось: «Суровыми мерами за бунт, руководство анархическими течениями, спекуляцию, грабеж, взяточничество,дезертирство и прочие смертные грехи - не пугать только, но и осуществлять их… Смертная казнь - наиболее соответственное наказание».

Ещё одни факты взятые из воспоминаний и письменных источников современников, которые полностью исключают такое понятие как белый террор.

Например после Вёшенского восстания в Верхнее-Донском округе в 1919 г., вёшенские повстанцы почти сразу после своей победы (после геноцида!) постановили отменить расстрелы.

Летом 18-го, А.Н. Стешенко-Фурманова, жена Фурманова, поехала в Екатеринодар и угодила «в лапы» деникинской контрразведки. Весь город знал, что она коммунистка, дочь видного екатеринодарского большевика, расстрелянного Радой.

 А.Стешенко и Д.Фурманов

Все горожане знали, что она прибыла из Советской России..... Убедившись, что она не шпионка, а просто приехала навестить родных, ее отпустили. При восстаниях на Волге и в Сибири видные коммунисты, сумевшие избежать стихийной, народной расправы, как правило, остались живы. Казаки Мамонтова из рейда, за сотни километров, вели с собой пойманных комиссаров и чекистов для суда в Харьков  и многие из них потом тоже остались живы.

На сегодняшний день до сих пор, проникают на страницы газет, сайтов статьи авторов, которые приводят доказательства белого террора, цифры погибших от белого террора. Приводятся фамилии вождей Белого движения, связанных с массовым, безжалостным истреблением большевиков, истинных борцов за счастье трудового народа.

Возможно авторы этих статей, воспитаны на советской исторической школе, в духе интернационализма и идей светлого коммунистического прошлого. Возможно они не приемлют идеи борьбы Белого движения, или в семье у кого то был расстрелян прадед или дед белыми. Мы не в праве, осуждать их за те или иные идеи, за ту точку зрения, которую они отстаивают.

Но давайте ещё раз не надолго окунёмся в прошлое, на сто лет назад. После покушения на лидера большевиков, В.Ульянова (Ленина), убийство председателя петроградской чрезвычайки М.Урицкого, убийство Володарского, 2 сентября 1918 г. Яковым Свердловым был объявлен красный террор.

5 сентября 1918 г. выходит постановление Совнаркома «О Красном терроре».

То есть постановление Совнаркома закрепляет официальное название «Красный террор», и делает официальным на государственной основе весь тот ужас, ту бойню в отношении бывших офицеров, духовенства, профессуры и интеллигенции, чиновников и казаков. «Законы 2 и 5 сентября наконец-то наделили нас законными правами на то, против чего возражали до сих пор некоторые товарищи по партии, на то, чтобы кончать немедленно, не испрашивая ничьего разрешения, с контрреволюционной сволочью»,  именно так радовался открывшимся возможностям созданной им же ВЧК, председатель этого карающего органа Ф.Дзержинский.

Тогда же был придуман особый способ массовой казни - топить людей в баржах. Чтобы не тратить патроны, на пленных, их заживо жгли в топках паровозов. Нередко чекисты маскировали под видом борьбы с буржуазией, обыкновенный банальный грабёж, избавляясь потом и от ненужных свидетелей. 

Но, кто же совершает эти покушения, офицеры? Духовенство? Казаки?

Покушение на Ленина совершает эсерка Ф.Каплан, как нам преподносилось советской историей.

Ф.Каплан участница революционного движения в России, член партии социалистов-революционеров.  участница революционного движения в России, член партии социалистов-революционеров. На Урицкого, член трудовой народно-социалистической партии Леонид Каннегиссер, партии изначально которая исключала террор как средство политической борьбы.

Что же заставило сделать тот роковой выстрел в голову М.Урицкого Каннегиссера, так и останется загадкой. Именно партия социалистов революционеров, проявила себя как одна из активных участниц революционного террора.

Достаточно вспомнить убитых членами Боевой организации этой партии, таких видных деятелей государства Российского.

- 1911 год, покушение в Киеве на П.А.Столыпина, (смертельно ранен, умер),

- 1879 год, убит харьковский губернатор, генерал-майор Д.Н.Кропоткин,

- 1902 год, убийство министра внутренних дел, Д.С.Силягина (1899-1902 гг.),

Под предводительством известного террориста Б.Савинкова, членами БО (боевая организация), партии совершили два громких убийства,

- 1904 год, убийство министра внутренних дел Плеве 1902-1904 гг.),

- 1905 год, убийство члена императорской фамилии, великого Сергея князя Александровича,

Неудачными были попытки убийства великого князя Владимира Александровича, была совершена попытка покушения на черниговского губернатора Хвостова.

Во время покушения на Московского генерал-губернатора Ф.Дубасова, были ранены кучер Птицын и сам Дубасов, от взрыва погиб один из охранников Ф.Дубасова. Были совершены покушения на министра внутренних дел П. Дурново (1905-1906 гг., командующего Черноморским флотом Г.Чухнина и командира лейб-гвардии Семёновского полка, генрал-майора Г.Мина.

Известные террористы партии социалистов-революционеров

            Евно Фишелевич Азеф,                                 Григорий Андреевич Гершуни,

   глава Боевой организации эсеров,              один из основателей «боевой организации     

      организовал и успешно провёл                Партии Социалистов-Революционеров.

                    ряд терактов

                Борис Савинков,                                  Мордко (Мордехай) Гершкович          

   один из лидеров партии эсеров,                   (Дмитрий Богров), осуществивший       

 руководитель Боевой организации           покушение на жизнь П.А.Столыпина.

 партии эсеров

Вот откуда ещё тянуться кровавые следы революционного террора, который с такой жаждой переняли впоследствии большевики.

Но при покушениях на лидеров большевиков не пострадали не один посторонний человек, а вот при покушениях на государственных деятелей Российского государства, были убиты или покалечены ни в чём не повинные люди.

Так при покушении на Верховного Правителя России, адмирала Александра Васильевича Колчака, от взрыва взрывного устройства, был убит многообещающий, молодой и талантливый поэт, из сибирских казаков, Ю.Сопов.

 Юрий Сопов - 22 летний поэт

«В феврале 1919 года Юрий Сопов был мобилизован и определен на ускоренные курсы в Омскую школу прапорщиков. Потом редкая удача: вместо фронта – служба в личной охране Верховного правителя. В конце лета 1919 Произошла неудачная попытка покушения на адмирала. В результате взрыва в резиденции Колчака, при взрыве погибли его адъютанты и охрана. ОТ теракта на покушение погибли шесть человек, еще 14 были ранены. Сам адмирал Колчак  не пострадал, в их числе - 22-летний поэт Юрий Сопов, которого Всеволод Иванов охарактеризовал так: "Превосходный, очень оригинальный талант".

Это 22-х летний поэт, поистине мог прославить на литературной ниве Россию, но от желания революционера, по его прихоти, возомнившего о себе, что он вправе решать чужие судьбы, он погиб. Не суждено ему было прославить Россию, да и какую Россию?

Много существует различных гипотез о гибели известной анархистки, атаманши приазовских степей, Маруси Никифоровой. Остановимся на более известной из них. Уйдя со своим мужем в Крым, осенью 1919 г. Маруся спланировала покушение на генерала Деникина. По плану разработанному Марусей, в сво1 время она командовала отрядом анархистов-бомбистов на херсонщине, она хотела заложить взрывчатку и взорвать командующего вооружёнными силами на Юге России. Согласно официальной версии, она была узнана одним из офицеров и арестована. В сентябре 1919 г. Маруся Никофорова с мужем, Витальдом Бжостеком была казнена.

 Атаманша приазовских степей, Маруся Никофорова

Этот факт подтверждает и начальник штаба армии батьки Махно, Виктор Белаш.В. Белаш, бывший сподвижником Махно, утверждал, что Марусю казнили белые в Симферополе в августе-сентябре 1919 года. Однако более современные источники свидетельствуют, что последние дни Маруси выглядели следующим образом.

В июле 1919 года Маруся и ее муж Витольд Бжостек прибыли в Севастополь, где 29 июля были опознаны и схвачены белогвардейской контрразведкой. Несмотря на военные годы, контрразведчики не стали убивать Марусю без суда. Целый месяц длилось следствие, выявлявшее степень вины Марии Никифоровой в предъявляемых ей преступлениях. 3 сентября 1919 года Мария Григорьевна Никифорова и Витольд Станислав Бжостек были приговорены военным судом к смертной казни и расстреляны. 

А вот почему и зачем была расстреляна герой Первой мировой войны, георгиевский кавалер, основатель Женского ударного батальона смерти, Мария Леонтьевна Бочкарёва.

 Мария Леонтьевна Бочкарёва

Мария Бочкарёва не была участницей белого движения, но почему же в заключении к окончательному протоколу допроса от 5-го апреля 1920 года, следователь ЧК Поболтин отметил: «…преступленная деятельность Бочкарёвой перед РСФСР следствием установлена….».

Возникает вопрос, какая преступная деятельность, разве считается участие в Первой мировой войне, защита своего Отечества от посягательства внешнего врага, разве считается преступлением создание в 1917 году женского ударного батальона, с которым поручик Бочкарёва отправилась на фронт. Но после октября 1917 г. и прихода к власти большевиков, батальон был расформирован с фактическом развалом фронта. Зимой Мария Бочкарёва была задержана большевиками по дороге в Томск. После отказа сотрудничать с новыми властями её обвинили в связи с генералом Корниловым. Дело чуть было не дошло до трибунала. Благодаря помощи одного из своих бывших сослуживцев Бочкарёва вырвалась на свободу и, облачившись в наряд сестры милосердия, проехала всю страну до Владивостока, откуда отплыла на агитационную поездку в США и Европу.

Мария Бочкарёва не участвовала в боевых действиях на стороне белого движения, не была в вооружённых формированиях и подразделений белых армий. 7 января 1920 года она была арестована. 

16 мая 1920 г. М.Л.Бочкарёва в Красноярске, на основании резолюции полномочного представителя ЧК по Сибири Ивана Павлуновского и секретаря Омскгубчека Исаака Шимановского, была расстреляна.

По постановлению прокурора Омской Области, Государственного советника юстиции Ю.А.Якунина, Мария Леонтьевна Бочкарёва в 1992 году была реабилитирована.

                                            Заключение

9 января 1992 года.

                                                 УТВЕРЖДАЮ

Прокурор Омской области Государственный советник юстиции 3-го класса Ю. А. Якунин

В отношении Бочкаревой Марии Леонтьевны.

Постановлением Омского ГубЧК от 15 мая 1920 года определён расстрел.

В деле нет документов о приведении приговора в исполнение. Обвинение не предъявлялось. Свидетели по этому делу не привлекались. Из заключения по делу установлено, что обвинение М. Л. Бочкаревой основывалось только на её показаниях […]

Бочкарева Мария Леонтьевна полностью реабилитирована в соответствии с Законом РСФСР от 18 октября 1991 г. « О реабилитации жертв политический репрессий»

Слава Богу, правда восторжествовала над бесчинством сотрудников ЧК и одна жертва большевицкого террора была реабилитирована.

Вспомним и распоряжение полномочного представителя ВЦИК по подавлению крестьянского мятежа Антонова в Тамбове.

Полномочная комиссия ВЦИК по подавлению мятежа А. Антонова издала 11 июня 1921 года такое распоряжение, подписанное В.А. Антоновым-Овсеенко и М.Н. Тухачевским:

«1. Граждан, отказывающихся назвать своё имя, расстреливать на месте, без суда.

2. Селянам, у которых скрывается оружие, объявлять приговор о взятии заложников и расстреливать таковых в случае не сдачи оружия.

3. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество её конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда.

4. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитские и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.

5. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать.

6. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно».

Даже поверхностное рассмотрение фактов, говорит о красном терроре чем о белом. Так из материалов данной статьи, можно сделать заключение, а был ли вообще белый террор, количество жертв, как иногда говориться в различных статьях, осуждающих белый террор.

Но как бы то ни было, расстрелы со стороны белой контрразведки несомненно были, от этого факта нельзя отмахнуться, но в каких количествах и вопрос кого расстреливали. Судя из постановлений, дезертиров, мародёров и им подобных. Но чрезвычайки большевиков, воистину захлебнулись в пролитой крови, вся страна в период с 1918 по 1922 гг. была залита кровью невинноубиенных, особенно бесчинство пришлось на 1918-1920 гг.

Царство Небесно всем невинно убиенным в застенках ЧК, всем тем кто был расстрелян без объявления какого либо приговора законного суда, а только всего по принадлежности к тому или иному классу. Граница понятий  между красным и белым террором очень неопределённы и призрачны. 

Невозможно совершенно точно установить число жертв двустороннего террора в России, но можно с довольно точным основанием предполагать, что погибших в результате красного террора было в несколько раз, больше, чем в ходе белого террора, об этом нам говорят документы следственной комиссии вооруженных сил на Юге России. Учитывая отсутствие у белых идеологического обоснования карательных мер, в отличии от большевиков, можно вообще поставить под сомнение правомерность определения как белый террор, применительно к событиям Гражданской войны в России.

                                                                                                            Приложение

Материалы следственной комиссии о расследовании злодеяний большевиков при Главнокомандующем вооружёнными силами на Юге России.

Главнокомандующий вооруженными силами

на Юге России

Генерал-лейтенант Деникин

Утверждаю

4 апреля 1919 года

г. Екатеринодар

                                                       Положение

         об Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков,

         состоящей при главнокомандующем вооруженными силами на     

         Юге России

1. При главнокомандующем вооруженными силами на Юге России состоит Особая комиссия по расследованию злодеяний большевиков для выявления перед лицом всего культурного мира разрушительной деятельности организованного большевизма.

2. Особой комиссии предоставляется, руководствуясь Уставом уголовного судопроизводства (изд[ания]1914 г.), вызывать и допрашивать потерпевших, свидетелей и сведущих лиц и производить осмотры, обыски, выемки, освидетельствования и другие следственные действия, а также пользоваться правами, предоставленными следственным властям статьями 217, 272, 292 и 386 означенного Устава.

3. Все протоколы и акты, составляемые Особой комиссией или отдельными её членами с соблюдением Устава уголовного судопроизводства, имеют силу следственных актов.

4. Особая комиссия действует в составе общего её собрания и следственного её органа.

5. Общее собрание, равно как и следственный орган, состоят под председательством председателя Особой комиссии, назначаемой главнокомандующим вооруженными силами на Юге России, по представлению начальника Управления юстиции.

6. В общее собрание Особой комиссии, кроме председателя и двух товарищей председателя и всего состава следственного органа, входят пять членов из числа общественных деятелей, по одному члену от штаба главнокомандующего вооруженными силами на Юге России, от части Генерального штаба Военного управления, от Военно-судной части, от Управления внутренних дел по государственной страже, Иностранных дел, Юстиции и от Отдела пропаганды.

7. Общее собрание Комиссии считается состоявшимся при наличии председателя и не менее половины состава следственного органа.

8. Представителям союзных миссий при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России предоставляется право присутствовать на всех заседаниях Особой комиссии.

9. В следственный орган, кроме председателя Особой комиссии, входят два товарища председателя и девять членов, назначенных как лиц с высшим юридическим образованием главнокомандующим вооруженными силами на Юге России, по представлению начальника Управления юстиции и по соглашению с председателем Особой комиссии.

10. Председателю Особой комиссии предоставляется право приглашать лица соответствующих специальностей как для временного её усиления, так и для исполнения отдельных поручений. Такие лица, состоя в звании временных членов Особой комиссии, могут, по усмотрению председателя ее, пользоваться всеми правами, присвоенными постоянным членам Особой комиссии при условии, если они удовлетворяют требованиям, указанным в статье 9. В отношении лиц, приглашаемых в Особую комиссию из состоящих на государственной службе, председатель Особой комиссии входит в соглашение с их начальством, коему предоставляется откомандировывать их для занятий в Особую комиссию на срок не свыше трех месяцев. Временные члены Особой комиссии, приглашаемые из состоящих на государственной службе, сохраняют получаемое ими содержание и могут оставаться при исполнении своих прямых служебных обязанностей.

11. Члены общего собрания Особой комиссии имеют право присутствовать при производстве всех следственных действий.

12. При Особой комиссии состоит канцелярия в составе назначаемых председателем сей Комиссии секретаря и других чинов по штату.

13. Отдел пропаганды и все его учреждения срочно сообщают Особой комиссии весь осведомительный материал о злодеяниях большевиков.

14. Особая комиссия разрабатывает и систематизирует добытые данные в виде актов следственного расследования и сводок осведомительного материала и самостоятельно распубликовывает свои труды, причем материалы, представляющие интересы за границей, а также для широкой массы публики, срочно сообщает представителям союзных миссий, в Управление внутренних дел по государственной страже, Иностранных дел, в Отделпропаганды.

15. Все материалы, заключающие указания на преступные деяния и виновность отдельных лиц, Особая комиссия сообщает подлежащим следственным и судебным властям.

Управляющий делами Особого совещания

С. Безобразов

С подлинным верно:

За управляющего делами Особого совещания (подпись)

Копия с копии верна: (подпись)

                                                      Программа

деятельности Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков, состоящей при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России

I. Мероприятия большевиков, направленные к уничтожению демократических общественных организаций и к водворению на их место, насильственным путем, советских организаций, основанных на диктатуре меньшинства. (Разгон органов местных самоуправлений, избранных на основе всеобщего избирательного права.)

II. Уничтожение органов судебной власти, регулируемых нормами закона, и заменаих безответственными трибуналами, руководящимися «революционной совестью». (Выяснение порядка этой замены и результатов ее. Уничтожение организованной, юридически подготовленной защиты.)

III. Уничтожение установленной системы народного образования и введение «демократической школы» без требования соответствующей подготовки. (Выяснение результатов этой замены.)

IV. Провозглашение принципа свободы совести и наряду с этим гонение против Церкви и ее служителей. (Поругание храмов, глумление над мощами, иконами, священными предметами, разгон и расстрел крестных ходов, массовое уничтожение духовенства и пр.)

V. Уничтожение коренных основ семьи. (Социализация женщин и детей.)

VI. Уничтожение свободы слова. (Закрытие всех периодических изданий, кроме официозных и коммунистических.)

VII. Уничтожение свободы союзов и собраний. (Разгоны и расстрелы инакомыслящих собраний, борьба с кооперативами и пр.)

VIII. Уничтожение неприкосновенности личности. (Обыски, аресты.)

IX. Экономические мероприятия:

1) Аграрная политика.

2) Национализация недвижимого имущества, торговли, банков, страхового дела, фабрично-заводских предприятий, железных дорог и пр.

3) Конфискации, реквизиции и контрибуции.

4) Рабочая политика (деморализация рабочего класса, сокращение рабочего дня, увеличение заработной платы за физический труд и в связи с этим сокращение производительности труда).

X. Принудительные способы проведения коммунистических начал вообще и диктатуры пролетариата, в частности.

1) Массовое уничтожение своих идейных врагов из числа мирного населения - интеллигенции, буржуазии, казачества и всяческое их угнетение. (Принуждение к унизительным и не в меру тяжелым работам, лишение продовольственного пайка и пр.)

2) Общий террор.

3) Индивидуальный террор как способ возмездия и устрашения.

XI. Противоречия между программными обещаниями коммунистов и действительным их осуществлением.

XII. Характеристика руководителей центральной власти и исполнителей на местах. (Образовательный ценз, возраст, уголовное прошлое, болезненная наследственность, морфинизм, кокаинизм, алкоголизм и пр.)

Способы достижения ими власти (насильственный захват власти, подкуп и пр.).

                                                                   Дело №116

Отдел пропаганды Особого совещания

при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России,

часть информационная, 2 апреля 1919 года, №1710,

г. Екатеринодар, Екатерининская 50, «Бристоль»

Общая сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков № 6

Первым революционным советским полком был издан мандат №80 следующего содержания: «Дано сие тов. Бояринову на право реквизиции девушек от 16 до 25 лет, что подписью и приложением печати удостоверяется. Командир роты (подпись неразборчива). Председатель подполковник Зиновьев». Печать: 1-й революционный советский полк.

Товарищ Александр Бояринов с этим диким безнравственным мандатом был представлен комиссару юстиции 1 июня 1918 года в 9 час. 30 мин. вечера.

Временно ворвавшись в Юзовку 20 марта 1919 года, большевики в течение 5 дней подвергли город полному разграблению. Разгромлены магазины, квартиры, похищены платья, обувь, белье. Обувь и платья снимали с прохожих на улицах, захвачены все ничтожные запасы продовольствия, имевшиеся в городе. Все население голодало все 5 дней. По доносу местных жителей расстреляно несколько десятков человек. Революционный комитет запретил убирать их трупы, и они валялись на улице несколько дней.

                                                       Дело №116

Отдел пропаганды Особого совещания

при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России,

часть информационная, 2 апреля 1919 года, №1711,

г. Екатеринодар, Екатерининская 50, «Бристоль»

  Общая сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков №7

Из точных данных, добытых Особою комиссией по расследованию злодеяний большевиков, усматривается, что 23 сентября 1918 года в Пятигорске большевиками был опубликован первый приказ со списком в 32 человека арестованных ими заложников, среди которых находились, между прочим, представитель Американского посольства Номикос, представители Сербской миссии Медич, Маркович, Рисанович и секретарь Сербского посольства Нестерович. Все эти заложники должны были быть, согласно приказу, «расстреляны в первую очередь при попытке контрреволюционного восстания и покушенияна жизнь вождей пролетариата». При арестах большевики производили повальные обыски, якобы для отыскания оружия и компрометирующих бумаг, а на деле для отобрания денег и драгоценностей.

У есаула Колосовского, например, было увезено 7 возов вещей; у полковника Карташева отобрано 4 дюжины столового серебра, белье, вино и т.д.; у барона де Форжет - платье, белье, серебряные вещи; у барона Медем все золотые и серебряные вещи; у Дериглазовой - все её платья и платья членов её семьи, серебро и другие вещи, отбиралось почти все имущество, и людей доводили буквально до нищеты. Не было никакого даже намека на правосудие. Лица, служившие в Чрезвычайной комиссии, совершенно открыто, с удивительною наглостью и цинизмом, требовали за освобождение арестованных известные суммы. Инструктор Чрезвычайной следственной комиссии Кравец, например, требовал с графини Бобринской за освобождение ее сына 50 000 руб. Секретарь той же комиссии Стельмахович требовал с жены полковника Шведова 100 000 руб. за освобождение ее мужа. Большевистский следователь Александров требовал с княжны Багратион-Мухранской 200 000 руб. за освобождение ее отца, а начальник гарнизона г. Пятигорска Литвинский требовал за освобождение её брата 10 000 руб.

                                                         Дело №116

Отдел пропаганды Особого совещания

при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России,

часть информационная, 2 апреля 1919 года, №1712,

г. Екатеринодар, Екатерининская 50, «Бристоль»

            Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков №8

Г. Михайлов-Доронович в «Вестнике Добрармии29 июля 1918 года (№31) описывает факт неслыханной бесчеловечности большевиков в Армавире. По линии от Армавирак Ставрополю шел броневик Добровольческой армии и большевикам хотелось во что бы то ни стало нанести ему вред. Решили пустить паровоз и сбить броневик.

В Армавире был один известный всему городу умалишенный С.Б. Каспаров. Вот этим-то больным несчастным и решили воспользоваться новоявленные звери-большевики. Его посадили на паровоз и пустили машину полным ходом. Паровоз мчался как сумасшедший и со всею силою врезался в насыпь. Убитого Каспарова выбросило на 12 сажен в сторону.В кармане у него найдена была карточка «Комиссар юстиции г. Армавира».

Сотрудник газеты «Кубанец» в №17 от 3 октября 1918 года сообщает следующие факты из злодеяний большевиков:

В Курской губернии, разгромив имения у помещиков, большевики содрали шкуры с лошадей и, не убив мучившихся и истекавших кровью животных, пустили их «на волю». Животные еще два дня ходили по белу свету.

В Харьковской губернии, в Сумском уезде один большевик потребовал у много семейного соседа-крестьянина молока, а у него было шесть человек детей, молока не хватило, и крестьянин отказал. Большевик смолчал, а ночью подкрался и вырезал у коровы язык.

                                                      Дело №116

Отдел пропаганды Особого совещания

при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России,

часть информационная, 22 апреля 1919 года, №2088,

г. Екатеринодар, Екатерининская 50, «Бристоль»

       Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков №10

Корреспондент «Кубанского слова» от 17 апреля 1919 года передает со слов инженера, выехавшего в октябре 1918 года из Петрограда, следующие факты об отношении большевиков к православным святыням, пастырям Церкви. Казанский собор превращен в народный кинематограф, иконы в нем завешаны, а протоиерей собора о[тец] Орнатский расстрелян вместе со своими сыновьями. Вообще, все духовенство Петрограда частью взято на рытье окопов, частью расстреляно или разбежалось.

В Курске, где тот же инженер был арестован по дороге из Москвы и посажен в тюрьму, ему пришлось быть свидетелем кошмарной расправы большевиков с молодым священником 26 лет, академиком.

Он был приговорен к смерти, в то время, когда его вели к расстрелу по коридору тюрьмы, красноармеец проткнул ему живот штыком. Несчастного священника расстреляли в бессознательном состоянии.

Приводим список пастырей Православной церкви, погибших от руки большевиков. Имена эти взяты из длинного списка, содержащего более 20 имен епископов и 500 имен священников, пострадавших от ярости большевиков.

Список этот собран архиепископом Силивестром Омским, запротоколирован на Киевском Покровском Соборе и разослан всем государствам Европы.

1. Епископ Варсонофий, викарий Новгородский - убит. Он шел на расстрел, раскрыв руки крестом, в него не попала ни одна пуля; тогда красноармейцы в ярости бросились на него и зарубили штыками.

2. Епископ Лаврентий, викарий Нижегородский - расстрелян.

3. Архиепископ Андроник Пермский - зверски замучен. Ему выкололи глаза, обрили, водили по улицам и закопали в могилу живым.

4. Архиепископ Василий Черниговский и

5. Епископ Матвей были посланы для производства дознания об убийстве архиепископа Андроника Пермского, на обратном пути они были остановлены красноармейцами, которые отобрали у них бумаги, а затем убили их.

6. Епископ Дарнава Тобольский - расстрелян.

7. Епископ Андрей (Ухтомский) - по слухам, расстрелян.

8. Митрополит Владимир Киевский - расстрелян 20 января 1918 года.

9. Епископ Митрофан, викарий Владимирский, 75 лет - расстрелян.

10. Епископ Гермоген Тобольский замучен в одном из западных городов Сибири весною 1918 года. Мучили его так жестоко, что брат его, присутствовавший при этом, молил мучителей скорей убить епископа, за что и его расстреляли еще до кончины епископа.

11. Брат Епископа Гермогена Ефим Долганов - протоиерей Петропавловского собора в Петрограде.

12. Епископ Макарий Орловский - расстрелян в Вязьме или Смоленске. Он шел на расстрел с пением псалмов и произнес перед своей кончиной одухотворенную речь, предав анафеме большевиков.

13. Протоиерей Восторгов - расстрелян. Перед смертью он произнес горячую речь, которая даже на красноармейцев произвела столь сильное впечатление, что они отказались стрелять. Протоиерей был убит китайцем.

14. Отец Павел Денежный, священник Верхнего Токмака - убит. Подробности его кончины следующие. Отец Павел с 8-летним сынишкой приехал в железнодорожную школу для уроков Закона Божьего. Когда он вошел в помещение начальника станции, то оказалось, что там сидят несколько большевиков, имевших с ним личные счеты. Они бросились на о[тца] Павла, грозя его убить. Священник просил одного - разрешения отвести ребенка к знакомым. Это было ему разрешено.

По возвращении его убили, задушив, после чего раскачали его тело и выбросили в окно прямо в выгребную яму. Родным запретили похоронить его тело, которое и пролежало в навозе в течение трех дней.

31 октября 1918 года в боях под Ставрополем был убит доброволец - пулеметчик Корниловского полка Борис Гарин. Труп его был обнаружен случайно поручиком Самурского полка Уваковым и писарем Управления ставропольского военного начальника Волковым среди больших окопов около Лысой Горы.

По их свидетельству, на трупе добровольца Гарина были явные признаки того, что он был зверски добит большевиками. У него было ранение правой стороны груди, перерезано горло и правый глаз выколот.

В Мариуполе творимые большевиками зверства после занятия города в марте 1919 года не поддаются описанию. Сразу начались розыски «кадетов», несколько человек были найдены в подвалах и на месте изрублены. С офицерами расправлялись так: на плечи гвоздями прибивали погоны, в лоб вбивался гвоздь с широкой шляпкой, что должно было изображать кокарду.

Вообще, меры для издевательств и насилий у большевиков не было. Так, например, трупы убитых добровольцев выкапывали из могил и бросали в мусорные ямы, а трупы расстрелянных добровольцами арестантов одели во взятые у «буржуев» фраки и манишки и похоронили на их месте.

                                                     Дело №116

Отдел пропаганды Особого совещания

при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России,

часть информационная, 15 мая 1919 года, №8578,

г. Екатеринодар, Екатерининская 50, «Бристоль»

         Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков №13

Дон. По словам летчиков, прилетевших из центра восстания казаков Верхнедонского округа, причиной восстания были ужасные насилия, чинимые красными. Так, в одномиз хуторов Вешенской станицы красные отрезали язык у одного старого казака, дерзнувшего указать на их насилия, прибили гвоздем этот язык к его подбородку, водили его в таком виде по всей станице, а затем зверским образом убили его.

В Карпинской станице красные увели 1000 девушек, заставили их рыть окопы, а затем обесчестили. Когда же казаки начали наступление против Карпинской станицы, большевики выгнали этих девушек впереди своих цепей и расстреляли всех их пулеметным огнем. В Вешенской станице красные обесчестили одну женщину, затем заперли её в хате вместе с пятью малыми детьми, обложили соломой и зажгли.

В этой же Вешенской станице красные устраивали дикие пьяные разгулы оркестра и музыки, называя их вечеринками, причем заставляли являться на них всех гимназисток и вообще всех подростков-девушек. Когда же многие отцы, зная, какими оргиями кончаются эти вечеринки, отказались пускать на них своих дочерей, то красные издали специальный декрет, грозивший немедленным расстрелом отцам, дочери которых не будут являться на вечеринки. Почти все несчастные девушки, бывшие на вечеринках, были изнасилованы.

Летчик огласил еще ряд писем от верхнее донцов к родственникам и близким, проживающим в Новочеркасске, в которых приводится много фактов возмутительных насилий и надругательств красных. Установлен также именной список 600 казаков, расстрелянных большевиками и затем опознанных при взятии станиц восставшими.

В одной из станиц с целью изничтожить казачество вырезали животы у беременных женщин, хватали детей за ноги и разбивали им головы о столбы, руководствуясь, очевидно, декретом Ленина о том, что все казаки от 9 до 80 лет должны быть сметены с лица земли. (Декрет этот был найден после оставления большевиками станицы).

На Дону в хуторах, занятых большевиками, производятся аресты подозрительных и буржуев, арестованных отправляют в тюрьму в Миллерово, где по произволу трибунала они расстреливаются. И исключению не подлежат даже тяжело больные и женщины. Так, в хуторе Чеборовском взят с постели больной старик Исидор Воротынцев и его жена и доставлены в Миллерово, где на третий день они были расстреляны. В том же хуторе арестована и расстреляна вдова казака Ксения Еремина за то, что у нее один сын офицер, а другой учитель и оба в армии против большевиков.

Близ Армавира в селении Георгиевском большевистской организацией, именующей себя «зеленые братья», в апреле сего года ранен и зарыт в землю живьем известный священник.

Начальник Информационной части

Полковник Бек

за заведующего отделением сводок

мичман Красовский

                                                     Дело №116

Отдел пропаганды Особого совещания

при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России,

часть информационная, 9 сентября 1919 года, №110427,

г. Ростов-на-Дону

        Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков №26

Дон. Бахмутский уезд. Насилия большевиков над священнослужителями. Во время своего пребывания в Бахмутском уезде большевистские деятели и красноармейцы учинили целый ряд зверств и насилий над представителями Православной церкви.

В селе Новобахмутовке 24 марта 1919 года был убит священник Троицкой церкви отец Тимофей Стадник при следующих обстоятельствах. Около 4 часов дня, когда в местной церкви начался звон вечерний, в дом названного священника ворвались три вооруженных красноармейца и потребовали от священника выдачи денег, якобы находящихся у него. Никаких денег у священника при обыске найдено не было. Тогда красноармейцы причинили священнику тяжкие побои и приказали ему следовать за ними в штаб. В это время пришло еще несколько красноармейцев, которые вывели священника в кустарник возле церкви и там его расстреляли. В это время другие красноармейцы разграбили весь дом священника и вместе с лично ему принадлежащими вещами похитили находившуюся у него в доме дарохранительницу, из которой выбросили Святые Дары, а также лжицу и наперсный крест священника. Кроме того, теми же красноармейцами похищена церковная печать, которая и пропала.

В селе Скотоватом 18 марта 1919 года, в день вступления большевиков в означенное село, партия красноармейцев в числе 15-20 человек ворвалась в квартиру священника о[тца] Николая Тугаринова, окружила его в кабинете, приказала раздеться и повела в зал, где грозила убить его, что было бы, вероятно, приведено в исполнение, если бы не вступился один из красноармейцев. В этот день о[тец] Николай отделался лишь пропажей кошелька с деньгами. 10 марта священник снова подвергся обыску и грабежу и снова грозили расстрелом, обвиняя его в том, что он спрятал в церкви 60 «кадетов». По требованию красноармейцев священник и церковный староста отперли храм, куда красноармейцы вошли с папиросами в зубах, в шапках и с винтовками. Они обшарили всю церковь, открыли престол, украли с престола крест, раскрывали Евангелие, раскрыли жертвенник и разбросали священные сосуды. Из алтаря они похитили дароносицу и, выбросив из нее Святые Дары, обратили последнюю в табакерку. Красноармейцы умышленно стреляли в иконы и повредили изображение Божьей Матери и Св. Дмитрия. В течение последующих затем дней красноармейцы снова врывались в дом священника, ставили его к стенке и грозили расстрелом, требуя от него выдачу им церковного вина.

Саратовская губерния. Царицынский уезд. Хутор Букатин станицы Царицынской. 31 июля состоялись торжественные похороны казака-добровольца Астраханского партизанского отряда И.В. Фирсова, 22 лет, зверски зарубленного красными, вместе с другими шестью казаками, около села Балыклей. Мать покойного, получив известие, что ее сын  «пал в бою с красными» при занятии Балыклей вторично нашими частями, нашла могилу, где в кучу были набросаны отдельные куски изрубленных тел. Некоторые части тела мать опознала по кресту и цепи на шее, а также по остаткам белья на отдельных обрубках. Собрав куски разрубленного и избитого тела сына, она с разрешения местных властей доставила останки, хотя и не всего тела, для похорон в хутор Букатин.

Наглядное доказательство зверств большевиков, имевшее место почти на глазах у всех, произвело сильное впечатление на жителей хутора Букатина и как последнюю дань мученически погибшему казаку на похоронах собралось все население хутора как казачье, так и крестьянское. При хоре певчих и оркестре штаба Кавказской армии тело покойного было предано земле.

Черниговская губерния. Близ станции Бахмач найдено тело, выброшенное большевиками из поезда, генерала И.Н. Четыркина, увезенного большевиками при эвакуации Полтавы как заложника. Тело генерала с воинскими почестями похоронено в Бахмаче.

Елизаветград (Херсонской губернии). В Елизаветграде отыскано и предано земле тело бывшего екатеринославского губернатора Эрдели, брата главноначальствующего Торско-Дагестанского края. Большевики арестовывали его три раза. Четвертый раз арестованный генерал Эрдели был подвергнут мучительным пыткам: под ногти вбивались иголки, затем ногти срывались вовсе с кусками тела. Останки замученного были брошены в помойную яму.

Вр[еменно] и[сполняющий] об[язанности] начальника Информационной части

статский советник Ю. Шумахер

редактор (подпись)

                                                        Дело №116

Отдел пропаганды Особого совещания

при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России,

часть информационная, 6 июля 1919 года, №4628,

г. Екатеринодар, Екатерининская 50, «Бристоль»

        Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков №20

Харьков. По мере раскопки могил и расследований злодеяний большевиков обнаруживаются все новые и новые жестокости последних над своими жертвами. При раскопках найдено 18 человек с вырванными зубами и вколоченными под ногтями гвоздями.

В конторе «Вечернее время» получено два снимка с вырытых на улице Чайковского трупов. На первом изображены останки рослого широкоплечего человека. Лицо, насколько можно разглядеть, искажено предсмертной гримасой, зубы стиснуты. Две колотые раны на груди и отрубленная кисть левой руки. Поодаль еще труп; так дальше ещё и ещё. На втором снимке на первом плане труп с вывернутыми руками и ногами, за ним еще труп, а дальше – женщина с отрезанной правой грудью.

Крым. По рассказам жителей деревни Новопокровки, по занятии ее большевиками в апреле и мае с[его] г[ода] первым требованием комиссаров, явившихся в крестьянские хаты, было: «Убрать эту грязь вон!» - с выразительным жестом в сторону икон. Большинство комиссаров были евреи, которые с особенной ненавистью относились ко всем предметам культа.

По словам крестьянина-очевидца, во время нашего отступления в начале апреля с[его] г[ода] красные захватили вольноопределяющегося и сына священника, нещадно били их. Вольноопределяющемуся вырезали на плечах погоны и затем обоих расстреляли. Там же были захвачены две женщины, пробиравшиеся в район, занятый Добрармией; красные, изнасиловав, убили их.

В Севастополе во время пребывания там большевиков расстреляны среди других: 1) полковник Смирнов (инженер), 2)  купец-еврей Окунев, 3) его сын, 4) сын генерала Кетрица. Судьба другой партии, состоящей из 160 человек, неизвестна. По непроверенным сведениям, из них расстреляны: корабельный инженер генерал Константинович и мичман военврач Кнорус (бывший председатель Центрофлота).

Бердянск. В начале января этого года из Бердянска в село Новоспасовку были посланы офицеры с двумя пулеметами для производства мобилизации. Трех из них поймали большевики и убили двух на месте. Третьего замуровали в хате, а затем через трубу лили до тех пор воду, пока он не захлебнулся. Позже был обнаружен его замерзший труп.

По словам приехавшего из Екатерино слава инженера Андреева, пережившего там весь ужас большевизма (кошмар, не поддающийся описанию), в Екатеринославе расстреляно более 5000 человек как контрреволюционеров.

Батум. «Туркестанские советские известия» от 24 июня сообщают о расстреле большевиками двух армянских полков, действовавших раньше с добровольцами, а затем перешедших на сторону большевиков. Последние разоружили оба полка и расстреляли всех армян поголовно. Список расстрелянных занимает 3 страницы и подписан чрезвычайным комиссаром Туркестана Казим-Беком.

Станица Усть-Медведицкая. В период советской власти большевиками в станице зверски расстреляны: 1) войсковой старшина Хрипунов, 2) полковник Авраамов, 3) предводитель дворянства Коротков, 4) подъесаул Прозоровский, 5) начальник почтово-телеграфной конторы Прилепин; урядники: 6) Петр Субулов, 7) Георгий Зрянин, 8) Василий Новгородсков; казаки: 9) Степан Широков, 10) Павел Гуляев, 11) Яков Широков,  12-13) Александр Урасов с женой, 14) Анисим Овсянников, 18) Венедик Натамоткин, 19) Василий Алифанов, 20) Филипп Красноглазов, 21) Василий Попов, 22, 23, 24) Динич Флоров с двумя сыновьями.

В станице Глазуновской расстреляны: 1) Иван Давыдович, 2) Николай Загородков, 3) Сергей Соколов. Последний изрублен шашками местными красноармейцами.

В станице Цимлянской расстреляно 753 человека, в Кулишацкой - 10 человек, в Чертковской - 34 человека.

Вр[еменно] и[сполняющий] д[ела] начальника Информационной части

статский советник Ю. Шумахер

Редактор Малиновская

                       Список источников и литературы

Абрамов, А. Евреи в КГБ. Палачи и жертвы. М., Яуза - Эксмо, 2005.

Архив русской революции, издаваемый И.В.Гессеном.  Берлин, Т. 3. 1921.

Бонч-Бруевич, В. Д. На боевых постах Февральской и Октябрьской революций. М., 1931.

Бочарникова, М. В женском батальоне смерти (1917-1918) // Доброволицы. -М.: Русский путь, 2001.

Бунин, И.А. Окоянные дни, дневники, статьи, воспоминания. М., «Эксмо», 2011

Брюханов, В.А. Заговор графа Милорадовича. Москва, 2004.

Волков, С.В. Красный террор глазами очевидцев/составл., предисл. д.и.н.. С.В. Волкова -М.: Айрис-пресс, 2009.

Волков, С.В.  Красный террор в Петрограде (Белая Россия) - М.: Айрис-пресс, 2011.

Волков, С.В. - Красный террор в Москве (Белая Россия) - М.:  Айрис-пресс, 2010.

Волков, С.В. Трагедия русского офицерства. М., 2002.

Волков, С.В. Красный террор на Юге России (Белая Россия) - М.:  Айрис-пресс, 2013.

Волков, П. П., Гаврилов, Л.Н. Первый председатель Петроградской ЧК // Звезда. 1967.

Вечерние известия Московского Совета. От 30 ноября1918.

Ваыцкий, Н. А. Троцкий: Опыт политической биографии. М., 1992.

Газета Беднота. От 11, 14сентября 1918.

Газета Вооруженный пролетариат. От 18 декабря 1918.

Газета Воля народа. 31 октября 1917. N 159.

Газета Дело народа. 30 октября 1917. N 194.

Газета Известия. 31 октября 1917. N 212.

Газета Известия ВЦИК. От 20, 29 сентября 1918.

Газета Известия ВЦИК. От 23 февраля 1918.  

Газета Известия ЦК КПСС. № 6. 1986.

Газета Новая жизнь. 30 октября 1917. N 267.

Газета  Пензенская беднота. От 29 ноября 1918.

Газета Правда. 2 ноября 1917. N 176.

Газета Правда. От 2 декабря 1918.

Газета Правда. №14, от 16 июля 1918.

Газета Правда.  От 4 сентября 1918.

Газета Правда. От 25 сентября 1918.

Газета Православная Пермь. 2002.

Газета Петроградская правда. От 6, 7, 8, 10 сентября 1918.

Газета Петроградская правда. 18 октября 1918.

ГАКК. Ф. 394. Оп. 5. Д. 424. Л. 396.

ГАПК, ф. Р-746. Оп. 2. Д. 10. Л. 26.

ГАРФ. Ф. 9440. Оп. 1. Д .2. Л. 1-1об.

ГАРФ. Ф. 470. Оп. 2. Д. 25. Л. 53.

ГАРФ. Ф. 470. Оп. 2. Д. 10. Л. 233.

Гайлеш, К.И. Защита зимнего дворца // Сопротивление большевизму. 1917-1918 гг. М., 2001.; Синегуб, А.П. Защита Зимнего дворца (25 октября - 7 ноября 1917 года) // Сопротивление большевизму. 1917 - 1918 гг.; Прюссинг, О.Г. Защита Зимнего дворца // Военная Быль. 1956. №20. Сентябрь; Малянтович, П.Н. В Зимнем Дворце 25-26 октября 1917 года // Былое. 1918. №12.

Голинков, Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. М., 1986.

Гриценко, А.П., Миллер. ВМ. Политические деятели России 1917.  биографический словарь. Москва, 1993.

Декреты Советской власти. Том III: 11 июля - 9 ноября 1918 г. М., 1964.

Декреты советской власти. М., Т. 4. 1966.

Дзержинский, Ф. Э. Избранные произведения. Т. 1. М., 1954.

Еженедельник чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, 1918, № 3, М., от 6 октября 1918 г.

Еженедельник чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, 1918, № 5, М., 1918 г.

Жевахов, Н.Д. Князь. Воспоминания товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода. М.: Родник, 1993.

Залесский, К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000.

Короленко, В. Г.   В годы революции и гражданской войны. 1917-1921. Биографическая хроника. Vermont, 1985.

Красный террор глазами очевидцев/составл., предисл. д.и.н. С.В.Волкова.-М.: Айрис-пресс, 2009

Красный террор. Казань, 1918. № 1.

Красная газета. Вечерний выпуск. От 26 августа 1918.

Лацис, М. Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. 1920.

Литвин, А.Л.  Красный и белый террор в России 1918-1922 гг. М.: Эксмо,

2004.

Мартов, Ю. О.  и его близкие. N. Y., 1959.

Мартов, Ю. О. Мировой большевизм. Берлин, 1923.

Мельгунов, С.П. Красный террор в России. 1918-1923.  Берлин, 1923.

Минувшее. Paris, 1986.

Митрофанов, А. За спасение родины, а не революции. - М.: Посев, 2006.

Мозохин, О. Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953): Монография. - М., 2006.

Мраморнов, А. И. Иоанн // Православная энциклопедия. М.:Церковно-научный центр «православная энциклопедия», 2010.

Освобождение России. 1919 г. № 33, 11 февраля; Пермские епархиальные ведомости. 1919 г. № 1. С. 16; ГАПК. Ф. 541. Оп. 1. Д. 48. Л. 42

Осоргин, М. А. Сивцев Вражек. // Урал. № 7. 1989.

Пайпс, Р. Россия при старом режиме. Кембридж, 1981.

Петроградский листок. 8 ноября 1917. N 259.

ПермГАНИ, Ф. 641-1. Оп. 1. Д. 11322. Л. 16, 17

Петров, М. Н. ВЧК- ОГПУ: первое десятилетие. Новгород, 1995.

Преображенский, Е. Е.Б. Бош, «Пролетарская революция», N 2; 1925.

По материалам  особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. / Сайт историка Волкова/, Под ред. докторов исторических наук Ю.Г. Фельштинского и Г.И. Чернявского

Плеханов, Г. В. Год на Родине. Пг., Т. 2. 1918.

Рабочая газета. 1 ноября 1917. N 200.

Ратьковский, И. С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году. Изд. Санкт-Петербургского университета, 2006.

Ратьковский, И.С. Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции. М.; Яуза, 2017.

Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году: Материалы и архивные документы из истории Русской православной церкви и мирян. - М., 2008.

Селитренников, Д. П. Мятеж в Ливнах. Из истории становления Советской власти и большевистской организации в Орловском крае. Тула: Пиокское издание. 1989.

Сорокин, П. А. Современное состояние России. // Новый мир. № 5. 1992.

Смолин, А.В. У истоков красного террора // Ленинградская панорама. М.,1989.

Титов, Ю. П. Создание ВЧК, ее правовое положение и деятельность. М., 1981

Тютюкин, С. В. Г. В. Плеханов. Судьба русского марксиста. М., 1997.

Троцкий, Л. Д. Как вооружалась революция. М., 1923.

Федюкин, С. А. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1972.

Хаджиев, Р.Б. Жизнь и смерть генерала Корнилова. М., 2014.

Хоскинг, Д. История Советского Союза. 1917-1991. М., 1994.