|
|
26 апреля исполнилось двадцать пять лет со дня крупнейшей в истории атомной энергетики аварии на Чернобыльской АЭС.
В ликвидации последствий страшной катастрофы принимали участие представители всех краёв и областей страны, в том числе - 534 дальневосточника. Каждый из них выполнял свои функции в зависимости от профессии и квалификации.
Медицинские работники брали пробы земли в тридцатикилометровой зоне, замеряли уровень радиации и составляли чёткие карты, где он и каков этот уровень. Санитарные отряды вели дезактивацию. Они мыли улицы, здания, снимали дёрн и т.д.
Военнослужащие, строители возводили саркофаг. Чекисты осуществляли строжайший контроль за соблюдением регламентных мероприятий по дезактивации территории, за выполнением правил поведения людей в зоне повышенной радиации, предупреждали панические настроения среди ликвидаторов и населения, а также - факты мародёрства, одним словом, обеспечивали государственную безопасность.
У каждого из них были индивидуальные дозиметры, по ним и считали, сколько кто набрал микрорентген, а данные записывали в журналы. Вот уже двадцать пять лет, как этих людей называют «ликвидаторами».
«Благословенный уголок тихого украинского Полесья, где грибы «косой косили», где рыбу ловили на пустой крючок, где из-под ног брызгала красным соком земляника»,- так начинается книга «Чернобыльский репортаж».
О Чернобыльской АЭС киевляне и жители прилегающих районов знали только то, что она обеспечивает электроэнергией большую часть Украины и другие республики СССР. Для обслуживания АЭС был создан пятидесятитысячный город Припять, в котором проживали работники станции и соответствующих инфраструктур. У людей была работа, уверенность в завтрашнем дне, полноценная жизнь. Многие даже не задумывались, сколько на той станции реакторов и насколько они надёжные. И - никакой тревоги, страха или опасений у жителей города не было. Кто жил подальше, так вообще не знали о Чернобыльской АЭС ничего.
Но после 26 апреля 1986 года о Чернобыле узнал весь мир. Чернобыль стал всеобщей трагедией, так как радиация не имеет границ. Люди поняли, что атомная энергия, в случае чего, может быть далеко не мирной, из блага может превратиться в невидимого врага, которого трудно обнаружить, а потому защищаться от него не умели. Как, впрочем, и сейчас.
Чернобыль стал суровой проверкой человечества на солидарность, на умение сочувствовать чужой беде, на готовность прийти на помощь другому человеку. Эта авария выявила как лучшие качества, так и худшие, как у рядовых граждан, так и у руководителей.
Неумение быстрого анализа обстановки в критической ситуации, растерянность генсека Горбачёва и его окружения, которое не знало, как себя вести, информировать население или подождать, якобы, чтобы не вызвать панику, привело к более трагическим результатам, чем могли быть. Было упущено время, допущено промедление с эвакуацией населения из радиоактивной зоны, - всё это и многое другое явилось причиной тяжёлых летальных последствий, которых при достаточной объективности и оперативности можно было в такой мере не допустить.
Люди не знали, что нужно делать, это, при том, что служба «Гражданской обороны» в СССР худо или бедно работала, пусть со значительной долей показухи, но, тем не менее, какая-то учёба на предприятиях проводилась. И руководили МИНАТОМПРОМом - профессионалы!
Сегодня в нашей стране ситуация намного опаснее. Во-первых, как заявляют эксперты, оборудование 80% работающих в стране АЭС, катастрофически устарело. Во-вторых, в политике Росатома да и Правительства РФ, по этому поводу нет никакой озабоченности и реагирования. Следовательно, нет даже намёков на программу действий по предотвращению возможности повторения Чернобыля в других местах. Замечу, это - при таком разгуле терроризма и беспомощности властей по его предупреждению!
А может, в глубоком секрете от народа держат «исчерпывающие меры»? Убаюкивающие выступления атомщиков по телевидению не придают, например, мне уверенности в нашей безопасности, а вызывают вот такие вопросы: почему главой Росатома является выпускник Горьковского института инженеров водного транспорта Кириенко, а министром энергетики США - лауреат Нобелевской премии 1997 года в области физики Стивен Чу? Если уж мы всякий раз пытаемся подравняться под Америку, то в таком кадровом вопросе сам Бог велел. Ведь, от сбоев в работе никто и ничто не застраховано, в атомной энергетике – в том числе. Почему ни Чернобыль, ни Фукусима нас ничему не учат? Может, наши руководители уверены, что шутка о том, что дуракам и пьяным Бог помогает, - это не шутка?
Вернёмся к 26 апреля 1986 года. Этот взрыв реактора Чернобыльской АЭС остановил привычный уклад жизни людей. Было непонятно, почему взорвался реактор, как закрыть его ядерную пасть, почему произошло то, что, как утверждали физики-теоретики и физики-практики, не должно было произойти даже в случае самых невероятных невероятностей? Почему это произошло именно здесь, в Припяти, в молодом городе, где детишек рождалось в несколько раз больше, чем в других городах Украины?
На все эти вопросы со временем ответили члены правительственной комиссии. Но в день аварии и последующие за ней несколько дней население не могло реально оценить сложившуюся обстановку. В то же время, в городе не было паники, не было бегства и отчаяния. В объявленный день эвакуации каждому припятчанину надо было взять с собой лишь самое главное, что необходимо было спасти и уберечь. К этому дню стало известно, что взорвавшийся реактор поглотил жизни дежуривших по смене специалистов.
Случившееся расставило всех людей по своим местам. Дети стали на несколько лет взрослее, смелые стали героями, бездушные – негодяями, трусы – дезертирами.
Почему городская связистка Надя Мисикевич работала на станции так напряжённо и до тех пор, пока не потеряла сознание, пока её не отвезли в больницу? Почему в то же самое время молодая пара не просто панически сбежала из города, но и оставила в квартире отца-инвалида, который получал эту квартиру для них? Отца эвакуировали посторонние люди – милиционеры, увидевшие зажжённый свет в окне, когда город уже был пуст.
Почему Валерий Белоконь, припятский педиатр, дежуривший в ту ночь на «скорой помощи», приказал шофёру Анатолию Гумарову гнать машину на место услышанного взрыва? Не домой, где спала его жена и только что родившийся сын, а на этажи горевшего блока? Они вдвоём с водителем вынесли четырёх пострадавших, но возвращались снова, уже отчётливо понимая, что именно произошло и чем это угрожает их собственным жизням. Вопросов осталось много
Прошли годы, а чернобыльская трагедия не выветривается из памяти. Люди помнят, с какой болью покидали свои родные хаты, сады и колодцы, своих коровёнок и собак деревенские жители. Оставляли нехитрое хозяйство, поскольку оказались в радиационной зоне и должны были эвакуироваться, не взяв с собой ничего, что было нажито непомерно тяжким трудом. Даже котёнка, у которого в шерсти столько радиации, сколько ни в воде, ни в воздухе нет. Уходили и знали, что это навсегда, возврата домой не будет...
А сколько благородства проявилось людьми из тех деревень, которые принимали беженцев, по 10-15 человек в одну небольшую хату, а потом поили и кормили из своих скудных запасов, совершенно бесплатно. Но были и другие, наотрез отказавшиеся приютить у себя хоть сколько-нибудь человек. Беда, как рентген, просвечивает душу каждого, кто попадает в её сети. К сожалению, на сегодняшний день таких вот, других, намного больше, поскольку политика другая: вместо сострадания, совести и чести – «доллары в каждом глазу». Не у всех, но у очень многих.
Итак, о Чернобыле. Произошло разрушение четвёртого блока, но о действительных размерах аварии никто не подозревал. Людям думалось, что устранят аварию, и жизнь в городе будет продолжаться. Утром 26-го апреля ощущения большой беды ещё не было, многие, используя субботний день, собирались картошку сажать, хотя реактор взорвался ещё ночью.
По всей видимости, дирекция атомной станции просто скрывала от городских властей и жителей истинную картину. И всё же рано утром в этот день, в три часа утра, спасатели были уже на ногах. Машины «скорой помощи», летящие в сторону станционной медсанчасти, увозили оттуда пострадавших. В пять часов утра было организовано мытьё автобусов и полив дороги, хотя поливомоечной техники в городе и у атомщиков не хватало.
Уже позже люди узнали, что куски уран-графита и бетона, разбросанные на большое расстояние вокруг станции и реактора после его взрыва излучали смертельную опасность, и было уже очень много пострадавших.
Но, повторяю, для большинства горожан жизнь шла своим чередом: работали магазины, дети пошли в школу, по городу гуляли люди, на улицах сушилось бельё, были открыты окна – проветривались квартиры после уборки в субботний день. Вё делалось, как уже было нельзя делать.
За четверть века много написано статей и книг о том страшном событии, которое, на мой взгляд, хуже войны. На войне хоть понятно, где враг, куда стрелять, - где свои, куда отступать. А здесь…- ни звука, ни запаха, ни вкуса, хотя, как мне рассказал ликвидатор, майор запаса Валерий Дмитриевич Денисьев, выполнявший служебные обязанности по ликвидации последствий аварии в первой и третьей зонах опасности Чернобыльской АЭС в июле - августе 1986 года, вкус у радиации есть, как будто пережжённым железом отдаёт. Странное ощущение, правда? Как будто кому-то из нас приходится время от времени пожёвывать пережжённое железо. Но вот о таком ощущении, не один Валерий Дмитриевич говорит.
- Служил в КГБ, направлен был в командировку для оперативной работы, - продолжает наш разговор В.Д.Денисьев.- Представлял ли я куда еду? Конечно, я же – чекист, да и информации ко времени моей командировки о заражённой местности уже много было.
Что меня поразило, когда въехали в радиационную зону, так это то, что чем ближе к взорванному реактору АЭС, тем больше пустоты в природе: ни птички, ни зверька, ни собаки, ни людей. Только ликвидаторы. Это очень угнетало психологически. Всё живое или эвакуировалось, или вымерло.
Меры предосторожности – самое главное требование к каждому ликвидатору. Радиация была повсюду – в земле, в траве, в воде, в металле и т.д.
Каждому человеку, находящемуся в зоне повышенной радиации, были выданы рекомендации, которые он должен был выполнять. Вот некоторые из рекомендаций:
1. Получить индивидуальный дозиметр.
2. Строго соблюдать правила личной гигиены, полоскать рот, чистить зубы, промывать нос водой…
Запрещается использование воды из непроверенных источников для питья, гигиенических целей, мытья обуви и одежды.
Перед входом в жилые и рабочие помещения одежду и обувь подвергать очистке...
Ежедневно рекомендуется принимать тёплый душ с использованием хозяйственного мыла или шампуней.
3… Рекомендуем увеличить объём потребляемой жидкости, от курения советуем отказаться или резко ограничить, так как вместе с табачным дымом в организм попадают и радиоактивные вещества.
4. В рабочих и жилых помещениях проводить ежедневную влажную уборку не менее 4-х раз…
Необходимо исключать сквозняки. Окна жилых и рабочих помещений должны быть закрыты…
5. Во время дождя укрываться в помещении, при невозможности укрыться – пользоваться полиэтиленовой накидкой, плащом.
…Категорически запрещается приём пищи, воды, курение вне помещений, отдых на траве, обочинах дорог…
6. Профилактические средства принимать только в соответствии с рекомендациями врача. Категорически запрещается самолечение и т.д.
Подпись: «Военно-медицинская служба КГБ УССР».
Все мы читали, что в результате аварии из зоны было эвакуировано в самом начале более 100 тысяч человек, потеряно более 50 тысяч земельных угодий, выведено из строя множество предприятий, организаций, несколько десятков тысяч квадратных метров жилья. Но самое главное, что атомный реактор поглотил многие человеческие жизни, лишил людей здоровья, сократил их срок на земле.
- Валерий Дмитриевич, иностранные специалисты сказали, что Фукусима – это Чернобыль в замедленной съёмке. И что японцы затянули с мерами по ликвидации последствий аварии, и что информацию скрывают. Отселили из 20-км зоны, а Гринпис говорит, что надо было сразу из 40-километровой отселять. Каково Ваше мнение?
- Общее то, что обе аварии с радиационным выбросом, являются угрозой для жизни людей. Что у нас в 1986 году на Чернобыле, что у японцев на Фукусиме не обошлось без фактов сокрытия информации в первые же часы после аварии. На мой взгляд, как и у нас, в Японии не должным образом на катастрофу среагировало их правительство. Общественность Японии не довольна своим правительством потому, что оно не использовало двадцатипятилетнюю практику ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, по существу, не приняло помощь наших эмчээсовцев. Трудно сказать, почему, видимо, политика…
Общее в этих авариях ещё и то, что столкнувшись с большой бедой, как мы, так и японцы не имели ясности, что надо делать. Наши - взорвавшийся реактор пытались заглушить песком, чем только навредили, проломив крышу здания. А японцы начали заливать водой, чем только увеличили количество заражённой воды.
Но есть и существенная разница. На ЧАЭС реактор был уничтожен взрывом, его наизнанку вывернуло, и всё было открыто. В аварии на «Фукусима – 1» взрыва не было, реакторы не герметичны, но целы, туда ничего не сбросишь, кроме воды. Вот в чём дело. Пока не найдено никаких способов повлиять на аварийный реактор. Потенциально, это может быть хуже аварии 1986- го года.
Мне кажется есть ещё одна разница: в 1986 году ещё был СССР. Когда Чернобыльский реактор взорвался, армия была. Дали приказ, и пошли ребята: кто на подвиг, а кто за смертью. Теперь мало кто из них остался в живых, – почти голыми руками работали. Сейчас, конечно, можно, критиковать, но к ноябрю этого же года в Чернобыле закрыли всё-таки реактор!
- Валерий Дмитриевич, неловко спрашивать, но как у вас со здоровьем в связи с вашим участием в ликвидации аварии на ЧАЭС?
- Какая может быть неловкость. Вторая группа инвалидности, хирургическое вмешательство было, в настоящее время под наблюдением докторов. Как и многие другие, я был в зоне радиоактивного заражения, без последствий не могло обойтись.
Различные эксперты утверждают, что Фукусима – это надолго. Потенциально, это может быть хуже аварии 1986 года. На Фукусиме разрушены топливные стержни. Уровень радиации в бассейне энергоблока превышает норму в 100 тысяч раз. Уровень опасности аварии на японской АЭС повышен до максимума. Инциденту присвоен седьмой уровень из семи возможных по международной шкале ядерных событий. Это второй такой случай за всю историю развития атомной энергетики: первый раз максимальный уровень опасности присваивали в 1986 году после аварии на Чернобыльской АЭС.
- Знаете, Валерий Дмитриевич, что меня утешило из имеющейся по этой проблеме информации? То, что «Фукусима»была построена без участия русских. Представляете, сколько было бы дурно пахнущей трескотни и воплей, если бы в проектировании или сооружении, или эксплуатации принимала бы участие какая-нибудь наша энергетическая компания?
А так, пожалуйста. Начало эксплуатации АЭС «Фукусима-1» - 26 марта 1971 года. Эксплуатирующая организация – Токийская энергетическая компания. Количество энергоблоков – 6. Одна из 25 крупнейших атомных электростанций в мире. Спроектирована и сооружена: 2-й и 6-й блоки - американской корпорацией General Elektric; 3-й и5-й – Toshiba; 4-й – Hitachi. «Соорудили на разломе, - говорят эксперты,- не учли то-то-то».
Конечно, тревожат шокирующие прогнозы относительно последствий аварии на японской АЭС. По данным учёных, радиоактивные выбросы из аварийных реакторов «Фукусима-1» спровоцируют небывалый всплеск онкологических заболеваний.
Согласно расчётам экспертов, из трёх миллионов человек, проживающих в радиусе 100 километров от атомной станции, смертельными заболеваниями поразится 200 тысяч. А среди семи миллионов человек, живущих на территории в радиусе от 100км до 200км от «Фукусимы-1», будет диагносцировано ещё 220 тысяч случаев заболеваний.
Специалисты утверждают, что такая судьба уготована всем жителям окрестностей АЭС, если они останутся в своих домах хотя бы в течение года.
Единственный способ избежать угрозы гибели людей от заражения учёные называют полную и немедленную эвакуацию населения из зоны до 100 километров. Помимо этого, настаивают на привлечении к ответственности лиц, скрывающих от населения правдивую информацию.
Мне хотелось бы завершить наш разговор на оптимистической ноте, но не получается. Чем больше я узнаю об этих авариях, тем больше «зеленею».
В.И.Воейкова, главный редактор журнала
«Аргументы времени», лауреат литературной премии имени
К.Симонова.
|
