Лейтенант Шлагбаум

В середине октября 1973 года по городу Щёлково, что под Москвой, неспешно катился полупустой автобус 29 маршрута. На задней площадке прилично одетый мужчина лет тридцати пяти о чем-то беседовал с молоденьким, затянутым в новенькую, еще хрустящую портупею, лейтенантом. Этим лейтенантом был я, закончивший Хабаровский железнодорожный институт, призванный на два года на военную службу, и направленный на двухмесячную учебу в Щелковский учебный полк железнодорожных войск.

Мужчина был случайным попутчиком, внимание которого привлекли необычного вида эмблемы на петлицах моей шинели. Мужчина заявил, что сам тоже служил срочную службу и по петлицам легко определял род войск: крылья, значит авиация, пушки – артиллерия и т.д. По моим петлицам определить принадлежность было действительно трудно. Ранее они принадлежали органам военных сообщений, которые занимались перевозкой войск всеми видами транспорта, поэтому на эмблеме присутствовали крылья, символизирующие авиацию, символизирующий водный транспорт якорь и перекрещенные разводной ключ и путейский молоток – железнодорожный транспорт. Расположенная в центре композиции красная пятиконечная звезда свидетельствовала о принадлежности к Советской армии.

Учитывая, что якорь и крылья сразу бросаются в глаза, а железнодорожные ключ с молотком не очень заметны, я заявил, что это совершенно новые, пока еще засекреченные войска… подводной авиации. Совершенно обалдевшему мужику, видевшему по телевизору пуски баллистических ракет с подводных лодок, я объяснил, что примерно так же из-под воды выпускается самолет, расправляет над водой крылья и улетает. Вернувшись, садится на воду, открывает кингстоны и, заполнив специальные емкости водой, погружается на необходимую глубину и затягивается в подводную лодку. На  очередной  остановке мне нужно было выходить и я, оставив любопытного попутчика переваривать полученную информацию, вышел из автобуса.

Прибыв в расположение части, я увидел, что таких как я понаехало со всех концов необъятного Советского Союза больше ста человек. Нас разделили на взводы, и не успели мы еще как следует познакомиться, как нам представили нашего командира взвода. Им оказался розовощекий лейтенант, только что закончивший Ленинградское военное училище, с настолько хорошо поставленным командирским голосом, что я тут же прозвал его «петушком». Наш «петушок», видимо понимая, что в помещении казармы он звучит не достаточно убедительно, вывел нас (тридцать лейтенантов) на плац для занятий строевой подготовкой. Все было бы ничего, но на его звонкий голос вокруг плаца стали собираться улыбающиеся группки солдат срочной службы, с нескрываемым удовольствием наблюдавшие за нашей муштрой.

Мне это сразу не понравилось, я вышел из строя и встал немного в стороне. Ко мне тут же подлетел «петушок»: «Вы почему не занимаетесь строевой подготовкой, товарищ лейтенант?». «Нога болит» - совсем не по-военному ответил я. «Какая нога?» - немного озадачился взводный. «Правая-маховая – а после небольшой паузы я добавил – да и левая-толчковая пошаливает». «Как фамилия?» - взревел новоявленный командир взвода. «Лейтенант Шлагбаум» - четко отрапортовал я первое пришедшее мне в голову. Я совсем не виноват, что самым первым мне бросился в глаза шлагбаум на КПП части. «Петушок» отстал от меня, довел занятия до конца и строем сводил нас в столовую на ужин.

На вечернюю поверку он пришел в сопровождении начальника наших сборов майора Повертайленко (фамилия не изменена). Нас построили в две шеренги, причем я стоял в первой, прямо напротив начальства и, как положено, поедал его глазами.  Я совершенно не опасался быть узнанным, так как все были в одинаковой форме и, как обычно бывает в первый день, все на одно лицо. После положенных в подобных случаях команд: «Становись», «Равняйсь», «Смирно» и «Вольно» прозвучала команда майора: «Лейтенант Шлагбаум, выйти из строя!». После трехкратного повторения, причем каждый раз со все более устрашающими нотками в голосе, он, обращаясь к «петушку», попросил список вечерней поверки. Естественно, что такой фамилии он не нашел, резко развернулся и вышел из казармы. Следом за ним, с видом побитого щенка, проследовал и взводный.

На следующий день нам представили другого командира взвода. Это тоже был кадровый лейтенант, но уже прослуживший два года и со дня на день ожидавший присвоения очередного звания – старший лейтенант. Он заявил, что прекрасно понимает: насколько «важны» и «нужны» нам эти сборы, настолько же «важны» и «нужны» они и ему. И, поскольку отменить их невозможно, давайте жить дружно. Что мы и делали до самого окончания сборов.

Правда, через некоторое время сослуживцы вычислили, кто же этот таинственный лейтенант Шлагбаум.

Бригидин Ю.И., полковник в отставке, председатель ревизионной комиссии НП СВГБ.