«Маки-Мираж»: одна из самых запутанных и гениальных операций советской разведки
 |
«Маки-Мираж»: одна из самых запутанных и гениальных операций советской разведки Москва, Кремль, поздний вечер 20 января 1925-го. Взволнованный Сталин собирает внеплановое совещание. В кабинете вождя всё высшее руководство советской разведки: председатель Феликс Дзержинский, его . . . первый зам Вячеслав Менжинский, начальник иностранного отдела ОГПУ Меер Трилиссер. Повод для срочной встречи – совершенно секретная шифрограмма, поступившая за несколько часов до этого: В Кремле понимают, что возможные диверсии – лишь начало реализации многоходового и вероломного плана. Главная цель Токио – вторжение в Советский Союз. При этом в Москве понимают: если это произойдёт, ответить агрессору будет нечем, ведь основные силы Красной армии сосредоточены в европейской части страны, а их переброска займёт время. Но если японцам удастся перерезать Транссиб, переброска войск станет и вовсе невозможной. Ситуация складывается критическая. Нападение нужно во что бы то ни стало предотвратить. Итогом кремлевского совещания стала секретная операция, которая, по словам историков разведки, может претендовать на звание одной из самых запутанных и гениальных в истории советской разведки «Маки-Мираж». Благодаря именно этой оперативной игре, растянувшейся на 13 лет, Вторая мировая для Советского Союза началась в 1941-м, а не на 3 года раньше, и началась в европейской части страны, а не на Дальнем Востоке. В противном случае Советскому Союзу пришлось бы воевать и с Германией, и с Японией. С жадностью смотреть на российский Дальний Восток как зону своей будущей оккупации, власти Японии привыкли с начала XX века. В 1905 году на правах победителя в Русско-японской войне маленькое государство отбирает у могучей империи богатую природными ресурсами южную часть острова Сахалин. Это только вдохновляет воинственных соседей и разжигает их аппетит. Новую масштабную попытку посягнуть на чужую территорию японские милитаристы делают в 1918-м. Став лидером вооруженной интервенции, они доходят до самого Байкала. Но, несмотря на провал авантюры с интервенцией уже спустя год японские правящие круги берут курс на подготовку к новой войне против СССР. Японские интервенты во Владивостоке, 1918 г. Плацдармом для вторжения должна стать Маньчжурия, которая стратегически удобно вдается в советскую территорию. Все китайские города, находившиеся вблизи границы, быстро становятся буквально нашпигованы японской резидентурой и представителями военных миссий. Шла активная работа по вербовке новых агентов из числа советских граждан и военнослужащих. С подачи Москвы Дальневосточное управление ОГПУ получает задание провести секретную операцию. Цель, на первый взгляд, кажется практически невыполнимой – не только нейтрализовать работающих против СССР японских агентов, но и убедить противника в том, что нападать на Советский Союз не нужно. Но как это сделать? Это Благовещенск. Город в своем роде уникальный: находится прямо на границе с Китаем, которая проходит по реке Амур. На другом берегу расположен Хэйхэ. Жители двух населенных пунктов и сегодня активно используют это соседство: регулярно пересекают границу, ведут торговлю. Так было и 100 лет назад, только на месте миллионника Хэйхэ находился маленький маньчжурский городок Сахалян, который в то время превратился в один из главных центров японской разведки. Летом 1930 года в злачных местах Сахаляна все чаще замечают с виду обычного человек: за 50, среднего роста, в очках, слегка сутулый, но при этом юркий и общительный. Зовут его Леонид Ефимович Островский – опытный внештатный сотрудник ОГПУ, оперативный псевдоним «Летов», получивший рискованное задание внедриться в японскую агентурную сеть. По документам, Островский – сотрудник «Дальгосторга», значит, может свободно пересекать границу и разъезжать по делам торговой конторы по всей территории СССР. Он должен был выполнить роль наживки для японских разведчиков, а когда они её проглотят, дезинформировать, убедив в боевом превосходстве Красной армии на Дальнем Востоке. Кстати, изначально операция «Маки-Мираж» носила немного хулиганское название «Макаки», что вполне объяснимо. После ужасов интервенции, японцев в СССР, мягко говоря, недолюбливали. Но интересно другое: прежде чем отправить к ним агента Летова и поменять название на Маки, добавив к нему Мираж, что значит «дезинформация, наши разведчики провели огромную подготовительную работу. За 5 лет ОГПУ удалось раскрыть и ликвидировать в Советском Союзе целую сеть японских агентов, в основном среди русских контрабандистов. Но, главное, удалось вычислить в Сахаляне японских кадровых разведчиков под разными прикрытиями. Например, Масаюки Миядзяки – официально владел аптекой, а в действительности был офицером генштаба Японии. Его коллега – Кютаро Сугаваро – владелец парикмахерской. Но главным среди них был Судаитиро Кумадзава – владелец гостиницы «Сибирь» и опытнейший разведчик. Именно к нему и должен был втереться в доверие Леонид Островский. В начале 30-х годов японский генштаб утверждает конкретный план действий против Советского Союза. По советской территории планируется нанести два удара: из северо-восточной Маньчжурии по направлению Владивосток и Ворошиловск (ныне Уссурийск); другой – из северо-западной Маньчжурии на Сретинск, Читу, Улан-Удэ. Была даже определена дата вторжения – ноябрь 1934 г. И вот в таких условиях агенту Летову надо было как можно быстрее стать своим для японской резидентуры в Сахаляне. Но выходить с ним на связь японцы не спешат, хотя быстро берут его под опеку, устанавливая за ним круглосуточное наблюдение. Наконец, через месяц Островского окликает на улице владелец ресторана «Рион» Григорий Перетинава – потомок грузинских князей, эмигрант, а по совместительству агент-осведомитель японской разведки. Островский понимает, что со временем на него должна выйти более крупная «рыба». И такая встреча происходит в ресторане гостиницы «Сибирь», с её владельцем, Судаитиро Кумадзавой. Наслышанный о материальных проблемах своего визави, о которых тот специально трубил на каждом углу, шеф сахалянской резидентуры предлагает помочь эти проблемы решить, в обмен на определённые услуги. Островский обещает подумать, но при этом взялся выполнить небольшое поручение: передать половинку рублевой купюры человеку Кумадзавы в Благовещенске. Это была первая проверка потенциально ценного агента. Постепенно для своего нового «патрона» Островский становится настолько надежным человеком, что тот поручает ему все больше заданий. В японских документах агент «Летов» проходит под псевдонимом «Старик», а связь с Кумадзавой поддерживается через подругу японца, Дору Чурикову. Японцам необходимо было узнать о численности войсковых частей и их оснащенности на Дальнем Востоке. А в начале 30-х годов численность советской армии на дальневосточных рубежах не внушала оптимизма. На огромный участок границы приходилось всего около 40 000 военнослужащих. Отсутствие системы железных дорог, что не позволяло оперативно перебросить резервы из других регионов, а также обеспечить армию боеприпасами, продовольствием и топливом. Оставался только один выход – создать для японцев тот самый мираж, видимость того, что на Дальнем Востоке они встретят сопротивление противника, которое нанесет им неминуемое поражение. Кумадзава передал Островскому список вопросов, касающихся численности и оснащения Красной армии. Но Островский сам по себе не мог такую информацию предоставить. Нужен был высокопоставленный офицер из руководящего состава Красной армии, которому бы была доступна такая информация, и которой поверили бы дотошные японские разведчики. ОГПУ предстояло найти такого человека. В январе 1932 года в операции «Маки-Мираж» наступает новый этап. Её разработчики вводят в игру Ивана Горелова. По документам он зам. начальника Особой Дальневосточной армии, ведает всем её командным составом. Горелову создают легенду, мол, он бывший прапорщик царской армии, холост, любит девочек и выпить. Прогулял из наградных фондов 3 тысячи рублей. Теперь эту приманку нужно было подсунуть японцам. На самом деле, никакого Горелова в Дальневосточной армии не было. Во время одной из встреч с Кумадзавой Островский, как бы невзначай сообщает, что слышал о некоем проворовавшемся кадровике, которому очень нужны деньги. В итоге японский резидент даёт добро на связь с Гореловым, но с условием, что держать связь он будет лично. Задумка ОГПУ на грани провала. Горелов наотрез отказывается от какихлибо встреч. Убедить японцев удается только после того, как от кадровика через Островского поступает первая информация. Сообщалось о сборах нескольких крупных частей Дальневосточной армии. В основу лег настоящий доклад о проведении летних лагерей в 30–31 гг., только цифры в нем были намеренно завышены. Такие данные шокирую японцев. Для них они означают одно: дальневосточные подразделения Красной армии резко усиливаются за счет дополнительного вооружения и новой техники. Но впечатление на них произвел не только рост мощи потенциального противника, но и достоверность поставленных Гореловым данных. Иван Горелов начинает активно работать на Токио. В документах японской разведки он проходит под псевдонимом «большой корреспондент». Ему через Островского передают фотоаппарат и пленку. Весной 1932 года операция «Маки-Мираж» вынужденно прерывается. Солдаты Квантунской армии занимают Харбин, а затем полностью оккупируют Маньчжурию. Но в планы японцев вмешиваются китайские сепаратисты. Один из губернаторов Поднебесной поднимает мятеж против оккупантов и освобождает Сахалян. Японские резиденты бегут из города, а Кумадзава скрывается в Благовещенске. В итоге японцам удается отбить Сахалян. Туда же возвращается и Кумадзава, вызывает к себе «Старика» и срочно требует информацию от Горелова о состоянии советских частей на Дальнем Востоке. До намеченного плана вторжения в СССР остаётся всего полтора года. В конце 1933 года Горелов через Островского передает Кумадзаве секретные схемы новейших оборонительных сооружений. Выглядят они максимально достоверно. На самом деле, таких укреплений не было. Специально для японцев их создавали лучшие инженеры Красной армии в Москве и Хабаровске. Но по-настоящему судьбоносным можно назвать схему состава стрелкового батальона, которую передал Островский якобы от Горелова. Кроме реальных трех стрелковых рот, наши военные приписали четвертую, а заодно и роту тяжёлого вооружения. Когда в генштабе в Токио получили эту схему и подсчитали общую численность войск на Дальнем Востоке, результат ошеломил генералов. Советская армия превосходила Квантунскую по всем показателям. Вторжение в СССР при таком соотношении сил неминуемо привело бы к поражению японцев. Осенью 1934 года советская разведка получает сведения о резком сокращении численности японских подразделений в Маньчжурии. Угроза войны оказалась отсрочена. Агрессивный сосед не решился напасть на Советский Союз. В конце 30-х японские генералы смогли лично убедиться, что Иван Горелов не врал: Советский Союз вполне готов дать отпор. Это подтвердилось в ходе конфликтов у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, где японцы были с треском разбиты красноармейцами. Наши разведчики подарили Дальнему Востоку главное – время, за которое и армия, и экономика действительно смогли собраться с силами. В результате Япония в 1941 году не решилась напасть на СССР, что позволило перебросить дальневосточные дивизии для обороны Москвы. Сама операция «Маки-Мираж» была свернута в 1935 году (по некоторым данным, в 1937-м). Ни точная дата, ни причины прекращения неизвестны до сих пор. По одним данным, все случилось из-за того, что центр принятия решений переместился в Москву. Японцев продолжали дезинформировать, но только уже по другим каналам, в том числе дипломатическим. Но есть и другая версия: всему виной – репрессии. Эпоха «большого террора» не обошла стороной и хабаровских чекистов. Николай Шилов, Борис Богданов, Владимир Нейман – разработчики операции «Маки-Мираж» – были арестованы и в 1938 году расстреляны якобы за шпионаж в пользу Японии. Попал за решетку и Островский. В 1939 его признали врагом народа и отправили в лагеря, где он пробыл всю Великую Отечественную войну. Освободился он в 1944-м глубоко больным человеком. Реабилитирован Островский в 2005 году. О том, что Иван Горелов, офицер, долгие годы снабжавший разведку противника ценной информацией, – это всего лишь мираж, японцы так и не узнали или узнали, но не признались в этом. Конечно, трудно признать, что одну из лучших разведок мира обвел вокруг пальца человек, которого никогда не существовало.
Паладин А. А., ветеран отечественной журналистики
Журнал «Чекист Приморья», №1 (24) май 2024 года Издание Союза ветеранов госбезопасности Приморского края |
