С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ДАДА!
 |
Как отметили 160-летие нанайского села Национальное село Дада – одно из древнейших на территории Приамурья. Первое упоминание о нем относится к 1864 году. По-нанайски «даœ» – протока, устье. Дада стоит на правом берегу Гассинской протоки. Свое развитие село получило в советское время. В 1930 году там был создан рыболовецкий колхоз «Люкс», названный затем именем Микояна. В 1933-м открылась начальная школа, которая со временем стала восьмилетней. В феврале 1943-го появился родильный дом на три койки. А в послевоенные годы в селе работал колхоз «Вперед». Во время Великой Отечественной войны дадинцы бились с врагами от Заполярья до Черного моря, защищали Москву, Ленинград, Сталинград. В селе сажали табак, который резали на махорку и сдавали на фронт. В 1975 году в Даде был заложен камень в честь погибших односельчан, а 9 мая 1985-го установлен обелиск «Односельчанам-землякам, павшим в 1941–1945 гг.» Он сделан руками участников Великой Отечественной войны и трудового фронта. Инициаторами этого мероприятия были фронтовик Трофим Мактович Бельды и председатель сельского совета Мария Гакановна Кимонко. «У НАС ЭТУ ПТИЦУ ВРУЧАЮТ АРТИСТАМ!» Мне посчастливилось побывать в гостях у Марии Гакановны – почетного гражданина Нанайского района, педагога, мастерицы декоративно-прикладного искусства. Она родилась 1 апреля 1938 года в семье охотника-рыбака Гакану Андреевича. В семье было 13 детей, Мария – 11-й ребенок. Считай, вся ее жизнь прошла в школе: работала учителем, директором. Многие годы была председателем Дадинского исполкома. Это ее трудами создана сельская инфраструктура: детский сад, медпункт, баня, жилье для пенсионеров. Как-то в гости к ней приехали североамериканские индейцы, подарили амулет. Увидели хрустальную сову (ее Марии Гакановне вручили на краевом конкурсе «Ремесла земли Дерсу»), удивились: «У нас эту птицу дают артистам!» А когда глянули на ковер на стене, то ахнули: похожий сохраняется в тамошнем национальном музее как реликвия. «Сколько стоит?» Мастерица только руками развела: «На него можно только любоваться». БАГДЫФИ! – ЗДРАВСТВУЙТЕ! – Самое главное мое богатство – Николай Лесович, – говорит она. – С ним прожили в мире и согласии почти полвека. Я – нанайка, он – удэгеец! Познакомились они… заочно – по фотографии. А когда встретились, то уже и не расставались. Н.Л. Кимонко – хранитель удэгейских мифов, мастер на все руки. Он родился на берегу реки Хор. У него своя музыка, свой лад, свой строй речи. Что ни слово – то неповторимый колорит языка: – Багдыфи! – Здравствуйте! Ая багди! – Живите хорошо! Абуга, ниманку нимаси! – Я вам историю расскажу!.. Джанси Кимонко – мой родственник. Леса (мой отец), как и все удэгейцы, служил в войсках Ким Ир Сена. Еофу Сесилевич (старший брат) ходил на разведку вдоль границы СССР как китаец. Сидимбу Сесилевич (мой сводный брат) четыре года воевал на танках и дошел до Берлина. Я горжусь тем, что на стене Рейхстага была наша фамилия – Кимонко! КРАСНОЕ И ЧЕРНОЕ Мастерица надевает очки, прокалывает ткань иголкой. На рабочем столе – клубочки шелковых ниток. Десятки всевозможных цветов ложатся в основу будущего одеяния. Нанайский халат шьется из переливчатой ткани. Борта его, и в особенности подол, отделываются широкими цветными каймами – красной и черной. Кимонко разворачивает запахивающиеся полы, причем левая заходит за правую. Голубой блестящий шелк выступает как в рамке из черных и красных обрамлений. Кайма подола украшена подвесными медными прорезными бляшками. Вышивку вокруг ворота и вдоль борта халата выполняет так: контур очерчивает тонким тамбурным швом, причем ровность мельчайших петелек тамбура уникальна. – Важное место занимает тамбур, гладьевой, петельчатый и различные обметочные швы: так называемые елочка, козлик и шов лапками, – говорит Мария Гакановна. Смотрю и поражаюсь – безупречному рисунку спиральных завитков, абсолютной математической точности кругов, дуг, полуовалов, из которых слагается каждая спираль, упругости, четкости и вместе с тем непринужденности и свободе в движении каждой линии. ПО ЦВЕТКУ, ПО ВЕТОЧКЕ Вот уже видно, как вырисовывается контур родового дерева Киле (девичья фамилия Кимонко). Игла снует внизвверх, нитка убегает под полотно. Растительный орнамент уложен, как на блюдце. Образцы орнаментальной резьбы – вырезки из кожи, бересты или бумаги – Мария Гакановна хранит как зеницу ока. Перед тем как начать вышивку, она прикрепляет эти кусочки к ткани, зашивает их сверху гладью. Вырисовывание таких фигур от руки отняло бы много времени и никогда бы не достигло такого совершенства. Такие же фигуры, вырезанные из рыбьей или лосиной кожи, Мария Гакановна нашивает на рукавицы, тапочки, пояса, головные уборы. И вдруг рядом – ослепительно белые блестящие полосы. Это вышивка подшейным или подбородным волосом оленя. Ею мастерица застилает всю поверхность фона – ровдуги (оленьей или лосевой замши). Кладет поперек, волосок к волоску и скрепляет мельчайшей сухожильной ниткой. Когда первый раз видишь ее «галерею» – словно оказываешься в лесу. Здесь каждый вышитый листочек – миф. По цветку, по веточке, по птичке рассказывает она историю нанайского народа… Сегодня Мария Кимонко с детьми и правнуками. Их у нее столько, что впору записывать в Книгу рекордов Гиннеса. Несколько поколений мастеров декоративно-прикладного искусства воспитала: дочь Елену, внучек Кристину, Юлию, Елену, Марию и других. А работы Кимонко хранятся в российских и зарубежных музеях.
Александр САВЧЕНКО Фото автора
Газета «Приамурские ведомости», № 26 (8415) 2024 года г. Хабаровск |
