Путешествие сибирского казака Омельки Вершинина

28 сентября 1639 года тарский конный казак Омелько (Емельян) Вершинин получил от том-ского воеводы, князя Семёна Васильевича Клубкова-Масальского, ответственное задание. Казаку было велено отправиться к правителям Калмыцкой орды (государственное образование ойратов или, как их в России называли, калмыков, существовавших отдельно от своих сородичей, образовавших Джунгарское ханство), чтобы уговорить их, во-первых, принять присягу русскому царю; . . .

во-вторых, больше не угрожать в Сибири ни русским, ни ясочному населению (местным народностям, платившим Российскому государству дань, называвшуюся ясаком).

Вершинин двинулся в путь. Его сопровождали двое – толмач Ермомет Шагалаков (в доку-ментах он назван «бухаретином» – возможно, узбек) и служилый казанский татарин Алыбайка. Втроём им предстояло преодолеть долгий и необычайно трудный путь. Дело в том, что, хотя Калмыцкая орды располагалась тогда на левом берегу Волги, посланники воеводы двинулись, как позже было сказано в составленной князем Клубковым-Масальским отчёте об этом походе, «в Бухарию»: то есть, совсем в другом направлении.

Здесь надо кое-что пояснить. В XVI-XVIII веках «Бухарией» стали называть все культурные области Центральной Азии, включая те, которые никакого отношения к Бухаре не имели. Территорию, подчинённую Бухарскому ханству именовали «Великой Бухарией», а области к югу от Тянь-Шаня – «Малой Бухарией» или «Восточной Бухареей» (позже появилось название «Восточный Туркестан», не имевшее ни малейшего отношения к настоящему Туркестану). Вот именно в так называемую «Восточную Бухарию», или точнее в Джунгарию (Джунгарское ханство), и направились наши путешественники: их путь лежал в предгорье Тарбагатайского хребта (сейчас это Южный Казахстан, почти граница с Китаем), где проходил всемонгольский съезд, на который уехал тайша волжских калмыков Хо-Урлюк вместе с двумя своими сыновьями, Шукур-Дайчином (будущим тайшой) и Йелденом.

Но что там было делать тарскому казаку Омельке? Один из немногих исследователей этой поездки обратил внимание на то, что маршрут Вершинина во многом совпадает с маршрутом путешествия, проделанного в начале XVIII века служилым дворянином Фёдором Трушниковым, занимавшимся, во-первых, разведкой и, во-вторых, поиском месторождений золота. Скорее всего, обе эти задачи стояли и перед Вершининым.

Джунгары отнеслись к казаку и его спутником с подозрением, но Омельке удалось очень понравиться старшему сыну тайши Калмыцкой орды Хо-Урлюка, Шукур-Дайчину (кстати, это в его правление волжские калмыки принесли присягу русскому царю). Именно Дайчин и помог троим посланникам томского воеводы совершить дальнейшее странствие.

Покинув предгорье Тарабагатайского хребта, Вершинин и его сотоварищи двинулись в Самарканд и посетили Ташкент. Далее путь их лежал по следующему маршруту – располагавшийся на так называемом «оружейном пути» из Бухары (по нему шло снабжение Джунгарии оружием) город Сайрам, берег озера Иссык-куль, долина реки Или, горы и Турфанская впадина.

Когда смотришь на карту тех мест, где проходил маршрут казака Вершинина, толмача Шагалакова и служилого татарина Алыбайки, нельзя не обратить внимания на реку Яркенд, на котором стоял и стоит одноимённый город. Недалеко от этого города (в российских источниках он назван Эркетом, Эркети, Еркети) побывал в начале XVIII века Фёдор Трушников, после чего сибирский губернатор, князь Матвей Петрович Гагарин, написал Петру I о якобы находившемся там месторождении золота. С мифическим «золотом Эркети» были связаны экспедиции Бухгольца и Лихарёва (обо всём этом я уже писала). Напрашивался вопрос, а не пытался ли и казак Омелько, по поручению томского губернатора, выяснить что-нибудь о золотом источнике?

Если даже и было именно так, князь Клубков-Масальский об этом умалчивал. Из его записей, со слов Вершинина, известно только, что троица, в конце концов, оказалась в Китайской империи Мин, где сначала посетили округи Сучжоу, Ганьчжоу и Ланьчжоу, а потом добралась до города Синина. «Город-де каменный добре велик», – сказал потом Вершинин томскому воеводе, что соответствовало действительности.

Известие о русских путешественниках дошло до императора Сы-цзуна, и Вершинин получил от него в подарок русскому царю тридцать две чаши из дорогого камня (предположительно из нефрита).

Интересно, что про обратный путь казака Омельки и его спутников неизвестно ничего, кроме того, что один из них, Алыбайка, погиб. По словам Вершинина, служилого татарина убили калмыки. Наверняка это были джунгары, которых в России называли так же, как и их волжских собратьев. Причина для этого убийства могла быть любая – например, новая попытка что-то выяснить о месторождении золота под джунгарским городом Яркендом.

20 сентября 1642 года конный тарский казак Омелько Вершинин и толмач Ермомет Шага-лаков вернулись в Томск. Им было что рассказать. На основе рассказа Вершинина князь Клубков-Масальский написал отчёт, который почти сразу был отправлен в архив и забыт надолго, пока его не нашёл известный историк XVIII века, автор «Истории Сибири» Герхард Фридрих Миллер.

О судьбе нефритовых чаш, подаренных китайским императором русскому царю, мне ниче-го не удалось выяснить. Что касается сопроводительного письма Сы-цзуна, то его не могли прочесть в течении тридцати лет. Когда, наконец, нашёлся толмач, знавший китайскую письменность, от него узнали, что император отдавал дань мужеству российских посланников и хотел бы наладить отношения с русским царём. Впрочем, это уже не имело значения, поскольку Сы-цзу – последний император династии Мин – к тому времени был давно свергнут восставшими подданными и покончил с собой.

Вера Гривина

https://dzen.ru/a/YzRr-vUfhk9GoTTq?&

«Казаки за Камнем»,  № 5 (26) октябрь 2022 года

Историко-информационный краеведческий журнал

На фото:

2. В. В. Верещагин. Торжествуют. На картине Самарканд.

3.Турфанская впадина. Фотография из интернета.

4. Китайский город Синин. Фотография из интернета.