ТРОПОЙ БЕСКОРЫСТНОЙ ЛЮБВИ
     |
23 октября – 85 лет со дня рождения дальневосточного биолога и охотоведа Юрия Дунишенко Юрия Мефодьевича называют Хозяином Тайги, дальневосточным Купером и Майн Ридом. А еще Следопытом… Больше остальных мне нравится это . . . – Рыцарь Тайги. Самое точное. Оба слова с большой буквы. Он у охотников-промысловиков – полный кавалер всех высших отличий и званий. Не все рыцари носят доспехи и вооружены мечом. Дунишенко выбрал иное оружие – карабин. Для многих он – Мефодьевич. В телогрейке, с рюкзаком за плечами, задубелый от ветров и непогоды, даже под еловым выворотнем у крохотного костерка – счастлив. По меткости глаза, по звериному чутью нет ему равных. Он нашел себя в уссурийской тайге – среди тигров и медведей – и в науке. Он хозяин тайги в том смысле, что знает ее вдоль и поперек. КОГДА ОХОТА ПУЩЕ НЕВОЛИ Он родился на прииске Ясном в Амурской области. Жилось худо, голодно. Чтоб как-то прокормиться, ходил в лес. Увлечен был охотой самозабвенно, до фанатизма. Первым своим ружьем обзавелся в 10 лет. В 12 – охотничьим билетом. – Ондатры, бурундуки, да и зайцы, были добычей. Хоть и принимали их шкурки по 40 копеек за штуку – в окрестных лесах беляков водилось немерено, – вспоминает Дунишенко. Помнит одну зиму, когда словил он косых более сотни! А так как уже в те времена был склонен к науке, то в порядке эксперимента месячного щенка кормил исключительно заячьей печенкой. Эксперимент удался: кобель вырос с доброго теленка. Не было в те времена никаких разрешений, что существует сейчас. Оружие покупалось и продавалось запросто. Трехлинейки, «берданы», «арисаки», «ли-энфилды», немецкие карабины, да и чего только не было! Послевоенные все-таки были годы. – Патроны продавались свободно на заготпункте, по цене 50 копеек за пачку. Поэтому относились к ним как к семечкам. Кого стреляли? Рябчиков, тетеревов, глухарей, белок. И не только для семьи – все это поступало в государственные заготовки. Сдавали и удивлялись: кому нужен тот рябчик за такие сумасшедшие деньги – аж 50 копеек за штуку?! Тогда-то Юра Дунишенко и положил глаз на ружьишко 20-го калибра, которое неотлучно покоилось у стены на топчане у одного старика. – Сговорился я с дедом, что продаст за десятку – сумасшедшие по тем временам для пацана деньги. Не прошло и двух месяцев, как я выложил аванс из восьми рублей. Дед сильно удивился, но на попятную не пошел. Более того, простил два рубля, так как «двадцатка» оказалась с большими дефектами. Ствол ее был весь в раковинах, цевье привязывалось п р о в ол о ко й, которая мешала целиться, а бойка не было вообще. Приходилось носить в кармане пригоршню рубленых гвоздей, потому что после каждого выстрела этот «боек» пробивал капсюль насквозь – пороховые газы со свистом вышвыривали его... Вот и впрягся Юра в охотничий промысел, когда редкий мужичонка был в деревне на великом счету. В 14 лет стал обладателем «тулки». – Валила она знатно – что картечью, что дробью. Все это давно было, и какого только оружия за мою жизнь в руках не перебывало! Но до сих пор каждые три года приходится собирать кучу справок на очередное продление «разрешения на право ношения и хранения». Как и кипу бумаг, которые необходимо иметь при себе на охоте… А пришел срок – в армию. После трех лет службы поступил на факультет охотоведения в Иркутске. Но по окончании первых двух курсов перевелся на заочное отделение и уехал ближе к практике. Сезон 1964/65 года зимовал в верховьях Хора в качестве кадрового охотника Лазовского госпромхоза, затем работал в проектно-изыскательской экспедиции в должности инженера, начальника полевой партии, начальника отдела. Изъездил и исходил территорию Дальнего Востока и Сибири от Камчатки до северов Красноярского края. Институт закончил в 1967 году. С 1973-го по 1976-й обучался в аспирантуре у известного ученого – профессора В.Н. Скалона, но по совместительству продолжал работу в экспедиции. Всегда увлекался научными исследованиями. Собрал и обобщил информацию об охотничьих животных по 40 промысловым хозяйствам Сибири и Дальнего Востока. Подготовил ряд методик и инструкций, которые используют охотоведы. А в 1979-м перешел во Всероссийский НИИ охотничьего хозяйства, где и работал более 30 лет. ЕСЛИ ВАС ПОПУТАЛ ЛЕШИЙ Дунишенко можно уподобить кедру, корнями уходящему во все стороны тайги. В нем все – от младенчества до старости. От комля, почти черного от прожитых лет, до светлой розовой вершинки, плывущей в поднебесье. Есть в нем что-то притягательное... Может тишина? Вроде бы негромок речами, а понимает язык птиц и животных – записывает и переводит на человеческий. Он их может назвать, увидев даже мельком или услышав голос. Загадок для него почти нет. Особое мастерство, какое-то почти сверхъестественное чутье. В составе экспедиции международных экспертов довелось прокладывать маршруты по горным массивам на территории Китая: Чанбайшань (Пэктусан), Лаоелин, Ваньдашань, где проводили учет копытных и выясняли присутствие тигра и дальневосточного леопарда. Проходил стажировку в Вашингтонском университете. Знакомился с устройством охотничьего хозяйства на западном побережье Америки. Дважды был участником международных форумов, посвященных Году тигра – в Техасе и в Непале. По итогам путешествий и исследований опубликовано более 250 научно-популярных статей. Получили известность его книги «Ловцам охотничьей удачи», «Если вас попутал леший», «Главная кошка Земли», «Последний переход», «Собольими тропами», «Короткоствол», «Амурский тигр: некоронованный властелин тайги» и еще целый ряд других изданий, написанных в соавторстве с коллегами. В том числе объемная монография «Охотничьи ресурсы Хабаровского края». За вклад в развитие охотничьего хозяйства и работу по сохранению популяции амурского тигра неоднократно награждался почетными грамотами министерства природных ресурсов Хабаровского края, России, Русского географического общества и Президента РФ, а также был удостоен ордена «Знак почета». Кроме того, за добросовестный труд и вклад в развитие науки и отрасли ему присвоено звание «Заслуженный работник охотничьего хозяйства России». ГЛАВНОЕ ДЕЛО ЖИЗНИ Традиция, которая еще ни разу не была нарушена: каждую зиму Дунишенко проводит в тайге. Гвардеец промысла! Никто не бьет столько соболя, сколько он. Есть у него в районе им. Лазо свой путик. Это охотничья тропа. Иначе говоря, главное дело в его жизни. Его призвание. То, что ему по душе. Сказать, что он чувствует себя в лесной глуши как дома, было бы ошибкой: там ему гораздо лучше. И с женой ему повезло. Его Вера Петровна – боевая подруга. Настоящий охотник и многих соболятников по результативности промысла за пояс заткнет. – Приехал я из лесу, а дома радость. Пришли и вручили орден! Нет, наверное, медаль. А может быть, даже не медаль, а просто нагрудный знак, на котором вытеснено, что обладатель является детенышем военного времени! И куда ее девать? На грудь повесить? Как представлю: идет дед по проспекту с таким опознавательным знаком на груди, на бабок поглядывает, гордо так. А они от него – косяком в сторону. Типа, «вона, когда та война была, глянь, ископаемое движется, да еще и глазки строит!» В общем, отдал жене на ответственное хранение – вдруг это действительно награда. За то, что народился и, несмотря на скудное пропитание, еще и вырос для строительства социализма, коммунизма и капитализма... А воспоминания между тем нахлынули. Вспомнилось ему, как мать несла его на руках до тропинки, по которой уходил на призывной пункт отец, получивший повестку. И топать ему было километров 80 из глухомани, где проживали сосланные враги народа. Он даже сучья и корни деревьев на той тропе помнит. Помнит суп из лебеды и крапивы. Помнит, как рылись ранней весной с поселковой пацанвой на огородах и потом пекли на раскаленных камнях вымороженную картошку. И какой она была вкусной. И еще почему-то вспоминается радость отца и матери, когда им вручили удостоверения реабилитированных жертв политических репрессий. А вся «политика» заключалась в том, что семья была большая, трудолюбивая, потому и жила в большом доме. Как раз пригодном для размещения сельсовета. Вот и раскидали по ссылкам «за агитацию против советской власти» сестер да братьев. ЛЮДИ ВЫРУБАЮТ ДУБЫ Он отшагал тысячи километров по одному ему известным тропам. Он подсмотрел многие моменты жизни амурского тигра. Он так любит тигров, что временами сам хотел стать тигром, чтобы понять зверя изнутри его естества. Это было поразительное время! Его обращения к власть имущим доходили. А отзывчивость народа была такая, что стоило ему один раз выступить по телевидению, как проблема становилась мировой. Дунишенко на фактах доказывает: тигру нужна помощь в восстановлении кормовых ресурсов. Но кто этим займется? И вообще тигры и люди – друзья или враги? Для человека – часть сказки. Для большинства охотников – «и не друг, и не враг, а так…» Каждый сам по себе, как два соперника. Люди вырубают дубы – становится меньше желудей – кабанам нечего есть – поэтому нечего есть и тиграм. В смертельной схватке «тигры против людей» в счете ведут последние. Частные охотничьи хозяйства от такого прожорливого «потребителя» стараются избавиться. А хищники соображают, куда идти за добычей. Как только разведет охотхозяйство кабанов – наваливаются тигры. Поэтому и «мероприятия» на нуле. А сделать бы просто: компенсировать охотникам затраты на биотехнию (раздел охотоведения, который связан с разработкой комплекса мероприятий по охране и увеличению численности животных в природных условиях, а также по улучшению их продуктивных качеств). Ущерб местам обитания тигров наносят лесозаготовители. Во времена не столь давние все лесосеки проходили обязательную экологическую экспертизу, определявшую размеры ущерба, который предлагалось компенсировать. Но законодатели сочли это излишним. SOS ДЛЯ КОСУЛИ Еще рассказ Дунишенко: – Иду я как-то маршрутом в отрогах Сихотэ-Алиня. Мороз под 40. Глубина снега – метр, под лыжами валится. А топать еще ого-го! Поднимаю глаза, а за елочкой уши косульи торчат, в мою сторону направлены. «Что ж ты лежишь? – говорю. – Беги, сезон охотничий еще не окончен!» Поднялась. Да куда ей бежать, когда снег выше роста? Прыгнула за ближайшие елки и затаилась, вся на виду. Ждет, когда мимо пройду. Бежит по мари бедная косулешка, а ее и не видно – клуб морозного пара катится. И совсем плохо, когда снег по уши, а урожая калорийных кормов вовсе не было. В таких случаях туго приходится не только косулям: гибнут поросята, изюбри. Особенно весной, когда наст длиною в месяц, который лапы да лыжи держит, а копыта нет. Летом же свои прелести: тучи мошки и комаров, оводы, клещи. Сожрут, один скелет останется. То Амур разольется: от берега до берега десятки километров, только островки торчат. Носятся меж тех островков лихие люди на скоростных катерах – ружья им не нужны, дубины достаточно. . . – В какой сказке остался дед Мазай, который зайцев спасал? Но главное все-таки – снег и корма. Крыша звериного дома – темнохвойные леса тают, как облака в небе. Вот я и подумал: а не пора ли нам учредить постоянно действующие специальные комиссии по чрезвычайным ситуациям для зверей? Полагаю, что можно обойтись и без дополнительных «штатных единиц». Все это реально к исполнению. «КАК Я РАД, ЧТО РОДИЛСЯ ОХОТНИКОМ!» Юрий Мефодьевич не любит слово «природа». – Затаскали, – говорит. – Только и слышишь: «Лоно природы», «Природные явления», «Поехали на природу», «Ах, природа!» Говорят, «лоно», а видят замусоренный парк. Говорят «красота», а показывают подстриженный газон. – А как любите природу вы? – спрашивали у него. – Как волк! Потому что я жить без нее не могу! Как я рад, что родился охотником!.. С тех пор как миг пронеслись годы. Как много они вместили! Сколько радостей, бед, волнений. 85 лет – время подведения итогов. Шутит: – Нужно приготовиться к 100-летию. Хоть одним глазком посмотреть... Но мы-то знаем: вон звезды на небе еще старше нас. Но судя по количеству излучаемого ими тепла, они еще молоды. Старые соловьи, как известно, обучают пению молодых. Ставят их на песню. Не тычут носом, не принуждают. Они просто поют. Изо всех своих птичьих сил стараются петь как можно лучше и чище. Так и Юрий Мефодьевич поет свою песню, а молодые слушают и учатся.
Александр САВЧЕНКО Фото автора
Газета «Приамурские ведомости», № 42 (8482) 2025 года г. Хабаровск |
