ПОБЕДА И ЛЮБОВЬ

Александр Клебанский и Наталья Думчева рассказали в своих мемуарах о фронтовых буднях и послевоенной мирной жизни своих близких и родных

Каждый край, город, деревня великого Советского Союза внесли свой вклад в достижение долгожданной Победы . . .

в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.                                                                       

Наши родители – Александр Михайлович и Мария Дмитриевна Клебанские (у мамы девичья фамилия была Ермолаева) – воевали. И у каждого – своя страшная история той трагедии. Наше детство прошло в окружении фронтовиков, как в семье, так и среди соседей. Позже – среди сельчан.                                                                   

Я и моя сестра Наташа были с детства пропитаны этим духом героизма, непередаваемой словами верности своему слову, делу, которому ты служишь. И мы – не самые послушные и примерные дети – всегда внутренне замирали и холодели душой, когда отец или мама, разбирая наши детские грехи, вспоминали отдельные эпизоды войны.                                                                      

Хотим поделиться и напомнить своим ровесникам, их детям и внукам, об этом непридуманном, страшном периоде в жизни нашей страны на примере наших родителей.                                                                           

НА ФРОНТ!                                                                           

Первые годы после войны, когда нам было по 10-15 лет, отец помалкивал о тех грозных событиях. Только когда мы подросли, немного позволял себе вспомнить былое – и радостное, и грустное.                                                                        

Он родился в 1921 году, жил с семьей в рыболовецком колхозе «Красный партизан» во Владимировке, что в 16 км вверх по Амуру от Хабаровска. В селе была только начальная школа, поэтому 9-й класс он окончил в Хабаровске – в 1940-м. И вдруг осенью того года его призвали в армию. Обстановка в стране уже была тревожная.                                                                         

В июне 1941 года грянула война, но отец оставался здесь, под Хабаровском. За полгода он кое-чему обучился и до весны 1942 года сам обучал, воспитывал десятки, сотни, тысячи призывников-дальневосточников. Это были рыбаки, горняки из Ургала и Артема, охотники из нанайских сел, рабочие предприятий Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре, Биробиджана, колхозники Приамурья и Приморья.                                                                              

На фронт отец был направлен в составе 422-й стрелковой дивизии (в 1943 году она стала 81-й гвардейской). К месту назначения ехали на поезде, воинским эшелоном, с особой строгостью и дисциплиной. Шли быстро. На станциях за 20-30 минут меняли паровозы и бригады машинистов – и снова в путь.                                                                               

Высадились и выгрузились в небольшом леске недалеко от Сталинграда.                                                                                

Стоял знойный июль 1942 года, температура – плюс 30-34 градуса, кругом открытые степи, сурки в норах и орлы в небе. Каждый день делали марш-бросок по 60-80 км. Шли восемь – девять дней. Жарко, пот ручьем, ноги гудят, мозоли болят, все черные от пыли и загара.                                                                       

Но самое страшное – это дневные бомбежки, по два – три раза в день. Спрятаться негде. Самолеты идут и ревут звеньями. На бомбометания заходят аккуратно, по два самолета. С грохотом и воем надвигается могучая, неуправляемая сила. Наступает сплошной ад. Каждый молится по-своему. Сердце молотит на самых больших оборотах. И вот – команда к построению, опять быстрее вперед. Специальная группа занимается ранеными и убитыми.                                                                           

После двух – трех дней похода солдаты уже по слуху определяли, куда идут самолеты – сюда или дальше, куда падает бомба – на тебя или в другое место. Некоторые не выдерживали – прятались в ложбинах, в перелесках, затаивались, чтобы не идти дальше.                                                                            

Примерно в это время вышел известный приказ №227 «Ни шагу назад» Народного комиссара обороны СССР И.В. Сталина [вышел 28 июля 1942 года – Прим. ред.]. Появились специальные небольшие отряды для поиска беглецов. Были и показательные расстрелы. 422-я дивизия держала оборону в излучине Дона против превосходящих сил противника в течение почти четырех месяцев. Она бесспорно внесла свой вклад в разгром армии Паулюса под Сталинградом.                                                                         

В одном из напряженных сражений на реке Миус в начале декабря 1942 года батальон, где служил отец, трижды брал высоту – хорошо укрепленный высокий правый берег Миуса. Отцу долго потом снился сон – чистое ледяное поле реки, наши наступают, а противник сверху косит безжалостно пулеметами. И на этом поле остаются лежать десятки однополчан. Ночью, потемну, их вытащат: раненых в госпитали, убитых в землю. Потери наши были очень большие. На третий заход высоту взяли, но отца при этом тяжело ранили.                                                                                  

ВЫЖИТЬ И ПОБЕДИТЬ!                                                                              

Около двух месяцев папа провел в госпитале. Рассказывал не единожды о стойкости и выносливости врачей и медицинских сестер. За это время Сталинград уже отстояли. Армию Паулюса взяли в плен, 422-я стрелковая дивизия была переименована в начале 1943 года в 81-ю гвардейскую, и пошла дальше, на Запад. Отец за битву под Сталинградом был дважды награжден.                                                                               

Из госпиталя его, как более-менее образованного (9 классов плюс боевая практика) и опытного вояку, отобрали в числе других в 17-ю воздушную армию. После трех месяцев учебы он стал стрелком-радистом на боевых самолетах. В 1943 году наш фронт получил большое количество боевых самолетов, а вот летного состава остро не хватало, приходилось учить на марше. Статистика выживаемости стрелков-радистов крайне неутешительная. Кабина без брони, открыта, стрелять надо в постоянном движении. Но русские все могут!                                                                           

Да, было страшно. И не один раз. Но, стиснув зубы, сжав рычаги, делаешь свое дело. И страх как бы проходит, уступает место азарту, злости и желанию победить!                                                                             

Стрелком-радистом папа прослужил восемь месяцев и снова был тяжело ранен в январе 1944 года.                                                                              

ЗАПАХ ПОБЕДЫ

В марте 1944 года отца определили в штаб 17-й воздушной армии офицером связи, в звании лейтенанта. Несмотря на активные бои и все еще значительную силу нацистской Германии, настроение у наших бойцов и офицеров было приподнятое, предпобедное. Все шло к развязке.                                                                                

Вместе с армейским штабом отец прошел Чехословакию, Австрию, Венгрию, Румынию и Болгарию. Запомнился ему один эпизод. Ранней весной 1945 года шли бои за Будапешт, столицу Венгрии. Наши несколько раз брали город и несколько раз его срочно покидали. Там стояли насмерть лучшие отряды австро-венгерских и немецких частей.                                                                            

Широкая река Дунай разделяет город на две исторические части – Буда и Пешт. Через реку переброшен мост. Одна часть – у немцев, другая – у русских. И так менялось несколько раз.                                                                                 

Отец по штабным делам доставлял пакет на освобожденной стороне. Пока он дожидался ответных документов, его штаб срочно покинул Буду и ушел на Пешт. Австро-венгерцы и немцы опять хозяйничали на этой стороне города.                                                                                 

Что делать? Отец в советской офицерской форме, при нем секретный пакет. Выручила русская, деревенская смекалка. Он зашел в пустой зажиточный дом (все жители тогда были эвакуированы), переночевал, собрался с мыслями. Наутро надел на военную форму просторные брюки, объемное драповое пальто, на голову – широкополую шляпу, взял кожаный саквояж, изумительной работы трость и пошел спокойной походкой через мост. Его лицо за два дня обросло небольшой щетиной, и он был похож на венгра-мадьяра.                                                                                      

И его хитрость удалась! Отец благополучно вышел из вражеского окружения, за что был представлен к очередной награде.                                                                                      

Наступление на Берлин продолжалось…                                                                                       

ЖЕНА                                                                                  

Отец с матерью познакомились на второй день после его выхода из «окружения». Папа пришел в штабную парикмахерскую с трехдневной щетиной. Мария Ермолаева работала со своей взрослой наставницей – парикмахером. Девушке было 17 с небольшим лет.                                                                                

…Наша мама – Мария Дмитриевна Ермолаева, 1928 года рождения, из города Белева Тульской области. На начало войны ей было 13 лет – самая младшая в семье.                                                                                

В 1940 году ее отец умер от пневмонии. В семье осталось пятеро детей. Два старших брата военкоматом были направлены на учебу. Иван стал военным летчиком, погиб в ноябре 1941 года в боях под Москвой. Там же сложил голову и Василий, который стал артиллеристом. Еще один их брат – студент института – был направлен в Киев на оборонный завод, кажется, на «Арсенал».                                                                          

В октябре 1941 года семью эвакуировали. Мария вместе с матерью Александрой и старшей сестрой Катериной отправилась в Ташкент. Там оказались миллионы эвакуированных. Не хватало работы, питания, топлива. Мать и сестра работали на ткацкой фабрике. Через два года мама умерла от голода.                                                                          

В 1944 году по совету старших соседей-фронтовиков Мария, добавив себе два года, обратилась в военкомат с просьбой отправить ее на фронт. Она была рослой девушкой, лукавство не раскрылось, и ее направили во 2-й эшелон 17-й воздушной армии, в бытовой батальон, ученицей парикмахера.                                                                               

…Когда отец сел в кресло, Мария стала его брить, не прерывая легкой болтовни с другими знакомыми офицерами, сидевшими в очереди. Папа сделал девушке замечание: мол, так можно и поранить клиента. Бритвы тогда были суперопасными, с длинным, острым лезвием. На это Мария шутливо заметила: «Я режу очень редко и в исключительных случаях». И тут же на щеке появился порез.                                                                                  

Этот маленький инцидент сослужил добрую службу. Через три месяца они официально поженились. Командующий 17-й воздушной армии генерал-лейтенант Владимир Александрович Судец своей властью в Румынии, в городе Констанце, зарегистрировал их брак. Это был конец апреля 1945 года.                                                                         

Победу молодожены встретили там же, в Румынии. Затем полтора года находились в Болгарии, где родилась их первая дочь Наташа.                                                                          

С Божьего благословения и легкой руки командующего они дружно, в любви, прожили вместе 50 лет…                                                                                

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ                                                                                      

Осенью 1948 года отец с мамой и дочерью вернулись на Родину. Первым делом они проведали близких маминых родственников – трех теток, двоюродных братьев и сестер. И в Москве, и в Тульской области жили все тогда нелегко, бедненько, но с настроением на хорошее будущее. Никто не ныл, не хандрил, не жаловался. Помогали друг другу, трудились, занимались восстановлением страны.                                                                             

В Белеве от маминого дома ничего не осталось, все было разрушено. Но встречали наших фронтовиков по-русски – сердечно, со скромным столом, с песнями.                                                                             

Родители приняли решение ехать в Хабаровск, на папину родину. Отец был еще на воинском учете и надо было определяться с местом жительства.                                                                             

По приезду на берега Амура семья разместилась в частном доме на ул. Волочаевской, 74, у папиной родной сестры Варвары. У нее была своя семья – четыре человека, жили они мирно, дружно.                                                                                

И так было примерно около года. Потом отца пригласили в военкомат, где ему предложили продолжить воинскую службу в будущем, а пока отправиться на учебу в академию, вместе с семьей. Грамотных, со средним образованием, с войны вернулось мало, нужны были новые, подготовленные кадры.                                                                           

По рассказам мамы, они с отцом не спали всю ночь, решали: соглашаться либо нет. Победило мирное начало. Мол, мы с тобой столько навоевались, натерпелись, пережили – на всю жизнь хватит. Соскучились по мирной жизни, по обыкновенным человеческим радостям, полезному труду и ночной тишине! И в академию отец не поехал.                                                                             

МИРНАЯ ЖИЗНЬ                                                                              

После демобилизации райком партии предложил отцу как коммунисту и командиру возглавить производство Хабаровского общества слепых (на ул. Комсомольской, 53). Там работали 130 человек, плохо видящих, но хорошо умеющих шить все, что определено в задании, спущенном крайисполкомом, – это популярные в Советском Союзе телогрейки, ватные одеяла, матрацы и многое другое.                                                                          

Папа сначала был разочарован назначением. Но выбирать не приходилось – демобилизованных были тысячи. Однако скоро отец освоился, его поражала преданность работников, высочайшая ответственность и человечность.                                                                               

Стали выполнять и перевыполнять планы, расширяться, получать премии. Отцу, как фронтовику, была предоставлена квартира – одна комната (18 кв. м) в новом рубленом двухэтажном доме на углу улиц Слободской и Уссурийской. Там проживало 16 семей, в большинстве – участники войны или вдовы фронтовиков.                                                                                 

С детства помним фамилии и лица соседей нашего дома: Симоновы, Спиридоновы, Шелевые, Мосины-Лившицы, Саватеевы, Мариненко и другие. Дом всегда был чистым, опрятным, дежурили по очереди, убирались на совесть. Никаких ссор, только внимание, забота друг к другу. Прожили мы в том доме почти четыре года.                                                                                   

МИЛАЯ ДЕРЕВНЯ

Потом тяжело заболел наш дед по отцовской линии Михаил Кондратьевич. Ему нужен был регулярный, особый уход. Никто из его детей не смог решиться на переезд в деревню. И в воздухе повис неудобный и неприятный вопрос: как быть?                                                                           

И наши родители опять не спали ночь, пока искали выход. И нашли. Мама убедила отца: мы с тобой прошли войну, остались живыми, и это уже большое счастье. Надо помочь родителям, как Бог велит. Хотя мама, в соответствии с духом времени, была скорее атеисткой…                                                                           

И наша семья отправилась на постоянное жительство во Владимировку. Дед был при хорошем уходе, прожил еще три года, а мы стали сельчанами. Отец пошел в колхозную бригаду рыбаков, в ней было 30 человек. Работали круглый год: зимой – подледный лов, осенью – кетовая путина, весной – царство белорыбицы и т.д.                                                                            

В селе насчитывалось более 50 жилых домов, население – где-то 450 человек. Каждый третий дом – фронтовики. Была своя партийная организация – 18 человек, папа долгие годы был парторгом. Мама работала на колхозных полях, на ферме, воспитывала детей. В деревне родились еще двое – брат и сестра. Нам, ребятам, работы тоже хватало – огород 45 соток, корова, теленок, пара поросят, два – три десятка кур и гусей. Добывали копеечку на выживание.                                                                           

Мы росли в послевоенное время, все еще было пропитано духом недавно закончившейся Великой Отечественной: инвалиды, молчаливые фронтовики, вдовы с темными лицами, скромные условия жизни. Но в то же время все вокруг дышало радостью бытия, мирного труда, рождения детей, строительства сообща новых домов, певучих, протяжных песен и необыкновенной красоты нашего Амура и дальневосточной природы.                                                                           

Дружили семьями, помогали друг другу, наставляли на «рельсы» заблудившихся в винных парах земляков, учили детей и учились сами. Каждая семья выписывала по две – три газеты и столько же журналов, в том числе детские. Хотя достаток в семьях был ограничен.                                                                              

Мы, дети, выросли в этой благостной, человечной, трудовой ауре. Старались быть похожими на родителей-фронтовиков, гордились и гордимся ими. У отца и мамы после войны было много медалей, со временем добавились юбилейные. Мы и теперь стараемся по возможности в День Победы собираться в своей деревне, хотя многие из наших сегодня живут в Хабаровске.                                                                                

Наш отец, Александр Михайлович Клебанский, человек из обычного села, прошел трудную, страшную войну, не потерял себя, победил врага вместе с миллионами таких же как он, построил свой дом, семью, воспитал достойную смену. Наша мама, Мария Дмитриевна, вырастила нас и воспитала настоящими патриотами. Теперь уже мы дальше передаем в нашей семье любовь к Родине новому поколению!

Александр и Наталья КЛЕБАНСКИЕ, дети фронтовиков

Фото из архива семьи

Газета «Приамурские ведомости», № 17 (8457) 2025 года

г. Хабаровск