СТАРТОВАЛ ПЯТЫЙ СЕЗОН КОНКУРСА Международной литературной премии имени Игоря Царёва «Пятая стихия» (2018 год)

Поэтический конкурс сезона 2018 пройдёт под девизом:«И жить - назло печали  зимней, любя и веря вопреки» (из стихотворения Игоря Царева «Назло печали зимней»).

Участником конкурса и кандидатом на соискание Премии может стать любой человек, пишущий и поющий на русском языке – независимо от возраста, гражданства и членства в творческих союзах.

АНОНС КОНКУРСА «ПЯТАЯ СТИХИЯ-2018»,  УСЛОВИЯ И ПОРЯДОК ПРОВЕДЕНИЯ КОНКУРСА, а также РЕГИСТРАЦИЯ УЧАСТНИКОВ - на сайте «Игорь Царёв. Пятая стихия»  http://igor-tsarev.ru/competitions/1456/ (и по активированным ссылкам на этой странице).

Приглашаем принять участие в конкурсе «Пятая стихия-2018» авторов поэтических и музыкальных произведений!

Финалисты – 2017

П – 1411    https://vk.com/radiomordor   1

НАПЕВЫ ЛЯ МИНОР

Речь состоит из горечи и хрипа,

а пение — из громкой пустоты;

нам в клюве принесли немного гриппа,

тельца свернулись, жалобы просты.

Казалось, мы почти её достигли —

земли, где рай цветёт в урочный час,

но чудища в тени ветвистых библий

на подступах вылавливают нас,

как ребятню, затеявшую прятки

в бедламе постоялого двора:

ку-ку мадам, у вас гнездо на шляпке,

там кто-то снёс три пушечных ядра,

а вы, месье, шутили столь неловко,

что пополам сломались на ходу...

"Бог справедлив, умна боеголовка" —

изрек один учёный какаду.

Философы, художники, поэты,

ночной дудук скорбит, и потому

рисуйте нам красивые портреты

эпохи, захлебнувшейся в дыму,

скудельный мир — комок слюны и грязи,

где скорпионы выползли из нор,

где прочно сплетены арабской вязью

песчаные напевы ля минор.

Мы, сорок лет жующие в пустыне,

поющие в терновом словаре,

колючей безголосицей простыли

и до земли, и соль земли, и ре,

и реквиемы чёрных незнакомцев,

заполонив немеющий ландшафт

водою мёртвой взорванных колодцев,

угробят слух и зрения лишат.

П – 1410 https://vk.com/radiomordor   2

Я БУДУ СНОВА

Я буду снова. Как-нибудь потом.

Я буду. Завтра или послезавтра,

родившись снегом, деревом, котом,

весенним ветром, заревом, базальтом —

я буду, но ни слова не скажу,

не напишу и буквы все забуду.

Я семечко, летящее в межу,

смиренно покорившееся чуду.

Я то, что не записано в тетрадь,

не издано, не проклято, не стерто.

(Не существует — незачем стирать.)

Я тонкая трепещущая хорда,

протянутая с неба до земли, —

я и была такой, но кто б заметил…

Смотрите, в расцветающей дали

я снова есть.

Я облако.

Я ветер.

П – 1454carmellira.ru(это Израиль, как открыть ?)  3

      *    *    *

Когда придут большие холода,

А мы, конечно, будем не готовы,

Что нас спасёт от холода тогда?

Какое нас тогда согреет слово?

Когда метели выстудят наш дом,

Ничьим дыханьем больше не согретый,

На чей огонь во тьме мы побредём?

Кто нам с крыльца фонариком посветит?

Когда придёт Великая Зима,

Да так придёт, чтоб навсегда остаться,

Я разбираться буду с ней сама –

Не всё же ей со мною разбираться!

Накину плед, на пальцы подышу,

В который раз скажу себе: «Не бойся!»

И, если сил достанет, опишу

Великой стужи признаки и свойства,

Чтоб понял всяк, настигнутый Зимой,

Какое ей, Зиме, угодно слово,

Чтоб в холода идущий вслед за мной

Не так страшился холода большого.

Но кто же тот, кто в сумерках густых

Встречает – на крыльце ли, у колодца?

Не знаю... Разглядеть его черты

Мне из-за слёз никак не удаётся.

П -1531http://www.stihi.ru/avtor/klavdushka1    4

О ВОДЕ

Когда покорно стонут провода

в объятиях метели сизокрылой,

молчит и крепнет стылая вода,

которая про речь и бег забыла.

Довольно бы ладонного тепла,

набухшей пухом почки краснотала -

и вспомнится, как пела и плыла,

зачем на эту землю с неба пала.

Слоится блинной стопкой за окном

густой желток февральского заката.

Спит под стрехой капели метроном.

А поздний вечер входит виновато,

и ты опять растапливаешь печь,

чей жар отогревал нас не однажды.

А марту – быть, и талой влаге - течь,

пока хоть в ком-то сохранилась жажда.

 П – 1623  http://www.stihi.ru/avtor/viktor11&s=50   5

  ГУЛЛИВЕРЫ

Да поможет нам бог

в одиночку тащить корабли

по колено в воде,

без любви,

без надежды

и веры...

если мы до сих пор

удержать их канаты смогли –

это значит, что мы,

слава богу,

еще гулливеры.

И куда б ни забросил

с тобою нас Джонатан Свифт,

и куда б он ни вёл,

наши судьбы вконец перепутав –

у него во дворце

постоянно курсирует лифт

из страны великанов

и до страны лилипутов...

Не читая роман,

мы попали с тобой в переплёт,

и казалось бы – чушь,

но закручен сюжет не на шутку –

мы с тобой гулливеры,

и кто же теперь нас поймет:

я влюблён в великаншу,

а ты полюбил лилипутку!

И похоже, никак –

ни тебе и ни мне –

никому,

в вековую нетленку

вот так без согласия канув,

нам с тобой не обняться

в масштабе один к одному:

ты – в стране лилипутов,

а я – я в стране великанов...

Посему да поможет

Господь нам тащить корабли,

в одиночку тащить,без любви,

без надежды и веры...

Если мы до сих пор

удержать их канаты смогли –

это значит, что мы,

слава богу,

еще гулливеры!

П- 1511 http://www.stihi.ru/avtor/serg13656  6

ВСЕ ЧАЩЕ НЕ МОЛЮСЬ, А ВОРОЖУ

Из всех искусств я выберу одно –

Скрестив уток тоскливости весенней

С основой чувств и самоосмыслений, -

Словами ткать ночное полотно.

В котором зримо:

Почек скорлупа

В сплошной тиши расщёлкнется сверчками

И разожмутся листья кулачками

В густой воде,

Где плавает крупа

Икринок млечных, квантовых мальков.

И телескопы вертят звездоловы

В своих руках

В предчувствии улова.

И шевелятся перья облаков.

Заря царапнет матовый винил.

Обмажет ранку ранняя зелёнка

И, в воду капнув,

Вытянется плёнкой

И разрастётся в загородный ил

На мачтах веток, днищах земляных,

В полях озимых, в трюмах парниковых.

И пенье рыб

Проникнет в сон суровый

И расцветёт в наличниках резных…

Когда тепло достигнет глубины,

То расцветёт над ней кристальный лотос.

И белый свет

На многослойный Логос

В нём распадется –

Станут дни длинны.

И сплетены опять в узле одном.

В быту сермяжном, в облачном эфире,

В полуденном или подлунном мире,

Который смотан звёздным полотном…

П – 1620     7

ПОПЫТКА ОГЛЯНУТЬСЯ  www.stihi.ru/avtor/name4

 Колеблется пламя, дрожит, угасая,

Свеча затухает… Займётся ль другая?

И что же запомнилось, что же осталось?

Был шарик воздушный, надежда и жалость,

Мишень паутины и тонкие струны

Над пентаграммами пыльных петуний,

Июнь первых ягод и дачного чая,

Июнь, что сломался, как ветка сухая…

Шатается память, ведь ей не по силам

Обратный отсчёт, возвращенье к могилам,

Тот запах лекарств и молчанье кукушек,

Кардиограмма еловых верхушек.

Слоняется память в толкучке больницы,

Она не забыла угрюмые лица.

Не тешься надеждой, не жалуйся другу:

Несчастье – кругами, несчастье – по кругу…

Так дайте мне время! Забуду о яме.

Трава эту глину скрепляет корнями,

Скрепляет – не может. Стою в чистом поле 

С душою озябшей, а глина глаголет…     

Но были не только несчастья, больница.

Я видел другие, счастливые лица,

Улыбку мальчишки на площади скучной,

Взлетающий в небо шарик воздушный.

Был в храме гудящем огонь нисходящий,

Огонь нисходящий над жизнью пропащей.

Дыхание Бога, дыханье любимой,

Движение жизни неизъяснимой…  

П – 1541 https://www.stihi.ru/avtor/11925364       8

РОЖДЕННЫЙ ДВАЖДЫ

Все время слышу, как вокруг твердят,

что плохо все, что жизнь не удалась,

и некто, полувыбрит и поддат,

клянет погоду, родственников, власть, –

все, что припомнит, разве только Бога

не упомянет (он же атеист!),

и все никак не вырулит к итогу,

зануден, пустословен, голосист…

Угадываю жадное желание

иметь в запасе жизнь, а лучше две,

прожить одну, а дальше – знать заранее

все прикупы (и джокер в рукаве!).

Желанье знать таблицу лотереи,

листы вакансий, ценовой разброс,

исчислить все и разрешить скорее

квартирный или половой вопрос.

Но, выслушав, я снова промолчу,

и свой секрет, как робкую свечу

ладонями от сквозняка закрою.

Не по плечу мне, да и не хочу

в распивочной разыгрывать героя.

Ты знаешь, я живу не в первый раз,

я мог бы целый год плести рассказ

о людях, знаменитых и не очень,

о городах, державах и эпохах,

включая все, что льется между строчек,

все капли, растворенные в потоках

прожитой жизни. Тот бесценный опыт,

казалось мне, способен уберечь

мои пути, дела и даже речь

от всех невзгод, пожаров и потопов…

Но отчего же, помня каждый шаг,

я повторяю прежние ошибки,

шагаю неуверенно и зыбко,

смотрю не там, и делаю не так?

Я вновь теряю дорогих друзей,

и в горькой ссоре расстаюсь с родными,

и, словно варвар, заплутавший в Риме,

иду в Макдоналдс, миновав музей…

Ступаю на знакомую тропинку,

и через миг – в неведомом краю…

Произношу молитву без запинки,

а после – продаю и предаю…

П – 1613   http://www.stihi.ru/avtor/similis    9

      *    *    *

«Если не будете, как дети…»

Забыл о тусклых, его – запомнил.

Он был недлинный.

…Как будто – день, и на ум пришло мне

идти долиной.

По палой хвое, по мягким тропам,

не знавшим пала,

и по полянам с густым сиропом

нога ступала.

Мело пыльцой над лесной округой,

беспечной силой

сияло небо и по заслугам

наградой было.

Горбатый корень, валежник влажный,                                    

резные лозы –

всё отзывалось на эту жажду

мгновенной грёзой,

то муравьями, то муравою

ступней касалось,

плелось желанием и мечтою…

Опять казалось,

что спелым будущим день наполнен,

как рот – малиной,

и жизни полдень! Чуть-чуть за полдень

перевалило,

где сытно пахнет с корзинкой в рифму

грибной мицелий,

кораблик солнца минует рифы,

чудесно целый,

струится, светится напоследок

спиральным светом,

и хмель по вантам то так – то эдак,

то там – то этам…

Одушевлённый и каждой частью

во мне продлённый,

он знал, как лёгок, красив и счастлив

полёт подёнки,

он был любовным напитком лета

и аналоем,

он звал ребёнка, он ждал привета,

он пах смолою,

корой сосновой оттенка чая,

лесным левкоем…

Он жил единым своим звучаньем,

своим покоем.

Недолгий, он дорогого стоил.

На белом свете

мы были – целым, нас было – двое,

и с нами – Третий.

П – 1622   http://www.stihi.ru/avtor/azhou   10

ПОЭТ ВНЕ ВРЕМЕНИ ЖИВЁТ...

Поэт вне времени живёт,

Вне липкой темени.

Поэта время жёстко бьёт

Клюкой по темени.

Наука эта тяжела,

Не всякий выстоит,

И он уйдёт, не помня зла,

Тропой росистою.

Ведь суть поэтова ина -

Дитя беспечное,

С ним речь в ночи ведут луна

И небо вечное.

Он горстью пьёт из родника,

Что за деревнею,

И были слышит сквозь века,

Напевы древние.

По сердцу жить, не по уму,

В тиши, в прорухе ли,

И горше горького ему

Слеза старухина,

И нищета родной земли,

И запустение,

И храм всё видится вдали -

Маяк спасения...

И не дано ему узнать

Душою чуткой,

Кому Господь дозволил стать

Своею дудкой.

П – 1621 https://www.stihi.ru/avtor/fliarik 11

ЛЕТОМ 16-ГО

Зной отпылал, и так прозрачен

Подсохший августовский сад.

Виднее стали стены дачи,

Окна решетчатый оклад,

Качели с узкою дорожкой,

Забор, смородины кусты,

Державный взгляд соседской кошки

С чердачной пыльной высоты,

Мои зачитанные книги,

Слегка продавленный диван...

Все тектонические сдвиги,

Экономический обман,

Теракты, войны, гарь бомбёжки

И чей-то пасмурный вердикт,

Что ветер нынешней делёжки

Раздует бурю впереди.

Угрозы тайной постоянство

В соседстве цифр календаря,

Столетней распри окаянство

Вокруг последнего царя.

Виднее плод в утробе века –

Иона в чреве у кита,

Вся беззащитность человека

На фоне Божьего креста,

Мои неловкие попытки

Найти в душе покой, уют...

Непрочные живые нитки,

Которыми надежды шьют.

Стеклярус призрачных иллюзий,

Стаккато бусин дождевых...

Весь этот летний ол инклюзив –

Миф для сегодняшних живых.

Кривые петли у калитки,

Неровность плитки у крыльца,

Немая музыка в избытке –

Шкаф партитурный у отца...

Неоценимость передышки,

Блаженства летнего волна –

Его недолгие излишки

Уже освоены сполна.

Ах, эта летняя приватность

Простого дачного житья!..

Неповторимость, невозвратность,

Незащищённость бытия.

 П – 1524 http://www.stihi.ru/avtor/nikab    12

МИНУТА

Прячутся мальчики в старых книгах, в тусклых открытках "Восьмого ма..."

В пульках свинцовых, монетках, нитках. Как незаметно пришла зима!

Тащится туша пешком по лужам, палка о камни - скирлы-скирлы.

Ужин не нужен, и дом не нужен, разве в кровати считать углы,

Прятаться куклой под одеялом, гладить обои, скрести узор.

Стал отработанным матерьялом, шлаком, отходом, позор, позор!

Буки крадутся к забытой зыбке, серые волки падут на грудь.

Мальчик, ты слышишь? Играй на скрипке, выйди из тени, останься, будь!

Ты, шестилетний, с песком в кармане, видишь, твой мячик упал в Неву.

Ежели Таня тебя поманит - прячься от Тани, сиди во рву.

Вот тебе корка и сахар сладкий. Вот от отца полтора письма.

Вот от бабули чулок с заплаткой. Мама исчезла восьмого ма...

Ты уцелеешь. Забудешь голод. Вырастешь сильный и молодой.

Чуешь - в тебя прорастает город, серым гранитом, густой водой.

Скрипка останется в бывшей детской. Крошится желтая канифоль.

Мальчик, уже никуда не деться - только по нотам, на страх и боль.

Только минута и я не стану. Ты, шестилетний, живи пока -

Струнным квартетом, зерном каштана.

Камешком

В клапане

Рюкзака...

 П – 1537

МОЖЕТ, ВСТРЕТЯТСЯ ГРИБЫ ПОУТРУ…http://www.stihi.ru/avtor/psats   13

Опрокинулся небесный чертог. Над водой едва видны берега.

Плещут волны о подгнивший порог. Чешут лоси о деревья рога.

Стылым камням холода нипочём. Не страшны им ни туман, ни мороз.

Коль запасся к этим дням первачом, то не вешай в огорчении нос.

Здесь до гор, как говорится – рукой! Хоть топи, хоть не топи, всё - в сквозняк.

Дождь прошёл. Царит в округе покой. Даже лай не долетит от собак.

Летом, в лодке порыбачить бы смог - жаль, нахохлившись застыла, мокра.

Надоевший интернет, словно смог, – сброшен осенью в мои вечера.

Чай согрел из подвернувшихся трав. Покурил на склоне дня табачок.

Прав был в жизни, или в чём-то не прав? Ни к чему перебирать. Всё, молчок!

Кот, свернувшись, спит - и морду прикрыл. Мышковать, видать, устал по

ночам.

Не поев, прилёг у печки, без сил. Только уши по привычке торчат.

На заброшенном посту мы одни. Никого сюда "взашей" не пригнать.

Уплывают однобокие дни. Им вослед течёт с небес благодать.

Ни уехать, ни уйти никуда. Поезда и самолёт не про нас.

Ломит зубы ледяная вода. Дарит музыку в приёмнике джаз.

Стены елей, поздней ряски панно, для медведя приготовлен жакан.

То грустишь, то беспричинно смешно. Чуть мерцает позабытый экран.

Так и тянется заброшено год. Незатейливую цедишь игру.

Может, смена через месяц, придёт... Может, встретятся грибы поутру...

П – 1483http://stihi.ru/avtor/krivonos          14

ВАСИЛЬКОВОЕ ПОЛЕ, ТРОПИНКА И ВЕТЕР ШЕРШАВЫЙ…

Васильковое поле. Тропинка. И ветер шершавый.

 Паутинка сединки тревожно дрожит на виске.

 И ползет муравей по своей муравьиной державе,

 А потом по моей утомленной работой руке.

Отчего ж ты, храбрец-муравей, так беспечно рискуешь,

 Вот укусишь меня, и прихлопну тебя сгоряча.

 И никто не заметит такую потерю простую,

 Нам ли, людям большим, небольших муравьев замечать?

Вот укусишь, и сразу окончится век твой недолгий.

 Страшный зверь — человек, но тебе, видно, страх не знаком,

 И толкает вперед вечный зов муравьиного долга,

 Без которого не был бы ты никогда муравьем.

Люди тоже чуть-чуть муравьи на огромной планете —

 Мы вгрызаемся в мир, в суете бесконечной живем.

  Посреди васильков, посреди скоротечного лета,

 Понимаешь, что жизнь — изначальное счастье твое.

Вот пополз и второй муравей, презирая опасность,

 По уставшей руке. И подумалось грустно сейчас,

 Что среди муравьев есть какое-то крепкое братство,

 Но не встретишь подобного братства, увы, среди нас.

 Каждый сам по себе посредине занудного быта,

 Каждый сам по себе, оттого и на сердце тоска.

 Есть среди муравьев единящие накрепко нити,

 Ну, а нам единящие нити — веками искать.

Поле. Небо. Заря. Запах скошенных трав освежает.

 Золотится простор. Снова щелкнул вдали соловей.

 И ползет муравей по своей муравьиной державе,

 И не знает, что он — лишь частичка державы моей.

 П – 1504 http://stihi.ru/avtor/seshko   15