Дискотека. Повесть
 |
Псих Очередное толстое многотомное дело, запущенное в пух и прах. Кого там только не задерживали! И в суд направляли дважды: сначала в отношении одного лица, потом в отношении другого. Бесконечные жалобы на неправомерные способы ведения следствия и давление при допросах. И, в самом деле, как же так можно было погубить это дело? Среди ограниченного круга лиц не найти причинителя смерти? А сейчас, когда кого только там не «винователи», как же трудно работать следователю, желающему раскрыть преступление и добраться до сути! Изучение каждого протокола «под карандаш», на заметку все мельчайшие детали. Не так много и времени на изучение и анализ. Но зацепиться есть за что. –Можно войти? Здравствуйте. Вы посмотрели дело? –Есть тут некоторые интересные моменты. Кто этот второй друг Крота? Давай поищем! –Уже искали и до меня, и я. События двухлетней давности. Поручения неоднократные операм направляли, справки в деле есть. –Ну, что вы, в самом деле, Андрей Александрович! Еще скажите, что на справках имеются подписи, печати и штампы. Плох тот следователь, который каждой справке верит. Я вам не рассказывала одну историю о поручении в сожженном доме? – Нет. – Ну, так слушайте. * * * Задержали на рынке одного «психа»: ходил, налоги собирал с торговцев несколько дней, пока на милиционера не нарвался. Тот его хотел задержать для проверки личности, а «псих» подхватил какую-то увесистую деревяшку прямо там, на месте, да чуть и не убил стража порядка. Вызвали наряд, задержали. В самом деле «псих», оказался психически больным человеком, самым настоящим. Сбежал из психиатрической больницы сибирского города и «пошел» по карте в Америку, пешком собрался через дальневосточный регион. А чтобы документы (паспорт и справку об инвалидности) не отобрали, когда он по рынку «налоги собирал», спрятал личные документы в сгоревшем доме, где не было электричества. Увезли «психа» в психиатрическую больницу, а милиционеры по устному поручению следователя (практически по личной просьбе), основанной на исстари добрых отношениях сыска и следствия, поехали искать личные документы помещенного в больницу нарушителя. Наименование улицы и номер дома сообщил «псих». Документы не нашли. Приехали, доложили следователю: «Нет документов». Тот письменное поручение направляет, устные просьбы к делу не пришьешь. Тут прокурор-криминалист со своими указаниями, основанными на доверии показаниям психически больного человека. Приходит ответ из угрозыска, письменный: «Были, искали, не нашли. Нет документов». Попутно возникают проблемы: с задержанием, с помещением в психиатрический стационар, с мерой пресечения. Я следователю и говорю: –Ты сам туда бы поехал по этому адресу, как твой «псих» говорит. Он же не врет, просто не умеет врать. Читай по протоколу, такое и говорить-то не каждый бы стал. Даже если и «псих». –И где я там буду искать? – спрашивает меня следователь. –Вот он тебе говорит в протоколе: «На улице сгоревший дом. Если зайти в летнюю кухню, там темно, ничего не видно, но надо протянуть левую руку чуть вперед и высоко: там шкаф. В углу справа на шкафу паспорт и справка в пакетике, чтобы не замарались. Там же сажа…» Разве такое придумаешь? – подвожу итог выдержке из протокола. –У Вас, Галинсан, как в сказке… Послушаешь вас и поверишь. –И поверь, съезди! И это уже не совет. Это указание. И что ты думаешь? Звонит мне часа через два: –Нашёл паспорт со справкой в пакетике! –А как нашёл? – спрашиваю. –А как вы сказали, вернее, как он написал: протянул левую руку чуть вперед и высоко: там шкаф, в углу справа на шкафу паспорт и справка. –Так вот протянул левую руку? –Ну, да! Там темно, и ничего не видно, только наощупь. –Как же «опера» не нашли? –Да они, наверное, и не выезжали на место. –В это совсем верить не хочется, приятнее думать, что не нашли! –Мне приятнее думать, что не выезжали! * * * –Мне, по моему делу, как вы подскажите искать второго друга? –Подумать надо. Имя знаем? Знаем. Ден. Конечно, его могло и не быть среди трёхсот допрошенных в первый же вечер. Но он может быть и среди них. Выбери по протоколам всех Денов. Добудь фотографии, покажи матери погибшего. Вдруг узнает. –Это исключено. Не видела мать ни разу этого нового друга сына! –Слушай, Андрей Александрович! Ты собираешься дело расследовать или как? –Я сделаю, сделаю, но это лишняя работа. –Лишней работы у следователя не бывает. Найдешь, приводи на допрос. Вместе допросим у меня в кабинете. Ден Он сидел напротив меня, смотрел мне прямо в глаза и твердил: –Почему вы мне не верите? Я и в самом деле ничего не помню. Много выпил и спал за столиком, где меня многие видели. –Хорошо, я тебе верю. Если даже ты был пьян до такой степени, что не помнишь драку, то ты не можешь не помнить начало вечера: с кем, где, когда общался Крот до драки? Кто к нему претензии высказывал и по какому поводу? –Я вообще не помню тот вечер. Заспал, может быть… Помню, пришли, выпили, потом меня уже разбудили милиционеры. Но я даже не стал говорить, что я друг Крота. –Почему сразу не сказали, что вы друг Крота? Мы потратили целый месяц на ваши поиски, не зная, кто такой второй друг Крота. Вы понимаете, что такое ваше поведение лишь усугубляет наше недоверие к вам? Понимаете или не понимаете? –Понимаю. Всё понимаю. Я хоть и проснулся тогда, но всё время был, как во сне: ноги ватные, голова тяжелая. Не знаю, почему не сказал сразу. А как вы меня нашли? –Вы думали, не найдём? –Думал, найдёте. –Значит, ждал? –Ждал. * * * В ожидании Вспомнился очень давний случай из старого времени и старой практики, как мне точно такие слова сказал парень, скрывшийся с места происшествия. С целью уйти от задержания, он выбрался с Дальнего Востока, пересек всю страну великую и могучую под названием Советский Союз. Паспорт тогда при покупке билета на поезд не требовался, в железнодорожном билете также не указывали ФИО и другие данные пассажира. Да и документы на улице в 70-х годах никто никогда не проверял, в стране был покой и порядок. Он поселился в Бресте. Работал на временных началах, трудовую книжку не заводил, не прописывался. Ни с кем из своей дальневосточной семьи не общался, ни с женой, ни с матерью. Рос его сынишка в неизвестности: и сын ничего не знал об отце, и отец не видел, как взрослел его сын. Жена, в конце концов, оформила необходимые документы по его исчезновению, затем развод и вышла замуж вторично. Так продолжалось около пяти лет. Его искали, он совершил тяжкое преступление. Искали всегда. В том числе по моим неоднократным письменным напоминаниям, активизировать поиски. В тот вечер, по его откровенным показаниям, он был в квартире один. В дверь позвонили. От звонка он опешил. Он ждал этого звонка с той минуты, как поселился здесь. И он знал, это тот самый звонок, который он ждал все последние годы. Его охватило такое загадочное информационное поле, и он ощутил каждой клеточкой своего организма, что это пришли за ним, пришли его задерживать. Он открыл дверь. На лестничной клетке стояли два оперативных сотрудника в гражданской одежде. На их взгляды парень молча протянул обе руки для «браслетов». Он опять проехал всю страну в тот район, из которого убежал. Первые слова, которые он сказал следователю: «Я ждал. Я ждал все эти годы, знал, за мной придут рано или поздно. Но никогда не было ощущения такого, как в тот вечер. Я ждал. И за мной пришли. И я был рад этому, мне надоело скрываться. Я виноват и хочу этот груз с себя снять. Я виноват, и у меня нет никакой иной версии». * * * О чём только во время допроса не думаешь! Замолчал следователь, задумался… Молчит его оппонент. Ждёт. –Значит, ждал… А почему не пришел и не сказал, хотя бы родителям Крота: вот, мол, собственной персоной, там был, где сына вашего убили… –А что вы так грубо со мной разговариваете? Я не обманываю. –Не обманываете, значит? Так? –Не обманываю. –А помочь следствию не желаете? –Как помочь? Что я могу? Кто бил, я не знаю. –Вы били? –Не помню и об этом. Но вряд ли я бил Крота! Он мой друг. Да и за что бы я его бил? Мы никогда не ссорились, ни раньше, ни тогда. –Ну, может, он не повиновался вам в споре с другими: пытались увести и нечаянно причинили вред его здоровью? Ден молчал долго, нервно покуривая сигарету. Чтобы расположить парня к себе и позволить ему расслабиться, разрешила курить (ненавижу дым сигарет!) Он курил сигареты одну за другой, и в кабинете висел сизый дым. Я помогала ему вспомнить события того последнего в жизни его друга вечера. Приходится делать вид, что мне в этом дыме одинаково хорошо, как и без дыма. –Нет, я точно его не бил, ни случайно, ни специально. Я вообще его не уводил никуда. Может, не успел увести? Не помню. Мне тяжело об этом думать. Я всё больше и больше ощущаю себя виновным в его смерти. Как мне доказать, что я не виновен? –Не обвиняю вас. Прошу только вспомнить все детали, важна каждая мелочь. Итак, вы точно не причинили ему никакого вреда. А сколько человек было около него на улице? –Не знаю, почему я вам сейчас отвечаю, но у меня картина: там всего было человек 5-6. Больше никого не было – ни вокруг, ни дальше к входу на дискотеку. –Что значит пять-шесть? Это кого вы имеете в виду? –Это Крот, и я, и Димон. –Значит там, кроме вас троих было еще двое или трое? –Так я не утверждаю. Я полагаю, там было 5-6 человек вместе с нами. На всем остальном я не настаиваю. Это как картинка сейчас у меня перед глазами. –Хорошо. Димон бил Крота? –Нет, что вы, они ещё большие друзья, чем мы с Кротом. –А куда делся Димон после этого? –Не знаю. Я его не видел, когда проснулся. Даже не так: я проснулся, и вход уже перекрыли, никого не впускали и не выпускали из клуба. Там было человек 300 отдыхавших. Димона среди нас, задержанных, не было. Это точно. –А в какой же момент Димон ушёл? Вы же были все вместе, весь вечер? –Весь вечер были вместе. В какой момент он ушёл, не видел. Не знаю. А вы у него спросите! –Спросили мы у него. –И что он сказал? –Вообще, я не должна тебе говорить, что он сказал. Но я скажу: Димон сообщил, что он не был на дискотеке. –Как не был? Как не был? Вместе мы пошли… Почему он так говорит? –Может, боится чего-то. Может бил он Крота? –Нет, Димон… нет, не бил. Я бы запомнил. –А вы желаете вспомнить и рассказать нам, что же вы в тот вечер видели? Не торопитесь с ответом. Подумайте хорошенько. –И думать не буду, хочу вспомнить весь вечер. Почему вы мне не доверяете? Я вас не обманываю. Я не виноват ни в чем. А почему не помог Кроту, сам не пойму. –Завтра следователь проводит вас к психологу. Но психолог окажет вам помощь только при наличии вашего согласия. Вы можете в любой момент отказаться от такой помощи. Вам просто помогут вспомнить, что вы видели до того, как уснули за столиком. Вы готовы к таким переживаниям? –А скажите, как вы меня нашли? – вдруг спросил Ден. –Да тут без психологии – очень просто. Вы с командиром части на склад за продуктами приезжали? Где тупик? –Приезжал. Неоднократно. –Заведующая складом, которая выдавала вам ящики – это мама Крота. –Мама Крота? Я не знал… –Она тоже не знала, что вы тот самый новый друг сына. –А как вы догадались, что я и есть его друг? –А тут уже психология, зачем вам знать? Всё равно не поверите! Свидетель И вот опять Ден напротив меня. Его трясет, как будто он с глубокого похмелья или очень сильно замерз. Значит, говорил правду на предыдущей встрече. –Может, перенесем? Как работать-то с тобой? –Нет, я хочу от этого избавиться. Я всё вспомнил. В деталях. И Димон там был, и я. А этот уехал. Крот остался лежать. Димон ушёл. Все произошло очень быстро. Я ничем помочь ему не мог. Не успел бы. И был тогда уже сильно пьяный. –А с чего всё началось? –Стычка произошла из-за девчонок перед очередным танцем. Один из них, он потом уехал, я его запомнил, вызвал Крота поговорить на улицу. Димон с нами был. Мы с ним вместе тоже пошли на улицу. А Крот, спускаясь по ступенькам, зацепил вообще какого-то «левого» парня плечом нечаянно. Тот, видно, покурить выходил и поднимался по лестнице. Получилось, что он шёл на разборки с теми двумя, но по пути зацепил этого парня, третьего. Тот тоже потом захотел его ударить. Вот я так и говорил: нас было 5-6. Точно не мог вспомнить. А этот шестой он подошёл, когда Крота уже сбили с ног. И тоже пнул по голове. Они втроем его по голове лежащего ударяли. Всё произошло очень быстро. Мы с Димоном подошли, Крот на снегу лежал. Я наклонился, хотел его поднять, но тело было обмякшее. У меня сердце сжалось. А те ушли внутрь здания. Я тоже пошел за ними. Димон остался около Крота. А тут стали кричать: «Убили, убили». Я присел к столику и «отрубился». Помню тот первый, кто бил, по «сотовому» звонил, говорил, что всё плохо и просил забрать его. –Опознаешь их? –Опознаю. –А на очную ставку пойдешь? –Да. –Идите, отдыхайте, ни с кем не разговаривать об обстоятельствах дела. И с Димоном. –Я всё думаю, почему он говорит, что его с нами не было? –Теперь мы его об этом спросим. Вряд ли он будет скрывать правду. Это не в его интересах. –Спасибо вам, такой груз с души сняли. –Сам же себя и нагрузил. Сразу надо было всё рассказать, хотя бы родителям. –А они бы мне поверили? –Поверили бы! Димону вон поверили. Экспертиза –Андрей Александрович, я изучила заключение эксперта. Не нравится оно мне. Больше вопросов, чем ответов. –Мне представляется, что там всё нормально в заключении. –Что нормально? Что нормально? В протоколе осмотра места происшествия эксперт диктует следователю о патологической подвижности позвонком в области шеи, а при исследовании танатолог вообще не описывает никаких травм в области шеи. –Разве это имеет какое-нибудь значение? –Если в области шеи есть конкретное единичное повреждение, от которого наступила смерть, то надо искать конкретного причинителя именного этого повреждения и устанавливать, от какого удара образовалась травма. –В заключении эксперта об этом вообще нет ни слова, там написано, что смерть наступила от совокупности причиненных повреждений от ушиба головного мозга. –И поэтому для тебя всё ясно. Но, раз уж ты ко мне за помощью обратился, то давай будет работать по «полной». Надо делать эксгумацию и проверить объективно: есть или нет травма шейного отдела позвоночника. В общем, постарайся решить с родителями, получить согласие на эксгумацию. Убеди. Что насчёт второго друга думаешь? Почему молчит? Знал исполнителей? Попросили молчать? Угрожали? –Вряд ли просили молчать. Вряд ли угрожали. Я так думаю, как только он понял, что друг мертв, и ему ничем не поможешь, он сразу подумал о своей ответственности: все разошлись, и лишь он один остался на месте происшествия. Ушёл, чтобы не заподозрили его в убийстве. А потом не сообщил от страха, что не сможет указать на виновных. Кто будет разбираться? Так он думал. Ещё и Дена он толком не знал: ни кто он такой, ни где его местожительство. –Похоже на правду. Допроси его. Если будет отрицать, проведи очную ставку. –Вопросы для дополнительной экспертизы разработаю. –Будем дополнительную, не повторную делать? –А какие у нас основания эксперту не доверять? Скорее всего, эксперт при осмотре просто ошибся, а в заключении написано всё правильно. Твоя задача, исключить базу для создания защитительной версии в суде. –Спасибо вам за помощь. Всё так близко и все доказательства на поверхности. –Лишь надобно засомневаться в справке с печатью.
Пысина Галина Александровна, старший советник юстиции, член Союза писателей России, член Союза ветеранов госбезопасности по ДВ региону |
