Позывной - "Пайка"

Предисловие

     "...И Андрей доставал из воды пескарей,

   А Спаситель - погибших людей..."

     ВИА "Наутилиус Помпилиус"

   Как объяснить непосвящённым и непричастным, что испытывают погранцы, когда им приказано оставить свою заставу?

   Где найти те слова, чтобы передать, чтобы проняло до печёнок, чтобы хотя бы приблизительно ощутили, КАК немым криком исходит душа, перехватывает дыхание, а сердце словно зажало ледяной, когтистой лапой? Ведь для пограничников их застава - это не просто несколько строений, небольшой плац, вышка Часового Заставы да дувал по периметру внутреннего рубежа обороны. Она - как товарищ твой, у которого всегда найдётся для тебя ободряющее слово, который поделится с тобой сухпаем и водой, ничего не прося взамен...

   И вот уходят они, дико желая обернуться, дабы в последний, самый последний раз посмотреть, постараться неизгладимо запечатлеть в памяти родную, НЕНАГЛЯДНУЮ заставу и - не могут, потому что чувствуют всем существом, как смотрит она им вслед. Не с укором и без осуждения, а как добровольно, без приказа, остающиеся в заслоне прикрывать, когда не спрашивают, сколько надо продержаться и будет ли приказ на отход. И так понятно, без слов, что насколько только возможно: стоять насмерть, держаться зубами, но дать, точнее подарить остальным достаточно времени успеть отойти на новый рубеж. ЗАСЛОНИТЬ собой братьев-погранцов, подарить им жизнь - отдать Той с Косой свою в обмен на жизни боевых братьев...

   Не смогу я объяснить, просто не сумею, что это такое - жить взаймы. Кто знает, поймут и так, а что до остальных, пусть живут и дальше в счастливом неведении. К таким только одна просьба: чтоб не плевали в спину. Не заслужили этого погранцы нигде, ни разу, никогда!

   Ноябрь 1992 года. Пограничникам Гадрутского отряда было приказано оставить заставы. Приказ есть приказ, надо исполнять и они ушли, а заставы теперь уже бывшего Гадрутского отряда остались там, позади. Хочу перечислить их, какими знал эти заставы во время срочной службы, как тех, кто навсегда остался на Границе и навечно занесён в списки павших смертью храбрых, на мемориальной доске Обелиска Славы Пограничных Войск.

   Вот они, поимённо:

   1-я именная (имени Николая Сергеевича Голубницкого) "Истинник"

   2-я "Каратон"

   3-я "Литам". Разрушена до основания

   4-я "Оман". Стёрта с лица земли, а место, где она находилась, затоплено.

   5-я "Пайка". В руинах.

   6-я "Речник"

   7-я "Орегон"

   8-я "Рибоза"

   9-я "Ориса"

   10-я "Омер"

   11-я "Истома"

   12-я "Карабзол"

   13-я "Кабота"

   14-я "Пазовый"

   15-я "Арисфера"

   16-я "Пакаляж"

   17-я "Рефулер"

   18-я ЗСП (застава сопровождения поездов) "Планер"

   Резервная застава

   А так же:

   Инженерно-саперная рота "Скрепер".

   База в Горадизе - "Байлот"

   Отряд - "Лацкан"

   А ещё на моей "Пайке" осталось два захоронения: Николай Иванович Печёнкин, погибший в 1929 году в неравном бою с бандитами, а также - Кучкарев и Харламов, павшие 25-го августа 1941 года, когда в целях защиты южных рубежей СССР в Иран были введены советские войска. Их имя и отчество, к стыду своему, не помню.

   На спутниковой фотографии обелиск Печёнкину, вроде бы уцелел. Обелиск Кучкареву и Харламову, принимавших участие в ликвидации жандармского поста и обеспечении беспрепятственного прохода на иранскую сторону частей Красной Армии, установленный у ограды, со стороны спортгородка - не просматривается. По всем признакам - его просто больше нет. Правильно сказал один князь: "Мёртвые сраму не имут!" Срам имут живые, которые ничего не сделали для перезахоронения праха героев, до конца исполнивших свой воинский долг, отдавших жизнь за Родину и страну. Не хочется думать, что могли сделать "национально осознавшиеся" с могилами: осквернение советских воинских захоронений у нынешних "ближнезарубежных" - у всех на слуху.

   Память людская, ох и коротка же бывает подчас и неблагодарна по отношению к тем, кто защищал сограждан, как и сказано в Советской присяге: "не щадя самой жизни." За последнее время столько вылито помоев на нашу славную историю, столько извращено и оболгано, что у теперешней молодежи, мягко говоря, натуральный винегрет в головах образовался. С этим надо бороться, насколько достанет умения и сил, потому что иначе мы предадим своим молчанием всех тех, благодаря кому живём сейчас. Есть у нас много достойных людей, которые сами, без какой-либо поддержки государства, взялись рассказывать идущим на смену поколениям правду о СССР. Не всё было безоблачно, не молочные реки и кисельные берега, но если сравнить, то понимаешь - была Сила, была Держава, с которой хочешь не хочешь, а приходилось считаться всем, кто её окружал: напрямую ли соприкасаясь границами или через другие страны, "скромно" отсиживаясь за чужими спинами и пакостя исподтишка.

   Вот и я хочу внести свою микроскопическую лепту в дело возрождения светлой памяти о нашем Великом прошлом, о наших достойных предках и славной истории. Хочу рассказать о людях в фуражках цвета благородного изумруда, который олицетворяет и символизирует Преданность. О тех скромных парнях, кто без шума и помпы делали своё дело: охраняли и защищали рубежи нашей общей Родины - Союза Советских Социалистических Республик. Не святые - люди, которым как и везде, всегда, у всех свойственно и хорошее, и плохое. Главное, на мой взгляд - что лично у каждого одерживает верх, уверенней и чаще. И как себя ведут, когда Беда подступила, подошла к самому дувалу заставы. Вот тогда точно и безошибочно узнаешь, кто чего стоит и кем является на самом деле: Человеком или так, тварью двуногой, прямоходящей и умеющей разговаривать.

Всем показавшим себя достойно пограничникам: рядовым, ефрейторам, сержантам и старшинам, прапорщикам, офицерам и генералам посвящается моя книга.

  Вступление

  Мы думали там, на Границе, было тяжело. Наивные. Оказалось, как раз там - всё легко, ясно и понятно: в тылу, за спиной, наши, перед нами - "система", КСП (контрольно-следовая полоса) по основному рубежу, чуть далее КСП по рубежу прикрытия, берег Аракса и самый-самый последний рубеж - пограничная река. А за ней - уже чужая земля, сопредельная. И живущие там ни плохие, ни хорошие - просто не наши. Мы, погранцы - здесь, они, жандармы - там и всё. Так и ходили на службу, без улыбок, с "плакатными лицами", потому что "не поддаваться на провокации и ни под каким видом не устанавливать контакта с сопредельной стороной!" Таков приказ, а приказы, как сказано в уставе, не обсуждаются, а беспрекословно исполняются и точно в указанный срок.

   Так вот, мы чётко знали, что с той, чужой стороны ничего хорошего не может прийти по определению. Потому что у страны нашей, как бы она ни называлась на данный, отдельно взятый исторический период времени, друзей нет никаких: ни обыкновенных, ни - загадочных. То есть друзья всё-таки есть у нашего Отечества - это его Вооружённые Силы и Военно-Морской Флот. Так очень ёмко и точно охарактеризовал истинное положение вещей Александр III. И его высказывание не утратило злободневности и по сей день. Мы знали, что впереди потенциальный враг, которого "плакатно не поддаваясь" надо как бы не замечать. Ходит там, по другому берегу с оружием в форме кто-то, да и пусть себе. Вот если они оружие в нашу сторону повернут или в брод через реку сунутся, тогда - сообщили на заставу и ждём "дорогих" гостей, готовим горячую встречу. А если на всех не хватит, ибо "комитет по встрече" как правило из двух-трёх пограничников состоит, так сейчас наши братья с заставы примчатся, отрядские чуть погодя подойдут, да окружные возьмут в стальное кольцо и проедутся асфальтным катком. Всем достанется, никто не уйдёт... обиженным нашим невниманием. То есть - что бы ни случилось, каждый из нас твёрдо знал: за спиной у нас Держава и что за тыл можно быть относительно спокойным.

   На "гражданке" же ничего подобного: нет-нет да и прошипят вслед: "Псы цепные!" А мы и есть, те самые: всё ходим по цепи, то есть на цепи кругом, которая покрепче материальной, из стали будет, и имя ей: Присяга, Воинский долг, СТПВ. Ни мяукать, ни попугаями подпевать не станем никогда - не то у нас воспитание, не к тому приучены. И ведь что бы ни кричали с той стороны, чем бы в нас ни швырялись, даже зубы оскалить не моги! Ходишь и мечтаешь, а вдруг как в августе 1941 года, скажут в кои-то веки сталинское: "Теперь - можно!" И вот тогда-а-а... Эх, мечты-мечты...

   Удивлён я был: люди, которые спокойно спят, ничего не зная, что сон их безмятежный - порой и наша заслуга, ведут себя часто как те, на сопредельной стороне. Тоже стремятся запустить всяким исподтишка: например - ловко плюнуть в спину, а когда обернёшься, состроить из себя... девственницу - мол, я не я и слюна-то не моя. Или "храбро" облить помоями с безопасной дистанции Интернета, теперь же можно: свободы всяческие и вообще уверенно вступили в "демократию", по заокеанским лекалам сляпанную. Ладно, со всякими зарубежными сидельцами - бывшими согражданами, всё ясно: надо отрабатывать усердно - буквально чтоб пот градом везде - и за тёплый хлев, и за сытную кормушку. Потому-то, по всем признакам, их так и рвёт неудержимо на бывшую Родину. А вот соотечественники, которые здесь, с нами вместе, вот их ненависть по отношению к пограничникам понять никак не могу!

   И больней всего тычки принимать от ветеранов недавних локальных войн и военных конфликтов. Оговорюсь сразу: далеко не ото всех из них и уж тем более не от ветеранов Великой Отечественной войны, от которых пограничники сроду худого слова не слыхивали. Обязательно найдётся или найдутся те, кто уважение с подобострастием путает. Воевал? Почёт тебе лично и уважением наше пограничное, вот только пресмыкания или восторженного поедания глазами не стоит от нас ждать - не будет этого. Обижаются иные, что-то там про кровь и грязь говорят, про то, что надо побывать на войне и выжить, чтобы понять как оно, что да почём. Ах да, ещё о выходе на "боевые" и сорванных да ободранных в кровь ногтях "в горах" скажут эдак с надрывом, о постоянно поджидающей смерти ввернут. Слушаешь такого и не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать. Он видит, что ты не реагируешь, (провокация, не поддаваться), и начинает грязью швыряться: "Господин такой-то, салага, я там за тебя кровь проливал, пока ты в тылу на своей долбаной границе отсиживался, закрытый нами наглухо!"

   Ну да, всё верно, за исключением того, что салага - у него, (прошу прощения у женщин за казарменность речи) в штанах.

   С Границы и до, и после его геройства уходили и уходят в МИРНОЕ ВРЕМЯ цинковые гробы, и раненых доставляют в военные госпитали, и получившие увечья не воевавшие ни разу нигде инвалиды есть, как принято стандартно писать "при исполнении служебных обязанностей". Ага, вот именно: как хочешь, так это и понимай!

   "Наглухо закрытые". А кто им тылы от "душков" чистил, папа Карло или быть может мама Тереза? Кто обеспечивал, чтобы снабжение было более-менее сносным?

   А что до "боевых", так у нас КАЖДЫЙ выход на границу - боевой, даже когда рабочая группа шла чистить "систему" от травы или проводить профилактические работы по её техническому обслуживанию. Вооружились и - пошли, побежали или поехали. Выставили боевое охранение и - за работу. И часто из таких вот выходов рабочих групп не все и не всегда возвращались на своих ногах. Бывало, что приводили или приносили и подчас - не головой вперёд несли.

   "За меня" он там был! Ты, уважаемый, был там, куда тебя страна поставила и делал то, что она тебе приказала. Мы - тоже самое делали: были там, куда назначили и выполняли то, что от нас по роду службы и долгу требовалось. Ты воевал, мы же, не воюя нигде ни разу, просто "тихо да мирно" охраняли себе рубежи нашей общей страны. Вот и вся разница.

   Хорошо, я - никто и звать меня никак, обыкновенный рядовой пограничных войск Комитета Государственной Безопасности Союза Советских Социалистических Республик, ничем не примечательный, никак и нигде не отличившийся. Просто служивший на Границе, как сотни тысяч моих братьев-погранцов: рядовых, ефрейторов, сержантов, старшин, прапорщиков и офицеров. И среди генералов есть пограничники, хоть и не часто встретишь их. Тогда пусть прочитают слова человека, который, (как общеизвестно), был чрезвычайно скуп на похвалу в адрес кого бы то ни было: только если действительно её заслужили, по его мнению. Про не воевавших погранцов, обычно отсиживавшихся в тылу, пока за них другие кровь льют:

   "Я всегда был спокоен за те участки фронта, где оборонялись или шли в атаку пограничники."

Г.К. Жуков

  Он же про то, что погранцов смерть не поджидает нигде ни разу, ни вообще, ни постоянно:

  "Пограничная служба имеет свои особенности: по сути дела это постоянная война с тайным, умело маскирующимся врагом. Днем и ночью, в жару и в холод, в горах, в лесах и болотах, на море пограничник должен быть каждую минуту готов к вооруженному столкновению. От воина границы требуется высокий моральный дух, высокая дисциплинированность и неусыпная бдительность, большая выносливость, готовность всего себя отдать делу служения Родине."

   Вот сказал - ни прибавить, ни убавить! Я лишь позволил себе выделить в его словах ключевые моменты. Так, на всякий случай, чтобы потом особо одарённых носом не тыкать в очевидное. Это очень тяжело физически - вот так служить и дико изнуряет психологически быть в постоянной готовности, что в любую минуту псевдомирная, (а другой на Границе отродясь не бывало), жизнь разлетится вдребезги с первым же выстрелом с сопредельной стороны. Или при попытке бандформирования прорваться из нашего тыла, чтобы уйти "за кордон" или к нам в гости припожаловать.

   Поясняю: я не пытаюсь доказать, что погранцы - дартаньяны, а все остальные - известно кто. Этим с успехом занимаются кто угодно, только не пограничники! Мы - просто несём службу на Границе, а боевыми орденами и медалями пограничников награждают, ясен пень, по недоразумению.

Становление

Глава Исходная.

"На краю стою..."

   = ДВЕНАДЦАТАЯ ЗАСТАВА =

     Этот бой, нам Ребята, уже не забыть никогда!

   Он по душам, по нашим, ударил горячим свинцом.

   От осколков, под нами, шипела гадюкой земля,

   Поднялась на дыбы, под прицельным и шквальным огнём.

   В тот июльский рассвет, в бой вступила родная Застава,

   И уходят Ребята на небо - один за другим,

   Замолчал пулемёт, значит снова кого-то не стало,

   Огрызнулся другой, выбиваясь от боя из сил.

   Полыхал БМПэ и броня проливалась слезой,

   По Российским парням, на далёкой Таджикской земле.

   Нескончаемо длится жестокий, безжалостный бой,

   Среди гор величавых, в единой когда-то стране...

     Виталий Иванович Иванов

    -..."Пайка!", "Пайка!", ответьте "Лацкану!", - надрывался дежурный связист в узле связи. Сердце заходилось в смертной тоске, ибо любому погранцу ясно, что если какая-то из застав вдруг замолчала и не выходит на связь, то рупь за сто это может означать только одно: на неё уже совершено нападение или вот-вот произойдёт.

   Командир Отряда глянул на начальника штаба:

   - Ну что - молчат?

   - Да, - как бы через силу выдавил из себя подполковник. - Уже больше получаса...

   Все вокруг сразу посмурнели лицами: пограничникам не надо объяснять, ЧТО означает, когда застава не вышла на связь в положенное время, тем более когда она прикрывает НВНВВ (наиболее вероятное направление вооружённого вторжения).

   - Что мангруппа?

   - Движки прогреты, наличие боеприпаса проверено, запас горючего загружен, личный состав на "броне" - всё, как положено в таких случаях. Готовы к немедленному выходу.

   - Сапёры с разведдозором?

   - Вышли тотчас же.

   - Держите с ними связь, непрерывно запрашивайте обстановку! Надо, чтобы мангруппа до "Пайки" птицей домчалась. Особый отдел?

   - Товарищ полковник, все старейшины оповещены и предупреждены.

   - Добро. Не дай Егерь хоть один выстрел по мангруппе или подрыв, они у меня каждый лично с Кузькиной мамой познакомятся... Разведотдел?

   - Сейчас трудно сказать что-либо определённое, - начал начальник отрядской разведки, невысокий майор, какой-то кругленький такой, домашний, несерьёзный. Его даже за глаза Пуфиком звали. Встретишь такого где-нибудь на улице и никогда не подумаешь, что из военной разведки. Вот только порой взгляд: цепкий, холодный, оценивающий - выдавал с головой, что это отнюдь не пудель домашний - любимец семейства, а матёрый волкодав, который не будет терять времени понапрасну на пустобрёх, а молча сразу вцепится в горло.

   - Предварительная информация недостаточна и в полном объёме не отобража.., - Тут Пуфик оборвал себя, заметив, что невольно "растекается по древу", а сейчас, как никогда, требовалась конкретика. - Думаю это бандгруппа Мамлюсуда, я докладывал позавчера. Численность до 200-300 человек, практически все отвоевали на Ирано-Иракском фронте по два-три года, хорошо вооружены и оснащены, имеется и тяжёлое вооружение. Не исключено, что бандитам оказана помощь сопредельной стороной: от невмешательства и обеспечения скрытного подхода к объекту "БМФ", (Ближний Мост Филиппыча, - прим. автора), вплоть до прямой поддержки. Весьма вероятно кое-кто решил проверить СССР "на слабо" после вывода войск из Афганистана. Пардон, тут уже епархия Особого отдела. Я..

   К группе старших офицеров Отряда подбежал капитан с красной повязкой "Оперативный дежурный".

   - Товарищ полко..

   - Без чинов, - прервал его командир Отряда. - Что..

   - С "Омана" только что передали: со стороны "Пайки" слышны выстрелы и.. и..

   - Да не тяни ты кота за... хвост, капитан!

   - Наблюдали сигнал ракетами.., - похоже у дежурного перехватило спазмом горло. Все придвинулись ближе, предчувствуя недоброе. - Кра.. красная-зелёная-красная!!! (На самом деле сигнал, естественно, другой, - прим. автора)

   Все, не стесняясь присутствия начальника погранотряда, выругались - сигнал означал: "Вооружённое вторжение".

   Полковник, чувствуя что лицо стянуло судорогой бешенства, произнёс:

   - Трёх красных не было?

   - Никак нет, только красная-зелёная-красная..

   - Так, немедленно сообщить об этом в округ и.., - тут полковник почему-то замешкался, -...и в Москву. Я - с мангруппой.

   - Но товарищ полковник, - начал было начальник штаба, - а как же..

   - Я СКАЗАЛ - БУДУ С МАНГРУППОЙ!!! - рявкнул командир Отряда. - Что "Речник"?

   - У них какое-то подозрительное оживление, на связи постоянно.

   - И то хлеб. Пусть резерв с "Байлота" готовится выдвинуться к ним. О всех изменениях и новых данных - сообщать немедленно! Начштаба остаётся за меня. Всё!

   Полковник стремительно спустился по ступеням крыльца, "уазик" в миг домчал его от здания штаба к порыкивающей на холостом ходу колонны БТРов. И, после небольшой заминки, мангруппа рванула в едва-едва наметившуюся в чернильной темноте ночи сереющую дымку рассвета.

   По приказу командира Отряда головной БТР тараном разносил в щепки допотопные, на скорую руку смастряченные местными гражданскими "нацфронтами" шлагбаумы: не до политесу, спешить надо. У особенно одарённых местных "активистов" хватало ума порскать чуть ли не из-под колес тяжёлой машины, но обошлось без жертв и эксцессов, а самое главное - без задержек. Это была как раз та ситуация, когда малейшее промедление - смерти подобно в буквальном смысле. Мобильный разведдозор и сапёры впереди, в пределах прямой видимости, периодически выходили на связь, докладывая, что путь чист. От боевого охранения поступали по рации лишь нечётные тоны. Прошли почти половину пути, когда разведдозор, скрывшийся за складкой местности, доложил о массированном обстреле и... дальше двигались, не церемонясь, сметая шквалом огня бандитские засады, но медленно, как же медленно! Хотелось выть от безысходности...

   Когда внештатная отрядская ММГ (мото-маневренная группа) неспециального назначения с позывным "Шапито" наконец-то добралась до дымящихся развалин заставы, взорам открылось кошмарное зрелище: везде тела пограничников. У большинства - отрезана голова, живот вспорот. Обезображенные лица, выколотые или выжженые глаза, размозжённые пальцы ног и рук. Как потом было установлено, задушенные удавками тяжелораненые - то есть порезвились "закордонные" с выдумкой, ни в чём удержу не зная. Из попятнанного выщербинами от пуль и осколков, обугленного, зияющего чёрными провалами окон главного здания погранзаставы выбралось семь фигур в изорванном камуфляже, все окровавленные и закопчённые как черти. Ещё двоих тащили на руках. К ним тотчас бросились, стали ощупывать, перевязывать, кому требовалось - вкалывать промедол. Бойцы мангруппы отцепляли с ремней фляги с водой и протягивали в дрожащие руки как-то враз осевшим наземь заставским. Подошёл начальник Отряда. Уцелевшие попытались встать и построиться, чтобы доложить как положено, но полковник отмашкой показал: не надо!

   Начальник заставы - обезглавлен и распят на распорках вышки Часового Заставы, замполит и старшина - пали в бою, зампобой (заместитель начальника заставы по боевой подготовке) - тяжело ранен в грудь и нижнюю часть лица, потому говорить не мог. Полковник замер в растерянности: кого расспрашивать? Ведь драгоценное время уходит, убегает как вода сквозь пальцы, скоро уже ничего нельзя будет сделать!

   Тут поднялся рядовой, с уже перебинтованными торсом и левым плечом.

   - Товарищ полковник, я видел, куда они ушли.

   Все сразу, без слов поняли подтекст.

   - БТРы по мосту не пройдут, - с сожалением проговорил майор, старший мангруппы. - А бегом не догоним..

   - На левом фланге есть брод, - сказал рядовой и надсадно закашлялся, - могу показать.

   "Ай да сукины коты!!! - пронеслось в голове у полковника. - Всё-таки хорошо, что их так и не расформировали!"

   - Ты сам-то как, не сильно ранен? - спросил полковник. А невысказанным вслух прозвучало: "А не станешь ли ты обузой для группы?"

   - Да там царапин пара всего, мне меньше всех прилетело, выдержу, - отмахнулся рядовой. - Надо этих уродов помойных догнать...

   Полковник глянул на начмеда Отряда. Подполковник Лулум пожал плечами:

   - Лёгкое, касательное, осколочное правого бока и сквозное пулевое левого плеча. Кости, по всем признакам, не задеты. Сутки, думаю, продержится.

   - Майор, - нарочито небрежно произнёс начальник Отряда, обращаясь к старшему мангруппы. - Сделаем так: пару машин оставишь здесь, а с остальными - на левый фланг, проверишь как там обстановка.

   Тот обрадовано, словно ему нежданно-негаданно сделали большущий подарок, козырнул, а личный состав мангруппы сразу как-то так нехорошо, до пробирающего вдруг жаркого озноба, повеселел.

   Полковник, чуть помедлив, добавил в полголоса:

   - Ты понимаешь, что..

   - Да плевать, Командир! - оскалил зубы майор в усмешке. - Егерь не выдаст, кабан не съест! Надоело уже смотреть во что превращает нас эта плешивая сво..

   - Ты думай, чего говоришь! - рыкнул для порядка полковник, порывисто обнял старшего мангруппы. - Удачи!

   Оставив резерв, ММГ рванула по тыловой дороге на левый фланг, минуя кишлак. Через 13-е ворота выехали на берег Аракса, осмотрелись через оптику с вышки Поста Наблюдения. По указанному рядовым броду, предварительно убедившись в его проходимости, мангруппа форсировала пограничную реку и устремилась в глубь сопредельной территории...

   Накрыли тех двуногих тварей на отдыхе. Думали, что раз обратно, "за кордон" утекли, порезвившись на нашей стороне, так у Всевышнего за пазухой? Часовых сняли без каких-либо проблем, да они и сами невольно помогли - несли караульную службу из рук вон плохо. Оно и понятно - устали: сначала заставу воевать, потом куражиться над раненными и убитыми советскими пограничниками - это же столько сил отнимает. Да уматывать в спешном порядке "за бугор", да своих хоронить...

   Бой был скоротечным: забросали расположившуюся у нескольких костров, явно сильно поредевшую, банду ручными гранатами, рывком сблизились и пошла рукопашная. "Циркачи" показали всё, на что способны и чему обучены: отнюдь не те показушные "трюки", которые демонстрировали всяким "ответственным" комиссиям да по праздникам. Тем более, что в данном случае посторонних-непосвящённых не наблюдалось нигде ни разу и никто их ни в чём не ограничивал нынче - та самая заветная для пограничников команда: "Теперь - МОЖНО!" Все чуть ли не с ног до головы были уделаны чужой кровью и мозгами, (хорошо что очень кстати рядом оказался водопад, сразу и отмылись, и почистились, пока свежее и не присохло). Лишь трое легкораненых у погранцов, а банда..., а банда прекратила существование.

   Взяли десятка с полтора пленными: те мёртвыми притворились, ну и когда аккуратно, чтоб с гарантией, контрольный дострел в голову производили поголовно всем, (обыкновенная предосторожность, основанная на горьком опыте), то и обнаружили этих хитрованов. Двое очень интересной наружности. Чего-то вякать пытались, документами "независимых журналистов" махали: мол, мы официально граждане одной супер-пупер трибунальной страны на Еврозакате и вы за варварски устроенное массовое убийство мирных жителей... на отдыхе, совершённое к тому же на территории чужого суверенного государства, ответите! Их устало заверили: ответим-ответим, не волнуйтесь вы так и не переживайте... за нас. Тут старшина группы принёс кипу снимков поляроидных, и видеокамеру. Там эти два шакала пера, помимо всего прочего, не спешно, (с паузами), отрезанной у ещё живого раненого погранца головой в футбол играют и весело им, смеются в камеру.

   "Комиссар" группы, даргинец, дельную мысль подал: пули на таких жалко, и благородная смерть воина в бою не для этой мрази! Поэтому ножей им не дали. (Как обычно поступали, когда время и место позволяло. Не из благородства, а исходя из обыкновенного прагматизма: тренировка работы с ножом в реальных боевых, а не в "приближённых к действительности" условиях. Чтоб "рабочий материал" если и переводить, то с максимальной пользой и отдачей.)

   Видимо вспомнив о заветах одного великого скульптора: берётся матёрый человечище-глыба и отбивается всё лишнее и ненужное, забили тех двоих прикладами трофейного оружия, причём не спеша и далеко не сразу по голове.

   Из троих любителей подпаливать беспомощным, истекающим кровью людям пах, сделали на их же кострах запеканку в полный рост, блицгорячего копчения, в собственном соку. Гуманно полили маслом, чтобы не сильно быстро пригорели.

   Отрезавшему по частям хвост подстреленной овчарке, (у которой от невыносимой боли текли слёзы), а затем повесившим её и под одобрительный закадровый гогот отрабатывавшим на дергающемся в конвульсиях теле удары ногами, устроили настоящий "пир души". Заточенной малой сапёрной лопаткой не торопясь, с чувством, с толком, с расстановкой подровняли по одному, пофалангово, пальцы на грабках и копытах, методично прижигая обрубки так же, как он проделывал с хвостом беспомощной раненой собаки. Далее по его же сценарию, равняясь на "истинного художника", так сказать. Только подвешивать не стали - условия безлесной гористой местности не способствовали. Обошлись "ростовой мишенью", которая на стрельбище как "Ванька-встанька" ложится при попаданиях и тут же, рывком, подымается вновь.

   Да, ещё двум резчикам-любителям по живым людям - зачистили оголённые концы и накормили их же собственными "грецкими орехами" на шнурках и без кожуры, для начала...

   Всем воздалось по делам их, никого не забыли. Под занавес, в качестве заключительного аккорда, поотрезали у трупов головы, (то есть, если быть совсем уж точным - у кого они ещё были в той или иной степени сохранности и товарного вида), и сложили неаккуратной пирамидой. Никаких надписей-табличек или подписей, и так поймут или, на худой конец, обязательно догадаются, кому да от кого такой натюрморт сделали.

   Что, скажете, совсем рехнулись? Наверное да, потому что после просмотра фотоснимков и кадров видеосъёмки того, что бандиты творили на той заставе, вряд ли возможно остаться нормальным, в общепринятом смысле.

   Погранцы всегда исповедывали древний принцип: "око за око" с небольшой, правда, творческой доработкой - всегда возвращать такой вот "должок" с лихвой. За уходящий весной под воду островок - заплавить "Градами" 23 квадратных км сопредельной землицы, вместе с дивизией полного состава в качестве нежданного, побочного довеска. За миномётно-артиллерийский обстрел через границу советской территории - создать там, откуда вёлся обстрел, "санитарный кордон". Дабы на той стороне своим внукам/правнукам крепко-накрепко наказали держаться от границы и охраняющих её подальше. А буде появятся пришлые, подбивающие на дурное, чтобы бежали, ломая ноги, сдавать таких с потрохами. Принцип коллективной ответственности - замечательно будит в двуногих, прямоходящих, разумных животных сознательного человека, не надо даже усираться и выдавливать его из себя по капле.

   Приехавшим разбираться прокурорским все говорили в один голос, честно-пречестно глядя в глаза: да вы что, товарищ полковник-майор-капитан с лейтенантами, какой-такой несанкционированный сверху рейд на сопредельную территорию?! Какая-такая акция возмездия?!! Мы ж не первый и даже не второй год на границе служим и всё как надо понимаем. И выкладывать икебаны из голов - это же натуральным детством каким-то отдаёт, а мы все давно из детсадовского возраста вышли. И вообще - это не наши методы! Мы - за мир во всём мире и всё такое... Прокурорские тихо сатанели, пока не подбросил кто-то их главному копии фоток и копию видеофильма. Сразу заметно стало, что проформы ради принялись вызывать на допрос. Да они не особо и усердствовали: не рыли "землю по асфальту", как обычно.

   Ну вот и моя очередь. Попал ты с бродом своим, теперь не отстанут. Постучал в дверь канцелярии, получив разрешение войти, захожу, представляюсь. Предлагают присаживаться. Я не гордый, могу и постоять.

   Что? Разговор долгий предстоит? Тогда действительно лучше сесть.

   Что? А, хе-хе, ну да: присесть - сесть-то всегда успеется.

   Тут майор вскидывает голову и, пронзительно глядя мне прямо в глаза, говорит вдруг:

   - Вставай! Да проснись же!

   Фуу-у-х, жена разбудила!!!

   - Ты снова кричал во сне и это - ма-те-риль-сьа , - старательно выговаривая последнее слово, говорит она. - Опять кошмары?

   - Да, родная, то есть нет, всё нормально, прошло уже. Спи давай.

   - Опять водку будешь глушить на кухне? - с такими интонациями, ну совсем как русская, осуждающе и вместе с тем примиряясь с неизбежным, произносит моя вторая половина. Улыбаюсь ей фирменной улыбкой, за что словил когда-то, кажется тысячу лет назад, прозывной "Сфинкс".

   Опять этот сон! Как посмотрел в июле 1993 года тот давешний, самый первый, ещё некупированный репортаж о "Саригорах": прошедших настоящий ад, израненных людей, одиннадцать часов отбивавшихся в полном окружении от многократно превосходящего их по численности врага, выстраивают для доклада, и раненому, контуженному офицеру не сказали: "Не надо!" Как парень с окровавленной головой, НЕПЕРЕВЯЗАННЫЙ СТОИТ, а камера всё елозит и елозит вдоль такого ужасающе короткого строя, что на голове волосы шевелятся и - ледяной изморосью по всему телу! Объектив зачем-то навязчиво лезет стоящим в строю чуть ли не в лицо...

   Так и стал мне сниться этот кошмар, что это не "Саригоры", а "Пайка", моя Ненаглядная "Пайка" там, тогда... И - везде изуродованные тела моих братьев-"пайкинцев". Потому что очень уж схоже: тоже в ущелье, до пограничной реки - рукой подать и господствующие высоты вокруг, с которых застава - как на ладони:

   Горы на иранской стороне:

   Гора Палец прямо в тылу заставы и скальная гряда правее от неё, метрах в трёхстах:

   Даже кишлак - и тот был в наличии, на возвышении, слева от заставы:

   Однако Разведотдел с Особым отделом дело своё знали туго: неуклонно и уверенно держали руку на пульсе местного житья-бытья. И мангруппа по приказу начальника Отряда вышла ещё до того, как всё началось в тот ноябрьский день 1988 года. Поэтому, очевидно, и успела прибыть именно в самый критический момент. И кровь - не пролилась, провокация - не удалась, а Кумлахский инцидент так им и остался - "белым пятном" в официальной истории. (Не перерос в пограничный конфликт, отлакированная версия которых, как правило, становится широко известной для гражданской общественности.) И заслуга в том - всех, всего Гадрутского отряда, сработавшего как хорошо отлаженный механизм. То есть как и должно быть всегда. Наверное это от того, что просто другая страна была и другие люди. И поэтому-то, видимо, все пограничные конфликты СССР - наперечёт и худо-бедно, но известны, а вот точного количества пограничных инцидентов не знает, кроме посвящённых, никто.

   Традиционно принятое на Руси лечение, как и обычно, помогало слабо - не брало совсем. Может местная водка не той крепости или консистенции? Всё, решение принято! Надо написать, хватит молчать и носить в себе закрученной до упора стальной пружиной. Чувствую, до утра не уснуть, так хоть делом займусь. Прошёл к себе, включил комп, открыл текстовый редактор. Непонятно почему долго не решался коснуться пальцами клавиатуры.

   Ну-ка, вдох-выдох, поехали...

Глава 1

Набор "срочников" в погранвойска на закате Советской эпохи

    Прочитал пару лет назад в одной статье газетной: "Как известно, военкоматы всегда отбирали для погранвойск лучший призывной контингент. Возможно поэтому в пограничных войсках всегда было больше порядка, чем в частях Минобороны..."

   Спасибо, что хоть не "призывным материалом" повеличали. Да уж, борзописцы в своём репертуаре: "как известно" им. Нашу группу в Лазаревском и впрямь традиционно отбирали так, как наверное в Кремлёвскую роту Почётного караула: и чтобы комсомольцы все, приводов в милицию не было и предков-родителей-сродственников проверяли. Моего лучшего друга Фёдора не взяли, (комсомольца, ни разу не вступавшего в конфликт с законом, без неблагонадёжной родни, легкоатлета-перворазрядника, 190 см ростом), потому что "причёска подозрительная"! Призвался он в октябре, в артиллерию попал. Где его моментально определили в разведроту и служил он недалече от Китайской границы. Ирония судьбы. Написал в письме, когда я ещё "на гражданке" был, что пока от Краснодара до Владивостока доковыляли на поезде за две недели, то и все домашние припасы подчистую подъели и доппаёк, который офицер сопровождения получил на всю команду. И что долго на сборном пункте мариновали.

   У нас команда была небольшая: шестеро в погранцы и один - в ГБ.

   "Отвальную" за день делал, всё как положено: ели, пили, непринуждённо веселились. На следующий день, после обеда, поехал в Лазаревскую, в парикмахерскую в Доме Быта, специально отрощенные ниже плеч патлы состричь под корень. Девушка-парикмахер попалась с юмором: "под Котовского" эдак "фигурно" стригла, с паузами, неторопясь никуда, пока как у запорожского казака не остался длинный клок волос. Полюбовавшись на дело рук своих со всех сторон и ракурсов, ликвидировала и его. Вся парикмахерская ухохатывалась: смеялись и сами парикмахеры, и посетители этого храма стрижки и бритья - так весело было всем. Приехал домой и маму чуть не напугал - лысый!!! Хотя ведь сказал заранее, куда и зачем поехал. С утреца, как чувствовал, попросил, чтобы мне приготовили на завтрак яичницу, которую я потом до-о-олго не видел.

   Приехали в Лазаревский районный военкомат. Майор-десантник В-ев, ведавший непосредственно вопросами призыва в вооружённые силы, сказал нам напутствие, сели мы в "Пазик" под "Прощание славянки" и повезли нас в Краснодар. Машины провожающих аж до Туапсе сопровождали. И вот приехали на сборный пункт. Помню, подошли к воротам, хорохоримся: да мы, да нам - по колено, вошли, оглянулись, а ворота эдак неумолимо - ам! - и как бы отрезали от гражданской жизни.

   В первый день - медкомиссия. Прикинули корнеплод к хоботу и решили, что один останется за одеждой, деньгами и другими ценными предметами в ней доглядывать, а остальные потом его подождут или кто-то один за одежонкой караулившего присмотрит. Бросили жребий и такова была удача моя, что сторожить выпало мне. В коридоре земляки оставили всё, кроме трусов и - вперёд, по кабинетам. Медкомиссию прошли быстро и без каких-либо заминок, по их словам. Я по быстрому разоболокся и нагло попёр везде без очереди, как пропуском махая личным делом. Натуральная волшебная палочка. Увидев/услышав цифру "220", призывники тотчас возмущение затыкали, а лекари и лекарки моментально обрывали рык или возмущённый вопель. Всё прошёл в темпе "ламбады", без сучков и задорно очень. Когда одевался меня ожидал... предсказанный мне сюрприз. Точнее два: никого из земляков около моей одежды не наблюдалось. Бабушка другого моего друга, Алексея, (который, хоть и одного со мной призыва, тоже, как и Фёдор намного раньше меня призвался, в десант, потом в Афган попал и оттуда с большой помпой выводился... в чисто поле), на проводах внука посоветовала, перед прохождением медкомиссии на сборном пункте, положить в задний карман брюк пустой кошелёк, а деньги - в передний. Я так и сделал. Так вот - вернулся, кошелька со злорадно вложенной запиской "Не воруй, (трубочист на букву 3,14)!" - нет, а деньги на месте!!! Молодец бабуля! Прибежал в летний кинотеатр, где нас разместили на светлое время суток. Добрался до "нашей" лавки. "Зёмы" извинились, что одежду оставили без присмотра: некий "старлей" припахал их продукты выгружать. Я отмахнулся: деньги, часы - на месте и ладно.

   В первый день мы усиленно уничтожали самое скоропортящееся из домашней снеди. Не догадываетесь? Курочки жареные-вареные-пареные. Пять раз нам показали "Кубанские казаки". Первый раз прошёл на ура. Второй - смотрели под всевозможные комментарии для слепо-глухих. Третий - глядели куда угодно, только не на бело-серый экран. На четвёртом уже ожесточённо резались в карты. Поговорить не особо получалось, потому что со звуком чего-то перемудрил "кинокрут": около динамиков и поблизости от них моментально образовались пустые лавки.

   Когда стемнело, провели перекличку. Краснодарские, не особо скрываясь, полезли через стену до родной хаты почивать, а нас, иногородних, повели в казарму. Там древний капитан с поражающим воображение образчиком "зеркальной болезни", поделил толпу на две части. Приказал выстроиться по обе стороны широкого прохода между двухъярусными лежаками, обделанными под элитный заменитель дермантина, и - устроил себе развлечение "Отбой! Подъём!", на время, для одной половины. Вторая потешалась над потугами первой взобраться на верхний ярус. Без должных навыков - получалось плохо. Точнее - не получалось совсем. "Отбив" наконец первую половину призывников, капитан повернулся к недоумкам из второй и преподал им наглядный урок: "Не смейся над своим товарищем, ибо, не исключено, что тебя выставят так же тем же!" Теперь выла от восторга первая половина. Когда выражения и формы злорадства превысили некую допустимую черту, капитан несколько раз повторил тренировку мастерского запрыгивания на верхний ярус для первых. Потом построил и доходчиво объяснил правила внутреннего распорядка: "Гадить вон там, в туалете. За собой убирать сразу или за насравшими мимо будут убирать все и - руками! Лежать тихо, разговаривать в полголоса и не всем сразу - разрешено. Ходить без естественной надобности - запрещено, шуметь - запрещено. В случае нарушения правил всю ночь, все, без исключения, будут заниматься строевой подготовкой и уборкой территории. Например в призрачном свете фонарей подметать плац, ломами. Всем ясно и понятно? Тогда - отбой!" Ни подушек, ни постельных принадлежностей, даже одеял - и тех не дали. Мне, из-за неопытности, пришлось ночевать отдельно от своей команды. Следующие ночи я неизменно проводил в кругу земляков.

   "Бывалые" из призывников, так называемые "беспризорники", (то есть в силу тех или иных причин кантующихся на сборном пункте уже по полтора месяца), посоветовали не поддаваться на провокационное военных: "А есть ли у тебя военный билет? А не врёшь? Точно не врёшь? Ну-ка покажи..." Протупишь и припрягут тебя на всякие работы. А так, кроме переклички и вечерней поверки нас никто никуда не дёргал. Будущий гебист срочной службы, пожелав нам удачи, ушёл ещё в первый день, после медкомиссии. Периодически выходили на сцену "купцы" и вызванные ими команды уходили с ними. Со звуком, после дружных протестов, разобрались и теперь было сносно. "Кубанских казаков", под всеобщее ликование и дружные, сидячие овации сменили "Трактористы", затем про какого-то комбайнёра вроде бы.

   Из крайне необходимых удобств имелся недалеко, но и не слишком близко двухсекционный монополовой сортир класса "полулюкс" на четыре посадочных места в каждой выгородке. Стоячих партерных же - вдвое, а если припрёт, то и втрое больше. Первый день решили на оправку ходить тройками: если что, двое - сразу жо.., спина к спине, а третий бежит за подмогой. Хоть нас всего шестеро было, но непонятное прозвище "смертники" как бы выкосило вокруг незримую "мёртвую зону", которую остальные старались не пересекать. А уже со второго дня пребывания на сборном пункте подтянулись другие команды "два-два-ноль" и поди - возьми таких болюче-колючих голыми руками! Вот нас и не трогали ни более многочисленные ватаги призывников, ни гарнизонные на предмет "пощипать" или настоятельно предложить "по-хорошему" расстаться с нужными им, но, по их мнению, совершенно без надобности нам вещами. Как-то: дензнаки, наручные часы, "излишки" продуктов питания и запивания или предметы хорошей, а часто и модной одежды. "Продотряды", потоптавшись в отдалении, посовещавшись и с тоской поглядев на монолитный, плечо к плечу, строй "дикобраз", (это когда рюкзаки - внутри, а снаружи спокойно и дружно выставлены кулаки и другие удобно-угловато выступающие детали анатомии), убирались "раскулачивать" добычу менее зубастую.

   И вот на пятый день приехали пограничники. Наши были капитан и ефрейтор. К дичайшему разочарованию нас разделили и часть отправилась в некие Мегри, а нам сказали, что поедем в какой-то Гадрут. Собрав группу с полсотни, получив доппаёк, нас организованно вывели за ворота. Сели в рейсовый автобус и покатили, как оказалось, в аэропорт. Через пару-тройку часов объявили посадку на рейс Аэрофлота Краснодар-Ереван. Где-то через полтора часа из ледяной слякоти со снегом, дождём и пронизывающим декабрьским ветром приземлились в почти поздне-весеннюю теплынь и сухость. Опять на автобусе же добрались до железнодорожного вокзала столицы Армении. Позабавило отсутствие билетов в автобусе, но с обязательной оплатой по неизвестным тарифам и приятно удивило изобилие восточного базара, с соответствующими ценами. Ну да призывник эпохи Заката СССР бесшабашным отношением к своим деньгам и щедростью любого нувориша затыкал за пояс на раз-два. Еда была своя, зато запивали её, ночуя на вокзале, элитнейшим напитком того времени - "Фантой"! Что поразило больше всего, за которой не было длиннющих, как в Мавзолей, очередей: продавалась чуть ли не на каждом углу.

   Кстати, крайне удивило отношение местных: узнав, что мы - будущие пограничники, продавцы и, особенно продавщицы, отдавали товар по госцене (!), (то есть практически - себе в убыток), ДАВАЛИ СДАЧУ и смотреть начинали по-человечески. Без эдакой брюзгливой брезгливости, то есть как на людей, а не как на надоевшие вусмерть, но неизбежные предметы изымания прибыли. Моментально вспоминали язык межнационального общения в СССР, без демонстративных диалогов на своём и презрительных кивков при этом в нашу сторону. Рядом с вокзалом обнаружился видеосалон, семейный подряд. Так старушка-кассир из женского любопытства спросившая, кто мы такие, захлопнула окошко, выбежала из каморки и провела мимо профессионально сумрачных мужиков-контролёров в зал бесплатно!!! На наши попытки заплатить, ответила, что с защитников своего народа денег брать не станет! Мол, не позорьте её семью.

   Капитан разрешил выходить на привокзальную площадь, но дальше - ни-ни. Пояснил, что пропавших автоматом будут записывать в дезертиры и почему-то - в левые уклонисты и карать как Троцкого. Так мы в первый раз ознакомились с ярким образчиком аспидного пограничного юмора. Правда по каменному выражению лица офицера-пограничника не верилось, что это всё - шутка. То ли он лицедей был отменный, то ли - не шутил нигде ни разу.

   На следующие сутки, заполдень, сели в поезд "Ереван-Бакы" и не спешно покатили. Пока ехали, пытались разговорить ефрейтора. Капитан держался наособицу и расспрашивать его никто не решался. "Однолычковый" ел домашнюю и гражданскую снедь за троих, а держался как партизан на допросе. Спросили его, как служба, что нас ждёт и вообще. Тот ответил кратко: "Сами увидите." Тогда мы поинтересовались, как нас будут звать. Пограничник усмехнулся и сказал так же немногословно: "Драконами". Мы попробовали слово на вкус: "Драконы! Классно звучит! Не сынок или салага какой-нить." Умудрённый жизнью ефрейтор только ухмыльнулся.

   Не слишком рано утром высадились на станции Горадиз и нам объявили, что это - перевалочная база Отряда и здесь мы окончательно освободимся от гражданской скверны. Снова пограничная шутка-юмора, весёлая и непринуждённая. Завели в какое-то помещение, позднее по памяти опознанное как ленкомната. Ставшие уже почти родными капитан и ефрейтор, пожелав зачем-то удачи, испарились куда-то, а за нас взялись матёрые старшие прапорщики и просто "микро-генерал-лейтенанты".

   Перво-наперво нам устроили шмон и забрали всё "неположенное". Продукты питания в основном. Практически у всех много чего осталось не съеденным - слишком быстро добрались до места прохождения срочной службы. Затем повели в баню, забегая чуть вперёд, приятно удивившую почти полным отсутствием горячей воды. Сказали скидывать "гражданское тряпьё" в предбаннике и идти на санобработку, то есть помойку, причем тщательно, с ног до головы, ничего не пропуская. Выход - в противоположной стороне, там получите исподнее, обмундирование, сапоги и прочее, что положено. Усатым приказали неположенную по уставу растительность - уничтожить самим и вообще всем побриться и подкантоваться. "Под что?!" - не поняли мы. Нам махнули рукой: а "сено-солома"! Давайте уже, раздевайтесь, не задерживайте людей. Их - то есть. На наши робкие вопросы, а как же с отправкой личных вещей домой, эдак глумливо расхохотались. Один, как жирный кот с мыши, не сводил глаз с моей куртки. Хорошая она была, только молния сломана. Тут же стоял чурбачок и топорик. И меня осенило: снял куртец и, ловко увернувшись от моментально протянутых загребущих лап, на глазах у изумленных окружающих почти с садистским наслаждением порубил в густую лапшу куртку и малоношенные настоящие джинсы "Монтана", а также - не очень старую каску-ушанку из меха бронзового кролика. Раздолбанные, древние ботинки-смолодавы оставил на видном месте, тем самым как бы невербально усмехнувшись: забирайте на здоровье! Остальные, у кого тоже была приличная одежда, обувка или футляр для головы, последовали моему почину. Напрасно "куски" пытались стращать всяким: давешний ефрейтор растолковал, что пока присягу не приняли, всякое "да я, да ты у меня", правильно фильтруя, можно смело мимо ушей пропускать.

   Вошли нагишом с личными мыльно-рыльными принадлежностями и целлофановыми пакетиками с остатками наличных денег в холодное, сырое помещение. Самые смелые попробовали водичку, не шибко изобильно и без особого напора стекавшую из лишённых ситечек трубок, символизирующих душ, и как-то взгрустнулось вдруг всем. Стоим, собираем волю в кулак перед тем как решиться на непредвиденный акт закаливания. Через некоторое время зашёл "кусок" и принялся какой-то несвежей, подозрительно склизкого вида палкой, с намотанной на неё не внушающей никакого доверия отвратной тряпкой ловко тыкать-мазать близстоящим пах. Тотчас поднялся всеобщий, нестройный, негодующий вопль. Даже пояснение, что это и есть санобработка от лобковых вшей, никакого энтузиазма не вызвало. Прям наглядная иллюстрация бородатого армейского анекдота: "Или пусть мне первым мажут или почаще ватку меняют!" Самые сообразительные рванули в дальние углы, под чуть тёпленький душик и принялись с преувеличенной бойкостью в движениях, (так, что брызги полетели на несколько метров вокруг), ожесточённо досмывать с себя пресловутую "гражданскую скверну". Особенно досталось усатым: просто бриться при холодной воде - то ещё удовольствие, а им, бедолагам, ещё и усы пришлось сбривать.

   Пару раз смыв с себя привезённое с "гражданки" душистое "дембельское" мыло и решив, что с меня хватит уже и содранной скверны, и "моржевания", вышел в противоположную входной дверь. Где хваткие рядовые быстренько, на глазок подобрали практически по размеру всё новое: зимнее исподнее, хабэ, шапку, ремень для брюк и поясной - кожаный с бляхой, рабочий бушлат, рукавицы. (Которые у меня на третий день украдёт какая-то сволочь и мне на "тактике" будет замечательно ползать по снегу, когда руки распухают, становятся красными, как бы распаренными и снежный наст чуть ли не шипит при прикосновении к нему голых кистей). И - вещмешок с кучей всяких полезных штуковин: запасной парой "нулёвых" зимних портянок и сменой нательного белья, подворотничками, нитками, иголками и прочей "тысячью мелочей". Они станут драгоценным средством и предметом бартера или, по-русски если, мены-торговли. Это был личный стартовый капитал, который можно приумножить или потерять. Всё по Карлу Марксу, только сами деньги играли обособленную, параллельную роль: "товар" на обмен - нужные вещи - "товар" на обмен.

   С сапогами вышла заминка: 43-й размер неожиданно кончился, (а на склад, подозреваю теперь, идти было влом), и руководившей выдачей обмундирования "кусок" мне убедительнейше предложил 42-й, дескать, разносится быстро, сам не заметишь. Из-за отсутствия опыта, настаивать на своём я не стал. Мне быстро, умело намотали портянки и я всунул ноги в новенькие, "даже муха нигде не... совершала половой акт", сапоги. Прошелся. Опять же из-за отсутствуя опыта показалось, что нормально. Ну жмут, но - терпимо.

   Знать бы, как будет натирать слишком маленькая обувка при утренних, послеобеденных, вечерних кроссах и марш-бросках, на строевой и на "тактике". Что придётся, словив презрительное "косарь" и слабак, ходить в кедах несколько дней, пока, через недели две нас - страдальцев не соберут и мы обменяемся сапогами по нужному размеру. Сунул ноги в 43-й. Они радостно маякнули: хозяин, будем жить! Ай, что за красота, какое блаженство! Ноги не хотели спокойно стоять, они сами собой пустились.. Нет, не в пляс, рубать строевой! Меня переполняло дикое счастье - сапоги в пору! Нигде не жмёт и не натирает!!! Опешивший капитан, командовавший процессом подгонки сапог к разумному знаменателю, опомнившись, попенял мне, чтобы я сберегал силы для занятий, и не демонстрировал навыки правильной ходьбы без особой на то надобности.

   - Товарищ капитан! - восторженно воскликнул я. - Это не сапоги, это песня!!!

   Попытался пройтись обычным шагом, но не выдержал: чётко повернулся "кругом" в движении и рубанул строевым снова! Проходя мимо озадаченного офицера, сам себе скомандовал задорно: "И - раз!" - руки по швам, "И - два!" - чёткий поворот головы в сторону капитана. Тот рассмеялся и только рукой махнул. А я не ходил, а чуть ли не порхал несколько дней.

   Затем восторг незаметно сошёл, как мартовский снег. Навалилась усталость, не проходящее чувство голода: из мальчишек 18-19-20-ти лет делали воинов, приучая к тяготам и лишениям воинской службы. Как-то: чаще, чем реже дрянная еда, в не грозящих ожирением порциях и - нередко, по прихоти сержантов, три минуты на приём помоев, называемых почему-то пищей; периодически "успокоительная" химия в полкружки киселя на обед, когда до приёма очередной "дозы" ходишь умиротворённый как кастрированный бегемот, а персональный "хрюндик" признаки жизни подаёт только как мочеотвод; 20 минут на помывку учебной заставы в гарнизонной бане при десятке тазиков на 60 человек и прочее, и прочее, крайне необходимое, чтобы вчерашние гражданские юноши закалили себе всякое и везде - превратились наконец-то в настоящих мужчин.

   И что бы вы думали, уважаемые читатели? Подавляющее большинство из них стали теми самыми мужчинами, которые не из папье-маше. Они выучили на заставах уставы и СТПВ (Служба и Тактика Пограничных Войск) под чутким руководством "старослужащих" и больше уже никогда, НИКОГДА не давали втаптывать себя в грязь! Приобрели то эфемерное, которое ни ощутить, ни потрогать, тот самый пресловутый "жизненный опыт". Поэтому они ловко отводили от себя даже тонко завуалированные попытки перевести на них "стрелки", как-то: подвести под растрату разворованного с заставских складов, не давали в наглую обвешивать при выдаче продуктов, спихнуть на водилу-рядового "раздетый" ещё при царе Горохе грузовик и тому подобное.

   И самое страшное, чему нет прощения: проданная местному заставским "куском"-непогранцом, по собственной же его инициативе (!), ЗЕЛЁНАЯ ФУРАЖКА кого-то из личного состава заставы. Нет, этого двуногого, не имеющего никакого морального права командовать людьми и надзирать за материальными ценностями, порочащего высокое звание прапорщика, не стали урезонивать. А на заставе нравы простые: мы и граница. И задача её охранять, неуклонно и всемерно совершенствуя профессиональные навыки, повышая боеготовность и воинское мастерство. И - прикрытие этой заставой НВДНГ (наиболее вероятное движение нарушителя границы) и НВНВВ, (наиболее вероятное направление вооружённого вторжения), тоже накладывало свой специфический колорит. И мы, сплочённая застава, никому не позволим нас за людей не считать! Зачем нам расформирование и трибунал? Мягче всё, тоньше. И обнаглевший, зарвавшийся ворюга-"кусок", несмотря на "прикрытость" со всех возможных сторон, с позором и треском вылетел финистом-ясным филином с заставы и из погранвойск. Может у него всё сложилось хорошо в жизни. Да и замечательно, лишь бы не при нас и не рядом.

   Да, на всякий случай: прошу не путать "кусков" и прапорщиков. Первые - не военнослужащие, а так, разумные животные, у которых думки лишь одни - о собственном мамоне, для которых "срочники" - бессловесное быдло, кого можно якобы безнаказанно и невозбранно обирать и делать с ними всё, что заблагорассудится. Прапорщики же - достойные всяческого уважения ЛЮДИ, которые стали нам вместо отцов: строгих, требовательных, но справедливых. С офицерами и генералами - абсолютно так же было: либо двуногие, либо люди...

   Но пока мы ничего этого не знали, ибо не владели ни предвидением будущего, ни телепатией. Одинаковые, как горошины из одного стручка, заново учились узнавать друг друга в форме, а кой-кого - без усов. Загрузились в тентированный кузов Отрядского "ГАЗ-66". С краю, у откидного борта сел "старослужащий". Окинул нас орлиным взором. Видимо, вспомнил себя, таким же лопоухим, в необмятом хабэ, пока без погон и без кокарды на шапке, с тесёмками на ней ещё завязанными "по-чайницки" и спросил гортанно:

   - Баба-то всэ грэбали?

   Ответом ему было неловкое молчание. Наверняка многие - нет, но признаваться в таком да ещё принародно - да ни в жисть!!!

   Младший сержант заговорщически подмигнул нам с видом знающего какую-то недоступную ещё нам тайну и с искреннейшим злорадством сказал:

   - Тэпэр баба до-о-олга нэ увыдытэ!!!

   Наверное не одному мне подумалось, что вот и прозвучало своеобразное "прости-прощай" в адрес доармейской жизни. "Газон" взрыкнул, движок у него заработал слаженно, почти музыкально. Чувствовалось, что о машине бережно заботятся, как о живом существе, как о друге. И - стронулся с места, увозя уже не мальчишек, но пока ещё даже не военнослужащих, кому ещё только предстоит принять Присягу и несмотря ни на что, ни на кого - стать мужчинами, воинами, защитниками своей страны - Союза Советских Социалистических Республик... Которую через четыре года убьют "ебеноиды", плесенью разъев изнутри. А потом планомерно станут уничтожать как сами пограничные войска, так и армию с военно-морским флотом. Пардоньте, то есть - "реформировать", ясен пень.

   Вот так призвался я на службу в пограничные войска в 1987 году и попал служить в Нагорный Карабах. Приехали мы на "учебку" в Гадрут и нас раскидали по разным учебным заставам. Я оказался на 1-ой УПЗ и обалдел: помимо прочих какая-то приблатнённая шелупень среди нас! На учебном пункте Отряда один из моих "годков" был одноглазый (!) и один - однорукий! Мы этих двоих спрашиваем: как вас призвали-то?! А они почти слово в слово, что военком сказал: "Тебя всё равно там быстренько комиссуют, а мы план выполним." Ничего себе - "быстренько": только через месяц их таки отправили по домам.

   Если что, с каждым из них я говорил лично: у одного отсутствовало левое глазное яблоко, у другого - кисть левой руки. Надо было запомнить, откуда именно их призвали в пограничные войска, чтобы страна, хотя бы спустя пару десятков лет узнала своих "героев" - тех военкомов, пофамильно. А то в памяти только республика отложилась, бывшая славянско-братская.

   А приблатнённые так рассказывали: сидят это они в актовом зале, заходит военком и объявляет: "Кто по левую руку от меня - в Афган, кто по правую - в пограничники!"

   Ещё у нас на 1-ой УПЗ был один - с ярко выраженной, мягко говоря, не совсем доразвитостью. Как он сумел пройти медкомиссию вообще и попасть потом служить в погранвойска - лично для меня по сей день тайна за семью печатями!!! И ведь не комиссовали его: после "учебки" оставили служить при складах отрядских. Надо понимать самое место и было для такого - материально-ответственная должность.

   Имелся и настоящий анекдотичный персонаж: аварец-тракторист. Послало его родное село за солью вниз, в долину, попался он на глаза военкому... и поехал служить в пограничные войска.

   Вот так в ахово, (если не сказать сильнее и более эмоционально окрашено), в некоторых военкоматах СССР "всегда отбирали для погранвойск лучший призывной контингент", под закат Советской эпохи. Классически, земноводное не с хвоста протухать начинает, с другой стороны.

   И ещё до сих пор непонятно, почему практически на любой заставе всегда был некомплект личного состава?! Странно. Почему нельзя было набирать в пограничные войска, для застав, проверенных призывников до полного штата? Более чем уверен - в масштабах СССР ненапряжно было это.

   Крайне дикое недоумение вызывала диспропорция в призывах: большой нечётный ноябрьский, значительно меньший чётный ноябрьский и микроскопические - чаще всего по одному, два-три бойца - майские! Из-за этой диспропорции с декабря нечётного года и до февраля - начала марта последующего чётного года государственная граница можно сказать оголялась. Во всяком случае там, где служил срочную. Я знаю, о чём говорю: когда мы, 27 "молодых", прибыли с "учебки" на "Пайку" 9 марта 1988 года, на заставе, прикрывающей НВНВВ (наиболее вероятное направление вооружённого вторжения) было 11 (ОДИНАДЦАТЬ!) пограничников личного состава да начальник заставы с замполитом!!!

   Странно, очень странно.

   Порядка у нас, пограничников, больше было, потому что Особый отдел бдил и отсеивал ненадёжных ещё на "учебке". Потому на заставы обычно ехал народ отборный - только адекватный и проверенный. Не без ЧП и исключений конечно, но в общем и целом на заставах достойные ребята служили.

Глава 2

Присяга

   Текст присяги был на первой странице советского учебника по НВП (Начальная военная подготовка) и военрук наш, Чертов Алексей Михайлович, которого учащиеся за глаза звали "Чёрт", был строг: все заучивали наизусть, даже для девчонок не делалось исключения. Так что прибыв на "учебку", текст я уже знал до последней запятой и точки.

   В день присяги, 10 января 1988 года, не было никаких занятий. Все начищали сапоги и драили бляхи, гладились, подшивались, короче говоря готовились как к большому празднику. Хотя почему "как"? Это действительно был и праздник, и самое большое событие в жизни, по моему разумению.

   С утра мне сильно нездоровилось, чувствовал, что температура поднялась, но виду не подавал. Присягу у нас принимали на старом (нижнем) Отрядском плацу, выстроив весь наличный состав. Присутствовал даже почётный гость - генерал-лейтенант какой-то: при орденах, медалях, при полном параде. К сожалению, не помню кто именно. Говорили, что генерал этот - "правильный", наш: начинал ещё рядовым на заставе, на границе с Китаем. К некоторым на присягу приехали родители и младшие братья-сёстры. Мы таким люто завидовали: всем хотелось, чтобы в этот торжественный день присутствовала семья, родные и близкие, дабы видели они, как мы приносим торжественную клятву. Политотдел Отряда почему-то не счёл необходимым обеспечить фотографирование приносящих присягу. Повезло лишь тем, к кому приехали родственники, догадавшиеся прихватить фотоаппарат.

   Вызывали по одному от каждой УПЗ (учебная пограничная застава) по списку, давали красиво оформленный текст. То есть одномоментно текст произносило человек четырнадцать-шестнадцать, на небольшом расстоянии и не так чтобы слишком мешали друг другу. Передо мной приносил присягу Миша Галилян. Из-за недостаточного знания русского языка ему помогал-переводил другой армянин-рядовой. Холодно было, стоял в строю словно в тумане. Вдруг слышу - выкликают мою фамилию! Сразу дополнительный озноб по всему телу от испуга, что вот сейчас запнусь непослушными, ватными ногами и грохнусь при всех на асфальт плаца. А потом, внезапно, рывком, стало легко! Плечи сами собой расправились и в голове прояснилось, даже высокая температура вроде бы перестала ощущаться. Выкрикнув: "Я!", строевым шагом дохожу до стола. Лейтенант Алдаев, начальник нашей УПЗ, (а затем первый мой зампобой на "Пайке"), улыбнувшись: "Не робей!" вручает текст присяги. Вытянулся я в струнку, а в уме держу, что это один-единственный раз в жизни бывает и надо прочитать так, чтобы и запомнилось на всю оставшуюся жизнь. Набрал побольше воздуха в лёгкие и, со всеми паузами и логическим ударением на нужные слова, в соответствующих местах текста, не спешно и чеканно начал:

   Я, Дробухин Руслан Александрович, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь: быть честным, храбрым, дисциплинированным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.

   Я клянусь: добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству.

   Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

   Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то путь меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение всего советского народа.

   Сколько лет прошло, а до сих пор эдаким морозом пробирает от этих слов! Сразу чувствуется, что присягаешь на верность Державе, Великому государству со славным прошлым.

   Произношу текст и как бы вижу себя со стороны. Где-то с середины краем глаза замечаю, что все, кто рядом стояли, глядят на меня. Даже родители и младший брат приносящего присягу рядом - и те на меня смотрят как-то заворожённо что ли. Такое чувство было, трудно изъяснимое словами, словно у меня за спиной стоит и взирает, как на уже почти совсем своего, исполинская Сила, что вот сейчас прозвучат последние слова Присяги: "...Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то путь меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение всего советского народа", и я вольюсь в доброжелательную к своим, грозную для врагов и беспощадную к предателям Стихию - стану неотъемлемой её частью. Нагнулся к столу, покрытому тёмно-зелёным бархатом, расписался, выпрямился, а рядом - ветеран стоит с повлажневшими глазами. Протянул руку со словами: "Спасибо, сынок! Хорошо читал, аж пробрало до костей и за душу взяло!"

   Потом, спустя десяток лет мне предложили послужить в другой, "дальнезарубежной" армии, даже личный жетон прислали. Я отказался наотрез и пояснил при личной беседе, что присягу уже давал и второй раз делать этого не собираюсь. А когда мне сказали: так той страны уже нет давно, и та присяга как бы не считается, я посмотрел на них как на дурачков, и ответил, что присягал на верность Родине, а она у человека, как и мать - одна на всю оставшуюся жизнь!

   Жетон со своими личными данными не вернул, оставил себе как сувенир. Когда служил - нам таких не выдавали.

Глава 3

"Антикосари"

   "Хочется нам, братцы, в армии служить,

   Хочется нам, братцы, подвиг совершить!

   Эх, левой, левой, в армии служить..."

   Из детской советской песни 70-х годов ХХ века

   "Закoнная помoщь призывникaм в освобoждение от призывa в аpмию, помощь врaчей, адвокaтов, гарантированное освобождение, получение вoенного билeта..."

   Из интернет-мусора, бдительно отсеянного фильтром электронной почты автора, год 2009, свободно-демократическая Россия. Сохранена орфография оригинала.

  Для сравнения и как информация для размышления, читателям.

   Смешно сначала было, что мне, сорокалетнему мужику, отслужившему срочную при СССР, такое засылают. А затем как-то так нерадостно стало. В кого нынче пестуют?! Уже на третье поколение пошло. Комары, блин. А от комаров только комарята родиться и могут.

   Одноклеточные...

   А вот как было в СССР, при "жутком тоталитаризме" застойном, у людей.

   Лазаревский райвоенкомат, 1986 год. Мы, девятиклассники 80-й и 75-й средних школ посёлка Лазаревское города Сочи, проходим приписную комиссию. Первичный отсев, по медицинским противопоказаниям, смотрят медкарты. Тут же бдительно "завернули" троих, с формулировкой "негоден к строевой": плоскостопие, порок сердца, врождённое искривление позвоночника. У ребят случилась истерика: "НЕ БЕРУТ В АРМИЮ!!!" Умоляли комиссию сделать исключение, но там были непреклонны: "Не задерживайте, получите справку об освобождении от срочной службы!" Ушли поникшие, удручённые, ссутулившись.

   Заходит со всеми и наш ровесник-мулат, с уклоном в негроидность, местный, (в параллельном классе учился), протягивает свою медкарту. Работники военкоматские от неподготовленности и изумления разом дар речи потеряли, все. Потом одна женщина из комиссии, видимо придя в себя первой, спрашивает:

   - А зачем вы, молодой человек, сюда пришли?!!!

   Парень недоумённо пожал плечами:

   - Как зачем!? Шестнадцать лет мне уже, приписное получить, чтобы отслужить в армии.

   Ну и куда такого возьмут-припишут? Правильно догадываетесь, именно туда. И служил он до самого, до 92-го года, пока его, вместе с остальными, не сдал демократически назначенный "пожарник", жестом очень доброй воли. Очевидно, так "добровольно" поступил с настойчивой подсказки из "Империи Добра". (Через тех, кто как намыленные демократически пролезли на самый верх, к рычагам и рулю, да и поставили его во главе такого ведомства.) Мол, "Холодная война" окончилась победой заокеанского "добра", теперь вы - нами побеждённые, а побеждённым по древне-галльской пословице что? Вот именно, оно самое. Мы же вам отныне - загадочные друзья, а не враги как раньше, даже не сомневайтесь! И лишь добра оттого желаем: агентурную сеть, окопавшуюся в самой "Добро-империи", (так и нераскрытую "доброимперскими" спецслужбами с самых 50-х годов), сдавайте уже, не задерживайте "добрых" людей...

   И работает он теперь, сам себе хозяин, бизнесменом средней руки в нейтральной стране. Правда по старой памяти халтурку берёт иногда, на дом. Когда, в редчайших случаях, переберёт водки, бьёт местным аборигенам морды, если они плохое о Сталине или про СССР скажут, приговаривая: "Ненавижу демшизу и расистов!!!"...

  У пограничников профессиональное заболевание - миопия (близорукость). 
Систематическое ведение наблюдения через всевозможную оптику, особенно ночью через бинокли или ПНВ "Блик" (прибор ночного видения), зоркости не прибавляло. Хотя некоторым погранцам-"срочникам" ещё более "повезло": с миопией они уже с "гражданки" пришли.

   Было во времена позднего СССР явление, которое сейчас наверняка покажется диким: "косили" юноши призывного возраста, чтобы в армию их служить ВЗЯЛИ! 
Хотя они могли преспокойно срочную не служить по медицинским противопоказаниям. Не искусственно себе наведённым, как сейчас, при демократии по заокеанским лекалам и свободах всяческих принято. Стыдно было не отслужить срочную, просто невообразимо. 

   Тот, что с близорукостью был, выучил нижние строчки таблицы окулиста наизусть и бодро прошёл все медкомиссии. На заключительной чуть не разоблачили: врачихе показалось, что как-то уж заученно призывник оттарабанил три нижних строчки и предложила озвучить строчку ВЫШЕ. Мли-и-ин! Пока она очки протирала, внезапно запотевшие, парень не будь дурак - лихорадочно заучивал ещё две строчки. Поэтому когда тётка принялась тыкать указкой в тот ряд снова и повыше, отвечал уверенно и без запинки. Рабочий день неуклонно катился к вечеру и, очевидно, окулистиха посчитала, что ей примерещилось с устатку, когда призывник вдруг невпопад стал таблицу вроде бы угадывать.

   Затем его чуть не забраковал хирург: по шрамам левого предплечья определил, что и как именно "закрыто, со смещением" ломал алкающий отдать воинский долг Родине. Сжалился и поставил-таки закорючку "годен к строевой". А вчерашний школьник-медалист перевёл дух: он не зря, якобы неловко прятал левую руку - эскулап-цербер не заметил, что у призывника свежий, недозалеченный как следует перелом правого голеностопа. (Медицинских карт у "антикосаря" имелось аж целых три. Подсуетился.)

   Парню будет жутко и мучительно больно на учебном пункте при марш-бросках, особенно в горах, по камням или - ножку тянуть на плацу под изуверское, непонятно зачем придуманное для пограничников упражнение "на 17 счетов". Он выдержит и это. Хотя можно было перестать "косить наоборот", пойти в отрядской ПМП (пункт медицинской помощи) и во всём признаться. И его такие мысли посещали, неединожды, но он их преодолел. Чего ему это стоило, догадайтесь сами. И отжиматься на счёт от обледенелого асфальта, в луже, подёрнутой ледком, на здоровом правом и перенёсшем четыре сложнейшие операции левом предплечье, (счастливо избегнувшим ампутации, когда после второй операции, при исправлении косяка первой - неправильно составленные отломки локтевой и лучевой костей - занесли инфекцию), тоже было крайне замечательно.

   На заставе этот "антикосарь" станет безошибочно определять погоду и не сможет спать, (хотя уставать будет как и все,) когда подходила его очередь, на службе, которая проходила по берегу реки. Под утро из-за промозглой сырости, отломки будут дико ныть, до закуса нижней губы и невольных слёз. Некоторые "деды" станут с усмешкой интересоваться причинами добровольной бессонницы: "Что, ссышь спать на границе, "драконяра"? "Годки" (однопризывники) же - ворчать за глаза или просто за спиной: "Лижет начальству, Карацупу из себя корчит!" А он - будет молчать в ответ, кроме одного-единственного случая в первые, самые трудные недели на заставе, когда стало совсем невмоготу и он - смалодушничал, признался. К счастью, ему не поверили, благо студент-третьекурсник, фельдшер заставы призыва Май-87, прослушав грудину, брезгливо, безапелляционно вынесет вердикт: "Косит в наглую!" И парень заполучит клеймо "настоящего косаря", забивающего на коллектив. А ему было стыдно признаться, что "косарь наоборот", что временами изводит дикая боль, до тёмных кругов перед глазами. Иной раз так прихватит, что... А, чего уж теперь об этом. Не хотел жалостливых взглядов и поблажек, желал быть как все.

   Ну, недоумок - подскажут нынешние, (ищущие себе не совсем нужную перепонку где-нибудь, чтобы проколоть, воспитанные на чужой демократии и свободе ото всего, что делает человека - Человеком, а не двуногим, разумным животным), и удивятся недоумённо: на фига это надо было?! Действительно: "На фига?" Как объяснить человеческое заботливо выпестованным по подсказкам "из-за бугра" в одноклеточные или студень!?  

   На первых стрельбах на "учебке" его спасло, точнее ему очень помогло посещение в средней школе N 80 кружка стрельбы из мелкокалиберной винтовки или "мелкашки", если по-народному. Упражнение - стрельба одиночными, из положения "лежа", три патрона, дистанция 50 метров, поясная мишень, режим - произвольный, по готовности. Ему досталась третья слева. Стал выцеливать её и прошиб пот: мушка автомата целенаправленно расплывалась, не помогло ни смаргивание, ни пристальное всматривание. Задавить панику помогли советы школьного военрука, учителя по НВП, (Начальная военная подготовка - обязательный предмет, входивший в образовательную программу средней советской школы), ветерана Великой Отечественной. Успокоился, уравнял дыхание, подвёл ствол примерно под срез своей мишени и, как учили, на выдохе, произвёл с небольшими паузами три выстрела. Последним. Узнал много нового о себе и своих умственных способностях от командира отделения младшего сержанта и старшего лейтенанта - руководителя стрельб. Сгорая от стыда, побрёл вместе с остальными смотреть результаты. И, о счастье: у его мишени - три аккуратные дырочки! И все - в "зелень", ни одной "в молоко" или "в белый свет"!!! 

   Старлей посмотрел, хмыкнул, сморщился:

   - Плохо отстрелялся, не кучно. Никуда не годится. 

   "Антикосарь", пожав плечами, сказал:

   - "Переносица", "шея", "сердце". Да, действительно, отстрелялся плохо.

   УПЗ (учебная застава) разразилась смехом. А наш "косарь навыворот" подошёл после ужина к сержанту, который выгодно отличался от остальных "капралов": никогда не измывался над подчинёнными, был строг, но справедлив. Попросил совета, и тот предложил мушку закоптить спичкой. И, наладилось.

   Прокол произошёл лишь дважды. На ночных стрельбах, но там все отстрелялись неважно. Ростовые мишени, подсвечиваемые прожектором в режиме "плавающие ножи", удалось поразить или просто зацепить немногим. При стрельбах из пулемёта ПК. Он как увидел его, так моментально влюбился в это оружие! Продуманный дизайн приклада, который как бы сам собой, естественным продолжением тела, ложился в плечо. Удобнейший хват для левой кисти и - стрельба очередями даже для такого крота как он - сплошное удовольствие!!! Обязательно попадёшь, куда хочешь, корректируя по трассеру во время стрельбы. Но такова была удача его, что ПК заклинило ещё в первой части упражнения - при стрельбе одиночными. Наглухо: ни сержанты, ни начальник учебной заставы в условиях стрельбища исправить ничего не смогли. Так что очередями пострелять не довелось. Оставалось стоять в сторонке и люто завидовать, глядя на стрельбу других.

   И вот пришёл день сдачи УКС - учебного комплекса стрельб - экзамен огневой подготовки, из АК-74. Два рожка с 10 и 15 патронами. Из окопа очередью поразить мишень "пулемётный расчёт". С колена, произвольным режимом  - "гранатомётчика". Цепью - вперёд, бросок учебной гранаты и - ростовые мишени из положения лежа. Сдавали парами. "Косарь" примкнул магазин с 15-тью. Маленький, приземистый "Пулемётный расчёт" лёг после первой, идеальной, в три патрона отсечённой очереди. (Автомат тотчас же поставлен на предохранитель.) Услышал восторженное руководителя стрельб капитана: "Ну хват!" Да он сам обалдел немного от собственной прыти! Напарник высандалил весь первый рожок, но так и не попал.

   Из окопа - вперёд и после пробежки, команда из-за спины: "Стой! С колена - огонь!" Присел на правое колено, снял автомат с предохранителя и перевёл "флажок" на стрельбу одиночными. Плавно потянув спусковой, уложил "гранатомётчика" первым же выстрелом. Напарник бил и бил в громадную, как показалось "косарю", мишень, но та упорно не желала лечь. С боку раздалось капитанское, с усмешкой: "Помоги товарищу." Разворот корпуса правее - выстрел! Второй "гранатомётчик" эдак услужливо завалился навзничь. Охватило ликование, эдакий кураж, когда море - по колено, а горы - по плечу. Он забыл, чему их учил военрук Чертов Алексей Михайлович, что неустанно повторял на каждом занятии стрелкового кружка: не давать волю эмоциям, пока не отстрелялся до победного конца и не разрядил оружие! Это когда выбьет мальчишка или девчонка 50 из 50 и безмерно радуется, а военрук: "Давай на исходную и снова." Повторить результат не получалось: винтовка ходит ходуном, руки дрожат больше, чем обычно, никак правильное дыхание не находится и пули летят, как им вздумается, а не туда, куда надо стрелку.

   У него кураж вылился в то, что сам того не замечая, вырвался вперёд в цепи и тут же заработал яростный окрик капитана: "Куд-д-да под пулю полез, баран!!!" Даже точнёхонько легшая в "полуподвальное четверть-окно" болванка, не реабилитировала. Капитан справедливо продолжал кипеть, как самовар. "Антикосарь" пристыжено помалкивал: грубейшее нарушение техники безопасности при проведении стрельб. Вот и получил на грецкие орехи, поделом. Затем был последний рубеж и ростовые мишени послушно ложились раз за разом у них обоих. Отстреляв первый рожок, поменял его на второй и лупил одиночными не спеша, на выбор, как в тире.   

   Вернулись на исходную и от радости от сдачи экзамена, усугубили: он нечаянно направил ствол при исполнении команды "К осмотру!" в сторону выскочившего откуда-то с боку майора, а у напарника оказались неиспользованные патроны. Как обычно бывает у военных, вышла "репка наоборот": майор наорал на капитана; капитан - на лейтенанта, начальника учебной заставы; тот - взгрел сержантов и приказал "довести до сознания и осознания технику безопасности". После выполнения стрельб личный состав 1-ой УПЗ совершил увлекательнейший, незапланированный моцион в виде переползаний по грязи, оттаявшей под лучами вышедшего из-за Карабахских гор солнца и заплывов-нырков в лужи по злорадным командам сержантов: "Вспышка слева!", "Вспышка справа!", "Вспышка - спереди!" Тогда надо тотчас же плюхнуться на живот в прямопротивоположную от "вспышки" сторону, автомат и руки - под себя, морду - вниз, носом в землю, то есть - в лужу и лежать, пуская пузыри, пока не дадут "Отбой!" Скоро вся УПЗ смахивала на поросят, все на одно измазанное лицо: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф, Наф-Наф и... Нах-Нах. (Да, четверо их было, даже не сомневайтесь. Просто взрослые детям про то не рассказывают, по понятным причинам: малы те ещё об этом знать.)

   До сержантов дошло, что они "малость" дали маху и переусердствовали, явно отводя душу за творимое с ними в школах сержантского состава. Старшина учебной заставы, старший сержант призыва Май 86, после недолгих раздумий, как истинный микрогенералиссимус, принимает гениальное решение: подразделению отдан приказ спуститься в глубокий овраг рядом со стрельбищем и отработать комплекс переползаний, по снегу. Через четверть часа рядовые были чистые, с шапок - до сапог. Парочкой исправных утюгов стрелочки "отбить" и - хоть сейчас на строевой смотр. Армейская смекалка. Не только кашу из топора сварганить, но и суметь из подчинённых сделать сначала поросят, а потом чудесным образом перевести их сызнова в разряд людей.

   А "косарь" наш до такой степени обнаглел, что решил "косонуть" ещё мощнее: подал рапорт о зачислении в ММГ (мото-маневренная группа), которую готовили в Афганистан. На его и всеобщее счастье "антикосаря" разоблачил командир формируемой мангруппы. Высокий, поджарый майор с мягко-упругой, кошачьей походкой, прозванный Гепардом. Вызвал на личную беседу и предложил рапорт забрать "по-хорошему". Сказал, что давно высматривал его и уже собрался сам предложить да не поленился и сделал дополнительную, личную проверку. Пояснил, что близорукий, перенёсший тяжелейший перелом левого предплечья, со свежим переломом правого голеностопа и..., (пауза и уважительный взгляд), ревматизмом сердца - непременно станет слабым звеном группы. И якорем на первом же боевом выходе, если на боевом слаживании не скопытится. Из-за одного такого "героя" могут погибнуть все или поставить под срыв выполнение боевой задачи. Осознав всю глубину собственной глупости "косарь" попросил только не отдавать его на "комиссование", что хоть кем, лишь бы на заставе служить. Гепард смягчился и посоветовал выбрать небеговую заставу, пожелал удачи. А у "антикосаря", как отличника боевой и политической подготовки, была привилегия - самому выбирать место прохождения дальнейшей службы. И он выбрал 5-ю заставу с позывным "Пайка", о чём потом никогда не пожалел. Так и "косил наоборот" потихоньку до самой демобилизации...

   Да, случай смешной вышел как-то раз, с избирательной миопией-близорукостью. Черепаху-то распилить пилкой штык-ножа да на ходу, если по-другому нельзя и жуткий дефицит времени - это само собой. Никого на "Пайке" этим поразить было нельзя, кроме разве что совсем свежих на нашей заставе: офицеров или из личного состава кого. А штык-ножи у нас были... Хм, вот у Рембо тесачок видели в кино? У нас - поменьше, не такие авантажные и не острые, без компасов с ниткам да иголками и прочей диверсантской лабуды в рукоятях. Помнится, идём со старшим наряда призыва Май 87 по тылу на заставу с правого фланга, "уазик" догоняет. Обогнал и - по тормозам! Оттуда, сверкая очами, выскакивает какой-то не наш, не отрядской "полкан" и к нам! Рот раскрыл, явно собираясь про "неположенную" дистанцию при выдвижении высказаться и непечатно покритиковать нас. И тут почему-то вдруг, а не из окна, замечает на палке у Трофима висящую вниз головой, прибитую за хвост, истекающую кровью, недовыпотрошенную черепаху. Резко побледнел и, срочно поменяв траекторию набега, метнулся к железно-дорожной насыпи и давай харчи метать! Мы переглянулись: чего это он?! Встали как положено, начали "с оружием" представляться товарищу полковнику, а тот, загнувшись буквой "Зю", продолжает обильно пугать насыпь, (видимо излишне плотно пообедал), и машет рукой: мол, идите-идите. На заставе так и не появился. Чего ехал, зачем, кого хотел, так и осталось неизвестным.

   Вот, кстати, верно: что ни делается, к лучшему! Хорошо, что он оглобли себе заворотил, а то как объяснишь, отчего у старшего наряда Поста Наблюдения первой смены, молоток из подсумка торчит, когда он не МЭП (мастер по электроприборам) нигде ни разу? То есть отговорку бы слепили антирыбную всё равно, только жарко было очень, мозги под панамой плавятся и напрягать их без особой надобности и лишний раз как-то неохота...

   На всякий пожарный, специально для особо одарённых: явление "антикосарей" в Советские времена было массовым. Если что, с прототипом главного персонажа этой главы - автор знаком лично. Знаю офицера-пограничника, который закончил Алма-Атинское пограничное училище и служил на беговой заставе с мениском левого колена. Об этом были в курсе лишь самые близкие друзья. А так, никогда, никому больше и словом не обмолвился. Человек, с большой буквы, из почти былинной теперь страны Советов.

Глава 4

Как закаляли сталь по-пограничному

    У нас, на "учебке" Гадрутского отряда, на тактических занятиях было неофициальное упражнение - "Штурм Сапун-горы". Рядом с Отрядским стрельбищем находился глубокий овраг с крутыми, заснеженными склонами. 
Так вот, тогдашний начальник нашей УПЗ, (фамилию, к сожалению не помню), на дне оврага пояснил: "Последнее на сегодня. Вперёд, наверх по склону, как на штурм Сапун-горы! Если хоть один выскочит позже меня, начинаем сначала." Кто взбегал, на время, с оружием, по крутому склону - ясно и в красках представит картинку.

   Позже старшего лейтенанта выскочило семеро. Учебная застава ссыпалась вниз. Что намного труднее, чем подыматься. Для ушлых любителей "лёгкой жизни" сержанты заранее и специально указали, что под снегом то там, то сям заботливо, с большим человеколюбием размещены мотки колючей проволоки. И тот, кто захочет себе облегчить спуск, усевшись на личные, неснимаемые салазки, очень может быть затруднит себе, после излечения, личную жизнь. Говорили, что это сделали чтобы бойцы-долбогрёбы не отбивали при скоростном бобслее себе помидоры об камни и прочие естественные надолбы. (Например, голова товарища-бобслеиста, настолько вырвавшегося вперёд, что обронившего персональный амортизатор-шапку.) Применили логическое мышление, а также явно проявили сержанты неприкрытое гуманство: заботу о целостности и сохранности дорогого экстерьера подчинённых, даже не сомневайтесь. А в качестве потаённого бонуса - застраховались по методу Понтия Пилата. "Предупредили? Предупредили. А если кто не то, что и куда недопонял всё ещё, мимо ушей пропустил или, берём крайний случай одарённости от природы, вообще - неразумное животное, так редкостные недоумки, не понимающие сказанное по-человечески и - настоятельно, размножаться не должны!" Венец... цитаты. 

   Так что спускались ещё "веселее", чем подымались. Снова приказ: "На штурм!" и УПЗ наперегонки рванула наверх. И опять лидировали "капралы". Что и не удивительно нигде ни разу: их закаляли в сталь в сержантских школах, не чета каким-то там "яслям учебкинским". (И с ними невозможно не согласиться: натуральных киборгов безжалостно выпестовывали в этих учебных заведениях. К финишу, минуя "ножницы" отчисления, приходили далеко не все из первоначального состава курсантов.)

   Теперь позже старлея выскочили трое. Были награждены весьма "ласково-многообещающими" взглядами товарищей. Старший лейтенант, как истинный знаток душ личного состава, недюжинный психолог и умелый педагог, тонко прочувствовав момент, приказал спуститься на половину склона. Возможно заметил, что в глазах подчинённых стало всё явственней проступать немым вопросом: "Доколе?" (Это если цензурно.) Когда одномоментно глянет 60 рядовых, эдак задумчиво, "по-потёмкински", только глухой на оба глаза будет продолжать усугублять. Потому что доведённый до некой зыбко определённой черты воинский коллектив - страшен по своей взрывоопасности. Наш начальник УПЗ слепым не был и не глумился: просто грамотно вызывал в нас, по всем признакам, "боевую злость". Тут лишь бы не перекипятить, если взялся круто кашу заваривать.

   На этот раз не успел - опоздал один. Приказ: спуститься на треть и - вперёд! 
Правильно, до нужного градуса взбешённая учебная застава взлетела по склону так, что последним чуть не оказался замешкавшийся младший сержант!!!
"Молодцы-бойцы!" - не забыл похвалить личный состав офицер-пограничник. Далее последовала желанная команда: "В расположение - бегом!"

   Не знаю, как другие, а у меня возникло и не отпускало до самой конечной остановки удивительное ощущение: как будто ноги зажили собственной жизнью! Бежали как бы сами по себе, а остальное всё покоилось на них, как кузов автомашины - на колёсах. Старше-сержантское, нараспев: "Раз-два-ТРИ, раз-два-ТРИ" задавало всё убыстряющийся темп и скоро добавилось другое дико восхитительное чувство: ещё немного, ещё чуть-чуть и мы - оторвёмся от земной поверхности и... побежим по воздуху! Ни с чем не сравнимое ощущение предвзлётной эйфории!!! Погранцы и другие "бегунцы" поймут о чём я.

   (Наверняка нечто подобное испытал знаменитый, но несправедливо предаваемый забвению изобретатель пилы и прочего столярного инвентаря древне-грек Дедал, когда бежал из заточения с неудачным сынком Икаром. Этот недоумок, больше чем уверен, тоже как и отцу, не поверил бы на слово, обязательно проверил бы лично и на себе: врали сержанты про "колючку" под снегом или.. "А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!...)

   Пожелавшим тоже слегка причаститься к пограничным таинствам: выбирайте овраг или ущелье по вкусу и - по озвученной выше схеме, как на штурм Сапун-горы. А потом, когда с трудом остановитесь, хотя неудержимо хочется всё бежать да бежать от оврага или ущелья и - до ужина, подумайте, как было несладко им, нашим прадедам и дедам, когда они брали штурмом ту самую гору у Севастополя в мае 1944 года. По словам одного ветерана, из уцелевших участников свершения этого Подвига, это всё равно, что пройти невредимым сквозь поток расплавленного металла, льющегося из ковша в плавильном цехе.

   И ещё: тот ветеран ни словом, ни намёком не обмолвился: зачем это надо было. 
Людям - и так ясно, без вопросов.

Глава 5

Первый день на "Пайке"

   На "Пайку" наш призыв, Ноябрь 87, приехал 9 марта 1988 года. Нас зампобой (замначальника заставы по боевой подготовке) с "учебки" привёз, где командовал 1-ой УПЗ, лейтенант Н. Ф. Алдаев. На заставе тогда личного состава было всего 11 (!) человек: двое Май 86, шестеро Ноябрь 86 и трое Май 87. Плюс НЗ (начальник заставы) и замполит.

   Только мы с пожитками из заставского ГАЗ-66 выгрузились, как вдруг ЧЗ (часовой заставы) крикнул с вышки: "Застава, в ружьё!" Такое вот вышло пограничное "здрасте". Смотрим - пробежали мимо нас четверо, какие-то серые с лица, сели в "уазик" и умчались. Это потом мы узнали, что последний Ноябрь 85 уехал на расчёт 3-го (!) марта. Как изволили шутить некоторые офицеры: "Подарок маме к 8 марта!" Много позже мы прочитали в старом журнале для регистраций, что в феврале за одну ночь было 17 (!) "сработок". (У нас тогда стояла старая "система", которая нормально работала, только если не было травы, дождя и... ветра.) Короче говоря, когда мы прибыли аж 27 "молодых", один сержант Ноябрь 86 да зампобой, все на "Пайке" были уже на пределе физических и душевных сил.

   Вооружили нас, торжественно, на плацу. Начальник заставы кратко рассказал о каждом прежнем владельце-"срочнике" того или иного автомата, перед каждым вручением. Провезли по охраняемому участку, наскоро ознакомив, и сказали, что с завтрашнего утра начнётся напряжённая боевая учёба. А вечером был устроен праздничный ужин в честь прибытия нового призыва. Мы услышали много тёплых слов, что нам выпала высокая честь служить на "Пайке", что у заставы много славных традиций, что все мы здесь - как дружная семья. Нас, практически всех, чуть ли не слеза прошибла, после "учебки"-то, где ты был никто и звать тебя никак. А ужин какой был! А чай какой крепкий да сладкий! Не те помои радикального цвета мочи, которыми нас потчевали на учебном пункте. На столах столовой в вазах (!) - КОНФЕТЫ!!! Это "старослужащие" из своих посылок откладывали часть.

   Навсегда врезалось в память - их какие-то такие мертвенно-бледные лица смертельно уставших людей. Как они нашли в себе силы сидеть с нами? Даже шутить пытались, старались приободрить. Никогда этого не забуду!!! Всегда, когда начинают при мне изрыгать: "Да видели мы твоих погранцов "за речкой": что с ними, что без них!", вспоминаю эти лица и - молчу. О чём тут можно говорить? А на дураков обижаться - себя не уважать. Пусть себе живут и дальше, преисполненные собственной значимости и исключительности - нам, пограничникам, от этого ни холодно, ни жарко.

   Видно Егерь нам ворожил тогда особенно благосклонно: за весь оставшийся первый день на заставе и за всю ночь - больше ни одной "сработки"! Так что первую ночь мы спали, можно сказать как "на гражданке". Ну а на другой день сначала офицеры своё сказали, а потом уж "старослужащие" ввели нас в курс дела, пояснили что по чём и сказали: хнёй не страдайте, учите прилежно СТПВ (Служба и Тактика Пограничных Войск) и уставы. За незнание - станем наказывать строго. Будете СТПВ и уставы знать назубок, никто и никогда "по дурному" до вас не докопается, даже как до известного столба.

   Мы задали, как выяснилось позже, традиционный вопрос:

   - И часто эти... бегают?

   На что получили традиционный же ответ:

   - Да, блин, постоянно. До обеда ловим, после обеда - за баней расстреливаем.

   На наше опасливое "А почему именно за баней?", с самым серьёзным видом было сказано:

   - Потому что это самое глухое место на заставе и никто ничего не услышит - ни стрельбы, ни криков.

   И когда у нас, "молодых", у всех повытягивались лица, "деды" стали смеяться. До нас дошло, что это розыгрыш такой безобидный и присоединились к общему веселью. Так прошёл своего рода "ритуал" преемственности призывов. Потом "младшие" призыва в первый день на "Пайке" задавали точь-в-точь такие же вопросы и выслушивали теперь уже от нас точно те же ответы.

Глава 7

Про будни заставские

     Отсчёт времени на пограничных заставах особый, не так как у всех: от одного Боевого расчёта до следующего. И поэтому "пограничные сутки" начинались и заканчивались раньше календарных: летом намного ранее, осенью-зимой-весной - не слишком. Провели на заставе Боевой расчёт и - наступили следующие "пограничные" сутки, а остальные, которые не погранцы, живут уже как бы в прошлом. Такая вот "машина времени" получалась. Для пограничников вообще не существовало такого понятия как день и ночь, потому что могли ходить на службу ночью - то есть бодрствовали, а часть дня спали, как правило первая половина, до общего подъёма в 13.00.

   Жизнь на заставе обычно размерная и неспешная. Иногда не всегда ответишь сразу, какое сегодня число или даже день недели. Водоразделом, своеобразной вехой бытия являлась суббота: большой ХЗР, (более, чем обычно обширные хозяйственные работы по облагораживанию заставы) и - баня. Иногда, после бани и ужина кино показывали в Ближнем кубрике. Ну и воскресенье само собой, с долгожданной телепередачей "Утренняя почта". По законам вселенского свинства именно тогда часто происходили "сработки". Пока метнулись туда-сюда, вернулись, разоружились, а программа уже давно прошла. Обидно было, жутко просто.

   Раннее утро на пограничной заставе... О, вы, непричастные, не знаете, что это такое! Куда там "Тиха украинская ночь". Гораздо намного тише, точно-точно, чтоб мне демократия всегда снилась, если хоть на вот полстолько преувеличиваю! Сверху, с вышки Часового Заставы раздаётся в ТИ-ШИ-НЕ донельзя заразительное, "у-у-у-а-а-а-э-э-э-ы-ы-ы" - приглушённое зевание часового. На территории никого не видать, будто вымерли все.

   В 9.00, 10.00 и 12 часов - подъём у тех, кто выспал положенные по уставу 8 часов. Чаще, чем реже - по частям: например перед службой ночью 2,5 часа поспят и часть утра, уже после службы, 5,5 часов - так называемый "прерванный сон". Такая вот арифметика. Это если не будут подымать "в ружьё" или не принесёт нелёгкая с проверкой полковника окружного или генерала какого-нибудь. Почему-то почти исключительно с 9.00 до 12.30 норовили заявиться. Личный состав поднимут и начнётся подготовка к очередной показухе. Не выспал свои часы, никого это кроме тебя не волнует.

   "Выспавшие своё" бредут, просыпаясь на ходу в столовую. Там их неизменно ждал завтрак для чемпионов, из трёх блюд: перловка, свежевыпеченный хлеб и крепкий, сладкий чай. (Когда "кусок" в отпуске или его вообще на заставе нет, причём уже очень давно.) Перловка всегда оставалась нетронутой. Отдавали собачкам её. Почему не сразу? А если тех же проверяющих генерала или полковника принесёт? И вот, проверяйте на здоровье - перловая каша на завтрак, по продраскладке, по плану. Иных проверяющих аж слеза умиления прошибала. Эту "дробь 16" даже "молодые" быстро отучались считать за съедобную пищу.

   Нередко, если на первую или вторую смену ЧГ на правом фланге неспровоцированно проявила агрессию та или иная дичь, завтрак для чемпионов дополнял "завтрак туриста по-пограничному" - жаркое из кабана, деликатесное - из дикобраза, барсука, ну или сома. Само собой жаркое вкушали спозаранку не все, а только кому положено:

   а) кто непосредственно подвергся нападению едомой местной фауны и доставлял добычу на заставу,

   б) те, кто до..., короче - женщинам классически по пояс будет - уже прослужил.

   Был смешной случай: добыли на правом фланге ночью кабанчика. Не очень большого, но в "УАЗ" тем не менее не захотевшего поместиться цельной тушкой. Первая смена ЧГ миролюбиво забила его профилями, (граблями для заделки и обновления КСП). Оружие ведь применять нельзя без особого на то извинительного повода, потому что труд, мир и май досрочно. По прибытии в место постоянной дислокации "ГАЗ-66", высвистанного секретным пограничным манком, начальник заставы Кляча наказал убоину разделать и разрешил "спонтанным охотникам" отведать мясца. Благо тех всего пятеро было, с дежурный поваром считать если: трое "чегеистов" и водила "газона". Ну сколько могут пятеро съесть за раз, правильно? Вот и наш капитан так же наверняка подумал и легкомысленно пошёл себе спать. Будто не прослужил на "Пайке" три года, несколько месяцев и сколько-то там дней. Часы и минуты считать не будем. Кабанчика сноровисто, (чувствовался недюжинный опыт, постоянная практика и навыки), разделали в летней душевой, потроха отдали на питомник собачкам, и - "отведали". Утром разъярённый Кляча разбудил полуночных гурманов, огорошив спросонья упорно ускользающим от понимания вопросом: "ГДЕ МЯСО?!" Постепенно выяснилось, что увлёкшись немного при дегустации, те четверо любителей незапланированного шашлыка съели ВСЕГО кабанчика!!! Повар, конечно, внёс посильную лепту тоже. Рослый, много входит. Что тут скажешь? Чудо-богатыри пайкинские...

   И даже не думайте: у нас так было заведено, кто захотел, тот пришёл и присоединился к "полночнику". Быстро шашлык-машлык не сготовить и запахи от приготовления жаркого по всей заставе расходятся. А если ходить да будить, то можно много нового и неожиданного о себе узнать, что такие-сякие, морально несовершенные, взяли и без извинительного повода, из-за какой-то жратвы разбудили.

   Позавтракали, значитца, "хзр-щики". Ответственный офицер или старшина заставы распределяет фронт работ. Кого-то озадачивает "протягиванием" полов помещений ПЗ: ленкомната, канцелярия, коридор, "дежурка", комната чистки оружия, оружейная, комната службы, бытовка и сушилка. И входной шлюз с крыльцом, ясен перец. Кто-то убирает территорию заставы, в пределах дувала: подметают плац, дорожки к коттеджу-полулюкс офицеров/старшины, отдельному домику начальника заставы, ровняют ручноприводными боронами огороды и клумбы и тому подобное. Неинтересно это будет непосвящённым, а служившие и так прекрасно знают.

   Если вдруг "сработка", естественно всё бросается, бегут вооружаться и вместе с поднятыми заслонами лезут в кузов "ГАЗ-66". Часто бывало, что из памяти напрочь выпадало, как ты вскочил с персонального лежбища, оделся на ходу, вооружился, добежал и запрыгнул в кузов "газона". Окончательно просыпаешься, когда начинает трясти по колдобинам и выбоинам дороги на правый фланг по тылу, по берегу Аракса. Тут уж лучше окончательно проснуться, чтобы сберечь зубы, не зажевать неожиданно редкостное блюдо - собственный язык и посадочную часть личного организма не отбить больше или сильнее обычного. Скамьи внутри, под тентом, по обе стороны кузова, по отполированной твердокаменности - не мягче асфальта. Можно "динамическую псевдоконтузию" прямо в копчик схлопотать - будь здоров! Если сухо, то под тентом обязательно пыль клубится. До сих пор непонятно, как она всегда исхитрялась вслед за грузовиком быстрей его самого двигаться и наполнять при этом кузов?!

   Разогнавшийся спросонок "ГАЗ-66" резко тормозит. Водила, "годок" Шева, лихо вписывается в створ гостеприимно распахнутых настежь Седьмых ворот, которые секунды раньше прошёл "уазик" с тревожной группой, и приостанавливается. Из кузова без всяких там "А чё всегда мы-то?" выпрыгивают практически неизменно самые крайние - наряд по заделке КСП. "Газон" уносится с заслонами по переходу с Основного на рубеж прикрытия. Оставшиеся двое, закрывают ворота, старший наряда задаёт по МТТ дежурному связисту на заставе правильный вопрос, получает ответ и, наскоро заделав следы от колёс машин, оба-двое несутся галопом на Язык - наносный полуостров, дабы занять на нём позицию Деда Мазая. Только не в лодке, а затаиться у воды и ждать: не поплывут ли "зайцы"-нарушители, чтобы как говорилось в Приказе на охрану Госграницы СССР: "...при невозможности каким-либо другим образом или способом предотвратить уход нарушителя на сопредельную сторону, нарушитель уничтожается в воде личным оружием наряда, труп доставляется на наш берег пограничной реки Аракс".

   Особенно стрёмно было сидеть Мазаем ночью, когда классически ни зги не видать и если что - придётся лупить из автоматов на плеск. Егерь миловал - ни разу не довелось исполнить Приказ до самой последней точки текста. Но ощущения - незабываемые и трудно описуемые... внятно... словами. Ты и твой напарник - самая распоследняя надежда заставы и гарантия некоего невидимого слесарного механизма, по всеобщим, устойчивым слухам запирающего Границу. Ходячий "Но пасаран", в двойном экземпляре. По рации или ракетой дают отбой и бежим обратно, чтобы не задерживать "добрых людей", хоть они и не на златом крыльце сидят, а в том же "ГАЗ-66" со стороны тыла, уже проехав ворота. Все в обратном порядке: заделка КСП, закрыли ворота, правильный вопрос, ответ, едва успели запрыгнуть в кузов, как "газон" рванул домой, на заставу. Выгрузились на футбольном поле перед "Пайкой", построились в одну шеренгу. Старший заслонов командует: "В сторону тыла - кругом! Оружие - к осмотру!" Это значит надо личное оружие установить в противоположную границе сторону и желательно, но не всегда обязательно под углом в 45 градусов к земной поверхности. И начинается речетатив "Осмотрено! Контрольный спуск! Предохранитель!", сопровождаемый соответственно клацаньем затворной рамы, глухим "стцук" бойка и щёлканьем предохранителя. Если ночью, то старший заслонов светит ФАСом (фонарь аккумуляторный следовой).

   Был случай. После -надцатой "сработки" за ночь, перед рассветом. Старшим заслонов - неопытный, очень свежеиспечённый лейтенант-зампобой с позывным "Салам-пополам". Забыл дать шеренге команду: "Кругом!", чтобы к границе стали, как разновертикальные избушки на ходулях и в сапогах - задом, потому к сопредельной стоим лицом, автоматы задраны градусов где-то на 70. Юному "свистку" крайне неудобно слева-направо, из-за спин и светить, и охватывать взглядом девственную пустоту обнажённой казённой части. А главное он - запаздывает: клац-стцук-щёлк опережает речетатив на изрядную дольку секунды. Уже где-то середина строя, как Салам-пополам почти миновав "молодого" и начав очередное: "Осмот.." издаёт изумлённо-испуганное икание "Ихк!", а в ночное небо с внезапным грохотом уходит длинная, на полрожка, рваная верёвка очереди из разноцветных, красно-зелёных светлячков!

   "Необыкновенно красиво", - отстранённо и созерцательно фиксирует отвечающая за эстетическое наслаждение часть головного мозга.

   Моментально и окончательно проснулись все, но прежде всего четверо: "деды", (попадавшие от неожиданности слева и справа от "фонарщика"), Салам-пополам и сам "виновник торжества". У недоумённого "попарка" вырывают автомат, разряжают, и на нервах все - резко, кто поближе, на гарантированную дистанцию выброса руко-ноги стоял, критикуют с занесением куда попало, тем не менее стараясь не членовредить. Никто так и не понял, каким образом этот недоумок незамеченным ухитрился залезть в кузов, не отсоединив по технике безопасности магазин. Только крайней усталостью и вымотанностью могу объяснить и то, что ни один не отметил, что у вылезшего из кузова вместе со всеми "дракона" магазин всё ещё примкнут и что справа и слева не обратили на это внимания, когда стояли с оттянутой затворной рамой. А тот не стал даже дожидаться "Осмотрено!", решил видимо перевыполнить и перекрыть нормативы по разряжанию: отпустил затвор, (произошёл досыл патрона в патронник), а палец машинально-заученно, без участия мозгов, щедро надавил на спуск.

   Как почти всегда, матёрый начальник заставы не стал отдавать такую замечательную игрушку на отрядскую гауптвахту, в охотку понаказывал своей властью где-то с месяц. Перепало от капитана на фундук да грецкие орехи и молодому лейтенанту-зампобою. Вот какое бывает иногда, иногде веселье - "Клюква в сахаре" - ха-ха...

   Летом, после общего подъёма в 13.00 и проведения гигиенических, водных процедур, в 13.30 проводился Боевой расчёт на плацу, обычно начальником заставы. Каждый из личного состава узнавал, какие такие запланированные "расстановкой" подарки судьбы уготовили ему новые пограничные сутки: когда, сколько раз и где. А также - как и кем действовать по команде "В ружьё!", с чем дополнительным по командам "Тревога!" и "К бою!" За мной был закреплён ручной гранатомёт, первым номером расчёта. Потом, на другой заставе - снайперская винтовка СВД, так же первый номер. Подержал и то, и это в руках несколько раз. Наверно, чтобы не забывал как выглядят.

   В 14.00 - общий обед. Вторая смена Поста Наблюдения и очередная смена Часового заставы - уже пообедали. Им на службу надо успеть подготовиться и стать на Приказ, получить его и, после сакральных, ритуальных движений с оружием у заряжалки-разряжалки, одним выдвигаться на службу на границу, другому - лезть на вышку ЧЗ менять часового. Пока личный состав принимает пищу, дежурный повар страстно желает только одного - чтобы не было "сработки" на правом фланге. Потому что тогда вкушающие всё бросают по команде "Застава, в ружьё!", бегут вооружаться и выезжают на границу. А это минимум полтора-два часа, простынет всё, а холодное хлебать - удовольствие весьма среднее. Или разогретое раз несколько. У многих погранцов от службы на границы останется привычка всегда и везде есть быстро: хоть в ресторане, хоть у тёщи на блинах или ещё как.

   После обеда - полчаса любителям набивать себе лёгкие никотином, а также прочими, крайне бесполезными и даже вредоносными для них веществами, не способоствующими укреплению здоровья, в курилке. Там же можно всегда послушать "свежих новостей" о явных, общеизвестных заставских интригах. Быть в курсе перепетий заставского бытия замечательным образом может облегчить жизнь. Потому к курилке подтягивалось и исчезающе малое количество настойчиво желающих помереть здоровыми: некурящие то есть.

   Когда "кислородные палочки" выкурены до фильтра, а кости все или в достаточной мере перемыты, неуклонно начинает вступать в свои права распорядок дня в лице замполита, зампобоя или начальника заставы. Политзанятия в ленкомнате, например, на которых, под нудную политинформацию, особенно если стратегически дальновидно на задних партах угнездиться, можно не слишком плохо вздремнуть с открытыми глазами. Или сыграть в "морской бой" с соседом по парте. Аккуратно, чтобы не попалили. А то в азарте можно легко брякнуть громко и чётко: "Б-3 - убит!" И будет такому, ясен перец, на грецкие орехи от замполита. Моментально придумает активный отдых под открытым небом, благо на заставе всегда есть тысяча необходимых дел, в силу тех или иных причин простаивающих без надлежащей рабсилы, а тут вот он - доброволец, выбегнувший на ловца. Остальные будут продолжать политпросвещаться, а азартный "Нахимов" - работать, пахать и ещё раз вкалывать, чаще, чем реже до ужина. С соседом-флотоводцем на пару.

   Или занятия по повышению боевой подготовки, под чутким руководством либо зампобоя, либо начальника заставы. Далее, возможны варианты, до ужина в 19.30. После ужина, с 20.00 - час личного времени. Можно письмо написать или открыто заниматься чем-нибудь личным, не противоречащим уставу. Чаще всего смотрели художественный фильм по телевизору в ленкомнате. Кто хотел. Но в 21.00 все, не занятые непосредственной подготовкой к службе или неотложной хоздеятельностью, обязаны быть в ленкомнате как рощичка штыков - смотреть программу "Время". Замполит бдительно отлавливал злостно отлынивающих от свежей информированности чего произошло за день как в СССР, так и зарубежом.

   В 22.00 общий отбой. Те, кому идти ночью часовым заставы, а так же второй сменой ЧГ на правый фланг или пост "Особый", шли спать на час раньше.

   Примерно так, летом, когда нет "сработок". Холодное время года отличалось лишь тем, что Боевой расчёт - вечером и все стараются найти себе дело или занятие внутри заставских помещений. Тем более если дождик моросит, накрапывает. Ежели полил, как из ведра, то самая пора "вешаться". Не в прямом смысле, а в самом что ни на есть переносном: либо долбанная древняя "Скала" закапризничает каскадным срабатыванием от дождя, либо того замечательней - "встанет колом", то есть перестанет быть сигнализационной системой и превратится в обыкновенный забор. Личный состав выезжает на охраняемый участок и работает великолепными, ходячими и говорящими исключительно матом биозаменителями технике. Пока дождь не перестанет. Будет лить всю ночь, значит ходить заставским до утра: туда-сюда, туда-сюда. Только не спеша.

Глава 8

Взаимоотношения

    Взаимоотношения были... сложными, то бишь весьма непростыми. Люди ведь, да и сам коллектив погранзаставы - небольшой, где-то с полсотни, в лучшем случае. В худшем - меньше пятнадцати, включая офицеров и старшину заставы или зампотеха, (если он есть).

   "Срочники" у нас делились на "ноябрьских" и "майских", по месяцу призыва. Пограничник мог призваться в июне или декабре, но тем не менее быть исключительно либо "майским", либо "ноябрьским" и никак иначе. Внешне это у "старослужащих" проявлялось по "захлёстам" - складке сзади на куртке хабэ: у ноябрьских - налево, у майских - направо. Когда ввели камуфляжи для повседневной носки, а не только на службу, то "захлёсты" постепенно стали отмирать: держалась эта складка плохо, так и норовя расправиться. Ещё кокарды на шапках отличались: у "майских" разогнуты, а у "ноябрьских" наоборот загнуты.

   "Молодые", приехавшие с "учебки", назывались "драконы".

   Отслужившие на заставе полгода - "старые". Становились ими, как правило, перед самым прибытием на заставу следующего "младшего" призыва.

   "Оттянувшие" год - это "деды", "официально" - после убытия с заставы на расчёт в Отряд последнего своего "дедушки"-дембеля.

   Прослужившие полтора года - "древние".

   После обнародования Приказа министра Обороны об увольнении солдат и матросов срочной службы, выслуживших положенный срок - "гражданские". Обращаться к ним строго только по имени-отчеству, а не позывному. Повару - давать таким на обед с ужином нож и вилку, а не столовую ложку как обычно, еду выдавать непременно в "офицерские", то есть неметаллические тарелки. Ножи, вилки и стеклянные тарелки были только на офицеров и сверхсрочников, а это обычно - пять-шесть комплектов. (Шестой - запасной, на тот редчайший случай, если вдруг проверяющему генералу восхочется поиграть в простецкую народность - отведать из "солдатского котла" в столовой. На моей памяти "срочника", такого не случилось ни разу.)

   Когда "гражданские" - из майских, проблем с "ножко-вилко" практически не возникало: у нас на "Пайке" было два Май-86 и три Май-87. А вот ноябрьские без пяти-десяти недель дембеля - это тихий ужас для "молодого" повара. "Старый", он же, как правило, старший или "страшный" повер, если у кого-то взыграет ретивое потребовать себе "гражданские" столовые принадлежности, мог запросто послать лесом да перелесками. Даже если там, где мы служили лесов по тылу не было совсем, безлесное всё, местная природная особенность. Ссориться со "страшным" повером не желал никто, потому что себе дороже. Он ведь не обязан всегда "входить в положение" по ночному времени, особенно, если ему "нагрубили". Такие грубияны-недоумки могли помахать платочком прости-прощай всевозможным лакомым "рабочим полночникам", а 20 граммов сливочного масла ночного доппайка на поджарить будет гарантированно недостаточно, чтобы заправиться как следует, а не как придётся. (Так же в доппаёк ночных нарядов входил кусок колбасного фарша и одна печенюшка. То есть локальный по месту и времени рог изобилия сам себе не сделаешь, только если повар дежурной смены поспособствует.)

   На "Пайке" "деды" ещё старой закалки были, учили: хнёй всякой не страдайте и в свободное время учите СТПВ и зубрите уставы. Будете знать, что с вас могут стребовать, а чего - нет. А если ещё и жить станете дружно промеж собой или хотя бы сплочённо, то вас вообще никто, никогда, никак незаконным образом "поиметь" не сможет. Не допустите произвола в свой адрес. Да нас слушайте в оба уха, когда вас учить службе станем - пригодится. Потому как многим вещам по службе вас ни один неслуживший срочную офицер не научит.

   Всё так по их словам потом и вышло. На преемственности призывов "Пайка" и держалась, да ещё - благодаря сплочённости.

   Когда призыв, как у нас, Ноябрь 87 - большой, дружно жить не получается: кучкуются чаще, чем реже либо по землячеству, либо по нацпризнаку. Или задружатся крепко пятеро-шестеро, не больше. И такой призыв можно только сплотить - объединить той или иной общей целью или идеей. Когда на заставе всё как обычно, повседневно, то большой призыв чаще всего - словно растопыренные пятернёй пальцы - сами по себе. Но стоит возникнуть серьёзной проблеме, касающейся всех, аморфный "становой" призыв мгновенно превращается в монолит. И разбить подобный воинский коллектив можно только расформированием. А расформировать заставу, которая поводов для этого не даёт, зорко отмечает все подкопы под неё со стороны отрядских "уставников" и принимает в рамках уставов контрмеры, очень непросто. Сплочённый воинский коллектив - страшная по своем несгибаемости сила! Кляча, начальник заставы, нормальный был мужик и офицер сначала, а потом к нему жена приехала, он её каптёром поставил и - словно подменили человека. Стал он, помимо прочего, периодически, (где-то раз в три недели), заявлять после Боевого расчёта, например следующее:

   - Застава! Завтра начинаем жить по уставу! Чтоб никаких мне больше "таищ", а как положено по уставу обращаться к офицерам, старшине заставы, сержантам и ефрейторам.

   Строй молодцевато гаркнул:

   - Так точна, ТОВАРИЩ капитан!

   И радостно вразнобой добавили:

   - Мы тоже не слышим никаких там "солдат" в адрес рядовых, а как положено: ТОВАРИЩ рядовой! И завтра у всего личного состава наблюдаются в спальном помещении положенные по уставу ПОЛОТЕНЦА ДЛЯ НОГ и шлёпанцы!

   Кляча сразу схлопывался и на время притихал. А всё почему? Потому что когда офицер вот так вдруг и громогласно заявляет, что-де завтра заживём по уставу, подразумевается в большинстве случаев, что это рядовой и сержантский состав будет по уставу, офицеры же и прапорщики - нет. А устав - един для всех военнослужащих. По уставу, так все!

   Мы, благодаря "подсказке" в своё время наших "дедов", знали вдобавок ма-а-аленький такой секрет: офицеры первые загребутся жить, как положено по уставу, потому что НЕУКОСНИТЕЛЬНО жить по уставу НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! Ибо это эталон, идеал, на который можно, а в иных случаях и нужно равняться. Только вот жить от и до по уставу, следуя каждой его букве, человек долго не сможет, не роботы потому что - люди.

   Больше чем уверен, каждая застава - целая микровселенная, со своим особенным и неповторимым внутренним мирком. При некоторых общих чертах, присущих любой погранзаставе, само собой. Так же играли немаловажную роль местные особенности, условия несения службы и география расположения. Это тоже незаметно или явственно накладывает специфический отпечаток как на саму заставу, так и на её коллектив.

   Застывы бывают "уставными" и "неуставными". На всякий случай, уточняю: автор не претендует на "истину в последней инстанции", а излагает на основе своего опыта срочной службы на двух заставах, (было с чем сравнивать), личную точку зрения. Которая может не совпадать или отличаться от опыта или воззрений других пограничников срочной, сверхсрочной или "суперсрочной" службы.

   "Уставные", как правило, делятся на именные и "отличные".

   "Неуставные", по мере убывания здравого смысла у "срочников": дружные, сплочённые, "образцово-показательно неуставные", долбогрёбские и, "страшилка", неизбывный кошмар штабных офицеров - мифические "дикие" заставы. Это где, согласно офицерским мифам, якобы царит анархия: офицеры никем не командуют, ничего не контролируют, личный состав живёт, как хочет, кладёт с прибором на заставских офицеров и их приказы да забивает болт на службу.

   Чушь пол-ней-ша-я!

   По глубокому моему убеждению - не бывает такого, только разве что в горячечном бреду у никогда не служивших на пограничных заставах "паркетных" офицеров в ранге старших офицеров Отряда или Округа. Ну и у "арбузных генералов" или у тех генералов, которые тем или иным образом ухитрились либо вообще не служить лейтенантом в своё время на заставе, либо - очень недолго.

   На "Пайку" при мне, неоднократно, с упорством, достойным лучшего применения, пытались навесить ярлык "дикой" заставы. Со всей ответственностью заявляю: 5-ая пограничная застава "Пайка" была СПЛОЧЁННОЙ! То есть со сплочённым личным составом, для которого честь и благородное имя заставы - превыше всего! Офицеры приходили на заставу и уходили, кто с досрочным очередным званием или на повышение, а кто-то - совсем даже наоборот, лишь бы сдёрнуть побыстрее, с визгливой радостью громогласно заявляя напоследок, что "хуже "Пайки" заставы не будет". Так это для тел, носящих по какому-то недоразумению погоны офицера-пограничника, "хуже не бывало", настоящим офицерам-погранцам служилось весьма неплохо. Коллектив "Пайки" был конечно же далеко не подарок, ершистый. Просто не надо против игл пытаться ерошить, (почему-то решив вдруг, что подчинённые "срочники" не люди), и тогда никаких проблем не возникнет. А если нет, то "загрёбщикам" заставы, без какого-либо на то их желания или согласия предлагалась на выбор целая палитра: суд офицерской чести, "пиджак", ( то есть затык личной карьеры на два-три года - неполное служебное соответствие), понижение в звании и/или должности, "конвейер" - моральный прессинг и тому подобное. Личный состав переставал оберегать начальство или его замов, или старшину от невидимых им в силу тех или иных объективных и субъективных причин "сложностей бытия". А это чаще, чем реже - чревато всяческими неприятностями, причём порой изумительно неожиданными.

   К чести Гадрутского отряда, ярлычок "дикой заставы" клеили лишь отдельные старшие офицеры, как правило - так называемые "филипки". Это те "уставники", у кого кроме знания уставов ничего за душой и в голове больше не было, кто в пограничной службе, в её особенностях, специфической теории и практике разбирался крайне слабо или не разбирался вообще. Но поучить, как же надо "совсем правильно" нести службу на границе, такие любили очень, не упускали ни малейшей возможности. И, ожидаемо, садились принародно на заставе в лужу, с "тревожными сумками", например. А став по собственному же почину ходячим анекдотом, затаивали злобу на заставу и всячески принимались пакостить явно или исподтишка. Ну или классически - пытаться "загребать". Офицерам-"службистам", то есть которые в тонкостях службы на границе разбирались профессионально, на пять с плюсом, кто во главу угла ставил охрану государственной границы, заставские "срочники" могли простить очень многое, а вот "филипкам" - нет. Поэтому отношение к последним и их "филипованию" было одноназначным - брезгливое, как если бы кто-то начинал испражняться на заставском плацу. Сказать об этом "филипку" прямо, личному составу заставы устав не позволял, зато без слов высказать или выказать презрение - это сколько угодно. И - не подкопаешься: внешне никаких нарушений субординации.

   Самое худшее на мой взгляд, что может случиться для личного состава заставы при несении службы по обычному варианту - это расформирование.

   Офицеры/прапорщики и личный состав заставы сосуществуют параллельно, с некоторыми точками соприкосновения. Это и не удивительно: одни - избрали пограничную службу своей профессией и судьбой, другие - служат срочную. То есть цели и пути - разные. Объединяет - пограничная служба и задачи по охране и защите государственной границы. И когда подступает беда-лихо безглазое, тысячеликое к самому дувалу. Вся застава тогда превращается в монолитный кулак: все распри, обиды, кастовые различия и предрассудки - по боку: один за всех и все - за одного!

   Не добавляли теплоты во взаимоотношения попытки вербовки со стороны замполита и зампобоя. Умом понять можно: надо знать чем "дышат" подчинённые, как и чем живут, но вот душа не принимала подобных методов. Да и личный состав сам о себе заботился в этом плане: чужеродные тела отторгались с заставы в той или иной форме. Легальными методами. Насторожило, что вербовочных бесед с "молодыми" не заводил начальник заставы. "Деды" растолковали: "У него особист в однокашниках, тайно дружат, с училища ещё. Мотайте на ус." Как говорили римляне: "Умному - достаточно." И зарубка в памяти: не дай Егерь если вдруг чего, придётся действовать в обход особиста.

   Странный он был на нашей 1-ой комендатуре, хотя они все странноватые, из контрразведки - работа такая: видимо даже внешне накладывает легко распознаваемый отпечаток. Но этот был даже на их фоне, наособицу. За глаза с усмешкой прозывался "Братан", (так у "старослужащих" было принято не по уставу обращаться ко своим однопризывникам), потому что не успел приехать на заставу, как предельно искренне ненатурально неслось излишне громко в адрес кого-либо из "срочников": "Брата-а-ан!!! Как жизнь и прочее?" Носил солдатские сапоги, с портянками, обожал почивать в спальном помещении для личного состава, ночью. А так - типичный особист, ничего особенного, в меру себе на уме. Лучше такого заиметь во "властителях душ и тел", чем нового, которого ещё ни один призыв не просчитывал и не видел, как тот работает, какими методами пользуется да что сам за человек. Так что никто шило на мыло менять не хотел, хотя возможности для этого - есть всегда. Потому что и особисты не боги - люди, которым ничто, свойственное человекам, не чуждо.

   Есть, по моему мнению, одна особенность у личного состава застав и других отрядских подразделений, по всем признакам объективно ускользавшая от немалого числа кадровых офицеров: подчинённые - не слепые и не глухие, и в голову не только едят да курят, но ещё и думают ей и не только о дембеле да бабах. А потому офицеры заставы и, частично, Отряда находились под негласным контролем и наблюдением: с кем кто встречается, кому и о чём звонит или кто что ему сообщает по телефону же, кто к нему приезжает или к кому из местных он ходит или ездит да зачем. И главное - не направлены ли отданные приказы явно или косвенно на снижение обороноспособности заставы? Например: ходить на службу без примкнутых магазинов, отключить "Пульсар", снять масксеть с вышки ЧЗ или самое мощное по логике из услышанного: подстричь деревья со стороны кишлака.

   На заставе скрыть что-либо офицеру или прапорщику очень трудно, если вообще возможно. Составляется психологический портрет, классифицируются привычки, симпатии, аптипатии, предпочтения и прочее. И всё это аккуратно передавалось "по наследству" от призыва призыву, если офицер зависал на заставе больше одного года. При переводе на другую заставу по "солдатскому телеграфу" следом передавался "офицерский баул": к вам едет такой-то, ведёт себя и поступает так-то, удачи вам, братья. Действует сей "агрегат" практически всегда безотказно и бесперебойно.

   Как только со стороны офицеров или прапорщиков намечались попытки начать дурное кино "Загреби подчинённых", с личной невидимой папочки любовно сдувалась несуществующая пыль, и, при особой нужде, как правило обозначивался один-единственный краешек "айсберга". Обычно этого хватало. Для чего это нужно было? А жизнь заставила: не желал личный состав "Пайки", чтобы его держали за бессловесное и бесправное быдло, как-то: обвешивали поваров при выдаче продуктов или наносили удары ногами исподтишка по надкостнице "майскому" младшему призыву; продавали со склада местным пограничную фуражку, помимо другого вещевого довольствия и продуктов питания; переносили свои семейные неурядицы на "срочников"; подводили под растрату; не выдавали положенного по довольствию сахара, заявляя, что сладкий компот в сильную жару - отрава и тому подобное.

   Ну и куда было "срочникам" податься? Обратиться в Особый отдел? Не смешно, там прикрыто всё надёжно было .

   В Политотдел? Так некий майор периодически приезжал на "Пайку" на личном "москвиче" (время прибытия-убытия, госномер - старательно фиксировалось), попариться, пожрать от пуза и не только снеди, а потом загрузить, даже не скрываясь, полный багажник банками и ящиками из ПФСа. (склада продуктов)

   В штаб? Так тогдашний ЗНШа (заместитель начальника штаба), при мне, "любил" "Пайку" трепетно и нежно, только повод дайте.

   Были наивные, кто пытался "правды искать" как положено, как предписывается уставом. Всех их, за исключением одного, весьма оперативно снимали с заставы, под тем или иным предлогом. И все такие служили наглядным примером, как делать - не следует, ибо лишь себе во вред да толку - ноль и что спасение утопающих дело рук их самих. Вот застава и подстраховывалась, заранее и на все случаи жизни, так как тогдашний начальник заставы уж больно скользким был и хитро-мудрым. Только отчего-то уверовал в собственную непогрешимость и не прислушался, когда ему настойчиво, по-хорошему, советовали "куска"-ворюгу с заставы убрать. Не внял тому наблюдению, что старшина краёв видеть давно перестал. И бывший старшиной заставы местный горячий парень, (отслуживший срочную на складах Северного флота), его подставил: продал местному по собственному почину (!) пограничную фуражку кого-то из личного состава и средь бела дня принялся избивать черенком от лопаты рядового, вскапывающего за разряжалкой огород, в присутствии сипло кудахтающего капитана: "Ибрагим, ты только не волнуйся!"

   Спасла всех от непоправимого одна здравая мысль: "Так больше жить - нельзя!" И старшина поимел внеплановую проверку складов, когда его прикрытие в отпуске было, а начальника заставы прекратили негласно оберегать от всяческих неприятных жизненных коллизий, поскольку он подчинённых устраивать - перестал. Даже более того - стал угрозой честному имени заставы и способности её коллектива эффективно и как надлежит осуществлять охрану и защиту государственной границы.

   Итог: "кусок" вылетел с заставы и из войск, капитан получил замечательную возможность объясниться в Гадруте на суде офицерской чести и отбыл с благоверной в другой Отряд.

   Такие вот "тайны Мадридского двора пополам с Шекспиром" на отдельно взятой заставе.

Глава 9

Про репутацию

   Иногда до смешного доходило: наладкой новой "системы" занимались гражданские спецы и чтобы они не отсвечивали на границе, их обрядили в камуфляжи, только без знаков различия. Там мужики были за сороковник почти все, квасили само собой неслабо. И понадобилось им как-то раз зачем-то в Отряд съездить. Выделили им "ГАЗ-66" и они уехали с утреца пораньше. Вернулись под вечер и водила рассказал такую историю. Кто служил, представьте картинку гуашью и акварелями: Отряд (гарнизон части), стоит "66-й". Около него матерясь, копошатся, грузят что-то четверо в засаленных камуфляжках, без знаков различия и подшивочного, без ремней и головных уборов, под расстёгнутыми до пупа куртками видны футболки самого затрапезного, гражданского вида, сами НЕБРИТЫЕ, ПАТЛАТЫЕ, ни на кого внимания не обращают, занимаются своим делом... Представили, КАК ЭТО ВЫГЛЯДЕЛО В ГЛАЗАХ отрядских офицеров?

   "Кардан" (водитель) говорит:

   - Стою у кабины, курю, ловлю от всего этого бесплатного, редкостного спектакля несказанный кайф. Проходящие офицеры дернутся сначала вперёд, потом назад и идут себе, глаза отведя в противоположную сторону. Вдруг - остановились двое: старший лейтенант и капитан. У старлея глаза квадратные, рот раскрывает-закрывает как рыба, из воды вытащенная. Потом делает шаг вперёд, со словами:

   - Нет, я щас их построю! Они у меня землю есть бу..
Капитан его за плечо придержал и вполголоса:

   - Это же с "Пайки" бойцы! Забыл, что про них рассказывают? Я сам не верил, а вот сейчас вижу, что никакие это не байки. Эти четверо наверняка "деды"! Ты вон на водилу глянь, небось "пайкинский дракон": ремень есть, панама, даже бляха начищена и сапоги, и лишь слегка расстёгнут... (Это тому капитану явно никто не объяснил почему-то, что такое есть по уставу "подшива по-летнему", прим. автора.) Ну их, пошлют ведь далеко-далеко, будешь потом в Отряде ходячим анекдотом!...

   Умора да и только! У нас, на "Пайке", все долго, с огромным удовольствием смеялись. Вот такая слава о нас отчего-то ходила в Отряде. Скажу сразу, что весьма преувеличена она, чем на самом деле.

   Миф первый: будто бы у нас на "Пайке" анархия была полная, а приказы, как в Гражданскую войну, коллективно принимали или отклоняли.

   Чепуха полнейшая. Приказы личным составом не обсуждались, а беспрекословно исполнялись, за неподчинение - трибунал ведь. Но, скажем, вышел приказ, на службу на границу ходить без примкнутых магазинов. Выходит наряд с заставы и, отойдя метров с двести, магазины присоединяет, потому что ну его в тайгу: в случае чего и боевой задачи не выполнишь, и сам сгинешь зазря. Ну поорут на тебя, если накол от бойка на донце верхнего патрона обнаружится при разряжании магазинов, так иная брань - не грязь, на вороту не виснет.

   Или замполит решил как-то "власть показать":

   - Рядовой, бегом ко мне!

   Рядовой подбежал, стал как положено, козырнул и доложил:

   - Товарищ лейтенант, рядовой Пушкин по вашему приказанию прибыл!

   Замполит ему, через губу:

   - Херово подбегаешь, давай на исходную и снова.

   Рядовой козыряет:

   - Есть, на исходную!, - чётко поворачивается кругом через левое плечо и бежит на исходную, бежит, бежит, бежит... убежал! Опешивший замполит рванул за ним. Делают они кругаля по заставе, замполит истошно орёт:

   - Стой!!!

   Рядовой останавливается как вкопанный, поворачивается кругом через левое плечо, козыряет. Замполит ему:

   - Ты что, офонарел? Почему мой приказ не выполняешь?!

   Рядовой:

   - Никак нет, я именно его и выполняю!

   - ЧТО?! Чё ты мне тут мозги гребёшь?!

   Рядовой:

   - Ваш приказ вернуться на исходную!

   Замполит уже трясётся весь:

   - Ты же мимо неё пробежал!!!

   Рядовой с невинно простоватым видом:

   - Так вы же не указали точно, откуда исходная!

   А застава уже смеётся, не скрываясь.

   Миф второй: личный состав на "Пайке" - зубастый и в обиду себя не даёт. Надо если, то сами разберутся с "непонятками", буде такие возникнут, без жалоб вышестоящему отрядскому начальству. Чистая правда. Не верите? Пожалуйста, пример для иллюстрации.

   Приезжает, некий майор с проверкой. Везде, (как он думает), лазит, проверяет. Жарко, лето, упарился, забегает на кухню и командует:

   - А ну, повер, дай-ка компотику кружку.

   Ему наливают, он делает глоток и меняется в лице, да как заорёт на повара-рядового:

   - ЭТО ЧТО ТАКОЕ?!

   (Что в таких случаях надо делать? Правильно: срочно врубать личный "затупитель".) Повер:

   - Кружка, товарищ майор!

   Майор:

   - Сам вижу, что кружка! В кружке что?

   Повер:

   - Компот!

   Майор:

   - Знаю, что компот! ПОЧЕМУ ОН СЛАДКИЙ?!

   Повар обалдел и даже "затупитель" отключил нечаянно:

   - А какой он должен быть, товарищ майор?!

   Майор подымает указательный палец вверх и назидательно эдак вещает:

   - Ты разве не знаешь, что пить сладкий компот в сильную жару нельзя!

   Повер шёпотом:

   - Почему?!

   Майор, на полном серьёзе, доверительно эдак:

   - Можно отравиться!

   Вылакал компот из кружки и ушёл. Наверное он-то отравиться не мог - противоядие у него, изначально привитое, надо понимать. Повар потом со смехом рассказал про это начальнику заставы. Кляча тоже поржал, а через неделю говорит "куску-мореману":

   - Ибрагим, сахар на компот больше не выдавать, а то потравятся ещё.

   Заботу о подчинённых проявил, ага.

   Тут небольшое пояснение необходимо сделать. "Кусок" к тому времени уже весь запас сухофруктов "толкнул налево", потому что на правом фланге у нас дикая алыча росла. Дозор брал ведро и приносил на заставу эту самую алычу, из которой замечательный компот получается, НО ПРИ ОДНОМ УСЛОВИИ - ежели туда сахар класть. Если же просто сварить, то такая кислятина выходит, пить совершенно невозможно.

   Вот, значитца, день сахар не выдают, два, три, неделю. А сырую водицу привозную пить летом нельзя - гарантированно либо желтуха, либо дизентерия. В общем чего делать, кому жаловаться? Да никому! Через неделю на Боевом расчёте застава в полном наличном на тот момент составе на вопрос Клячи:

   - Службу нести можете?

   Отвечает хором:

   - Никак нет!

   Начальник заставы начинает скакать на месте неожиданно ошпаренным тушканом: как, что, почему?! А ему и отвечают:

   - Личный состав измучен жаждой, требуем выдачи положенного нам по довольствию сахара!

   Кляча тут же приказал выдать всё, что недодадено и конфликт был исчерпан.

   Спросите, а как же "тяготы и лишения воинской службы"? Тяготы и лишения - это здорово, а вот где записано, что можно подчинённых по собственной прихоти мордовать или не выдавать положенного?! Положено - выдай! Нет если, изыщи! Или дай разрешение самим решить проблему. Или так скажете: у вас, как ты пишешь, прям будто в Революцию: не понравился офицер, выбрали делегатов и перед строем расстреляли бедолагу, решив его судьбу голосованием. Нет, не так: не не понравился, а если офицер решил на заставу болт забить, то сплочённая застава как-нить и без истерик это переживёт. А вот если застава положит с прибором на начального тебя, то начальство... сбежит в конце концов, в Ленинаканский отряд.

Глава 10

Обучение службе на заставе, прикрывающей НВДНГ и НВНВВ:

   Останавливает меня как-то днём "дед" да и спрашивает:

   - Ты сколько на заставе?

   - Уже три недели, - отвечаю гордо, как Вася Алибабаевич из "Джентльмены удачи".

   - А сигналы ракетами знаешь?

   - Нет, - говорю, - не успел ещё.

   - Ладно, после Боевого мне сдаёшь зачёт. 
И пошёл себе, куда ему было надо. Ну я, натурально, весь день находил себе чем заняться поинтересней. Правда вечером вспомнил "дедушкин наказ" и струхнул малость. А после Боевого расчёта, когда ко мне никто так и не подошёл, по неопытности посчитал, что "пронесло". Отбился, когда положено, (то есть спать лёг.) Мне дали поспать с полчасика, потом подняли и спросили с отеческой такой укоризной, уже зная мой ответ наперёд:

   - Ну что, не выучил? Вот тебе таблица сигналов, я с первой смены ЧГ прихожу и ты мне лично сдаёшь зачёт. Дежурная смена проконтролирует и не дай Егерь, драконяра, не выучишь! Лучше сразу сам вешайся!

   (Это выражение такое, "фигура речи", он же фразеологический оборот. Прошу "солдатских матерей" и иже с ними не истолковывать буквально, криво или превратно.)

   Такая вот "прогрессивная" система обучения, Макаренко отдыхает. Так я и посейчас эту таблицу помню. А иначе никак нельзя было, потому что на заставе наверное как на подводной лодке: из-за одного необученного в должной мере "молодого" могут погибнуть ВСЕ. Поэтому и методы обучения такие негуманно "живодёрские", ибо надо как можно скорей обучить "молодых", для начала, хотя бы "азам" службы. В боевом подразделении, по моему разумению, "дедовщина" заключается в том, чтобы в кратчайшие сроки обучить "молодых" жизненно важным для всех аксиомам. Другие методы не подойдут, потому что с "гражданки" "молодой" приходит как минимум личностью и, извольте видеть, "яркая индивидуальность", а тут учить чего-то зачем-то говорят. В башке у такого цельная вселенная всякого радужного плещется. И это тёплое да мягкое оттуда, чаще всего, можно только выбить - всякое там сюсю-мусю тут не прокатит. Это потом только, через месячишко-два, "дракон" сам начинает понимать, что "старослужащие" так поступают, исходя из ОПЫТА службы, которого у "молодых" не может быть по определению. Просто они пока ещё не уразумели, что "деды" не от нечего делать советуют учиться и почему нерадивых или глупых "вразумляют" методами, от которых "Совет солдатских матерей" пришёл бы в неописуемый ужас. Даром что всё это делается также и для того, чтобы их чада домой живыми и по возможности невредимыми вернулись. В боевых частях, как правило, не бывает "дедовщины" дурной - от скуки и ничегонеделанья, как подчас случается в тыловых подразделениях. Да и не "дедовщина" это, по большому-то счёту, а - наставничество, передача опыта службы. Ну и работают "молодые" больше и чаще. Так это везде так: и у офицеров, и на "гражданке".

   Вот и до нас дошло, что службе надо прилежно учиться самим, а старшие всегда расскажут, подскажут или поправят. Всё по старому армейскому принципу: не хочешь думать головой, будешь думать, (как вариант), ногами. А если по хорошему не понимаешь, "дружески покритикуют", с занесением, (как вариант), в грудак. Если опять ничего не понял - скатертью по жопе: катись с заставы сам, пока тебе не "помогли" причину для этого найти. То есть только по делу и наказывали за дело, а не просто оттого, что "не так сидишь да не так свистишь".

   Пара примеров, для иллюстрации. Пошла рабочая группа на левый фланг "систему" от травы чистить, а подсумки для магазинов на поясном ремне все передвигали назад, потому что в случае чего так - догонять не мешают. Вынули "деды" у одного "дракона" магазины из подсумка, на ходу (!), тот ничего не почувствовал и не заметил. Пришли, поработали с часик, присели отдохнуть, на подсумки же. Все украдкой посматривают на того "дракона". А тот как плюхнулся на задницу так и сидит. Прошли-пропололи травку до стыка с "Речником", соседней заставой. "Молодой" всё ещё витает неизвестно где. Один "старослужащий" не выдержал: ка-а-ак даст тому ротозею подсрачник! "Дракон" аж подпрыгнул от неожиданности, а на него уже орут: где магазины!? Тот по заду себя лап-лап - пустой подсумок!!! Его бегом погоняли по холмам магазины искать, потом таки отдали и обратно он плюхал увешанный "профилями", (это пограничные грабли такие: полотно с зубьями, грубо приваренное к увесистой металлической трубе), до самой заставы.

   Жёстко слишком обошлись с ним? Возможно. Зато он наверняка на всю оставшуюся жизнь запомнил, что наличие магазинов к личному автомату надо проверять ВСЕГДА и на границе клювом не щёлкать!

   А один уникум, когда снимались с вышки Поста Наблюдения на правом фланге, ЗАБЫЛ наверху свой автомат!!! Так и шлёпал себе налегке где-то с полкилометра до самых Седьмых ворот. Пришли, старший наряда ему с садистским наслаждением командует: "Давай, иди ворота открывай". Тот цап-цап себя за правое плечо, чтобы автомат закинуть за спину, а его - нет!!! Как на него старший орал! А потом этот редкостный придурок по-пластунски по лужам, по грязюке полз обратно до вышки, затем до ворот - бегом, КСП на воротах на время пять раз ровнял и на две недели неофициально стал "главным дежурным по туалету". Личное оружие после такого "вразумления" больше не забывал нигде и никогда.

   Да, сказал по прибытии на заставу, что пожалуется офицерам на "дедовщину". Ну как есть дебил! Ему старший наряда с усмешкой ответил в том смысле: да на здоровье, если под трибунал охота за оставление личного оружия на месте службы, статья такая-то. "Правдоискатель" прижух сразу, а чуть погодя, через месяц, очень благодарил, что старший наряда не доложил начальству о его дичайшем служебном прогрёбе, как положено поступать в таких случаях. Понятно, что старший и о себе, любимом, подумал тоже, но случай этот в воспитательных целях использовал на всю катушку - уж больно дикий проступок по службе был. Надо очень сильно постараться, чтобы личное оружие на службе забыть. Это, наверное как в здравом уме и рассудке голым на улицу выйти, позабыв одеться.

   Всегда дико веселило, когда "молодые", не долго думая, вякали на границе что-то там про "дедовщину" в наряде. Тогда им предоставляли замечательную возможность лично на себе испытать, что такое несение службы по инструкции от и до. Хотя бы разок вкусив "уставщины" "драконы" резко, буквально на глазах умнели.

   Самый страшный прогрёб по службе, которому нет прощения и искупления, это когда "молодого" часового заставы ночью "старослужащие" заставали спящим. А ведь "драконов" в первую очередь строго-настрого предупреждали, что будучи часовым заставы, особенно в ночное время - не спали ни в коем случае!!! Такого потомственного дебила даже не били, ибо забили бы на фиг, потому что застава прикрывала НВНВВ (наиболее вероятное направление вооружённого вторжения). Просто ему устраивали "весёлую жизнь" - вторая часть поговорки-пояснения, почему не следует плевать на коллектив. И такой хронический имбецил скоро сам просился, чтобы его с заставы сняли и перевели куда-нибудь. Надеялся небось, что на новом месте про его "сладкопочивание" никто не узнает. Наив. "Солдатский телеграф" всегда работал безотказно и, как правило, подобный недоумок встречал в конце концов "дембель" на Отрядском свинарнике.

   Негуманно и бесчеловечно, скажете? Вот вам тогда пограничная загадка, в стиле "Аспидный, пограничный юмор".

   Вопрос: кто выживет, если ночью вырежут всю заставу?

   Правильный ответ: часовой заставы конечно же.

   Почему?!

   А потому что не найдут!

   Офицеры, как заставские, так и отрядские с окружными неустанно боролись с гидрой "дедовщины". В уставе что сказано? Командир для подчинённых есть образец для подражаниия. В столовой на "Пайке" было четыре стола, по схеме 2 х 2, на шесть/восемь посадочных мест. Из них три "престижных" и один "камчаткинский" - у окна сбора использованной посуды. Оно и неудивительно: сидеть, вкушать пищу, когда у тебя над головой другие "счастливчики" проносят заставской, нержавеющий столовый сервиз с недосъеденным или недопитым, приятных эмоций как-то не добавляет и росту аппетита не способствует. И вот, в один распрекрасный день офицеры заявили, что второй, (дальний) стол от амбразуры выдачи пищи станет "офицерским", чтобы никто из личного состава садиться за него не смел. И что бы вы думали, уважаемые читатели? Моментально появился рядом с ним, дальний от окна сбора посуды стол "дембельский", за который "молодым" садиться - возбранялось. Уж как с ним пайкинские офицеры боролись и так и эдак, никак не получалось этот вопиющий пример "дедовщины" искоренить. Почему-то. А к зеркалу надо было почаще подходить, когда искореняли корни дедавщинские.

   Или пытались офицеры заставы изъять из обиходной речи слова "драконы", "старые", "деды", "древние" и "гражданские". Начальник заставы Кляча замечательную речугу задвинул в ленкомнате так прочувствованно, что внимавший ему раскрыв рты личный состав, как в ранней песне Александра Розенбаума, чуть "не зажурчал весь горючими слезами" умиления и неизбывного стыда за собственное моральное... несовершенство. Тут дежурный по заставе сообщает Кляче, что его к телефону. Тот срывается в канцелярию, но дверцу впопыхах неплотно закрывает и подчинённые, сгорающие было от стыда слышат: "...Да эти "свистки" только из училища совсем охамели! МЕНЯ, ДРЕВНЕГО КАПИТАНА загнуть захотели?!..."

   Ну что вам сказать? Окна ленкомнаты напор взрыва децибелов выдержали. Личный состав чуть не плакал, навзрыд, безуспешно пытаясь унять колотьё в боку.

   Или приедет полковник-проверяющий и бесхитростно, в присутствии построенного на плацу личного состава заставы, озвучит, что он, извольте узнать - не какой-то там, а "старый полковник"! И "срочники" наблюдают: лейтенанты, только-только из училища, метаются у него, как угорелые.

   Самый умопомрачительный образчик "дедовщины" был явлен нам как-то раз на учебном пункте, на утреннем разводе, когда принесло в Гадрут какого-то генерал-лейтенанта. Генерал, подмигнув рядовым учебных застав, трубно приказал сделать пять шагов начальникам УПЗ и три - сержантам. И офицеры из генеральской свиты принялись проверять у сержантского и офицерского состава учебного пункта наличие положенных по уставу двух иголок с белой и чёрной ниткой. У сержантов они были почти у всех, у начальников учебных застав лейтенантов и старших лейтенантов - не было ни у кого. Их показательно вы... секли, морально. Досталось на грецкие орехи и сержантам. Рядовые потешались, видя это редкостное цирковое представление. Многие. Исчезающе малое число стояло в строю с каменными лицами, потому что в отличие от ржущих собратьев-недоумков понимали: генерал сейчас по всем признакам уедет, а публично унижаемые по уставу сержанты и офицеры, да ещё в присутствии подчинённых-рядовых, останутся. Так и вышло. Не успела улечься снежная пыль от убывшего генеральского кортежа, как задыхаясь от бешенства начальники учебных застав придушенными голосами сказали сержантам практически одно и то же: "Ну, вы поняли, да?" "Капралы" кивнули и учебные заставы, в унисон, побежали на тактические занятия. Все до единой, сразу и одновременно. Все подтаявшие лужи были наши. Противогазы на несколько часов стали непремененным антуражем и приметой головных силуэтов и прочая, и прочая. Хорошо "филипанул" товарищ проверяющий генерал-лейтенант, на десяточку по пятибальной шкале. Вот только отдуваться пришлось как всегда самым крайним - рядовым.

   Ну и мелочи всякие, вроде офицерского "прапорщик - это недовыгребаный офицер или перевыгребанный срочник". Военная кастовость как она есть, без прикрас. Когда надувая щёки рассуждают об искоренении из среды военнослужащих срочной службы "скверны дедовщины и неуставщины" да "калёным железом" и прочей окалиной, смеюсь, издевательски. Особенно, когда неслужившие гражданские повторяют эту чушь за генералами и явно путают, смешивая понятия "неуставщина" и "дедовщина": первое - неуставные отношения между разными кастами военных, второе - неуставные отношения внутри одной и той же касты. Глянули бы неслужившие да всякие "солдатские матеря" вокруг сначала, а не "дедуют" ли и в гражданской жизни все, кому мало-мальская власть дадена и есть подчинённые?

   Но крайне заоблачных высот по накалу идиотии достигала нередко борьба офицеров с "дедовщиной" во время непосредственного несения службы на границе.

   Пример. Собирает как-то раз начальник заставы Кляча в ленкомнате свободных от службы или от подготовке к оной старших наряда и заявляет: до него дошли слухи о том, что старшие нарядов распределяют экипировку в свою пользу, то есть себе - поменьше да полегче чего, а младшему или младшим наряда - побольше и потяжелее. По его словам выходило ни много, ни мало - явно и неприкрыто "дедуют по-чёрному"! Рядовые, ефрейторы и сержанты из "старослужащих" ошарашенно переглянулись. А затем, после блицминуты молчания по померкнувшему вдруг здравому смыслу, задали резонный, уточняющий вопрос: известно ли таищу капитану, что согласно СТПВ старший пограннаряда ИМЕЕТ ПРАВО распределять среди своих подчинённых экипировку сообразно выполняемым задачам по охране государственной границы СССР? Что старший наряда не просто так называется и поэтому сам волен решать данный вопрос? Кляча онемел. А добил его старший вожатый призыва Ноябрь 87, (с которым начальник заставы нередко дозором ходил, особенно часто - на правый фланг), ехидно заметив:

   - Когда мы с вами, таищ капитан, дозором идём, а вы с пистолетиком вместо положенного вам АКСУ, то вы на меня навешиваете даже чехол с МТТ, чего никто из нас будучи старшим наряда никогда не делает.

   С Клячи можно было ваять аллегорию "Пыльным мешком ударенный, из-за угла". Больше он никогда о подобных вещах даже не заикался.

   Со стороны прапорщиков и офицеров должен быть постоянный жёсткий контроль за подчинёнными, чтобы не возникало среди них предпосылок для издевательств и унижений, а не для создания гнилой схемки: "что положено небожителю, то нельзя простому смертному". С себя надо начинать, всем без исключения, вот тогда и будет толк. И не лезть туда, где некомпетентны. А то легко можно принародно в лужу усесться и в совершеннейшем обалдении машинально сделать по индийской йоге глубокий, оздоровительный вдох.

Глава 11

Ухмылка судьбы или как я стал поваром-хлебопёком

   Верно говорят: "Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь."
Жизнь такие иной раз коленца выделывает да виражи закладывает, что только держись за шляпу и штаны, чтобы не снесло ненароком!

   Через несколько дней по прибытии на "Пайку" попал я по графику рабочим на кухню. Повар-профессионал моего призыва, вкусив "прелестей" суточных поварских нарядов, принялся талантливо "косить": здоровенный парнище ростом под два метра стал передвигаться эдак скрючившись, держась за живот, с непроходящим выражением перманентных мук на лице. Когда поинтересовались, чего это он вдруг, тот поведал с жалостливыми гримасами: "Язва желудка".
Угу, ничего особенного: обыкновенное "воспаление хитрости"..

   Нет, что вы - я не телепат-целитель и с расстояния да из телевизора ничего рассасывать не могу: ни нежелательную беременность, ни застарелый геморрой. Так что не обнажайтесь и не поворачивайтесь ко мне... хм, избушкой. Просто землячок он был мой и не иначе в припадке откровенности поведал со смехом, что это ему папа-врач насоветовал какие и как внешние симптомы изображать, чтобы по "нормальной" медсправке комиссовали..

   Именно, правильно угадываете: были ещё и ненормальные: "Тоска по родине", например. Можно было под эту самую "тоску" закосить: ходить вдруг снулой, показательно нечистоплотной черепахой и ныть в голос: "Да-а-мой хачу-у-у!" Но только первые полгода службы. Потом - отрез на платье, а не тоскование неизбывное: встал в строй, чмо, пока добрые и в дисбат не определили! И так иным дико не хотелось служить, что начинали они усиленно зарабатывать себе "Поехать по дурке" или быть комиссованными по форме "7Б". Трудное это было дело, хлопотное, но ежели решили не отступать и непременно уехать домой досрочно, то тут все средства хороши. Например, как один сделал: лето, температура ночью ниже плюс 35 не опускается, а он повадился днём в свободное время напяливать на себя рабочий бушлат, брал утюг, включал его и сидел с ним в обнимку в "бытовке". А когда его, заранее брезгливо морщась, спросили, чего это он, ответил со стеклянным взглядом, трагически подрагивая голосом: "Холодно!" Ну и добился своего в конце концов, когда зрелище морального уродства приелось всем: уехал "по дурке". Потом через год вернулся и со слезами на глазах и чуть не на коленях умолял "вернуть всё назад". А потому что с этой замечательной справкой ни на работу хорошую не берут, ни высше-, ни среднетехнически учиться не дают и прав водительских - шиш.

   Да-да, такой вот был жестокий тоталитаризм. Никакой, понимаешь, свободы личности и демократии: не проплатят-переотмажут родители и родня влиятельная телефонами не поможет. Ходи, самонаведённый "белобилетник", радуйся жизни и ни в чём себе не отказывай. Нет, само собой варианты, по непроверенным слухам были: собрать медкомиссию в ТОМ ЖЕ СОСТАВЕ, когда вердикт выносили. Конечно жизнь не стоит на месте: военные медики - очень легки на подъём и кого-то может в округе не оказаться по той или иной причине. И гоняйся за ними по всей стране, собирай их вместе, как бедолага Бэн из американского телесериала "Затерявшиеся". А если они в очень ограниченных контингентах, скажем, в Лесото, то - звиняй, голуба, жди когда он или она оттуда вернётся. Они все, собранные вместе, своё коллективное решение, (если захотят), отменят и выдадут справку, неопровержимо-официально утверждающую, что больше - не дурак уже, "вылечился" вдруг чудесным образом и... иди служи срочную.   

   Извините, отвлёкся. Воспалилась хитрость у землячка. Ведь "молодому", как правило вообще тяжело первое время на заставе, а тут ещё помимо готовки надо было хлеб выпекать. И старший повар, наш "дед" призыва Ноябрь-86 неожиданно оказался вынужден один пахать двое суток подряд. А наряд поварской, чтобы вы примерно представляли себе, каково это - всего-то и навсего 24 часа в сутки: с 7 утра и до 7 утра следующих, календарных, (непограничных), суток.

   Итак, поварской наряд. Надо было: приготовить и раздать "завтрак", подготовить и поставить доходить в пекарне дрожжевую закваску в "двадцатке", вовремя сготовить обед, раздать его. После окончания обеда, метнуться через плац в пекарню и, просеяв муку, спроворить замес, вручную, руками то есть. Поставить тесто подниматься, протереть подсолнечным маслом формы, метнуться обратно на кухню, приготовить вовремя ужин, раздать и его. Потом сызнова в пекарню и раскидать поднявшуюся опару по формам. Поставить их в пышущую адовым пеклом печь, захлопнуть дверцу-заслонку. И можно идти "отдыхать": отнести мучные подонки в качестве позднего десерта обитателям заставского свинарника, раскладывать доппаёк для ночных нарядов, и шуршать по мелочи. Через пару-тройку часов, когда "мелочи" забороты, надо идти проверять и переставлять формы - печь пекла неравномерно. К исходу пятого часа утра хлеб готов. Его надо вытащить из форм и накрыть одеялом, чтобы подольше сохранилось тепло свежей выпечки. Прибраться в пекарне. Приготовить "завтрак". Где-то к шести утра - всё переделано, можно присесть и перевести дух. Это в идеале.

   Плюсуем обязанности рабочего по кухне, которого выдёргивают по "сработкам", добавляем отсутствие газа в баллонах или "закапризничавшую" кухонную электроплиту-полуинвалида. Не ко времени, (а они практически всегда были невовремя) приехавшую "проверку" с моральным уродом в генеральских погонах во главе, усиленно делающего вид, что не знает о такой замечательной вещи как армейская "показуха". Ты стоишь на вытяжку, разодетый во всё белое как клоун и вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями дежурного повара-хлебопёка, (у кого чуть ли не каждая минута на счету), терпеливо переносишь, как тебе гребут мозги. Например "почему все десять разделочных досок не развешаны по ранжиру: для разделки сырого должны висеть перед для разделки готового?" И прочее, что "колпак поварской явно ни разу не надёванный". Или почему то "засрато", а это не надраено до полного зеркального изумления? И по корнеплоду "беспросветному", что ты только в третий раз заступил поваром и вообще права находиться на кухне и готовить - не имеешь. Снял "его превосходительство" стоя пробу с борща и макарон по-флотски, зажевав свежайшим хлебом, лизнул кружку киселя, сморщился: "Хм, почему-то у этого солдата всё вкусно приготовлено!?" Удивился, ага. Как же, как же: разделочные доски не построены как положено, в отражении электрокотла - бриться опасной бритвой, слепому, в темноте - нельзя, а готовит - вкусно. С чего бы это?

   Знал бы я это всё заранее, ни за какие коврижки не согласился бы быть "молодым" поваром. Знай, ходил бы себе как все на службу, на границу ежедневно, а не через день и тоже громогласно выражал недовольство в столовой "слишком недостаточно большой порцией". Как будто это повар армейскую продраскладку лично утверждает: сколько и чего на душу отдельного представителя рядового и сержантского, старшинского, офицерского состава заставы положено продуктов питания в день. А потом - поздно было, как белка в колесе: попал? Пищи, но беги! Однако не это оказалось самым трудным, не физические нагрузки. А разделить приготовленное так, чтобы было и "по справедливости" и "как положено", и "как надо". Первое время, из-за неопытности получалось не очень, точнее не получалось совсем. Спасибо моему персональному "деду" - старшему повару призыва Ноябрь 86 Анзору Кармову - научил многим премудростям, кроме одной: накормить досыта 60 ртов, когда выдано на 47. Или 47, когда выдано на...половину, но весы неопровержимо показывают, что нетушки - на 47 и не е.., не колышит! И тут оказалось своя хитрость есть: проверить украдкой весы перед выдачей "куском" продуктов, насколько нынче они "космическое время" показывают и побыстрей выровнять. Тогда пару раз получишь продуктов сколько положено, а не сколько выдали. Это, как говорят по слухам в Одессе, две ба-а-альшие разницы.

   Также огромная благодарность моему земляку и однопризывнику, краснодарцу из кубанских казаков, замечательному поэту Александру Дудику, повару-стажёру из Мегринского отряда, который летом 1988 года три недели проходил на "Пайке" стажировку. Благодаря ему, моему надёжнейшему другу и брату-погранцу, были восполнены пробелы в моём поварском обучении, по объективным причинам упущенные из вида Анзором: он же не осознал, что я не в курсе кое-каких элементарных вещей для любого повара-профессионала. К глубокому моему сожалению, не довелось мне служить с Саней: прибыл он из соседнего погранотряда, куда и должен был возратиться по окончанию стажировки. Именно в армии с особой остротой ощущается огромная потребность в дружеском плече человека, который не предаст тебя ни при каких обстоятельствах.

   Но всё было ещё впереди, коварно и терпеливо поджидало за невидимым углом бытия.

   Значитца, попал я, голодный "дракон", только-только с "учебки" в наряд по кухне. Это же счастье несказанное: можно поесть от пуза и работа - не шибко "пыльная". Как раз воскресенье случилось и культовую развлекательную телепередачу "Утренняя почта" показывали в 11.00, аккурат после юмористической программы.. Нет, не "Вокруг смеха", а - "Служу Советскому Союзу!" Смешой она слыла среди нас, потому что показываемые там "настоящие армейские будни" да неестественно выспренные высказывания рядового и сержантского состава, старшин и прапорщиков, офицеров и особенно - генералов вызывали подчас взрывы самого неподдельного веселья. А уж если про пограничников показывали, то хохот стоял практически непрерывно.. Почему так? Да вот, для иллюстрации: показывают "образцовое" задержание учебного нарушителя границы - все эти ненатуральные, истошные выкрики "Стой, стрелять буду!", обязательная демонстрация предупредительного выстрела под углом в 45 градусов к горизонтальной поверхности в.. да в воздух, в воздух само собой. Как собачка догоняет да сшибает с ног нарушителя и, аккуратно встав передними лапами на его тушку, эдак деликатно гавкнет раз несколько... 
Смотреть спокойно и сидя прямо вот такую мощную клоунаду - было просто не-воз-мож-но!!!

   Больше чем уверен, у всех профессионалов так, не только у военных: у врачей, ментов, пожарных, лётчиков, геологов и тому подобных, когда они про себя художественные и что более смехотворно - документальные фильмы смотрят. В подавляющем большинстве случаев нигде ни разу не показывают подлинную "прозу жизни" и как же на самом деле у кого-то, где-то там, порой. По большому-то счёту видимо именно так и надо - незачем посторонним знать про иные нюансы той или иной службы. Хотя бы потому, что там изъясняются отнюдь не изысканно, (подобно двум рафинированным профессорам изящной словесности на лекции), в силу особенностей исполняемых служебных обязанностей. Да и некоторые вещи не стоит, а то и вообще нельзя показывать. Это потом уже, когда свобода и демократия наступили, сковываемые прежде и удушаемые по всякому "тоталитарной цензурой", появились всевозможные помойные "дорожные патрули". И с телеэкранов, как из прохудившейся канализационной трубы, полил-ло-с-с-сь... И днём тоже, когда дети у телевизоров. Напор "чернухи" и "правдивого отображения жизни" не ослабевал круглые сутки, прерываемый лишь разухабистой рекламой, где разбитные сытенькие "мальчики" обещали: "Мы обуем всю страну!" или растолковывали всяким "совкам", что "У нас не просто дорого, а ОЧЕНЬ ДОРОГО!"...

   Так вот, неумолимо приближалось время начала трансляции "Утренней почты". Старший повар Анзор жестоко страдал от того, что вынужден пропустить телешоу, которого с нетерпением ждали всю неделю миллионы и миллионы советских граждан. И настолько, по-видимому, невыносимыми были у него внутренние терзания, что он их озвучил: посетовал, что пропустит эту любимую всеми без исключения программу. Я пожал плечами и предложил: "Покажи, чего надо делать в твоё отсутствие и иди да смотри на здоровье, а я пригляжу за варкой-жаркой."
Тот, едва веря свалившемуся внезапно на него счастью, обрадовано объяснил, что к чему да как, и рысью умёлся из кухни в ленкомнату. Вернулся через полчаса, довольный как слон. Глянул на плиту. А чего смотреть: по-моему, за зажаркой даже и особо одарённые от природы смогли бы присмотреть, помешивая. И когда она дошла, то же не бином Фарадея - вылить её из сковородки в "сороковку" с борщом. Убедившись, что всё в порядке, "старый" повар неожиданно спросил, умею ли готовить. Я снова пожал плечами, что вряд ли жарку яичницы или картошки можно умением обозвать. Анзор пошёл к начальнику заставы и сказал, что вот из этого рядового - повара сделает, если дозволят. И... после трёх дней блиц-стажировки под чутким руководством старшего повара, принялся я поварить и хлеб печь.

   Вот так, совершенно случайно, а не нарочно, меня не перепутали и не запихнули в самолёт, и стал я номером - в первой десятке, то есть самым натуральным заставским младшим поваром. И пока мне продукты выдавал начальник заставы, проблем не было никаких. Но через три недели, когда из отпуска на заставу вернулся "кусок" из местных, (три года оттрубивший на Северном флоте на складах, с приобретёнными там ухватками да замашками), начался форменный театр абсурда, помноженный на дурное кино. Но это - уже другая история.

Глава 12

Про смешное или баня по-пограничному 

   Прибыли на заставу Май 88. Шутка ли, первый наш "младший" призыв! Такая разительная перемена: в плечах у тебя сразу - косая сажень и сам себе дико значительным и умудрённым годами кажешься. "Деды" с нас угарали и прикалывались. Заходит "древний" по нужде в туалет и говорит: "О, на Очках поголовно одни "старые" сидят!" И смеётся, а мы такие все из себя "старослужащие" восседаем гордо и значительно.

   Потом, попозже, сидим на спортгородке, кто мускулы качает всякие разные, кто просто так - загорает на солнышке голым торсом. Призыв Май 88 традиционные вопросы задают и только мы отсмеялись после: "...самое глухое место на заставе", как часовой вдруг крикнул с вышки: "Застава, в ружьё!" Все дунули в "оружейку", вооружились, "тревожка" уже усвистала на правый фланг, заслоны на "газоне" - следом. И так вышло, что выскакивали из кузова на ходу, чего обычно не происходит: "66"-й просто останавливается и очередной заслон выпрыгивает из кузова без всяких "ковбойских" выкрутасов. Залегли, бдим. Время идёт себе. Давно уже лежим, а ничего не происходит. Накаркали! Смотрим, по рубежу прикрытия ненаш "газон" катит, присмотрелись - да это же "Оман", (соседняя застава), на взаимодействие приехал! И тут один Май 88, (первая в жизни "сработка" у человека), вдруг как стартанёт из лежачего положения и бегом за тем "газоном". Мы онемело смотрим на цирковое представление "Майская джигитовка". Очевидно "дракон" подумал, что раз выпрыгивали на ходу, то и запрыгивать так же надо. Догнал, (а оманский "ГАЗ-66" ехал с приличной скоростью) и, как есть, с автоматом в руке, запрыгнул в тентированный кузов!

   Вы представляете глаза "оманцев": они едут себе, никого не трогают и вдруг к ним это чудо на ходу вваливается? А тот потом рассказывает: "Лежу, никого не вижу ни справа, ни слева, думаю, может уже отбой был и все уехали давно? Забыли меня?! Гляжу и правда, "газон" едет и уже меня проезжает, а остальных не видно. Блин, ДА ЭТО ЖЕ МЕНЯ НАВЕРНОЕ ИЩУТ!!! Ну и побежал, что есть духа. Запрыгиваю в кузов, сажусь скромненько с краешка, глаза поднять боюсь: из-за меня, дурака, заслоны всё ещё на границе. Чувствую, что-то не то, окидываю взглядом сидящих и НИКОГО НЕ УЗНАЮ! Вообще ни фига не понимаю!!! А тут ещё машина остановилась и меня стали выпихивать с ласковым напутствием: "Вали отсюда, "попарок"!" (Идиот - на пограничном арго, - прим. автора) Я подумал, это из-за того, что долго меня искали и наказать хотят. Нас ведь предупреждали в Отряде, что на "Пайке" нравы суровые..."

   Ох и смеялись мы тогда, кто во втором заслоне был, когда "оманцы" остановились, и стали выталкивать из кузова упиравшегося нашего "майского", а он - здоровый такой лось - вцепился в борт и никак не выпихивается! Мат-перемат стоит, лейтенант "оманский" совсем осатанел, а мы по траве катаемся от дикого смеха! У "майского" осмысленное выражение в глазах стало проступать только когда подошли, помахали ему перед глазами: свои-свои, фу, чужой борт отпусти, не видишь - людям ехать пора? "Оманцы" дружно покрутили пальцем у виска и уехали побыстрей.

   У нас на левом фланге "железка" прямо у "системы" проходила, ну и периодически особо сметливые и сообразительные дезертиры из "шурупов" пытались уйти в Иран, сиганув в Аракс... из тамбура проходящего пассажирского поезда или с крыши товарного вагона. А это гарантированно на спирали "Бруно" неопрятной тушкой повиснешь, прихотливо распущенный на ремни, ремешки и ремешочки. Или банально сломаешь шею о заботливо разложенные рекой прибрежные валуны, сверзившись с разновысотного, но неизменно крутого обрыва. Так вот, видимо у ЗСП (застава сопровождения поездов) что-то там не срослось - вовремя не доглядели и два дезертира-"шурупа" спрыгнули с "пассажира", но в сторону тыла, а не границы. Толково придумали. Наряд ЗСП своевременно передал о "спрыге" на заставу. А лето, суббота была, ближе к вечеру. Личный состав организованно, дружно моется в бане. Тут подымают "в ружьё" и - ни одной машины на ходу, кроме водовозки!!! Вот на левый фланг она и понеслась, (грубо говоря "ЗиЛ-130" с цистерной), облепленная погранцами. Без панам, полуголые, кто в сапогах, кто - в шлёпках, в мыле, но с оружием и экипировкой. Представляете, как это выглядело в натуре и - со стороны? В общем, с улюлюканьем и радостными криками гоняли дезертиров по тылу, где-то с час, просто так, смеха ради, изображая что вот-вот гуманно задавят, в смысле переедут. С огромным удовольствием подталкивая бампером под зад, когда дезертиры уже совсем выбились из сил и бежать почти не могли. Напугали их до заикания и пахуче-мокрых штанов. Как почти всегда, на самом интересном месте прибыли начальник заставы с особистом и забрали редкую, говорящую игрушку. Такая вот вышла замечательная баня!

   И даже не думайте: если бы действительно хотели садизма, взяли бы с собой собачек.

   Да, если что: бывали дезертиры и у пограничников, крайне редко. Но в отличие от своих незамысловатых коллег-армейцев эти, как правило, бежали исключительно в сторону, насколько только возможно перпендикулярную границе. Благо догадывались, что попытаться дёрнуть через линию порубежья - просто ещё один способ весьма потенциально обречённого на успех самоубийства, с богатым выбором вариантов технических или с биологической направленностью. Особенно для них. Так что можно смело поспорить со стариной Соломоном: много знания - таки не всегда очень печально. Бывает, что в конечном итоге грустно изумительно меньше, чем если бы не знали и с дуру полезли, куда настоятельно не рекомендуется не то что лезть, а даже подходить поближе лишний раз, без заверенного документально-печатно извинительного повода. И то, даже при наличии всевозможных удостоверяющих документов, гарантий на стопроцентную сохранность личного здоровье - никаких. Наверняка намного безопасней мокрым насквозь, в охотку и настойчиво забираться в трансформаторную будку, по избирательной слепоте не заметив предупредительного трафарета "Весёлый электро-Роджер".

   Или вот тоже: моемся, вдруг слышно, что часовой заставы внезапно заработал системой принудительного оповещения - орёт с вышки: "Застава, в ружьё!" Так и рванули: кто успел окатиться водой, как огурчик, а кто нет - ещё даже не начал забег, а уже - весь в мыле!!!

   Один раз некий "молодой" вообще знатно отжёг, причём чистым напалмом! Только-только прибыл на заставу, даже оружия ещё не получил, вместе со свежеприобретёнными сослуживцами тоже старательно наводит чистоту на персональное тело. Вдруг - "Застава, в ружьё!" Легко и непринуждённо поддался всеобщему ажиотажу: "Давай-давай, быстрей!!!" и рванул со всеми, зачем-то прихватив тазик. Явно с попару. Заслоны в кузове "ГАЗ-66" смеялись с подвыванием на все лады, пока ехали до рубежа прикрытия. Но совсем всем резко поплохело от дикого хохота, когда там оказался какой-то проверяющий с Округа. Полковник с секундомером едва заикой не стал, когда чуть ли не на него выпрыгнул из кузова доблестный полуголый пограничник, прихотливо измазанный мылом и вооружённый... тазом!!! Диверсанты тут же сдались бы, без звука! Потому что неотразимый удар пограничной водопроцедурной ёмкостью по голове - ничем не парируется и потом наверняка крайне плохо лечится. Парень, ясен перец, словил позывной "Баньщик". Пристало сразу, намертво, как банный лист. 

   Сижу это я на кухне, ужин как-то так быстро приготовился и времени до покормки - много. Заскучал было, но тут мне ненароком попадаются тесак и разделочные ножи на глаза. Ну, не сбалансированы, но дверь то есть и давай я их в неё метать. Сначала плохо летели, потом приловчился, стали втыкаться, с характерным стуком. Вдруг: "Кхм-кхм!" - из амбразуры со стороны столовой!!! Я по инерции машинально и резко повернулся от неожиданного испуга, а там - замполит и... исчез зачем-то. Тут я смотрю на себя его глазами: в полубелом весь и полузамахе с тесаком! Спрятал руку с ним за спину. Лейтенант осторожно выглядывает и говорит: "Хорошо у меня слух почти музыкальный и я в дверь не сунулся, как хотел сначала. Кушать дашь?" Ясен пень, дам. Положил ему с горкой, чтобы вроде моральной компенсации было. Он скушал и сказал: "Спасибо, повер!", но чай как-то так второпях допивал. А польза от этого вышла большая и с совершенно незапланированной стороны: теперь, когда моё дежурство, никто на кухню в дверь не совался, а только - через амбразуру. И все подчёркнуто вежливыми стали, хотя я тогда "молодой" был и вообще - "нераспущеный".

   Ну и работа с топором, для поваров. Привезут сразу несколько туш, и чтобы они все в холодильник поместились, надо из них фигурно напластать да побыстрее - жара. А чтобы мякоть аккуратными кусками разделать, топор должен не рубить, а резать. Замах - и наносишь удар, скользящий, то есть слегка на себя надо траекторию подправить. Тогда разрежет, как ножом, а не завязнет в туше. Стою это я как-то раз: фартук кожаный, голый торс, лысый после "стодневки", руки - по локоть в кровище, (свежатинку привезли). Опёрся на топорище засаженного в колоду топора - дух перевести. Хорошо от только что исполненной  нелёгкой работы, в теле эдакая сладкая истома. Прохладно и не так светло в помещении, как снаружи. Глазам приятно. Тут заносит в ПФС (пище-фуражный склад) "свистка"-зампобоя и старшину заставы. Я на них глянул вопросительно: чего, мол, надо? А те - побелели почему-то моментально и - убежали. Пожал плечами, а рабочий по кухне, что мне ассистировал и говорит со смехом: "Ты на них глянул, словно мерку снимал, как... плотник или мясник. Вот они, видать, от нервов и дунули вон." Со стороны видней, но я точно чувствовал, что вопросительно смотрел и ничего более. Снова пожал плечами и пошёл, недолго стряпая, в летнюю душевую - отмываться от крови побыстрей. Только с той поры оба они мне навстречу стали избегать попадаться, уж не знаю отчего. И в глаза старались не смотреть. Странно, женщины говорят, что у меня глаза - красивые и очень добрые. А ещё - светятся в полумраке. Чёрт знает, как-то не соберусь в некромешной темноте на себя в зеркало глянуть, преувеличивают наверняка, по-женски...

Глава 13

Про живность зловредную

   Очень доставали "Пайку" иранцы незаконным перепасом буйволов на нашем правом фланге. Ведь до чего доходило: переплывёт эта скотина в прямом и переносном смысле через Аракс, пройдутся, пасясь, до "системы", замкнут её на "сработку" и обратно, как по команде. Застава примчалась и - никого , а "лепёхи" аж дымятся, такие свежие! Кляча, (начальник заставы), договорился с отрядскими сапёрами, те вырыли котлован подходящих размеров. Вот в очередной раз и загнали туда всё это рогато-копытное. Подержали там деньков пару. Потом на мосту Филиппыча, у заставы, состоялась "историческая" встреча командира Отряда с нашей стороны и жандармского комиссара с иранской. Иранцы сначала строили из себя... девственниц, а затем под давлением фактов, когда нечем стало крыть, побожились, что больше так делать не будут. А сами виноваты: когда переговоры зашли в тупик, комиссар иранский, (по-русски бегло говорил, складно), возьми да и ляпни ни к селу ни к городу: 
- Ваши-то наряды на службе на левом фланге рыбу ловят, купаются. (Что строжайше запрещено: если поймают за этим делом, можно и в дисбат заехать). Командир наш опешил и сказать-то нечего. Тут ефрейтор, что в делегации погранцов был, положение спас, говорит с лёгкой такой брезгливостью в голосе: 
- А ваши дозоры, аккурат напротив вышки Поста Наблюдения на правом фланге постоянно ишаков (сношаю)т! (Сказано было намного красочней и короче.) 
Немая сцена. Иранцы с природно смуглых лиц сбледнули враз, наши стоят - лица покрасневшие у всех от сдерживаемого смеха. Ну и комиссар побыстрей-побыстрей вину иранской стороны признал, на все условия согласился и претензии снял. Тот ефрейтор мгновенно словил позывной "Дипломат" и отныне до самого "дембеля" пользовался неограниченным расположением командира Отряда. Короче говоря, стал натуральный кум королю.

   Ещё шакалы донимали. Ночью как начнут жалостливые вопли-стоны выводить, Паваротти нервно курит в сторонке элитную "Приму" без фильтра! По ощущением - будто ребетёнка кто-то медленно эдак тиранит до смерти. Уж сколько лет прошло, а до сих пор передёргивает от одного воспоминания о такой "музыкальности" ночных концертов по незаявкам. Да ладно бы просто выли, они вдобавок настоящим вредительством занимались! Нет чтобы культурно лезть через "шакалятники", специально сделанные под некоторыми пролётами, обязательно надо под противоподкоп подрыться и лазить через прорытую нору туда-сюда. Или берём крайний случай: сдуру полезть прямо через "систему", торопясь по своим шакальим делам, и... заполучив электрический разряд от токонесущего, отбросить коньки, намертво зависнув-застряв на "нитях". Ур-р-р-оды!!!

   От шакалов было только одно средство, если в ЧГ собачки нет: когда совсем достанут плачем-воем - белую сигнальную ракету зафигачить в ночное небо. И некоторое время - благословенная ТИ-ШИ-НА! Для окончательной завершенности картины только мёртвых с косами из советского кинофильма "Неуловимые мстители" не хватало.

   Как-то раз сидим на вышке Поста Наблюдения на правом фланге, вдруг что такое?! Глазам не верим: наглый шакал средь бела дня (!) от Основного рубежа по полю в сторону рубежа прикрытия неспешно эдак бежит иноходью. Совсем нюх потерял! У меня младшим усиленного наряда с СПШа горячий дагестанский парень Абудин Алимагомедов был. Говорит: "Старшой, разреши а? Душа просит наказать гада!" Киваю, он достаёт белую, заправляет в ракетницу, начинает прицеливаться. (Что дело весьма непростое, и кто держал сие чудо в руках, наверняка согласится, особенно по малогабаритной движущейся цели если, метрах в 70-ти да с вышки). Я ему посоветовал ветер учесть и упреждение побольше взять. "Тудх, фыр-ш-ш-ш..." - пошла родимая и в каком-то метре от хвостатого зада ка-а-ак ё., хм, ударит в землю! Как того шакала несло по полю!!! Все олимпийские рекорды для своего вида небось побил! А мы втроём, с Абудином и Ромой Боровлёвым, на его полоумный аллюр глядя, словили нешуточное моральное удовлетворение. По прибытии на заставу, само собой пришлось писать объяснительную об использованной сигнальной ракете. Абу сидел в ленкомнате и никак не мог придумать чего такого правдоподобного объяснить бы. Я ему в шутку посоветовал написать: "Для освещения местности". А он так и сделал, на полном серьёзе! Ну откуда же мне было знать, что этот наш "почин" по освещению местности в дневное время подхватит весь личный состав "Пайки"?! И что начальник заставы будет потом рвать и метать, когда перед очередной проверкой засядет документацию в порядок приводить. Да и "стахановцы" тоже хороши: нет чтоб фантазию подключить вместе с соображалкой, когда объяснительные писали, а то у всех, как под копирку, одно и тоже.

   Или - кабаны. Мне на всю жизнь заполнился один случай: я и старший наряда Май 87 припозднились как-то раз во второй смене ПН. И к Седьмым воротам выдвигались от вышки по средней дороге, когда стемнело уже, и Луна во всю наяривала. Выруливаем это мы из-за поворота густых естественных насаждений, (в просторечии - кустов), что метрах в 20-ти от перехода с ворот на рубеж прикрытия и - опа, залитое призрачным серебром "пограничного солнышка" стоит стадо диких свиней! Трое крупных и с десяток поменьше. Мы на них вылупились, те на нас смотрят. Метров десять между нами. Чуть в штаны дуэтно не наделали! Стоим, боимся пошевелиться. Думали, всё, приплыли. Но видимо Егерь нас хранил: стадо попятилось (!) и исчезло в зарослях кустарника. Мы автоматы тотчас - с предохранителя, передёрнули затворными рамами и - спина к спине, бочком-бочком, приставной рысью к воротам! Наверное все нормативы перекрыли по скоростному проходу ворот и заделке КСП!

   И ещё один случай был. Как раз, когда вышел дебильный приказ на службе "без особой надобности" магазины не присоединять к автоматам, а держать в подсумке. Толково придумали. Ясен перец наряды, выйдя с заставы, тут же производили запрещённые манипуляции, потому что за время нужное на: расстегнуть подсумок, выхватить магазин, присоединить к автомату, снять автомат с предохранителя, передёрнуть затворную раму и направить ствол в сторону угрозы - может успеть случиться ОЧЕНЬ многое. Так вот, идёт себе наряд ЧГ по рубежу прикрытия, никого не трогают, КСП проверяют. Вдруг - треск в кустарнике и выносит на них здоровенного кабана! Тот приостановился, а потом рванул на пограничников! Погранцы и влупили по нему из трёх стволов. (Когда с предохранителей успели снять автоматы и затвор передёрнуть, никто не мог потом вспомнить.) Секач как-то так обиженно взвизгнул и - опал как озимые. Повезло. При дефиците времени и когда кабан несётся в лобовую, трудно даже серьёзно ранить его, не то что вообще завалить. "Деды", (призыв Ноябрь 86), Гурик, Анзор и Саня учили заранее присматривать себе деревья - повыше и потолще, чтобы под корни нельзя было быстро подрыться. А дальше, говорили, лотерея: кто быстрее бегает, тот и выиграл главный приз. Такая мрачная шутка-юмора.

   Бывали и трагикомичные случаи. Как-то раз инструктор службы собак, недавно прибывший на "Пайку", отправился с "куском-мареманом" в ознакомительный дозор на правый фланг. В общем - заранее туши свет и ховайся кто может и кому есть куда. Без происшествий дошли до стыка, "кусок" доложился, что "всё нормална, да" и пошли они обратно. Им навстречу от Седьмых ворот - вторая смена Поста Наблюдения идёт. Далее, со слов "ПН-щиков": инструктор держит в каждой руке за шкирку, (за загривки), вроде бы по бурундуку, только откуда им здесь взяться, к тому же таким большим?! Пригляделись - да это же дикие поросята-сосунки! А "несун" им издали радостно орёт:

   - Смотрите, кого мой Дик заполевал!

   Наряд повёл себя странно на неискушённый сторонний взгляд: замерли вдруг и... с высокого старта в бешеном темпе рванули к вышке! Чего это они, спросите удивлённо?! А мамаша-кабаниха спохватится и привет, если дерева поблизости не сыщется повыше да потолще. Но на вышке как-то оно спокойней намного, чем на дереве, и в разы - комфортнее.. Правильно угадываете: кабаниха так и не появилась. Возможно повлияло то, что в дозоре все подобрались, кроме собаки, из крайне одарённых от природы, а таким - классически везёт практически всегда и везде. Старший водила Шева, мой "годок", потом изводил всю заставу, чуть ли не до колотья в боку: талантливо скрючившись, показывал как выглядели те молочные кабанята. И восторженно отзывался при этом о мыслительных способностях однопризывника-старшего собаковода "Пайки", заливаясь неповторимым, исключительно заразительным смешком.

Глава 14

Про живность смертоносную

   Но и буйволы, и шакалы, даже кабаны - это всё мелочь. Нередко встречались нам существа намного опасней и страшней. Нет, не люди. Ядовитые змеи, скорпионы и фаланги. Одно хорошо, что эта нешуточная напасть была гиперактивной сезонно: с апреля по сентябрь. Наступлению холодов даже радовались: теперь можно камуфляж и панаму, проснувшись, не перетряхивать, прежде чем одевать да и сапоги не вытряхивать, в профилактических целях.

   Шли как-то раз на службу, во вторую смену Поста Наблюдения, выдвигаясь по тылу, и почти у самых Седьмых ворот, со стороны железнодорожной насыпи из норы выскочила полутораметровая гюрза, толщиной почти с руку! Промахнулась. Тактически грамотно отрезав гадюке путь к отступлению, забили её камнями с безопасного расстояния. Про автоматы забыли с перепугу. Осторожно подошли и старший наряда аккуратно уронил на голову змеи контрольный валун. Для верности ещё сверху ногой надавил. Всё, даже не трепыхнулась. Посмотрели они на дело рук своих и одной ноги и увидели, что это - хорошо!

   "Жестоко и не гуманно!" - наверняка подумали клинические природофилы. Так гюрза могла в следующий раз внести все нужные поправки на ветер и уже не промазать. А оно нам надо, такое вот "счастье"?

   Или вот ещё: иду по малой естественной надобности в туалет, на полдороге ужик, (два пятнышка у головы - это помнил из уроков природоведения в школе точно), разлёгся. Увидел меня, моментально свился эдак в кольца и - раз-два - молниеносные броски в сторону босых ног в шлёпках. Глазомер наверно у гада "замылился" - не достал. Схватил я удачно оказавшуюся рядом палку и - на нервах весь - измочалил ужика почти по всей не слишком большой длине. Особое внимание и прилежание уделил голове змейки. От понятного треволнения чуть не забыл куда и зачем шёл. Иду обратно, смотрю на всё ещё подрагивающие останки ужа, так его стало жаль и стыдно за несдержанность. Навстречу мне два "деда", старший вожатый Гурик Анинян и старший повар Анзор Кармов.

   - Вот, - говорю, - ужика нечаянно забил до смерти. Он напал зачем-то.

   Те мне:

   - Да это же эфа! Так что не переживай и вообще - молодец! Только не трогай её.

   - Почему?!

   - А они, даже в таком виде, живые до заката солнца.

   Я посмотрел ошарашено, не шутят ли над "драконом"? Нет, оба смотрели предельно серьёзно. Правда или выдумки - не знаю, но убитая в мочало эфа шевелилась до самых сумерек.

   Был на "Омане" один мой "годок", Битоков Аслан Юрьевич из города Нарткала Кабардино-Балкарской республики, на "гражданке" в серпентарии работал. Змей любил очень. Нет, не жареных. Хлебом не корми, а дай увиденную змею голыми руками (!) изловить, осмотреть и, отнеся подальше - выпустить. Как-то раз был я часовым, темнело уже. Сынишка начальника заставы вышел на плац поиграть перед сном. У меня дома младший брат - примерно такого же возраста. Краем глаза вижу какое-то шевеление у бордюра, в тени от света фонаря: ё-моё - эфа в метре от пацана! Как с места допрыгнул - до сих пор непонятно. Отбросил змею пинком сапога и собрался уже прикладом АКСа ударить, но Змеелов наш - не дал. Изловил и унёс с заставы вниз в "Змеиный сад".. Что за сад такой? А личная инициатива Аслана: он всех отловленных в расположениии и около заставы ядовитых змей относил вниз с холма, на котором располагалась застава, в небольшую рощицу, заросшую кустарником. И там выпускал.. Зачем? А ночью безлунной, в самую глухую пору, (с 2 до 5), придут нехорошие люди, скажем, с умыслом скрытно миномёт установить в роще. И если группа малая, (до отделения), то там все и останутся, распухшие от укусов, перебудив округу предсмертными воплями от дикой боли. Ну а если большая группа - тоже так же демаскируют себя, потеряют фактор внезапности и будут как минимум, деморализованы небоевыми потерями. Подсвечивай белыми осветительными ракетами с господствующей высотки и кроши из ПК в мелкий фарш этих хитровы.. думщиков, на выбор, как на стрельбище почти...

   Ага, дошло? Вот именно: он ту эфу, что чуть сына начальника заставы не укусила, изловив, понёс туда, когда уже темнота наступила! Там наверно было как по управляемому минному полю ходить!!! Про него с суеверным страхом говорили тишком да "за глаза": Змеиный Царь! Вот так: рядовой додумался, как местную недружелюбную людям фауну приспособить для дополнительной охраны и оповещения о подготовке ночного нападения на заставу! Проявил смекалку: свои специфические знания и опыт, полученные на "гражданке", применил-поставил на военную службу. Но, как водится, никому из начальства это не упёрлось ни в куда: уникальный опыт, знания и инициатива - остались невостребованными. 

   На моей "Пайке", что была соседней заставой с "Оманом", где служил Змеелов, через год после нашего с ним "дембеля", одного погранца в октябре (!) гюрза укусила за ногу. А дело было так: с начала октября их в обеспечение на левый фланг ставили. Так вот, пока местные траву баранам с овцами косили, наряд лежал в сторонке на травке, наслаждаясь жизнью. Полутораметровая змеюка подколодная, видимо алкая тепла, подползла вдоль ноги и - улеглась. Парень её не видел и когда начал вставать, придавил, а она его за это, в благодарность за тепло, в ногу и цапнула! Глубокий шрам на всю жизнь остался. На классическое предложение отсосать, (яд), желающих не нашлось. Резать не стал, прижечь нечем, перетянул укушенную ногу самодельным, из подручных средств, жгутом. Сообщили на заставу и поплелись к воротам. Пока дошли, парень со всеми в душе уже попрощался. Привезли единственную (!) на всю заставу ампулу с противоядием минут через пятнадцать, а местные всё твердили укушенному: пять минут и пипец! Успокаивали, ага. Нога минут через десять начала неметь.

   Картинка маслом и акварелями: стоят живописной скульптурной группой у ворот, приехал замначзаставы, начинает выламывать шприц и иглу не через бумагу упаковки, а через пластик. Игла стала как штопор. Замнач заполошно кричит: "Снимай штаны!!!" На той стороне Аракса жандармы чуть в обморок не хлопнулись: стоит погранец - без штанов, раком, а рядом голосящий, явно перепуганный офицер! Цирк бесплатный. Еще минуты две шел конвульсиум: как колоть - внутримышечно, внутривенно или просто пристрелить, чтоб не мучился? (Шутка!) Укушенный все проклял, начал уже орать: "Колите хоть куда, лишь бы быстрей!!!" Потом на заставу повезли его, где связист, не въехав в курс дела, сообщает ему радостно, что пришла телеграмма: в Отряд на расчет ехать! ДЕМБЕЛЬ, блин!!! С заставы - в Отряд, оттуда - прямиком в госпиталь. Там - десять дней и сказал врачам: отпустите, дома мази вишневского побольше да кровать помягче и вообще - родные стены помогают. Такой вот сногсшибательный "дембель" у парня вышел: дома долечивался!   

   Дозором идём по правому флангу "Омана". Жара, воздух аж звенит. Поделился наблюдением со Змееловом. А тот смеётся:

   - Это не воздух звенит, а эфа предупреждает всех вокруг, что у неё здесь кладка, чтобы обходили стороной.

   Я только головой покрутил: знание - сила! Прошли метров двести. Внезапно Аслан впереди напрягся весь, прямо как кот, завидевший вдруг мышь. Знаками показывает подойти и не шуметь. Подхожу, он тычет в сторону "системы". Смотрю, куда указывает. Хм, ничего не вижу особенного: КСП, разнокалиберные куски земли и камушки. Тогда Змеелов отдаёт мне автомат, снимает рацию, ремень с подсумком, и тоже передаёт. Крадучись, прошёлся вперёд, "косой ёлкой" перебрался к "системе" и мелкими шажками двинулся дальше. Замер, чуть пригнувшись и - молниеносно схватил что-то обеими руками! Меня всего ледяным ознобом ошпарило: у него в руках бешено дергалась сероватая, под цвет пыльной земли, гюрза! Толстая и где-то с метр длиной. А Змеелов знай себе рассматривает её, будто у него кусок шланга в руках, а не гадюка! Перебрался обратно, пояснив, что гюрза молодая, глупая и обязательно погибла бы у "системы", что сейчас отнесёт её к кустам и выпусти.. Тут сзади скрипнуло тормозами! Как я фырчание движка "уазика" не услышал - непонятно! Видимо, смертельный трюк, проделанный только что у меня на глазах, напрочь выключил звуки окружающей действительности на некоторое время. Оборачиваюсь, из машины выходит наш майор и плотоядно, радостно улыбается. Я мгновенно увидел как это всё выглядело со стороны: вопиющее нарушение при несении службы! Младший наряда - без личного оружия, ремня и экипировки, старший дозора стоит остолбенело и держит всё не своё в руках, причём так увлеклись нарушением, что не услышали, как "УАЗ" подъезжает!!! Трое суток "губы", это как минимум. Начальник заставы уже рот открыл, чтобы озвучить пронёсшееся у меня в голове внезапно телепатическое "прозрение времени и пространства", как Аслан рванул к нему с радостным воплем: "Таищ майор, смотрите - гюрза!!!" И чуть не под нос сунул бьющуюся в руках змею - показать свой "улов".

   Дальше было... непонятное, но легко ожидаемое: начальник заставы, явно моментально позабыв обо всём на свете, спиной вперёд пробежал метров пять до "уаза", в полном обалдении спиной же запрыгнул внутрь. Хлопнула дверца, дико скрежетнула коробка передач и машина, как живая, буквально прыгнула вперёд и умчалась. Змеелов раскланялся, всё ещё со змеёй в руках. "Благодарная публика" смогла только промычать нечто напоминающее "спасибо". Бурную овацию устраивать было, каламбур, несподручно - руки заняты. Аслан отнёс гюрзу подальше и выпустил. Подпоясался, нацепил рацию, взял свой АКС, поблагодарил, что я "вошёл в положение" и не стал препятствовать спасению... Далее озвучилась какая-то абракадабра на латыни: "серп энтус вульгарно по ямцай-с" вроде бы. Вот ведь - в самую точку даже название змеюкино подошло, лучше да точнее и не скажешь! Надо ли упоминать, что начальник заставы нам ни полслова не сказал по возвращении из дозора ни про подсунутое ему без предупреждения эдакое страхолюдство, ни про неслабый служебный прогрёб?

   Позвонили добрые люди, что к нам намылился некий генерал с проверкой, скоро уже прибудет на заставу. Старший повар Анзор Кармов - рысью с камбуза через плац в пекарню. (Там у нас, поваров, в нише окна под потолком лежали "белые одежды" и поварские колпаки для показухи.) Я случайно мимо проходил. Смотрю, скорпион задорно эдак, хвост - крючком, выбегает из пекарни. Машинально раздавил его и - застыл. Как в трансе выходит Анзор, лицом - неотличим от "нулёвой" парадно-выходной поварской робы. В руках колпак держит и как заведённый повторяет: "Чуть не надел, (падшая женщина), чуть-чуть не надел, (орально загениталеный)... Чуть не..." Усадили его на приступок, дали воды. Выяснилось, что в складках колпака угнездился скорпион. И когда Анзор по прочно укоренившейся привычке, встряхнул головной убор, прежде чем напялить на голову, оттуда выпрыгнул зловредный насекомый! А ведь действительно впопыхах мог бы и надеть сразу.

   Ну и у меня было несколько случаев. Особенно запомнилось следующее: захожу поутру в пекарню, потянулся к щитку свет врубить, а из-под него как выпрыгнет скорпион! Меня аж к двери отбросило!!! А насекомый постоял в боевой стойке - клешни задраны вверх и хвостиком подрагивает - и обратно под щиток. Тут я вспомнил, что тот неплотно прилегает к стене и врезал по щитку ладонью так, что из-под него аж брызнуло! Одев рукавицы, аккуратно вытащил полураздавленного, с ладонь, скорпиона. Или ещё: захожу опять же поутряни, свет включил и - опа: из-за высокой стенки "корыта", где тесто замешивали, виднеются две клешни с ноготь мизинца! Аккуратно корыто отодвинул и вот он, красавец! Побежал за одним Май 87, который слыл на "Пайке" великим мастером всякое в эпоксидку заливать. "Майский" захватил палочку со стальной иголкой и показал класс: умело пригвоздил скорпиона к стене пекарни. Тот - мгновенно шипом по игле и - упали две-три капли. Май 87 сказал назидательно, что это и есть яд скорпионий. Полюбовался восторженно на размеры и унес трепыхающуюся добычу к себе в потаённое место.

   А бывало и так: поставили одного "молодого" вскопать огород около питомника. Декорации: старший вожатый, "дед", сидит на чурбачке у крайнего вольера прикрыв веки и блаженствует на весеннем солнышке. Хорошо ему - "дембель" не за горами и всё такое прочее. Вдруг слышит приближающийся топот бешеного слонопотама и радостный вопль резанул по ушам: "Смотри какого жука поймал!!!" Ноябрь 86 открывает глаза и... его спиной вперёд сносит с полешка на пару метров назад! При этом он как-то ухитрился и сумел ударить снизу-вверх по внешней стороне правой кисти "молодого". Потому что ему чуть ли не под нос сунули перепачканную землёй ладошку с громадным скорпионом на ней!!! 
(Вожатый потом признался в приватной беседе, что первой мыслью у него было: "Почему этот дебил всё ещё жив?!") "Дед" вскакивает и делает следующее: наступил сапогом на скорпиона и одновременно, на нервах весь, заехал "юному натуралисту" в ухо! Прочитал бесплатную лекцию о некоторых особенностях местной фауны. Пристальное изучение "мокрого пятна", отдалённо напоминавшего раздавленного скорпиона, развеяло загадку исключительной удачливости "молодого". Злополучный насекомый был убит зря, калекой он оказался: на более всего сохранившемся хвосте отсутствовал кончик со смертоносным шипом. На конвульсиуме заставские эксперты-скорпионознатцы, тщательно изучив хостик, однозначно сошлись во мнении: "Инвалид он был - со стажем, давненько уже..."

   Лето, субботний день, заставская баня. Боец, после завершения помывки всего тела и головы, с последующей обтиркой элитным "вафельным" полотенцем, надевает свежие форменные трусы. Становится перед зеркалом во весь рост. Вдруг мимикой показывает, что испытывает некоторое неудобство. Мощным рывком трусняк оттянут им собственноручно вниз, до подколенок. (До пяток - сапоги помешали.) Из трусов выпрыгивает крупная фаланга (!) и под ошарашенными взглядами остальных бойцов не убитой убегает через открытую настежь дверь. Опомнившись, "офалангенного" валят на кушетку предбанника и - фиксируют. За заставским фельдшером срочно заслан удачно случившийся тут же в бане "молодой", который из-за всеобщего ажиотажа среди уже помытых и только готовящихся к процессу, неординарности ситуации и вежливых криков-напутствий, э-э-э, "Побыстрей!!!" - только сапоги надеть не забыл. Пострадавший был временно недоучившимся медработником профессионально осмотрен и даже, несмотря на оглушительные протесты - ощупан. Последовал безапелляционный вердикт: не менее трёх контрольных... суток находиться по неусыпным наблюдением заставы. Ничего так и не загнило. Повезло. А его, до самого "дембеля" заглазно стали звать "(Бройце)носец". Наверное от того, что он КМС по гиревому спорту и что на адресные шутки не всегда как задумано мог прореагировать. Знатные заставские легкоатлеты, (они же - записные балагуры-затейники), тем не менее не упускали случая опасно пошутить. Потому что парень был отходчивый и с прекрасной памятью: если сразу не поймал, то потом уже не вспоминал нигде, ни разу.

   Да, ежели вдруг возникнет недоумение. Погранцы, после помывки в бане летом, традиционно первым делом сапоги надевали. Если, не дай Егерь, вдруг "Застава, в ружьё!", то главное, чтоб прежде всего ноги были надёжно прикрыты. Остальное - произвольно и как получится.

   Доподлинно неизвестно почему, но несознательные представительницы местного гражданского населения летом, по субботам, в течение светового дня, занимали тактически визуально верные и выверенные позиции. Есть подозрения - в нешуточной надежде поднабраться сеансу. Никакие меры принудительного доведения понятий морали человеческого общежития, применяемые со стороны мужского кишлачного населения - не действовали: эротоманки-аборигенки начали ловко шифроваться и легендироваться. Например, раскладывать вдоль дороги или не слишком поотдаль от неё различного вида рукоделие. И поди, подступись к ним - все при деле, никто на безжалостном азербайджанском солнце не прохлаждается просто так, злостно отлынивая от женской работы по хозяйству. И как бы явственно доказывали всем своим невинным видом, что все думки у них - исключительно о доме.

   Среди личного состава заставы всегда находились крайне отзывчивые латентные эксбиционисты, самолюбие которым знатно грели неизменные вспышки неподдельного восторга у кишлачниц. Особенным успехом и даже популярностью у местных вуайеристок, (по вполне понятным и объяснимым причинам), пользовались необрезанные пограничники. Зрелище бегущих по "сработке" погранцов в сапогах и с оружием - тоже наперевес, наверняка пробирало морозом даже в самый лютый зной до мельчайших костей и намного мощнее, чем "психическая" атака из культового кинофильма "Чапаев". Сам - не знаю. Зеркал по-вдоль дороги не было понатыкано нигде. А так, не получалось посмотреть: ежели обернёшься на бегу, весьма вероятно, что если вдруг спотыкнёшься - стопчут на фиг, жеребцы стоялые! Ну его в тайгу, любопытничать на такое, лучше поднажму-ка и вырвусь в лидирующие: там пылит не так сильно. Вот, кстати, что мылся, что нет...

   А кто-то, небось, сидит в тепле да в сухе и думает с завидцей - какая интересная жизнь у людей: туда бегут, сюда за кем-то гонятся - романтика пограничной службы! Ну, что есть то есть: романтики иной раз - полные штаны. Как-то раз по первому году службы, в конце мая, по неопытности, решил постирать личный камуфляж в летней душевой, когда уже стемнело!!! Сказано, сделано. Примерно с треть душевой освещал свет фонаря с плаца. Чего ещё надо для полного счастья? Снял шлёпки, засучил штанины "подменки" до колен. Разложил масштаб работ на бетонном, слегка подкрашенном полу и принялся за стирку, благо щётка, хозяйственное мыло и вода были изобильно в наличии. Да так углубился в процесс, что ничего вокруг не замечал и не слышал. Прополоскав и отжав камуфлированные куртку и штаны, с чувством хорошо проделанной работы, пошлёпал босыми ногами на выход, к рачительно оставленным снаружи шлёпанцам. И дёрнула нелёгкая, обернуться уже на выходе. Волосы встали дыбом, причём на голове - тоже! И моментально, эдак услужливо "врубился" звук: негромкое такое шуршание мягких лапок. Больше двадцати лет прошло, а до сих пор передёргивает при воспоминании и окатывает ледяным ознобом! Летняя душевая была оккупирована, (другое, более точное слово подобрать трудно), фалангами. Уж не знаю почему, (не энтомолог нигде ни разу), но лишь освещённый пятачок около ближнего к выходу душа и был свободен, а рядом и особенно в полумраке, по углам, сплошная шевелящаяся масса! Кое-где - в несколько слоёв!!! Даже на стенах! Определённо не зря шептались на заставе, что иных из нас Егерь хранит как-то особенно заботливо.

   Как-то летом, по второму году, просыпаюсь на персональном лежбище в Ближнем кубрике. Глаза открыл и чуть не задёргался в падучей: свешиваясь по ту сторону марлевого полога почти напротив лица, сантиметрах в десяти, на меня не мигая смотрела огромная фаланга! У меня из пищеприёмника раздалось какое-то сиплое шипение. На моё счастье музыкальное, утробное мычание не прошло незамеченным и на помощь мне поспешили мои боевые братья. Встали полукружком, на безопасной дистанции, (эти заразы - отменно прыгучи), и стали держать минисовет... как в Филях наверное. Предложение незаметно зайти со спины и ударить фалангу наотмашь молотком отмели, как недостаточно легкомысленное да и братану можно случайно в лоб задеть. Как и - снизу разобрать кровать, чтобы лежащий благополучно ё.., хм, упал на пол. Осуществлению этой светлой идеи помешали коварно притаившиеся трудности технического плана: лень было по жаре за разводным ключом идти к водилам в гараж. Некоторые, истошно завывая, пытались узнать у фаланги сакраментальное: "Ты на кого работаешь, падла!?" Когда был озвучен автоген и вырезание пациента из полога по контуру тушки, терпение у меня, как в песне, "кончилося всё"! Юмористам-надомникам было торжественно обещано: если только насмерть не умру сейчас от страха, кто-то очень сильно будет жалеть, три раза в сутки, что опасно шутили неединожды и подряд, вместо руку помощи подать!!! Внимавшие моему пламенному монологу, усыпанному разного рода экспрессивностями, незатертыми сравнениями и прикладной географией, как-то враз поскучнели. Аккуратно смахнули эту страхолюдину на пол, (самочинно одолжив во временное пользование один из моих сапогов), и безжалостно им же, (гады!), раздавили. Не совсем веря, что таки избегнул жуткой опасности, на полном серьёзе форменные трусы, радикально тёмно-синего цвета, пощупал - не мокро ли? Был даже немного удивлён, что там - сухо. Отвратительные, мерзкие твари!!! Это я о фалангах, если что.

   Даже тотализатор устраивали: сажали пойманных скорпиона и фалангу в трёхлитровую банку из-под компота, нерегулярно завозимого автолавкой помимо других "изысков Плохиша" вроде печенья и варенья. Закрывали пластмассовой крышкой с гуманно проделанными дырочками для прохождения воздуха и клали набок. Принимались ставки, (как правило за единицу валюты шла персональная пайка сливочного масла на ужин), кто из "гладиаторов" победит. Разнообразия ради и непредсказуемости для громадная фаланга дралась против двух-трёх мелких скорпионов или два крупных скорпиона между собой. Победителя под восторженные крики выигравших и горестные стенания проигравших торжественно топили в банке же, если противников больше не оставалось. Древний Рим - в миниатюре, на отдельно взятой заставе. Хотя не одни мы скрашивали себе таким неординарным образом досуг: по отзывам весь Юг Границы СССР делал то же самое. В общем, не скучно служилось в погранцах.

  Глава 15

Про сакральную надпись "ДМБ"

   Помнится, по второму году службы привезли на заставу ветерана, который службу начинал ещё в 30-х годах, на Западной границе. Собрались мы в ленкомнате, сидим, слушаем уважительно, а потом вдруг старичка ка-а-а-к понесло:

   - Что за времена нынче! Вот когда мы служили, то всякие там "ДМБ" нигде не писали! Я три года отслужил, а потом ещё на год остался сержантом и т. д. и т. п... Дескать: "Богатыри - не вы!"

   Вежливо переспрашиваем:

   - Мы правильно поняли: вы службу тянули, только о службе лишь думали дённо и нощно, а о "дембеле" и не помышляли совсем?

   Старичок запальчиво:

   - Да! Такое вот у нас было сознательное поколение! 
Кляча, (начальник заставы), чует спинным мозгом, опять какая-то "пакость" затевается. Но встревать не стал покамест, ибо не видел, где тут и в чём подвох. Ну а мы пригласили ветерана подняться на чердак главного помещения заставы. 
Там, на бетонной балке ВО-О-Т такими буквами было глубоко выбито: "ДЕМОБИЛИЗАЦИЯ 1932".

   Мы это дело случайно обнаружили с год назад, по приказу начальника заставы вычищая чердачное помешение, забитое "литературой". (Кстати, больше всего всякой макулатуры было почему-то не брежневской, а хрущёвской! Ну а портреты Сталина, Берии, Дзержинского и сталинские произведения мы растащили для дембельских альбомов.) Все преисполнились глубочайшего уважения к неизвестному автору "наскального" послания потомкам. Вот человек - не пожалел ни сил, ни труда! А мы вырезаем штык-ножами на стенках вышек и прочих деревянных местах жалкие "ДМБ" и на большее фантазии не хватает.

   Например, ДМБ-61 красовалось на бетонном основании Основного погранзнака, (это общеизвестный пограничный столб который), а ДМБ-79 было выложено белыми камнями на склоне одного из холмов на левом фланге под надписью "Слава Советским Пограничным Войскам!" Причём размеры всех букв и цифр были намного крупнее надписи на иранской стороне: "Аллах - на небе, Хомейни - на земле!"

   Ветеран уехал, даже не оставшись на праздничный ужин в его честь. А мы ведь специально расстарались и на правом фланге кабанчика добыли да дикобраза - деликатесного жаркого отведать и иголки деду на сувениры. Некрасиво получилось, но не надо было нам лапшу на уши вешать: и тогда люди были, как люди и так же думали о доме.

  Глава 16

Про то, какие были на "Пайке" собачки

   Алый, ветеран. Погиб на границе, на правом фланге.

   Аргус, ветеран. Пал смертью храбрых.

   Дик, овчар старшего вожатого призыва Ноябрь 86:   Отравлен.

   Амур, ветеран, овчар старшего вожатого Ноябрь 87:  Подбросили ему мирные местные жители шоколадную конфету с обломками бритвенных лезвий внутри. (А вожатый зазевался). Вовремя выплюнул, выжил, хотя кровь у него из пасти хлестала, будь здоров! Служил дальше, когда мы увольнялись.

   Альфа. Инструкторская овчарка Мая 86. После рождения щенков перестала "работать" по следу. Перевели в Отряд для показухи.

   Арно, сын Альфы и Чингиза: Служил, когда мы увольнялись.

   Дик, инструкторский пёс: Служил, когда увольнялись. По итогам 1990 года признан лучшей служебно-розыскной собакой Краснознамённого Закавказского Пограничного Округа.

Легендарный Чингиз, овчар старшего вожатого призыва Ноябрь 85:  На его счету три задержания: два нарушителя границы и один дезертир СА.

   По словам старшего вожатого призыва Ноябрь 86, у Чингиза любимой командой было "Догребись!" Как правило - до куста. Пока все ветки не пооткусывает, не успокоится. Ещё просто обожал команду "Апорт!", даже брошенные камни приносил в пасти. Его вожатый, Ноябрь 85, ругался завидев такое: "Сами бы камни в зубах потаскали, придурки!!!" Уехал с "Пайки" Чина на "дембель" с хозяином, (у нас так было заведено, если вожатые или инструктор службы собак просили, то им разрешали забирать четвероногих боевых друзей при увольнении в запас), 3 марта 1988 года. Последними из призыва Ноябрь 85 заставы. Так замечательно их обоих "отблагодарили" за службу.

   Вышел ЧГ (наряд "Часовой Границы") на службу не с оператором РЛС (радиолокационной станция), а как обычно, с собачкой.. Почему именно овчарка у пограничников? Да потому что для этой служебной собаки хозяин - бог и повелитель, окружающих военных она терпит, всех остальных, в особенности, гражданских - люто ненавидит. (Обучили так для несения специфической службы, это вам не пудель какой-нибудь.) Помню, по первому году, шли как-то дозором по правому флангу. У "старослужащего"-вожатого пёс старый-престарый не бежал, а трусцой ковылял, вроде того и гляди - рассыплется. Не от большого ума я эту мысль озвучил, на что последовало лениво-добродушное: 
- Алый, абиж-ж-жають. 
Я был мгновенно сбит с ног, передними лапами мне наступили на грудь и с надеждой посмотрели на хозяина. Тот дал мне осознать всю глубину моей неправоты и глупости, а потом сказал Алому: "Фу!" Пёс тут же потерял ко мне гурманский интерес и потрусил себе дальше.

   А ещё был у нас Аргус. "Деды" рассказывали, что он под поезд попал и ему хвост отрезало. Короче говоря, после этого не в себе стал. Он не ходил-бегал, а эдак по-крокодильи стелился по-над землёй. Не лаял, а как-то так придушенно кхекал. Под Ару никто учебным нарушителем ходить не желал. Потому что у него после команды: "След, ищи!" как бы включалась программа терминатора и всё, если "учебный" заранее на дерево или ещё куда не влез, то вариантов дальнейшего развития событий не слишком много будет. Да и "учебными" ходили лишь "молодые", а "старослужащим" и офицерам "по сроку службы" было не положено: шибко умные уже стали. Мы когда с ним в ЧГ выходили, то были уверены на 100 %, что Аргус нарушителя не упустит.

   Как-то раз меня, когда ещё был "молодым", уговорили: да от хозработ освободим на сегодня, завтра "выходным" пойдёшь, а потом ЦЕЛЫХ ДВА ДНЯ ПОДРЯД только часовым заставы днём! Я подумал-подумал и сказал, что под Ару, не, дурных нема, а вот, скажем, под Дика... Мне тут же, радостно: да-да, мы ж понимаем, мы ж - не звери. Напялили рабочий бушлат, потом "дрескостюм", (это вроде как из матраса пальто сшито, длиннополое такое), одели на голову шапку с опущенными "ушами" и завязали накрепко тесёмки. Пояснили, это чтобы шапку не стащило. Приободрили, ага. Я стал подозревать, что сделал большую глупость, согласившись на заманчивые посулы. Известно ведь, что бесплатный сыр - в мышеловке. И лишь немногие догадываются, что только для ВТОРОЙ мыши!

   Инструктор службы собак в последний момент спросил:

   - Ты левша или правша?

   Я ответил, что второе. Тогда он быстро сказал:

   - Когда будешь бежать, маши ЛЕВОЙ рукой.

   Ну я и побежал... Ощущения? Хм, как описать-то? Для непосвящённых: вот если вам довелось руку в капкан сунуть и посмотреть, что из этого будет - очень похоже наверное. Только капкан не будет вам руку дёргать из стороны в сторону и стремиться при этом вырвать её из локтевого и плечевого суставов. Понятное дело, когда подкатились в следующий раз, отказался наотрез, потому как тоже шибко умный стал.

   Я на "Пайке" для себя открытие сделал: оказывается собаки как люди совсем: есть тупые, есть на диво сообразительные, угрюмые и шутники, раздолбаи - за которыми глаз да глаз нужен, и "службисты". Вот, для иллюстрации, про наших собачек: было у "пайкинских" нарядов ЧГ одно вопиющее нарушение инструкций. Проверив КСП, (Контрольно-следовая полоса, когда классически: "Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи..."), на правом фланге, спускали собачку с поводка и отпускали "погулять"... замком Границы. Если Амур, то под настроение тот мог притащить полузадушенную тушку, чтобы похвастаться: имелась у этого пса слабость - тщеславен был и обожал, когда его хозяин хвалит. А вот нелюдимый молчун-угрюмец Аргус - себе на уме: этот никогда ничего не притаскивал, там же на месте где поймал и гурманствовал-позднеужинал. И только по небрежно облизанной морде да заляпанной сгустками крови груди и видно было, что случился у него десертный "полночник". Загоняли его в старицу, чтобы, сукин сын, помылся, раз тщательно вылизываться как рыжему щёголю Амуру, в падлу. Кого он там во тьме ночной задрал, чаще всего можно было определить и то, приблизительно, лишь по децибелам, тональности или диапазону. Ныкал он недосъеденное виртуозно. Или, скорей всего, просто добазаривался заранее с Амуром "за долю малую", чтобы тот его "нычки" с припрятанными мослами и прочим - "не нашёл". Вот инструкторский Дик мог бы, но его в ЧГ не ставили, бо он - элита. Исключительно по "сработкам" действовал в тревожной группе, а так на границе только в дозоре бывал, то есть в дневное время. А днём на правом фланге "Пайки" для него как наверно для папуаса в парке аттракционов: глаза и запахи во все стороны разбегаются. Да и не принимали его в компанию ни оба четвероногих "вечных чегеиста", ни ветеран Алый. Очевидно никак не могли ему простить, что недотрога Альфа, овчарка редкостной, ослепительной красы, на него якобы "западала". Даром что Арно не его сын вовсе был, а Чингиза. Из первоисточников известно: от старшего вожатого Ноября 86. Он видел, как хозяин Чингиза Ноябрь 85, философски подумав вслух: "Ну я чего, понятно, а вот ты за что должен монашить?!", предложил тогдашнему инструктору службы собак Май 86, (хозяину Альфы), на безальтернативной основе "забыть закрыть вольер". А все овчары на "Пайке" всегда, но нерегулярно, а крайне избирательно-эпизодически умели открывать свои вольеры исключительно сами. То есть без какой-либо посторонней помощи, даже не сомневайтесь. Как очередного свежелейтенанта-"свистка" или неосмотрительно оставшегося переночевать на нашей заставе проверяющего потянет дознаться, чем живёт ночью застава "на самом деле", так у всех пайкинских овчаров возникал из небытия синдром ангорской лохма.., то есть резко повышался индекс дрессированности и общего интеллекта.

   Трагикомичный случай произошёл в данной связи. Некий майор из Округа залез в кабину водовозки, то есть ловко себе ЗПН (замаскированный наблюдательный пункт) организовал на господствующей над плацем и входом на кухню точке. Это он толково придумал сообразить. Сидел-сидел, ничего не высидел, хотел уже вылезти да спать пойти да не тут-то было: белогорячечной, дичайше материальной галлюцианацией за окном водительской дверцы возникла злорадно усмехающаяся морда Чингиза, смотрящая на опешившего проверящего с нешуточной надеждой. Так и седел майор потихоньку, до первых, рассветных ишаков, когда "Собак Баскервильный" расточился внезапно в сереющих сумерках. Определить пахло ли серой было затруднительно. И отнюдь не потому, что кабина водовозки якобы являлась воздухонепроницаемой: бедолага вынужден был, от понятного расстройства чувств и сопутствующего расслабона гладкой мускулатуры, сходить по маленькой в один из собственых сапогов. (Ну, недальновидно не запасся чужими или памперсами или именным горшком-термосом с герметически завинчивающейся крышкой.) Передавали потом, что совершенно седой майор, на добровольно-принудительном изличении в закрытой спецлечебнице КГБ, упорно твердил укоризненно качающим белоснежными чепчиками профессорам, что "та чёрная собака с горящими глазами" подмигнула ему и хоть невербально, но явно по-джигарханянски сообщила: "Ты, милчеловек, выходи и ничего не бойся. Я тебя - совсем не больно: чик, и ты уже - а-ха! Оглянуться точно не успеешь, чтоб мне Альфы больше век кобелячий не видать!" Если что - за дословность не ручаюсь. Такой вот Замочный Шекспир вышел. Так что слухи про нашу заставу ходили, мол, опять то ли окружную "проверку" на Правом задрала собачка, то ли печень нарушителя, запечёную на углях, или шашлык из него же - обстоятельно, никуда не торопясь, смаковали во второй смене ЧГ на 3-м правом участке, (он со стороны тыла не просматривался), по рубежу прикрытия, филей брезгливо отдав собачке. Я когда такое услышал, долго смеялся. Если что, все эти слухи - сильно преувеличены...

   Вот тот же Аргус. Легендарный пёс, подстать своему имечку. Про него даже присказка ходила у нас на заставе: что такое - не лает, никогда не кусает, а сразу на ремни распускает, и на крокодила похож? Был один анекдотичный случай: прибыл на заставу новенький, грузин. К нему сразу начальник заставы подъехал на кривой козе и давай баки лапшой забивать: сходи "учебным" под Аргуса, а я тебе три "выходных" подряд дам! Тот, не долго думая, согласился. Вся застава, кто на службе не занят, вышла посмотреть на бесплатное представление "Крокодил, Белоснежка и ни одного гнома". Настоящий цирк получился. "Молодой" проложил след вокруг холма по тылу, вышел к заставе, сбросил "дрескач", отошёл от него подальше в сторону, стоит себе и курит. Выпустили Аргуса. Тот по следу прошёл, увидел "цель" и по-крокодильи заскользил с неумолимостью самонаводящейся ракеты. Грузин стоял-стоял, смотрел-смотрел, а Аргус на так ненавидимый всеми без исключения собаками "дрескостюм" - ноль внимания!!! Только кхекает кровожадно и к "молодому" поспешает на полусогнутых. Рядом, метрах в тридцати стоял новенький, свежеосмоленный столб. Грузин наш наверное побил все рекорды по бегу на сверхмалые дистанции: с места рванул к столбу, срывая подмётки! Добежал, с разбегу сиганул на спасительный столб и принялся взбираться. Остановился на двух третях высоты. Но когда увидел, как Аргус принялся с остервенением пытаться перегрызть столб у основания, то мгновенно залез под самые изоляторы. Потом, когда всё благополучно закончилось, начальник заставы на полном серьёзе пообещал, что если грузин сумеет повторить сей цирковой трюк - снова залезть на этот самый столб - то выхлопочет десяток суток отпуска, не считая дороги. Дело было летом, когда ночью температура ниже + 35 градусов практически никогда не опускалась. Столб - словно липким мылом намазанный. Грузин ободрал себе всю "подменку" в напрасных усилиях, перемазался смолой, но даже на метр не смог подняться! А когда ему предложили позвать Аргуса на подмогу, понял всё тщету собственных усилий и удручённо побрёл на заставу. А у нас с тех пор появилась традиция: водили новичков, показывали тот столб. (К тому времени Аргуса уже не было в живых - погиб.) Так вот, никто не верил, что собака может такие погрызы оставить на бревне, говорили: по крайней мере крокодил поработал. И непонимающе оглядывались на всеобщий смех, всегда неизменно следовавший за этими словами.

   А вообще собачки нас здорово выручали, особенно тогда, когда нельзя оружие применить. В долгу мы у них, неоплатном. У нас на "Пайке" вода - привозная и когда летом 1989 года местные детишками и женщинами перекрыли дорогу водовозке к колодцу, то пили из луж и из привезённых вёдер с весёленькой радужной плёнкой машинного масла. Мрак был. Встречаются вторая смена Поста Наблюдения и дозор на границе, на правом фланге и думу думают, где бы воды раздобыть. А тогда как специально засуха страшная стояла даже для тех мест и родник на правом фланге - ПЕРЕСОХ!  Вдруг кто-то, уже не помню кто, как заорёт:

   - Знаю!!! Лужу видел неделю назад, на рубеже прикрытия там-то.

   Ему, с надеждой, но на всякий случай не веря:

   - Большая лужа-то? А то сам говоришь - неделю назад видел.

   - Огромная! На всех хватит: буйволы там купались!

   Ноги в руки и аллюр "пять нолей" туда! Прибегаем, а там лужа метр на два где-то - подсыхает. Приложились хорошо... А потом, когда надоело смотреть, как "отрядские" сопли жуют, предложили самим решить проблему. Всего-то и надо было: посадить в кабину к водиле водовозки старшим машины вожатого с Амуром и - как сдуло местных с дороги. На заставе такое дикое ликование стояло, когда воду привезли, трудно словами передать!!! Самое интересное, что ни один желтухой не заболел, хотя нам наши "деды" рассказывали, что на заставе каждое лето обязательно несколько заболевают. Дезинтерия - была, как насморк: неизбежно, неизлечимо, но - переносимо без госпитализации.

   Местные не смели ничего провокационного делать или выражать только нарядам с собакой. Другим - могли крикнуть всякое с безопасного расстояния в тылу или когда пограничники за "системой" находились, по границе. Показать им жестами "Вешайтесь!" или провести ребром ладони по шее. Подростки как правило. Завидев же дозор с собачкой по тылу, местные жители обходили его за минимум полкилометра, на всякий пожарный. Аргуса любая местная или местный знали в лицо и издали узнавали "по походке" да и обрубок хвоста - тоже заметно издалека. Когда Аргус выходил с заставы дозором или возвращался со службы, то кишлак, на всякий случай, вымирал. Не то что навстречу попасться, а даже смотреть ему в глаза не решались. Это людей можно попытаться ввести в заблуждение приторными улыбочками, фальшивыми заверениями в дружбе, а собачек - не обманешь. Потому что у них свой "детектор лжи" - запах страха и тщательно скрываемой ненависти. Хотя видит Егерь не за что пограничников было ненавидеть: ничего предосудительного они в отношении местного населения не делали. Грабежи местными проходящих товарных составов погранцы пресекали, да. Но тут уж извините, граждане местные: грабить поезда - это уголовно наказуемое деяние.

Глава 17

Амур пограничный

   Был Амур громадным овчаром, с придурью и большой раскиздяй. Встретит на границе черепаху, и тотчас надо ему узнать: крепче у него зубы или у черепахи - панцирь. Не боялся никого и ничего, кроме грозы и своего вожатого. Имелась у него странность - всегда бросался навстречу грузовикам или поездам и яростно облаивал, пытаясь укусить. Помню, в первую смену ЧГ на правый фланг только вышли с заставы, как Амур рванул навстречу товарному поезду и так азартно облаивал, что чуть под колёса не попал. Последовал грозный окрик "Не пон-н-нял!!! Ко мне!" и тот мелким бесом, виновато подбежал к хозяину. "Ты, что, Анна Каренина!?" - рявкнул Паша Румянцев строго на подопечного. Мы чуть со смеху не попадали: вы видели когда-нибудь как Собак Баскервильный, ростом с телёнка, с крайне виновато-покаянной мордой, подбегает ужавшись чуть ли не до габаритов болонки? На наши недоумённые вопросы Паша пояснил, что Амур на грузовики и поезда бросается, так как думает, что те - большие собаки и на него рычат. А он же был по натуре своей - патентованный мачо и, по словам Румянцева, не мог стерпеть, что кто-то там смеет, (кроме Паши), рычать да пасть на него открывать! 

   Да, была у них обоих особенность: разного цвета глаза: зелёный и голубой. "Близнецы-братья" посмеивались у нас на "Пайке", к тому же оба - рыжие!!!

   Приходит наряд ЧГ (часовой границы) на место службы на правый фланг и, после проверки КСП, Паша своего абалдуя с поводка отпускал. Принимался тот бегать вокруг и искать, кого бы задрать, от избытка сил и гуманности: кабана, так кабана или нарушителя, например. (Пограничный аспидный юмор!) Что, не верите? Как-то раз, уже после дембеля моего призыва, в ЧГ на правом фланге вожатый отпустил Амура погулять, а сами "чегеисты" в кусты упали, достали "кислородные палочки". Блаженствуют: сухо, нежарко, ни комаров, ни мух и - тишина мирная. То есть не мёртвая или без посторонне неестественных, чуждых природе звуков. Через некоторое время, когда "кислород" уже почти до фильтра дошёл, вдруг раздаётся ВИЗГ Амура!!! Они похолодели: кого это Баскервильный повстречал на этот раз, (на слух - недалече совсем), что визжит?! А не победно, с полной пастью, рычит утробно, сопровождаемый нечеловеческим, полупредсмертным воплем фальцетным. Вожатый с позывным "Лохматый" позвал Амура, а тот - ноль реакции и продолжает повизгивать. Вскочили, застыли в растерянности: куда бежать, чего делать?! Тут в кустах шорох: явно волокут сюда кого-то. Из зарослей задом наперёд выпячивается Амурчик, весь в крови (!), морда в... иголках - дикобраза притащил! САМ!!! Без какой-либо помощи посредством прикладов! При-ду-шил! Деликатес, само собой, традиционно съели на заставе, приготовив из него жаркое. Иголки, опять же согласно традиции, разобрали на сувениры. В общем, что сказать посторонним и непосвящённым? Это был натуральный подвиг, достойный самого Цербера! Ни много, ни мало.

   Наряд не меняли, пока Паша своего кобелино не поймает и не возьмёт на поводок. Смена терпеливо ждала у Седьмых ворот, благоразумно и исходя из опыта - со стороны тыла, а не границы. Потому что у Амура неизменно на пять с плюсом получалось талантливо и крайне достоверно притвориться неожиданно выпрыгнувшим, непонятно откуда Полярным Лисом. Так и заикой можно было непринуждённо стать, помимо извечно сопуствующего сильному испугу бонуса - проверки на крепость... пресса. Для иллюстрации, одна из его милых забав: попытаться ремень автомата с плеча сдёрнуть, причём на ходу, без предупреждения и - в прыжке сзади. Тех хитромудрых, кто пытался не вводить его в искушение и автомат нести посмеиваясь, коварно переместив из "на плече" в положение "за спину", бесхитросно толкал с разбегу передними лапами где-то в область между лопатками. Сносил как кеглю. Правда, когда я однажды, точно прикинув по звуку внезапно приближающееся сзади глухое "тыгдым-тыгдым-тыгдым", ловко пригнулся и четвероногий "щукарь", взвизнув от изумления, сиганул прямиком в старицу с демаскирующим на километр вокруг оглушительным "плюх", вроде зауважал и больше ТАК меня не пытался разыгрывать. Перво-на.., то есть - Первоапрель ходячий! Но я ему конечно же не поверил и постоянно был начеку.. Чего смеётесь? А вдруг он бдительность мою таким вот образом усыплял?

   Какие, нафиг "проверки на несение и бдительность службы", с таким воздушным кабанищем-балероном в наряде на границе! Кстати, говорили, что "отрядские", прежде чем на проверку выехать или выйти, всегда как бы невзначай интересовались, а кто там на "Пайке", на правый фланг нынче без намордника вышел? Если Амур или вообще - Аргус, то ехали или шли себе мимо, от греха, приговаривая что-то вроде: "Там всё изобильно, нам и так в темноте да за километров несколько простым глазом видно." А у "окружных", опять же по непроверенным слухам, над пришлыми или "молодыми" майорами или подполковниками была традиция крайне весело подшутить: без предупреждения послать на... проверку в Гадрут, на 5-ую пограничную заставу.

   Другая забава Амура: разбежаться со всем дури и - на заднице по глинистой земле или траве после сильного дождя проехаться. Обернётся, чтобы посмотреть достаточно ли длинная полоса получилась. Если по его мнению, коротка вышла, на исходную и - по новой. Только залихватского "И-и-и-эх-х-х!!!" и не хватало для завершённости картинки. Тут и так идёшь по размытому, как на катке в лыжи обутый, а он ещё смешит! Один раз не рассчитал, разбежался и... врезался с разгона башкой в крайнюю опору дополнительного инженерного заграждения! ("Дембельский аккорд" призыва Ноябрь 86, на Основном рубеже, сразу за автомобильной колеёй.) Смотрим: столб постоял-постоял задумчиво и - завалился. Амур посмотрел на него с озадаченным видом: "Чего это он?!" и побежал дальше как ни в чём ни бывало. Очевидно сотрясать у него то ли нечего было, то ли - одно из двух.

   Прибежит, гад хвостатый, к месту "встречи на Эльбе", весь мокрый от предрассветной росы и по своему дико извиняется. Так хостом машет, что весь ходуном ходит и словно без костей совсем, невербально показывая всем наипокаяннейшим видом: "Хозяин!!! Вот тебе косточка сахарная, мозговая на брюхе, сукой буду - клянусь, что это - в последний раз!!! Честное кобелинское!" А сам чуть не "Камаринского" вытанцовывает. Знал, сукин сын, у Паши сердце - не камень же: поорёт да и простит... до следующего ЧГ. А с "Омана" звонили утром, в очередной раз поменяв памперсы: уймите вы своего страхолюда наконец!!! А то опять за малым чуть не напугал до незапланированного схода по крупному в штаны! Это Амурчик, под настроение, бегал на участок соседней заставы и по собственной инициативе бдительность проверял, чтоб соседям жизнь и ночная служба мёдом не казались нигде ни разу.

    Глава 18

О прохладном зное и жаркой стуже

    Такой вот оксюморон да ещё и в двойном, взаимоисключающем экземпляре! 
Смешной случай вспомнился в этой связи. Земляк получил отпуск во время нашей с ним срочной службы в погранвойсках на советско-иранской границе. Съездил и рассказывал потом со смехом. Сидит это он в электричке Адлер-Туапсе, (из аэропорта домой добирался), время - четвёртый час дня. Рядом да вокруг - отдыхающие и местные доходят в собственном соку. Косились-косились, потом один мужик не выдержал и громко, с надрывом:

   - Ты в пиджаке толстом, рубашке, ГАЛСТУКЕ, ботинках и брюках - и не вспотел даже, а я в майке и шортах мокрый весь!!!

   Все в вагоне обернулись, ждут с интересом ответ погранца. Он им, с улыбкой:

   - Да ничего так, прохладно.

   Окружающие чуть не взвыли. А пограничник добавил, что там где он служит, ночью ниже плюс 35 практически не бывает. Народ онемел. Кое-кто, не поверив собственным ушам, на пальцах принялись прикидывать: если ночью плюс 35, то тогда днём... СКОКА?! Некоторые даже зябко поёжились от одной мысли, каково это. И тут одного деда видимо осенило: попросил рассказать, как там сейчас, где служба. Дальше ехали, слушали раскрыв рты и никто на жару больше не жаловался. Иные эдак в полглаза посматривали на окна вагона - не заиндевели ли, не покрылись ли изморосью?

   Не верите? Думаете преувеличиваю? С чего бы это у слушателей такое подсознательное ожидание инея в лётнюю курортную жару появилось бы? Возможно, когда услышали о необходимости не просто ходить по такому пеклу без какой-либо намёка на тень и совершать осмысленные активные действия при этом, а БЕГАТЬ, по нескольку раз в день. Когда он упомянул про привозную воду, слушавшие стали наперебой предлагать ему прохладительные напитки. Погранец поблагодарил и сказал, без всякой бравады, как о чём-то насквозь привычном, что уже пил воду сегодня, утром, и пока - не хочется. Увидев квадратные глаза, засмущался и сказал, что у них служба ещё сносная, благо по берегу Аракса, а вот кто в пустыне, на морских островах или горах без естественных пресных водоёмов поблизости - тем  действительно весьма несладко приходится в летнюю пору. (Да и зимой там - далеко не сахар.)

   У нас на "Пайке" в пекарне висел на стене термометр. Так летом, при работавшей электропечи, зашкаливал. А для кого-то такая температура была - НОРМОЙ, когда надо службу по охране государственной границы исполнять и по "сработкам" бегать, да не налегке, а с личным/групповым/специальным оружием и экипировкой. Да люди-то что, они почти как тараканы - привычные ко многому, кроме разве что кипятка. А вот на служебных собак в меховых шубах в жару смотреть было больно! И даже, временами, невыносимо, до слёз: так они безмолвно мучились. Откуда известно что дико страдали собачки? А по глазам их, в них читалось... всё, до мельчайших подробностей.      

   Что, и вам холодом дохнуло и инеистые узоры пошли? Ничего, не садист я - сейчас станет вам тепло и даже горячо. Был такой Отдельный Арктический пограничный отряд, охранявший северные рубежи СССР примерно от Кольского полуострова и до самой восточной точки страны - острова Ратманова. То есть - ого-го рубежи у полярных пограничников. Почему был? Да ликвидировали его в 2006 году. Нет, не расформировали, так и сказали: ликвидировать нерентабельную, не приносящую прибыль воинскую часть, (уникальную, не имеющую аналогов между прочим), не нужна она свободно-демократической России. Тут Северный-Ледовитый океан скоро станет называться просто Северным из-за глобального потепления. И Крайний Север России начинает превращаться из задворок в сферу жаркого столкновения геополитических интересов, (да-да, они самые, богатейшие залежи нефти и газа Арктического шельфа), а уникальный опыт и кадры - не нужны. Потому что "прибыли не приносят" и для "финансовых вливаний" непригодно это воинское подразделение.

   Вас ещё в жар не бросило? Рачительные хозяева стоят нынче у госрычагов, копейку считать умеют, даже не сомневайтесь.

   Так вот, тем гражданским, кто выходит наружу при минус 30 за хлебушком или ещё за какой нуждой, то есть регулярно, но на непродолжительное время: представьте, что при этой температуре надо службу исполнять. НАДО! И днём, и ночью, без перерывов и выходных дней. Разве что метель разгуляется или буран налетит, тогда начинается самое весёлое - выживание. Лично я испытал на себе каково это, когда минус 42 под открытым небом. Ощущения? Хм, представьте, что как только вы вышли за порог из тепла и вдохнули через носовые отверстия чистый кислород бодрящего морозного воздуха, (упаси вас Егерь дышать ртом - отморозите воздухозаборные пути и никотиноулавливатели, даже заметить не успеете), то почувствуете, что нос у вас словно набит мелким, толчёным стеклом. При каждом вдохе. Неприятно, но привыкнуть - можно. Если воротником-"намордником" или шерстяным шарфом лицо не прикрыто снизу и до самых глаз, то открытые части начинают гореть, как бы слегонца ошпаренные. Это - нормально и хорошо. Вот если вы одни вышли погулять да без зеркала и нос, щёки, подбородок жечь неожиданно перестало, значит могу вас поздравить - это первый признак обморожения. Нужно срочно восстанавливать кровообращение растиранием, настойчиво и трудолюбиво. (Только ни в коем случае не снегом! С тем же успехом можно себе личико растирать наждачной бумагой.) Иначе - омертвение мягких тканей, говоря языком патологоанатома, со всеми вытекающими из этого коллизиями и последствиями.

   Выходить надо было раз в три дня, пройти метров четыреста туда, там, погревшись и проведя определённые действия, обратно. Последние метров пятьдесят, ноги сами переходили на иноходь "семь крестов и нолей", а из горла рвался, как у классиков сказано в "Золотом бычке", вопль насмерть раненой волчицы. Тут главное - не раздумывать и не "собираться с духом", перед выходом наружу. На автомате - открыл дверь да попер экономным полушагом эскимосов или эвенков. И только не забывать постоянно повторять мысленно мантру, (нет, не про харю Кришны), а банную, как Женя Лукашин: "Чаю горячего очень хочется!"

   И так неделю - минус 35-40 держится, другую, третью, два месяца. И вдруг температура забортного воздуха подскакивает аж до минус 10! Выходишь, ёлы-палы - натуральная Сахара! ЖАРКО, просто до безобразия!!! Личный организм, пребывавший систематически, но не постоянно, а эпизодически в холодильнике, отрывается на радостях по полной! Думаете это только у "хомов прямоходящих" так крышу сносит? Как бы не так! Пичуги вокруг очумело начинают весенние трели издавать сумасшедшим хором!!! Ещё бы - минус десять всего по Цельсию, буквально же лето наступило, перескочив весну не глядя!

   Отстранённо-созерцательно если, как и принято у истинных и несгибаемых нигде ни разу отморозков, крайне занимательно наблюдать борьбу тела с мыслительным аппаратом. Последний, задействовав органы зрения, настойчиво утверждает, что вокруг всё ещё зима. Тело же слепо продолжает настаивать, что а вот и нет - лето нынче на дворе и - как в песне Урри "слегка бунтует и шефа критикует" даже шантажирует. Не со зла, а потому что плоть, в отличие от мозга не видит, а чувствует. Потому и реагирует при экстремальных ситуациях или при нешуточной опасности в разы быстрее сознания - на подсознании и инстинктах. Потому что ему попросту нечем разглядывать да присматриваться. Но головной калькулятор, (помимо резервного седалищного), хитрее, способен сделать неожиданно "ход Лошадью" и якобы согласиться: да лето, лето, успокойся, мио био. (Это по-позднелатински вроде "моё тело".) И злорадно ждёт, когда либо вновь похолодает, либо обмен веществ станет не столь интенсивным и ощущение телом "жары" незаметно сойдёт на нет.

   Только не спрашивайте, зачем я всё это написал. Кто б мне самому подсказал да объяснил? Или нет, знаю. Есть такое расхожее выражение, вроде пословицы: "Лучше десять раз облиться потом, чем один раз - замерзать!" Как Мишка-едун досыта отведавший и того, и другого, и - без хлеба, со всей ответственностью могу заявить: этому самому расхожему - верить!

   Или вот, реклама - двигатель... Рекламное объявление, вывешенное.. Попробуйте угадать где: 

   "Только у нас! Туристическая поездка с посещением заповедных, почти нетронутых человеком мест!

   Прокатим любителей экстремала через полстраны безвозмездно, то есть - даром с юга или из центральных областей на север Карелии или за Полярный круг!

   Проживание в однозвёздной гостинице "Комариный рай" на берегу лесного озера или Ледовитого океана! С удобствами во дворе и хронической нехваткой как питьевой, так и пресной воды вообще! Будут вам и Белые ночи, и Северное сияние, и даже неоднократно подкрадётся самый настоящий Полярный Лис!

   Питание трёхразовое, не грозящее ожирением и активно способствующее резкому падению излишков веса! В меню неизменно подножный корм, как-то: ягоды, грибы, корешки, собранные собственноручно и - вместо сна! Рыбалка, охота - уголовно наказуемые, если вас за этим делом поймают на месте и с несъеденными моментально уликами!

   Стрельба по живым, интерактивным мишеням! 

   Новинка сезона: КУПАНИЕ в Северно-Ледовитом океане!!! Воду в лагунах летом прогревает на метр-полтора! Купайтесь на здоровье! Лишь бы не застукали вас! Сможете похвастаться перед знакомыми такими эксклюзивными океанскими заплывами и редчайшим Полярным загаром!

   Если очень захотеть и постараться, то можно продлить тур в отдельном санатории, находящемся в знойной республике Коми, где вы под чутким руководством обслуживающего персонала ещё более увлекательно проведёте год-полтора-два! 

   Подобного нет ни у кого, только в нашей турфирме!!! Такой тур дорогого стоит: гарантированно излечивает от адреналиновой зависимости, неизменно ставит мозги на место и - навсегда! Стопроцентно-устойчивая посталлергия на адреналин и "адреналинщиков" обеспечена! Неожиданно высоко оценится нормальная, без закидонов, жизнь, заиграет буквально по-новому и - яркими красками!

   И самое главое: наша путёвка АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНАЯ!!! Требуется только лишь ваши личные согласие и подпись!"

   В резко подемократиневшей России шёл весенний набор на срочную службу в Отдельном Арктическом пограничном отряде...

    Глава 19

О находчивости

   Неудержимо смеркалось. Ужин сравнительно недавно закончился, свободные от службы смотрят по телевизору в ленкомнате кино, обычно показываемое перед увлекательнейшим информационным шоу советских времён под названием "Программа "Время"". Которое с нетерпением во всём теле ожидали замполиты, наверно от ненецкого Ямала и до... побережья Индийского океана, прерывая ежевечернюю традиционную процедуру помывки сапог в тёплой солёной воде. Вышел из главного помещения пограничной заставы молодой лейтенант, решивший вдруг, по собственной инициативе, проверить часового: как тот службу несёт. И - не нашёл! (Неопытный ещё был: не знал, где надо искать, а главное - КАК.) Естественно, побежал обратно - подымать заставу "в ружьё", чтобы наказать:

   а) "нерадивого" часового;

   б) личный состав заставы.

   Зачем? А с "дальним прицелом": матёрый начальник заставы, видимо, рассказал ему про замечательный механизм воздействия и перевоспитания подотчётного контингента. Загрёбывать всех из-за одного, чтобы коллектив начал совершать на постоянной основе групповое моральное воздействие на неугодного тебе подчинённого срочной службы. Если сам сделать этого не можешь, точнее - не получается, хм, почему-то. Так оно и происходит, за ма-а-а-хоньким таким исключением: если коллектив - не сплочённый, если живут либо сами по себе, либо группками, не объединёнными общими, уходящими корнями ещё в 19 век традициями. 

   (Прибывшим на "Пайку" особо одарённым рядовым, ефрейторам и сержантам, в силу крайней персональной гениальности не понимающим очевидных вещей, рассказывали про мудрого "старика-дембеля" и его "сынков"-дебилов. Если не догадались ещё: общеизвестная даже большинству гражданских лиц притча про веник и прутья-фаши, они же, в переводе с латынского, розги.)

   Прибегает запыхавшись бдительный лейтенант и с порога дежурному связисту, в азарте абсолютно весь:

   - Часового нет на месте! Надо заставу в руж..

   - Он только что выходил по МТТ, - произнёс поскорей ефрейтор, чтобы "молодой да горячий" не поднял заставу "по дурному". Тем более Фёдору как раз жандарм Косоротов шашку под ребро засовывал, и всё равно не хотел парень выдавать, где его старший брат прятался. (Ага, он самый: сериал "Вечный зов".) 

   - Чё ты несёшь?! - от возмущения "свисток" даже не заметил, что ему "грубанули" - перебили непочтительно. - Я сам только что..

   Дежурный связист, Ноябрь 86, профессионально небрежно, вежливо сидя лицом к новоиспечённому лейтенанту, (то есть вполоборота к аппаратуре), делает не глядя руками некие пассы, как заправский фокусник вызывая на связь "потерявшегося" часового заставы. Ошарашенный "свисток" слышит:

   - Восьмой. 96? (Кодовое слово, чтобы враг не подслушал, означает: "Причина экстренного вызова?" Особо подозрительным и блюдущим секретность,  подозревающим всех и вся на запроданность за банку печенья и ящик варенья: код на самом деле - другой.)

   Юный зампобой, крутанувшись на каблуках, стремглав бросился вон из помещения. Прибежал, опять запыхался весь, хотя там бежать - метров тридцать. Видимо, торопился очень - убедиться лично, что не почудилось нигде ни разу да и, наверное, олимпийские резервы хотел посрамить... (Или правильней будет сказать - затмить? Темно уже было, как и упоминалось выше.) С ходу в крик:

   - ТЫ ГДЕ БЫЛ?!!!

   Тоже мне бином Фарадея, известно где, но сказать правду - нельзя: огребёшь всякой-разной, совершенно ненужной тебе "благодати" и что того хуже - сорвёшь "годкам" просмотр телефильма. А это не когда по "сработке" и братья потом много лестных вещей поведают о тебе самом и твоих выдающихся умственных способностях. "Древние" же, как пить дать скажут, что-то вроде: "Вот так оно и бывает, когда "борзый дракон" в "старого" самороспуском заделался. Внешне всё как надо: "ноябрьский захлёст", шапочка на затылке, ремешок на помидорах, а внутри как был безмозглым "драконом" так им и остался!"

   Как говорили на "Пайке": "железные отмазки" не надо придумывать - они сами мгновенно приходят и прямо в голову.

   - Где-где (очень хотелось рядовому ответить в рифму, что в... Караганде)... в туалете!

   Зампобой поперхнулся заготовленной тирадой, сбавил чуть децибелы, эдак нисходяще-восходящими модуляциями и блеснул знаниями:
- ПОЧЕМУ НЕ попросил, как положено, о временНОЙ ЗАМЕНЕ?! ЧАСОВОГО  Ведь  в подобных случаях положеНО МЕНЯТЬ!

   Рядовой, с садистским предвкушением, вдруг и без подготовки:

   - НЕ СМОГ ПОТОМУ ЧТО!!!

   "Свисток" от неожиданности вопросительно икнул:

   - Икх?!

   Часовой пояснил, (внутренне ухмыляясь), нормальным тоном:

   - Надо было успеть добежать, иначе пришлось бы менять не только часового.

   Вас никогда не били кувалдой в лоб? Нет? Вот и меня - тоже нет. Но по выражению лица лейтенанта ощущения наверно очень похожие были. И всё - "отмазка" железобетонная. Вроде нарушил, но по вполне извинительным причинам, понятным любому, кто неоднократно ходил часовым где бы то ни было.

   Мораль: если с рождения ума не дадено, то единственно лишь фуражка да погоны этого упущения не поправят. Только если работать над собой, постоянно, неустанно и - неуклонно ни вправо, ни влево, ибо слаб человек и несовершенен...

Глава 20

Одуванчик

  "Над Границей тучи ходят хмуро..."

     Из старой песни о главном...

   Давно это было. В прошлом столетии ещё. В некотором почти с век уже не царстве, в уничтоженном нет так чтобы сильно недавно государстве, в одном пограничном округе, в Н-ском погранотряде жила-была застава. И вот, на стыке засушливого сезона и начала повальных дождей, прибыло молодое пополнение, майского призыва. Не шибко много, но и не один-два, как бывало нередко прежде. И оказался среди них один ничем не примечательный "дракон": среднего росточка, не худой и не толстый, белобрысый, сероглазый - обыкновенный, типичный. Таких намного больше чем половина на десяток чаще, чем реже. А этот - ещё и улыбался всё время, исключительно по-доброму, (про таких говорят "Мухи не обидит!"), несмело, словно боялся, что на смех подымут. Как деревенский дурачок - безобидный и кого, исстари известно, обижать - грех. "Человек божий". С первого взгляда вызывал глухое раздражение: "Чего лыбится постоянно?! Жизнь что ли мёдом кажется?" Но это сперва. А потом как-то раз автор большинства намертво пристающих неуставных позывных, задумчиво, в несвойственной ему, неунывающему никогда балагуру и весельчаку манере - без подначки озвучил очевидное: "О-ду-ван-чик". И наверняка все в курилке поразились, что не осознали этого без подсказки, сами: действительно паренёк крайне напоминает одуванчик, когда тот белый и пушистый, умиротворяющий что ли. И настолько беззащитно-хрупкий, что ставши взрослым безотчётно стараешься не задеть, дабы не лишить окружающий мир гармонии пусть и на микронную долю. 

   Клинические пацифисты, (которые, дай им волю и возможность загадать желание, вне всех и всяческих сомнений тут же безмозгло возопили бы: "Хотим мира на Земле, сейчас, немедленно!!!" и получили бы через единый миг-моргание в своё распоряжение... безлюдную планету), избрали символом Мира белого голубя.  Птицу, известную среди орнитологов как разносчицу всевозможной заразы и охотно забивающую наглухо, до смерти, более слабого. А также - обильно засирающую площади, памятники в городах и сёлах, даже иной раз, снайперски, головы самих пацифистов.

   А чего ещё ждать от людей, коих с грехом пополам обучили читать и писать, но как-то упустили или позабыли научить думать и обязательно головой, а не седалищем? Кто с жаром лезет рассуждать о вещах, которые сами знают через десятые руки, да и то в подавляющем большинстве из книжек таких же как они, травоядных, неспециалистов и/или непрофессионалов.

   А надо было бы, по уму, выбрать - одуванчик как воплощение хрупкости нашего бытия: дунь внезапно-резко, пни раздосадовано, походя, со зла и - белый, пушистый шарик разлетится брызгами-осколками, будто камнем кто со всей дури в хрустальную сферу запустил. Конечно, ботаники ехидно заметят: "Так ведь в том-то вся и соль - разлетаться под порывами ветра семенами на парашютиках, когда придёт пора! Давать жизнь грядущим поколениям." Правильно, молодцы, не зря вам в школе пятёрки по ботанике ставили: именно - когда придёт пора - умереть, дав жизнь другим, обеспечив продолжение рода, гарантировав, что жизнь благодаря и тебе тоже пойдёт дальше, не прервётся...

   Очень тяжело Одуванчик усваивал науку пограничной службы, со скрипом. Не мог запомнить многажды для него повторенное и при этом улыбался застенчиво, вызывая вспышку раздражения. В конце концов отступились, решили, что заполучила застава патентованного "тормоза" - дебильноватого "молодого". Уже то хорошо, что не чмошника - чистоплотен был и на том спасибо. Определили его в подсвинари, под начало ефрейтора призыва Май 87, старшего над заставским подхозом и - наладилось. Тем более призвался Одуванчик из ПГТ (посёлка городского типа) и как с одомашненной живностью обращаться не только знал, но и умел. А что до службы, пару раз попробовали поставить часовым заставы, днём. Однако прочитав оставленные им записи в журнале наблюдений, где было всё, что угодно, только не результаты наблюдения за сопредельной стороной и тылом, начальник заставы, скрепя сердце, дал приватно команду своим заместителям, при составлении "расстановки" в его отсутствие, на службу Рыбкина не ставить!

   Да, совсем запамятовал: по паспорту звали Одуванчика Алексей Иванович Рыбкин. Когда проходило традиционное знакомство коллектива с прибывшим, очередным "младшим" призывом, чуть не забыли его. Сидел неприметно-незаметно и только с третьего раза услышал, что лишь он не представился: кто, как зовут да откуда. Встал и, застенчиво улыбнувшись, выдал:

   - Рядовой Рыбкин... Алёша.

   Все замерли.

   - Как-как?! - почти хором спросили сразу несколько.

   Недоумённый взгляд, настороженность, несмелая улыбка того, кого постоянно дразнили в детстве:

   - Алёша... Рыбкин.

   "Старослужащие" обалдело переглянулись.

   Поясню, почему заставское общество так изумилось. У погранцов есть слово-паразит, ужасно прилипчивое: "Алё". Спустя годы нет-нет да и выпрыгнет. Забороть можно, но с переменным успехом и лишь временно. Много общаются погранцы по телефону, точнее по МТТ - микро-телефонным трубкам. Это что-то вроде предтечи современных "мобил": классическая телефонная трубка с коротким шнуром-штекером. Неотъемлемая часть, примета и особенность пограничной службы. Так что даже вне службы, на заставе друг к другу обращались будто по телефону разговаривали: "Алё, братан...", "Алё, не тормози, да!", "Чего алёкаем, до (женщинам по пояс будет) уже прослужил!?"

   "Драконам" "алёкать" не разрешалось: во-первых, потому что ходят пока на границу младшими в наряде, то есть доступа к МТТ не имеют; ну и во-вторых - пресловутая жуткая "дедовщина", ясен пень: не давать себя вести словно уже и опытом, и знаниями сравнялись со "старослужащими". Подучитесь сначала, овладейте теорией СТПВ и практическими навыками умелой организации службы непосредственно на охраняемом участке госграницы. Сдадите экзамен на старшего наряда, начнёте на границу ходить с чехлом слева на поясном ремне, за КСП расписываться и подставите плечо под общую ответственность, давящую куда там краю купола неба на плечо Атланту. Отвечать станете не только лично, но и за своих подчинённых, мастерски организуя в наряде надлежащую охрану и защиту государственной границы, вот тогда можете "алёкать" сколько душе угодно или влезет и не только в трубку. По праву.

   Это самое "алё" несло в себе широчайшую палитру всевозможных интонаций и отображало туеву хучу смысловых оттенком речи: 
"А-лл-Ё!" - сигнал тебе, что ты что-то неправильно делаешь;
"Ал-ё-ё-оу" - показатель прекрасного настроения и приглашение подурачиться, шуткануть, побалагурить;
"АлЁ!!!" - сигнал, что ты делаешь нечто крайне нехорошее и даже потенциально опасное; и так далее. 
Ну и всевозможные варианты-производные, а среди них: "Алёшка", он же - "Алёшка РЫБКИН"!!! Поэтому становится понятна реакция заставских, когда к ним и вместе с ними приехал служить, ни много ни мало - ходячий символ пограничной службы! Алёшка Рыбкин!!! Офигеть, упасть - не встать!

   На своём месте оказался Одуванчик на подхозе и почти сразу отличился: одна из свиноматок непраздна была, так он мало того, что спроворил ей персональную загородку, ещё и проследил, чтобы у той всегда воды было вволю. Оказывается, свинью после опороса мучает жесточайшая, сводящая с ума жажда и если не озаботиться её водой заранее обеспечить, то она поросят того, съест. Перед строем, после Боевого расчёта, начальник заставы объявил Рыбкину личную благодарность, с занесением куда следует, за проявленную смекалку и инициативу, спасшую дополнительные съестные ресурсы. Старший свинарь не мог им нарадоваться. Ещё бы: можно совсем на свинарник "болт" забить , а не постепенно.

   Помимо подхоза, стали Одуванчика регулярно ставить рабочим по кухне, через двое суток на третьи. И тут он себя замечательно показал: работящий, порученную работу исполняет старательно, а не лишь бы побыстрей да поскорей. Вообще не может просто так сидеть, сам (!) спрашивал: чего ещё надо сделать? Заставские повара и так "молодых" подкармливали, памятуя какими сами были голодными в своё время, но Одуванчику старались особенно подкладывать на тарелку, за исключительно добросовестное отношение к обязанностям рабочего по кухне. Знатно разгружал он поваров, беря на себя часть их работы. Появилась возможность хлеб выпекать не впопыхах, а без спешки, и спроворить пирожки всякие да пышки успевать без напрягов. Угадайте с трёх раз, кого этим хлебо-булочным угощали в первую голову? А парнишка аж едва не расплакался, когда увидел румяные, с пылу с жару, почти домашние пирожки с картошкой. После призыва на "срочку", первые полгода очень тяжело бывает временами, без домашнего, без тепла, без заботы, без дружеского плеча земляков, когда ты - сам за себя. Да ещё ежели на тебе клеймо изгоя или "тормоза". Вот один из поваров и взял над ним шефство, негласное, благо что такое быть изгоем с ярлычком "забившего на коллектив" знал не понаслышке, лично.

   (Ему тоже в своё время помог "старослужащий", старший повар. Поставил в известность, что "Вот он теперь - его личный "дракон" и если будут какие ни то претензии к нему, обращаться только ко мне, всем понятно?" Со старшим, ("страшным") заставским повером никто из личного состава ссориться не стал бы, потому как себе дороже выйдет и, что характерно, изумительно боком. А получивший добро, обязательно почему-то захочет отплатить добром же: в свою очередь помочь нуждающемуся в поддержке, чутком слове, в "старшем брате".)

   Была у этого повара одна черта - он умел слушать, расположить к себе, вызвать на откровенность. Неспециально, само собой как-то выходило, всегда. На "гражданке" натуральный караул получался: всякие по-купейные попутчики или попутчицы, встречные-поперечные, познакомившись начинали ни с того ни с сего рассказывать, делиться сокровенным. Психологи это называют вроде как "синдром псевдооткровенности" - это когда человек уверен, что видит тебя в первый и последний раз и испытывает подспудный зуд - пооткровенничать о себе напропалую. "Валить как с моста" - говорят поляки.

   Очень быстро повер узнал, что рос Алексей без отца, есть младшая сестрёнка. Много переезжали с места на место, пока не осели наконец-то. Стеснительно поведал Одуванчик, что мама у него - балетмейстер, то есть учительница бальных танцев. Культуру поднимала по деревням да селам. Одна, с двумя детьми на руках. Не зажируешь. Сказал, самое яркое воспоминание детства, когда вечером, после получки, мама радостно объявляла: "Сегодня едим сколько и кто как хочет!"
На недоумённый взгляд повера, пояснил, что они с сестрой очень любят бутерброды с маслом и "Докторской" колбасой, на белом хлебе. А лакомиться таким образом могли только в первые дни, потом приходилось экономить до следующей получки.

   Поверу стал понятны странновато-непонятные прежде взгляды, которые Одуванчик бросал на доппайки ночных нарядов. И он поразился: ведь уже пару недель как доверил Алексею их раскладывать и ни разу не было "уронил вот нечаянно на пол и выбросил, потому пайки поменьше кажутся". Вот это силища воли и беспримерный образец кристально чистой совестливости и упорного нестяжательства: видеть любимейшее лакомство и даже не попытаться отщипнуть!!! И ни малейшим намёком или просьбой пояснить, что смотреть на доппайки - больно! Соорудил ему из собственных закромов сказочной бутербродище: на свежайшем белом хлебе - слой масла в палец толщиной, а сверху полбанки колбасного фарша. И получил благодарный взгляд такой мощности, что еле на ногах устоял. Даже неловко стало. 

   Ну и на селе или в деревне голодать не дадут, особенно, когда "училка правильная" и детей колхозников "городскому из хорошего" учит. Повер, тактично выждав когда "царь бутербродов" прикажет долго жить, задал логичный вопрос, а чего переезжали-то так часто, почти полстраны исколесили? Одуванчик, словно внутри вдруг лампочку выключили, враз помрачнел и замкнулся. 

   Задел что-то нечаянно, в "болевую точку" попал. Зарубка в личную памятку - больше этого не касаться, Захочет, сам расскажет.

   Так бы и служил Одуванчик до самого дембеля, не выходя за пределы выгородки заставы, но вмешался его величество случай в лице замполита. Как раз зампобоя перевели с повышением в другой погранотряд и осталось на заставе из офицеров двое. "Кусок" на должности старшины - не в счёт: местный, из "шурупанов" к тому же. От такого, в подавляющем большинстве случаев, по службе пользы, как от козла - молока. И понадобилось как-то раз начальнику заставы отлучиться, как оказалось, на подольше, чем рассчитывал, то есть Боевой расчёт выпало в кои-то веки провести замполиту. Ну он его и провёл: такую "расстановку" состряпал, хоть стой, хоть падай! Полтревожки у лейтенанта, (прослужившего больше полутора лет на заставе), "уехало" в первый заслон, старший МЭП неожиданно для него самого попал в резерв, а ночных часовых, составленных исключительно из водил,  должен был подменять на время действия по "сработке" дежурный повар.

   Толково придумано: в пекарне тесто поднялось, его по формам надо раскидывать, а тут - опа - "сработка" на правом фланге! И будь ласка, бросай всё, беги переодеваться, вооружаться и - за часового заставы работать. А когда вернутся через час-полтора, тесто, перестояв, опало и застава осталась без хлеба!

   Егерь явно и неприкрыто сжалился: за всю ночь - ни одной "Застава, в ружьё!", вообще нигде!!! У мирных местных, напротив правого фланга проживающих по тылу, определённо незапланированный выходной выпал именно в эту ночь. Не саботажничали, как обычно: не клепали "нити", не набрасывали кусков стальной проволоки на "козырьки", то есть крайне по-мирному себя вели, не пытались заставу "загребать по-чёрному". А отвадить мирно-местное население от этого паскудства раз и - на очень долго, штаб Н-ского отряда почему-то категорически запрещал, хотя там любители-диверсанты обязательно остались бы в целости и сохранности, неконтролируемый расслабон прямой кишки - не в счёт.

   Но главный сюрприз поджидал повера на следующий день, когда выспав положенные по уставу восемь часов после суточного наряда дежурного повара-хлебопёка, он узнал, пообедав, что во вторую смену ПН (пограннаряд "Пост Наблюдения") идёт с Одуванчиком!!! Ну Щепа (замполит) удружил так удружил! Даже целых два сюрприза с жизнерадостной улыбкой "Весёлого Роджера" мило оскалились из-за незримого угла бытия: в довесок к одному нежданному "подарку судьбы" - с позднего утра зарядил дождь!

   Вряд ли ошибусь, если предположу, что капель сверху ненавидят все погранцы, без исключения.

   Подумалось: хоть бы перестал пока готовишься к службе. Ага, размечтался. И тянуть резину нельзя: менять надо вовремя. Дурной тон - задерживаться с выходом без уважительной на то причины. Стоя на приказе в комнате службы, пропуская мимо ушей и сознания "скороговорку" замполита, выученную наизусть давным-давно, повер с тоскливой обречённостью прислушивался к шуму дождя. Нет, даже малейшего намёка на спад не предвидится. Эх, здравствуй очередная серия из "Жизни земноводных". 
-...Вопросы?
- Приказ ясен, вопросов нет! - заученный ответ старшего наряда. 
- Наряд, нале-во! На охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик шагом - марш!
""Повернулись оба-двое и помаршировали. Самое время петь: "Опять от меня сбежала, последняя электричка, и вот по шпалам, по шпалам, по шпалам бегу по привычке..." Пройти куцый коридорчик, свернуть направо во входно-выходной шлюз и - наружу, под бодрящий холодный душик. Вы моржевание не заказывали? Нет?! А нас убедительно попросили вам обеспечить! Так что примите и распишитесь... Нам юмор строить и жить помогает... И тот кто с песней по жизни шага... Так, вот мы к "разряжалке" подходим, а дождь уже и не дождь, а дождик, даже - дождичек... Да чтоб мне, "ноябрьскому", в мае дембельнуться - кончается дождик, ПЕРЕСТАЁТ!!! Ура!!! Да плевать, что за двоих службу тащить - ДОЖДЬ КОНЧИЛСЯ!!! А ведь ещё даже за дувал не вышли!!! Вот свезло, так свезло! Дежурный по заставе, младший сержант призыва Ноябрь 86 был совершенно того же мнения, так и сказал: "Дуракам - везёт!" Это он опасно пошутил. Думает, что раз младший, а не старший повер, так можно и грубануть безнаказанно? Лучезарнейшая, многообещающая улыбочка и "пограничный семафор": "масло, на пожарить, отрез на платье!" Ух ты, не верит!? Вот когда "древний дедуган" на сливочном маслице своего доппайка будет извращаться картофан поджаривать вместо изобильно предоставленного подсолнечного, тогда станет ему всё ясно и понятно. Чава-какава, аривидерчи, приятных "ночных" аппетитов в наиближайшем будущем! Будь здоров, не кашляй!""

   Где - доскользили, там - домесили, вобщем - дошлёпали до ворот на правом фланге, прошли, закрыли, заделали чего полагается, шкандыбают по Основному рубежу. Навстречу - ба, какие лю-ю-юди и без охраны: рабочая группка старшего МЭПа: лектрический шаман Вицик призыва Май 87 собственной персоной, с ассистентами. Все как по команде повели себя очень странно: вытаращились на младшего наряда, как магнитом притягиваемым, троекратным взглядом сопровождали, когда Одуванчик приблизился, поравнялся и прошёл дальше. Словно загипнотизированные. Шедший во главе группы МЭП, с видом полнейшего офонарения вывернувший худую, длинную шею, чуть не врезался в столб телефонной связи. На недоумённый вопрос повара, чего это он, как бы вышел из транса, встрепенулся и предложил догнать тихонько, перегнать и взглянуть в лицо своему младшему. Озадаченный старший наряда, убедившись, что те не придуряются и не шутят, сделал, как было предложено. Обогнал и - чуть не оступился на ровном месте, еле на ногах устоял на скользкой от небесной влаги, глинистой землице: Одуванчик шёл с ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ!!! Сосредоточенный, собранный, серьёзный, без вечной полуулыбки!

   Поясню, в чём тут странность. "Видеть ногами" - для пограничников не есть что-то такое особенное или из ряда вон выходящее: все, кто хотя бы полгода регулярно отходил дозором и в ЧГ (часовой границы), овладевали этой способностью. Само вырабатывалось, без каких-либо усилий. У одних это проявлялось сильнее, у других - слабее, но практически у всех. Как и спонтанная выработка умения прекрасно ориентироваться в темноте и даже видеть во тьме. Но никогда не бывало, чтобы кто-то шёл с закрытыми глазами, днём, да ещё и во второй или третий раз выйдя на службу непосредственно на границу!

   Убедившись, что младший пограннаряда не "спит на ходу", аккуратно переступает, своевременно обходит, короче говоря идёт вполне "по-зрячему", старший наряда приотстал. (Почему не пресёк и не проследил, чтобы младший в наряде не нарушал инструкций и порядка при выдвижении к месту несения службы? А Егерь его знает, он мне не докладывал, не стал и всё тут.) Прошлись до стыка, закончив проверку КСП по Основному рубежу правого фланга, благо проверяет полотно всегда старший в наряде. Ему же потом расписываться за самого себя, не за чужого дядю, замечательный стимул относиться к службе и своим прямым обязанностям старшего пограннаряда без прохладцы. Проверили КСП и на 1-м Левом участке соседней заставы. Не по доброте душевной и не из служебного рвения старшего наряда, а просто предписано так делать да и спокойней/приятней как-то на душе что ли, от добросовестно исполняемого дела.

   Вернулись на стык. Повер извлёк из чехла МТТ, "воткнулся" и сообщил чего полагается при не обнаружении признаков нарушения границы, поставив тем самым дежурного связиста в известность, где именно на Правом в данным момент находится наряд. Это на тот случай, если произойдёт вдруг "сработка", чтоб сократить до минимума время начала ответных, например контр-саботажных действий. Приказ приказом, но подзадрало уже это самое мирное население! Пусть их отрядские в анус целуют и уговаривают больше не шалить. А мы - будем брать холодной, шершавой дланью за самое нежно-болезненное, что есть у гражданского человека, особенно мужеска пола которые - за персональный шкирняк и резко бить по... личному карману официальными, штрафными санкциями. О-о-о, гуманнее и гораздо менее жестоко вдарить от всей души именно тем, так и туда, куда сразу сначала подумали все с достаточной мерой моральной испорченности.

   Направились по наезженной дорожке берегом старицы, и, наискосок через поле, к вышке Поста Наблюдения. Когда Одуванчик явно нацелился с ходу лезть по лесенке, был остановлен окриком и приказом переместить автомат с плеча в положение "за спину" и только после этого взбираться. По технике безопасности следует так делать. А то "весло" (АК-74) у "молодых" имеет пакостную тенденцию соскальзывать с плеча, а потом, с попару упускается увесистым гостинцем вниз, аккурат чуть ли не на голову старшему! Получить по не заамортизированной башке трёхкилограммовым куском дерево-железа за здорово живёшь - удовольствие намного ниже среднего да и протез для головы делать пока не научились. 

   Дальше - рутина: сдал-принял, перекинулись парой слов с первой сменой: как и что, всё ли нормально, не было ли чего необычного. Затем, подключив свою МТТ, передать дежурному связисту: 8-26-99, выслушать ответ. Сменяемые с ненаиграным удовольствием сообщили, что они и не надеялись до заставы сухими дойти, а тут вона - дождь взял да и перестал, пожелали удачи и - исчезли в проёме люка.

   Кивок младшему наряда опустить крышку. Можно приступать к несению службы непосредственно наряда Пост Наблюдения. Выбрались на балкон и... началась учёба: что, как, в какой очередности делать. Как правильно смотреть и на что обращать особое внимание когда ведёшь наблюдение по границе и когда - по тылу. Где, какие участки по Основному и рубежу прикрытия - обозначающие их ориентиры, как правильно считать вагоны проходящих товарных поездов, как докладывать по команде "Воздух!", порядок действий в том или ином случае или ситуации и т. д., и т. п. То ли у младшего повера заставы талант преподавания внезапно прорезался, то ли подопечный вдруг начал впитывать знания как губка, но процесс усвоения теоретических выкладок и практических навыков пошёл на лад. Почти ничего не пришлось повторять дважды. Чудеса! Пара часов пролетела практически незаметно. Потом, так как всё спокойно, ориентировок не было, проверок не должно быть, вариант несения службы - обычный, можно и расслабиться слегонца, потрепаться "за жизнь". К тому же, ежели на заставе надо никогда не забывать, что "и у стен бывают уши", то на границе вольготнее намного... разоткровенничаться. Но меру знай, ибо прав был ушлый Мюллер - знают больше чем трое - знает свинья.

   Внезапно заработал "колокол"! Млять!!! Рысью в будку, "труба" словно живая впрыгнула в руку:

   - Что?

   - Да ничего, проверка связи...

   Угу, это "колоколом"-то, ну-ну.

   В трубке - заминка, глубокий вдох, как перед прыжком в холодную воду...

   Повер мысленно усмехнулся: давай, чего ты там телишься, задавай свой вопрос.

   - Братан, вот тут народ интересуется, как там у вас погодка?

   - Нормальная, - поводить-поводить леску, пусть заглотнут поглубже, по жабры.

   - Кхм-кхм, в смысле, "нормальная"?

   - Солнце не светит, если что... - сейчас будем подсекать и - в сачок.

   - Дождь... дождь-то идёт?

   - Не-а, а что?

   - Да так, ничего особенного. Московское время - 16.25.

   - Понял тебя. Спасибо, брат. СК.

   - СК.

   Как там у Утёсова: "Ох не солгали предчувствия мне, чувства мине - не солга-а-а-али: плывёт по реке ПАРОХОД!!!..." Выяснилось позже, что пока они оба-двое на правом фланге "прохлаждались" на вышке, в "Сантьяго шёл дождь"! (Шутка: кодовая фраза по радио о начале переворота в Чили, поставившего у власти Пиночета, конечно же не имеет никакого отношения к повествуемому. Почти.) Не поленились на заставе и звякнули на соседние: правофланговую и левофланговую. А там... тоже лило с небес как из ведра! Везде дождь, а вокруг вышки, где-то на полкилометра на любой азимут - лишь насупленно-пасмурно. Будто под невидимым мегазонтиком или... силовым полем. Случайность, совпало так, ясен перец.

   И раз совпало, и два совпало, а когда число "совпадений" перевалило за второй десяток уже, до всех дошло, что вытянула застава небывало счастливый билет!!! Принялись чуть ли не в очередь записываться, кому с Одуванчиком на службу идти, когда изливалось водопадом с неба или по прогнозу метеоцентра - очень собиралось. Именно так - старшие наряда едва не передрались сначала, однако разум в очередной раз взял верх над маразмом: процесс упорядочили.

   (Озадаченный начальник заставы лично проверил Одуванчика на знание служебных нюансов, практические навыки и обрадовано принялся ставить Рыбкина на службу, как и всех - на регулярной основе. Неожиданно, вроде бы раньше наглухо пропащий, ещё один справный боец на заставе - не помешает.)

   Сказать, что заставские этого майского "дракона" зауважали, значит не сказать ничего: с него только что пылинки не сдували. А тот - смущался от непривычного всеобщего внимания к себе и - окружения чуткой заботой. Его сон берегли теперь пуще сна самих заставских поваров-умельцев!!!

   Непричастным не понять в чём тут умопомрачительное счастье - шлёпать на службу хоть и по лужам да размытому, нести службу в промозглой сырости, НО когда сверху - не льёт и даже не капает, так - единичными брызгами. Красота! Нет, не так - КРАСОТИЩА!!! Это не постепенно намокать, горько сожалея, что не Ихтиандр нигде ни разу, не во влажном передвигаться вольным стилем, натирая себе всякие нежные места.

   Особо любознательные пробовали выяснить, как это у Одуванчика получается - временно прекращать дождь вокруг себя на радиус с полкилометра. Тот улыбался по обыкновению застенчиво и говорил: "Это всё равно что спросить объяснить как дышится." Двух особенно настырно допытывающихся быстренько урезонили одной-единственной фразой: "Не спугните, уроды!" Ведь фиг его знает, вдруг пропадёт такой редкостно полезный на границе дар. Тем более, что и сам "дождеборец" не в курсе, как и что работает.

   Прав оказался Броневой, тьфу ты, Мюллер. Пары месяцев не прошло, как кто-то языка на привязи не удержал, определённо похвастался "соседям" или в письмишке домой черканул, кто знает? Но в один далеко не прекрасный день из Отряда довели приказ: "Рядового Рыбкина снять с заставы и откомандировать в распоряжение штаба!" Ничего особенного. Что, с заставы не снимали что ли никого никогда? Вот только ни за кем ни до, ни после не приезжали целым табунком сплошь "двупросветные", причём парочка - незнакомые совсем, по надменным замашкам - явно окружные, как минимум. Увезли Одуванчика и след его затерялся. Да и особист настойчиво посоветовал - забыть и даже "из простого интереса не интересоваться" что да как и где. Очень расстроились на той заставе. И самого парнишку жаль по-человечески - попал, поди, как... белка в колесо, да и привыкли уже. Ведь к хорошему приобвыкаешь стремительно и в лёгкую, а вот отвыкать - архитрудно. Это как, по слухам, "Скорая помощь" по-китайски - "Комуто Херовато".

   Вполне может быть по многочисленным, невсклад-невпопад невысказанным просьбам дождить - перестало. Нехарактерно для данной местности, в это время года. Где-то недельки с полторы.

   Понедельник - день не только тяжёлый и не только лишь для подчинённых. Пребывающий в сумрачном, подстать погодке настроении, начальник заставы придумал как занять личный состав, выспавший своё: составляется рабочая группа, которой отдаётся приказ убирать камушки с КСП по Основному, на левом фланге, причём абсолютно все, от ворот и до... обеда. Лежали они себе, всякие да разновеликие, в творческом беспорядке на зависть японцам, из года в год, а тут вдруг вспомнилось, что это - вопиющий непорядок. "Счастливчики", избранные для эпохальной миссии, телепатически предположили, что в кои-то веки проверяющие и на левый фланг заедут. Конечно же заедут, не по шпалам же шлёпать будут пешком в самом-то деле! Не барское это дело, как простым смертным ножками пройтись по ВСЕМУ Левому например, а не только там, где можно с комфортом, хоть и плохо, но ехать, а не замечательно идти.

   Ко всем прочим радостям снаружи раздалось пенопластом по стеклу "ка-ап, ка-ап, кап-кап, капа-капа-кап", неудержимо перешедшее в змеиный шелест. Рабочая группа, отпущенная выполнять полученный приказ, нестройно, кто в лес, кто по дрова, побрела в сушилку. Открывший было рот капитан, болезненно морщась осторожно завёдший очи под лоб, подумал слегка и... решил не усугублять законным требованием шевелиться стройными рядами и колоннами. Почему? А кто его знает, чужая душа - потёмки же. Прослужил на этой заставе уже порядочно, что-то такое знал, потаённое, что ни проверками не узреть, ни даже, бывает, через пару-тройку месяцев после училища заметить, особенно если с "гражданки" поступили. Так же не стал законно возмущаться, когда личное оружие привычно упрятали под брезент-накидки и диагональным гуськом вышли сквозь шлюз-камеру наружу, под небесную благодать. Знать бы ещё, кому же за эти грёбаные осадки дать-то прямо в... благо. Узнали бы, дотянулись обязательно, ото всей пограничной души!

   Дошли до подхоза, разобрали погранцовый садово-огородный инвентарь и тем же криво-гусиным макаром, привычно нахохлившись, двинулись на левый фланг. Когда застава уже совсем скрылась за холмом, а Левые ворота ещё и не собирались показываться, дождь приятно удивил - принялся вдруг заметно выдыхаться! Через пару сотен метров... стих до эпизодической, увесистой капели, в бессильной злобе шлёпавшей по камуфлированным панамам и обтянутым брезентом плечам. А там и вовсе прекратился!!! Погранцы замерли живописно вмёрзшей вдруг в нематериальный лёд, скульптурной группой-аллегорией "Не спугни!!!" Переглянулись с явно одним, дружно-немым вопросом. Уставились на старшего группы. Тот сообразил, чего делать - рысцой припустил к ближайшей "розетке", воткнулся и, традиционно спросив "скока натикало", так, как бы между прочим, осведомился: как у братьев на правом фланге служба несётся, страусиными ли яйцами или - только банального утконоса? Ответ уже все знали: "В Сантьяго идёт дождь!" А над заставой - только слегка моросит. Дежурный связист обозначил полувялый интерес, чего там у них, что едва выйдя, за временем узнать полезли?! Старший, повинуясь "семафору" своих подгрупных, ответил уклончиво, что возник некий казус, треба проверить, чтоб "наша доблестная связь" не удивлялась, когда скоро снова нападёт непреодолимое желание узнать часы с минутами, понял, нет?

   Рабочая группа с огоньком, плавно, без пробуксовки взяла ноги в руки и с места задала стрекача фирменным пограничным галопом, (только что не ржали азартно), припустив к воротам. Поскольку снедавшее поголовно всех желание поскорей "проверить эксперимент", не давало передвигаться даже "дозорным шагом". А пограничники, если есть возможность идти, сами, без веской на то причины или приказа, побегушки устраивать не станут - силы поберегут про запас. Да вот хотя бы на тот случай, когда сработал 3-2-1, а машин на ходу - ни единой. Олимпийские резервы исходят нервной завистью в сторонке и горько плачут от мысли, что ТАК непобиваемо-рекордно бегать, даже налегке - у них ни за что не получится.

   Прибежали, аж запыхались. Старший группы, сержант, от волнения матёрого экспериментатора за полдыхания от эпохального открытия в гуманных целях всего человечества... да того же динамита например, не сразу попал подрагивающей рукой со штекером МТТ в "гнездо" розетки. Даже нашёл в себе силы титана почти спокойно осведомиться, согласно пограничному этикету, о времени, хотя до пятичасового чаепития ещё было... как до Луны якобы самым эффективным способом скоростного передвижения в сторону Китая...

   Думаю вот, а стоит ли говорить, что ему сообщили, пикантно, без нужды понизив голос: на Правом и у обоих "соседей" - замечательнейшая чилийская погода, а вот над заставой и в сторону левого фланга - самая что ни на есть, по-пиночетски отвратная!!!? Совершенно случайно совпало так.

   Кричать "ура" и подбрасывать в воздух панамы никто не стал, не "гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные", чай. Было дело поинтересней: запереглядывались. Никто так и не решился озвучить вертевшийся буквально на кончике языка у всех вопрос. Старший группы мудро сообразил, что надо сделать немедленно, на всякий пожарный, мало ли что - отсемафорил: показал поочередно кулак, застёгнутый на замочек-"молнию" рот и... предупредил по "трубе", что "щас ворота будут проходиться", чтоб на заставе не пугались зря и не волновались понапрасну. Работали молча, сосредоточенно, истово, без привычных взаимных подначек и шуточек, размышляя в унисон, но каждый, ясен пень, о своём.

   Потом, на заставе, собравшиеся в курилке вопросами их не донимали. Почему? А самый надёжнейший способ не выдать важный секрет и гарантированно сохранить его в тайне прост, как всё гениальное: надо всего лишь навсего его... не знать! Дичайше хотелось дознаться - кто же?! Это безошибочно читалось-определялось по одному и тому же, как под копирку, выражению лиц. Однако сильнее оказалось исконно пограничное, впитанное намертво, на всю жизнь правило: "НЕ СПУГНИТЕ УДАЧУ!!!" Она, как у женщин водится сплошь да рядом - дама капризная, своенравная и, по всем признакам, жутко обидчивая. И крайне не любит когда её любимцев... угадывают. Ну чего вы от погранцов хотите? Суеверия пограничные, глупости всякие... 

   Лично от себя: всё в данной главе выдумано, от начала и до конца. Не бывает такого на Границе: нигде, ни разу, никогда. Фантастика... чистой дождевой воды.

Глава 21

Рядовой-иголка

    Случился как-то раз у меня форменный сюрреализм, под занавес первого года службы, аккурат на день рождения. Обычно негласно принято, что именинник идёт "выходным". Ну забыли и забыли в начальстве заставы: в рабочей группе на правом фланге, от перехода с Седьмых ворот и до вышки Поста Наблюдения, по выемке "Кармана", бетонные столбы вкапывали - для дополнительной линии ИТЗ (инженерно-техническое заграждение). Лопата и лом - в единственном экземпляре на всех и рукавиц "кусок" не выдал, почему-то. Голыми ладонями браться по-всякому, таскать да устанавливать узловато-шероховатые, увесистые "карандашики", а особенно утрамбовывать одним из них землю вокруг свежевкопанного - удовольствие, скажем так, намного ниже среднего.

   Пришли с границы, мне говорят:

   - Пляши! Родители приехали, в Отряд поедешь, трое суток увольнительной!

   А как раз суббота была. Ну, думаю, помоюсь в кои-то веки по-человечески, со вкусом и не дёргаясь, подготовлюсь неспешно да и поеду вторым ночным поездом до перевалочной базы в Горадизе. А оттуда, с оказией, с нераннего утра - в Гадрут. Вдруг прибегает замполит ко складу ОВС (обозно-вещевая служба), где мы массово чистое нательное бельё получали перед баней, лица на нём нет:

   - Быстро собирайся!!! Через полчаса должен быть как штык на полустанке, на первом вечернем поедешь!

   Да ёкалэмэнэ!!! И поехал в несвежем нательном белье, но в "парадке" и шинели.

   Ничего не понимаю! Ведь с Перевалбазы только утром уехать можно. А ради рядового рядового-первогодка никто спецом с Отряда машину гонять не будет, это ж остаток вечера и всю ночь куковать, до утра!

   Так и вышло, хоть я и не пифийный оракул нигде ни разу.

   От соблазна помыться в базовской бане, по зрелому размышлению, отказался: попятили бы и "парадку", и всё, что приглянётся, как пить дать. Благо "старый" всего лишь, к тому же - не "базовский", да когда с Перевалбазы и Отряда активно дембеля начинают ехать после расчёта. Нет, лучше не рисковать! Просидел всю ночь, весь на нервах и как на иголках. Под утро вспомнил, куда еду и - почистил сапоги, образцово-показательно, до полного зеркального изумления. Ещё мысль погрызла, что вроде чего-то сделать тоже запамятовал, но никак не мог сообразить что именно, ускользало.

   И вот поздним утром приехал в Отряд, захожу в караулку КПП, а там - младший брат Толян, (будущий Май-2000, то есть тоже отслуживший срочную на границе), пацан шести лет, стоит на стуле и с огромным выражением декламирует: 

"Три часа поёт петух, 
Три часа - и Пугачёва!
Магазин закрыт до двух, 
Ключ - у Горбачева!"

   Народ катается от смеха. И тут же мама сидит. Объятия, эмоции через край! Надо идти в штаб, увольнительную выписывать. Хотел сам смотаться по-быстрому, но мама почему-то вцепилась в руку. Ладно, пошли вместе, прихватив брата, к дикому разочарованию караула и остальных благодарных слушателей.

   Идём. Все встречные гарнизонные, особенно офицеры, как под копирку: сначала - умиление: к солдату родня приехала, потом на меня глянут и... каменеют лицом. Где-то на пятом-шестом офицере до меня дошло, точнее сообразил, ещё точнее - ВСПОМНИЛ, ЧЕГО Я ЗАБЫЛ СДЕЛАТЬ: ПРЯЖКА РЕМНЯ НЕ НАДРАЕНА!!! А уже плац перед штабом пересекаем. Как здорово, что не один пошёл: уже на ступеньках повстречали одного майора, выходящего из. Тот брату моему эдак умильно, губки трубочкой:

   - Ой, какой славный мальчик! К старшему брату в гости приехал, да?

   Маме что-то галантное сказал, перевёл взгляд на меня и - чуть не забылся: мгновенно перекосило всего, уже рот раскрыл явно рявкнуть, но вовремя вспомнил, где он и что "солдат" - не один! Вновь залучился лучезарно. (Мама на меня всё смотрела, поэтому ничего не заметила.) Однако украдкой штабной офицер посмотрел эдак многообещающе. Зашёл в штаб за нами следом. Улучив момент, прошипел:

   - Ничего, вот когда они уедут, ты у меня попляшешь!

   Пока штабные бумажками всякими шелестели, я маме сказал, что надо отойти ненадолго, мол - приспичило. Шасть в туалет, а там трое свеженьких "драконов", с "учебки". Меня увидели и вытаращились во все глаза. (Ну ещё бы - месяц всего на учебном, а тут к ним заваливает такой вот, злостно неначищенный.) Говорю им:

   - Надо в темпе бляху почистить.

   Один моментально умёлся, а двое оставшихся, ну не молчать же, спрашивают несмело:

   - А вы с заставы?

   Киваю. Помялись, ещё более нерешительно:

   - А с какой?

   - С "Пайки".
Тут у них глаза вообще стали по рублю юбилейному! Один другого пихает в бок, и полушёпотом:

   - Видишь, сержанты не заливали ни чуточки! А ты - враньё, сказки, не верю... 
Тут третий прибежал с "бархоткой" и остальным. Те двое ему что-то шушукнули, так он чуть не выронил всё из рук! Давай я прягу в темпе надраивать, а сам думаю, чего это такого "драконам" наплели про нас?!

   В общем выхожу, бляха сияет мухой идеальнейше, как кошачьи помидоры. Глядь - давешний майор НШ (начальника штаба) ведёт и даже успел на инерции торжественно выдать:

   - Вот, товарищ подполковник, полюбуйтесь на этого красавца, с Пятой, каков, а? Совсем обнагле...
Сверившись с выражением изумления-недоумения на лице начштаба, и не усмотрев искомо-ожидаемой реакции, глянул сам и - рот раскрыл. Быстренько оправился от "волшебной" метаморфозы внешнего вида рядового, глазки сузил и мне, сквозь зубы:

   - Все равно тебя полгарнизона и пара учебных застав видала, с тёмной-то пряжкой.

   И злорадно добавил:

   - Так что готовься на "губу".

   И тут меня зло взяло: зачем-то сорвали с заставы в спешном порядке, не дали подготовиться как следует, даже помыться! Пожал плечами и "грубанул": 
- На "губу", так на "губу". 
НШ спросил, какого я призыва. Усмехнулся майору:
- Поздравляю, новая смена "пайкинцев" подросла. Что с этой заставой делать, ума не приложу! Ладно, он - твой, потом.

   Тут маму увидели и - мелкими бесами порассыпались, кавалергарды мля: сю-сю, му-сю, забирайте сына, на трое суток.

   Уже в гостинице спросил, почему мама в меня вцепилась на КПП и не хотела от себя никуда отпускать?! И она мне рассказала следующее. Приехали они в Отряд накануне дня рождения, провели их в штаб, она назвала мою фамилию. Ей сказали:

   - Айн момент, сейчас сообщим ему о вашем приезде и через несколько часов увидите сына.

   Она ждёт-ждёт-ждёт, никто не подходит и не говорит, когда же сын приедет. Полдня прошло, пошла сама. А ей, округлив глаза, сообщают потрясающую новость:

   - Нет на заставе такого рядового и никогда не было!

   Можете легко представить, что она подумала. Подняла на уши весь штаб:

   - А ну быстро мне сына доставьте! Куда дели!?!

   Оказалось, что штабные меня искали на... соседней заставе, "Омане". Почему, не в курсах до сих пор. Фамилия у меня была - спутать очень трудно и нечасто встречающаяся. После уточнений, кого-то осенило позвонить на "Пайку" и - "отыскался, пропажа!"

   Мозаика сложилась. Стали понятны и перепуганные офицеры заставы, очевидно получившие от штаба за здорово живёшь "накачку" по самые уши, и дикая спешка, и остальной дурдом. Хотя вот не стали машину средь ночи на базу высылать. Видимо посчитали и решили: раз отыскался солдат, подождут его родные ещё с ночь. И вот он, венец высочайшего профессионализма штаба - "десяточек" гауптвахты, под майорским "пристальным вниманием", когда мама с братом уедут. Плюнул мысленно да и выкинул из головы.

   Трое суток увольнительной пролетели замечательно, отлично отдохнул: спал, когда и сколько вздумается, кушал домашнее и гражданское, разговаривали про новости дома, про родственников, как там на "гражданке" нынче, смотрел телевизор, ел, снова спал. Неудобно было за несвежий зимний "нательник", ну да для мам-то наших мы - всякие хороши: улыбнулась и сказала, чтобы не думал о всякой чепухе.

   И вот последние сутки увольнительной на исходе, вечер, время подходит им уезжать и тут меня осенило!.. Как что?! "Второе счастье", конечно же! Опять с ними в штаб, оформить "явку", потом - проявление изощрённого коварства: выйдя за КПП Отряда, поехал с мамой и братом на такси, до желдорстанции Горадиз, где рядышком База располагалась. На станции, после непродолжительного ожидания, посадил их на поезд до Баку, а сам преспокойно дожидался там же, на вокзале, своего. Задушевно беседуя со скучающим комендатурским патрулём о всякой всячине, искусно вплетая в разговор смешные истории. Они же видели, что я, заставской, родных провожал, потому и не спрашивали, а чего это я здесь делаю. И так ведь ясно: как Штирлиц в анекдоте, застигнутый в кабинете Мюллера, жду трамвая, то есть поезда. Так что поздно ночью был уже на заставе. Пока в штабе и на базе разберутся, где это я, пока дозвонятся до заставы, то-сё... Решил, а чего их баловать: сами меня потеряли, вот пусть снова и вызывают в Отряд. Охотно подменил приболевшего и во вторую смену ЧГ (пограннаряд "Часовой границы") на правый фланг умотал. Для подстраховки, дабы немедленно не выдернули. Ну и из редкостного садизма: чтоб в Отряде меня ещё страстней возжелали представить пред очи, но грызли локти до... полудня. Раньше, только если персонально машину с Отряда выслать. Врядли.

   Спокойно "оттащили" вторую смену, пришли и спать завалились. А рано утром начался Кумлахский инцидент. После него, по всем признакам, забыли, не до какого-то "борзого срочника" стало.

   Если бы в штабе Отряда меня не "потеряли", чуть не доведя маму до инфаркта, если бы не стали в лучших армейских традициях "исправлять упущенное", но традиционно же - через известную часть организма: "Давай-давай, быстрей!!!", разве я заявился бы в таком "неуставном" виде? У меня личных недостатков хватает, вот только нет среди них самонаведённого слабоумия.

   Вот так, видимо, и возникали мифы про самый страшный штабной "ужастик" в ПВ - "дикие" заставы.

   Да, на всякий пожарный: никого и ничего не очерняю, и не гребу всех штабных под один гребень: как было в этом конкретном случае со мной, так и рассказал.

»БИБЛИОТЕКА || » Рассказы пограничников