СТУПЕНЬКИ В НЕБО

Глава I.

«Мечта»

Ну, вот и закончилась эта тяжёлая снежная зима. В своём календаре Стас зачеркнул ещё полгода, которые провёл в стенах этого легендарного училища. Сейчас, невольно, он давал себе оценку: что же он успел за эти полгода, что он узнал, чего добился.

 Много всевозможных событий произошло за это время. Но, всё же, главным событием он считал то, что наконец-то, пришло то время, о котором он так давно мечтал, к которому так стремился с самого раннего детства. Это была его мечта! Мечта, о которой, наверное, ещё думали его предки много веков назад, мечта обрести крылья!

Ещё маленьким мальчишкой, Стас заворожено смотрел на пролетающие прямо над своим домом вертолёты, и с ватагой ребят бегал с криком вслед за ними, пытаясь угнаться за улетающими вдаль железными птицами, и считая сверхъестественным событием, если какой-нибудь вертолёт садился где-нибудь поблизости. Со всех ног пускался к тому месту, где сел этот вертолёт, иногда даже не думая какое расстояние отделяет его от приземлившейся винтокрылой машины. Почему-то ему всегда казалось, что он прилетал обязательно за ним, что он сидит и ждёт только его. Но через некоторое время вертолёт взлетал, и Стас, так и не успев добежать до него, останавливался и, расстроившись, поворачивал обратно. Иногда ему всё же удавалось «догнать» вертолёт, и тогда он с нескрываемым восторгом смотрел на эту «чудо-машину», которая широко расставив свои ноги, могуче урча, неторопливо раскручивала свои винты. В такие минуты Стасу хотелось кричать, что он тоже хочет стать лётчиком, тоже хочет летать на вертолётах высоко-высоко, под самым солнцем!

Да! Тогда он ещё был маленьким романтиком, который не мыслил себя без неба, которому хотелось подняться высоко в небо и парить там как птица. Ему казалось, что облако - это огромная перина, на которой так и хотелось посидеть, свесив ноги вниз. Посмотреть на эту прекрасную землю и крикнуть маме: «Смотри, как я высоко забрался!».

Это были только его фантазии, его красивые мечты. Редко так бывает, что человек мечтает с самого детства о чём-то и добивается этого, но именно это с ним и произошло.

После того, как он первый раз, в 1981 году, прокатился на вертолёте, все его колебания сразу отпали, и у него уже не было проблем в выборе своей будущей профессии, хотя он начал об этом думать очень давно, ещё с трёхлетнего возраста.

Когда Стас закончил 8-й класс, он уже точно знал - только вертолёты! Потом были ещё 2 года учёбы в школе, которые он постарался прожить не зря, и уже тогда приступил к подготовке к будущей профессии. Начал заниматься спортом, бегать, укреплять свой вестибулярный аппарат, как можно больше читать литературы о вертолётах, их конструкторах, и многое другое. В то же время стал наводить справки, какие есть вертолётные училища, как в них поступить и т.д. Сначала выбор пал на Кременчугское авиационное училище гражданской авиации. На то была одна причина.

В то время, когда он учился ещё в 9-м классе, сосед по подъезду, Саша Щетинин поступил в это училище. Стас часто бегал к его бабушке и слушал его письма, которые с удовольствием она ему пересказывала. Его рассказы о том, как он готовился поступать в это училище. Так что первое время у Стаса не было проблемы о выборе учебного заведения. Но всё же, очень скоро, эта проблема встала перед ним.

Как то Стаса и всех мальчишек его класса, а так же некоторых ребят из других классов, повезли в военкомат на медицинскую комиссию, как обычно делается в это время в школе.  И вот там, в военкомате, он вдруг наткнулся на объявление, в котором говорилось, что объявляется приём в Саратовское среднее военное авиационное училище лётчиков. В тот же день он узнал, что есть ещё и Сызранское высшее военное авиационное училище лётчиков, готовящее пилотов на вертолётах. Вот тогда-то у него и появились колебания в выборе учебного заведения. После долгих раздумий и прикидок, он остановился на Сызранском высшем вертолётном училище. И уже в следующий раз, когда их опять повезли на комиссию, но уже приписную, у него не было проблем с выбором дальнейшего пути. Курьёзный случай произошёл тогда с ним.

После прохождения комиссии для получения приписного свидетельства к определённому роду войск, Стас, как положено, зашёл к военкому и отрапортовал о прохождении медкомиссии.

Военком, лишь бегло взглянув на его крепкую фигуру, и взяв медицинскую карточку, стал с ней знакомиться. Затем взяв карандаш, стал медленно выводить в графе, к какому роду войск приписывается, большими буквами - «ВМФ».

В то время с посёлка Стаса, всех здоровых мальчишек, в основном, забирали в Военно-Морской флот. Особенно на подводные лодки. Такая перспектива Стаса не радовала, потому он сразу выпалил: - А я туда не хочу!

Военкома как ушатом холодной воды облили! Он чуть не подпрыгнул от такой наглости, чтобы какой-то юнец у него в кабинете ещё что-то выбирал! Но, сдержавшись, с округлившимися от удивления глазами, медленно, как бы с издёвкой, произнёс:

- А куда это ты хочешь?

Стас, торопясь, напугавшись такой реакции, произнёс: - А я хочу в вертолётное училище!

Военком выдохнул с облегчением и расплылся в широкой улыбке:

- Ну, так что ж ты молчишь?

- А вы и не спрашиваете! - ответил Стас.

Дальнейшая беседа вошла в нужное русло, и, спустя некоторое время Стас вышел из кабинета, счастливо улыбаясь.

- Ну-у, в какие……? - подскочили одноклассники, надеясь услышать что-то вроде «ВМФ», «ВДВ».

- В лётное училище! - с гордостью ответил он.

Что привело теперь уже его одноклассников в ещё большее, чем военкома, изумление. До этого Стас о своей мечте старался не распространяться, поэтому всех эта новость повергла в шок. Хотя многие и видели, о чём он мечтал.

Но это было только началом. Всё самое главное было впереди. Хотя он и мало представлял, что же будет дальше. Эти главные события начались, когда Стас уже заканчивал 10-й класс, и готовился к сдаче экзаменов.

Его вызвали на 1-ю приёмную медкомиссию. Её он прошёл быстро, без всяких запинок, что очень удивило его. Он знал, что у него есть некоторые «но» в отношении здоровья. Хотя, вероятно, они играли маленькую роль, да и врачам было видней. Затем была краевая медкомиссия в Хабаровске, в доме культуры завода «Энергомаш». Медкомиссия, которую он очень боялся. Не зная почему, но ему казалось, что она была самой главной. Но и это тоже было только началом. Потом была сдача школьных экзаменов, выпускной, прощание с родной школой, со своим детством.

Теперь, когда Стас вспоминал школьные годы, ему почему-то становилось грустно. Он вспоминал те весёлые дни учёбы, свой класс, ребят. Эти годы, наверное, у всех очень чётко запечатаются в памяти. Иногда у него появлялось такое желание: «Эх, если б вернуться в то время, хотя бы на годик». Но время неумолимо бежало вперёд, и минуты жизни, как маленький ручеёк, впадали в часы, часы в дни, а дни в года, и ничем нельзя было остановить бег времени.

Через 3 дня после выпускного вечера Стас получил повестку из военкомата, а ещё через день повестку из училища, которая, так сказать, «предлагала» ему прибыть в училище, для сдачи вступительных экзаменов и прохождения врачебно-лётной комиссии. Эту повестку он ждал с большим нетерпеньем, и уже заранее приготовился к отъезду. Поэтому, когда он её получил, сборы были недолгими.

Но тут его ждал первый сюрприз. Решив лететь на самолёте, он и не волновался за время, отведённое ему на дорогу, но получилось так, что билетов на самолёт не оказалось. Был разгар лета, сезон отпусков. И тогда Стасу ничего не оставалось делать, как ехать поездом. Но при одной мысли, что до Сызрани от Хабаровска нужно было ехать семь суток, его бросало в дрожь, слишком томительным ему казался такой переезд. Но ничего не оставалось делать. Так он и не отдохнул дома после обучения в школе. А как хотелось забросить эту учёбу, поездить с ребятами на речку, как следует отдохнуть, лето было в самом разгаре, но…. как раз это «но» и подталкивало Стаса.

Уже 9 июля он прибыл в город Сызрань, и в его прославленное училище. Первые впечатления от города были неважные. Почему-то он сразу же не понравился Стасу. Маленький, провинциальный городок со старинными домишками и узкими улочками.

Это потом, спустя несколько лет, он оценил всю красоту этого небольшого, самобытного волжского городка. Но нужно было привыкать, ведь с этим городом он решил связать свою судьбу. В это время в училище уже кипела пора поступления, и он быстро окунулся в эту атмосферу.

Вот так началось другая его жизнь, наполненная новыми событиями, удачами, радостями и разочарованиями.

Глава II.

«И всё же мечты сбываются!»

А вот первые впечатление от училища были хорошими. Стасу понравились его старинные казармы, которые, как поговаривали, служили ещё гусарам в девятнадцатом веке. Его зелёное убранство, аккуратно подстриженные кусты, пестреющие множеством цветов клумбы, и многое другое.

Группа поступающих абитуриентов, куда его определили, подобралась весёлая и дружная. Он первый раз попал в такую «интернациональную» семью. Это была настоящая географическая группа. Ребята приехали из разных концов страны.

По вечерам они собирались в кубрике и рассказывали кто, где и как жил, чем занимался. Так незаметно они сдружились, узнали друг друга и потом, в процессе поступления уже были настоящей дружной семьёй. Сдача экзаменов и прохождение медкомиссии проходили спокойно, волнения, как такового, не было, да и понятно. В тот период было столько новостей, новых впечатлений, что Стас не успевал перерабатывать всю поступающую информацию. Впечатления наслаивались одно на другое, и уже трудно было в чём-либо разобраться.

Уже почти прошёл месяц пребывания в стенах этого знаменитого учебного заведения. Было ясно одно, что «абитура» подходила к концу, и приближался тот день, когда должна была решиться его судьба.

Все экзамены были сданы, профессиональные и психологические отборы были пройдены. Желающих поступить в лётное училище было очень много. Конкурс на поступление составлял 4-5 человек на место. Многие абитуриенты уехали домой, не пройдя медицинскую комиссию или профессиональный отбор. Стас же, до последнего дня, ни в одних списках не значился. Осталось более семисот человек, которые ждали решения своей судьбы, после оглашения приказа о зачислении в списки училища.

И вот этот день настал.

Тридцатого июля все оставшиеся абитуриенты были построены на центральном плаце Сызранского ВВАУЛ, где был зачитан приказ о зачислении курсантов на 1-й курс обучения.

Стоял жаркий июльский день. Абитуриенты выстроились организованными коробками по своим группам. Начальник приёмной комиссии, с центральной трибуны стал зачитывать фамилии счастливчиков, которые быстро выходили из строя абитуриентов и вставали напротив. Все уже знали, что будет зачислено 500 человек. Строй стоящих напротив, медленно увеличивался. Все стояли с улыбками на лице, жали друг другу руки, обнимались. Ряды оставшихся постепенно редели.

Стас стоял под палящим солнцем, ожидая своей участи. В голове смешался клубок мыслей. Строй напротив, увеличивался, а его фамилии так ещё и не назвали. Ноги стали ватными. На мгновение он представил, как сейчас, зачитывающий списки, медленно закроет журнал, а он так и останется стоять в оставшейся группе невезунчиков. Но тут кто-то толкнул в бок:

- Ты что стоишь? Иди туда!

- А я не слышал своей фамилии!

- Иди-иди! Только что назвали!

Стас, ещё не веря происходящему, вышел из строя абитуриентов и, почти бегом, вскочил в строй напротив.

В голове шумело!

- Не может быть! Я поступил! П О С Т У П И Л!!

 Вот так он сделал свой первый шаг на пути к своей мечте! Мечте, с которой он родился и вырос.

И вот уже прошли полтора года интересной, и в то же время трудной учёбы.

Много нового за это время свершилось, много нового и интересного он узнал. По новому стали складываться его взгляды на те, или иные вещи, да и на жизнь в целом.

Стас и сам уже замечал, как изменился его характер. Он уже не был тем мальчишкой, от которого не знали спасения в школе. Который своими причудами удивлял даже тех людей, которые много повидали в своей жизни, были умудрены жизненным опытом.

Да! Многое изменилось в нём. К нему пришла та серьёзность, которой так не хватало ему в детстве и юности. Сильно изменились и его душевные взгляды. Он понял, как нуждается каждый человек в огромной помощи коллектива, какие законы объединяют людей, а какие разделяют. Он научился думать по-настоящему. Конечно, так бывает с каждым человеком, когда он превращается из маленького, озорного ребёнка в серьёзного молодого человека, но у каждого такой процесс проходил по-разному.

 И вот, наконец, настало то время, когда Стас свершил свою мечту. Он полетел!

Полёты начались 23 апреля восемьдесят пятого года. До этого их батальон перевели в учебный авиационный полк и распределили по эскадрильям, звеньям и экипажам. Всё это очень его радовало. Затем было первое знакомство с инструктором, «вторым отцом» - как их ещё называли ребята, бортовым техником, командиром звена. Потом были плановые занятии по наземной подготовке, на которой давались основы лётного дела. Повторялись все нужные предметы, которые необходимы были для дальнейшего лётного обучения. И всё это время Стас с нетерпением ждал, когда же, наконец, начнутся полёты! И это время пришло!

За день до этого составлялись плановые таблицы полётов на лётный день. И тут Стасу сообщили, что в первый день он летать не будет, в плановую таблицу его не включили. Это настолько возмутило его, что он не задумываясь, побежал в штаб эскадрильи выяснять, почему его не запланировали, на столь долгожданные полёты. На счастье ему сразу попался его лётчик-инструктор, Андрей Юрьевич Сорокин. Стас сходу набросился на него с вопросами, и Сорокин, не понимая сначала, в чём дело, попятился от столь угрожающе настроенного Стаса.

- Ты что разорался?! - спокойно сказал Сорокин - успокойся, и выкладывай всё по порядку! А то свалился как гром среди зимы.

- А почему меня в план не включили? - немного насупившись, произнёс Стас.

- Кто тебе сказал, что тебя не включили в план?

- Да кто-то из ребят прибежал и сказал, что я завтра не буду летать, а ведь это для меня самый желанный день, которого я так давно ждал.

- Ну ладно, ладно, ты не горячись! Летаешь ты завтра, и никто не собирался тебя оставлять на земле, так что не волнуйся - с улыбкой произнёс Сорокин и похлопал, заулыбавшегося Стаса по плечу. - Просто видишь, как получилось. Сначала запланировали на полёты Мясникова, а тебя в наряд. А оказалось, что Мясников едет в Кузнецк готовить лагерь к полётам, а место остаётся, и тебя туда вписали, так что летаешь ты! Готовься!

Стас, счастливый, побежал в казарму. Теперь он знал, что завтра он будет летать. Наконец-то завтра!

Встретив Олега Мясникова, он рассказал ему всё, и тот, сделав вид, что обиделся, сказал:

- Ну вот, ты и здесь моё место занял. А потом, улыбнувшись, продолжил, - ну ничего, я своё наверстаю.

Глава III.

«Небо – ЭТО ЖИЗНЬ!»

Первый в жизни лётный день Стаса начался совсем обычно. Подъём, завтрак, построение в автопарке и отъезд на аэродром. Этот путь Стас проделывал уже не раз, когда они ездили на наземную подготовку. И в этот раз всё было точно так же, как и в другие дни. Но в тоже время этот день был необычным. Необычным тем, что то, о чём Стас так долго мечтал, в этот день должно было свершиться. Он должен был полететь сегодня уже не в качестве пассажира, а как полноправный член экипажа вертолёта.

В этот день у 2-й эскадрильи, в которой был Стас, была запланирована первая смена полётов. Это ещё больше его радовало. Он очень любил утро. И в эти часы дня у него было самое приподнятое настроение. В этот же день начинала летать в первую смену и 3-я эскадрилья, которая должна была летать на Троекуровском аэродроме. Поэтому 2-ю ВЭ отправили на полевой аэродром в Репьёвку. До него нужно было ехать минут 40.

Сначала в машине, на которой ехали летающие в этот день курсанты, было весело и шумно. Кто-то рассказывал свежий анекдот, кто просто вспомнил какую-то смешную историю. Но потом дорога их утомила, и дальше они ехали уже молча. Да и приближение к аэродрому, как то напрягло их. Каждый стал думать о чём-то своём. Может быть, о предстоящем первом полёте.

Стас был спокоен. Он уже летал на вертолёте, и был знаком с ощущениями такого полёта, но всё же настраивал себя на предстоящие события. И хотя теоретически он был подготовлен к полёту, знал последовательность действий, что и как нужно было делать в полёте. Но его волновало одна мысль - «как бы ты, не был теоретически подготовлен, на практике тебе нужно будет начинать всё заново».

Он вспомнил как некоторое время назад, когда у них была первая «газовка», знакомство с работающим вертолётом, и он не сумел ответить на вопросы инструктора, сидя в работающем вертолёте, хотя до этого знал ответы на них «на зубок». Ещё на тренажёре он научился распределять правильно внимание по приборам, но в тот момент от грохота и новой обстановки у него разбежались глаза. Тогда инструктор, понимая состояние курсанта, ничего не сказал, просто хитро улыбнулся. Но теперь было совсем по-другому. Тогда «газовка» проходила на земле, теперь же предстоял настоящий полёт, и ответственность намного увеличивалась. Это то и волновало Стаса.

На аэродроме их уже ждали вертолёты. Они успели перелететь с основного аэродрома. По плановой таблице Стас должен был лететь вторым. Первым в этот день должен был подняться в воздух старшина его лётной группы и закадычный друг, Фарид Алеев. В назначенное время начались полёты.

В воздух поднимались один за другим вертолёты. Они делали круг и приземлялись, чтобы сменить пролетевшего курсанта на очередного. Ребята, которые уже успели пролететь, ходили со счастливыми, улыбающимися лицами. Их сразу же обступали другие, ещё не летевшие, и буквально заваливали вопросами. Но те не могли ответить ничего вразумительного, только отшучивались: «Сейчас сами увидите».

Стас, смотря на них, украдкой даже завидовал им, хотя через какие-то минуты он сам должен был подняться в воздух. И вот наступила его очередь.

Вертолёт с бортовым номером «48», его первым вертолётом, на котором он должен был подняться в небо, приземлился в назначенное время в транзитные ворота, где происходила пересадка очередных курсантов. Из вертолёта вылез счастливый Фарид, и, похлопав Стаса по плечу, помог залезть ему в кабину. Стас старался делать всё как можно спокойней, чтобы не выдать своего волнения, но у него это получалось как-то смешно, и он всё время забывал, как правильно делать те или иные элементы. Сорокин помог пристегнуть ему парашют и подсоединить шлемофон к «СПУ».

 Сначала в наушниках раздался какой-то треск, и послышались отдалённые фразы радиообмена других экипажей, но затем он отчётливо услышал голос своего лётчика-инструктора.

- Ну как слышишь меня? - спросил Сорокин.

- Нормально - ответил Стас, и улыбнулся, повернувшись лицом к инструктору.

- Ну, вот непоседа! Сейчас ты первый раз полетишь на вертолёте, сбудется наконец-то твоя мечта!

- А я уже летал, т.е. катался на вертолётах.

- Ну, тем и лучше! Значит, всё у нас будет нормально! - успокоил его Сорокин.

- Теперь смотри и запоминай. Сначала я тебе всё покажу, как взлетим. Затем, после второго разворота, отдам тебе управление, попробуешь, что это такое. А сейчас мягко держись за управление, так сказать ощущай его, и получай удовольствие!

Сорокин плавно отделил вертолёт от земли и перевёл в разгон скорости.

- Вот запоминай, каким должно быть положение остекления кабины относительно горизонта. Видишь, горизонт полез вверх? Это, значит, мы опускаем нос и разгоняем скорость.

Стас жадными глазами уставился в горизонт за остеклением, стараясь запомнить его положение. Но взгляд его, долго не задержавшись, перешёл на землю, и он стал, с нескрываемым восторгом, смотреть вниз, как под нос вертолёта, сначала быстро, а потом всё медленней и медленней убегала земля. Вот осталась позади граница аэродрома, затем проплыла внизу железная дорога. Вертолёт, плавно накренившись, стал разворачиваться. Впереди появилась какая-то деревенька.

- Это Репьёвка? - спросил Стас у Сорокина, указав на неё пальцем.

- Да, это и есть Репьёвка. Ну, ты давай не отвлекайся, а смотри и запоминай, сразу учись распределять внимание, как надо!        

Эти слова вернули Стаса от праздного созерцания к действительности, и он опять перенёс взгляд на горизонт, а затем на приборы. Вертолёт уже подходил и ко второму развороту, но Стас никак не мог сконцентрировать своё внимание на управлении вертолётом, он всё время отвлекался, смотря куда-то вниз.

Сорокин внимательно наблюдал за ним, но ничего не говорил, наверное, это было свойственно каждому курсанту в первом полёте. Когда вертолёт выполнил 2-й разворот, Сорокин спокойно сказал:

- Отдаю управление, - убрав руки с ручки управления и сняв ноги с педалей.

Стас, хоть и готовился к этому, но эти слова как-то одёрнули его и он осторожно, как бы боясь что-нибудь не так сделать, взял управление. Он переживал, что вертолёт сейчас начнёт крениться или снижаться, или ещё что-нибудь. Но он продолжал лететь ровно, без всяких рывков и кренов. Стасу даже не верилось, что сейчас в его руках вертолёт, что он слушается только его! Он думал, что это инструктор так красиво и ровно держит машину. Скосив слегка взгляд на ручку управления инструктора, он увидел, что она свободна.

- Ну что же ты? Смелее! - произнёс инструктор, - попробуй, как он управляется.

Стас, с некоторой опаской, потянул ручку влево, как бы думая, что он на краю пропасти и хочет посмотреть вниз, боясь туда свалиться. Он даже не потянул, а только захотел накренить вертолёт влево, как машина плавно сама стала крениться и разворачиваться в левую сторону. Это настолько поразило Стаса, что он даже позабыл про приборы. Потянув ручку в обратную сторону, он ощутил, как вертолёт послушно отреагировал на это движение. Это настолько Стасу показалось восхитительным, что ему даже захотелось петь от счастья. Его лицо озарила счастливая улыбка. Он не мог поверить, что винтокрылая машина слушается его, реагируя на малейшие движения. Он ощутил, как сливается с ней в одно целое. Это больше всего поразило Стаса. И пока он наслаждался пилотированием, вертолёт подлетел к месту третьего разворота.

- Ну-ну! Разлетался! Так мы и разворот пролетим! - сказал Сорокин, берясь за управление - давай-ка будем выполнять разворот и строить заход на посадку.

Стас послушно отпустил ручку управления и уже не отвлекаясь, стал следить за движениями инструктора. Он почувствовал, как вертолёт начал снижаться и разворачиваться в сторону аэродрома. До него ещё было около трёх километров, но Стас уже стал различать посадочные знаки и маленькие, как букашки, вертолёты возле них.

- Пятьсот тридцать пятому посадку на транзит - запросил, по правилам радиообмена, Сорокин.

- Пятьсот тридцать пятому третьи транзита - ответил с земли руководитель полётов.

- Ну, вот Стас! Нам дали третьи ворота. Видишь их? -  спросил Сорокин.

- Нет, не вижу! - покрутил головой Стас, напрягая зрение и всматриваясь в систему посадочных знаков.

Он ещё плохо разбирался в этой системе, и никак не мог найти посадочные ворота и ворота транзита.

- Ну, ничего! Первый раз ты ничего не увидишь. Потом привыкнешь и будешь приблизительно уже знать, где эти ворота - улыбнувшись, сказал Сорокин и плавно повёл вертолёт на посадку.

Земля так же, но уже в другом порядке стала, всё быстрей и быстрей, убегать под нос вертолёта, заметно падала высота и скорость. Стас уже отчётливо различал флажки третьих посадочных ворот, где им предстояло приземлиться. Сорокин аккуратно подвёл вертолёт на высоте пять метров к воротам, завис и приземлился. Стасу очень понравилось, как красиво и уверенно Сорокин управляет вертолётом. Ему даже не захотелось выходить из кабины, хотелось пролететь ещё один круг, но у левого флажка ворот его ждал, пришедший на смену Стасу, Андрей Данилов. Инструктор, отсоединив фишку шлемофона Стаса, хлопнул его по  плечу и показал на выход. Стас медленно поднялся с кресла, с какой-то неохотой, стал вылазить из вертолёта. Андрей помог ему сойти на землю, и тоже радостно похлопав по спине, прокричал, стараясь перекричать шум двигателей:

- Ну как там, наверху?

Стас улыбнулся и показал большой палец. Андрей залез в вертолёт и закрыл блистер. В порядке субординации Стас поднёс руку к шлемофону и попросил разрешения у лётчика-инструктора убыть к стартовым домикам. Тот кивнул, и он, с некоторой лихостью, развернулся и пошёл в сторону старта. До него было метров сто, и он решил пройти до него не спеша, обдумать и разобрать все свои впечатления и ощущения от первого полёта. Да и встречаться ни с кем не хотелось! Стас хотел побыть один со своими мыслями, разобраться во вновь нахлынувших новых ощущениях. Он шёл и размышлял. И какое-то радостное и непонятное ощущение после, только что закончившегося полёта, было у него в голове. Даже сердце билось как-то по-особенному.

Он уже чувствовал эту перемену, и сейчас старался понять её. Медленно до него стало доходить, что в эти минуты он стал перерождаться из маленького романтичного мальчишки в серьёзно думающего взрослого парня. Он ощутил всю красоту полёта, которую он только что испытал, и о которой он так много прочёл в книжках. Это уже была не та красота, о которой думал и мечтал маленький романтик, это уже была настоящая любовь к ней, к этой тяжёлой и опасной профессии. Любовь, которая с новой силой проснулась в нём.

Он и раньше читал, что красота полёта состоит не в том, что ты созерцаешь с высоты на большую и красивую землю, любуешься её ландшафтом и природой, а совсем другое. В том, что ты подчиняешь себе не только такую сложную и сильную машину. Ты подчиняешь себе ту силу природы, о которой мечтали и так хотели покорить, ещё много веков назад, его предки, эти сильные и мужественные Икары. Стас понял, что красота полёта заключается в управлении машиной, в этом сложном и самозабвенном труде, труде лётчика.

В этот день у него было ещё несколько полётов. Предстояло ознакомиться с техникой пилотирования винтокрылой машины на висении, самом сложном полёте на вертолёте. Первые результаты этих упражнений, конечно, были неутешительными, но ведь полёты только начались, и всё ещё было впереди.

Глава IV.

«Голубая сказка»

Через две недели из Кузнецка приехала рабочая бригада, которая ездила туда для восстановления и подготовки лагеря к приезду основной части эскадрилий. В Кузнецк намечались переезжать вторая и третья эскадрильи учебного вертолетного полка. В этом году они должны были первыми ехать летать на полевой аэродром. Теперь каждый вечер в казарме собирались ребята и слушали рассказы об этом городе. Хотя сами могли рассказать очень многое, ведь они уже успели полетать. Но все отдавали предпочтение рассказам о том месте, где им предстоит прожить почти полгода и основательно обрести крылья. Стас много был наслышан о Кузнецке, ему о нём рассказывали ребята со старших курсов, которые уже побывали там, и у него уже сложилось некоторое представление о жизни в авиалагере Кузнецка.

Но сейчас его интересовал другой вопрос - « Что это за город, какие там люди?» Старшекурсники рассказывали ему только о жизни в лагере и о полётах, но Стаса интересовало большее. Он попытался расспросить об этом Олега Мясникова, но Олег как-то уклонялся от этих разговоров, да и сам он был по характеру немногословен. Так что Стасу оставалось только ждать переезда в Кузнецк. Тогда уж он сам, своими глазами бы увидел его. А пока, в представлении Стаса, Кузнецк казался ему небольшим населённым пунктом. Что-то на подобии большого посёлка, с аэродромом на окраине, с красивой зеленью и небольшими узорчатыми домами. Понемногу его уже тянуло туда.

Знал ли тогда Стас, что Кузнецк станет его судьбой, которая резко изменит его взгляды на жизнь, на те, или иные вещи. Городом, где он как бы родится заново, не только как лётчик, но и как человек. Там он впервые по-настоящему узнает, что такое любовь.

В Репьёвке Стас отлетал всего три лётных смены. На этом полёты на основной базе закончились, теперь предстоял переезд в Кузнецк, на полевой аэродром.

Уже начались приготовления к этому переезду. Отправлялись некоторые вещи в лагерь, сдавались в каптерки лишние вещи, которые не нужны были там. Личный состав эскадрилий должен был переехать на электричке, а техники должны были туда перелететь с лётчиками-инструкторами на вертолётах. Но перелёт перенесли на три дня позже, чем туда должны были переехать эскадры.

За это время личный состав должен был закончить подготовку лагеря и аэродрома к перелёту и полётам, подготовить общежития для лётчиков-инструкторов, стоянки для вертолётов, привести территорию лагеря в порядок.

Наступило 5-е мая. Эскадрилью подняли рано, решили переезжать утренней электричкой. Всё уже было готово к переезду, как возникла очередная проблема. В прошлые разы командирование шло навстречу курсантам, т.е. оказывало им помощь в перевозке их личных вещей, чемоданов, постельных принадлежностей до железнодорожного вокзала. В этот же раз машин, на которых перевозились эти вещи, не дали.

Сначала ребята начали было возмущаться, но этим они помочь себе не могли, в этот день все машины были заняты на других работах. Ничего не оставалось делать, как взвалить на себя всю эту тяжёлую ношу, и тащить на вокзал пешком.

Хотя Стас выбросил и убрал все ненужные ему вещи, все же багаж его получился объёмным и тяжёлым. Он решил увезти с собой все свои инструменты и приборы, которыми конструировал всё, что приходило в голову.

Вообще Стас был по характеру непоседа, он не любил сидеть без дела. Всё время ему надо было что-то делать, мастерить, куда-то бежать. Ребята ему иногда говорили: «Стас, когда ты успокоишься, спокойно сядешь и посидишь?». Но он всё также продолжал куда-то бегать, что-то делать и конструировать. Вот и сейчас он не мог оставить эти вещи в училище, он знал, что они ещё ему могут пригодиться.

До вокзала они дошли за полчаса. Хотя и утро было прохладное, но вспотеть они успели основательно, ноша была не из лёгких, нести её было тяжело, да и парадная форма сильно стесняла движения. Вся процессия, шедшая на вокзал, была чем-то похожа на цыганский табор. Стасу было даже как-то стыдно тащить на себе свою постель через весь город. Ему казалось, что все над ними смеются, и особенно молодые девчонки, которые часто встречались на пути.

На вокзале они свалили всю свою поклажу в одну кучу, после чего и впрямь это зрелище стало похоже на табор, только военная форма вносила какую-то ясность. До электрички оставалось ещё полчаса, и ребята начали заниматься своими делами. Кто-то плотнее укладывал вещи, кто-то ходил и искал потерянную вещь, другие сидели и играли в карты, некоторые просто фотографировались. Не сиделось только Стасу. Какое-то приятное чувство наполняло его грудь. Он уже чувствовал приближение встречи с чем-то новым, необычным. Ему хотелось быстрее увидеть Кузнецк. Он не спеша ходил по перрону и думал о чём-то своём. Иногда его лицо озарялось улыбкой. Наверное, он вспоминал из своей жизни что-то весёлое, потом опять становился задумчивым и, немного хмурым. К соседнему перрону прибыл пассажирский поезд «Владивосток - Харьков».

Совсем, кажется, недавно он впервые приехал на этом поезде в Сызрань. Но уже прошли почти полтора года с того дня, когда он впервые ступил на эту волжскую землю. Ему опять вспоминалась его поездка на этом поезде, вспомнил своих друзей, с которыми он успел познакомиться, и с кем до сих пор переписывался, о том весёлом и беспечном времени, когда он ещё был мальчишкой, только что закончившим школу, о доме, в котором он родился и вырос. Такие мысли всегда переполняли его голову в такие минуты. Минуты ожидания чего-то нового, необычного.

Наконец прибыла электричка. Все сломя голову бросились в отведённые для них вагоны. Стас с улыбкой смотрел на это «паломничество». Он никогда не старался лезть вперёд и быстрее занять хорошее место, и всё делал не спеша, зная, что места ему хватит всегда. Это была одной из отличительных черт его характера. После посадки, наконец, все успокоились и опять приступили к своим делам.

Стас сел у самого входа. Напротив него сидел какой-то старик. Было видно что он инвалид, наверное, ветеран войны. Сначала он молчал, а потом как-то робко, полушёпотом, немного наклонившись к Стасу, спросил:

- Эт кудой эта вас сынки перегоняють?

- Летать отец едем, летать! - не без гордости, с улыбкой ответил Стас.

- А-а-а! Так вы летуны, а я чего-то смотрю не того. И на солдат не похожи, и на хфицеров.

- Это почему же мы не похожи на солдат, и форма такая, да и вообще всё как у солдат.

- Та ни-и! Вы какие-то крепкие, холёные красавцы! Все как на подбор, как хфицеры, только молодые.

- Ну так мы и есть будущие "хфицеры", отец! Мы курсанты лётного училища! - улыбаясь отвечал он.

Его всё больше и больше занимал этот разговор. Ему почему-то сейчас хотелось поговорить, вот так просто и спокойно, и вот с таким именно человеком.

- Эх, сынки, сынки! Смотрю я сейчас на вас и свои годы вспоминаю. Вон какие вы теперича, крепкие, сильные, всё у вас есть. А в наши годы как было?! И голодные, и холодные, и от тифов всяких умирали. А война?! Такое не каждому дано пройти, сколько тогда вот таких ребятишек полегло, только жить начинали. А она, это война, будь она проклята, всех под одну гребёнку. Эх, сыночки, живите, живите и радуйтесь, как вон теперича живётся, и в достаток и не в горе, всё есть! Только живите, и нас стариков не забывайте!

Старик опустил глаза, и Стасу показалось, что у него на глазах слёзы. Ему стало как-то неловко и он, поднявшись, вышел в тамбур. Достав сигарету, он ещё долго так стоял, уставившись в окно и смотря куда-то вдаль.

О чём он думал? То ли об этом разговоре с дедом, то ли о предстоящей встрече с Кузнецком. Вот уже местность стала преображаться. Появились крупные холмы, покрытые красивыми и стройными соснами. По краям дороги стали расти дачные посёлки. Это всегда говорило о приближении большого города. Да и по времени можно было догадаться, что приближается Кузнецк. И вот, наконец, электричка застучала колёсами по окраине города, дав длинный гудок, как бы приветствуя его.

Все сразу оживились, проснулись, стали собираться, одеваться и приводить себя в порядок. У каждого сейчас в душе было что-то торжественное - приближался Кузнецк! Электричка стала замедлять свой бег, в окнах вагонов были видны большие дома, обсаженные красивой зеленью. Большие, широкие улицы, по которым мчались машины.

- Да, - подумал Стас, - это не то, что я думал.

Вот поезд, совсем замедлив свой бег, несколько раз дёрнувшись, остановился. Но никаких признаков вокзала не было. Все прильнули к окнам и стали вглядываться, что там впереди. Так поезд простоял около десяти минут, и уже некоторые начали нервно бурчать:

- Ну вот, встали! Теперь простоим здесь полдня.

Но электричка, как бы услышав эти слова, в ответ громко дала гудок, и медленно поехала дальше. Наконец появился вокзал. Стас хоть и представлял его другим, большим, современным, но всё же он сразу ему понравился. Вокзал представлял собой небольшое, красивое, старинное здание с большой шпилеобразной крышей, под самой крышей которого красовались большие цифры «1913». Вокзал был окрашен в приятный, мягкий жёлтый цвет, и сбоку его красовалась большая надпись - «Кузнецк».

После того как все вышли из вагонов, была дана команда - «Строиться». Стас, глубоко вздохнув, снова взвалил на себя свой багаж и медленно пошёл вслед за ребятами, которые шли к выходу на привокзальную площадь. Все, кто был сейчас на вокзале, смотрели на всю эту «гвардию», вывалившуюся из вагонов, с весёлым удивлением. Проходя мимо группы девчонок, Стас услышал, как кто-то из ребят завёл с ними шутливый разговор.

- Привет девчонки!

- Ой, ребята! Здравствуйте, с приездом! Что-то вы в этом году поздно приехали.

- Ничего, нормально, в самый раз.

Стас с улыбкой подумал: «ну вот, началась "кузнецкая жизнь"!».

 У него сейчас было хорошее настроение, и ему даже хотелось с кем-нибудь поговорить, пошутить, или даже просто поздороваться. Но он стеснялся подходить к кому-либо со своим огромным скарбом.

Колонна прибывших вышла на привокзальную площадь. Стас, согнувшись под своей тяжёлой ношей, остановился, опустил вещи на землю, решив немного передохнуть, поднял взгляд и выдохнул! Перед ним открывалась прекрасная картина. Он обалдело таращил глаза на открывшийся вид и не мог произнести ни слова. Перед ним был настоящий, красивый город. Он был поражён такой переменой событий. Кузнецк предстал перед ним, не таким, каким он ему виделся. С ним поравнялся Сергей Родионов и, с удивлением посмотрев на него, произнёс:

- Ты что, Стас?!

- Вот это да! Вот это город! - ответил Стас, - ты знаешь, мне кажется сейчас, что я даже не захочу отсюда уезжать! Смотри, какая красотища!

- Да! Городок красивый, ничего не скажешь! Ну ладно, побежали наших догонять, а то они вон уже куда утопали.

И Сергей, подтолкнув Стаса, быстро пошёл вслед за уходящей колонной. Быстро догнав колонну, Стас пристроился сзади и невольно прислушался. Почти вся колонна гудела сейчас как пчёлы в улее. Все делились своими впечатлениями о городе. Кто-то сравнивал его со своим домом, кто просто выражал свои восхищения об увиденном. И Стас вспомнил, что уже где-то видел такую же картину, которую только что увидел с привокзальной площади. От площади начиналась широкая прямая улица, вся окружённая зеленью деревьев. Красивые старинные дома плотно стояли друг к другу и уходили далеко вниз вместе с улицей. Там, вдали, виднелись холмы, похожие на небольшие горы, окутанные небывало прозрачной голубизной. И тут он вспомнил, что уже видел почти такую же картину в Чите, когда был там в летнем отпуске. Такая же широкая и зелёная улица уходила вдаль, такие же старинные дома окружали её, и такие же сопки виднелись вдали. Стасу нравились такие картины. Хоть он и был сторонником современного стиля, ему нравились большие высотные дома современной конструкции, большие проспекты с тысячами машин. Но и такие виды чем-то привлекали его.

А колонна тем временем продолжала двигаться вперёд. Навстречу ей шли улыбающиеся прохожие. Наверно их смешила эта картина военного табора, или может они радовались вновь приехавшим курсантам.

Вообще, гражданские люди, с каким-то уважением всегда относились к курсантам, особенно из лётных училищ. Наверное, им нравились эти здоровые, красивые парни, с голубыми погонами и петлицами, на которых красуются позолоченные крылья с пропеллером.

Стасу вспомнился его первый военный парад в Куйбышеве, когда по площади стройными коробками проходили воинские подразделения различных родов войск. И только им, курсантам-лётчикам, зрители аплодировали особенно неистово! Вот и сейчас горожане шли и улыбались им, но не с какой-то насмешкой, а с тем радостным видом, который обычно бывает на лицах у знакомых людей при встречах.

Колонна перевалила через большой дугообразный мост и вышла на, ещё одну, широкую и зелёную улицу, которая так же ровно уходила вдаль, и за которой виднелся поворот. Эту улицу теперь окружали небольшие деревянные дома. Сейчас это напоминало чем-то Сызрань. Но в этих улицах было что-то своё, особенное. Справа вырос огромный элеватор, белый как снег, возвышающийся над этими маленькими домиками как огромный великан, будто бы присевший отдохнуть. Это было самое высокое строение в Кузнецке. И хотя сзади виднелись девятиэтажки, он был намного выше их. Улица была наполнена душистым ароматом цветущих яблонь.

Стас жадно втягивал этот приятный утренний воздух своими лёгкими, и ещё больше радовался новой встрече.

Возле своих домов, на скамейках сидели старушки, так же приветливо улыбались:

- С приездом, сыночки! Что, опять летать приехали?!

- Да, мамки, опять! - радостно отвечали ребята.

Улица поднималась вверх, и впереди уже виднелся большой просвет. Не трудно было догадаться, что там был аэродром.

Наконец, с одной стороны улицы, дома закончились, и впереди, показался большое поле. Вообще-то сразу нельзя было сказать, что это аэродром. Но Стас сразу заметил белую черточку бетонной полосы, которая пересекала большое зелёное поле. Вертолётов на нём ещё не было, их должны были перегнать через несколько дней из Сызрани лётчики-инструкторы.

А пока курсантам предстояло преобразить это зелёное поле, сделав из него нормальный аэродром. С правой стороны от аэродрома, через дорогу, раскинулся большой и красивый микрорайон, с современными домами и широкими улицами. Сам он был построен очень удобно, и удачно вписывался в картину окружающей местности. Впереди появился лагерь, и колонна, ускорив шаг, быстро дошла до него.

Сам по себе лагерь был очень красив. Он чем-то напоминал Стасу обычный пионерлагерь из его недалёкого детства. Здесь были такие же деревянные бараки - корпуса, те же аллейки. Но в то же время он и отличался от обычного пионерлагеря. Здесь всё говорило о военном порядке. И аккуратно посаженные и подстриженные кустики. Такие же аккуратно вскопанные и ухоженные клумбы, с красивыми бутонами цветов. Ровные асфальтовые дорожки, побеленные по краям, и многое другое, что придавало всему этому серьёзность.

После прибытия в лагерь, всех распределили по корпусам. Закрепили за ними всё, что полагается для жизни в лагере. Стасу досталась очень удобная кровать, в самом углу, где были два окна. Сразу же все приступили к приведению в порядок помещения, где им предстояло так долго прожить. То тут, то там был слышен стук молотка, радостные возгласы ребят. Кто-то нашёл у себя в тумбочках записи, которые оставили прошлые курсы, с всевозможными пожеланиями и наставлениями. Кто-то с интересом разглядывал полётные схемы, оставшиеся, так же, от прошлых курсов. Работа кипела. Все по мере возможностей старались как можно больше сделать, отремонтировать, восстановить. Нужно было успеть до вечера, чтобы уже на следующий день приступить к приведению в порядок закреплённой территории за каждым отделением и человеком. Был составлен небольшой план лагерной жизни на неделю. В основном он предусматривал приведение в порядок лагеря и аэродрома, но и намечались некоторые культурные мероприятия.

На следующий день всех распределяли по местам работ. Кто пошёл на аэродром, делать новые стоянки для вертолётов, кто в классы предварительной подготовки, восстанавливать и приводить их в надлежащий вид.

Стасу определили побелить, уже успевшие выцвести, края асфальтовых дорожек. Все приступили к работе.

Через час Стас закончил свою работу и, немного отдохнув, решил сходить в город.

Хотя это были и запрещено, но Стасу не терпелось поскорее посмотреть на Кузнецк. Да и все были заняты работой, и очень скорой проверки не стоило ожидать.

Стас не спеша прошёл по спортплощадке, за лагерем, окружённой большими и стройными тополями, и вышел на небольшое овсяное поле, которое разделяло лагерь от микрорайона. Ускорив шаг, он быстро пересёк поле и вошёл в первый квартал домов. Теперь он шёл не спеша, и спокойно всё осматривал.

Ему настолько здесь понравилось, что он не мог оторвать взгляда от вновь открывшихся картин. Он даже забыл смотреть по сторонам, в целях безопасности, чтобы случайно не наткнуться на кого-нибудь из офицеров. Он шел, не отрывая взгляда от этих, красиво построенных и удачно расположенных домов. Всё здесь было на своём месте, не было ничего лишнего. В те минуты у него было такое выражение лица, как будто он попал в сказку, и всё здесь для него было в диковинку, новое, необычное.

Навстречу ему попались две девушки. Они шли не спеша и весело о чём-то разговаривали. Заметив курсанта, они притихли и, хихикнув, с насмешкой сказали:

- О-о-о! Кто к нам приехал!

Но Стас не обратил на них внимания и в ответ просто бросил:

- Привет девчонки!

Он даже не успел рассмотреть их как следует, потому, что был сильно увлечён созерцанием новых мест.

Да-а! Знал ли тогда Стас, что последующая встречи с этими девушками станет переломной в его судьбе, изменит его взгляды на жизнь.

А пока время его было на исходе, и пора было возвращаться в лагерь. Ему очень не хотелось уходить. Но время поджимало, и ничего не оставалось делать, кроме как вернуться в лагерь.

Последующие дни были заполнены всё теми же мероприятиями. Работы было много, и всё нужно было приготовить к прилёту вертолётов, особенно аэродром.

Стас больше не ходил в микрорайон, на это не было времени. Хотя он очень хотел ещё раз туда сходить.

Наконец настал день прилёта эскадрилий. Уже всё было подготовлено к встрече. Стоянки готовы и распределены по звеньям. Классы предварительной подготовки убраны и тоже распределены. Были подготовлены комнаты отдыха для лётчиков-инструкторов и инженерно-технического состава. Лагерь был полностью готов к их прилёту. Все работы практически были закончены, и все занимались своими делами.

Стас лежал на кровати и читал книгу. Тут, на рядом стоящую кровать, с шумом упал, откуда-то пришедший Олег Мясников.

- Уф, что-то я устал - произнёс он.

- Ты где был, Олежка? - спросил Стас, оторвавшись от чтения книги.

- В микрорайоне, - ответил Олег, и закрыл глаза, сделав вид, что очень устал.

- Ну и что там интересного?

- Так! Ничего! Только пива попил, и всё! А пиво между прочим классное, я такого ещё не пил - ответил Олег.

- Слышь, Олежка, а где оно там? Может я, сейчас сбегаю, что-то тоже захотелось пивка - сказал Стас и придвинулся к нему.

Олег с какой-то неохотой объяснил, как найти то место, и, перевернувшись на другой бок, дал понять, что диалог закончен.

Стас, быстро переодевшись в спортивный костюм, выбежал из казармы и, сделав вид, что идёт заниматься на спортплощадку, быстро побежал в сторону города. По дороге он встретил Юру Леонова.

- Ты куда Стас? - спросил он.

- Да, сейчас сбегаю в одно местечко и прибегу - ответил Стас.

- Смотри, Стас, я слышал, что наши уже вылетели, давай быстрее, - сказал Юра и, махнув рукой, пошёл в казарму.

Стас прикинул, что от Сызрани до Кузнецка где-то с час полёта и, решив, что ему этого времени хватит, побежал в сторону микрорайона.

Снова идя между красивых и ухоженных домов, он с не меньшим интересом осматривал его, вновь и вновь замечая новые детали. В первый день он мало что успел заметить. Тогда и так было слишком много впечатлений. А сейчас он старался рассмотреть всё.

Вот на глаза ему попалось сберегательная касса. Стас подумал: «Вот это надо запомнить, скоро она мне пригодиться, надо будет перевести деньги из Сызрани сюда».

Он уже давно завёл сберегательную книжку, ещё на 1-м курсе. Ему это посоветовала мама. Так легче было держать и распределять деньги. Потом он заметил почту, магазин. Наконец он нашёл то место, где должна была стоять бочка, но сначала, её не увидел, и только завернув за угол дома, обнаружил её.

У бочки уже была очередь, которая гудя как улей, продвигалась быстро. Стас встал в неё и стал продвигаться вперёд. Так прошло минуты три. И тут Стас услышал звук приближающегося вертолёта. Он без труда опередил, что это летит Ми-2.

Он с самого детства научился узнавать вертолёты по звуку, и даже приблизительно на какой высоте они летят. И вот сейчас он определил, что летит Ми-2 и, кажется уже совсем недалеко. Он выпил кружку пива, и побежал обратно в лагерь. Пиво и вправду оказалось превосходным. Хотя Стас и не был ярым любителем пива, но оно ему понравилось.

Но теперь нужно было быстрей вернуться в лагерь. Стас знал, что это летит начальник лагерного сбора, подполковник Яковлев, и по его прилёту в лагере могли сделать проверку. Он уже выбежал за границу микрорайона, как тут показался быстро снижающийся вертолёт. Не было заметно, чтобы он гасил скорость, а лишь по наклонной траектории снижался, как бы пикируя. Снизившись до высоты 2-3 метра, он на большой скорости «прошёл» над аэродромом, и в конце его сделал резкий разворот с набором высоты. Было видно сразу, что пилотировал вертолёт первоклассный лётчик, лётчик - ас.

Стас, с нескрываемым восторгом, следил за всеми эволюциями вертолёта. Его поразила ювелирная точность пилотирования лётчика! Такого он ещё ни разу не видел. Это было великолепно!

Но сейчас нужно было думать о другом. Он вышел из замешательства, с улыбкой подумав, что стоит сейчас среди толпы прохожих, и как маленький мальчишка, открыв рот, смотрит на неведомую птицу. Он снова побежал вперёд.

Вертолёт, тем временем, плавно загасил скорость, и так же плавно коснулся колёсами бетонки. Быстро зарулив на стоянку, лётчик выключил двигатели и направился в лагерь. На вертолёте прилетели ещё несколько человек, начальник штаба лагерного сбора и замполит.

Стас успел переодеться и уже стоял на улице в ожидании проверки, но её не было. Поняв, что зря прибежал он махнул рукой и пошёл в курилку. Там уже был слышен задорный смех. Опять Юра Зенько, неугомонный весельчак и балагур, рассказывал какой-то новый анекдот. Вероятно, он его уже успел услышать здесь, в Кузнецке.

Все поражались его умению быстро входить в контакт с новыми людьми. Вот и сейчас он успел, наверное, с кем-нибудь познакомиться. Ребята уважали Юру за его весёлый характер, за умение быстро сплачивать вокруг себя коллектив и, "за глаза", называли его «Зеней». Сидящие дружно хохотали над новой историей, рассказанной им.

И тут Стас опять услышал шум двигателей вертолёта.

- Тихо! Тихо ребята! - сказал он, поворачиваясь в сторону, откуда доносился звук - Кажись, наши летят!

Да, было несомненно, что это летели вертолёты. Через несколько минут он превратился в грохочущий звук и заполнил всё пространство, вытеснив из него другие звуки. Теперь уже было видно, что летят эскадры. Вертолёты ровной, далеко растянувшейся цепочкой, подходили к аэродрому. Первые подлетевшие борта уже заходили на посадку. Стас быстро отыскал среди строя вертолётов «48-й» борт.

- Наконец-то летит наш красавец, - подумал он, и показал, стоявшему рядом Фариду Алееву, на их вертолёт.

Фарид тоже успел заметить его, и сейчас стоял улыбаясь. Все выбежали из казармы и стояли, задрав головы, наблюдая за заходящими, один за другим, вертолётами на посадку. Машины плавно опускались на землю и, не спеша, заруливали на стоянки, уже приготовленные для них. Все были довольны. Наконец-то прилетели борта! Значит, скоро должны начаться полёты.

Внимание Стаса привлекла небольшая стайка галок, кружащих над своими гнездами, и беспокойно кричавших. Он с улыбкой подумал: «Вот и у них закончилась спокойная жизнь. Теперь им не будет покоя! На ближайшее время теперь мы будем хозяевами этого чистого, голубого неба!»

Глава V.

«Обретая крылья!»

Наконец-то был назначен день начала полётов - 12 мая, воскресенье. Перед этим, в субботу была проведена предварительная подготовка к полётам. Каждая лётная группа теперь занималась в отдельных классах. На стенах висели схемы выполнения различных полётных заданий, красочно разукрашенные схемы кабины вертолёта. На столе лежали все необходимые для подготовки учебники. Об этом позаботился Сорокин. На полу, в уголке, был разложен «старт-миниатюра», который позволял воссоздать картину аэродрома и расположенных на нём заправочных, командных пунктов, посадочных ворот. По нему ребята учились правильно распределять своё внимание при взлётах и заходах на посадку. Сорокин любил иногда устраивать контрольные проверки по знанию элементов полёта по кругу, и тогда кто-то из ребят брал в руки маленькую копию вертолёта Ми-2 и начинал усиленно «пыхтеть», изображая полёт по кругу, и стараясь вспомнить все его тонкости. Сорокин очень дотошно опрашивал «Полёт по системе»! Всё, до незначительных элементов, и заставлял учить, если кто-то что-нибудь упустил. Вообще-то Сорокин не умел требовать. Это был добрейшей души человек, скромный и чуточку застенчивый. Невысокого роста, по мальчишески сутулый. Он даже ходил по-особенному, по «сызрански», как в шутку называли его походку ребята. Его издали можно было узнать по этой походке. Черноволосый, с зачёсанной назад чёлкой, он был похож на ёжика. И, в всегда чуточку прищуренных его глазах, был задорный огонёк. Его очень любили ребята за его добрый и отзывчивый характер. Он никогда не кричал, не требовал ничего лишнего, и повышал голос в самых крайних случаях. Он был по-своему прост. Стасу очень нравился его инструктор. Он считал, что ему повезло с ним, да и многие другие ребята говорили, что Сорокин отличнейший инструктор, и что учиться у него за счастье.

И вот, наконец, наступила пора основных полётов. На предварительной подготовке Сорокин поставил всем, летающим на следующий день, задачи и провёл контроль готовности к полётам, кто как подготовился. Вся подготовка прошла нормально. Стасу на завтра предстояло подняться в первый раз в голубое небо Кузнецка, посмотреть на него с высоты птичьего полёта, выполнить несколько полётов. Три полёта на висение и шесть полётов по кругу. В общей сложности он должен был летать 1 час 10 минут. Когда подготовка закончилась все пошли на ужин.

Столовая Стасу тоже нравилась. Маленькая, уютная. В ней было несколько залов. Один зал курсантский и 2 для инструкторского и инженерно-технического состава. Небольшие окна, завешенные красивыми шторами, стены, оклеенные голубыми обоями. Всё это придавало ей спокойный, мягкий тон. Низкий потолок приглушал все звуки.

Иногда на аэродроме стоял такой шум от работающих двигателей вертолётов, что на улице приходилось повышать голос до крика. А в столовой, напротив, была тишина. Не могли её потревожить даже все работающие вертолёты 3-й эскадры (стоянка 3-й эскадрильи была прямо возле столовой). Иногда, в какой-то степени, столовая даже служила местом для отдыха.

Плотно поужинав, Стас пошёл в казарму. У него ещё были некоторые недоделанные дела, и он хотел их успеть сделать до вечерней поверки. Завтра предстояло очень рано вставать, в 4 часа утра, потому, что к началу полётов нужно было успеть разбить на аэродроме старт и подготовить технику к полётам.

На поверке, как обычно, Сорокин обошёл свою лётную группу, удовлетворённо потирая руки.

- Ну что, завтра летаем? - спросил он.

- Летаем! - ответил за всех улыбающийся Олег Мясников. Ему в этот день первый раз предстояло подняться в воздух.

- Ну и как настроение?

- Нормально, товарищ старший лейтенант!

Все стояли сейчас с улыбающимися лицами, ведь завтра начинались долгожданные полёты. После поверки все ещё долго ходили возбуждённые, а потом легли спать. Но и сон не приходил сразу, ещё долго все лежали и делились своими мнениями на счёт завтрашнего дня.

Утро, как всегда началось с подъёма. На востоке только-только занимался рассвет. Воздух был мягкий и прохладный, и на удивление чистый. Приятная свежесть касалась разгорячённого тела Стаса. Он шёл в умывальник и наслаждался этой приятной свежестью. После завтрака, быстро пройдя предполётный медосмотр, он направился на аэродром, к своему вертолёту. Нужно было его расчехлить и подготовить к газовке. Трава на аэродроме была покрыта росой. Капельки воды, отражая лучи поднимающегося солнца, лучезарно светились, и казалось, что будто кто-то случайно рассыпал на аэродроме кристаллики алмазов. На стоянке была такая красота, что ему не захотелось её тревожить. Вертолёты стояли в аккуратном порядке, зачехлённые и казалось, что они спят. С лопастей свисали капельки росы, которые тоже светились под лучами солнца. Зелёная трава ещё не была примята мощными потоками воздуха, отбрасываемыми винтами вертолётов. Как будто ни что не могла потревожить этой хрустальной тишины.

- Давай, давай, Стас, шевелись, - произнёс подошёдший к вертолёту бортовой техник, прапорщик Коба. Эти слова вывели Стаса из оцепенения, и он медленно принялся расчехлять вертолёт.

 Через несколько минут подошёл Фарид Алеев, Олег Мясников, Андрей Данилов и Олег Андомин. Стас раньше их прошёл медосмотр, поэтому они подзадержались. Все вместе они подготовили вертолёт к газовке и стали ждать Сорокина. Наконец появились инструктора. Они подошли каждый к своему борту и, приняв доклады от борттехников, стали готовить вертолёты к запуску.

- Та-ак! Всё готово? - подошёл улыбающийся Сорокин, опять по привычке потирая руки.

- Так точно! - дружно ответила лётная группа.

- Все! Давайте дуйте в курилку, и там ждите предполётные указания, я подойду чуть-чуть попозже, как отгазую вертолёт.

Ребята, взяв свои шлемофоны, направились к инженерному домику, где была курилка, и где обычно проводились предполётные указания. Сзади постепенно стал увеличиваться шум от запускаемых двигателей, постепенно перерастая в монотонный гул.

В курилке уже собрались почти все курсанты, запланированные на сегодняшние полёты. Оставалось дождаться только лётчиков-инструкторов. Подошёл командир эскадрильи. Сегодня он должен был быть руководителем полётов. Подойдя к доске, он стал чертить расположение круга полётов по курсу и метеоусловия на лётную смену. Все встали и обступили его, записывая эти данные на свои наколенные планшеты.

Комэск удовлетворённо оглядел собравшихся вокруг него курсантов и пошёл в курилку. Вот один за другим стали выключаться опробованные двигатели вертолётов, и постепенно лётчики стали собираться на указания.

Наконец гул полностью стих и была дана команда строиться. Эскадрилья построилась по звеньям и комэск начал предполётные указания. Стас внимательно слушал его, стараясь не упустить ни одного слова, помечая в своём планшете необходимые данные. После того как закончились указания все разошлись по своим стоянкам, готовится к полётам. Сорокин ещё раз проинструктировал группу и распустил её.

Первым должен был лететь Олег Мясников. С какой-то радостной поспешностью он влез в кабину и стал пристёгиваться, ему помог Коба и, улыбнувшись, что-то шепнул на ухо. Они вместе засмеялись. Сорокин наблюдал за ними, тоже улыбнулся и сел в кабину. Всё было готово, оставалось только подсоединить кабель «АПА» (аэродромный передвижной источник питания) и запустить вертолёт. Ребята, взяв свои планшеты и шлемофоны, направились в центр аэродрома, где был развёрнут старт, и где им предстояло дожидаться своей очереди.

В назначенное время, один за другим стали запускаться вертолёты и выруливать на «бетонку» (бетонная взлётно-посадочная полоса). Придя на старт, все разошлись по местам подготовки к полётам.

Кто-то направился в квадрат наблюдения за вертолётами, кто в автобус-класс для предполётной подготовки, и стали заниматься своими непосредственными обязанностями, запланированными на лётный день. Из громкоговорителя, висевшего на СКП, послышался ровный, спокойный голос руководителя полётов: «Я «Зацепщик - 3», 12 мая 1985 года, начинаем полёты в первую смену, метеорологические условия: ветер на старте 3-5 метров в секунду, направление 65 градусов, безоблачно, видимость 8-10 километров, запрос на взлёт по порядку».

- Ну, всё! - произнёс Стас - Начинаем!

- Да, завелась машинка! - ответил ему стоявший рядом Олег Андомин.

А из  громкоговорителя уже слышались чёткие доклады о готовности к полёту от экипажей и запросы их на взлёт. Затем поочерёдно стали взлетать вертолёты и уходить на круг. Вот подошла очередь и «48-го» борта идти на взлёт.

- «525-й» карту выполнили, взлёт с «724-м», - послышался спокойный голос Сорокина.

- «724-е» взлетайте, - разрешил взлёт руководитель полётов.

- «724-е» понял, - уже послышался голос Олега Мясникова, и «48-й» борт, плавно отделившись от земли, пошёл в разгон скорости.

В квадрате наблюдения уже стоял Юра Леонов. Он с ракеткой в руках пошёл по квадрату, повторяя все эволюции вертолёта. На ракетке был написан позывной Мясникова, и Юра держал ракетку так, чтобы РП всё время видел цифры его позывного, а сам продолжал имитировать «полёт по кругу» следя за вертолётом. Такая система была необходима для того, чтобы хоть как то разгрузить работу руководителя полётов, помочь ему в управлении полётами.

В воздухе порой скапливалось одновременно до 10-ти вертолётов, и естественно, за всеми ими он не мог уследить. А контроль над ними должен был вестись постоянно, в целях безопасности полётов. Для этого и служил этот квадрат наблюдения, где каждый курсант следил за своим бортом, повторяя все его движения и показывая его местоположение на круге, который условно назывался «коробочкой», по которой вертолёты летали вокруг аэродрома, и в любой момент мог предупредить РП о чём-либо замеченном, что могло бы случиться с вертолётом.

Тем временем «48-й» уже подходил к 3 развороту. Стас начал быстро собираться в полёт, надел шлемофон, подготовил планшет с картой. Ему предстояло выполнить облёт зон на ознакомление с ними.

- "724-ре", посадку на "транзит" - послышался голос Олега Мясникова из громкоговорителя.

- Ну вот, пора идти в ворота, - подумал Стас, застёгивая комбинезон.

- "724-му" третий транзит, - ответил РП.

Стас отсчитал, где на "транзите" третьи посадочные ворота (2 белых или красных флажка) и не спеша пошёл к ним. Он ещё пока плохо ориентировался в разбивке старта, и всё время путал посадочные ворота с воротами "транзита". В это время «48-й» уже произвёл посадку и теперь рулил к указанным воротам. Подойдя к вертолёту, Стас поздравил уже вылезшего из него Олега. Лицо его выражало такую радость, что Стас сам невольно улыбнулся. Но время шло. Стас, развернувшись  в сторону вертолёта, приставил руку к шлемофону и попросил разрешения сесть в кабину. Сорокин, улыбнувшись, кивнул, и он быстро залез в неё и сел в кресло. Пока он пристёгивал парашют, Сорокин подключил его шлемофон к бортовой радиосети. В наушниках послышался знакомый шум и треск эфира, с доносящимися иногда фразами радиообмена.

- Так, Стас, сейчас я тебе всё буду показывать, а ты «ощущай» управление и всё запоминай, сегодня я буду пилотировать. Самое главное - веди ориентировку и запоминай пилотажные зоны и характерные ориентиры - сказал Сорокин.

Наконец Стас пристегнулся, осмотрел кабину и, повернувшись лицом к Сорокину, выпалил:

- Коррекция введена, колёса расторможены, курсант Штинов к полёту готов!

Сорокин удовлетворённо кивнул и начал руление на линию исполнительного старта. Стас внимательно смотрел за каждым его движением и старался их запоминать. Вертолёт медленно катился, покачиваясь на неровностях. Сорокин остановил вертолёт и показал ему рукой, чтобы он запрашивал взлёт.

- «726» карту выполнил, взлёт с транзита на облёт зон, - медленно, стараясь выделить каждое слово, произнёс в эфир Стас.

- «726» взлетайте, "шестая" - быстро ответил РП.

- Ну, поехали. Начнём с шестой зоны. Заходить туда не будем, когда обойдём все зоны, запросим работу в первой, я тебе покажу, как выполняется задание в пилотажной зоне - сказал Сорокин и плавно поднял вертолёт.

Теперь Стас, уже более спокойнее, ориентировался в кабине, чем в первых полётах. Он внимательно осматривал показания приборов, как бы свыкался постепенно с этой обстановкой, переносил взгляд на землю и долго рассматривал её. Здесь всё было намного красивей. Восходящее солнце освещало большие и красивые массивы соснового леса. Эти могучие лесные гиганты с высоты казались маленькими кустиками, а большое озеро, которое находилось недалеко от аэродрома, маленькой лужицей. Вообще, как казалось Стасу, здесь всё было красивей, этот город, эти места, природа.

Его мысли прервал Сорокин:

- Во-он там видишь небольшое озерцо и рядом посёлок?

- Вижу!

- Озеро - это центр шестой зоны, а рядом Никольское. Ну а сейчас, через минуту будем на траверзе пятой, вон там чуть правее Аненкова, в центре поля пятая зона. Смотри, запоминай ориентиры, намечай их себе сам, так легче будет искать потом эти зоны.

Стас утвердительно кивал головой, и чуть наклонившись вперёд, смотрел через нижний блистер на землю. Внизу проплыла пятая зона, впереди показалась четвёртая. Видимость немного ухудшилась, так как вертолёт теперь летел в сторону солнца. Стас прищурил глаза, иногда подставляя ладонь ко лбу, как козырёк, прикрываясь от его слепящих лучей. Здесь, на высоте, казалось, что оно светило намного ярче, воздух имел приятный голубовато-фиолетовый цвет.

- Ничего, сейчас изменим курс, тогда оно не будет нам мешать, - сказал Сорокин, видя, как Стас мучается, стараясь рассмотреть что-либо впереди. - Вот сейчас под нами четвёртая, видишь, как и на карте обозначено.

Стас утвердительно кивал, хотя ещё плохо мог ориентироваться на местности. На карте все заметные ориентиры были нарисованы небольшими, а там внизу они были намного больше, и пока Стас ещё медленно перестраивался с изображения на карте на землю.

- Вон там, чуть правее нашего курса третья, а там вдали видишь большое болото, оно чем-то напоминает озеро - это вторая зона, - показал рукой Сорокин - мы пройдём левее их и немного пониже, чтобы не мешать другим бортам, которые идут в зоны. Так мы сэкономим немного времени, побольше его будет у нас для работы в зоне. Через минуту запросишь работу в первой зоне.

- Понял, - ответил Стас.

Показалась первая зона. Теперь-то Стас сразу узнал её по очертаниям леса. Сорокин тронул его за плечо и, кивком головы, показал, чтобы он запрашивал работу в зоне.

- «726», на траверзе первой, разрешите работу в зоне.

-«726» занимайте первую, работайте в зоне, - дал разрешение руководитель полётов.

- «726» понял, - ответил ему Стас.

- Ну, теперь смотрим внимательно, - сказал Сорокин и ввёл вертолёт в вираж, постепенно увеличивая крен.

Затем он развернул вертолёт и перевёл его в быстрый набор высоты. Стас успел заметить, что на вариометре стрелка дошла до деления 6 метров в секунду. Затем резко перевёл его на снижение. Развороты, снижения, набор высоты - весь полёт делался Сорокиным с какой-то изящной лихостью. Ручкой управления, педалями он орудовал с такой виртуозностью, будто управлял не сложным в управлении вертолётом, а простым велосипедом. Снизившись, он завернул такой вираж, что у Стаса потемнело в глазах. Потом передал управление Стасу, а сам удовлетворённо откинулся на спинку кресла.

- Давай, запрашивайся домой, - сказал он, указывая рукой в сторону аэродрома.

- «726», в первой 400 метров, работу закончил.

- «726»-го понял. На точку, - ответил РП.

- Понял «726», на точку.

Стас развернул вертолёт в сторону аэродрома и осмотрелся. Теперь он мог хорошо всё рассмотреть. Впереди виднелся Кузнецк. Он красиво раскинулся на небольшой равнине, чуть прикрытый сизой дымкой, окружённый невысокими холмами. Он узнал его по тоненькой ниточке бетонной полосы, которая пересекала весь аэродром, и огромному, белому элеватору. С высоты, Кузнецк казался ещё красивее. Стас никак не мог оторвать от него своего восторженного взгляда. Город простирался внизу, весь освещённый восходящим солнцем. Сейчас там, на земле, жизнь просыпалась, вступала в свой обычный повседневный ритм. Стас с интересом смотрел вниз, рассматривая его улицы, по которым уже носились маленькие точки машин. Весь укутанный зеленью, Кузнецк сейчас казался ему райским уголком. Но нельзя было долго уделять внимание созерцанию этих прекрасных мест, полёт ещё продолжался. Подходя к аэродрому, Стас запросил посадку на заправочную. Следовало пополнить запас топлива. Руководитель полётов разрешил посадку во 2-ю линию заправочных ворот. Сорокин взял управление на себя.

- Смотри, как выполняется гашение скорости, - сказал он, переводя вертолёт на снижение.

Стас почувствовал, как вертолёт стал задирать нос.

- Вот смотри, сейчас он немного загасит скорость и начнёт проваливаться, не упусти этот момент, поддержи его «шагом», а то потеряешь много высоты, потом придётся «пилить» до посадочных ворот на низкой высоте.

Вертолёт, как живой, затрясся мелкой дрожью, но не «провалился», а продолжал плавно снижаться.

-Видишь ворота? - спросил Сорокин.

- Нет! - ответил Стас. - Что-то не могу их найти.

- А вон посмотри, чуть правее СКП красные флажки, их сейчас плохо видно, но когда подлетим - видно будет лучше. Темп гашения скорости выдерживай по высоте и скорости, чтобы у тебя всё было равномерно, на подходе посматривай на землю, по ней лучше определять скорость.

- Понял, - ответил Стас и переключил всё своё внимание на посадку.

Земля стала медленно, а потом всё быстрее и быстрее убегать под вертолёт. Наконец Сорокин, полностью загасив скорость, удержал некоторое время вертолёт на висении, а затем плавно приземлил его.

- Давай, подготавливай кабину к выключению, - сказал Сорокин, и стал внимательно следить за действиями Стаса, иногда поправляя его, если он хотел что-то сделать не так. Тем временем к вертолёту уже подъехал топливозаправщик (ТЗ) и подошли ребята, встав чуть в сторонке, ожидая, когда выключатся двигатели и остановится несущий винт. Они весело смотрели в сторону Стаса и что-то весело обсуждали.

- Давай выключай!

Стас закрыл стоп-краны и двигатели, постепенно снижая обороты, смолкли. Несущий винт сделал ещё несколько оборотов и тоже остановился.

Стас откинулся на спинку кресла, вытерев выступившие на лбу капельки пота, и только сейчас заметил, как устал.

- Всё же тяжело даются эти полёты, - подумал он, - особенно инструктору, мы-то сидим в этой кабине не больше часа, а он все шесть часов, в этой жарище. Такой выдержке можно только позавидовать.

После того как вертолёт был заправлен и осмотрен, полёты продолжились.

В этот день Стас ещё летал несколько кругов, теперь он вплотную приступил к отработке техники пилотирования. Если в Репьёвке были почти ознакомительные полёты, то здесь уже нужно было приступать к настоящей работе.

Глава VI.

«Встреча»

Полёты всё больше и больше набирали темп, как будто большой маховик набирал обороты. Все уже привыкли к строгому полётному режиму, жизнь шла размеренно, строго по распорядку лётной жизни. Подходил к концу май, Стасу очень нравилось летать. После очередных полётов его всё сильнее и сильнее тянуло в небо, в его любимую голубовато-пурпурную высь. На каждой предварительной подготовке он не давал покоя Сорокину, упрашивая его дать хоть ещё 10 минуточек на полёты. Но Сорокин всё время успокаивал его:

- Ну что ты так рвёшься в небо, Стас? Успеешь ты ещё налетаться. Угомонись. Да и по плану ты идёшь хорошо. Куда ещё быстрее?

- Ну, товарищ старший лейтенант! Ну, хоть несколько кружков, для тренировочки, - не успокаивался он.

И ребята уже начинали над ним подшучивать:

- Стас! Дай хоть нам налетаться, а то ты всю плановую «забиваешь».

Но Стас никак не мог успокоиться, он заболел. Заболел этим небом, этими полётами. И даже сутки перерыва между ними его угнетали. Он никак не мог усидеть на месте. Всё что-то искал, что-то хотел сделать, и никак не находил себе занятия.

Так прошёл май.

Двадцать пятого мая Стас отметил своё девятнадцатилетние, и опять в воздухе.

В прошлом году он встретил день рождения под куполом парашюта. Как раз в тот день, их отделение, по плану, выполняло учебные прыжки с парашютом.

Ну а теперь в кабине учебного вертолёта.

Перед полётом Сорокин поздравил его с днём рождения, чего Стас не ожидал. Пожелал ему счастья, успешного освоения лётной программы.

Стас был тронут таким вниманием. Потом Олег Андомин чуть не оторвал ему уши.

Сорокин давно уже знал, что у него 25-го день рождения, и даже хотел выпустить его на самостоятельные полёты, как в подарок. Но Стас немного не долетал положенных контрольных часов до разрешения на самостоятельные полёты, так что пришлось отложить этот вылет на другое время.

Ну а в основном всё шло нормально, и он жил и думал только о полётах. Почти ничего его больше не интересовало, и он думал, что вот так пройдёт это прекрасное лето, в замечательных лётных буднях. Закончатся полеты, и он уедет в отпуск, и ему будет, что рассказать своим друзьям.

Но судьба резко изменила его жизненное направление, заставила его более правильно перестроить многие свои взгляды на жизнь.

Двадцать шестого мая Стас заступил в наряд по эскадрильи. В этот день была предварительная подготовка, а на следующий день намечались полёты во вторую смену. Наверное, Сорокин всё же дал отдохнуть Стасу от полётов, хотя тот, всё так же, надоедал ему своими просьбами.

На следующий день вся эскадрилья с утра убыла на помывку в баню. Стас в душе радовался этому. Обычно те, кто стоял в нарядах, во время помывки в бане всей эскадрильи, ходили в баню позже, вечером, и им везло в том отношении. Потому, что они ходили без сопровождающих офицеров, и у них было больше свободы. Можно было куда-нибудь съездить, где-нибудь помотаться, без строгого наблюдения, которому подвергались остальные.

Вот и в тот день, после сдачи наряда, все кто сменился, поехали в баню.

Помывшись, все повалили к пивной бочке, стоящей рядом с баней, пользуясь тем, что рядом нет никого из старших. Да и Стасу самому захотелось попить пивка после хорошей бани.

Напившись пива, все двинулись на автобусную остановку. Пора было ехать в лагерь.

Как назло не было ни одного автобуса, и им пришлось долго стоять и ждать. Пиво начало уже действовать на организм. Приятная слабость сковала ноги, и голову заполнил лёгкий, пьянящий туман. Настроение было отличное. Вообще, Стас заметил, что даже после одной кружки пива, у него заметно поднималось настроение.

Наконец показался автобус. Ребята ввалились в него с шутками и дружным смехом. Пассажиры с интересом смотрели на них. Всю дорогу не смолкал смех. Даже некоторые пассажиры, глядя на смеющихся, от души, курсантов тоже начинали смеяться.

Автобус остановился на очередной остановке и ребята стали выходить.

От неё до лагеря было недалеко, и все решили пройтись не спеша, чтобы немного проветриться. С этого места начинался микрорайон.

За первым домом была ещё одна автобусная остановка. У неё останавливались автобусы другого маршрута.

Ребята шли не спеша, о чём-то весело болтая.

Стас шёл за ними и думал о предстоящих полётах, но никак не мог сосредоточиться. Мысли в голове перемешались и ежесекундно менялись.

Тут ребята остановились и Стас, не успев замедлить шаг, столкнулся с впереди идущим.

Все смотрели на вторую остановку.

Стас отошёл чуть в сторонку и тоже увидел то, на что они обратили внимание.

На остановке сидели четыре девушки. Они весело о чём-то разговаривали и не обращали внимания на остановившихся курсантов. И тут все ребята, не произнеся ни слова, развернулись и пошли к ним. Стас последовал за ними.

Зайдя под навес автобусной остановки они, не дав девушкам произнести ни слова, завалили их вопросами и шутками. Завязалась весёлая беседа.

Стаса почему-то не интересовал этот разговор, да и в девушках он не нашёл ничего привлекательного. Он решил не вступать в разговор, а просто зайти за угол и перекурить.

Но зайдя за угол, он увидел ещё двух девушек.

Взгляд Стаса устремился на одну из них. Но та, сделав вид, что не заметила его, продолжала разговаривать со стоящей рядом подругой. Сердце Стаса взволнованно забилось, дыхание перехватило.

Перед ним стояла красивая, стройная девушка, в джинсах и лёгкой синей курточке. Её светло-золотистые волосы переливались в лучах заходящего солнца. Она была настолько красива, что Стас не мог произнести ни одного слова.

Пауза затягивалась. Девушки с весёлым удивлением посмотрели на стоящего рядом курсанта, и что-то друг другу сказав, засмеялись.

Стасу показалось, что он уже видел где-то эту прекрасную незнакомку. Но где?

Теперь он мог хорошо рассмотреть её. У неё было приятное, с мягкими чертами, лицо. Тонкие губы были плотно сжаты. Но больше всего Стаса поразили её глаза. Светло-зелённые с голубоватым оттенком, они выражали какую-то приятную теплоту. 

- Привет! - первой прервала затянувшуюся паузу стоящая рядом с ней девушка.

- Привет! - моментально ответил Стас, все ещё продолжая смотреть на стоящую напротив него девушку.

- Откуда это вы такие весёлые? - продолжала она, и сама ответила на свой вопрос - А-а! Наверное, из бани, да там ещё и погуляли!

- Да что ты с ним разговариваешь, не видишь, они все пьяные! - наконец заговорила девушка, которую Стас пожирал глазами, и мягко улыбнувшись, потянула за рукав свою подругу.

- О-о! - подумал Стас - Да она ещё и с характером! - и хотел было что-то сказать в ответ, но только пробормотал что-то невнятное, и тоже улыбнулся.

В это время он услышал, что его зовут ребята, и, повернувшись, быстро пошёл за ними.

- Ты что там Стас затормозился? Так и в лагерь, на проверку можно опоздать.

- Да так. Девчонки там симпатичные, за остановкой.

- Да! А мы что-то и не заметили.

Придя в казарму, Стас завалился на кровать и стал вспоминать все, что сейчас произошло.

И только сейчас вдруг понял, что упустил такой шанс - познакомиться с красивой девушкой! В душе он ругал себя за то, что вёл себя как истукан, и что не произнёс ни одного слова в ответ, и не успел познакомиться.

Ему сейчас захотелось сбегать туда и найти ту прекрасную незнакомку, но остановившись, он прикинул, что вряд ли застанет их сейчас там. Они могли уже уехать.

Он долго ещё думал о происшедшем, и даже не заметил, как уснул.

Утро, как обычно, началось с предварительной подготовки.

Стас подумал, что наконец-то продолжит полёты, но Сорокин опять его не запланировал.

- Андрей Юрьевич? - подошёл он к Сорокину, - Почему вы меня опять не запланировали, сколько можно сидеть?

- Ничего-ничего, - ответил Сорокин, - отдохни ещё немного. Вон надо Мясникова подтянуть, а то ведь пока ты летал в Репьёвке, он работал здесь, и немного отстал.

Стас обиженно опустил глаза.

- Да ты не расстраивайся, налетаешь ещё своё. А завтра съездишь на работу, на мебельную фабрику.

- Ну, тогда я пойду в казарму?

- Иди, я тебя не держу, только на глаза командиру не попадайся.

- Ладно, - ответил Стас и вышел из класса.

На следующий день он с ещё тремя курсантами и офицером уехал на мебельную фабрику. Отработав там до обеда, они собрались обратно.

Сев в автобус они поехали в лагерь. Стас залез в переполненный автобус первым и постарался протиснуться подальше, но тут на глаза ему попалась девушка.

- Где-то я её уже видел! - подумал он - Ах, да! Там, на остановке, вечером! Она ещё первой начала разговор.

Девушка тоже заметила Стаса и приветливо улыбнулась.

Стас постарался пролезть к ней поближе.

- Привет! - начал с улыбкой он - Узнаёшь меня?

- Ну а как же, узнаю! Как вы тогда добрались до лагеря?

- Как?! Нормально. А что было особенного?

- Да так, ничего, может мне что-то показалось - с улыбкой ответила она.

Стас догадался, про что она хотела сказать, но промолчал.

- Меня зовут Стас - произнёс он после небольшой паузы.

- А меня Лена.

- Ну, вот и познакомились! Очень приятно!

Стас хотел было сразу спросить у Лены про её подругу, которая так тогда ему понравилась, но не решился, а решил применить тактический ход.

- Слушай, у нас в субботу дискотека в «Юности». Приходи! Да.., и пригласи свою подружку. Ладно?

- Хорошо! - хихикнула в ответ Лена, мгновенно раскусив его - Придём! - и направилась к выходу.

Стас посмотрел в окно. Автобус уже подъезжал к лагерю.

Он с улыбкой подумал, что ему тоже сейчас выходить. В душу ему закралась маленькая надежда, что он всё же сможет познакомиться с той прекрасной незнакомкой.

Он был рад этой случайной встрече. Всё складывалось как нельзя лучше.

Наконец пришла суббота. Стас с большим нетерпением ждал её, и всё время думал о той незнакомке, разрабатывая всяческие планы, о том, как будет с ней знакомиться.

В этот день они летали во вторую смену, и все ребята уже с утра стали готовить парадную форму на вечер, чтобы потом без задержек пойти в ДК «Юность» на дискотеку.

Полёты прошли как обычно, в неизменно строгом полётном режиме. Но всё же, под конец их была заметна какая-то торопливость.

Все были заинтересованы в быстром окончании лётной смены.

Лётчики собирались домой, в Сызрань, к своим семьям. За ними должна была прилететь «восьмёрка» (Ми-8).

Курсанты же хотели пораньше прийти на дискотеку.

Лётная смена заканчивалась в 19 часов, а начало дискотеки, как обычно, было в 20 часов вечера.

Наконец шум на аэродроме стих, зарулил на стоянку крайний вертолёт. И только гудели двигатели Ми-8, который шёл на взлёт, увозя лётчиков-инструкторов домой, в Сызрань.

Быстро закончив послеполётную подготовку, все пошли готовиться к дискотеке.

Так же быстро умывшись и переодевшись, построились у штаба лагерного сбора, для проверки. Когда всё было закончено, все двинулись по дороге в город.

Хотя идти было и недалеко, но Стас никак не мог себя успокоить, «пятки горели», ему хотелось быстрее добраться до дома культуры. Ему не терпелось скорее встретиться с той девушкой.

Придя в ДК «Юность», Стас постарался успокоиться и не показывать своего волнения.

Войдя в танцзал, он медленно оглядел уже собравшихся здесь девушек, но не увидел свою незнакомку. Сердце его сжалось, ему стало обидно, что её нет.

Но вдруг его взгляд остановился на группке девушек, которые стояли у окна, и о чём то переговаривались. Стас увидел среди них Лену, она тоже заметила его и улыбнулась.

И тут Стас увидел её, ту прекрасную златоволосую девушку. Она стояла спиной к нему, и он сразу её не заметил.

Стас, не раздумывая, направился в её сторону. В зале уже играла музыка, и площадка постепенно заполнялась танцующими.

- Привет девчонки! - начал первым Стас, снова уставившись на ту девушку.

- Здравствуй Стас! - ответила на приветствие Лена. - Что это вы опаздываете?

- Да у нас сегодня были полёты, сейчас только закончились. Как говорится: «Прямо с корабля на бал» - с улыбкой ответил он.

Заиграла медленная музыка.

- Ну, теперь-то я не упущу этого случая, - подумал Стас и подошёл к незнакомке.

- Разрешите Вас пригласить? - спросил Стас, тихо кивнув головой и улыбнувшись.

Она посмотрела на него широко раскрытыми удивлёнными глазами, и, не сказав ни слова, а, только смущённо улыбнувшись, последовала за Стасом в центр зала.

Он робко взялся её за талию, и они медленно закружились в такт музыке.

Сначала Стас не решался с ней заговорить, но всё же пересилил себя, и спросил, сразу же перейдя на «ты»:

- Как тебя зовут?

- Ирина - тихо ответила она и, смутившись, отвернула голову в сторону.

Стас заметил, как на её щеках появился небольшой румянец.

- А меня Стас.

- Очень приятно! – прошептала она.

- Да! И мне тоже очень приятно! Кстати, ты меня не помнишь, тогда на остановке, мы ещё подошли к вам?

- Помню. Вы тогда были ещё «весёленькие».

- Да-да-да! - Ответил Стас, и они вместе засмеялись.

Стасу сразу понравилось, как она говорила, просто, без всякого стеснения. Как она улыбалась, как вела себя. Она всё больше и больше его очаровывала.

Весь вечер они протанцевали вместе, а когда дискотека подошла к концу, Стас подозвал Ирину и тихо шепнул ей на ушко.

- Можно я тебя сегодня провожу?

- Нет, нет, не надо! – резко закрутила головой, Ирина, смущённо улыбаясь. - Тебе ведь надо вместе со строем идти.

- Да-а, ничего не будет, на проверку я думаю, успею.

- Нет! - уже более серьёзно ответила она. - Не надо меня провожать!

- Ну а на следующую дискотеку ты придёшь? – с надеждой спросил Стас.

- Ладно! Приду! - сказала она и протянула свою руку.

- До свидания.

- До свидания - ответил Стас, взяв её маленькую, тёплую руку, и не без волнения пожал её. - До встречи!

Ирина смущённо вырвала свою руку и, развернувшись, побежала вслед за своими подружками.

- Ну, так я надеюсь, что ты придёшь! - крикнул он ей вслед.

Но она, только развернувшись, помахала рукой и приятно улыбнулась.

После того как все построились, к Стасу подошёл Пётр Прибыльшиков.

- Ну ты даёшь Стас! Как ты сумел «склеить» такую очаровашку? Я с ней несколько раз пытался познакомиться, пригласить танцевать, но она отказала, после меня к ней подходили ещё двое, и тот же результат.

- Ничего необычного не было, просто подошёл и пригласил её на танец, она и согласилась - пожал плечами Стас.

- Что-то ты темнишь! - улыбаясь продолжил Прибыльшиков. – А ну, выкладывай, как тебе удалось поразить её сердце!

- Да ничего не было! - тоже заулыбался Стас - всё так и было! Просто мы как-то один раз с ней уже встречались, случайно, но ничего такого не было.

- Ну ладно-ладно, не отговаривайся, давай наших лучше догоним. Везунчик!

И они вместе побежали догонять колонну.

Потянулась следующая неделя. Но теперь время шло уже по-новому, не так как раньше.

Стас всё чаще и чаще стал замечать, что уже не может спокойно провести время, и что очень часто стал вспоминать и думать об Ирине.

Куда-то делось его спокойствие и упорядочность, с которой он раньше жил каждый день.

Хотя с их встречи и знакомства прошло совсем немного времени, но ему уже казалось, что это время превратилось в вечность. Ему хотелось как-то ускорить бег времени, быстрее приблизить следующую встречу с ней.

А дни тянулись и тянулись, всё так же упорядочено и равномерно.

Полёты продолжились. И только на них Стас как-то забывался, переставая думать о волнующих его, последнее время, событиях.

Каждый лётный день, в каждом полёте он уже всё больше и больше начинал чувствовать, что вертолёт всё увереннее держится в его руках. Он постепенно начал обретать крылья, уверенность в себе, в машине.

И вот, наконец, после многих проверок, Сорокин решил его выпустить в самостоятельный полёт.

Он был назначен на 4 июня. Сорокин был уверен в своём решении. И хотя самостоятельные полёты пока были очень редки, и в эскадрильи ещё продолжалась вывозная программа.

Он видел, что Стас уже хорошо подготовлен к самостоятельным полётам. Да и для него был некоторый стимул, что в звене пока вылетел всего один человек – заместитель командира взвода Пётр Прибыльшиков, и Сорокину хотелось оказаться со своей лётной группой в числе первых.

Поэтому он решил не держать Штинова долго «на привязи», а выпустить в самостоятельный полёт.

Стас с вечера приготовил «вылетные» сигареты, чтобы завтра их подарить инструктору, борттехнику и другим ребятам.

Есть такая традиция в авиации - после своего первого самостоятельного полёта дарить и угощать всех сигаретами. Всех, кто учил, или помогал в обучении курсанту.

Следующий день начался как обычный, рядовой лётный день. Хотя Стас поднялся с более приподнятым настроением.

Но погода, напротив, как будто бы хотела помешать ему в осуществлении своей мечты.

Сильный холодный ветер гнал по небу тяжёлые тёмные тучи. Но, к счастью, на горизонте уже показалась светлая полоска, которая быстро росла. И постепенно, небо начинало очищаться от низких облаков. Вскоре показалось солнце. Ветер дул с северо-запада.

В душе Стас немного радовался. Ведь вертолёты всегда взлетают против ветра, в сторону, откуда дует ветер. К аэродрому подступал город, и сегодня круг полётов будет проходить над городом. Появилась возможность, как следует разглядеть его сверху.

Полёты тоже начались как обычно.

Сначала Стасу предстояло ещё раз слетать на проверку с командиром эскадрильи, который должен был дать ему «добро» на самостоятельный вылет.

Этого как раз, Стас и побаивался.

Он знал, что комэск очень серьёзный и строгий человек, который не прощает никаких мелочей, а у Стаса ещё плохо получался расчёт на посадку. Из-за которого смазывался весь полёт.

Полёты уже начались. Стас с нетерпением ждал своей очереди. Вертолёт должен был приземлиться и зарулить на заправочную линию, с которой потом он должен был взлетать. И пока производилась заправка топливом и осмотр вертолёта, инструктор должен был сходить на СКП за комэском, а потом представить ему проверяемого.

Наконец Стас услышал в громкоговорители знакомый голос Андрея Данилова, который запрашивал посадку на «заправочную».

- Ну вот, кажись пора! - сказал Стас, стоявшему рядом, Фариду Алееву - бери стремянку и пошли на заправочную, я позову ТЗ.

- Ну как, боишься? - Спросил Фарид, заглядывая Стасу в глаза, как будто хотел прочитать в них ответ.

 Стас остановился, тоже посмотрел ему в глаза, а затем улыбнулся:

- Да, есть немножко! Вдруг он меня сейчас «зарубит», и придётся мусолить дополнительные часы, а мне этого что-то не хочется.

Вертолёт плавно приземлился в воротах заправочной линии. После охлаждения двигатели выключили, и шум смолк. Из вертолёта вылезли Андрей Данилов и Сорокин. Сорокин подошёл к Стасу, похлопал его по плечу:

- Ну, давай Стас, готовься! Я за Корчагиным пошёл. Смотри не «накосяч» там, а то он тебя сразу «зарубит». Главное – спокойствие, и только спокойствие!

- Понял, товарищ старший лейтенант, всё будет нормально! - ответил с улыбкой Стас и полез в кабину.

- Ты мне не улыбайся, а давай посерьёзней, а то расцвёл тут, майский цветочек, - шутя, сказал Сорокин и, повернувшись, быстро зашагал в сторону СКП.

Стас стал готовиться к полёту.

В вертолёте он заставил себя сосредоточиться на мысли о предстоящем полёте.

Задание он знал хорошо, но всякий раз перед полётом ему надо было сделать усилие, чтобы отвлечься от всего, что накапливалось на земле в «записной книжке» его памяти. От всех неотложных дел, которые он намечал для себя ежедневно, от всех посторонних мыслей.

Подошёл Коба. Он внимательно осмотрел кабину, похлопал Стаса по плечу:

- Ну давай, Стас! Не подведи! Да и не волнуйся ты так! Всё будет хорошо!

- Спасибо товарищ прапорщик! Всё будет в порядке! - улыбнулся он в ответ и стал готовить вертолёт к запуску.

В это время уже подошёл Сорокин с комэском.

Корчагин медленно, не торопясь, надевая шлемофон, что-то говорил Сорокину, который в ответ ему кивал, а сам не спускал взгляда с лица Стаса, наверное, пытаясь угадать его настроение и самочувствие. Так же медленно Корчагин влез в кабину и уселся в кресло.

- Давай запускай! - произнёс он.

- Понял - ответил Стас, чувствуя, что его начинает бить дрожь. Шёки налились румянцем.

Корчагин отвалился в кресле и принял монументальную позу, дав понять Стасу, что не будет вмешиваться в управление, предоставив управление вертолётом только ему.

Лицо его выражало полное безразличие. Как будто его не интересовал этот полёт.

Стасу даже показалось, что, как-будто он не выспался. Уж слишком его лицо было «кислым» и сумрачным.

Только много позже он узнал, что это был обыкновенный инструкторский приём, чтобы не дать юному, желторотому птенцу впасть от волнения в полную прострацию.

Хотя он сам был на пределе всех своих чувств!

Этим то и отличались ХОРОШИЕ инструкторы!

После запуска Стас запросил взлёт.

Краем глаза он чувствовал, что за ним внимательно наблюдает, стоявший неподалёку Сорокин, и старался всё делать не торопясь, без волнения, как он его и учил.

После получения разрешения на взлёт, Стас медленно оторвал вертолёт от земли и перевёл его в разгон скорости.

Земля быстро стала убегать под нос кабины.

Впереди показались многоэтажки микрорайона.

За остеклением кабины отчётливо виднелся силуэт большого дома, который быстро увеличился в размерах.

- Ну вот, теперь пора, - подумал Стас и взял ручку управления чуть-чуть на себя. Таким движением, которому инструкторы учили: «не взял, а только подумал».

Вертолёт медленно стал поднимать нос и очертание дома стало уходить под его брюхо.

Вдруг Стас почувствовал толчок в ручку управления, вертолёт резко задрал нос и быстро полез вверх, в набор высоты. Стас заметил, что Корчагин взял управление в свои руки.

- Ну вот! - с досадой подумал Стас, - что-то уже не получилось, наверное, слишком затянул разгон и близко подлетел к домам.

Корчагин убрал руки с ручки управления, давая понять, что он уже не вмешивается в управление, снова застыл в своей строгой позе.

Это взволновало Стаса. Он почувствовал, как лицо его покраснело, из-под шлемофона по виску скатилась предательская струйка пота.

- Уже на балл ниже! Как жаль, что так неудачно начал! - снова подумал Стас.

 Теперь эти мысли закружились в его голове беспокойной круговертью, мешая ему сосредоточиться. Он покрутил головой, стараясь отделаться от них, но они всё больше и больше заполняли его сознание.

- Ну что ты раскис? - наконец произнёс Корчагин, видя, как волнуется Стас - Давай пилотируй нормально, как всегда летал!

Стас ничего не ответил, а только отвернул голову, чтобы не показывать своего волнения, и продолжил пилотирование.

Теперь он старался, как можно точнее, держаться на заданном курсе.

Работа педалями, при сильном боковом ветре, утомляла ноги. Стоило их только расслабить, как от ступней до коленей пробегала дрожь.

- А ведь мог бы отказаться от сегодняшней проверки - опять вкрадчиво подобрались не прошеные мысли. – Сказать, что не смогу, не готов, что не потяну. И всё!

Но выбор остановлен на тебе, на этом полёте. Значит, обязан мочь.

Право летать утверждается всей жизнью! Каждой минутой, каждым полётом, каждым шагом на земле и в воздухе.

И Стас опять, весь внутренне подобравшись, продолжал управлять вертолётом.

Подходила самая ответственная часть полёта - посадка. Волнение его опять увеличилось.

Стараясь держать себя в руках, он, как можно плавнее, развернул вертолёт на глиссаду планирования. Запросив посадку, он перевёл вертолёт на снижение.

Земля стала медленно приближаться.

И тут Стас увидел, скорее даже почувствовал ту размерность, которой Сорокин старался обучить его при расчёте на посадку.

Он, наконец, «почувствовал глиссаду»! Теперь Стас, почти автоматически, выполнял все движения, необходимые для удержания вертолёта на предпосадочной прямой.

Практически не смотря на приборы, он всматривался в точку на земле, где было место приземления, и по ней определял высоту, скорость и темп гашения скорости.

Теперь у него получилось точь в точь, так, как учил его Сорокин.

Это его сразу успокоило, придало уверенность в своих силах. Волнение постепенно уменьшалось.

Стас знал, что теперь-то он будет точно и правильно выполнять посадки. Он почувствовал их!

Но тут, снова допустил ошибку. Вертолёт слишком рано снизился и, ему пришлось выполнять длительный подлёт к воротам.

- От опять смазал посадку! Теперь-то Корчагин точно не допустит к самостоятельному полёту! - подумал Стас, и краем глаза посмотрел на него.

Но тот продолжал сидеть как бетонная статуя, и даже по глазам его нельзя было определить - одобряет ли он полёт Стаса, или не доволен им.

Подлетев к воротам транзита, Стас плавно зафиксировал вертолёт на висении и стал медленно его снижать, стараясь «притереть» машину на все три колеса шасси.

Но перед самым касанием перевёл взгляд под вертолёт, и только тут заметил, что поверхность земли в этом месте расположена с сильным наклоном влево.

Он хотел было выровнять вертолёт относительно поверхности земли, но было уже поздно. Вертолёт сначала грубо стукнулся правым колесом о землю, затем носовым и левым, сильно качнувшись из стороны в сторону.

Стас резко уменьшил общий шаг несущего винта, стараясь быстро успокоить колебания, но этим ещё больше разбалансировал вертолет, и тот неловко подпрыгнув, остановился.

Стас вздохнул с облегчением, но сразу вспомнил, что рядом с ним не Сорокин, а проверяющий, и его вновь охватило волнение.

- Что же он скажет после такого приземления? Какой вердикт вынесет? - подумал он с досадой. - Наверное, зарубит «самостоятельный»! Вон, даже ни слова не сказал! Хмурый какой-то.

К вертолёту уже подошёл Сорокин и ждал когда из него выйдет комэск.

Корчагин, всё так же медленно, не торопясь, расстегнул лямки парашюта, открыл дверь и спрыгнул на землю.

Стас внимательно следил за каждым его движением.

Комэск подошёл к Сорокину, оттянул наушник его шлемофона и что-то прокричал.

Стас ничего не смог разобрать из-за шума работающих двигателей, но увидел, как Сорокин улыбнулся и, повернувшись к Стасу, сделал серьёзное лицо и погрозил кулаком, так, чтобы не видел этого Корчагин.

А комэск уже не спеша шёл на СКП, держа в руках лётную книжку Стаса.

- Ну-у! - подумал Стас - сейчас запишет в книжке всё, что обо мне думает.

 В кабину сел Сорокин и подсоединил фишку своего шлемофона к бортовой радиосети.

Стас нажал на кнопку СПУ.

- Что? В конюхи...?

 Но Сорокин, не произнеся ни слова, отвернулся и махнул рукой, дав понять Стасу, что нужно выходить из вертолёта.

Стас успел заметить улыбку на лице Сорокина, но тот быстро сделал серьёзное лицо, и, придержав Стаса за плечо, крикнул:

- Сейчас он тебе задаст жару!

Стас вылез из кабины и помог Олегу Андомину сесть в вертолёт, и затем, медленно побрёл в сторону СКП, даже не спросив, как положено, разрешения у Сорокина.

Мысли  его в голове перемешались. То волнение охватывало его, то надежда.

Идя, он думал только об одном, какой же приговор вынесет ему комэск.

Стас поднялся на СКП и, постучавшись, попросил разрешения войти.

Но Корчагин махнул рукой и сказал, чтобы он подождал за дверью.

Стас послушно вышел и прикрыл дверь.

По лесенке поднялся Сергей Родионов.

У него в этот день тоже должен был быть самостоятельный вылет.

- Ну как слетал? - спросил Стас.

- А-а-а! - Махнул рукой Сергей, - ничего не получилось! - и сел на перила. Ты тоже ждёшь приговора?

- Да! – кивнул головой Стас - У меня тоже ничего не вышло, слетал, по-моему, отвратительно! А посадку вообще «запорол»!

- Эх! У меня тоже самое! - вздохнул Сергей. – Сейчас, наверное, подкинет пару часиков на тренировку, а потом снова под «гильотину».

- Может это из-за погодки? Чувствовал, как болтало? - спросил Стас - У меня аж ноги затекли. Замучился давить на педали!

- Да-аа! Погодка тут, определённо, своё слово вставила!

Дверь открылась, показался Корчагин и протянул лётные книжки.

Стас и Сергей взяли их и, отдав честь, повернулись и спрыгнули на землю.

Как только дверь за комэском закрылась, они с жадностью набросились на книжки и, принялись перелистывать их, ища заключение проверяющего.

Наконец Стас нашёл нужную страницу и, глаза его побежали по ровным строчкам «приговора»:

- «4.06.85, день, ПМУ (простые метеоусловия). Проверен в пилотировании вертолёта по упражнению № 1/5 КУЛП - УВ- 83. Допущен к самостоятельным полётам. Командир 2-ой эскадрильи, подполковник Корчагин».

- Ура-а-а! - подпрыгнув от радости, закричал Стас - Допущен!

- Я тоже! Ура-а-а! - крикнул Сергей.

И они вместе принялись прыгать, размахивая книжками.

Ребята, на старте, услышав восторженные крики, оглянулись и, поняв радость Стаса и Сергея, тоже заулыбались. Стоящие рядом подошли и стали жать руки.

- Да вы не торопитесь поздравлять, мы ведь ещё пока не вылетели, всё ещё впереди, - заговорил улыбающийся Стас.

- Ну вот! - подумал он, - теперь через 15 минут всё наконец-то решится.

Сейчас вертолёт должен приземлиться в квадрат для висения, где я должен буду отстоять своё право на дальнейшую лётную жизнь.

Стас постоял ещё немного у СКП, и, когда услышал, какой квадрат дали его «борту», пошёл туда.

Тем временем  вертолёт приземлился в квадрат, и из него вылез Андомин и Коба.

Они подошли к Стасу.

- Ну, давай Стаска! - похлопал его по плечу Коба – «ни пуха» тебе!

- К чёрту! – улыбнувшись, ответил Стас - Всё будет хорошо!

Сорокин, плавно взлетев и посадив вертолёт, проверил и оттриммировал его на висении, затем рукой подозвал Стаса.

Стас заметил, что волнение опять подкрадывается к нему. Голова его гудела, мысли носились в его сознании в беспорядочном круговороте.

Он ничего не мог сообразить, и делал всё автоматически, давно заученными движениями.

После посадки в вертолёт, Сорокин помог ему подготовиться к полёту, подсоединил шлемофон к бортовой радиосети.

- Ну вот, Стас, - стараясь говорить как можно спокойней, начал Сорокин, хотя волновался в эти минуты не меньше Стаса - Сейчас делаешь всё спокойно, не торопясь, как раньше. А то ты вечно куда-то спешишь - торопыга. И не забудь после своего позывного добавить - «Сам»!

- Понял - кивнул Стас, и постарался улыбнуться.

Он посмотрел на, стоящих недалёко, ребят.

Они помахали ему рукой, желая успешного полёта.

Сорокин вылез из кабины и аккуратно сложил в кресле свой парашют, затем обошёл вертолёт и подошёл со стороны блистера Стаса. Ещё раз осмотрел кабину, посмотрел на Стаса, хлопнув его по колену, закрыл блистер и зашагал от вертолёта. Отойдя на несколько метров, он встал у впереди стоящего флажка, спиной к вертолёту. Было видно, что он волнуется.

Это волнение передалось Стасу. От напряжения в глазах у него потемнело, ноги сковала неприятная слабость, пауза затягивалась.

Стас вздрогнул, затем, словно опомнившись, нажал кнопку «Радио» и запросил у РП работу:

-"726", карту выполнил, работу во 2-м квадрате первой линии "сам".

- "726-ть", работайте.

И только после этих слов его мысль заработала в характерном полётном режиме.

Образ этого полёта жил в нём, в сотне повторений. В конечном счете, всё зависит от того, насколько и когда ты сумеешь перевоплотиться в другого человека, живущего в скорости и высоте, слиться воедино с вертолётом, без чего он будет всего лишь неодушевлённой железкой, а ты сам - бескрылым манипулятором.

Стас весь собрался с мыслями, отбросил не нужные ему сейчас мысли и, сосредоточившись, принялся за работу.

Медленно поднимая «шаг-газ» вверх, он отделил вертолёт от земли. Машина как обычно слушалась малейшего его движения. Это несколько успокоило Стаса.

Зафиксировав вертолёт на висении несколько секунд, он плавно уменьшил общий шаг, и вертолёт медленно пошёл к земле. Но перед землёй Стас резко потянул ручку «шаг-газа» верх и вертолёт снова завис. Стараясь исправить ошибку, он также резко опустил ручку «шаг-газа» и вертолёт неуклюже плюхнулся на землю. Сорокин всё время стоял спиной к вертолёту, и только ребята внимательно следили за работой Штинова.

В эфире послышался голос РП:

- "726-ть", коррекцию влево, позовите лётчика-инструктора.

- Понял "726-ть" - ответил Стас, и подумал: - ну вот тебе и вылетел, наверное, сейчас за посадку влепит двойку.

Сорокин обернулся и посмотрел на вертолёт, не понимая, почему Штинов вывел коррекцию.

Стас махнул ему рукой, и он быстро подошёл к вертолёту и залез в кабину.

- Ну что? - с некоторым волнением спросил Сорокин.

- Сказали вывести коррекцию и позвать вас.

- А-а-а, я-то думал, что сделал уже что-то не так. Ну что ж, поздравляю, - улыбнулся Сорокин, - поздравляю с первым самостоятельным вылетом! Воробей!

И Стас поняв, наконец, в чём дело тоже заулыбался. Он повернулся в сторону грузовой кабины и вытащил из под кресла сумку от своего шлемофона и протянул её Сорокину.

-  Что это? - удивлённо посмотрел на сумку Сорокин.

- По традиции Андрей Юрьевич, сигареты. Спасибо вам за всё!

И Стас, не зная, что ещё сказать, смутился и покраснел.

- А-а-а! Ну, спасибо-спасибо! Вот теперь буду всех угощать сигаретами, - пошутил Сорокин - ну ладно, поехали на заправочную.

После того, как на заправочной они выключили двигатели, Стас, наконец, позволил себе расслабиться.

К вертолёту подошли ребята и Коба. Они начали поздравлять Стаса, а тот только счастливо улыбаясь, благодарил их за поздравления.

- Так, давай Стас, беги, докладывай командиру звена и командиру эскадрильи о том, что выполнил первый самостоятельный полёт - подтолкнул его Сорокин - И им сигареты не забудь! Им тоже полагается! Ну, давай, беги!

Стас быстро вылез из кабины и побежал на СКП. Пробегая мимо вагончика предварительной подготовки, его кто-то окликнул. Стас повернулся и увидел командира звена, майора Точилова.

- Товарищ майор! - начал торжественным тоном, приложив руку к шлемофону, Стас - курсант Штинов выполнил первый самостоятельный полёт.

- Так-так! Ну что ж, поздравляю, раз выполнил! - пожал руку покрасневшему вдруг Стасу, Точилов - комэску докладывал?

- Нет ещё, только бежал.

- А-аа, ну тогда давай, беги.

- Вот товарищ майор! - протянул Стас пачку сигарет Точилову - по традиции!

- А-а-а! ну спасибо-спасибо Стас! Знаем такую традицию!

- Разрешите идти - спросив разрешения у Точилова Стас, развернулся и побежал на СКП.

После доклада командиру эскадрильи счастливый Стас пошёл в оцепление. На сегодня его полёты закончились. В оцеплении его уже ждал Серёга Родионов, у него тоже на сегодня полёты закончились. 

Счастливые ребята легли рядом на траву и стали обсуждать прошедшую лётную смену, самостоятельный вылет. До окончания лётной смены оставался один час, и они решили не торопиться на стоянку, а просто, вот так, беззаботно полежать на траве и поболтать.

- Слушай, Серёга! - произнёс Стас, доставая из кармана пачку сигарет - Давай бросим курить, а то уже что-то надоело. Да и вместе легче будет бросать.

- А-аа! Что-то не хочется, так хоть есть чем убивать время, а бросишь курить - от безделья умрёшь.

- Ну, ты как хочешь, а я курю последнюю сигарету и бросаю.

- Как хочешь!

Они ещё долго лежали и болтали, пока все вертолёты не зарулили на стоянки, и не смолк гул от работающих двигателей.

- Ну ладно, Стас, пошли, надо ещё помыть свои «ласточки», а потом отдыхать. Мы этот отдых заработали.

- Пошли Серёга, пошли!

И ребята, взявши в охапки шлемофоны и планшеты с картами, пошли на стоянку.

Вертолёт плавно снижался. Впереди уже показалась и стала расти огромная бетонная взлётно-посадочная полоса кузнецкого аэродрома.

Сорокин, плавно загасив скорость, подвёл вертолёт к красному кругу, нарисованному на бетонной полосе, и плавно приземлил его.

Коба быстро выскочил из грузовой кабины и, забежав за нос вертолёта, жестом руки пригласил зарулить вертолёт на стоянку.

После заруливания, вывода коррекции, Стас включил секундомер и стал готовить кабину к выключению двигателей.

- Ну ладно, ты давай тут всё выключай, а я пошёл на разбор полётов. Помоете борт и в казарму - сказал Сорокин и вышел из кабины.

Подготовив всё к выключению двигателей, Стас закрыл «стоп-краны» и, выждав пока уменьшатся обороты несущего вина, затормозил его.

- Кажись всё! Ещё один день отлетали, - подумал Стас, расстегнув подвесную систему и откинувшись на спинку кресла.

Подошли со старта остальные ребята.

- Ну что! Давай мужики быстрее помоем «ласточку», надо на дискотеку успеть, время уже половина восьмого, - засучивая рукава, произнёс Стас.

- А-а-а! Что толку, всё равно дискача не будет - сказал Алеев.

- Как это не будет? - все разом повернулись к нему.

- Вот так! Не будет!

- Это почему же?

- А-а! Комэск что-то запротестовал. Говорит, дисциплинка у нас была за неделю плохая! Вот и зарубил.

Стас бросил в ведро тряпку и сел на основное колесо шасси.

Все планы его рушились. Он очень хотел встретиться с Иринкой на этой дискотеке. Но эти причуды комэска всё меняли.

- Слушай Фарид, а может это слухи? - спросил Мясников - у наших командиров "семь пятниц" на неделе.

- Нет, это точно! Я сегодня сам слышал, когда заходил на СКП.

- Ну вот, на тебе! - пнул лежащий рядом камешек Андомин - обрадовали!

- Что будем делать? - спросил Стас.

- А что тут сделаешь? Если даже это правда, всё равно командиру ничего не доказать - ответил Андомин - посмотрим, что будет дальше - и взял тряпку.

Закончив работу, ребята уже без настроения, направились в казарму. Шли молча. Никто ничего не хотел говорить. Каждый, наверное, думал о сорвавшейся дискотеке.

Они уже подходили к казарме, как впереди идущий Олег Андомин остановился и указал рукой вперёд:

- Смотрите, а третья эскадрилья то уже в парадке, на дискач собрались. Вон строятся!

- Где? Где? - подошли ребята.

- А может и у нас будет, может это всё ерунда, что говорили.

- Сейчас узнаю, - сказал Алеев и направился в сторону штаба.

Пока Фарид ходил в штаб, ребята решили всё же переодеться. У каждого была хоть какая-то надежда. Но тут вошёл Фарид и по его виду можно было догадаться, что это правда, и дискотеки для 2-й эскадрильи не будет.

- А-а-а! Чёрт бы их побрал! Вечно они чем-то недовольны - упав на кровать, произнёс Мясников.

- Что же делать? - думал Стас.

Теперь, когда всё прояснилось, мысли его пришли в порядок. Он стал думать, как выходить из этого положения.

- Уйти на дискотеку? Тогда могут здесь сделать проверку. Но мне надо встретиться с Иринкой, я хочу её видеть. Пойти в форме? Но там наверняка офицеры с 3-й эскадры! Спросят ещё, что я тут делаю, и отведут в лагерь. Вот тогда-то мне не сдобровать. Одеть гражданку? Но это тоже небезопасно, вдруг узнают. Да и переодеваться не так-то просто. Что ж, выхода нет, надо переодеваться, желание встретиться с Иринкой большое. Ладно, может как-нибудь пронесёт.

Он пошёл в кладовую, достал пакет с одеждой и, предупредив Фарида, пошёл за столовую, в сторону здания аэропорта.

В этом стареньком, полуразвалившемся здании он иногда переодевался.

Оно стояло за лагерем и, оттуда было удобней и незаметней уходить.

Быстро переодевшись, Стас сложил форму в пакет, который он оставил там же, и побежал в ДК.

Отбежав на безопасное расстояние от лагеря, он перешёл на шаг.

До «Юности» было уже недалеко, но ему не терпелось скорее увидеть Ирину, и он снова перешёл на медленный бег.

Дискотека была уже в самом разгаре. Теперь Стас старался не спешить.

Отдышавшись, он вошёл в зал, где уже царило веселье и смех. Раскрасневшиеся и вспотевшие курсанты и девушки танцевали под быструю музыку.

Везде стояли небольшие группки девчонок. Они пока ещё робко смотрели на танцующих ребят, но некоторые уже танцевали.

Офицеров видно не было, вероятно они поднялись в бар.

Наконец Стас увидел Ирину. Она стояла в кругу своих подружек и вместе с ними над чем-то смеялась.

Стас подошёл к ней поближе, но она его не замечала. Он встал чуть в стороне от неё, так чтобы она лицом стояла к нему, и не стал сразу подходить.

Он стоял и любовался ею. Красивое белое платье, неплотно облегающее её талию, очень было ей к лицу. Туфли на высоком, тонком каблуке, тоже ей очень шли. Длинные золотистые волосы опадали на её плечи и закрывали почти всю спину. В голубых глазах горел огонёк веселья. Она была похожа на сказочную королеву.

Вероятно, она почувствовала этот взгляд. Мельком посмотрела на Стаса и отвернулась, но тут же, снова повернула голову. Глаза её широко раскрылись, она сделала полшага назад, осматривая Стаса, и всё ещё не могла произнести ни слова.

Все девчонки стоявшие рядом с ней тоже невольно обернулись. Пауза затягивалась.

Стас широко улыбался и тоже не мог произнести ни слова. Наконец Иринка пришла в себя:

- А ты что так? - она кивком головы показала на одежду, всё ещё продолжая с удивлением рассматривать его, и теперь уже улыбаясь. Глаза её теперь светились радостью. - Тебя же могут здесь увидеть!

- А-а! Ну и пусть! Наших здесь всё равно нет, не узнают! Даже ты вот сначала не узнала меня.

Она улыбнулась и кивнула головой.

- А почему ваших здесь нет?

- Они вообще не придут! Нам «зарубили» дискотеку.

- А почему? - спросила она снова, удивлённо посмотрев на него.

- Отцы- командиры, отцы- командиры! - возвышенно произнёс Стас, разведя руками.

- Понятно! - засмеялась Иринка, - что-то натворили, наверное?

- Да ничего не натворили, просто у наших «отцов» сегодня настроение плохое. Наверное, из-за того, что за ними не прилетел вертолёт, чтобы забрать в Сызрань на выходные дни. Так что придётся им ехать на электричке. Вот они и злые, решили сорвать на нас свою злобу.

- А если тебя в лагере будут искать?

- А-а-а! Ну и пускай - сказал он, махнув рукой, и подумал: - Главное что я здесь с тобой, а что до остального - «хоть трава не расти!».

- Послушай Ирин, уйдём отсюда пораньше, погуляем немного.

- Хорошо, уйдём! – кивнула она головой.

Заиграла медленная музыка и Стас, протянув руку, пригласил Ирину на танец.

Они медленно кружились в такт музыке и над чем-то весело смеялись. У них обоих в те минуты были такие лица, что можно было уверенно сказать, что они абсолютно счастливы. Стас тогда забыл про всё! Он был по-настоящему счастлив! Его уже ничто не волновало. Он знал, что она рядом, ощущал её тепло, слышал биение её сердца.

Когда дискотека подходила к концу, Стас жестом показал на часы и кивнул головой на выход.

Ирина что-то сказала своим подружкам и, пробравшись через переполненный зал, вышла в фойе.

- Ну что, пойдём? – произнёс, улыбнувшись, Стас.

- Пойдём - тоже улыбнулась в ответ ему Ирина.

 Они вышли из здания дома культуры и, не спеша пошли в сторону микрорайона.

- Ты живёшь в микрорайоне? - спросил Стас.

- Да, в микрорайоне - ответила она.

- А мне тогда показалось, что ты собиралась куда-то ехать. Ну-у тогда, на остановке. Помнишь?

- Ну а как же, помню! Это мы просто с девчонками гуляли. Мы всегда собираемся на остановках по вечерам, а потом гуляем.

- Ты знаешь Ирин? – с улыбкой произнёс Стас - а мы тоже с ребятами и девчонками раньше на остановке собирались, ещё до поступления в училище, дома. И тоже потом гуляли. Остановка - друг молодёжи! - торжественно произнёс Стас, подняв указательный палец, и они вместе засмеялись.

- А ты где в микрорайоне живёшь?

- Зачем тебе? - лукаво посмотрела Иринка ему в глаза.

- Да так, просто. Может когда-нибудь на чаёк забегу - ответил он.

- Нет! Не надо Стас! Зачем тебе это? - ответила она.

- Хм-м! Как это зачем? - с наигранным удивлением произнёс Стас, - может когда-нибудь, в гости приду. Или нельзя?

- Не надо Стас! Ну зачем? - ответила Ирина и, отвернувшись, опустила голову.

Стас замолчал.

Они прошли несколько минут, молча, не зная как начать разговор.

- И всё равно я узнаю, где ты живёшь! Я ведь японский разведчик! - шутливо произнес Стас. Я ведь с Дальнего Востока!

- Не-а! Не узнаешь! – прищурив глаза, ответила Ирина.

- А вот я тебя сейчас провожу до дома и узнаю!

Ирина замялась, не зная, что сказать, и только посмотрев в глаза Стасу, покраснела.

- Вот видишь, а ты говорила, что я не узнаю - сказал он.

- Не надо, Стас - уже с какой-то обидой произнесла Ирина – я не хочу этого!

- Ну что такое? - подумал Стас, - почему она так делает? Или она не хочет, чтобы мы были знакомы?

Они опять шли и молчали, каждый думая о чём-то своём.

Уже пройдя почти через весь микрорайон, Стас почувствовал, что её дом где-то рядом. Да и Ирина уже не шла, опустив голову, а стала смотреть то куда-то вперёд, то на Стаса.

- А хочешь, я скажу, где твой дом? - спросил он.

 Иринка удивлённо посмотрела на него - Скажи!

Стас посмотрел по сторонам и остановил свой взгляд на доме, с цифрой «53», указал на него пальцем: - Этот?-

 Её брови поднялись в удивлении.

- Значит этот - удовлетворённо сказал Стас. - А хочешь, я ещё скажу, где твой подъезд. Вот только за квартиру не отвечаю, там их слишком много для моего дедуктивного метода мышления.

- Хм! Скажи! - сделав безразличный вид и пожав плечами, ответила Ирина.

Но по глазам он видел, что она взволнованна.

- Этот? - указал Стас на второй подъезд.

Ирина засмеялась: - Нет, не этот! -

Стас сразу смутился: - Ну вот! Не угадал!

- Ну ладно, тебе пора в лагерь, уже поздно - подошла ближе Ирина и, взяла Стаса за карманы куртки. - Иди, а то уже стемнело и тебе может влететь.

- Нет! - покачал головой Стас, заглянув ей в глаза. - Не хочу!

- О! А что это у тебя такое? - Вдруг произнесла с удивлением она, нащупав в кармане какой-то предмет.

Он расстегнул молнию и опустил в карман руку и достал оттуда небольшую шишку:

- Эх, ты! Это шишка! С самого августа лежит! Такие у нас в Забайкалье растут. Я всегда их собираю, когда живу у бабушки. Держи! - Он протянул шишку Ирине.

- Спасибо! - улыбнулась она - ну а теперь иди, тебе пора. А если ты так хочешь, то вон мой этаж - она указала рукой на четвёртый этаж.

- Ты смотри, как высоко забралась! - весело произнёс он - ну вот, теперь я знаю, где ты живёшь!

- Ну, номера квартиры я тебе не скажу.

- А это не так уж тяжело определить - ответил Стас.

- Ну, всё! Иди! До свидания! - она повернулась и побежала к дому.

Стас ещё долго стоял и смотрел, думая о своём, потом повернулся и медленно пошёл в сторону аэродрома.

Глава VII.

«Орлята учатся летать!»

Опять что-то не  получалось у Стаса с посадкой. Он никак не мог убрать скольжение при касании с бетонкой.

Сорокин видел, как он напряжён, но не помогал ему. Он хотел, чтобы Стас сам почувствовал это способ посадки "по-самолётному", сам увидел свои ошибки.

Что ж, его можно было понять. Полёт с одним выключенным двигателем считался самым сложным, и в какой-то степени опасным, и сразу эти полёты ни у кого не получались. Самое тяжёлое в них было это построение коробочки захода, захода на посадку и самой посадки.

Тяжелей всего давалась посадка.

Вертолёт очень неустойчивый аппарат, и его постоянно бросает из стороны в сторону. Крутит- вертит по-всякому. А при посадке "по-самолётному", на скорости 30-40 км/ч, тем более он начинает то проваливаться, то смещаться в сторону.

Вот и сейчас, в нижнем остеклении быстро увеличивалась в размерах огромная БВПП. Но Стас опять заметил, что она убегает под вертолёт со стороны левого борта.

- Да что же такое! Ну как ещё с этой "стиральной доской" совладать? - выругался он про себя.

- Стас, подработай педалями, подработай, и не будет тогда скольжения. Ну-ну, давай, плавней - вмешался, наконец, Сорокин.

Вертолёт грузно плюхнулся на полосу и, стуча колёсами по выбоинам и ямкам в бетонке, покатился вперёд. Стас зажал рычаг тормозов и вертолёт резко, опустив нос, стал замедлять бег.

- Э-э, ты что! Стас! Надо бы поосторожней, а то у нас тормоза «ядерные», не успеешь слово сказать, как перевернёмся. Нужно плавно, не спеша.

- Понял - закивал в ответ Стас, поняв, что слишком резко начал тормозить вертолёт.

- "726", зарулить с полосы на заправочную - запросил он по радио у РП.

- "726", заруливайте, первые ворота первой линии, - ответил РП.

- Понял "726", первые первой, - и перевёл вертолёт на руление.

- Хорошо хоть поближе к «старту», далеко не надо ходить, - сказал по СПУ Сорокин.

В ответ Стас утвердительно кивнул.

- Сколько будем заправлять? - спросил он у Сорокина.

Сорокин нагнулся поближе к приборной доске.

- Та-а-ак! Триста литров в основной бак, ну и полностью в дополнительный - он потёр ладони и стал расстёгивать привязные ремни и подвесную систему парашюта.

У заправочных ворот уже стояли Мясников и Леонов.

- А где же Андомин? - подумал Стас.

- Ах, да! Он же в стартовом наряде – наблюдающий. Вон ходит на крыше СКП с биноклем, наблюдает за бортами. У-у-у! «Квакер»! Опять наверное сегодня не придёт мыть борт. Скажет: «Я в стартовом». А-аа! Ладно! Пускай! Ему тоже после полётов всё СКП драить.

Стас вывел коррекцию и, затормозив колёса, включил секундомер: «Ну, теперь охладим движки, выключим, всё осмотрим и бегом на «старт». Надо ещё сбегать, покушать стартовый завтрак, а потом чиркануть письмецо маме» - подумал он.

Секундная стрелка быстро описывала круги и минутная уже подходила к четырём минутам.

- Ну, всё, выключай генераторы и закрывай «стоп-краны». Затем откроете капоты и осмотрите движки, и заправите. А я пойду пока позавтракаю - сказал Сорокин, и вышел из вертолёта.

Затормозив винт, Стас стал расстёгиваться. Подошли наземные специалисты по оборудованию вертолёта.

- По РЭО (радиоэлектронное оборудование) замечания есть? - Спросил усатый капитан у Стаса, открыв сдвижной блистер.

- Не-е! Всё хорошо! Только вот у меня что-то ларинги (ларингофоны) звенят и дребезжат.

- Что? Наверное, постирал? - хитро посмотрел на Стаса капитан.

Стас заулыбался, и пожал плечами:

- А чёрт его знает! Может и постирал, сейчас уже не помню.

- Ну ладно. Давай, посмотрю. - он взял у Стаса ларинги - Найдёшь меня в курилке. Ты когда летишь?

- Через полчаса.

- Успею! - ответил капитан и пошёл к другому вертолёту, только что зарулившему на заправочную.

Выйдя из кабины, Стас потянулся и снял шлемофон.

- Э-эх! Хорошо-то как! Я думал, у меня спину сейчас заклинит - сказал он подошедшему Юре Леонову - ну что «железный»? Давай, зови "ТЗ".

- Я тебе сейчас покажу «железного» - бросился за Стасом Юрка.

Они обежали вокруг вертолёта. И тут их остановил Коба.

- Э-э, э! Баловники! Чего раскочегарились? Сейчас все антенны порвёте. А ну, давайте быстро осматривайте вертолёт! Штинов, Быстро за "ТЗ"!  

- Есть! - вытянулся по стойке смирно Стас, с улыбкой приложив руку к голове без головного убора.

- Ух, чудо! - Коба пригрозил ему кулаком.

Стас повернулся и бросился бежать, в сторону стоянки тех.средств, громко смеясь.

- А вы давайте быстро осматривайте вертолёт, в особенности движки - сказал Коба и, тоже повернувшись, пошёл в сторону стартовых домиков – И я схожу, покушаю.

Вызвав топливозаправщик, Стас вернулся к вертолёту.

Шагах в десяти от вертолёта он остановился и постоял. Просто так.

Который раз он видел его, и не мог удержаться от того, чтобы вот с такого расстояния ещё раз не полюбоваться, с мальчишеским восхищением, совершенными линиями этой винтокрылой машины.

Подъехал "ТЗ".

- Эй, Стас! Ты что там встал? Давай заправляй! - крикнул Мясников, выглядывая из-за редуктора.

Стас вздрогнул и, увидев, что подъехал топливозаправщик, направился к нему.

- «Триста» в основной и, полный дополнительный, -сказал он, подошёдшему водителю "ТЗ".

Водитель в ответ кивнул головой и включил насосы.

Стас вставил пистолет заправочного шланга в горловину бака, и нажал на гашетку подачи топлива. Мощная струя ударила в дно бака.

После заправки появилось немного времени и, Стас решил написать письмо домой.

Он всегда писал письма на старте. Только там было хоть немного свободного времени, между полётами, и он старался не упускать этих минут.

Позавтракав, он пошёл в класс предварительной подготовки к полётам и, усевшись удобней, начал писать письмо. Он уже написал половину, как вдруг его прервал вбежавший в класс Леонов:

- Штинов! Ты что! Совсем забыл, что ты сейчас за бортом наблюдаешь?

 Стас посмотрел на него удивлённо и тут только вспомнил, что его очередь наблюдения.

- Вот чёрт! - хлопнул он себя по коленкам - А я и совсем забыл, что сейчас наблюдаю. Вот уже эта память!

- Давай бегом, он уже один круг сделал, сейчас заходит на посадку.

Стас аккуратно свернул листок, и положил его в планшет. Побежал в квадрат наблюдения. Взяв ракетку, он отыскав свой вертолёт, стал за ним наблюдать. Тем временем тот произвёл посадку и уже запрашивал разрешение на очередной взлёт.

Стас поднял ракетку, как бы дублируя запрос, и когда дали разрешение на взлёт, встал и «пошёл по кругу», имитируя все эволюции вертолёта.

Пройдя немного, он задумался:

- Сегодня мы договорились с Ириной вечером встретиться. Надо пораньше сегодня будет освободиться.

От мыслей о предстоящей встрече у него приятно защемило в груди.

Который раз он уже встречался с Ириной, и всё время его охватывало небывалое чувство восторга от этих встреч. Он был очень рад им.

Наконец полёты закончились и Стас, быстро переодевшись и предупредив Фарида, побежал в микрорайон.

Быстро дойдя до места встречи, он увидел, что Ирина уже сидит и ждёт его.

Он замедлил шаг и, тихо подкравшись сзади, взял Ирину за плечи.

- Ам! Вот сейчас-то я тебя съем!

Ирина вздрогнула и обернувшись, широко заморгала глазами, приложив руку к груди и глубоко вздохнув.

- Ой, Стас! Ну, ты что меня так пугаешь? - она опустила обиженно глаза - Зачем так?

Стас ласково погладил рукой по её плечу:

- Иришь! Я больше не буду. Я не хотел тебя так напугать.

Улыбка появилась на её лице.

Вновь Стас еле сдерживал свои чувства. Он опять восхищался её прекрасным лицом, её красивыми, голубыми глазами, в которых светились искорки радости.

- Ты что так смотришь? - спросила она.

Тут только Стас пришёл в себя и увидел, что стоит перед ней, уставившись на неё широко раскрытыми глазами. Совсем как маленький мальчишка, восхищённый чем-то необычным.

- Ну что, пойдём? - она взяла его под руку.

- Пошли.

И они медленно пошли вглубь микрорайона.

Пройдя немного, они остановились у школы.

- Вот в этой школе я училась. Кажется, что было это совсем недавно - с грустью произнесла Ирина - послушай, Стас! Ты сразу после школы поступил в училище?

- Да - кивнул он головой.

- Так, ты родился в 1966 году?

- Угу, - ответил Стас и улыбнулся.

- Слушай! А когда у тебя день рождения?

- А-а-а, недавно было – махнул рукой Стас.

- Ну а всё же, когда? - она подёргала его за рукав - ну скажи - сделала она умоляющее лицо.

- Да вот, недавно было, в мае.

- Ух ты! А когда в мае?

- Ну, 25-го! Устраивает? - ответил Стас и пошёл в сторону скамейки.

Но тут заметил, что Ирина остановилась, и почувствовал её пронзительный взгляд.

- Слушай, ты меня не обманываешь?

- Нет, а что мне тебя обманывать?

- Нет, ну ты скажи - это правда или ты что-то знаешь?

Стас тоже остановился и удивлённо посмотрел на неё.

- А что такое? - спросил он, соображая, что означает её вопросы. И тут ему в голову пришла мысль, которой он сначала не поверил.

- Слушай, а у тебя что, тоже 25-го мая?

Она неуверенно закивала головой, и с какой-то робостью улыбнулась, не зная  улыбаться по этому поводу, или нет.

Стас простоял ещё немного, не в состоянии что-либо сказать, а потом, придя в себя, расхохотался.

- Вот это да! Вот это случай! - держался он за живот - а может мы ещё в одном роддоме родились?

- Да нет, я родилась в 65 году.

Стас ещё смеялся, но в его голове уже пронеслась мысль:

- Эх, она старше меня на год!

С его лица медленно сползла улыбка.

Ирина, вероятно, догадалась, о чём он подумал и, склонив немного голову, произнесла:

- Вот видишь, как получается.

- А-а! Ну и что, разве это так важно, смотрят не на возраст, а на человека, это уже давно всем известная истина - выдохнул Стас, довольный пришедшей на ум мыслью.

Ирина тоже улыбнулась, довольная, что всё так обернулось и, взяв его под руку, подтолкнула вперёд.

- А ты где учишься Ирин? - спросил он.

Она задержала немного шаг, удивлённо посмотрев на него:

- А зачем тебе это?

- Ну как зачем? Просто узнать о тебе. Что! Нельзя?

- Да нет. Просто я уже закончила учиться. Я училась в радиотехникуме, а сейчас уже работаю. Вернее, ещё пока устраиваюсь на работу. Хотела устроиться, где мама работает, но там мест нет. Вот завтра поеду на завод конденсаторов и ферритов, может быть, туда устроюсь.

- А что это за завод? Что-то я о таком не слышал.

- А он знаешь где? Там за мебельной фабрикой. Нужно дальше ещё проехать на «единице», и на предпоследней остановке выйти.

- А что там делают?

- Много чего! Ну, например, блоки для ЭВМ.

- Ух ты! А я и не знал!

- Да-а! У нас в Кузнецке ещё и не то выпускают! - произнесла с гордостью она.

Они медленно подошли к дому Ирины.

- Ну ладно Стас, иди! А то уже стемнело, можешь нагоняй получить - произнесла Ирина, остановившись и повернувшись к нему.

Стас заглянул в её голубые глаза, и медленно покачал головой.

- Иди Стас! Уже поздно. Ну! - она попыталась подтолкнуть его вперёд.

Стас взял её руку в свои ладони, и медленно поднёс к своим губам. Нежно прикоснулся к ним, и ощутил тепло её разгорячённого тела.

Ирина не одёрнула руку. Она только широко раскрыла свои глаза, и в них появилась грусть.

Стас заметил, как её щёки налились розовым румянцем. Она постояла так, поколебавшись несколько секунд, а затем приблизилась к Стасу и положила голову на его грудь.

Стас обнял её, прижав к себе и, опустил голову в золотистые кудри её волос.

В этот миг сердце его готово было выскочить наружу, разорваться, сгореть!

Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Ему стало так хорошо и приятно, что казалось, нет счастливей никого больше на этом свете! Он готов был петь, кричать, делать что угодно! Но в те мгновения он только нежно сжимал в своих объятиях Ирину.

Они стояли так, прижавшись друг к другу, и молчали.

Стас понимал, что пауза затягивается.

- Ирин, я…. - он запнулся.

Она посмотрела ему в глаза и, подняв руку, закрыла его губы: - Не надо Стас! Я знаю, что ты хочешь сказать!

Она обхватила его за шею и, пригнув его голову, нежно поцеловала в губы.

Стас подумал, что грохнется сейчас в обморок, чувствуя, как сердце его останавливается. Он крепче прижал её к себе, и тоже нежно поцеловал.

Она опустила голову и, закрыв глаза, произнесла:

- Мне хорошо с тобой, Стас!

- А я просто без ума от счастья! Я не хочу уходить от тебя!

Она покачала головой и, подняв её, улыбнулась.

Глаза её теперь светились радостью.

- Нет! Стас! Всё же тебе пора. Иди!

Она повернулась, и хотела было уже уйти, но вдруг опять быстро повернулась, и вновь обняв его, поцеловала.

- Всё! Иди! - она подтолкнула его и, развернувшись, побежала к подъезду.

Стас ещё долго стоял, смотря ей в след, и не хотел уходить.

Ирина поднялась на четвёртый этаж и, махнув ему рукой, скрылась в окне.

Вертолёт медленно набирал высоту.

Стас пилотировал старательно, стремясь чище выдерживать заданный режим полёта. Воздух показывал свой норов. Побалтывало. Поэтому приходилось корректировать положение силуэтика самолёта на указателе авиагоризонта довольно энергичными короткими движениями ручки управления.

Остекление кабины было закрыто шторкой.

- Сегодня будет тяжеловато! Да ещё этот холодный фронт идёт, если конечно верить синоптикам - подумал он.

Вертолёт опять тряхнуло.

Стас энергичным движением ручки управления удержал его в нормальном положении.

- Ну что ты этой ручке покоя не даёшь? - вмешался Сорокин – Смотри! Вертолёт сам прекрасно летит… - он, взяв управление, отрегулировал триммеры и убрал руки с ручки управления.

Но вертолёт, через несколько секунд, стал задирать нос. Сказывалась болтанка.

- Ладно, лети как знаешь - сказал Сорокин.

Он по-хозяйски откинулся в кресле и застыл в монументальной неподвижности. Вдруг по лопастям ударило чем-то упругим, словно кто-то сидящий на верху колотил по ним тяжёлыми резиновыми палками, вроде тех, которые техники мастерят из обрезков шланга, чтобы отбивать лёд с лопастей на стоянке.

«Поток!» - успел сообразить Стас.

- Ты смотри! Эдак не только под шторкой не пролетишь, но и в открытой кабине трудновато будет. Основательно придётся попотеть. Вот не везёт, так не везёт! Первый полёт под шторкой, и такая погодка. А ну-ка подожди-подожди набирать высоту Стас – произнёс Сорокин и взял управление. – Какая-то ерунда получается! Всего 200 метров, а уже облака пошли тяжёлые. Тут что-то неладно, надо доложить РП.

Он нажал на кнопку «Радио».

- Э-э-э, 525-ть, на подходе к третьей зоне, в наборе на 200-х метрах нижняя кромка облаков, сильная болтанка, видимость под кромкой 5-6 километров.

- 525-го понял. Выполнения задания прекратить, курс на точку.

- Понял 525-ть!

- Давай Стас! Разворот на 180 градусов и выходим на аэродром.

Стас развернул вертолёт в сторону аэродрома, куда указывала стрелка радиокомпаса.

- Взял управление, открывай шторки, да смотри не пугайся – с иронией сказал Сорокин.

Стас не успел даже уловить мысль, которую высказал Сорокин, и быстро отдёрнул шторку, и тут увидел такое, от чего у него и вправду пробежал холодок по спине.

Впереди, туда, куда указывала стрелка АРК, в той стороне, где должен был быть аэродром, стояла огромная чёрная стена. Она была очень огромна! И даже было жутковато смотреть на её свинцовый, а в некоторых местах и чёрный цвет.

Стас заворожено уставился на такое зрелище. Такого он ещё не видел.

С земли всегда всё казалось таким безобидным, не очень впечатляющим, но стоило только подняться на высоту, как всё сливалось в единое целое, приобретало объём, потому и казалось столь огромным.

- Но откуда она взялась, эта стена? Ведь когда мы летели, на небе были лишь небольшие облачка, а большие тучи были очень далеко? - удивленно произнёс он.

- О-о-о, ты ещё не знаешь, как могут такие тучки бегать по небу, и даже против ветра! Это очень большая сила, с которой нам всё ж лучше не встречаться - ответил Сорокин.

Впереди, насколько хватало глаз, всё небо было заполнено этим свинцовым месивом и лишь только справа, с северной стороны был небольшой просвет.

- А ну-ка, давай рванём туда! Да побыстрей!

 - 525-ть, со стороны зоны точка закрыта, разрешите проход через вторую зону? Там почище! - доложил Сорокин руководителю полётами.

- 525-му разрешаю выход через вторую. В облака не входить!

- Понял 525-ть! Ты смотри, как несёт, вот это силища – кивнул он головой в сторону фронта.

Вертолёт быстро обогнул его переднюю часть, и взял курс на аэродром.

Стас очень удивился, когда увидел, что пугающая бесконечная стена оказалось лишь небольшим выступом, чем-то похожим на язык.

Вообще-то так оно и было.

Это была передняя часть циклона, которая сильно выступала вперёд, создавая впечатление большого языка.

А впереди уже виднелся Кузнецк. Он ещё был освещён солнцем, но уже над ним скапливались тучи, над аэродромом они даже начали проливать свою влагу. На подходе к аэродрому их становилось всё больше и больше.

Стас постарался не обращать на них внимания. Но стоило задержать на них взгляд, и снова чудились в них сказочные фигуры и лица.

- Ишь! Как деды собрались, бороды в кулак! - заметил про себя он.

Впереди показалась посадочная полоса. От дождя она стала похожей на спину огромной реки.

- Включи стеклоочиститель! - сказал Сорокин.

Стас быстро включил все АЗСы и проверил работу «дворников».

- Всё нормально - кивнул он.

- Ну, давай-давай, включай, а то сейчас зальёт.

Только он это сказал, как на остекление обрушился поток воды. В кабине сразу стало темно.

- 525-му, посадку на ВПП - запросил Сорокин.

- 525-ть, выполняйте.

- Понял - обменялись они фразами радиообмена.

- Ну вот, так сегодня и не полетали - пожал плечами он - сейчас опять будем сидеть, а может и вообще все полёты «забьют».

Он быстро приземлил вертолёт и зарулил на стоянку.

После заруливания и вправду была дана команда на прекращение полётов по неустойчивым метеоусловиям.

- Ну и хорошо! - подумал Стас, потирая руками - Пока они будут сидеть в казарме, я успею сбегать к Иришке. Что-то я уже соскучился!

Стас позвонил в дверь. После некоторого молчания за ней послышались лёгкие шаги, затем щёлкнул дверной замок, и дверь медленно отворилась. На пороге стояла Ирина.

Стас улыбнулся.

- Привет! Можно? – кивнул он головой.

- Здравствуй! - с какими-то холодными нотками в голосе ответила Ирина.

Он нахмурился. Его удивила такая встреча.

Поколебавшись ещё секунду, он сделал шаг и вошёл в прихожую.

- Что такое, Ирин?

- Ничего - она попыталась сделать удивлённое лицо.

Они какую-то минутку помолчали, глядя друг другу в глаза.

Стас посмотрел на часы.

- Так! Через 10 минут я жду тебя внизу! - сказал он серьёзным тоном.

- Это зачем ещё?

- Надо! Нам нужно поговорить – и, повернувшись, вышел из квартиры.

Выйдя на улицу, он сел на лавочку у подъезда, и стал ждать.

Через 15 минут появилась Ирина.

- Ну! И о чём ты хотел со мной поговорить? - спросила она с тем же холодом в голосе.

- Садись! - он пригласил её присесть рядом.

Ирина с неохотой села и посмотрела на него.

- Ирина! Что случилось?

- Ничего! Я же тебе говорю, всё нормально! - она опять попыталась сделать удивлённое лицо.

- Ирин! Я не маленький! Всё вижу. На плохое настроение это не похоже. Что с тобой? - он строго посмотрел ей в глаза.

Она не выдержала этого взгляда и отвернулась.

В душу Стаса стала закрадываться какая-то обида. Он быстро соображал, пытаясь понять, или что-нибудь вспомнить, что могло иметь отношение к такому настроению.

- Ничего не произошло, с чего ты взял! - уже раздражённо ответила она.

- Ирина! По-моему ты что-то скрываешь от меня?

 Она немного помолчала, а потом вдруг произнесла.

- Стас! Ты меня извини, но нам не надо больше встречаться!

- Что? - он удивлённо открыл глаза.

- Больше не спрашивай меня ни о чём! Мы не должны больше встречаться! – она, второй раз, произнесла эти слова, делая на них ударение.

У Стаса защемило сердце.

- Но почему?

- Не спрашивай Стас, я не могу тебе об этом сказать. Ты потом всё узнаешь.

- Когда потом?

- Только не сейчас! Извини, я должна идти! - она встала и направилась к подъезду.

Стас пришёл в себя.

- Подожди Ирин! Подожди! - он встал и подошёл к ней.

- Завтра дискотека, ты придёшь? - ещё с какой-то надеждой, заглядывая ей в глаза и, не веря сказанным сейчас словам, спросил он.

- Не знаю - коротко бросила она и скрылась в подъезде.

Стас повернулся и медленно зашагал в сторону лагеря. В висках его стучало. Он не мог ничего понять. Только сейчас он заметил, что начал моросить дождик и комбинезон уже немного намок.

Он прибавил шагу, решив быстрее дойти до лагеря.

- Но что же произошло? - в голове его крутилась одна и та же мысль - что с ней такое случилось? Неужели она не хочет встречаться со мной только из-за того, что старше меня на год? Нет, на неё это не похоже. Но тогда, что же заставило её так сказать? Может у неё есть парень? Но уже прошло много времени, и он не обнаружился. Да и в разговорах с Леной Фокиной он не слышал ничего похожего. Что ж тогда произошло?

Глава VIII.

«Синица в руках…»

Подходил к концу июль. Незаметно пролетело время. До окончания лётной программы оставалось совсем немного.

Последнее время Стас редко встречался с Ириной, да и как то, мимолётно. Она уже не так была холодна по отношению к нему. Это чувство сменилось на какую-то жалость, сочувствие.

Стас чувствовал, что ей тоже очень тяжело. И всё же сильно тосковал по ней. Хотя эта тоска была больше похожа на обиду.

Иногда он ходил в микрорайон, где любил гулять. У него даже выработался один маршрут, который непременно проходил рядом с её домом.

Иногда он даже видел её на балконе. Несколько раз его видела мама Ирины, и тогда он старался быстрее куда-нибудь уйти, и это ещё больше расстраивало его.

Иногда они встречались на улице, когда она шла с работы, а он гулял, или ходил куда-то по делам. Этим встречам она почему-то была рада.

И всё же Стаса мучил всё тот же вопрос: - Почему?

Он уже не решался заговорить с ней на эту тему, а старался осторожно восстановить прежние отношения с ней. Но, с каждым днём, она становилась для него всё дальше и дальше.

Всегда, когда он встречал её, настроение его поднималось, ему становилось хорошо. Но вдруг он вспоминал про тот разговор и словно упирался в глухую стену.

Возможно, и Ирина очень страдала из-за этих недомолвок, поэтому, спустя какое-то время она решилась обо всём рассказать Стасу.

В субботу, 27-го июня, после предварительной подготовки Стас как обычно пошёл в микрорайон. Ему нужно было зайти в сберкассу. Вечером должна была быть дискотека, и он хотел снять со сберкнижки немного денег.

Пройдя мимо первого квартала домов, ему вдруг показалось, вернее даже он почувствовал, что Ирина где-то рядом.

Он не мог объяснить этого чувства, но сознание его напряглось, как будто он готовился к чему-то особенному. И тут из-за угла дома вышла она.

В груди Стаса что-то дёрнулось, сердце забилось с большой силой. Это было так неожиданно, что они оба остановились, и простояли так, несколько секунд молча, удивлённо глядя друг другу в глаза.

Первой прервала молчание Ирина:

- Здравствуй Стас, - тихо произнесла она и слегка улыбнулась.

- Привет Ирин! А ты знаешь, я чувствовал, что сейчас встречу тебя.

- Да? А ты знаешь, я тоже это почувствовала.

- Вот это да! Это, наверное, судьба. Да?

- Не знаю - пожала она плечами.

Наконец Стас, немного, пришёл в себя.

- Слушай!! Сегодня дискотека, ты придёшь?

Она медленно подняла на него взгляд и немного промолчав, произнесла:

- Не знаю Стас, наверное, нет. Зачем это?

- Ну как зачем? Просто. Я тебя приглашаю.

- Нет, Стас, не надо. Мы ведь уже говорили на эту тему - и она сделала обиженное лицо.

Наконец он не выдержал и сказал:

- Нет Ирин, всё, хватит! Или ты рассказываешь всё, или я тебя не отпущу! Как ты не можешь понять, что так будет легче для нас обоих. Хотя за себя не могу ручаться, и всё же я хочу знать правду.

Она вновь просмотрела на него и глубоко вздохнув, произнесла:

- Ну, хорошо! Раз ты этого хочешь, я тебе всё расскажу. Только не сейчас, приходи завтра ко мне. Хорошо?

- Ладно, завтра вечером - кивнул он головой.

- Ну а теперь извини, мне пора идти. На дискотеку я, наверное, не приду, очень много работы дома, у нас ведь ремонт намечается - и она, повернувшись, зашагала в сторону магазина.

Стас, проводив её взглядом, тоже развернулся и пошёл в лагерь.

Теперь ему уже не хотелось идти на дискотеку. Он не видел в этом никакого смысла.

Следующий день проходил как обычно.

К вечеру Стас начал собираться к Ирине. Нужно было ещё предупредить Фарида, о том, что он отлучится не на долго.

Затем выбрав удобный момент, он вышел за пределы лагеря.

Подойдя к дому Ирины, он зашёл в подъезд и поднялся на её этаж.

Только он нажал на кнопку звонка, дверь сразу отворилась, как будто его уже давно стояли и ждали. На пороге стояла Ирина.

- Проходи - пригласила она, и отошла чуть в сторону, пропуская Стаса.

- Здравствуй - ответил он - ты одна?

- Да. Родители все на работе, а Лёшка куда-то убежал с дружками.

- Ну, вот и хорошо, хоть спокойно обо всём и поговорим - подумал он.

- Ладно-ладно, проходи, не смотри на меня так - она указала на комнату.

Он снял обувь и вошёл в её комнату.

Она сразу показалась ему уютной. Небольшой письменный столик, на котором лежало тяжёлое толстое стекло.  Под ним, везде лежали большие и маленькие картинки, фотографии, открытки с различными пейзажами, птицами и зверями. В углу стояло небольшое трюмо с зеркалом. Точно такое же, было и у Стаса дома. На нём, как и подобает обычному женскому туалету, стояло много различных флакончиков с духами, лаками, губных помад различных расцветок, а справа кассетный магнитофон. Всё это, вместе, красиво смотрелось.

Стас взял пару магнитофонных кассет и стал читать, что на них написано.

Он не заметил, как подошла Ирина.

- Хочешь, музыку включу? - спросила она - тебе что нравится?

- А, что хочешь! Вообще-то, если есть Пугачёва, то её.

- Конечно, есть! Сейчас поставлю - и она стала искать нужную кассету.

- Хорошо бы было, если б у тебя была песня «Белая дверь» в её исполнении. Она мне очень нравится.

Вдруг Ирина перестала копаться в куче кассет и подняла на Стаса удивлённый взгляд:

- Ты знаешь, это тоже моя самая любимая песня!

- Вот это да! - сказал он, и они рассмеялись.

 Наконец она нашла нужную кассету и вставила в магнитофон.

- Сейчас я найду песню, и тогда послушаем. Да ты пока садись - она стала перематывать плёнку в кассете.

Наконец она нашла её и нажала на клавишу пуска.

По комнате разлились приятные, мелодичные звуки песни.

Стас сел за стол, подставил под голову руки и закрыл глаза. Эта песня невольно навела его на приятные воспоминания.

Он сидел так и мечтал о чём-то своём, но вдруг почувствовал, что Ирина что-то положила перед ним на стол. Он открыл глаза.

На столе лежал небольшой фотоальбом. Он посмотрел сначала на альбом, а потом на Ирину. Она стояла, молча, и смотрела ему в глаза, и что-то было в её взгляде странное, что-то тревожное.

Стас почувствовал, как неожиданно резко застучало его сердце, и не мог решиться открыть альбом. Наконец он протянул руку и перевернул обложку. На первой страничке альбома были две обычные фотографии, на которых совсем ещё маленькая Ирина стояла со своей мамой у красивого дерева.

- А она ни сколько не изменилась - подумал Стас - даже чуточку стала красивей.

Он перевернул следующую страничку, и тут ему в глаза бросилась одна фотография. На ней был сфотографирован курсант с авиационными петлицами на погонах. Он внимательно посмотрел на неё, и вдруг всё понял. Понял, кто это был.

Стас первый раз видел его, хотя помнил на лицо почти всех курсантов даже старших курсов. Он повернулся к Ирине и вопросительно посмотрел в её глаза.

Она села на соседний стул и посмотрела на него, чуть склонив голову.

В глазах её теперь была видна откровенная грусть.

- Это.., это он? - ещё не веря в увиденное, произнёс Стас. Как в эти минуты ему захотелось, чтобы она отрицательно ответила на его вопрос.

Но она не произнесла, ни слова, кивнула головой и отвернулась, не выдержав пристального взгляда Стаса.

В глазах его всё помутилось, в ушах появился шумящий звон, словно кто-то опустил на его голову что-то тяжёлое. Сердце дёрнулось, и сразу сжалось, отозвавшись тупой болью во всей груди, ноги ослабли. Он опустил взгляд.

- Всё! - подумал он, и глухая обида стала заполнять его душу.

Пускай хоть раньше он и догадывался, была у него такая мысль, что у Иринки мог быть парень, но он не мог подумать, что это был курсант. Ему было бы легче, если б это был гражданский парень. Это было бы не так обидно. Но ведь это был курсант, который наверняка летал здесь раньше, который просто опередил его.

Он медленно повернулся и выключил магнитофон. Тягучая тишина расползлась по комнате и страшным грохотом обрушилась на уши Стаса, ещё сильнее усиливая боль в его груди.

- Нет, нет, нет! - закружились в его сознании эти слова - нет, не может быть!

- Но как же так? Зачем же тогда со мной познакомилась? Ведь могла ещё тогда, на дискотеке отказать!

Он снова посмотрел на неё и она, наверное, поняв его, ответила:

- Прости меня Стас! Видишь, как всё плохо получилось. Я понимаю тебя. Не нужно мне было тогда с тобой знакомиться, но я сама не могу понять, почему всё так получилось. Я почему-то не решилась тебе отказать, как другим до тебя. Прости меня Стас! - она положила руку на его плечо.

Но он, сложив руки на столе, опустил на них голову. Как же ему в эти минуты не хотелось в это верить! Как ему не хотелось осознавать, что вот так просто он теряет любимого человека!

Мысли роем носились в его голове и никак не могли прийти в порядок.

- Зачем? Зачем я тебе сказала? Что я наделала! - схватила Ирина альбом и вышла из комнаты.

Стас медленно встал и направился к выходу.

- Ты куда? - остановила она его, но вдруг осёкшись, отошла в сторону - я тебя провожу.

Но он ничего не ответил, и медленно стал одеваться.

Она тоже, вслед за ним, надела куртку, и вышла на улицу.

- Ты пойдёшь пешком или поедешь на автобусе? - спросила она.

Он кивнул в ответ головой и повернул к автобусной остановке. Потупив взгляд в землю, медленно пошёл.

Ирина шла рядом с ним, чуть в стороне и сзади, не решаясь заговорить. Она чувствовала, что очень виновата.

- Ты его любишь? - первым прервал молчание Стас.

Для неё этот вопрос был настолько неожиданным, что она вздрогнула и остановилась. Он тоже остановился и, повернувшись, посмотрел ей в глаза.

Какую-то горечь и боль он заметил в эту секунду в её взгляде, но не опустил взгляд, а продолжал в упор смотреть на неё, как бы, требуя немедленного ответа на свой, очень тяжёлый вопрос.

Она закрыла глаза и, кивнув, опустила голову.

- А меня? - спросил он.

Она вновь подняла на него глаза, и Стас увидел, как они наливаются слезами.

- Да! Да! И тебя я люблю! Вот поэтому, я и не знаю что делать! - вдруг резко ответила она и отвернулась.

От такого ответа ему хоть и стало легче, но всё равно он чувствовал, что всё уже потеряно. С каждой минутой она всё дальше и дальше отдалялась от него.

Он снова медленно повернулся и зашагал в сторону остановки.

Ирина простояв ещё несколько секунд двинулась вслед за ним.

- Всё, я завтра разобьюсь! - тихо произнёс он, опустив голову и бессмысленно глядя себе под ноги.

Хоть он это и сказал очень тихо, всё же Ирина услышала его.

- Ты что, дурачок! Ты думаешь, что говоришь? Не смей и думать об этом - она быстро догнала его и взяла его под руку. Но Стас шёл и молчал, отрешённо смотря себе под ноги.

- Стас, перестань, ты что? Мне тоже очень тяжело, у меня тоже такое настроение, как у тебя, но я ведь так не думаю. Перестань, я прошу тебя.

Только они подошли к остановке, как подъехал автобус.

- Всё, Ирин, больше меня не провожай, не надо.

- Прости меня Стас, я и вправду не хотела тебя так расстроить.

- Ладно, Ирин! Я на тебя не в обиде. Значит такая моя судьба! - попытался улыбнуться он, но улыбка получилась какая-то кислая и он, быстро повернувшись, сел автобус.

Автобус тронулся, и Стас посмотрел в окно. За окном стояла, всё такая же высокая и прекрасная, Ирина. Но уже далёкая и недосягаемая, что ему стало ещё тяжелей и он, повернувшись, прошёл в центр салона.

Следующий день начался как обычно. Ребят подняли очень рано. Полёты были запланированы в первую смену. Но что-то необычное творилось со Стасом. Тяжёлая тоска давила на его сердце. Он, молча, сидел на кровати, опустив руки, и смотрел в одну точку.

- Стас, ты что, давай одевайся, а то не успеешь, - Сказал стоящий рядом Фарид. Но он только кивнул в ответ, продолжая сидеть.

- Да что с тобой? - подсел к нему Фарид - ты что какой-то разбитый, как курица после недели голодовки? А?

- Да нет, ничего, я сытый по горло!

- Ладно-ладно, не темни, я ещё вчера обо всём догадался, когда ты пришёл и упал на кровать. Что опять семейная драма?

- Да иди ты! - махнул Стас и стал одеваться.

- Ну ладно, не говори, это твоё дело, но если б всё рассказал, легче бы стало. А-а-а! Что с тобой говорить?! - он махнул рукой и, схватив планшет и шлемофон, побежал на улицу. Уже с порога крикнув:

- Дурачок! Было бы из-за чего страдать!

- Сам ты дурачок! - пробубнил себе под нос Стас и, взяв планшет, пошёл на выход.

Выпив в столовой кофе, Стас вышел на улицу. Больше ничего не лезло, комок в горле застревал. Он медленно, один, пошёл на аэродром, не став ждать, когда позавтракает эскадрилья.

Придя на стоянку, он сел на колесо вертолёта и с грустью посмотрел на микрорайон, который всё так же сиял в лучах восходящего солнца, и небо наливалось голубизной.

Но от этого становилось ещё тяжелей, и его голова и плечи опускались всё ниже и ниже.

Ему сейчас ничего не хотелось. Только одна мысль переполняла его голову: « Но почему? Почему я опоздал? За что судьба так жестока ко мне?».

Появилась эскадрилья. Все были с хорошим настроением. Отовсюду слышался смех и остроты.

Курсанты разошлись по вертолётам и принялись расчехлять и готовить их к полётам.

- О! А ты что расселся? - толкнул Стаса в плечо подошедший Олег Мясников, удивлённо глядя на него - уже давно расчехлил бы борт, а то сидит тут, мечтает!

- Ладно, не трогай его - окликнул Олега Фарид - не видишь, у него настроение плохое.

- Заткнись, идиот! - злобно сказал Стас, и угрюмо посмотрев на Мясникова, встал и пошёл в сторону инженерного домика.

- Ну вот, парня обидели! - произнёс Фарид.

- Ничего! Это ему полезно! Я заметил, когда он злится - у него быстрее всё проходит - ответил Мясников.

- Дурень ты! Так нельзя никогда делать! Ему неприятно, да и сам можешь схлопотать от него. Вон, какая громадина - кивнул в сторону удаляющегося Стаса Фарид.

- Эй! Ты хоть вёдра возьми, да воды принеси, как раз по пути! - крикнул вслед Андрей Данилов.

Но Стас не слышал этих криков. В ушах его, как вата, стояла гудящая пелена.

Он шёл в сторону курилки, возле инженерного домика, где уже собрались инструктора. Отыскав взглядом Сорокина, он решительно направился к нему.

Сорокин ещё издали заметил идущего к нему Стаса.

- Ты что Стас не помогаешь ребятам?

- Андрей Юрьевич, можно вас на минутку - и он отошёл чуть в сторону.

- Ты смотри, какие секреты! Ну что у тебя?

- Андрей Юрьевич, я сегодня не буду летать.

- Что-о? - удивлённо вытаращил Сорокин глаза на Стаса - как это ты не будешь летать?

- Я сегодня не бу-ду ле-та-ть! - раздельно и уже более раздражительно повторил Стас.

- Ты мне эти штучки брось, не будешь ты летать! А кого я вместо тебя в план вставлю, себя? Да? Я и так из кабины по шесть часов не вылажу.

- Андрей Юрьевич, не могу! - уже тише произнёс Стас и опустил глаза.

Сорокин помолчал и уже более спокойно спросил:

- Что? Опять там? - он кивнул в сторону микрорайона - да ты не молчи, я про всё знаю, или хотя бы догадываюсь. Ладно, иди, только на глаза никому не попадайся.

Стас, молча, развернулся и направился в лагерь.

Придя в казарму, он разделся, лёг на кровать и положил на голову подушку.

Пролежав так минут пятнадцать, он вдруг услышал голос дневального, который кому-то докладывал и быстрые грузные шаги в сторону его кровати.

- Где этот чёртов Штинов?

Он узнал чуть картавую речь командира звена, майора Точилова, и медленно присел на кровать.

- Я здесь - громко сказал он, не смотря в сторону приближающегося Точилова.

- Ты что это удумал? А? Как это ты не будешь летать? А? Что молчишь? Да и встань, когда с тобой старший по званию разговаривает - резко начал он.

Стас медленно поднялся.

- Я тебе кажется, задал вопрос, или ты меня не слышишь?

- Да иди… - хотел было нагрубить Стас, но сдержался и отвернулся.

- Ну ты мне поговори! Вмиг сейчас пойдёшь яму копать! Ишь ты петух, гамбургский! Что случилось? Почему не можешь летать? - уже более спокойно произнёс командир звена.

- Плохо себя чувствую - угрюмо произнёс Стас, глядя в пол.

- Ну, так иди в санчасть, если плохо.

- Да нет, не это!

- А что ж тогда?

- Личное.

- Эх ты, смотри-ка! «Личное»! Тебе завтра программу заканчивать, а ты «личное». Ну ладно! Сиди. Твоё дело. Не мне программу заканчивать! - он повернулся и пошёл к выходу.

Стас снова лёг на кровать и постарался уснуть. Но ничего не получилось. Он вышел на улицу, покурил и снова улёгся в постель. Через полчаса ему всё же удалось заснуть.

Глава IX.

«Обнимая небо!»

Через пять дней Стас заканчивал программу. Настроение его немного улучшилось, обида спала. Но всё же осталось чувство какого-то упадка, безграничной грусти об упущенном.

Наступило 15 августа. В этот день он должен был заканчивать свои полёты.

Запланированы они были во вторую смену, и все подготовки к ним проходили без спешки, какая иногда бывала по утрам, при полётах в первую смену.

Полёты начались как обычно. Стас не чувствовал какой-либо торжественности, даже наоборот немного волновался, ведь заканчивал он программу первым в звене.

Экзаменационный полёт должен был выполняться с заместителем командира эскадрильи, майором Козубом, и он чувствовал, что спрос будет строгий.

Экзаменационный полёт в зону был запланирован уже ближе к вечеру. Сорокин специально постарался спланировать полёт к вечеру, т.к. к этому времени в воздухе становится спокойней, меньше болтало и крутило, с таким расчетом, чтобы полёт прошёл как можно лучше и спокойней.

Перед полётом он, как обычно, настроил Стаса на полёт, подбодрил его, хотя всегда знал, что он не подведёт. Взлетать он должен был с заправочной, и нужно было ещё сходить за зам.комэском.

Сорокин сказал, чтобы Стас садился в вертолёт и готовился к полёту, а сам побежал на СКП за Козубом. Через несколько минут Стас увидел приближающегося к вертолёту проверяющего и следом идущего Сорокина, поспешно стал готовить вертолёт к запуску.

Майор Козуб сел в кабину, и рукой показал, чтобы Стас запускал двигатели. Теперь Стас старался делать всё не спеша, ведь и работа с оборудованием кабины тоже оценивалась.

Сорокин, молча, стоял у левого блистера и внимательно следил за действиями Штинова. Всё было правильно. Успокоившись, он хлопнул Стаса по коленке и, закрыв блистер, отошёл в сторону.

После запуска двигателей, Стас, как можно спокойней, доложил о готовности к полёту.

Козуб кивнул головой и указал рукой, чтобы он выруливал вперёд. Стас улыбнулся  стоящему в стороне Сорокину и перевёл вертолёт на руление.

Вырулив в первую линию заправочной, он запросил:

- «726-ть», на заправочной карту выполнил, взлёт в зону на зачёт.

- «726-ть», взлетайте, 3-я зона, - ответил РП.

Стас облегчённо вздохнул. Ему очень хотелось слетать на экзамен именно в 3-ю зону. Она была его любимой, и он хорошо ориентировался в том районе. Он плавно отделил вертолёт от земли и перевёл его в разгон скорости. Все движения он старался делать как можно уверенней и чётче.

- Выходить будем с 4-го разворота - сказал он по СПУ Козубу.

Проверяющий кивнул головой и уставился в окно, смотря вниз, на землю.

- «726-ть», на 4-ом выход в 3-ю - запросил Стас.

- «726-ть», выходите - дал разрешение РП.

Стас подумал, как сейчас Сорокин стоит на старте и слушает его радиообмен, внимательно следя за вертолётом.

Это его как-то подбодрило.

Поставив на курсозадатчике компаса курс в зону, Стас поудобней уселся в кресле и поправил НПЛ ( наколенный планшет лётчика) на колене.

- Выполняю манёвр скоростью - сказал он о начале своей работы проверяющему.

Козуб в ответ только кивнул и беспокойно завозился в кресле, всё время покашливая, как старичок.

Стас выполнил манёвр скоростью и указал вперёд рукой:

- Вон там зона, а во-о-он то озерцо - её центр.

- Понял-понял, ты выполняй задание, не надо мне ничего говорить, я сам всё увижу.

Придя в зону, Стас выполнил несколько виражей, и вопросительно уставился на Козуба.

- Вираж с креном 30 градусов будем выполнять? Сегодня температура +32 градуса, но это было днём! А сейчас наверно спала, а то может нельзя?

- Давай один вираж влево и достаточно, запроси снижение, ответил Козуб.

- Понял - кивнул он в ответ.

Удачно и чисто выполнив этот самый трудный вираж, Стас успокоился. Самое трудное оказалось позади.

- «726-ть», в 3-й восемьсот снижение.

- Снижайтесь «726-ть».

- Понял - ответил Стас, и перевёл вертолёт на снижение.

После того как стрелка на высотомере дошла до заданной высоты он стал выводить его из снижения в горизонтальный полёт, но почувствовал, что что-то мешает идти рычагу шаг-газа вверх. Он посмотрел в сторону Козуба и увидел, что тот придерживает рукоятку, не давая ей идти вверх.

- Давай снижайся до 200 метров - сказал он по СПУ.

- Но ведь это запрещено, ведь разрешено только до 400 метров - заспорил, было, Стас. Но потом вспомнил, что проверяющий имеет право изменять полётное задание. Снизился до 200 метров и огляделся.

Вокруг, насколько хватало глаз, простирался сосновый лес. Он и не думал, что в этом месте такое превышение земной поверхности и она почти рядом, хотя и на высотомере стрелка остановилась на отметке 200 метров.

- Ну, теперь давай на аэродром - сказал Козуб.

И тут только Стас догадался, почему Козуб сказал ему снижаться до 200 метров.

С 400 метров ещё было видно огромное белое здание элеватора в Кузнецке, которое было хорошим ориентиром для возвращения на аэродром, а вот на двухстах метрах оно исчезло за возвышениями, которые были между Кузнецком и 3-й зоной.

Теперь его не было видно. Стас краем глаза заметил, как перестал ёрзать на своём кресле зам.комэска, и уставился на Стаса.

Стас понял, что проверяющий ждёт, когда он поставит курсозадатчиком правильный курс на аэродром.

Силясь вспомнить курс обратно, он постарался не показать проверяющему того, что он его не помнит. Он краем глаза посмотрел на НПЛ, на котором мелкими цифрами, видным только ему, были написаны обратные курсы из зон. Вздохнув с облегчение, он аккуратно поставил курсозадатчик на нужный курс.

Козуб удовлетворённо кашлянул и откинулся в кресле, вытянув вперёд ноги.

Теперь Стас успокоился. Полёт в основном уже заканчивался, и проходил он успешно.

Показался Кузнецк, а за ним и аэродром.

Стас запросил у РП разрешение на вход в круг и посадку, и получил разрешение. Произведя посадку он, как и положено спросил:

- Товарищ майор! Какие будут замечания?

- Всё нормально, 5 баллов! - ответил Козуб и, выйдя из вертолёта, подошёл к уже стоящему рядом Сорокину.

Стас видел, как озарилось улыбкой его лицо, когда Козуб что-то прокричал ему на ухо.

Он утвердительно закивал головой и, подойдя к вертолёту, сел в него. Подсоединив фишку своего шлемофона к бортовой радиосети, он довольный произнёс:

- Ну, вот и всё Стас! Поздравляю с отличным окончанием программы! - и пожал ему крепко руку.

Стас смущённо заулыбался, не зная, что ответить инструктору, только лишь в благодарность крепче сжал его ладонь.

- Ну, всё! - подумал он - в этом году я закончил летать! Как быстро всё пролетело. Эх! Продлить бы лето ещё месяца на три! Да нет, уже середина августа, скоро осень. Жаль!

- Так, давай Стас, выходи! Надо ещё успеть с Даниловым в зону слетать - подтолкнул Сорокин Стаса.

Стас быстро расстегнул привязную систему и выскочил из вертолёта. Спросив разрешения у Сорокина идти на старт, он не торопясь направился к вагончику предполётной подготовки. Два вертолёта уже садились на разлётную полосу, чтобы зарулить на стоянку.

Заканчивалась его крайняя в этом году лётная смена.

Глава X

«Прощай Кузнецк!»

Через несколько дней, к большому сожалению Стаса, началась первая оправка закончивших программу лётного обучения в Сызрань.

Хотя до окончания программы всей эскадрильи оставалось ещё очень много времени.

И сколько Стас не упрашивал командира звена, что бы его оставили в Кузнецке, для хозяйственных работ, но решения командира эскадрильи Точилов менять не мог.

Надо было ехать. Отъезд был назначен на 28 августа, на 3 часа дня, и Стас решил сбегать после проверки, попрощаться с Ириной. Они давно уже не виделись.

После вечерней проверки он, собравшись, быстро побежал в микрорайон.

Уже подходя к дому, Стас увидел впереди знакомую фигуру Лены Сметаниной, которая тоже шла по направлению к дому Ирины. Стас окликнул её.

- А Стас! Здравствуй! Что-то тебя давно не было видно! Куда пропадал?

- Да никуда, всё там же! - пожал плечами Стас - Ты к Ирине?

- Да. Вот решила навестить, она ведь болеет.

- Как болеет? Чем?

- Да не знаю, где-то простыла, сейчас температурит и горло болит.

- Вот досада! А я и не знал! Раньше бы тогда прибежал. Может чем-нибудь помог бы.

- Да нет, не надо! Ей сейчас уже лучше.

- Слушай Лен! Я тогда заходить не буду домой. Лучше подожду у двери. Ты её позови, пожалуйста. Ладно?

- Хорошо, позову. А почему ты сам не хочешь зайти?

- Да я ведь ненадолго, только попрощаться.

- Как попрощаться? Ты что Стас?

- Да вот, завтра в Сызрань отправляют, как закончившего программу лётного обучения.

- Ой, как жалко! Ну, я сейчас её позову - и она быстро стала подниматься по лестнице.

Стас подошёл к двери квартиры и прислонился к стене. Через несколько минут дверь открылась. На пороге стояла Ирина, горло её было закрыто шарфом.

- Стас! Привет! Проходи.

- Да нет, Ирин! Я проходить не буду. Можно тебя на минуточку?

Она закрыла дверь. По её виду Стас понял, что ей не так уж и полегчало. Она была вся бледная, с осунувшимся лицом.

-  Я долго не задержу тебя, а то здесь ещё больше простынешь - произнёс Стас - я ведь попрощаться пришёл. Всё! Уезжаю!

- Как уезжаешь? Куда?

- В Сызрань, на работы. Нас всех, кто первыми закончил программу, отправляют туда.

- Ой! Милый! А когда? - она склонила голову и подошла поближе.

- Завтра, на электричке, в 3 часа дня.

- Ой, как жалко! Слушай! Приходи завтра утром.

- Ладно, приду! - обрадовался Стас.

- А сейчас подожди-ка! - она быстро зашла в квартиру и через минуту появилась, держа что-то в руке – Держи! Это тебе на память - она раскрыла кулачок.

На ладони лежал её любимый талисман, знак зодиака «Близнецы» - он принёсёт тебе счастье!

Стас глубоко вздохнул.

- Ирин! Большое тебе спасибо! Я и не знаю, как тебя отблагодарить - он взял её очень горячие руки в свои - Спасибо тебе! Я очень рад, что мы с тобой познакомились. Выздоравливай. Ну, я побежал. До завтра!

- До завтра - ответила Ирина и махнула рукой.

Стас быстро сбежал по лестнице вниз.

На следующее утро, быстро собрав вещи и предупредив Фарида, что до обеда он ушёл к Ирине, Стас помчался в микрорайон.

Ирина была дома одна. На вид ей стало немного легче. Щёки её зарумянились, но говорила она всё ещё тихо, с каким-то трудом.

- Проходи, раздевайся! - встретила его она - дома никого нет, все на работе, а Лёшка где-то бегает с друзьями. Ну, проходи-проходи!

- Ты как Ирин? Что с горлом?

- Да всё так же! Даже ночь не спала. Болит! Я врача вызвала, сейчас должен подойти.

- Ну так я наверное зря пришёл? Тебе нужен покой.

- Нет-нет, Стас! Останься! Мне так даже будет лучше и веселей, а то я скучаю. Вот теперь уедешь, я вообще засохну, появился у меня очень хороший друг, и вот расстаёмся! - она глубоко вздохнула.

- Мне тоже очень-очень жаль расставаться! Даже, наверное, больше, чем тебе. Я даже и не знаю, как я теперь буду без тебя - ответил Стас, и вдруг, покраснел.

Ирина повернулась и пошла в комнату.

- Проходи! Ну что ты там стоишь? - крикнула она из комнаты.

Стас ещё потоптался в нерешительности секунду, и прошёл в комнату.

В ней почти ничего не изменилось, только у дивана стоял стул с разными медицинскими пузырьками и коробками, а на самом диване лежал плед и раскрытая книга.

Стас подошёл и взял книгу. Это был томик Дюма.

Он перелистал несколько страниц, посмотрел в оглавление.

В комнату вошла Ирина.

- Очень интересная книга! Не читал? - спросила она.

- Нет, не пришлось почитать, да я вообще-то не часто такие книги читаю. В основном люблю фантастику. Я ведь фантазёр! Вот и сейчас себе что-то нафантазировал!

- А мне вот Лена принесла почитать. Делать то сейчас нечего, лежи себе да читай – сделала она вид, что не заметила этой фразы Стаса. – Да! Чуть не забыла! Я ведь хотела тебе показать открытки «Знаки зодиака», ты когда-то просил - она покопалась рукой за книгами, стоящими на верхней полке серванта.

- Вот они! Нашла! Держи! - она протянула небольшую стопочку открыток.

Стас взял их, и стал рассматривать по очереди каждую открытку, читая на обратной стороне историю того или иного знака. Открытки были очень красивые.

- Да! Красиво! - произнёс он, когда рассмотрел последнюю открытку - я таких ещё не видел! Да и почти ничего не знал о знаках Зодиака. Возьми. Спасибо! - протянул он открытки Ирине.

- Слушай, Ирин! Я сейчас отлучусь на часок. Надо ещё съездить в фотоателье. Я сдавал на проявку слайдовые плёнки, их надо забрать. Ладно?

- Ну, съезди - согласно кивнула она головой и сделала обиженное лицо.

- Да я ненадолго, только туда и обратно.

- Ладно-ладно, езжай - махнула она рукой.

Стас быстро оделся и вышел.

Спустившись вниз, он увидел у остановки, как будто специально уже стоящий автобус.

- Да-а! Что-то мне везёт сегодня! - подумал он и, добежав до автобуса, быстро сел в него.

Через час он вернулся. Плёнки он так и не смог забрать, их ещё не проявили. Он позвонил в дверь. Дверь быстро открылась. На пороге стола Ирина. Она, как будто, уже ждала его.

Стас удивлённо посмотрел на неё.

- Вот это да! Не успел позвонить, а ты дверь уже открываешь!

Ирина тоже была немного удивлена.

- Ты сейчас видел, спускавшуюся вниз женщину с чемоданчиком? - спросила она, пропуская Стаса в квартиру.

- Да, встретил! - ответил он, вспомнив, что когда он поднимался по лестнице, навстречу ему спускалась полноватая женщина с чёрным чемоданчиком.

- Это была врач.

- А-а! Я так и подумал, что это врач. Уж очень сильно от неё пахло медикаментами. Ну ладно, теперь закрой глаза и не подглядывай!

- Зачем?

- Закрывай- закрывай! - улыбнулся Стас.

 Она послушно закрыла глаза.

Стас медленно вытащил из-за спины большой букет георгинов, и протяну его Ирине.

- А теперь открывай!

Ирина быстро открыла глаза и ахнула.

- Ах! Стас! Ну, зачем? Зачем ты их купил?

- Тихо! Без разговорчиков! Чтобы сейчас эти цветы украсили во-он то место - указал Стас пальцем на телевизор - Давай-давай! Неси вазу! - и он шутливо подтолкнул её, вложив в руки букет.

Ирина, вздыхая и качая головой, ушла на кухню. Через несколько минут она появилась с букетом в красивой хрустально вазе.

- Ну вот! Смотри, какая красотища! А ты ещё отказывалась - довольно произнёс Стас.

- Зачем Стас? А?

- Как зачем? Это мой тебе подарок! Ты же любишь цветы! Да? Ирин! Давай «Белую дверь» послушаем. А?

Она поставила вазу на телевизор.

- Давай! - она прошла в свою комнату и вынесла магнитофон с кассетой.

- Сейчас поставлю - она вставила кассету в гнездо магнитофона и нажала на кнопку перемотки. Перемотав плёнку, она нажала на кнопку воспроизведения, и по комнате, вновь, разлетелись приятые, мелодичные звуки песни.

Стас сел в кресло и закрыл глаза. Ирина села рядом, на диван, и накрылась пледом.

Они слушали музыку, и думали каждый о своём. Под эти мелодичные звуки песни приятно было помечтать.

Но Стас, вдруг подумал, что всего через несколько десятков минут он распрощается с Ириной, и больше её не увидит!

Как же ему не хотелось расставаться с ней! На душе вдруг стало очень горько и обидно. Он крепче сжал веки. Как в эти минуты ему стало грустно. Он понимал, что не надо ему было думать об этом. Но, к сожалению, это было хоть и неприятной, но реальностью. Он встал и подошёл к окну.

- Ты что Стас? Что с тобой? - спросила Ирина, и подошла к нему.

 Стас закачал головой.

- Ирина, Ирина! Как я не хочу расставаться!

Она вдруг подошла и обняла его.

- Не надо, Стас, не думай об этом.

Стас развернулся и прижал её к себе.

- Нет Ирин, я даже не могу представить себе, что сейчас мы расстанемся. Нет, не хочется верить!

- Прости меня Стас! Как хочется, чтобы мы с тобой ещё встретились когда-нибудь, через много лет, и вспомнить это лето. Как хочется!

- Мы с тобой встретимся! Я в это верю. Мы не должны не встретиться! У нас судьба с тобой одинаковая, ведь мы с тобой как братишка и сестрёнка.

- Всё Стас, тебе пора, остался час. Иди!

- Нет, не могу! Не хочу! - замотал головой Стас, крепче прижимая к себе её - Боюсь!

- Что поделаешь, значит так и должно быть. Значит так надо! Иди! - она отошла от него и отвернулась.

Стас медленно, нехотя, пошёл одеваться.

Пока он одевался, Ирина стояла рядом и влажными глазами смотрела на него. Он надел ботинки и поднялся.

- Ну, вот и всё! Пришло время расставаться! - произнёс он, и голос его дрогнул - Не забывай меня, пожалуйста!

- Нет! Я тебя буду помнить всегда! Прости меня за всё, не суди. Прости!

- Можно я тебя поцелую? - спросил Стас, глядя в её глаза.

- Не надо Стас, я болею.

Но он подошёл к ней, обнял и нежно поцеловал.

- Прощай! - он повернулся и открыл дверь - А ведь я тебя люблю, очень люблю! - и закрыл дверь.

Спустившись вниз, он вышел из подъезда и пошёл в сторону лагеря. Вдруг он остановился, почувствовав, чей-то взгляд, обернулся и посмотрел на верхние окна подъезда.

В одном из них стояла Ирина. Она робко подняла руку и помахала ему. Стас повернулся и быстро пошёл в лагерь.

Глава XI.

«Память о прошлом, как старые раны..!»

Прошёл месяц. Приближался отпуск. Стас очень тосковал по Ирине.

Один раз он решился написать ей письмо, но очень долго не получал на него ответа.

Проходили дни. Вернулись из Кузнецка все эскадрильи, и сейчас все ездили на хозяйственные работы.

И всё-таки ответ пришёл.

Как-то Стас вернулся в казарму с работы, подошёл к кровати и увидел, что на ней лежит письмо. Сердце его защемило. Как правило, перед самым отпуском, ему никто не писал, и он почувствовал, что письмо из Кузнецка. Он взял конверт и прочитал обратный адрес. Это было письмо от Ирины. Сердце его заколотилось в груди с огромной силой, и он дрожащими руками, быстро раскрыл конверт и достал оттуда листок, на одной стороне он был чистый, а на другой он увидел несколько строк какого-то стихотворения. Как такового письма не было.

Он сосредоточился и стал читать:

«Память о прошлом, как старые раны.

И не болят, да рубцы остаются.

Всяко бывает, и могут нежданно

Раны открыться, а память проснуться.

Что ж ты опять сквозь метельную заметь

Смотришь в глаза мне и грустно, и странно.

Не просыпайся опасная память, не раскрывайся опасная рана».

Какие это были слова! В этих нескольких строках было сказано всё!

Ему опять стало грустно и тоскливо.

В последнее время он только и думал об Ирине, о Кузнецке, в любую свободную минуту. Эти мысли не давали ему покоя.

Приближался день начала отпуска. Стас запланировал съездить во время него в Москву, к Фариду Алееву, который жил там. Они хотели вместе провести первую часть отпуска, попутешествовав по западной части страны.

Он уже и не думал попасть в Кузнецк, но перед самым отъездом в отпуск он, всё же, решил заехать туда. Тоска ему не давала покоя.

Отпуск начался 26-го сентября. На вечерней электричке Стас уехал в Кузнецк.

Вновь он приехал в свой, так полюбившийся ему, город. Он шёл по улицам, и ему было приятно. Волна воспоминаний нахлынула на его мысли.

Первым делом он устроился в гостиницу. Идти сразу к Ирине он постеснялся, а после того как устроился, поехал в микрорайон.

Приехав, он вошёл в подъезд, поднялся и позвонил в дверь. Через несколько секунд за дверью послышались шаги, щёлкнул замок и дверь открылась. На пороге стояла Ирина.

- Стас! Это ты! - она прижала руку к груди, сдерживая дыхание. В её глазах было столько удивления, что Стас испугался.

- Ты приехал? Когда? Ну, проходи! Что ж это я не пропускаю тебя? Проходи же! Ну! - она отошла чуть в сторону, пропуская его в квартиру. Из комнаты вышла Анна Алексеевна, мама Ирины.

- Ой, кто приехал! Володя, ты посмотри какой у нас гость! Ну, давай-давай, раздевайся, проходи, сейчас как раз будем ужинать.

- Да я ненадолго - хотел было отговориться Стас, но Ирина уже тянула его за руку в комнату.

- Без разговорчиков! Сам ведь любишь так говорить! - она произнесла командным тоном - Ты когда приехал, на чём?

- Да вот, только что, на электричке. Нас отпустили в отпуск. Я уже устроился в гостинице, так что я ненадолго.

- О чём ты говоришь, какая гостиница? Мам! Ты только послушай, о чём он говорит, приехал в гости и устроился в гостинице!

- Ты что, Стас? Зачем в гостинице-то? - вышла из кухни Анна Алексеевна.

- Да я…, да я и не знаю… - замялся Стас.

- Ты надолго? - вновь спросила она.

- Нет! Я уже завтра уезжаю в Москву.

- Ну, вот и никаких разговоров! Будешь ночевать у нас! - уверенно заключила Анна Алексеевна.

- Да ну! Вы что? – попытался, было запротестовать Стас.

Но Ирина опять не дала ему ничего сказать, дёрнув за рукав, и подтолкнула в сторону кухни.

- Давай-давай, иди! Раз мама сказала, значит так и будет! - со смешком произнесла она.

Они прошли на кухню и сели за стол ужинать. После ужина все пошли смотреть начавшийся по телевизору фильм. Но мама Ирины вдруг взяла Стаса за руку и попросила задержаться, указав на стул.

- Стас, ну как ты? Сильно расстраиваешься, что так получилось?

Стас резко поднял голову и посмотрел ей в глаза. Несколько мгновений Стас смотрел на неё, а потом опустил глаза и пожал плечами.

- Вижу, расстроен! Ты знаешь, я тоже очень расстроилась, что у вас так получилось. Я вообще-то против Игоря, её парня. Но у них всё слишком далеко зашло. Ирина тебе ещё ничего не говорила?

- Нет - покачал он головой.

- У них же 26 октября свадьба. Как раз через неделю после выпуска Игоря из училища.

- Я этого не знал - ответил Стас и подумал - Ну, вот и всё! Всё кончено!

На кухню вошла Ирина.

- А-а! Тайные разговоры!

Анна Алексеевна тихо поднялась, и также тихо вышла, оставив их наедине. Ирина села за стол напротив.

- Как у тебя дела, как настроение? - спросила она.

- Как-как? Всё так же! - тихо ответил Стас - слушай Ирин! Я хотел тебе сказать, я…, ну короче выходи за меня замуж - вдруг выпалил он.

 Ирина вздрогнула и уставилась на него. После некоторого молчания она опустила голову и покачала ей.

- Нет! Стас! Уже поздно, уже всё поздно!

- Да, да уже поздно, - произнёс Стас, опустив голову и встав со стула.

- Ну ладно! Пора ложиться спать - произнесла Ирина и вышла из кухни - Спокойной ночи!

- Спокойной ночи! - ответил он, и пошёл укладываться спать.

Весь следующий день Стас посвятил Кузнецку. Ирина тоже согласилась погулять с ним.

Он ходил и показывал всё Ирине, как будто сам здесь родился и жил. Она была удивлена знаниями Стаса о городе. И вправду складывалось такое впечатление, как будто он сам родился и вырос в Кузнецке.

Вечером Стас засобирался на вокзал. Ирина тоже решила его проводить.

В те минуты ему опять стало очень приятно, вот так, просто, идти рядом с любимым человеком. Ирина шла и держала его за руку. Стас был счастлив. Хотя и понимал, что всё это было ненадолго.

Вскоре подошёл поезд. Он вошёл в вагон, поставил свои вещи и снова вышел на перрон, подойдя к Ирине.

- Вот и всё Ирин! Наверное, мы больше не увидимся, ну в смысле только может потом, когда-нибудь, в далёком будущем. А сейчас всё! Как жаль!

- Да! Жаль! - она подошла и взяла его руки в свои - не расстраивайся, да и не грусти ты. Тебе больше идёт твоя очаровательная улыбка, чем грустный вид. Всё равно ты ведь счастлив, что выбрал свою любимую профессию. Что поделаешь, раз так всё получилось. Радость победы всегда рядом с горечью поражения, и если выиграл ты, то проиграл другой. Это закон жизни! Не грусти! У тебя ещё вся жизнь впереди!

Электровоз дал гудок и поезд тронулся.

- Ну, всё! Иди Стас. Прощай!

Стас быстро подошёл к ней, обнял и поцеловал. Затем быстро запрыгнул на подножку и, помахав рукой, вошёл в вагон. Проводник закрыла дверь.

В тамбуре стоял толстый грузин с недельной щетиной на щеках, и курил.

- Ну-у у тебя и жена! - с некоторым акцентом произнёс он - Повезло! Красавица!

Стас в ответ только усмехнулся и подумал:

- Да-а! Как жаль, что эти слова несбыточны. Как жаль!

И прошёл по коридору в вагон.

Незаметно пролетел отпуск. Стас хорошо отдохнул, везде успел побывать.

Но где бы ни был, он всегда думал о ней, вспоминая прошедшее лето. Эти мысли ему, всё так же, не давали покоя.

Пришло время возвращаться в училище.

Туда он должен был прибыть 25 октября. На следующий день в Кузнецке должна была состояться свадьба.

После долгих колебаний, он всё же решился съездить в Кузнецк. Хотя бы издали посмотреть на свадьбу. Он понимал, что ему нельзя там быть. Хотя мама Ирины и приглашала его на свадьбу. Он понимал, что его никто не должен там видеть.

Приехав в Сызрань, он оставил вещи в камере хранения и, переодевшись, поехал в Кузнецк.

В город он приехал ночью. Придя в гостиницу, он еле упросил администратора пустить его разместиться на одну ночь.

Следующее утро выдалось сырым и пасмурным. Закутавшись потеплее Стас пошёл к ЗАГСу. Хотя и не знал, во сколько будет роспись. Но всё равно решил подождать. К одиннадцати часам стали подъезжать свадебные кортежи. Из них выходили молодожёны, заходили в здание и, через некоторое, время выходили оттуда радостные и счастливые.

Но тех машин, которые ждал Стас, пока не было.

Когда время уже перевалило за 12 часов, он вдруг увидел ещё несколько машин, подъезжающих к входу в ЗАГС.

Сердце его защемило. Чувство не обмануло. Из машины вышел жених и открыл дверцу машины. Из неё вышла Ирина. Сердце Стаса заколотилось с большей силой.

Она была прекрасна!

Длинное подвенечное платье очень шло ей. Красивая, пышная фата накрывала её голову. Она была похожа на белого лебедя. Стас не мог отвести от неё взгляд. Ирина, в сопровождении жениха вошла в ЗАГС.

- Ну, вот и всё! - подумал он - Как всё же обидно!

Через пару минут, после некоторых колебаний он, набравшись смелости, тоже вошёл в двери ЗАГСа.

Из зала торжеств доносились звуки марша Мендельсона.

Стас подошёл тихо к двери и осторожно приоткрыл её. В глаза ему блеснул яркий свет, который заполнил весь зал.

В глубине его стоял стол, а у него двое молодожёнов. Председатель комиссии бракосочетания зачитала торжественную речь и, затем, объявила молодожёнов мужем и женой, пригласив их обменяться кольцами.

Стас увидел, как сверкнуло кольцо в руках у Ирины.

- Как жаль, что не я стою рядом с ней! Как хочется ворваться туда и прекратить это мероприятие!

Председатель пригласила их станцевать свой первый танец. Они вышли на середину зала и медленно закружились в такт мелодии.

Сейчас Стас видел Ирину ещё ближе. Она похорошела, было видно, что она счастлива. Улыбка не сходила с её лица. Но вот она повернулась к двери лицом, и Стас не успел прикрыть дверь. Было уже поздно. Ирина увидела его. Улыбка сразу исчезла с её лица. Она смотрела на него широко раскрытыми, изумлёнными глазами.

Стас быстро закрыл дверь и вышел из ЗАГСа. Он отошёл немного от него и оглянулся. Из дверей ЗАГСа вышли уже муж и жена.

Ирина чуть задержалась у машины и посмотрела в его сторону. Стас развернулся и пошёл вперёд.

- Всё! «Мосты сожжены»! Дело сделано! Теперь ничего не вернёшь! - подумал он - Зачем судьба сыграла со мной такую злую шутку? Зачем? Как она жестока!

Через час он уже уезжал на электричке в Сызрань. Выглянуло солнце из-за туч.

- Вот! Даже тучи разбежались, чтобы не омрачить такой день! Значит, они счастливы! - крутилась мысль в его голове - Вот и пришла пора прощаться со своей, так быстро оборвавшейся любовью, со своим любимым городом.

Но почему же, всё-таки так грустно?

Дорогого человека я уже потерял! Да и что мне этот город, и что я ему?

Мы так мало знали друг друга, всего одно лето. Мы как случайные встречные, которых связала на время невидимая нить. Теперь она рвётся, и мне больно!

Размягчённое тихое ожидание. Светлая грусть расставания. С кем? Расставание с несостоявшимся, прощание с несбывшимся. Обидно!

О чём? О чём я грущу? Всё теперь уходит, уходит в прошлое, остаётся теперь только одна память. И как жаль, что теперь это только ПАМЯТЬ!

Штинов Станислав Борисович, полковник в запасе, ветеран боевых действий

19 ноября 1986г. Сызрань.