Неслучайный человек

Иногда, в силу обстоятельств, журналисты меняют не только  профессию, но  и экипировку.
… - Это надолго? – Невозмутимо интересуется исполнительный и обязательный  фотокорр «СН»  Николай Седов, с грустным видом затягивая непослушные шнурки на зеленых бахилах, что больше напоминают неудобные объемные мешочки под сыпучие продукты. Мой напарник по творческому цеху на тот момент   уже больше похож на медбрата.Операционная шапочка, хирургическое бельё   цвета морской волны, марлевая   маска…

- Длительность операции  часа  полтора, в зависимости от обстоятельств. – Повторяю оброненные кем-то  слова, появляясь  из-за ширмы.
Щурим друг на друга глаза из-под масок.  Означает -  смеемся.

- Новеньких  на практику прислали? - Интересуется симпатичная крепенькая женщина средних лет, что, видимо, не в курсе нашего визита. - Опять интерны? 
Она  без особых церемоний заботливо и профессионально поправляет на мне марлевую повязку.
Врач – ординатор травматологического отделения полковник запаса  медицинской службы Василий Федорович Маховский, критически  оглядев  наш «боевой прикид», тут же «успокаивает»:
- Вы, уважаемые корреспонденты,  радуйтесь, что  вас предварительно не проверили на туберкулез,   не взяли посев изо рта и еще  из… Ну,  да ладно, теперь не о том. Прошу в операционную. У нас здесь все стерильно…

Вот такие «семечки»

В двух соседствующих помещениях уже идут плановые полосные  операции. Ими руководят опытные мастера своего дела хирурги Олег Бачинский и Олег Солдатенков.  В это время Василий Федорович тщательно обрабатывает руки, попутно сообщая о том, что всеми необходимыми моющими средствами отделение обеспечено полностью. Санитарок,  правда,  в штате не хватает, но хлопотливые и все понимающие  медицинские сестры зачастую и сами берутся за швабры да тряпки. Потому вокруг такая стерильная чистота.

- Больной к операции подготовлен. – Сообщает между тем  операционная медсестра Ольга Колобова, ответственный и добросовестный  медработник из числа тех, кто в  трудную минуту, по словам травматолога Маховского, не подведет.
Кроме нее врачу ассистируют два медицинских работника из числа интернов, которые проходят интернатуру на базе госпиталя и таким образом повышают свою квалификацию. Ногу больного  обрабатывают специальным раствором,анестезиологи колдуют над обезболиванием. Мерцающий монитор, что венчает артроскопическую стойку, уже включен.

Врач Людмила Васильевна Храпова, которая добровольно становится нашим главным консультантом, оказывается той самой доброжелательной  общительной женщиной, что встретила нас на пороге операционной. На мнение старейшего анестезиолога госпиталя можно положиться безо всяких лишних колебаний, поскольку стаж  работы в данном учреждении у Людмилы Васильевны исчисляется сорока годами.

И вот уже медсестра подвозит столик операционной сестры со стеримьными   инструментами. Все разложено по своим местам.  Настроено освещение. Между тем нервно дернулась и затихла правая рука больного, он уснул под действием щадящего  наркоза.
- Это плановая атероскопическая операция на коленном суставе  с использованием новых технологий, что появились в последнее время. По нынешним меркам она несложная, если нет разрыва связок.  - Вводит в курс дела травматолог. – Болячки эти житейские. Офицер когда-то получил травму левого коленного сустава. Игра в футбол, нагрузки по физо... Все может быть. И,  тем не  менее,  наш пациент будет выведен из строя как минимум на целых полтора месяца.

И операция начинается. На бедро чуть выше коленного сустава накладывают жгут.
- Это для обеспечения необходимого обзора в ходе операции, чтобы кровь «не заливала» операционное поле,- поясняет хирург.
Невольно отвожу взгляд в сторону при виде тонкого скальпеля, которым Василий Федорович профессионально делает  два маленьких разреза-прокола в области колена, потом при помощи двух специальных инструментов, похожих на штыри «входит» в сустав.

- Сейчас врач увидит, что в этом суставе не так. Посмотрите на монитор. Связки целы. – Живо и с долей облегчения сообщает Людмила Васильевна, успевая одновременно контролировать деятельность своего напарника – анестезиолога из числа интернов. Заодно обозначает и свою роль в данном действии. -  Чтобы пациенту  не было больно, во время операции работает  анестезиологическая бригада. На каждую операцию своё обезболивание.    Это зависит от ее предполагаемой длительности - будет она вестись сорок минут или полтора часа.  В данном случае мы применили общий наркоз  в  сочетании  с проводниковой анестезией  внутривенного введения.

- Операция будет недолгой. – Сообщает между тем травматолог. - Гляньте на экран. Мениск   поврежден в минимальном объёме. Сейчас сустав отмоем, этот небольшой  разрыв мениска  щадяще обработаем-обкусаем,  и дело сделано.

Операция длилась 25 минут. С ноги больного снимают жгут, ему вводят противовоспалительные лекарства, потом накладывают гипсовую лонгету.

- Просыпайся,  мой хороший. - Треплет по щеке прооперированного капитана из Князе -  Волконского гарнизона  анестезиолог.- Давай, давай… Не тошнит?
- Ничего, будем жить, - подбадривает постепенно приходящего в сознание пациента  Василий Федорович. - Через  1—12 дней снимем швы, разработает движения в суставе, побежит заново.

- Не операция,  а семечки, - с облегчением вздыхаю и я.
- Не скажите. – Возражает травматолог. – Все подобные операции для нас одинаково важны. Мы ведь не зря костями занимаемся. Этому парню повезло, что связки целы. А быстро с работой справились благодаря вот этому артроскопическому аппарату. Мы получили эту современную аппаратуру, у нас на половину уменьшились сроки проведения операций и  выздоровления пациентов, их длительность пребывания в стационаре  Этот аппарат изначально предназначен для работы в полевых условиях. Он компактный, в хорошо защищённом корпусе,    с ним  можно делать и полостные операции. Его в полевых условиях можно зачехлять и сбрасывать с парашютом в десантированные медицинские учреждения.

По словам травматолога, прооперированный  больной уже завтра встанет на ноги  и сможет ходить при помощи двух костылей без опоры на оперированную ногу 5-7 дней, но его  еще  будут на протяжении некоторого времени наблюдать. Затем переведут в поликлинику до полного выздоровления.  Длительность ограничения нагрузки у каждого больного в послеоперационном периоде индивидуана в зависимости от выявленных повреждений.
Василий Федорович попутно вспоминает, как в 1984 году проводил подобную операцию в 310-м военном госпитале, что в Уссурийске, где он некоторое время был начальником травматологического отделения. Диагностику они тогда делали … детским  артроскопом. Коленный сустав, проверяли, что называется,  на глаз, поскольку при его вскрытии отдельных участков мениска не  видно. Впрочем,  более предметную беседу о работе и службе нашего героя мы отложили  на следующий день. Сейчас у Василия Федоровича намечалась еще одна  «несложная» операция по резекции ложного сустава. Как потом выяснилось, на ее проведение ушло добрых полтора часа. Вот такие  плановые «семечки», стало быть.

Родом из военного детства

В пустующей палате с больничными железными койками и тумбочками присутствует гулкое негромкое эхо. Здесь мы и расположились  для очередной встречи с  врачом-ординатором  травматологического отделения 301-го ОКВГ полковником запаса медицинской службы Василием Федоровичем Маховским. За окном весело щебечут звонкие птахи, бьется о стекло беззаботная бабочка, дурманит запах свежая листва  госпитальных тополей, берез и лип… А все же невесело для начала складывается  наша беседа.

– Как становятся врачами, Василий Федорович? – Задаю вопрос обыденный  и на первый взгляд безобидный.
Он задумывается, притом надолго. Зажигательные,  бодрящие  искринки в его ярко-голубых глазах как-то незаметно гаснут.
- У ребятишек  моего поколения было военное детство, поскольку я родился в 1943 году. – Сокровенно доверяет мне факты своей биографии травматолог. - Появился я на свет в ноябре. А мой отец  ушел на войну в апреле.

Одним словом, когда сын появился на свет, отца    уже не было в живых.  Он погиб в августе того же года при защите подступов к Днепру в 80-ти  километрах от дома.
На войну отец нашего героя был призван в танковые войска вместе с односельчанином Василием. Они в райцентре вместе  трактористами работали. Потому в  танковые войска и были призваны.  Вот только стать танкистами  не успели.  Один с осколочным ранением в голову при очередном  артобстреле в деревне Рогачики был доставлен в медсанбат, где его подлечили и отправили домой. Василий  и рассказал родным из семейства Маховских о том, что в том же бою, когда деревню занимали то наши, то враги, Федору взрывом ногу оторвало.  Он от кровотечения погиб.

- В годы войны при подобных обстоятельствах это считалось ранением, несовместимым с жизнью.  До медсанчасти раненых довезти не успевали. В таких полевых условиях я бы  тоже отца не спас, -  рассуждает сын погибшего фронтовика. – Но когда, повзрослев, от мамы узнал, как погиб отец, решил твердо – стану врачом,  и непременно хирургом.
В этом плане его поддержали дедушка с бабушкой по линии матери, у которых он и воспитывался в основном. У них было два сына, офицера. Один погиб в первые дни войны в Белоруссии. А второй,  учитель  сельской школы, настоял на том, чтобы с него сняли бронь, ушел на фронт в сорок третьем и погиб под Ленинградом.  Тоже был танкистом.

К своей мечте Василий шел упрямо. Как ни удивительно, но сельская школа имела свои преимущества перед городской. В классе обучалось всего10 человек. Двойку получить по тем меркам – означало позор. После того - жди учителя домой. Учебное заведение не близко располагалось – в трех километрах. А преподаватели, пришедшие с фронта или выжившие в  фашистских лагерях, были строги к своим ученикам. У некоторых не было рук, ног…

-   Те, из нас, кто хотел учиться, учился на совесть. К таким и внимания со стороны педагогов  больше было, -  вспоминает Василий Федорович. – Я восемь классов окончил с отличием, потом, уже в другой школе,   осилил десятилетку и сдал документы в два военных учебных заведения. Один из них - закрытый техникум по ракетостроению, который создал   академик Королев. Он до сих пор существует, только под другим названием. Сдал я  успешно  все экзамены, а учиться не поехал. Вовремя понял, что это не мое. А потом был призван в армию. Ушел служить в одну из частей, что дислоцировалась под  городом Череповец. В те времена в советской армии были свои законы и правила. Если, к примеру, солдат надумает поступать в высшее учебное заведение, то он должен  предварительно окончить курсы  офицеров запаса. Выгода? Год не будет потерян. Раньше, когда служили три года,  всех военнослужащих по призыву увольняли до 31 декабря. А в данном случае предоставлялись преимущества.

Отслужив и окончив офицерские курсы, Василий Федорович поехал поступать в вуз, что поближе к дому, к Днепру, где воевал его отец. Его не смутило то, что на одно место претендовало 17 человек. Офицер запаса, сын фронтовика показал отличные знания предметов и был зачислен студентом в медицинский институт. Послевоенные годы, когда страна поднималась из руин, сытыми назвать было нельзя. Молодой студент подрабатывал на «скорой», а когда приезжал домой, в райцентр к маме, то и там не отдыхал. В местной больнице помогал единственному хирургу оперировать. Урология, травмы, полостная хирургия (аппендициты, холециститы, кишечная непроходимость…)  Так постепенно опыт и наращивал. На четвертом курсе их, молодых хирургов и будущих командиров взводов, уже  переориентировали на военный факультет и по направлению военкомата  перевели в Самару,  доучиваться.
Чувствовать чужую боль

Отличник Маховский выбрал Закарпатский военный округ, где полтора года служил в пушечном полку артиллерийской дивизии врачом. Потом окончил интернатуру по хирургии с назначением на должность  начальника гарнизонного лазарета в управлении дивизии. Были тогда такие должности.
- Мы в госпиталь тогда обращались лишь по поводу тяжелых случаев. Самостоятельно делали   аппендэктомии, оперировали  ущемленные грыжи, вскрывали  флегмы … Частенько доводилось бывать и на дальних полигонах, – припоминает интересные моменты из службы полковник запаса медицинской службы. - В полях тогда  для учений выставлялись имитационные фугасы. Их разбрасывали по полю, потом взрывали. Был случай, когда солдатик на нем и подорвался. Все по-глупому произошло. А вернее, из-за несоблюдения правил техники безопасности. Дело было к утру, темно. Фугас не взрывается.  Начали суетиться, выяснять причины. Один солдат,  никому ничего не объясняя, помчался в поле, а второй продолжал выполнять команду. Неожиданно на  аккумуляторе произошел взрыв. Мы доставили раненого в медпункт, оказали первую помощь, а до госпиталя, до которого 60 километров, не довезли. Не успели. Смотрел в глаза умирающего парнишки и зубами скрежетал от бессилия. Ведь можно было спасти, да до операционной далеко. Странное дело, но именно тогда подумалось, а ведь не зря  стал врачом. Я умею остро чувствовать чужую боль.

Но таких случаев в жизни Василия Федоровича, к счастью,  было немного. До 1979 года  он, что называется,  был «чистым» хирургом. Но однажды (это уже было во время его службы в группе ГСВ) у него спросили: «Хочешь быть травматологом?» Он посоветовался со своей супругой Ольгой, которая в то время была операционной сестрой, и согласился. После учебы был назначен начальником травматологического отделения на 50 коек.

Хорошо запомнил Василий Федорович и свою первую операцию в новой должности.
…Очередной дружеский матч с немцами на этот раз закончился переломом голени у нашего игрока. Его доставили в  отделение и в  тот же день наложили аппарат Илизарова. Немцы приходили навещать больного и удивлялись достижениям нашей медицины. Парень  особо ни в чем не нуждался, но немецкие друзья вплоть до самой его  выписки буквально заваливали того  продуктами и подарками.

Чуть позже травматолог Маховский лечил ребенка из немецкой семьи. Тот упал с третьего этажа, получив перелом пяточной кости.  Поставил пацана на ноги. Они потом даже семьями дружили. Мама ребенка, кстати, была из Украины.
А потом был немецкий садовник, который получил непроникающее ранение в область головы из пневматического оружия. Истекающий кровью, он добрался до русского госпиталя сам.
- Я обработал рану, наложил швы. Ранение неопасное, – улыбается Василий Федорович. - После снятия швов про него мы и забыли. А он пришел осенью с большой корзиной яблок. Приятно было.

Опытного и ответственного травматолога заметили быстро. Когда встал вопрос о переводе, главный  травматолог группы войск и дельный специалист из города  Хабаровска ему предложил:
-  Поезжай на Дальний Восток в Хабаровск. Там - настоящая работа.
Но для начала по стечению обстоятельств был Уссурийск.

Привычный  ориентир -  Ильич.

Василий Федорович прибыл в Уссурийск Приморского края в два часа ночи. Семью, уставшую от переездов,  временно поселили в бараке.  Жена и сыновья тут же заснули, а его через час срочно вызвали на операцию. Поступило пятеро солдат с ранениями ног. Новоявленный начальник медицинской части тут же вышел из дома.

- На улице темнота. Куда идти не знаю. – Теперь уже весело сообщает Василий Федорович.- Где,  какое отделение располагается? Непонятно. По пути медсестра встретилась:
- Вы вот по той дорожке следуйте. Там будет памятник Владимиру Ильичу Ленину, напротив него - ваше отделение. Поднимайтесь на второй этаж и  потом направо.

- Я впоследствии, отправляясь на службу,   постоянно на нашего Ильича и «равнялся»,- комментирует травматолог. - А операция тогда длилась до пяти часов утра. Спасли всех пятерых. У одного была очень сложная травма. Подлечили. К слову, свои ранения десантники получили от работников милиции после  драки с местными хулиганами. Парни убегали, чтобы «не засветиться», а представители правоохранительных органов им вослед по ногам стреляли.  Но это, как говорится, история другая.

Семья уже через восемь месяцев получила новую квартиру. Обустроились Маховские прочно. Но неожиданно Василию Федоровичу переводиться предложили. Он однажды удачно прооперировал… внука начальника тыла стратегических войск, который получил черепно - мозговую травму при монтировании колеса без защиты. Гарантий по большому счету не было никаких. Это и практика показывает. А он солдата спас.

-  Куда пожелаете, туда вас и переведем с Дальнего Востока. – В скором времени сообщили ему по телефону.
- Нет, я здесь уже прижился, - отказался травматолог.

Имею право

У Василия Федоровича это третье место службы. Теперь уже работы. Он прибыл в Хабаровск на должность заместителя начальника госпиталя по медицинской части. Сейчас он – травматолог-ортопед травматологического отделения 301-го ОКВГ. Плановые операции, совещания, консультации… Простой в общении, энергичный и деятельный человек, он ровно и бескомпромиссно относится как к заболеваниям старших офицеров, так и рядовых. Потому ему доверяют.

- Я вообще-то здорово орать на пациентов не могу. – Сообщает травматолог. – Но один раз сорвался, когда увидел вечернюю пьяную палату. Успокоился, потом организатору сказал: «Напился? Видимо, тебе на  армию наплевать. Я лучше родителям твоим напишу на Кавказ, аксакалам». В самую точку попал.  Он потом за мной неделю ходил:
– Не пишите.  Для меня это страшный позор. Пусть лучше командир меня накажет.

Одним словом, в моей работе надо быть еще и  психологом.
- Василий Федорович, а как вам удается сохранять хорошую форму.
- Не привык разъедаться. В голодные послевоенные годы мы экономили на всем. Ловили сусликов, чтобы выжить.  К тому же всегда вел подвижный образ жизни. Приучил себя к утренней зарядке, еще когда солдатом был.. Тогда весил 69 килограммов, сейчас 72. Мне было 47 лет, когда проводили проверку в госпитале по физподготовке. Пробежал три километра быстрей всех молодых врачей. Видимо, в моей  голове с молодости заложена команда: «Бегом - марш!»
- Да еще и «синдром суслика» срабатывает…
- Совершенно верно, - смеется Василий Федорович.- Я праздников желудку не устраиваю и сейчас. Потому и не болею.

- И все же, Василий Федорович, ответьте на главный вопрос. Вы сами считаете себя хорошим врачом?
- Особо скромничать не буду. Считаю. В медицине не должно быть случайных людей. Моя супруга Оля тоже из тех, кто неравнодушно относится к чужой боли. Она теперь работает рентген-лаборантом.  Многие больные поступают в отделение через их службу. Вот она недавно поинтересовалась: «Ну,  как там твой солдатик, что пять дней назад поступил?» А я уже, прооперировав, этот случай с трудом припомнил. Мы с ней, моей женой,  созданы для медицины.

Кто знает, может потому прожили без семейных разборок, в мире,  45 лет, двоих сыновей родили и воспитали. Я думаю, что только из случайных людей плохие врачи получаются. Они неответственные, боятся травм, заболеваний, за спины  других прячутся. Впрочем, из них иногда получаются неплохие организаторы. Кому-то надо ими быть. Но если нет ощущения жалости, и ты не чувствуешь чужую боль, считай, что ты - медик никакой.

На эти слова Василий Федорович имеет полное право. В следующем году исполняется ровно 40 лет его медицинской деятельности.

Ольга Гребенюк

На снимках: 1. Василий Федорович Маховский

2. «Тихо! Идет операция».

Фото Николая Седова