«Тихие» убийцы

Недавно Коллегия по уголовным делам Хабаровского краевого суда в Комсомольске-на-Амуре вынесла приговоры семи заправилам и активным участникам организованного преступного сообщества наркодельцов. Показания дали более ста тридцати свидетелей.

В обширных материалах расследования одно только обвинительное заключение составило пять томов. Корни преступной деятельности «матриарха» ОПС, Любови Дидисклейн, или, как ее попросту называли, цыганки Любы, уходят в прошлое на десятилетие. А «под колпак» правоохранителей Люба и ее подручные  попали в 2004 году. Долгая разработка закончилась годичным расследованием уголовного дела и судом.

 А причиной послужило то, что у бабы Клавы нередко случались могучие запои.

 Пикантные обязанности служанки.

 В перестроечные годы таких, как Клавдия Комиссаренко, потерявших работу, жилье и, в сущности, самих себя, появилось немало. Клаву, быть может, ждала распространенная участь: подвалы, свалки, суррогатное пойло и смерть под забором. Но судьба свела ее с цыганами, проживающими в привокзальной слободе Комсомольска. И это резко изменило ее жизнь. Вскоре баба Клава стала, по сути, служанкой в доме состоятельной цыганки: выполняла всю черную работу, а заодно и еще кое-какие «пикантные» обязанности.

 В 2004 году сотрудники недавно созданного Комсомольского-на-Амуре межрайонного отдела Регионального управления наркоконтроля всерьез взялись за цыганских наркоторговцев, почти не пуганных и жирующих на сбыте  опия. Скоро наркодельцы поняли, что золотые денечки для них закончились. Один за другим они отправлялись за решетку. Люба была одной из самых хитрых, изворотливых и самоуверенных торговок смертью. Она со своей близкой родственницей Еленой почти в открытую заявляли наркополицейским: вам до нас не добраться – руки коротки. Сотрудники наркоконтроля в полемику не вступали. Они просто делали свое дело. Начало конца этой «наркобригады» предопределил руководитель отделения Комсомольского-на-Амуре МРО полковник полиции Владимир Павлов.  Он и его молодые коллеги воочию доказали, что закон и профессиональное мастерство сильнее любой криминальной конспирации.

 Порочная «пирамида»

 Постепенно выяснили схему поступления и распространения зелья. Стали вырисовываться очертания преступной пирамиды, состоящей из нескольких малых пирамид. Люба подобрала из числа «отоваривавшихся» у нее наркоманов самых предприимчивых и предложила стать наркодилерами. «Клиенты» согласились без колебаний: не в надежде разбогатеть, просто такое «сотрудничество» сулило достаток средств на зелье. Так, в сущности, и вышло. Здесь главную роль сыграла не корысть, а наркозависимость, чего не скажешь об организаторах этого бизнеса. Для них обогащение было единственной и основополагающей целью.

 Каждый новый дилер завербовал мелких сбытчиков. А те обзавелись своим кругом постоянных «клиентов». Так возникло организованное преступное сообщество, состоящее из нескольких криминальных группировок.

 Сотрудники наркоконтроля шли от розничных сбытчиков, взять с поличным которых проще всего. От них след вел к дилерам. Но верхушку наркосиндиката зацепить было трудно. Люба и Елена сами рук о наркотики не марали и ни в каких операциях не участвовали. За них это делала та самая «облагодетельствованная» баба Клава. Именно через нее наркодилеры получали партии «товара».

 Опий, как удалось выяснить, попадал в Комсомольск-на-Амуре окольным путем: из Средней Азии в Приморье, тамошним цыганским наркодельцам, а от них – в город юности. По-звериному осторожные лидеры ОПС обслуживали  только проверенных потребителей. Но и это делали через посредников. Если клиенты звонили Любе и ее ближайшим подручным, те отсылали «клиентов» по конспиративным адресам. ОПС организовало в привокзальном микрорайоне сеть «ям»-притонов. Там можно было уколоться или получить дозу на вынос – были бы деньги. Притоны давали возможность получать еще больший доход. Хоть на недостаток средств Люба и ее сообщники пожаловаться не могли. Просаживали огромные суммы в игорных заведениях, покупали квартиры и делали в них шикарный ремонт, чуть не еженедельно меняли дорогие машины, «отмывали» криминальные деньги через легальный автобизнес. Позже, при задержании, у фигурантов изъяли по 200 – 300 тысяч рублей наличными, почти по килограмму золота.

Откуда такое богатство, гадать не приходится.
Наркосеть разрасталась и опутала почти весь Центральный округ города. По подсчетам оперативников, ОПС имело от ста до двухсот постоянных клиентов. Самое обидное, что это люди, чей средний возраст около 30-и лет, в самом расцвете сил и возможностей. Но их энергия уходила не на достижение жизненного успеха, а на пагубное пристрастие, в плену которого они оказались и  которое услужливо предлагали  наркодельцы. Они очень дорожили клиентами. И даже конкурировали с другими наркоторговцами – всё как в настоящем бизнесе. С той лишь разницей, что своих «клиентов» наркоторговцы тщательно инструктировали, как соблюдать тайну и меры безопасности. Они чувствовали, не могли не чувствовать, что кольцо вокруг них сжимается. Но жажда легкого богатства пересиливала страх.

 Истина в вине?

 Путь от мелких сбытчиков до верхушки преступной пирамиды занял у оперативников год. Накапливались все более исчерпывающие данные о преступной деятельности наркосообщества и о роли цыганок-заправил. Но изобличить их по-прежнему не удавалось.

 Их погубила жадность. Даже, когда баба Клава уходила в недельный запой и становилась неработоспособной, прибыли терять не хотелось, а потому наркоторговля не прекращалась. Волей-неволей цыганкам самим приходилось фасовать и распространять наркоотраву. Вот тут-то оперативникам и удалось задокументировать их личное участие в криминальном промысле.

А когда возбудили уголовное дело, и началось расследование, улики стали нарастать, как снежный ком: показания свидетелей, экспертные заключения и даже записи телефонных разговоров, проведенные с санкции суда, которые красноречиво свидетельствовали о том, как цыганские «наркобаронши» заправляли своим синдикатом. Эти записи стали неопровержимым доказательством, хоть хитрые преступницы и их «партнеры» и здесь шифровались, как могли, используя «эзопов язык». Опий, например, именовали «картошкой», и в том же духе.

 Верхушку ОПС взяли внезапно. Люба и ее «соратница» были в шоке. Только баба Клава восприняла приход наркополицейских, как должное. Она-то, через чьи руки шло зелье, лучше всех понимала: сколько веревочке ни виться, конца не миновать.
Цыганки, даже когда шел обыск, не верили, что дальнейший их путь лежит в следственный изолятор. Они еще по привычке надеялись как-то «отмазаться». Но теперь «отмазаться» не удалось. Впоследствии даже адвокаты обвиняемых в приватных беседах признавали высочайший профессионализм сотрудников наркополиции, проводивших разработку «наркобригады» и расследование уголовного дела.

 Некоторые фигуранты к этому времени успели угодить в зону за другие преступления. Что, впрочем, им не помогло. Следственно-оперативная группа добралась и до них.

 Предсказуемые последствия

 Когда наркопирамида рухнула, в городе наступил острый дефицит наркотиков. «Ямы» были ликвидированы, канал поставок зелья перекрыт, главари оказались за решеткой. Торговать стало некому и нечем. Многих наркоманов ломка погнала к врачам-наркологам. Дышать в городе стало заметно легче.

 То, что натворили наркоторговцы, вывело из равновесия даже видавших виды следователей и прокурорских работников. На допросы привозили молоденьких девчонок, крепко севших на иглу. А привозили их с обочин автотрасс, где они в поте лица зарабатывали на очередную дозу… собственным телом. Мужская часть «клиентов» наркосинлдиката нередко добывала средства для уколов такими способами, что сейчас их расследованием занялась  милиция.

 В отношение одной из содержательниц притона уголовное дело пришлось приостановить. Женщина, торгуя наркотиками, сама настолько пристрастилась к отраве, что напрочь загубила собственное здоровье. Сейчас она просто не в состоянии держать ответ перед судом и нуждается в длительном лечении, результат которого никто предсказать не может.

 Комсомольск – город небольшой. Здесь особенно контрастно проступили пагубные последствия наркомании, которую посеяли и широко распространили алчные наркоторговцы. Молодые люди, способные вполне благополучно устроиться в жизни, заплатили за свое пристрастие погубленным здоровьем, поломанными судьбами, свободой. Но в практике сотрудников Регионального управления ФСКН РФ по Хабаровскому краю подобное дело – далеко не первое и не последнее. Наркополиция, как никто, знает, сколько людей, попавших в зависимость от наркоторговцев, в итоге оказалось за бортом жизни или вообще погибло.

 …Лидеру ОПС Любови Дидисклейн суд назначил наказание в виде двенадцати лет лишения свободы. Ближайшая подручная получила десять. Остальные «активисты» - от двух до девяти лет. В Хабаровскаом крае организаторам преступных наркосообществ суды порой выносят приговоры и покруче – до двадцати лет лишения свободы. Доводилось слышать мнение: что же это такое, почему за наркотики дают сроки больше, чем за убийства?! Но стоит ли удивляться? Ведь наркоторговцы – те же убийцы, только «тихие», без ножей и пистолетов. Загубленных ими жизней просто не счесть.

                                                                                Кирилл Партыка