Враги народа были!

      Сегодня не умолкают споры о том, были ли действительно враги народа в нашей стране в годы правления Сталина или это миф, навязанный партией большевиков в период борьбы за власть?

       Можно называть по-разному: инакомыслящие, оппозиция, контрреволюция, пятая колонна и так далее и тому подобное. Но смысл остаётся один – это были противники существующего строя, которых у нас в 30-х  годах называли «врагами народа».

       Внутренняя оппозиция есть, была и всегда будет в любом государстве. Это факт, не требующий доказательств. Примеров  в истории нашей страны, как и любой страны мира, предостаточно.

       Вспомним события, произошедшие в СССР и в Хабаровском крае накануне и в период Великой Отечественной войны.

       Пример первый.

       Осенью 1941 года в Ленинграде подожгли склады с продовольствием. Был уничтожен неприкосновенный продовольственный запас на военный период. Практически одновременно с пожаром на Бадаевских складах произошёл подобный случай и в Хабаровске.

        На улице Фрунзе  (на участке между Амурским бульваром и улицей Муравьёва-Амурского, на этом месте сейчас стоит жилой дом под номером 74) находились большие склады, покрытые оцинкованным железом, построенные ещё в царские времена. В них хранились продовольственные, в основном, не скоро портящиеся продукты.

        В один из солнечных сентябрьских дней ближе к вечеру эти склады  запылали сразу с нескольких сторон. Спасти что-либо из запасов продовольствия не удалось. Причина пожара была установлена сразу – поджог. Но о поджигателях ничего узнать не удалось до сих пор.

         Как назвать эти преступления? Конечно, диверсия. Какая цель преследовалась?   Вредительство!

         Шла война. Была введена карточная система и в Ленинграде, и в Хабаровске, и в других городах страны. Диверсанты пытались оставить население   без продовольствия. Кем были те поджигатели? Конечно, врагами народа!

         Пример второй.

        Это произошло на Нижнем Амуре в 1940 году. Здесь проводилась огромного масштаба и значения работа по углублению реки Амур и фарватеров в Амурском лимане, а также строительство судоремонтного завода с наливным доком в Николаевске-на-Амуре. Эти работы осуществляло предприятие «Строительство №201», базировавшееся в Николаевске-на-Амуре.

        Работы необходимо было завершить осенью 1942 года, поскольку к этому времени должны были быть построены в Комсомольске-на-Амуре два крейсера, которые предназначались для усиления боевой мощи Тихоокеанского флота. Кресера с осадкой семь метров надо было провести по Амуру в Татарский пролив, а затем через  Японское море в главную морскую базу Тихоокеанского флота Владивосток.

       Зимой 1939-40 годов  проводились изыскательские работы на Восточном фарватере в Амурском лимане. Работы начали 14  декабря 1939 года в районе мыса Пронге. Сделали промеры и начали пешнями долбить майны. В дальнейшем работы должны были вести с помощью вертушек  Экмана-Мерца. Но оказалось, что кто-то изъял из всех вертушек бронзовые шарики. Хотя накануне выхода на работы, они были, техник М.В.Богов проверял лично. Все геоприборы  хранились на складе, в том числе и гидрометрические вертушки.

       Кладовщик докладывает: что никаких взломов на складе не было,   никто из посторонних, кроме самих техников, которые проверяли вертушки, склад не посещал. Доложили в Москву и попросили срочно выслать запчасти к вертушкам Экмана-Мерца.

        А в Николаевске-на-Амуре был мастер на все руки по фамилии Голубь. Дали ему единственный бронзовый  шарик и попросили по этому образцу  изготовить за два-три дня не менее двухсот штук точно таких  же шариков. И он сделал. Изыскательские работы были продолжены, а злоумышленников так и не нашли. Как всегда, наказали руководителей за халатность и потерю бдительности.

       Пример третий.

       В 1940 году с началом навигации необходимо было начать первые крупные дно-углубительные и строительные работы в Амурском лимане. Подготовили к работе семь земснарядов, семнадцать шаланд, восемь буксирных пароходов, три катера мощностью по двести  лошадиных сил  и восемнадцать малых катеров, три деревянные баржи. Казалось, что всё было предусмотрено и подготовлено для успешной работы.

       Не дремали, а также готовились ко всему и враги народа. Вовремя их никто не разоблачил, хотя  уже произошёл случай с вертушками. Но мы, русские, очень доверчивы, быстро прощаем и забываем обиду.

       В мае 1940 года весь флот предприятия «Строительство №201» вышел в лиман. В первые дни погода оставалась спокойной.  Работы шли хорошо. Все вспомогательные суда швартовались или к земснарядам, или к угляркам. Не было необходимости им вставать на свои ходовые якоря.

       Но в июле налетели сильные штормы. Северный и северо-западный ветры нагнали в лиман большой объём воды, уровень которого  приближался к двум метрам. В связи с этим увеличилось волнение и большинству судов для отстоя во время шторма пришлось вставать на свои якоря.

       Вот тут и «был спущен вражеский курок, прогремели выстрелы», образно говоря.Одно за другим суда с внезапно потерянными якорями понесло по воле ветра и волн. В итоге две самые лучшие несамоходные шаланды грузоподъёмностью пятисот кубических метров грунта, буксирный пароход мощностью четыреста лошадиных сил и один из катеров были выброшены на  сахалинский берег, вследствие чего они выбыли из работ на весь период. Многие суда оказались на мелях.

       Всего за навигацию 1940 года в лимане плавсредствами «Строительства № 201» было потеряно тридцать пять ходовых  якорей и 2270 метров якорных канатов. В Николаевске-на-Амуре резерва якорей и канатов не оказалось, и никто там их срочно изготовить их не мог. Надо было заказывать в Ленинград.

       Сами по себе во время штормов все эти якоря ни при каких условиях, за исключением редчайших случаев, оборваться не могли. А канаты имели двойную прочность. Здесь бесспорно умело поработали злоумышленники. Срыв главных дноуглубительных работ  по причине «потери» якорей на судах «Строительства №201»,  видимо, был хорошо разработан врагами. Расчёт у диверсантов был масштабный – не допустить проводку крейсеров из Комсомольска-на-Амуре во Владивосток. По причине потери якорей в том же 1940 году только буксирные пароходы 21 раз, шаланды 11 раз и земснаряды 4 раза садились на мель. После чего их приходилось снимать, затрачивая на это драгоценное время.

       Конечно, для руководства «Строительства № 201» навигации 1940 года оказалась поучительной. Бдительность была усилена, и в последующие навигации 1941-го и 1942 -гогодов ничего подобного допущено не было.Хотя по штормовым условиям навигация 1941 года была самой тяжёлой. Но «Строительство №201» не потеряло ни одного якоря. А в 1943 году состоялась проводка двух крейсеров из Комсомольска-на-Амуре во Владивосток.

       Враги действовали умело и тонко, скорее всего, работая на японские спецслужбы. Иногда были так подстроены разного рода аварии, что при разбирательстве невозможно было понять их причины.

       Пример четвёртый.

       В интересах обеспечения защиты побережья Охотского моря и Татарского пролива в середине 1934 года в бухте Постовая  залива Советская Гавань начинается строительство казарм и береговых объектов для базирования кораблей.

       В мае 1935 года из Владивостока морским путём тральщики «Аян», «Гагара» и «Баклан» привели в Советскую Гавань 12 торпедных катеров  проекта  «Г».

       20 июня 1938 года из бухты Находка в бухту Постовая на постоянное место базирования перешёл 31-й дивизион 5-й морской бригады подводных лодок в составе четырёх единиц : «Щ-117», «Щ-118», «Щ-119» и «Щ-120».

       15 марта 1939 года прибыл 21-й дивизион подводных лодок типа «М» и двух подводных лодок типа «Щ». На базе этих двух дивизионов в марте 1939 года был сформирован отдельный отряд подводных лодок.

       А в августе 1939 года в составе Тихоокеанского флота была сформирована Северная Тихоокеанская флотилия с главной морской базой в Советской Гавани, пунктами базирования в Николаевске-на-Амуре  и Де-Кастри.

       В Николаевске-на-Амуре базировались торпедные катера, три тяжёлых монитора –«Хасан», «Сиваш» и «Перекоп». Сюда заходили для пополнения запасов вооружения, топлива и продовольствия перд выходом на боевое дежурство  подводные лодки.

       18 июля 1942 года у пирса в Николаевске-на-Амуре стояли две подводные лодки «Щ-118» и «Щ-138». Накануне они пополнили запасы , загрузили торпеды и артиллерийские снаряды и готовились к выходу в море. Обе лодки были собраны на дальневосточных заводах. «Щ-118» вступила в боевой состав ТОФ в декабре 1934 года, а «Щ-138» - в декабре 1941 года.

       Они были примерно однотипными и имели почти одинаковые характеристики: водоизмещение – около 600 тонн, длина – около 60 метров, скорость в надводном положении – около 14 узлов, дальность плавания    в подводном положении на электромоторах -  100 миль. На вооружении «Щуки» имелось шесть торпедных аппаратов (четыре  носовых, два кормовых  45- миллиметровых  орудия, пулемёты). Экипаж состоял из 40 человек.

       Было около семи часов утра, когда вдруг раздался взрыв. Он слышен был во всех уголках города. Взрыв произошёл во втором отсеке подводной лодки «Щ-138». Взорвались на стеллажах запасные торпеды. В результате была уничтожена носовая часть подводной лодки до сорокового шпангоута. Механизмы и оборудование первого, второго, третьего и частично четвёртого отсеков, а также прочный и лёгкий корпус   были разорваны на крупные и мелкие части и отброшены взрывом на расстояние от пятисот до тысячи метров.

        Подводная лодка «Щ-138» моментально  затонула прямо у пирса, а «Щ-118» стояла рядом с двумя открытыми люками (рубочным и первого отсека). Поскольку в это время команда пила чай, то были открыты переборочные двери между всеми отсеками. От взрыва на «Щ-138» образовалась пробоина размером  пять метров на метр. Прочный корпус «Щ-118»  был разрушен в районе 23-30-го шпангоутов. По счастливой случайности боезапас на «Щ-118» не сдетонировал. Однако вода  быстро затопила корпус с первого по пятый отсеки. Подводная лодка «Щ-118» также затонула у пирса, однако часть экипажа в количестве двадцати человек успела запереться в шестом и седьмом отсеках.

       Через пять часов с помощью подъёмного крана удалось поднять кормовую часть подводной лодки «Щ-118». Двадцать человек вывели наружу. Остальные погибли, как и на «Щ-138».

       Комиссия, расследовавшая эту катастрофу, пришла к выводу, что взрыв торпед связан с диверсией, однако, кто заминировал торпеду на подводной лодке «Щ-138» выявить  не удалось.

       Подводная лодка «Щ-138» в течение года находилась на заводском ремонте, вероятно, в Комсомольске-на-Амуре. После ремонта  оставалась в составе Северной Тихоокеанской флотилии.

       В августе 1945 года с подводной лодки «Щ-118» (командир капитан-лейтенант В.А.Востриков) скрытно была высажена разведывательная группа в районе порта Маока на Сахалине. Таким образом, судно «Щ-118» принимала активное участие в советско-японской войне 1945 года, кстати, одна из немногих подводных лодок Тихоокеанского флота.

        Можно привести ещё много примеров о диверсиях врагов народа как в предвоенный, так и в военный период, которые наносили огромный  ущерб народному хозяйству страны, её вооружённым силам. Как правило, диверсанты работали под руководством зарубежных разведок. Нет сомнения, что в настоящее время продолжают действовать запущенные террористические механизмы наших  «заклятых друзей».

А.Г.Мережко, капитан П ранга в отставке,

военный историк.