Бывший директор Хабаровского краевого музея попал в состав НКВД

Светлая и темная стороны биографии Альберта Липского

В электронный справочник (nkvd.memo.ru) «Кадровый состав органов государственной безопасности СССР. 1935-1939» общества «Мемориал» попал бывший директор Хабаровского краевого музея Альберт Липский (1890-1973). А что мы знаем о нем?

Общеизвестно, что Альберт Николаевич Липский был советским этнографом и археологом - специалистом по этнографии коренных народов Дальнего Востока и археологии Южной Сибири. В 1920-1921 годах и в 1935-м - занимал должность директора Хабаровского краевого музея, в 1943-49 годах - директор Хакасского музея.

Довелось ему быть и представителем Министерства национальных дел Дальневосточной республики (ДВР) по туземным народам Амурской, Приамурской и Приморской областей (правда, впоследствии министр национальных дел Карл Лукс оценил работу Липского как «научную спекуляцию», а самого его охарактеризовал как «музейного вора и авантюриста»).

Работал Альберт Липский преподавателем средних школ в Хабаровске и высших учебных заведений в Чите (преподаватель Института народного образования в 1923 году) и Владивостоке (ассистент на кафедре народоведения Государственного Дальневосточного университета - ГДУ в 1923-1924), в 1925 году - ученый секретарь Дальневосточного краевого комитета народностей Севера в Хабаровске, и пр.

Собственно, научную биографию его хорошо изучил Игорь Таштандинов, заместитель директора по науке Хакасского национального краеведческого музея (ХНКМ) им. Л.Р. Кызласова.

Но была и другая, темная сторона в биографии Альберта Липского (псевдоним Георгий Дмитриевич Куренков). Ее внимательно рассмотрел хабаровский краевед Алексей Колесников и даже листал архивно-следственное дело №П-86303 в архиве УФСБ России по Хабаровскому краю.

Так вот, по совместительству с научной деятельностью, Альберт Липский являлся агентом ГПУ-ОГПУ (1922-1930), а затем и штатным сотрудником ОГПУ-НКВД (1930-1935).

В 1922 году он стал негласным сотрудником (агентом) ГПУ, с 1 октября 1930 года - штатным сотрудником ПП (полномочного представителя) ОГПУ по ДВК (Дальневосточного края). Занимал должности уполномоченного 2-го отделения КРО (контрразведывательного отдела) ПП ОГПУ по ДВК, затем уполномоченного 1-го отделения ОО (особых отделов) ПП и ОКДВА (Особая Краснознаменная Дальневосточная армия).

В октябре 1927 года командирован полномочным представительством ОГПУ по ДВК в восточную часть Якутии в составе экспедиции особого назначения для участия в ликвидации так называемого Ксенофонтовского восстания.

В 1928-1929 годах, в связи с событиями на КВЖД, «проделал сложный маршрут в погранполосе Маньчжурии и выполнил операцию по очистке Сихотэ-Алиня от накопившихся там, в нашем тылу, белогвардейских групп» (из письма Липского Генеральному прокурору СССР, 1954 год).

Весной (1-5 апреля) 1931 года руководил операцией по ликвидации антисоветского восстания в п. Чумикан и п. Удское на севере Дальневосточного края. На время операции Липскому, с санкции полномочного представителя ОГПУ ДВК Терентия Дерибаса, были даны полномочия председателя внесудебной тройки. Использовал их, Липский расстрелял на месте руководителя восстания - бывшего золотопромышленника, поляка Вацлава Штенгеля - ставшего якобы японским агентом.

В 1932 году Липский принял участие в подавлении Улунгинского восстания (староверческого выступления на северном побережье Приморья и по р. Бикин), а также участвовал как начальник штаба экспедиции особого назначения в ликвидации крупного закордонного партизанского отряда Афанасия Куксенко.

В 1933-34 годах Липский принимал активное участие в ликвидации так называемой «Камчатской повстанческой организации» (дело «Автономная Камчатка»), «о контрреволюционной, шпионско-повстанческой и вредительской организации», руководителем которой объявили покойного ученого-путешественника и писателя Владимира Арсеньева.

В 1935 году Альберт Липский уволился из НКВД по собственному желанию («по болезни»). Но это не вся история...

Неожиданно был арестован 21 августа 1938 года УГБ НКВД по ДВК в Хабаровске «за участие в контрреволюционной националистической организации».

По постановлению Особого Совещания при НКВД СССР от 11 декабря 1939 года осужден по ст. 58^1а УК РСФСР, приговорен к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет.

Так как ст. 58^1а УК РСФСР карала высшей мерой уголовного наказания - расстрелом, а при смягчающих обстоятельствах - 10 годами лишения свободы, то в ХКД «Мемориал» (Хабаровск) мне пояснили, что Липский был осужден по ст. 58¹⁰ УК РСФСР, по которой из практики судили «за участие в контрреволюционных организациях», и что номерное примечание к статье 58 - «¹⁰» в приговоре смазано до узнаваемости как «^1а».

Отбывал наказание он в Суражевском ОЛП НКВД (Амурская область). Освободился в 1943 году.

Определением Военного трибунала ДВО от 24 октября 1955 года, постановление Особого Совещания при НКВД СССР от 11 декабря 1939 года отменено и дело производством прекращено за отсутствием состава преступления. Альберт Липский реабилитирован.

«Уже невозможно было скрывать мое активное и неоднократное участие в оперативных мероприятиях органов госбезопасности», - писал он в Министерство внутренних дел СССР в 1960 году, фактически сам себя и раскрыв, что не только работал в органах, но и негласно с ними сотрудничал.

А с чего же все началось?

Может с этого эпизода, о котором также вспоминал сам Липский: «Белые никого в плен не брали и даже раненых расстреливали на месте. Жестокость порождала жестокость. Красные делали то же. Всех врагов, захваченных с оружием в руках, в том числе и обманутых белыми представителей местных народностей, тут же расстреливали. Такова была страшная логика тех событий. Теперь, после всего пережитого и передуманного, не могу себе простить той в сущности палаческой роли, которую добровольно принял на себя. Не снимаю с себя ответственности ни перед собой, ни перед историей. Но что было, то было...».

Липский был участником Гражданской войны на Дальнем Востоке. В 1919-1920 годах сотрудничал с партизанскими отрядами Ивана Шевчука, Демьяна Бойко-Павлова, Якова Тряпицына и Якова Лапты (Рагозина) на Нижнем Амуре: вел пропаганду среди гольдов (нанайцев), доставлял сведения партизанским штабам. В 1923 году принимал участие в операции против Сибирской добровольческой дружины генерала Анатолия Пепеляева, возглавив «боевые группы тунгусов», которые в октябре 1923 года ликвидировали офицерский отряд полковника Степанова (42 человека).

В мирной жизни, Липский в переписке с этнографом Севьяном Вайнштейном (1926-2008) делал такой вывод из своей биографии: «Кто-то из философов утверждал, что плохое в жизнь человека приходит слишком рано, а хорошее - слишком поздно. Моя жизнь это подтверждает. Мне действительно теперь, как никогда раньше, хорошо. Я впервые спокоен. Имею замечательную семью - милую жену, прекрасную дочь и сына, увлекательную работу, позволившую наконец реализовать старую мечту - соединить археологию и этнографию. Даже центральная газета «Правда» напечатала мой портрет. Я разменял, увы, уже девятый десяток, но есть еще, слава Богу, силы продолжать трудиться, верить в будущее и любить своих близких...».

И через год, в 1972 году, после самоубийства сына: «За все в жизни мы когда-нибудь платим. Но не такую же несправедливую и страшную цену!» Таким заключением завершилась жизнь Альберта Липского...

Пронякин Константин, член Союза журналистов России

Между тем

А был ли Липский?

4 сентября 1930 года во Владивостоке неожиданно умер Владимир Арсеньев (1872-1930). По официальной версии - от воспаления легких. Версию о причастности Липского к его преждевременному уходу из жизни читатель может найти в работах Амира Хисамутдинова.

В пользу этой точки зрения есть воспоминания кандидата филологических наук Александры Путинцевой (1903-1993), который приводит краевед, член РГО Владимир Зуев:

«В 1930 году я заведовала Амурской Красной юртой, которая работала в нанайском стойбище Кондон, расположенном на реке Девятке, которая соединяет озеро Эворон с рекой Горюн, притоком Амура. В июле 1930 года в Кондон на катере приехали председатель Комитета народов Севера К. Я. Лукс и писатель-путешественник В. К. Арсеньев. Они ездили на озеро Эворон, где находилась база изыскательской партии Иванова. Геологи проводили обследование будущей железнодорожной трассы Амгунь - с. Пермское-на-Амуре - Советская Гавань. <…> В. К. Арсеньев в тот период был физически крепким и здоровым человеком, очень энергичным и деловитым. <…>

Я очень сильно удивилась и огорчилась, когда узнала о скоропостижной смерти Арсеньева. Долго не верила в это. Но летом 1931 года на озере Болонь, где в то время работала Красная юрта, я встретилась с омерзительным человеком А. Н. Липским. Он считал себя великим этнографом и писателем. А на деле это был бескультурный, хамовитый и бездарный человек, большой карьерист. Он постоянно пил. Однажды в пьяном угаре высказался об Арсеньеве, что смерть его не случайна, что так ему и надо, царскому офицеру и японскому шпиону, что чекисты бы его арестовали, но мешала его огромная популярность в стране и мире. При этом Липский хихикнул, выпил рюмку и сказал, что чекисты помогли Арсеньеву пораньше уйти в страну буни и что он в этом не раскаивается.

Тогда я поняла, что Липский и его друзья умертвили В. К. Арсеньева, а затем оклеветали многих товарищей писателя…».

А на критической статье Альберта Липского в адрес этнографа, приват-доцента ГДУ во Владивостоке Ивана Лопатина (1888-1970) - его известный труд «Гольды Амурские, Уссурийские и Сунгарийские. Опыт этнографического исследования», Владимир Арсеньев в 1927 году сделал такую надпись: «Липский (он же Куренков, а может быть, и не Липский, возможно, у него окажется и третья фамилия) имеет личные счеты с И.А. Лопатиным, поэтому выступает против него при каждом удобном случае. Настоящая статья написана именно под этим углом зрения. Это не есть критический обзор - это один из «выпадов» против личности И.А. Лопатина, который Липскому, как и я, не протягивал руки...».

Большой исследователь биографии Липского, хабаровчанин Алексей Колесников пишет: «Этот человек патологически ненавидел Арсеньева. У меня есть сканы писем Липского 60-х. Всё те же обвинения, что и в 30-х, на грани безумия: Арсеньев - «японский шпион», «английский шпион», «продал коллекции штатам», «белогвардеец»...»...»