ДАСИ АННЫ ХОДЖЕР
  |
Как нанайская сказительница воспела свой народ и Амур Весна – девушка капризная: то теплом поманит, то снегом запорошит. Знаком ли вам нанайский праздник Даси, или Встреча весны? Отмечается он в марте, одновременно с Вайчамди аняни (Праздником охотника). Замечательные стихи написала об этом Анна Ходжер . . . – нанайская поэтесса, почетный гражданин Нанайского района: «Мой отец – нанайский клен, / Мать – нанайская береза. / Подарил мне верность он. / Мать – свои глаза и косы!» Как нанайцы встречают весну? Разжигают костер и «кормят» огонь тем же, что сами едят. Юколой, хлебом, кашей, талой из свежей рыбы. Иногда даже вливают в огонь несколько капель водки, чтобы Подя не обижался. Это, пожалуй, один из немногих духов, у которого есть имя. После этих приготовлений говорят так: «Кя, Подя! Дай мне рыбы!» Хозяином водной стихии считался дух Тэму. Ему полагался подарок: халва из рыбы – такса, и буда – напиток, который готовился из риса с красной икрой. У самого берега устанавливали столбики со священными стружками. На их концах вырезали личины духов, били им земные поклоны, кашей и фасолью мазали рты на изображениях… Когда читаешь стихи Анны Ходжер, то представляешь весенний лес. Небо висит так низко, что сразу не поймешь: то ли солнце запуталось в ветвях, то ли луна. Вдруг на опушке появляется дикуша. Единственное в своем роде чудо, как и эта мудрая и скромная нанайка. СКАЗКИ У КОСТРА До сих пор вспоминаю встречу с Ходжер, которая состоялась в Хабаровске, в Доме творческой интеллигенции. Анну Петровну привезли из села Джари. Всю дорогу она смотрела в окно автобуса на проносящиеся мимо деревья. Ей представлялось, что это живые люди. Дорога казалась то рекой, то лестницей, а сама поэтесса – невесомой пушинкой. Накрыли праздничный стол. Когда стали поздравлять Анну Петровну, читать ее стихи, она – маленькая, седенькая, в расшитом узорами халате – сидела и слушала. Все стояли перед первой поэтессой народа нани. Первую книгу своих стихов – под названием «Весенний ледоход» Ходжер сочинила, когда ей было уже за 50. Вторую – «Дучиэнку поет» (дучиэнку – нанайский музыкальный инструмент) – 20 лет спустя. Я держу в руках книгу ее сказок и легенд, которые она собирала всю жизнь. Когда открываешь эту единственное в своем роде издание, наполненное «корнями и листьями», то возникает ощущение, что прикасаешься к сердцу поэтессы. Тэлунгун (легенды) и нингман (сказки) – реликвии народа нани. Эта книга – память предков. Ходжер рассказывала сказки с появлением первой звезды, от заката до рассвета, иногда несколько ночей подряд. Возле весеннего костра на берегу Амура, вокруг которого собирались ее односельчане. ЗОЛОТОЙ ШОВ АННЫ ХОДЖЕР Родилась поэтесса в семье рыбака в селе Джари. После окончания Троицкой семилетней школы работала секретарем в суде. Затем окончила Биробиджанское культпросветучилище, в котором получила специальность библиотекаря. Вернувшись в родное село, стала заведовать клубом. С 1971 по 1976 год была секретарем сельсовета. А еще Ходжер многие годы являлась хранителем краеведческого музея. Музей – детище Анны Петровны: для него она собирала экспонаты из бабушкиных сундуков. «Рукоделье сливается с песней твоей, / Как сливаются с небом узоры ветвей. / Ты поешь, а иголка мелькает, / И цветок на ковре возникает», – эти стихи посвящены мастерице. Многие годы она пыталась «прочитать» узоры свадебного халата сикэ. Второго такого на Земле не было. Заднюю сторону одеяния сплошь покрывал орнамент, состоящий из крупных полукружий. Он символизировал рыбью чешую – своего рода панцирь, защищающий девушку от злых духов. Сегодня нанайские халаты шьют из шелка, но в прошлом их изготавливали из рыбьей кожи. «Панцирь» в этом случае тоже был из кожи лосося. Чешую окрашивали в священный синий цвет и прикрепляли на одежду в виде аппликации. Если на спине свадебного халата красовалась рыбья кожа, то спереди на нем вышивали омя-мони – волшебное дерево, на котором вили гнезда маленькие птички – омя-гаса. Каждая такая птичка, считали нанайцы, – душа еще не родившегося ребенка. Омя-гаса живут вначале на омя-мони – дереве души, а затем вселяются в женщин, и через девять месяцев на свет появляются дети. Каждый нанайский род выбирал в тайге дерево и объявлял его своим омя-мони. Дерево души тщательно оберегали, ему приносили жертвы. – Пока живет наше омя-мони, а в его ветвях гнездятся птички омя-гаса, наш род не угаснет, – говорила Анна Ходжер. Когда-то халат принадлежал шаманскому роду Дэхэ Киле. Предположительно он был получен шаманкой Наое по наследству от своей бабки. А потом получилось так, что это одеяние стало «безымянным памятником шаманской атрибутики», без указания имени и точной даты изготовления. Анна Ходжер развязала на нем восемь золотых швов! За годы своего директорства в музее она собрала материалы едва ли не о каждом жителе района. Записывала своего рода семейные хроники нанайских родов. Вела передачи на районном радио на родном языке и выпускала приложение к местной газете «Голос сородичей». БАЧИГОАПУ АНДАНА – ЗДРАВСТВУЙТЕ Однажды Ходжер пригласили в Хабаровскую краевую детскую библиотеку им. Н.Д. Наволочкина. Рассказывать свои сказки Анна Петровна начала с приветствия – бачигоапу андана, что с нанайского означает «здравствуйте». Затем в ее руках оказалась карта, на которой красными флажками были обозначены стойбища нанайцев. Поведала она о том, что когда-то Хабаровск назывался Бури. А знаменитый Амурский утес – Хандако, «остановка» с нанайского. – Раньше там стояла фанза шаманки, – раскрыла тайну Ходжер. – У той был волшебный камень, в котором она держала свой бубен, все видящий и все слышащий. Старик – муж шаманки – раскалял камень так, что он делался красным как солнце… Потом Анна Петровна спросила у детей, где исток Амура. Выяснилось, что истоков у него два. А рыб в бассейне этой великой реки обитает без малого 140 видов, в том числе девять лососевых. В календаре нанайцев целых пять месяцев именуются названиями рыб. После этого Ходжер показала, как следует разделывать кету, чтобы сшить халат из рыбьей кожи. – Что такое доха? – продолжила она. – Что за странный вопрос? – удивились дети. – Это одно из названий шубы! остья разъяснила, что помимо шубы-дохи существует еще одна доха. Так издавна нанайцы называют дружбу. Доха делились охотничьей добычей, во всем помогали друг другу. «Я ЗЕМЛИ НАНАЙСКОЙ ДОЧЬ» Каждый нанаец помнит дедушку или бабушку-шамана и на всякий случай оставляет монеты у сэвэна. Анна Ходжер считала, что ее род произошел от дракона Пуймур... Многие стихи Анны Петровны были положены на музыку и стали песнями. Ее произведения вошли в антологию «Современная литература народов России» и изучаются в хрестоматиях для национальных сел. Всего у нанайцев 27 родов и фамилий, и все они чтут память о нанайской Лонгфелло, которая при жизни стала легендой. Выход в свет ее последних сказок стал подарком Ходжер своему народу. Сегодня на Амуре есть не только свой первый человек Адо, сотворенный из глины, но и своя сказочница, которая подарила нам эти стихи:
Величав, могуч и мудр Дед, любимый мой Амур. Подарил мне словно перстни все свои легенды, песни. Ну а бабушка тайга, хоть сурова и строга, Научила быть умелой, терпеливой, стойкой, смелой. Славлю я Амура мощь, новь родного края! Я земли нанайской дочь, дом мой – дом наная!
Александр САВЧЕНКО Фото из архива ДВГНБ
Газета «Приамурские ведомости», № 09 (8398) - 2024 года г. Хабаровск |
