КАК ЖИВУТ ЭВЕНКИ?

Хабаровчанка Виктория Малакшанова побывала в Нелькане, на земле своего народа

Это была настоящая этнографическая экспедиция на Крайний Север. Виктория по национальности эвенкийка. Родилась в Бурятии, окончила хабаровский пединститут по специальности «учитель истории и обществознания». Стоя у карты Аяно-Майского района, упивалась экзотическими названиями: Аян, Ципанда, Нелькан, Курун-Урях. Ведь это исконная земля эвенков, или тунгусов, как их называли в прошлые века.

ЧУДО РОДА

Нынче селу Нелькан 205 лет. В 1818 году служивые казаки Прокопий Новгородов и Григорий Ципандин организовали здесь хлебозапасный магазин. В Нелькане бывали генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев, Невельской, Завойко, архиепископ Камчатский и Алеутский Иннокентий. Писатель Иван Гончаров посвятил этому поселению несколько страниц своего романа «Фрегат «Паллада».

Дома в Нелькане стоят как корабли. Они смотрят окнами на юг. Можно свернуть с одной улицы на другую, пойти по любому переулку и очутиться в прошлом веке. Деревянные тротуары, между досок лезет трава. Постройки с висящим из пазов мхом, с наружными лестницами, напоминающими трапы. В этих домах пахнет старым деревом, рыбой, сетями… Почти все они выстроены 70–100 лет назад, некоторые еще древнее.

Это то, что перед глазами. А за спиной – бескрайняя тайга, сопки, разбросанные по берегам реки Маи валуны в цветных, словно одежды, лишайниках. Издали горы кажутся манящими, но попробуй пройти по густым зарослям стланика – мучение!

Тишина здесь особенная. И такой прозрачный воздух, что произнеси слово – далеко слышится.

ПТИЦА СЧАСТЬЯ ЛЮБОВИ УМРИХИНОЙ

В Нелькане Виктория Малакшанова познакомилась с мастерицей Любовью Умрихиной, которая прославилась тем, что владеет секретами шитья из камуса (шкура с ног оленя) и вышивки бисером одежды и предметов быта эвенков.

Ее дом – как музей, в котором целое море красоты. Вот – панно. На белой от снега реке – десятки всевозможных следов: оленя и росомахи, лисы и зайца, соболя и белки, колонка и выдры. Целые созвездия бисера – тайна таежной жизни. Каждая бисеринка, кажется, умеет говорить. А вот картины: «Журавлиная песня», «Глухарь» – шедевры вышивки. Такая кропотливая и трудоемкая работа требует необыкновенного терпения и любви. Вообще, любовь мастерица считает главным словом Севера. В ней исток ее невероятного творчества.

Любовь Умрихина переняла секреты узоров от своей матери Тамары Петровны Дьячковской – мастерицы и охотника Ципанды. Она – самородок, художественного образования не имеет, а свои орнаменты создает сердцем.

ФРАНЦУЗЫ ТАЙГИ И ГОЛУБИКА

Посчастливилось Виктории Малакшановой увидеться с Тамарой Петровной Дьячковской, которая в свое время была лучшим охотником-промысловиком района. И по сей день неутомимая таежница, несмотря на свой преклонный возраст, выходит на охотничью тропу, добывает медведя, сохатого, бьет белку и соболя, занята промыслом рыбы, ягод, грибов.

Голубика стелется по замшелым кочкам сизым дымком. Брать ее надо аккуратно и бережно.

– Чем меньше ягоду трогаешь руками, тем она лучше хранится, – подсказала Тамара Петровна.

Побывала Виктория в гостях у оленеводов. Хлопотлива работа пастухов, которые с утра до вечера кочуют по тайге, готовые прийти на помощь человеку, попавшему в беду, и отдать последнее. Эти люди честны и добры, по-отечески заботливы по отношению к человеку в тайге. Недаром этнографы прошлого века называли эвенков французами тайги, имея в виду их природное благородство.

Первое, что поразило путешественницу, это оленьи рога. Они огромные. Их бархатисто-мохнатые лопаты и отростки теплы и необыкновенно приятны на ощупь. Не рога, а какой-то волшебный куст из сказки.

ВАЖЕНКА, НЮРАН, САКЖОЙ…

Дышал жаром костер. Неспешно тек разговор. Простой, как шум ветра в ветвях лиственниц, как мерцание звезд. О годах и судьбах, о таежных зимовьях, о волках, которые нападают на стадо, о главном богатстве эвенка – оленях. В языке местных жителей эти животные и труд, связанный с ними, отражены с помощью десятков оттенков.

Если для городских жителей олень есть олень, то здесь не услышишь этого слова. Здесь скажут «важенка» или «тугуток», «нюран» или «бэюн», «хор» или «сакжой». Здесь родина самых крупных и красивых оленей, которые водятся на Крайнем Севере. Особенно ценятся белые, которые, по поверьям, являются священными. Рождение такого олененка приносило удачу, его отмечали по-особенному – прикалывали к ушам серьги.

Необъятны оленьи пастбища. Парнокопытные уходят от зимовья за десятки километров. Найти их нелегко. Но пастухи знают тайгу как свои пять пальцев. Зимой оберегают свое стадо от волков, сбивают животных в большие гурты. Весной кочуют к рекам, где ветром относит гнус. Летом олени худеют, их заедают кровососущие и появляются новые заботы – нужно лечить животных отварами. А осенью, во время гона, к стаду прибиваются дикие особи – это дополнительные хлопоты.

Эвенки из шкур пыжиков шьют шапки, нераспашные мешки с руками и прорезом для головы и унты. В таком наряде им не страшны самые лютые морозы.

Очень дорог для северян олень, дающий и от голода спасение, и от холода защиту. И в кочевьях он незаменим. Заложив в сани четырех оленей, эвенк сажает на них свою семью. К повозке на полозьях он привязывает еще одну, также запряженную четырьмя оленями. Туда кладутся жерди – «фундамент» для чума. А на третьих санках – постели или те же оленьи шкуры, которыми жилище обкладывается снаружи и обвешивается внутри.

СНЕГОХОД – ХОРОШО, А ОЛЕНИ – ЛУЧШЕ!

– Как живут эвенки? – ответил на вопрос Виктории Малакшановой бывший директор совхоза «Нельканский» Николай Марткачаков. – Сотовые телефоны, иномарки, моторные лодки – все это у них есть. Дети учатся в интернате на полном государственном обеспечении.

Собеседник посетовал: могли бы жить лучше, если бы чтили традиции предков. Благо сейчас много образованных эвенков. Плохо, что среди молодежи мало охотников, оленеводов. Снегоход «Буран» – хорошо, а олени все-таки лучше!

Интерес к национальной культуре велик не только у пожилых людей. В школе ребят учат старым ремеслам. Дети шьют, плетут, выделывают кожи, изготавливают туеса из бересты. Из дневника Виктории: «Взяла интервью у Саши Мушникова (17 лет, эвенк). Он рассказал о своих бабушке и дедушке, которые работали в оленеводческом стаде. На вопрос «В какой момент больше всего гордишься своей национальностью?» ответил: «Когда я вижу красивые работы на выставках и фестивалях или выступления эвенкийских ансамблей!»

Зашел разговор и о злободневном – о демографии. Малакшановой назвали цифры: «На 1 сентября 2023-го численность постоянных жителей Нелькана – 700 человек. Детей в возрасте до 6 лет – 70, подростков (школьников) от 7 до 17 лет – 83, молодежи от 18 до 29 лет – 84, взрослых от 30 до 60 лет – 301, пожилых людей от 60 лет – 153, а долгожителей старше 80 лет – 10 человек. Есть многодетные, а самое главное – работящие семьи…» Вот оно – средство от вымирания коренного народа.

Во время пребывания в Нелькане Виктория Малакшанова снова и снова чувствовала себя частью родовой цепочки. И на сельском кладбище, и на берегу реки, и в тайге. А самое важное – среди ставших ей близкими людей.

Александр САВЧЕНКО

Фото автора и Виктории Малакшановой

Газета «Приамурские ведомости», № 42 (8380) - 2023 года

г. Хабаровск