СЕРДЦЕ ХИНГАНА

На нее никто не обращал внимания в канцелярии. На ласточку, которая, как мне казалось, случайно залетела в комнату – на свет через открытую форточку. Маленький самолетик резал воздух, испещренный множеством ночной мошкары, тоже проникшей в эту же форточку и тоже на электрический свет. Комарье и москиты мельтешили в белесых потоках, создавая близкую иллюзию звезд  в окрестностях Млечного Пути.

Но никаких звезд на темном бархате неба не проблескивало тогда. Оно упало низко, низко, придавив пухлым облачным покровом вершины сопок. Начальник отделения майор Руслан Парфенов прикидывал  наметки плана по организации службы на следующие сутки: кого куда поставить. Одних назначить в «ЧГ». Других – определить в конный дозор на дальний фланг. Третьего – часовым заставы, отделения. Ну и так далее.

Задача – не из легких. Сотрудников контрактной службы в наличии едва, едва наберется чуть больше трети положенной штатной численности личного состава. Время летнее. У кого-то отпуска на Родину. Вынь да положь. К тому же  уволились многие, не пожелав продлевать контракта…

Ласточка делала глубокие пике, чуть ли не задевая крылом стола, за коим трудился майор. Круто кобрировала – выходила из пике. Взмывала к потолку и снова фигурой высшего пилотажа сваливала едва ли не до пола…

- Может, попытаться как–нибудь выпустить ее на волю?- наконец, не выдержал я. - Жалко ласточку.  Живое все-таки существо. Божья тварь…

-Зачем?- ответствовал зам начальника лейтенант Артем Воробьев, недавно назначенный в отделение после училища. Он, как видно, тоже обвыкся с ласточками, то и дело залетающими по ночам и в ДОСы, и в казарму – в кубрики контрактников. Оказалось, не по птичьей дури летят они через форточку в закрытые помещения. Летающей всякой живности там тоже битком набирается. Охота – что надо! Вот они и жируют, крылатые хищницы. Обратную дорогу на волю знают. Беспокоиться не надо…

Мы прибыли в отделение (на заставу) на закате солнца. Багровый диск, похожий на бубен шамана, больше, чем на половину, утонул в зубчатом окоеме. Весьма скоро дневное светило растворилось без остатка в зеленом мареве Хинганских гор. Сумрак быстро наливался непроглядной пеленою.

Дабы изведать, почем бывает фунт лиха на дозорной тропе в таежной  глухомани, попросили майора, чтоб разрешил ветерану границы (то-есть, мне) и старшему прапорщику – фотокорреспонденту сходить в составе дозора на проверку службы часовых границы на урез амурской воды, лежащий вдоль береговой отмели. В пограничную реку падает горный поток, стекающий с южных скатов Малого Хингана.

Руслан Николаевич ответил не сразу, прикидывая что к чему. Но, помедлив, все-таки ответствовал:

- Ладно! Добро! Пока перекусите, чем Бог послал. Ужин накрыт. С дороги не помешает… На проверку назначен лейтенант Воробьев. Он у меня из молодых, да ранний. Охулки на руку не положит. Участок изведал от стыка до стыка. Фланги топтал и «одиннадцатым» номером – на своих двоих, и верхом на лихом пограничном коне. Кавалеристом сказался. Заядлым…Кроме того, закончил не только пограничный институт, но и допрежь - кадетский пограничный корпус. В городе Пушкине. В Царском Селе, то-есть, выражаясь исконне, по-старинному…

- Мы, это… В Галицинском проходили… Кавалеристскую подготовку.- бросил реплику лейтенант.

- Гарцевать-то ты умеешь. Но не здесь собака зарыта. Главное - уход за лошадкой. Холить, чистить. Гриву чесать. Копытам маникюр наводить. Вернее - педикюр…

Переобулся, сменив летние «плетенки» на резиновые сапоги. Начальник приказал выдать нам постовые плащи. Брезентовые балахоны с капюшонами…

- Неровен час - дождик пожалует. Такое бывает. Почти каждой ночью…Вернетесь - банька поспеет. Отведете душу в парилке. Она у нас - царская…

И мы пошли навстречу густеющей мгле. Хоть глаз коли - такая плотная черная вата опустилась на землю. В подобные минуты начинаешь постигать глубокий смысл пограничных инструкций, предписывающих бойцу не только просматривать, но и тщательно прослушивать местность, когда несешь службу… Лейтенант шагал размашисто и споро, уверенно ощущая дорогу подошвами берцев. Не один десяток «кэмэ», наверное, отмерил на этом маршруте и днем, и ночью. Поспешать за ним - не просто. А тут еще «полуболотники» то и дело норовят ступить в какую-нибудь хлюпающую, засасывающую колдобину, из которой приходится долго, долго видирать ногу.

Время словно остановилось. Взмок, как мышка, ненароком угодившая в ведро с водой. Жарко! Не хватает дыхания. Оно на исходе. Глотаю воздух широко разинутым ртом, словно карась, выброшенный удочкою на песок… Постовой плащ, набухнув влагаю, громко шуршит при каждом шаге…

- Стой! Пропуск! - раздался вдруг из темноты негромкий возглас. Нас заметили издалека. Скорее - услышали. Потому что как ни пяль глаза, зги все равно не увидишь…

Лейтенант называет условное слово. Старший наряда вожатый службы собак сержант Павел Черных заставил свою помощницу Деззи умерить рык. Младший наряда сержант Евгений Таканов, сняв маскировку, появился из кустов ракитника, окамляющего крутой берег.

Все спокойно при устье Дичуна, горного притока Амура-Батюшки. Шумно плещется крупная рыба в лагуне, образовавшейся при впадении потока.

По утру с восходом солнца, прогнавшего хмару, мой друг - фотокорреспондент делал съемки в местах, где побывали накануне ночью. Должен признаться: пейзажей, более благоприятственных взору, редко доводилось видеть. Величественная гладь державного Амура отражает как в зеркале курчавую зелень хинганских сопок. Дичунская лагуна - словно осколок голубого неба, упавшего с высоты. Простым глазом в прозрачных, как хрусталь, струях видны стада медлительных хайрюзов, лениво взбрыкивающих плавниками, чтоб удержаться на месте против сильного течения. «Похожи на подводные лодки»,-мелькнуло сравнение.

Зачем же нам берег турецкий и Африка у Красного моря зачем нам нужна, коли своя российская сторона, отрадная взглядам, - любуйся вдосталь, и никогда не налюбуешься?

В отделении «Дичун» пограничники-котрактники, пожелавшие продлить службу, думается, «заболели» границею всерьез и надолго. Удалось побеседовать со многими. Старший прапорщик Игорь Саломатин, начальник группы материально-технического обеспечения (старшина, то-бишь), специально перевелся из Саратовской губернии на Дальний Восток, чтобы служить на границе, как привык еще будучи срочником - на китайской границе в Казахстане. На казахстанской - новой границе он ходил в старших контролерах на КПП «Озинки». Добросовестно, бдительно правил службу. Задержал даже нарушительницу границы, разыскиваемую Воронежским ПУ ФСБ РФ. Но… не тот все же коленкор - быть контролером.

Или взять сержанта Таканова, о котором речь уже шла в наших записках. Ему, конечно, легче служить в отдаленном таежном отделении, где месяцами не услышишь голоса человека, не связанного с тобою по службе. Бывает, конечно, отдушина в общении со свежими людьми, когда наедут шефы из Облученского локомотивного депо. Подарки там заставе привезут. С концертами самодеятельных артистов выступят… По праздникам два-три раза в году…

Евгений Таканов - уроженец местных хинганских гор. Привык к тайге, к Амуру, к рыбалкам в горных бурливых речках. Родное село Евгения  рядышком лежит  За семью головокружительными перевалами. Рукою подать. Отец Евгения Сергей Васильевич, начальник штаба ДНД в приграничном Радде, летом на отгонном пастбище содержит стадо молочного скота, держит пасеку. А это - стыковый участок с соседней заставой. Как дружинник, оказывет содействие двум пограничным начальникам: в своем селе и здесь, на Дичуне. Года два назад помог задержать китайских браконьеров не на раддевском, а на дичунском участке.

Старший сержант Алексей Батутин лошадником, знающим как обходиться с четвероногими гривастыми друзьями человека, приучился быть в раннем детстве. На  Южном Урале, возле Чебаркульского озера. Двоюродный брат отца Алексей Зипунов содержит целый табун лошадей. Каждое лето  племянник у него на озере. Душою прикипел к лошадкам. А они это чуют. Умные животные. Их не обманешь.

В отделении на попечении Алексея Батутина - тоже небольшой табунок. Девять голов. Кобылки. Жеребята. Под седлом ходят не мерины, а настоящие жеребцы. Алексей-то как раз знает, как ухаживать за лошадьми. Как упряжь подогнать. Как приводить в порядок копыта: подрезать роговицу, зачистить щетку, чтобы не сбивали ноги на каменистых дозорных тропах. Кони - доброе, можно сказать, незаменимое средство мобильности на горном, сложно-пересеченном участке границы. Никакие квадрациклы здесь себя не покажут…

Вот только  Павел Черных, кончится срок контракта, уже навострил лыжи на родину. Но его можно понять. Старшего сержанта ждет невеста. Ему предстоят узы Гименея…

Незавидной была бы участь служивых мужиков, что ни говори, стиснутых, узкими рамками служебных казарм и ограниченным пространством местности, месяцами, а то и больше  лишенных общения со внешним миром, коли не облагораживало бы их быт и повседневность присутствие второй - лучшей половины рода человечества.

Правда, в отделении эту самую половину представляют всего две прелестные персоны: жены - начальника прапорщик Елена и старшины - просто супруга, без воинского чина Роза. Сын старшины Виктор - 14 лет и дочь начальника отделения Маша - 4 года живут на заставе вольными птицами. Гуляют по территории сами по себе. Дышат горным воздухом, напоенным ароматом медвяных трав и цветов. Жарким солнышком их печет и частым дождичком сечет. Растут здоровенькими, слава Богу…

…Когда возвращались из дозора по проверке наряда, над Хинганом разразилась, точно по расписанию, очередная гроза. Гром грохотал непрерывною канонадою. Молнии вспыхивали одна за другою с интервалом, может, меньше секунды. Удобно! Обратная дорога, с рытвинами и буграми, изрезанная журчащими дождевыми потоками, рисовалась в сплошном атмосферном электричестве, сквозь густую сетку небесных прозрачных струн, как на ладони, будто облитая светом театральных софитов.

Я, наконец, догадался прикрыть голову от назойливого дождя, накинув откинутый капюшон. И был наказан за дерзость. Холодная вода хлынула за шиворот, заставила зябко шевельнуть лопатками. В капюшоне скопилось, наверное, полведра или даже чуть больше атмосферных осадков…

Евгений Корякин.
Фото Андрея Бичурова.

Врезка

Отделение «Дичун» лежит на возвышенной террасе, поднятой над Амуром, и названо по одноименной горной реке, пробившей каньон в хинганских отрогах . Склоны ущелья живописны и отвесны, как в заколдованном берендеевом царстве. Здесь службу несут пограничники в режиме, почти автономном…