«Я – РУССКИЙ, ТРИЖДЫ РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ!»
   |
О жизни и творчестве Вячеслава Сукачева Сукачев – фамилия его матери, Шпрингер – отца, немца. Семья была депортирована из Крыма в Казахстан во время войны. Две горячие крови слились, . . . чтобы сказать миру: «Я – русский, трижды русский писатель!» Зарабатывать собственный свой хлеб он начал с 15 лет. Плотник-столяр, каменщик, бурильщик, киномеханик, комбайнер, парашютист-пожарный. В литературу Вячеслав Сукачев не вошел, а ворвался. Первая его повесть – «Огненный десант» вышла в журнале «Дальний Восток» в 1973 году. Как писать, его учили Виктор Астафьев и Евгений Носов на Иркутском совещании молодых писателей. В 1975-м вышла первая его книга – «У светлой пристани», с предисловием В.П. Астафьева: «За трудную работу взялся Вячеслав Сукачев, взялся серьезно, талантливо. И многое с него спросится, ибо многое ему дано…» А дано ему было написать 25 книг в издательствах «Современник», «Советский писатель», «Советская Россия», «Молодая гвардия», «Детская литература» и др. Повести и рассказы издавались в Польше, Германии, Чехословакии, Болгарии и Латинской Америке. По ним было снято более 10 короткометражных фильмов. С 1976 года – член Союза писателей СССР. В 1995 году по приглашению Фрайбурского университета выехал в Германию. Вел на факультете славистики спецсеминар по современной русской литературе. 2000–2011 годы – главный редактор журнала «Дальний Восток». Заслуженный работник культуры РФ. Член жюри национальной литературной премии «Большая книга». И статьи, и книги, и сценарии к фильмам – все было из одной чаши таланта, содержимое которой переплескивалось через край. И это, как принято оговаривать, далеко не полный перечень… Сукачев был самородком. Это было одно из тех дарований, которые ясны всем – будь то Распутин или дворник с метлой. «А над миром в это время мягко расстилалось белое волшебство, осиянная синь наплывала из неведомых высот, и на многие сотни верст гулко постреливали деревья от мороза», – уже по этому кусочку из рассказа Сукачева нетрудно догадаться, кто был его любимым писателем. Он прямой наследник Астафьева. Вячеслав Сукачев прожил счастливую жизнь. Писал то, что волновало его и людей. Ведь он писал не о случаях, а о явлениях. Вот лежит передо мной журнал «Родное Приамурье», отцом-основателем которого был Вячеслав Викторович. Собирал его по крупицам, по бриллианту, как ожерелье – от Хабаровска до Камчатки. ГРОМАДНАЯ ВНУТРЕННЯЯ СИЛА Вокруг каждого большого писателя – своя мифология. Она и вокруг Сукачева. Но говорить о мифах не так интересно, когда есть реальность, сошедшая со страниц книги. Чтобы совершить прыжок с У-2, парашютист Сукачев выходил на крыло, держался за распорки и ждал, когда летчик повернется и кивнет ему – в этот момент нужно было прыгать. Прыгали тогда по одному или по двое. Купола были огромные, тяжелые и плохо управляемые. Радиосвязи «борт – земля» тогда не существовало. Чтобы показать летчику, что у него все в порядке, Сукачев парашют расстилал по земле. Рюкзак с костюмом и оборудованием весил минимум 50 килограммов. С этим домиком черепахи он проходил километры, отмахиваясь от гнуса и запинаясь об корни деревьев. Рыть минполосы еще тяжелее: пожар впереди дышит жарким воздухом и едким дымом – не подойдешь. А копать нужно быстрее. «Да ведь там, в пожарах, не просто земля, а Россия, моя Россия! Да-да, та самая необъятная, неоглядная Родина моя!» – писал он. У этого по-чеховски деликатного человека в очках была громадная внутренняя сила. Он был предельно честным, щепетильным, не хитрил, не интриговал, не заискивал перед сильными мира сего. «ЧУЕШЬ, КАК ПАХНЕТ?!» Он знал, какого цвета таймень, какими бывают сумерки в то или иное время года. В каждом уголке, у каждого костерка, деревца, цветка, лесной избушки, речного бережка остался кусочек его души. Однажды я принес ему рассказ в журнал. Он взял рукопись, потянулся за ручкой, и… просидели мы часа три, до самой поздней ночи. Всю исчерканную, практически переписанную, он отдал ее мне. Журнал был для него маленькой родиной. – Нашему брату нужен свой дом, – говорил он, – где его ждут. Без этого дома ты одинок и чувствуешь себя неприкаянным. Еще важнее – найти свой ключ. С тех пор прошло много лет. И сегодня, когда его нет, я вспоминаю тот летний вечер. Так ясно вижу я, как идут по тихой улице Вячеслав Сукачев и Юрий Шмаков (друг и единомышленник, увы, рано ушедший из жизни). О чем они разговаривали? О том, что дело за малым – найти свой ключ. Сукачев вдруг наклонился и сорвал какую-то былку с крохотными цветками. – Чуешь, как пахнет?! Так вот и вижу я его с маленьким цветком на ладони. СУКАЧЕВ «ОСТАЛСЯ ДОМА» Он – писатель из прошлого века, даже доперестроечный – разложил до последнего болта нас сегодняшних. Его не пролистаешь! Наоборот, нет-нет да и вернешься к тому или иному абзацу. Перечитаешь, пораженный дотошностью его глаза: «Большая луна встала над миром, и от ее рассеянного света сказочными казались проплывающие мимо берега. Серебрилась река, словно капелька ртути на острие ножа, и Млечным Путем ложилась за кормой борозда от винта». Сукачев «заглядывал» в будущее. Ставил природу и слово в один ряд. «Сегодня мы путешествуем по чужим землям. Останься дома. Целой жизни не хватит на чудеса, какие в России есть!» – говорит он нам. Вячеслав Сукачев «остался дома», как остались его учителя – от Федора Абрамова до Василия Белова. Все, что он писал, было связано с Дальним Востоком. Здесь его герои, русский дух безмерный – и в радости, и в печали. «ЧТОБ ГУДЕЛИ ТВОИ ПАРОХОДЫ…» 25 книг. И все они о любви. Не случайно Виктор Астафьев сказал о нем: «Пишет парень светло и чисто, порой достигая пронзительной грусти и высокой музыки в языке, в изображении природы и, особенно, в проникновении в тему любви и женского характера». «Два человека как бы прививаются друг к другу, как это бывает в лесу», – написал Сукачев о счастье. Он называл любящих армией двоих: спиной к спине стоит против всех напастей это маленькое непобедимое войско. Описал столько любвей, как врач температуру, а ботаник – цвета, запахи, среду обитания. «Каждому человеку столько лет, на сколько он выглядит. Я в музее мумию видел. Тридцать веков – и выглядит как роза. Дело не в том, на сколько ты выглядишь. А в том, сколько в тебе человеческого сохранилось…» Пересказывать Сукачева трудно. Лучше прочесть его без горького чувства утраты, а с радостью. Талант потому и талант, что создает свой один-единственный язык, который не разорвать на «много» или «мало», на годы или собрания сочинений. Как не бывает много или мало вечности. Сукачев – феномен неизмеримый. Его гораздо больше, чем было. Когда одна строчка и 10 томов – огромны. Он пожелал каждому из нас добрых долгих дней и дел: «Чтоб гудели твои пароходы, чтоб свистели твои поезда!..»
Александр САВЧЕНКО Фото из архива ДВГНБ
Газета «Приамурские ведомости», № 42 (8431) 2024 года г. Хабаровск |
