Алсиб

Отрывок из повести «Я тоже мог бы рассказать тебе о Севере».

Прошло двадцать лет после первого моего знакомства с Севером. В 1958 году из авиации ВДВ я был переведён в распоряжение Главкома ПВО и направлен в испытательный полк, базирующийся в Казахстане, а затем в результате оргмероприятий оказался в Хабаровске на должности штурмана звена.

Почти ежегодно осенью, по распоряжению из Москвы, один самолёт ЛИ-2 выделялся в распоряжение представителя начальника связи 11 армии ПВО для проведения регламентных работ на радиорелейных точках, расположенных вдоль северной границы Чукотского полуострова. Возглавлял группу специалистов Абрам Моисеевич Кац, а экипаж передавался в его распоряжение. Вся командировка занимала полтора – два месяца, всё зависело от погоды, которая в Заполярье может меняться несколько раз в сутки. Маршрут: Хабаровск – Николаевск – Охотск – Магадан – Гижига – Марково – Анадырь – бухта Провидения. А далее – по аэродромам, где распо- лагались релейные точки.

Самая восточная точка в Беринговом проливе - Кресты (там стоит крест на могиле Семёна Дежнёва). Потом - мыс Шмидта (Отто Юльевич Шмидт, советский учёный, один из организаторов Северного морского пути). Следующая точка – остров Врангеля ( барон, русский мореплаватель, адмирал) – затем – Певек ( порт в Чаунской губе Восточно-Сибирского моря) – и последняя точка – Черский ( порт в устье реки Колымы).

В Заполярье наступала полярная ночь. Полярная ночь – это период, когда солнце зимой на высоких широтах ( более 68 градусов) не поднимается над горизонтом, прямое солнечное освещение отсутствует. Продолжается до 23 суток на 68 градусе, а на Северном Полюсе – до 175 суток. Поэтому, чтобы попасть на объекты в светлое время, решили в первую очередь посетить остров Врангеля ( 72 градуса северной широты). Я в молодости был спортсменом – многоборцем, как шутили доморощенные остряки: « Военное мно- гоборье – это: авто-, вело-, мото-, фото-, гребля, девки и охота».

Охота – это моё хобби. Со своим неразлучным другом спаниелем много мы истоптали полей и болот. Перед вылетом на Севера мой то- варищ и компаньон по охоте попросил привезти щенка охотничьей лайки. На другой день после вылета мы приземлились в посёлке Марково, что на Чукотке, и «застряли» там на неделю. Ударили крепкие морозы. И тундра, и тайга окутались густым туманом и синоптики прогнозировали, что раньше недели видимость не улучшится.

Утром я, прихватив фляжку спирта (на всякий случай), пошёл в посёлок - искать щенка. Чтобы рассказать историю поисков, нужен дар сатирика, а поэтому я перехожу к главному сюжету.

Уже под вечер два пьяненьких провожатых – чукчей привели меня к дяде Васе. Чисто одетый старик добродушно встретил гостя, прово- жатых без церемоний выставил из избы, представился: -Я - дядя Вася, самый старый чукча на Чукотке.- Он пригласил меня к столу. Увидев, что я достал фляжку, спросил: -Строганину будешь? -Буду,- ответил я. Давно, когда я впервые оказался на Севере в посёлке Диксон, попробовал строганину. Это было блюдо из настроганного мороженого муксуна с луком, перцем, слегка политое слабым уксусом и посоленное по вкусу. Объедение! И сейчас, пока дядя Вася ходил в чулан за рыбой, у меня началось слюновыделение. Дядя Вася вернулся с рыбой и топором, положил рыбу на пол, обухом разбил её на клочки, собрал их с пола ладонями, высыпал в тарелку, сказал: «Мальма!» - и поставил на стол.

Пока он готовил закуску, я разглядывал его жилище. По сравнению с жилищами, в которых я сегодня побывал, комната выглядела довольно прилично. Стены были обшиты свежей доской, полы чистые, видно, есть женщина. Дядя Вася, будто угадав мои мысли, стал рассказывать, что живёт он с сыном и сестрой, а жена умерла. Сын закончил медучилище и работает в посёлке фельдшером. Вот почему чисто. После первой стопки Василий Иннокентьевич рассказал, что ему 72 года, что на Чукотке нет никого старше его. А во время войны он был председателем оленеводческого совхоза, который снабжал фронт оленьим мясом, рыбой, а также для фронта били гусей, заготавливали ягоды, сушили грибы.

Но больше всего досталось ему, когда в 1942 – 43 году начали строить аэродромы. Из Анадыря на оленях и собаках доставляли в посёлок бензин в бочках, американские железные решётчатые плиты для взлётной полосы. А когда стали перегонять самолёты, то пришлось снабжать солдат комендатуры и лётчиков мясом, рыбой, а также на нартах возили муку, сахар, сушёные овощи и фрукты.

Летая не раз по этой трассе, я знал, что в годы войны здесь пролегал АЛСИБ, но не предполагал, что встречу живого свидетеля этой героической эпопеи. Знаменитый перегон самолётов из Америки через Аляску и Сибирь, а затем дальше, на фронт. Трасса называлась АЛСИБ, то есть «Аляска – Сибирь», она вошла в историю войны героической страницей.

Летом 1942 года в помощь Советскому Союзу из США по «ленд- лизу», то есть – в долг, начала поступать помощь. Наша страна нуждалась в танках, самолётах, автомобилях. Их отправляли двумя путями: первый – через два океана, Персидский залив и Иран, этот путь был очень долгим; второй путь – через Атлантику северными морями в Архангельск и Мурманск. Этот путь был более коротким, но опасным. Караваны гружёных судов подстерегали подводные лодки немцев.

В конце Сталинградской битвы, когда помощь особенно была важна, отправка транспортных кораблей по Атлантике прекратилась. Поводом послужил разгром одного из самых больших за войну конвоев союзников. На самом опасном участке пути, у берегов Норвегии, он почему-то оказался без прикрытия. И немецкие подлодки буквально искромсали караван безоружных транспортных кораблей, из тридцати пяти - двадцать три были потоплены. На дно ушло 430 танков, 210 самолётов, 3350 грузовых автомобилей и ещё 100 000 тонн различных военных грузов.

Это очень озаботило Сталина и Рузвельта. Было принято решение – перегонять самолёты из США через Аляску и Сибирь на западный фронт. Началась кипучая работа по созданию авиатрассы протяжённостью в десять тысяч километров – от американского штата Монтана через Канаду, Аляску, Берингов пролив и просторы Сибири до Красноярского края. На этом пути снималась немецкая угроза, но был серьёзный противник – это суровая природа Севера.

Зима 1942-43 г на Чукотке была на редкость суровой – морозы превышали 60 градусов. В термометрах замерзала ртуть, коченели даже пушные звери. Масло каменело, бензин не горел. Ампутация обмороженных пальцев в ту зиму была обычным делом. При вдохе из зубов выпадали пломбы. Было немало случаев обморожения лёгких. Война, однако, не считалась с погодой, не позволяла военным и гражданским людям греться у печки. АЛСИБ уже действовал.

Первые шесть тысяч километров были неимоверно трудными. Часто летали при плохой видимости, совершенно не зная, что ждёт по курсу. Метеостанций не было. Метеосводки из- за магнитных бурь трудно было передавать. Радисты «с голоса» переходили на более надёжный тип связи - «искровую морзянку». Карты были неточными. Перепад температур по высотам в этих местах был для лётчиков новостью. Облака были слоем в несколько километров. Часто летали вслепую, с трудом привыкали доверяться приборам.

Бомбардировщики и транспортные «Дугласы» летали по одиночке. Истребители перегонялись «гусиным строем», то есть, впереди - опытный ведущий, изучивший маршрут, за ним, «клином», - одноместные «Аэрокобры», а сзади – бомбардировщик «Бостон». Команда бомбардировщика следила за строем – не отбился ли кто- нибудь, не потекло ли у него масло. Если кого-то подвёл мотор, то «замыкающий» держал под контролем вынужденную посадку и замечал место, чтобы потом прийти на помощь. Десять тысяч километров одномоторные истребители «Аэрокобры», двухмоторные бомбардировщики «Бостоны» и транспортные «Дугласы» не могли пролететь без посадки.

Сталин приказал: срочно строить промежуточные запасные площадки, где можно было бы дозаправиться. Самым длинным участком трассы был проходивший над тундрой путь с Уэлькаля в Сеймчан. Нередко перелёты тормозились по причине пурги. Было много драматических случаев на «холодной трассе». Командир перегонной дивизии «полярный волк» Илья Мазурук, обнаружив на подлёте к Сеймчану плотный туман, решил сажать самолёт на отмель реки Колыма. Вся группа приземлилась благополучно. Но надо же потом было взлетать после полуночи, а мороз – тридцать пять. Но, по счастью, вблизи был расположен посёлок Зырянка.

Местные жители не только приютили лётчиков в своих жилищах, а также привезли печки-буржуйки из домов и поставили их под брезент на моторах. Всю ночь топились печки, не давая моторам остыть. Утром группа благополучно взлетела. Было много потерь: если исчезал самолёт, то найти его было трудно, тайга молчалива. До сих пор топографы и геологи находят в малодоступных местах останки машин и людей. Всего через Сибирь и Аляску на фронт перегнали 7308 машин, а в 1943 году фронт испытывал в них острую нужду. «Холодная трасса» АЛСИБ была согрета общей надеждой людей – приблизить победу над общим врагом.

В.П.Кусов, почётный авиатор, участник боевых действий, подполковник в отставке.