КОММУНИЗМ, РОССИЯ, КИТАЙ

В сотую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции

Выдающийся советский поэт В.В. Маяковский около девяноста лет назад, обращаясь к представителям мирового капитализма, писал: «Я вас не приглашаю на 100-летие Октября». Но, к сожалению, поэт-трибун перспективу в отношении нашего и, тем более, общепланетного «коммунистического завтра» не угадал. Мировой революции не произошло, СССР рухнул, а вечно живое учение — марксизм «прорабы перестройки» в России в одночасье отменили.

На поверку, однако, оказалось, что в российских реалиях тотальная деидеологизация несет с собой и серьёзные негативные последствия. Например, для оперативного работника государственной безопасности или разведки при заведении связей часто требуется внятно определить и изложить собеседнику свое видение тех или иных общественно значимых событий. В противном случае объект оперативного интереса просто не будет воспринимать его всерьёз. В отсутствие официальной идеологемы решение такого рода вопросов в значительной степени оказывается результатом общей эрудиции и творческой импровизации оперуполномоченного. Кто взывает к общечеловеческим ценностям, кто к милости Божией.

В самом российском обществе по некоторым весьма важным вопросам присутствует общенациональное согласие, например, «Крым наш!». Но по другим, не менее, а возможно, и более важным, такое согласие отсутствует, например, по вопросу о гигантском, бьющем в глаза, имущественном неравенстве. Глядя на блеск и нищету, у многих возникает стремление к возврату в том или ином виде к советскому проекту, с его социальными гарантиями и уверенностью в завтрашнем дне для всех.

Вступая в год векового юбилея Великого Октября, многие сограждане, в том числе и ветераны, вольно или невольно обращаются к этому эпохальному историческому событию, его роли в развитии нашей страны и цивилизации в целом. Тем более, что, потерпев поражение в Европе, марксизм остался в качестве ведущей идеологии в ряде стран на других континентах. Для КНР и Вьетнама — в Азии, на Кубе — в Америке.

В странах с коммунистической ориентацией на государственном уровне ведётся работа по теоретическому осмыслению с марксистских позиций, как их понимают местные обществоведы, актуальных мировых событий и тенденций развития социума. В конце 2016 года вышла из печати книга «История международного коммунистического движения», перевод с китайского (М.: Издательство «Весь мир», 2016. 472 с.). Данная книга является учебником для высших учебных заведений Китая. По существу, это официальная позиция ЦК КПК в отношении понимания китайскими руководителями путей развития и современного состояния марксистской теории, да и государственного строительства в целом. За последние тридцать лет это первое издание на русском языке, посвящённое истории мирового коммунистического движения.

Особый интерес для нас представляет анализ китайскими теоретиками процесса становления и развития социализма в СССР, причин крушения Советской власти и социалистического лагеря в целом.

По мнению китайцев, уроки Октября и строительство социализма в СССР позволяют говорить об основных теоретических положениях, которые развивают современный марксизм, а именно:

- экономическое строительство более сложная задача, чем вооружённая борьба;

- деньги и рынок являются важным средством строительства социализма;

- кооперация — важнейший инструмент строительства социализма;

- постоянное усовершенствование государственной власти — первостепенная задача компартии;

- постоянное совершенствование правящей партии, которая, обеспечивая государство кадрами и связь его с массами, не должна подменять госаппарат.

Тезис о примате экономической сферы над военной, в свете истории развития Советской власти, представляется некоторым упрощением. Вооружённая борьба самостоятельная и довольно сложная сфера государственной деятельности. Вспомним, что в начальный период Великой Отечественной войны, при сопоставимых экономических показателях, СССР терпел довольно чувствительные военные поражения. Причиной их, в основном, были отсутствие боевого опыта и должной квалификации у наших военачальников. Очевидно и другое: не прими накануне войны наше правительство энергичных мер по индустриализации, Советская власть была бы повержена немцами военным путем.

Значение денег и рыночных отношений при построении социализма в марксизме было оценено и впервые разработано не китайцами, а В.И. Лениным. Вспомним, хотя бы, чего ему стоило убедить товарищей по партии осуществить переход к НЭПу. Ему же принадлежит ключевая идея о том, что для победы социалистического строя необходима более высокая, по сравнению с капиталистической, производительность общественного труда.

Кооперация в виде коллективизации была в СССР основной формой привнесения Советской власти в деревне. А ведь дореволюционная Россия была такой же аграрной страной, как Китай. Поэтому теоретический потенциал использования кооперации оказался в СССР довольно высоким.

Что касается создания механизма эффективного государственного и социального управления в СССР, то данная задача не получила в Советском Союзе удовлетворительного решения. Это, скорее всего, и послужило одной из причин развала Союза и социалистического лагеря.

Исторически сложилось так, что управление государством в дореволюционной России было чрезвычайно централизованным. Данная особенность ещё более четко проявилась в связи с личностью И.В. Сталина. Сосредоточив в своих руках колоссальную власть, он добился впечатляющих успехов как на международной арене, так и во внутренней политике.

Но не оставив достойных преемников, Сталин обрёк СССР на чрезвычайные трудности, которые, в итоге, страна не смогла преодолеть. Явилось ли это исторической неизбежностью? Вопрос открытый. Генерал Де Голль, например, считал, что да. Он писал, что России повезло, что у неё оказался такой руководитель как Сталин, но ей не повезло, что после него не осталось наследников, способных руководить такой страной. А ведь достойные люди в Советском Союзе были. Да и задачи решали неординарные, взять, хотя бы, атомный проект.

История свидетельствует о том. что после смерти Сталина, а, возможно, и раньше, уже после Ленинградского дела в 1949 году, развитие системы управления страной и обществом оказалась на нисходящей траектории, что и привело к развалу СССР в 1991-м.

Китайские теоретики в указанной выше книге выдвигают следующие причины краха Советского Союза:

1. Догматизация марксизма.

2. Застой в развитии социалистической демократии.

3. Отсутствие внимания к развитию экономики и материального благосостояния народа.

4. Неправильная национальная политика.

5. Измена социалистическим принципам внешней политики и подрыв престижа партии и государства.

6. Ослабление идейно-теоретического воспитания народа, что подорвало идеалы и убеждения, размыло чёткую грань между истиной и ложью.

Первая из приведённых причин не вызывает сомнений. После Сталина, который уделял значительное внимание развитию марксистского обществоведения, лично редактировал «Краткий курс истории ВКП(б)», никто из первых лиц государства в теоретиках не ходил. Разве что за исключением Ю.В. Андропова, но об этом мало известно. Безграмотный, не способный предвидеть отдаленные последствия тех или иных государственных шагов, Н.С. Хрущёв, а затем блеклый в теоретическом плане Л.И. Брежнев, отдали развитие марксизма на откуп таким деятелям, как М.А .Суслов. Последний и иже с ним, по своему убогому разумению закатали асфальтом официальных институтов марксизма-ленинизма и научного коммунизма все сколько-нибудь заметные ростки живой теории. Все марксисты-иностранцы: Грамши, Лукаш, Альтюссер и другие были объявлены ренегатами и оппортунистами. Своих, такого, например, как А.А. Зиновьев, сколько могли — гундобили, а там и вовсе выгнали за границу.

А китайцев с хрущёвских времен вообще марксистами не считали, держали за мелкобуржуазных националистов.

Отказавшись от создания марксистской теории адекватной реальной жизни, сусловцы занимались тем, что сравнивали состояние дел в стране и в мире с футурологическими, по сути, построениями, произвольно выведенными ими из работ классиков. А наиболее вопиющие несоответствия реальности с их конструкциями заносили в разряд «родимых пятен капитализма» или «болезней роста». В итоге руководство страны и партии оказались в ситуации, о которой Ю.В. Андропов в одном из своих выступлений сказал: «Мы не знаем страны, в которой живём». Какое уж развитие социалистической демократии в отсутствие соответствующей общественной теории.

Нельзя не согласиться с критикой китайцев национальной политики, проводившейся в СССР. По прошествии века становится очевидным, что модель национального устройства СССР стала одним из наименее удачных ленинских проектов. Да и можно ли ставить в вину вождю трудность, а то и невозможность предвидеть развитие событий на сто лет вперёд?

Ленинская теория союзного государства предполагала его унитарный характер в политическом и экономическом плане. Однако в национальном и культурном обозначала независимость национального развития и культурную автономию. Как известно, Сталин был против такой автономии, но мнение Ленина возобладало. Россия сто лет назад включала в себя народы, находившиеся на разных стадиях культурно-исторического развития, от империализма до раннего феодализма.

Социальное и культурное развитие отсталых окраин царской России позволило их жителям перепрыгнуть через несколько исторических общественных формаций. Были организованы даже национальные академии наук, в том числе в Туркмении и Таджикистане. Многие народности обрели письменность и литературный язык. К таковым можно отнести и украинский.

Окультуривание однако имело и негативную для государственного строительства СССР сторону. Поощряемые из Москвы национальные элиты «возомнили о себе» и начали мыслить себя субъектами государственной власти. Первый звонок прозвонил в 1976 году, когда армянские террористы устроили взрыв в московском метро. Некоторые партийные руководители в Ереване как могли затрудняли расследование, покрывали преступников, подыгрывали националистическим настроениям. Все это не могло не привлечь внимания наиболее креативной части советского руководства.

Уже после развала СССР автору довелось доверительно беседовать с одним из референтов А.Н. Косыгина. Он рассказывал, что в 80-х годах, по поручению Ю.В. Андропова в аппарате ЦК КПСС прорабатывался проект нового устройства Советского Союза, не предусматривавшего национальных образований, а разбивавший страну на губернии или штаты с учетом прежде всего территориальных и экономических связей.

В отличие от Хрущёва и Брежнева, лидеры КПК после Мао Цзедуна продолжали от своего имени формулировать теоретические положения так называемого китаизированного марксизма. Проведя анализ причин кризиса в СССР, Дэн Сяопин сформулировал и провозгласил с трибуны Пленума КПК основные принципы социализма с китайской спецификой:

- раскрепостить мышление;

- придерживаться реалистического подхода к действительности;

 -во всем исходить из практики;

- соединять теорию и практику.

Эту традицию продолжил один из последних, ныне здравствующих руководителей КПК Цзян Цземинь. Им была озвучена так называемая теория «тройного представительства». Она включала в себя развитие производительных сил, то есть прогрессивность, развитие культуры, то есть марксизма, поддержка коренных интересов народа. Указанная теория доступна для изучения на русском языке в книге: Чант Си, Ай Сыпинь, Цай Лэсу «Путь национального возрождения и китаизация марксизма». Пекин: Пекинская компания «Шанс», Спб.: «Буки Веди», 2013. Обращаясь к трагическому опыту распада СССР и краха КПСС, авторы усматривают его причины в том, что КПСС фактически нарушила теорию тройного представительства. Она потеряла прогрессивность, отказалась от марксизма и не отвечала интересам народа.

Нельзя сказать, что выдвинутые современными китайскими марксистами «теории» явились чем-то новым, не известным ранее. Сравним их с положениями, сформулированными в Кратком курсе истории ВКП(б) под редакцией И.В. Сталина. (М.: Политиздат. 1938) Основное из них, по нашему мнению, то что «Марксизм не догма, а руководство к действию».

«Овладеть марксистско-ленинской теорией, пишет Краткий курс, это значит усвоить существо этой теории и научиться пользоваться этой теорией при решении практических вопросов революционного движения в различных условиях классовой борьбы пролетариата».

И уж совсем провидчески выглядит фраза: «Партия гибнет, если она замыкается в свою узкопартийную скорлупу, если она отрывается от масс, если она покрывается бюрократическим налётом». Как в воду глядел Иосиф Виссарионович. Знал, что говорил.

Сравнение теорий современного марксизма с китайской спецификой и позднесталинских обществоведческих конструкций позволяет говорить о том, что китайцы во многом придерживаются прагматических сталинских взглядов на партийное и государственное строительство. При этом марксизм как идеология у них практически отсутствует.

Эволюция марксизма является довольно слабо исследованой областью обществоведения. Так, например, известно, что различия между ленинизмом и сталинизмом одним из немногих были в теоритическом плане рассмотрены известным американским ученым Самюэлем Хантингтоном, автором известной концепции столкновения цивилизаций. Хантингтон отмечал, что сталинизму, по сравнению с ленинизмом, в значительной степени присущ практический уклон. Китайцы же пошли ещё дальше.

Куда, например, у КПК девался пролетарский интернационализм? Две соседние державы: Китай и Вьетнам, руководимые марксистскими компартиями, отнюдь не добрые друзья. Трения между ними, порой, доходят до вооружённых столкновений. КНР также активно налаживает экономические связи с развивающимися странами, в том числе и демократической ориентации, включая Кубу. Однако никакой идеологии в отношениях с ними не наблюдается, только практицизм в чистом виде.

Анализ положений, сформулированных в рамках марксизма с китайской спецификой, наталкивают на следующие выводы. Три источника и три составные части классического марксизма: философия, научный коммунизм и политическая экономия, в значительной степени редуцированы китайцами и объединены, по сути, в одну социальную теорию. Эта теория имеет четко обозначенную практическую направленность и позволяет формировать основные направления партийного и государственного строительства. Согласились бы основоположники назвать эту теорию марксизмом большой вопрос. Тем более, что сформулирована она в виде, присущем китайской интеллектуальной традиции и весьма отличном от того, к чему привыкли европейцы.

Впечатляющие успехи в развитии Китая за последние десятилетия породили у части российской общественности мнение о том, что хорошо бы и нам сделать так, как в Китае. Можно сказать, последовать китайским путём. Однако более пристальный взгляд на теорию и практику социального развития КНР наталкивает на мысль о том, что пока китайцы переписывают наш Краткий курс... и не без успеха применяют его положения у себя. Их опыт напрямую вряд ли применим в России и потому, что для его использования необходима национально консолидированная политическая партия, типа КПСС. А это трудно пока себе представить.

Полагаем, что китайский опыт демонстрирует то, что в современных условиях марксизм как социальная теория, далеко не исчерпал своих возможностей. Та же социальная логика, разработанная А.А. Зиновьевым в рамках марксистской парадигмы, вполне могла бы стать основой социального анализа современного российского общества и научно обоснованных планов его развития на следующие сто лет. Потому, что марксизм не догма.

Мироненко Сергей Владимирович, полковник КГБ в отставке, кандидат исторических наук, ведущий сотрудник Самарской государственной областной академии, владеет китайским языком и страноведческой проблематикой.

Газета «Самарские чекисты» №1 (99) январь 2017