ОТ НИНО ДО НАШИХ ДНЕЙ
  |
180 лет назад родился первый фотограф Хабаровска Помните: «Сейчас вылетит птичка»? Вот она летит, и мы наблюдаем ее – так же, как это делал Эмиль . . . Францевич Нино (1845–1923). …В 1865-м в Николаевском порту с корабля, прибывшего из Шанхая, сошел никому неизвестный француз, который «остановил» для вечности «неповторимые мгновения». «Я покинул Париж в январе 1865 года, чтобы сесть в Марселе на пароход, отплывающий в Китай, – написал он в своих воспоминаниях. – Прибыв в Шанхай через три месяца, я зафрахтовал парусное судно и отправился с грузом вина, коньяка и шампанского в город Николаевск…» А вернула Нино на российскую землю хабаровский краевед Мария Бурилова, которая разыскала его потомка в Сиэтле и посвятила этой династии целую главу в книге «Общество старого Хабаровска». Встреча с Марией Федоровной состоялась в библиотеке, где она подарила мне эту замечательную книгу… ОТ СОБОЛЕЙ ДО АТЕЛЬЕ В Николаевск Эмиль прибыл не один, а с братом Евгением – в поисках приключений и удачи. Как и многие торговцы того времени, они обменивали свои товары на пушнину. К примеру, соболь, который продавался в Хабаровке по 100–150 рублей за шкурку, покупался в три раза дешевле. Братья женились на русских девушках, временами навещали Париж. Евгений Нино с женой Татьяной и детьми проживали в Благовещенске. Эмиль и Степанида с многочисленными наследниками (три сына и три дочери) – в Хабаровске, на улице Поповской (ныне Калинина). Эмиль Нино был членом Парижского географического общества, публиковал свои сибирские впечатления в журнале Correspondance и много фотографировал. Разнообразную информацию отправлял он в Париж: «Путешествие в Сибирь», «Рыбный промысел на Амуре», «Рыбаки и золотоискатели», «Сибирские обычаи», «Чайный караван», «Свадьбы в Сибири». Эмиль и Евгений Нино были единственными в Восточной Сибири агентами по закупке пушнины от фирм «Братья Ревильон» (фабрика и магазины меховых модных изделий) в Париже и «Бритторус» в Лондоне. Эмиль Нино имел контору в Хабаровске, а также располагал сетью агентов в Николаевске, по Чныррахскому проспекту, в доме Брунера, и в селе Троицком на Амуре, в доме Корякина. Они принимали заказы от местных жителей на самые разные парижские товары: мебель, посуду, одежду и всевозможные мелочи… ТРИ БУЛКИ ХЛЕБА ЗА КАРТОЧКУ! Эмиль Нино практиковал наглядный маркетинг – на паспарту своих снимков он размещал расценки на свои услуги. Так, за 25 штук визитных фотокарточек (примерно 6×10 см) фотограф просил пять рублей (на паспарту написано: «5.00 коп.», – почему-то без упоминания рублей; видимо, в целях экономии места). То есть одна карточка обходилась в 20 копеек – это эквивалент трех белых булок. Так называемые кабинетные фотографии, размером 10×16 см, стоили десять рублей за 25 штук. По 40 копеек за карточку. И пять, и десять рублей были не бросовой суммой. Зарплата учителя, к примеру, составляла 25 рублей в месяц, а рабочего – около 40. Но даже люди труда могли иногда позволить себе сфотографироваться. Мастеровые, кстати, часто заказывали групповую фотосессию «на троих», чтобы разделить расходы. Форматы паспарту были разные: визитный, кабинетный, или кабинет-портрет, стереоскопический, будуарный, империаль и панель. Самыми востребованными были визитный и кабинетный. Снимки первого вида дарили на память и использовали в качестве удостоверения личности (если официальное лицо делало пометку на такой визитке, она могла заменить паспорт). А второго – стояли дома в рамках или хранились в семейных альбомах. Чаще всего это были групповые фото. Заказывали паспарту из Франции. Фирменные бланки печатали на дорогом бристольском картоне и наносили на оборотную сторону красивый рисунок. РЕКОРДЫ ПЕРВОГО ФОТОГРАФА Нино получил исключительные права на съемку в Хабаровске и по всему губернаторству. В то время на это требовалось особое разрешение. Предпринимательское чутье не подвело француза: в 1894 году ему разрешили выпускать «бланки открытых писем, изготовленных частным образом», которые мы все теперь знаем как фотооткрытки. На оборотной стороне располагались надписи, а на внешней – снимки с видами Хабаровска или значимых событий. Эти отправления распространялись международными службами, а значит, уходили за границу. Еще во второй половине 80-х годов XIX века Нино получил разрешение «производить фотоработы» вне стен ателье: на улицах, в апартаментах своих заказчиков, во время массовых праздников и событий. Именно новая технология, пришедшая на смену стеклянным пластинам («мокрый коллодий» на пленке), позволила снимать на коротких выдержках. Это дало возможность делать кадры на улице и без использования штатива. Куда ни сунешься в истории Хабаровска начала ХХ века, всюду натыкаешься на фотографии Нино. Вот, например, открытие памятника Муравьеву-Амурскому, 1891 год. Толпа и цесаревич, будущий император Николай II. Если рассуждать категориями Книги Гиннесса, то Эмиль Нино побил своеобразный мировой рекорд. Никто не сделал столько фотографий этого памятника, а заодно и Амурского утеса, сколько он. Никто не провел столько времени наедине с ними. Весной и летом, осенью и зимой, в зной и в мороз, в туман и в ясную погоду, утром и на закате он искал неожиданные ракурсы. Градо-Хабаровский Успенский собор. Церковный староста купец Василий Плюснин пожертвовал храму список Албазинской иконы Божией Матери. Фотограф терпеливо ждет, когда в небе над куполом загорится солнечный свет и отразится в окне. Нино дал нам возможность запомнить храм таким, каким мы его не увидели бы никогда. Главная площадь Хабаровска – Николаевская. Вся в снегу. Размытые фигуры людей, окутанные туманом и словно парящие над землей. Всего через год японцы будут стрелять отсюда из пушек и пулеметов. А случится это 5 апреля 1920 года. Амур в наводнение. Затопленные хибары китайской слободки. Чтобы снять большую воду, Эмиль залез на самое высокое дерево. А вот его семья. Нино рисует, жена стрекочет на швейной машинке, дети читают и вышивают – словом, идиллия. Там есть все. И будни, и официальные церемонии, и красивая жизнь элиты, и рабочие окраины, и даже бомжи. Есть фотографии, сделанные во время прихода к власти Советов. В ходе тех событий стреляли, не особо разбираясь куда. Но, как истинный репортер, Эмиль Нино не ведал страха. Разумеется, к тому времени он работал уже не один. У предприимчивого француза были на подхвате и другие фотографы. ВНУК РЕАБИЛИТИРОВАЛ ДЕДА Фотосалон постепенно расширялся. Нино привлек к своему делу сыновей. Один из них – Алексей Эмильевич стал профессиональным фотографом. Он оставил много снимков старого Хабаровска, запечатлел его застройку, общественную и культурную жизнь, облик горожан. Кстати, в фонде Дальневосточной государственной научной библиотеки есть альбом в цвете: Япония, город Нагасаки, айны… Свои фотографии Эмиль Нино раскрасил. Для этого он поехал в Париж и привез оттуда ретушера Альберта Дюраше. В 1922 году Э.Ф. Нино эмигрировал в Шанхай, намереваясь вернуться оттуда во Францию. А в 1923-м он внезапно умер от инфаркта. Алексей Нино в 1941 году был обвинен в шпионаже и расстрелян по решению «особого совещания при НКВД СССР». Спустя полвека его реабилитировали. А еще через десять лет его внук обратился к губернатору с письмом с просьбой об установлении мемориальной доски Нино в Хабаровске. Кстати, каменное двухэтажное здание – фамильную собственность – репрессированный добровольно передал советской власти…
Александр САВЧЕНКО Фото из архива ДВГН
Газета «Приамурские ведомости», № 11 (8451) 2025 года г. Хабаровск |
