РАССКАЗЫ ВЕТЕРАНА РАДИОКОНТРРАЗВЕДКИ
|
Иван Титович Ведь – удивительный рассказчик. Он написал немного, но каждый его рассказ западает в душу. В свои 89 лет он удивляет феноменальной способностью умения рассказывать очень просто о сложном. Служба в органах КГБ, период становления радиоконтрразведки на Дальнем Востоке излагаются им настолько живо и интересно, что кажется, всё это было недавно. Он мастерски рассказывает о времени, о себе и о людях, своих начальниках и сослуживцах. Удивительно, что этот человек до выхода на пенсию никогда ничего не писал. Так уметь пользоваться художественным приёмом одним мазком раскрывать человеческую сущность может только особо одарённый литератор. «В управлении мне сказали, чтобы я написал свои воспоминания к одному важному событию, говорит он. Дали две недели. Я усердно трудился. Корректором была моя жена Валентина Константиновна. Получилось две книжки рассказов. А третью писал уже попозже». Его жена Валентина Ивановна лучший друг, советник, надега и любовь. Говорят, что любовь - это, не когда смотрят друг на друга, а когда смотрят в одном направлении. Это о них. Иван Титович и Валентина Ивановна! Живите дольше и радуйте нас. Редакция Накануне дня чекиста предлагаем нашим читателям рассказы И.Т. Ведь из его третьей книжки 1937 Осень 1937 года разукрасила растительность всеми цветами радуги. Изумительно красивыми выглядели городские парки, леса в окрестностях Хабаровска и горы седого Хехцира. Дальневосточную осень можно сравнить с красивой зрелой женщиной! «Очей очарованье»! В какой-то мере сменили цвет и сотрудники нашей службы: нам выдали форменную одежду, повысили денежное довольствие. Служба радиоконтроля была передана в органы ОГПУ НКВД СССР в штаты 2-го спецотдела. Служба располагалась на Красной Речке, а 2-й спецотдел – в здании УНКВД в Хабаровске. И творилось в этом здании что-то непонятное нашему уму. В народе говорили: «Здание НКВД самое высокое – с него Колыму видно». Ещё в августе 1936 года на стадионе «Динамо» было проведено открытое партийное собрание органов НКВД, где клеймили «заговорщиков» и требовали для них суровой кары. Собрание исключило из рядов ВКП(б) двух сотрудников Управления как «неразоружившихся и замаскировавшихся троцкистов». Из Москвы в Хабаровск прибыл Белицкий со своей бригадой следователей, которой руководил Арнольдов. Был арестован председатель Дальневосточного крайисполкома Г.М.Крутов, много сотрудников УНКВД. В том числе начальник Управления Дерибас и его заместитель Западный. Незаменимыми потерями для служб разведки и контрразведки стали аресты опытнейших чекистов: Владимира Неймана, Бориса Богданова и Николая Шилова, которые практически организовали эти службы на ДВК после интервенции и гражданской войны. Они же организовали и «Маки-Мираж», оперативную игру с японскими спецслужбами, и длительное время снабжали японскую разведку дезинформацией. Летом 1937 года в Хабаровск прибыл новый начальник Управ-ления НКВД по Дальневосточному краю Г.С.Люшков. Репрессии продолжались с новой силой. Аресты – по всему Дальнему Востоку. Людей под пытками заставляли оговаривать себя и признаваться в правотроцкистской деятельности, шпионаже и т.д. Я помню площадь перед зданием УНКВД, которая в то время с раннего утра до позднего вечера была заполнена плотной толпой женщин, стариков и детей с узелками передач. В глазах – отчаяние. Все озабочены судьбой своих близких. Дай бог, чтобы никогда и никому в нашей стране не пришлось видеть подобное! Это было тяжелейшее время для всех, оно действовало на психику каждого нормального человека. Люди замкнулись, ушли в себя. Наша служба понесла минимальные потери. Возможно, потому, что наш объект был удалён территориально, а во-вторых, мы для УНКВД были новичками. Однако, начальник 2-го спецотдела Григорий Иванович Цыганов и его жена всё же были расстреляны как японские шпионы. Возможно, отчасти повинен в этом сам Цыганов. Как-то вместе с женой он приехал на пеленгатор «Коршун», зашёл в здание вместе с женой. А потом сделал замечание оператору Чубовскому: почему тот пустил в аппаратную постороннюю женщину. -Она же Ваша жена! И Вы привели её в домик,отвечал Чубовский. -Откуда ты знаешь, может, она – японский шпион?!пошутил Цыганов. -В таком случае – освободите помещение, потребовал Чубовский, доставая из стола наган. -Это другое дело, мы уходим,примирительно ответил Цыганов. Обстоятельства этого визита Цыганова на «Коршун» стали известны многим, так как Чубовский открыто выражал своё недовольство поведением Цыганова. Впоследствии Цыганов, как многие невинные люди, был реабилитирован. Накануне Дня чекиста предлагаем нашим читателям рассказы И.Т.Ведь из его третьей книжки Ликбез В послевоенные годы служба «Р» значительно расширилась – появились новые подразделения и направления. Оперативный состав был высококвалифицированный по специальностям, но мало образован. Специалистов с высшим техническим образованием насчитывались единицы. Основной костяк имел, как правило, НСШ, т.е. программу неполной средней школы. Из операторов нас назначили на оперативную работу. Нужно было составлять разные донесения, грамотно писать докладные и отчёты. Мы этого не умели. Спасибо, и ещё раз спасибо, И.М.Гурину, который каждую бумажку, написанную нашими руками, тщательно редактировал и корректировал. В конце концов, это ему надоело. Он договорился с руководством Управления – пригласили преподавателя русского языка и всех нас усадили за парты. Спустя некоторое время, начальник отделения Илья Данилович Козлов (кстати, умнейший человек), скомандовал: «Всем на ковёр»! Мы предстали перед изрядно рассерженным И.М.Гуриным, который обратился к А.И.Чернову: Поясните, что означает слово «таперича»? -Ну, это… «тапер…сейчас»! -Если «сейчас», то понятно! Но чтобы больше слова «таперича» я не слышал. Понятно, тов.Чернов? -Понятно,ответил Чернов. -А Вы, тов.Ведь, с перепугу наставили запятых, где надо и не надо? -Так точно! Поскольку я был в командировке, то только раз присутствовал на занятиях. Постараюсь усвоить и исправиться. -Возьмите вашу писанину и переделайте, как положено! -Есть!ответил я. С осени 1945 года Гороно г. Хабаровска открыло несколько средних общеобразовательных школ. Всех сотрудников органов госбезопасности, не имеющих среднего образования, в приказном порядке заставили учиться. Одолевали науку и лейтенанты, и полковники со значительной разницей по возрасту и по жизненному опыту. Карьера В начале Великой Отечественной войны УНКВД по Хабаровскому краю руководил генерал Долгих. Был праздник, то ли день «ЧК», то ли Новый год – не помню. Праздничный вечер проходил в здании клуба УНКВД (сейчас «Театр Драмы»). После торжественной части в спортивном зале клуба были накрыты столики со скромной закуской и небольшим количеством алкоголя (0,5 перцовки – на четверых). В зале крутили кино, в фойе на двух этажах проводились аттракционы и танцы, а на четвёртом этаже, в помещении библиотеки, отмечало праздник руководство УНКВД, райкома, ДВВО и т.д. За общим порядком наблюдали выделенные для этой цели дежурные. Среди дежурных был старший лейтенант Иванов (неточно), которому выпитые 125 граммов перцовки так затуманили мозги, что он решил зайти в зал, где праздновали генералы, поздравить их с праздником, с расчётом на то, что после этого его угостят – поднесут стакан спиртного. Открыв дверь, Иванов громко поздравил присутствующих с праздником и продолжал ждать. В ответ генерал Долгих спросил: -Тебе чего надо? -Я Вас поздравил, значит, Вы должны мне поднести, дерзко ответил Иванов. -Вот сейчас я тебе поднесу, сказал генерал Долгих в ответ на дерзость лейтенанта и ударил его по лицу. -А, так ты, драться? взревел Иванов и врезал генералу изо всей силы. Тот не устоял на ногах. Их растащили. Интересны последствия этой потасовки. На следующий день генерал вызвал Иванова, еле живого от страха. -Ну, вот что. Что не испугался генерала и дал сдачи – хвалю. Но нам вместе работать дальше нельзя. Есть вакансия по должности и званию в Магадане. Проездные – в отделе кадров. Вы свободны. В 1942 году в Магадане я встретил Иванова в звании капитана в должности начальника отделения. На судьбу он не жаловался, а о своём «подвиге» не распространялся.
Ведь Иван Титович, ветеран радиоконтрразведки
|
