Т Е Л Е Г Р А М М А (рассказ-былинка)

     Середина августа 1977 года. Прошло чуть больше месяца как меня перевели из инженерно-технической службы штаба Каахкинского пограничного отряда в Ашхабад – в формировавшийся в тот период инженерный отдел Управления войск Краснознамённого Среднеазиатского пограничного округа. Назначили офицером по радиолокационно-прожекторному вооружению (РЛПВ). К концу лета в новом отделе до полного штата не хватало ещё почти половины требуемых специалистов.

     На имевшихся в наличии офицерах лежала вся полнота нагрузки по организации и контролю инженерных работ, проводившихся в пограничных соединениях. Они по нескольку недель находились в командировках, выполняя служебные задания на местах.

     В один из таких моментов, когда в отделе никого, кроме меня, не оказалось, позвонил оперативный дежурный Управления. Как положено, представился:

     - Здравия желаю! Лейтенант Абрамов. Слушаю.

     - Абрамов, передай начальнику отдела, что его вызывает начальник войск.

     Подполковник Чернобровкин Виктор Николаевич – мой полный тёзка, прибывший в округ из Хабаровска и тоже недавно приступивший к обязанностям начальника инженерного отдела, три дня назад выехал для ознакомления с обстановкой на границе вместе со своим предшественником – бывшим начальником инженерно-технической службы штаба округа подполковником Байдраковым Геннадием Романовичем: обычная при реорганизации тех или иных отделов и служб практика приёма-передачи дел.

      Оперативный дежурный, утром заступивший на смену, мог не знать об отсутствии в Управлении нового начальника отдела.

     - Его нет. Он – на границе.

     - Ну, кто там у вас старший, пусть придёт.

     - В отделе больше никого.

     - Тогда иди сам. Что-то срочное.

     Начальника войск генерал-лейтенанта Карпова Ивана Григорьевича – высокого, черноволосого, со строгим сухощавым лицом - до этого видел всего несколько раз. И то, можно сказать, издали, на расстоянии, на еженедельных совещаниях офицеров Управления в актовом зале. Для непосредственного общения дело не доходило – «рангом не вышел» да и нужды такой не было.

     И вот какая-то срочность по неизвестному делу. Поэтому вошёл в приёмную не без волнения и даже не без некоторой робости – впервые на столь высокую для меня аудиенцию.

     Порученец – старший прапорщик, уже, видимо, предупреждённый оперативным дежурным, - вставая, привычно, по-уставному поприветствовал и открыл передо мной внешнюю двухтамбурного блока дверь в генеральский кабинет:

     - Заходите, начальник войск ждёт.

     Генерал-лейтенант Карпов сидел за массивным письменным столом, к которому примыкал чуть менее массивный, но более длинный стол для совещаний с дюжиной высоких стульев, расставленных поровну с каждой стороны. Мой доклад о прибытии выслушал немного удивлённо и спросил:

     - Совсем один остался в отделе?

     - Так точно!

     - Да-да, помню. Перед выездом Чернобровкин и Байдраков заходили ко мне.

     Иван Григорьевич жестом пригласил подойти ближе, встал, поздоровался со мной за руку и с тотчас же некоторым сомнением заговорил:

     - Сумеем ли мы с тобой справиться с задачкой, которую нам задали из Каракалинского отряда? На, взгляни на только что присланную оттуда депешу.

     Он снова сел, а я стоя стал читать принятую из руки генерала короткую телеграмму с грифом «для служебного пользования» за подписью начальника отряда подполковника Бекетова В.Л., с которым был хорошо знаком по совместной службе в течение двух лет в Каахкинском пограничном отряде – ещё год назад Виктор Лаврентьевич был там начальником штаба, моим прямым начальником. В телеграмме запрашивалось разрешение направить для инженерных работ на правом фланге охраняемого участка дополнительный бульдозер на базе тяжёлого трактора С-100 из резерва специальной техники.

     - Что будем делать? Давать разрешение?

     Эти вопросы не могли не изумить меня: начальник войск, умудрённый жизненным и служебным опытом, командующий пограничными соединениями и частями на пространстве от гор Памира до Каспийского моря, в звании генерала спрашивает совета у молодого лейтенанта («старшого» присвоили лишь через две или три недели – в сентябре)! Уму не постижимо! Но нужно было отвечать, коли спрашивают. И, к счастью, мне была известна сложившаяся на тот момент ситуация. Все офицеры комплектующегося отдела умещались поначалу в одном небольшом кабинете (позже в наше распоряжение выделили ещё три), поступающие звонки из пограничных частей и соединений не были секретом для невольно присутствовавших при телефонных переговорах.

     По докладу из Кара-кала, на пограничной заставе Гасанкулийской комендатуры, которая охраняла участок, примыкающий непосредственно к восточному побережью Каспийского моря, отрядная инженерно-сапёрная группа, используя гусеничный бульдозер, автогрейдер, экскаватор и несколько самосвалов ММЗ-555, возводили дамбу-трассу под новый электро-сигнализационный заградительный комплекс.  Работы были ещё далеки от завершения, когда наткнулись на обширный солончак, и тяжёлый бульдозер сначала просто закопался в вязкую грязь, а потом стал медленно, но неуклонно погружаться в тёмно-серую от избытка кристаллизирующейся соли трясину. В ближайшем колхозе попросили подмогу. Но и прибывший гусеничный трактор не удержал многотонную стальную махину, всё больше засасываемую вглубь. Хуже того, сам застрял и мог тоже начать тонуть. В отряде надеялись, что с помощью резервного бульдозера удастся спасти гибнущую технику.

     Однако был существенный риск «потерять» при этом и резервный С-100. Поэтому прежний начальник ИТС штаба округа подполковник Байдраков, хорошо знавший Гасанкулийское направление, состояние грунтов в той местности, не рекомендовал новому начальнику отдела давать разрешение на реализацию предлагаемого варианта. А в отряде проявили настойчивость и, когда не получилось ликвидировать аварию с помощью колхозного тягача, видимо, решили обойти полученный устный запрет - направили телеграмму на имя начальника войск. Занимаясь обширными вопросами руководства округом, он, понятно, не был информирован о технологической конкретике производства земляных работ, тем более, о возникшей при этом частной проблеме, и теперь, при временном отсутствии в Управлении компетентных специалистов, вынужден был размышлять о ней вдвоём с оставшимся на «инженерном хозяйстве» лейтенантом.

     О сложившихся обстоятельствах, в которые оказался посвящён, и доложил генералу.

     - Ну, и что ответим в отряд? – видоизменил он свой вопрос.

     - Если не спасти колхозный трактор, за него придётся платить. Значит, без использования резервного бульдозера не обойтись. К тому же и возведение дамбы нужно завершать до возможных осенних дождей.*)

     - Что ж, разумно. Иди, подготовь соответствующую телеграмму. Принесёшь сюда, я подпишу.

    Через полчаса снова был в начальственном кабинете. Иван Григорьевич бегло просмотрел написанный мною достаточно лаконичный текст, разрешавший отправку резервной гусеничной техники для продолжения работ, взял ручку и лично дописал, насколько помню, примерно следующее: «Тонущий бульдозер считать утраченным, представить документы на списание».  Ещё тогда меня поразили и восхитили мудрость, многоопытность генерала Карпова, проявившиеся в этом коротком по содержанию дополнении. Прежде всего, начальник войск давал понять руководству Каракалинского пограничного отряда, что знает все подробности случившейся аварии, о которых они ему не докладывали, тактично умолчали. И главное - однозначно запрещал дальнейшие попытки вытащить из солончака фактически утерянную уже инженерную машину, расходовать на это драгоценное время и материальные ресурсы, исключал вероятность лишиться и резервной, необходимой для завершения ведущихся плановых работ.

     Не знаю, сохранился ли где-то в архивах бланк нашей ответной телеграммы. Но из моей памяти этот вроде бы совсем незначительный эпизод не стёрся и многие десятилетия спустя. Он стал для меня в те годы и на последующее ещё одним жизненным уроком.

     Во-первых, когда у нас в войсках возникали какие-то проблемы, пусть совсем небольшие, так сказать, всего лишь «местного» масштаба, высшее руководство, как, например, начальник войск округа генерал-лейтенант Карпов Иван Григорьевич, исходя исключительно из интересов общего дела, не чурались общения, не считали зазорным, «ниже своего достоинства» советоваться с простыми младшими офицерами, вроде меня, коих в подчинении многие сотни или даже тысячи, доверяли их знаниям, уважали и учитывали их мнение. А это дорогого стоило и стоит.

     Во-вторых, такое доверие ко многому обязывало и обязывает. Прежде всего - постоянно наращивать свой профессиональный багаж, накапливать служебный опыт, владеть обстановкой, причём, не только на вверенном тебе участке ответственности, но и в более широком плане, в смежных специальностях и направлениях. Кадровый офицер-пограничник тем более ценен и полезен для любого воинского коллектива и для войск в целом, чем больше знает и умеет, чем результативнее использует свои способности, приобретённые знания и навыки на практике, для надёжного обеспечения охраны и защиты государственных рубежей Родины.

     Впрочем, универсальные, разносторонние и как можно более глубокие знания и умения важны и нужны не только в службе на границе, но и во многих других сферах жизни и деятельности, в чём, наверное, большинство, если не каждый, кто выполнял свой воинский долг или работал «на трудовом фронте», имел возможность не раз убедиться на своём жизненном опыте.

*) Примечание:

    В Туркмении – сухой, жаркий климат. Осенние дожди вплоть до декабря случаются здесь крайне редко. Но если пройдут, что исключать всё-таки нельзя, местные солончаки и глинистые такыры раскисают так, что движение по ним, тем более, производство каких-либо земляных работ становится не только невозможно, но и весьма-весьма опасно.

Виктор АБРАМОВ, полковник в отставке

г. Жигулевск, Самарской области