Традиции и обычаи казаков

       Рубрика «Казаки» в каждом номере   журнала  «Аргументы времени» раскрывает определённые стороны казачества в России.

        На протяжении долгих лет казачество являлось надёжной опорой государственности. Сегодня на государственном уровне о казачестве только говорят, но конкретных шагов по его возрождению не предпринимается.

       Наоборот, поддерживается разделение и соперничество в казачестве. А читателям хотелось бы знать больше об этом народе.

       Предлагаем статью А.В. Сафронова из независимого казачьего  журнала «Казачье братство» №1-2012год, г. Томск.

Помни, брат, что у казаков:   Дружба – обычай;

                                    Товарищество – традиции;

                                        Гостеприимство – закон.

      Тот, кто не уважает обычаи своего народа, не хранит их в своём сердце, тот позорит не только свой народ, но прежде всего не уважает самого себя, свой род, своих древних предков.

      Характерной особенностью казачьей души была потребность проявить доброту и услугу вообще, а постороннему особенно  (подать обронённое, помочь поднять, поднести что-либо по пути, помочь при подъёме или выходе, уступить место для сидения, подать при общем застолье что-либо соседу или рядом сидящему.  Прежде чем самому что-либо съесть или утолить жажду, должен был предложить рядом сидящему (стоящему).

       За грех считали отказать в просьбе просящему и в подаянии нищему ( считалось - лучше всю жизнь давать, чем просить). К жадному человеку остерегались обращаться с просьбой, а при проявлении жадности в момент исполнения просьбы отказывались от услуги, памятуя, что это не послужит добру.

       Предпочитали казаки за правило обходиться тем, что есть, а не тем, чем бы хотелось, но не быть в долгу. Долг, говорили, хуже неволи, и старались немедля освободиться от него. За долг считали и проявленную к тебе доброту, бескорыстную помощь, уважение. За это казак должен был рассчитаться тем же.

       Пьяниц, как и в любом народе, не переносили и презирали. Умершего от перепоя (алкоголя) хоронили на отдельном кладбище вместе с самоубийцами, и вместо креста на могилу забивали осиновый кол.

       Самым отвратительным пороком в человеке считали обман не только делом, но и словом. Казак, не выполнивший данного им слова или забывший о нём, лишал себя доверия. Бытовала поговорка: «Изверился человек в рубле, не поверят и в игле».

       Детям до совершеннолетия не разрешалось быть за столом во время гуляния, приёма гостей и вообще в присутствии посторонних. И не просто запрещалось сидеть за столом, но и находиться в комнате, где идёт застолье или разговор старших.

       В старообрядческих казачьих семьях был запрет на курение и на выпивку, кроме вина. Долго существовал обычай умыкания невесты в случае несогласия родителей невесты на выдачу за неугодного им жениха. Умыкание, как правило, было по предварительному сговору молодых.

       За опорочение  девицы, если урегулирование конфликта не заканчивалось созданием семьи (свадьбой), виновника ожидала  месть родных,  двоюродных и троюродных братьев опороченной (нередко приводящая к кровопролитию).

Казак в быту

       Ещё одна характерная деталь казачьего быта: одежду казак воспринимал как вторую кожу, содержал её в чистоте и опрятности, и   никогда не позволял себе носить чужую одежду.

       Любили казаки застолье, общение, любили и выпить, но не напиться, а попеть песни, повеселиться, поплясать. За столом у казаков горилку не разливали, а подносили на разносе. И если кто-то уже перехватил «лишку», то его просто обносили, а то и отправляли проспаться.

       Но принято было не неволить: хочешь - пей, не хочешь – не пей, но рюмку обязан поднять и пригубить. Поговорка гласила: «Подавать можно, неволить нельзя». Застольная песня напоминала: «Пей, но ум не пропивай».

       В обиходе казачьей жизни было много и других особенностей быта, которые были порождены условиями их жизни. Нередко, особенно от людей, интересующихся прошлым (чаще от женщин), можно было услышать: «Вот вы, казаки, как дикари, никогда под ручку с женой не появлялись на улице – она идёт сзади или сбоку, вы даже ребёнка на руках на улице не носили»,- и прочее.

        Да. Было когда-то и это, но обуславливалось заботой о женщине, чтоб не нанести ей лишней травмы. Проводя жизнь в боях, казаки, естественно, несли потери, и нередко значительные. И представьте теперь казака, идущего в обнимку со своей любезной, а навстречу – другая молодая мать-казачка, потерявшая мужа, с одним ребёнком на руках, а другой держится за подол. Что будет твориться в душе этой казачки, когда малыш спросит: «Мама, а где мой батя?»

       Длительный период у казаков были в обычае мужские беседы (гуляние отдельно от женщин), также и женские, без мужчин. А когда собирались вместе (свадьбы, крестины, именины), то женщины садились по одну сторону стола, мужчины – по другую. Это обусловливалось тем, что под воздействием хмельного казак по отношению к чужой жене мог допустить какие-то вольности, а казаки, скорые на расправу, пускали в ход оружие.

       Характерно: в прошлом у казаков в свадебных  торжествах могли участвовать только женатые и замужние. Для неженатой молодёжи отдельно проводились вечеринки и в доме жениха, и в доме невесты до основной свадьбы – это было заботой о нравственности устоев молодёжи, ибо на свадьбе в торжествах и пожеланиях допускались определённые вольности.

       Очень был востребован культ подарков и гостинцев. Никогда казак  не возвращался после долгой отлучки из дома без подарков, а при посещении гостей и в гости не ходили без гостинца.

       У терских и отчасти у кубанских казаков был принят обычай: перед засылкой сватов жених кидал свою палку во двор невесты.

       У яицких казаков отец невесты не справлял приданое, а по договорённости уплачивал деньги за приданое – так называемую «кладку».

Конь у казака

       Вообще у казаков культ коня  преобладал во многом над другими традициями и поверьями.

       Не принято было у яицких казаков иметь в качестве боевого (строевого) коня – кобылицу.

       У терских казаков при выезде казака из дома коня седлала и подводила к казаку жена, сестра, а иногда мать. Они и встречали, коня рассёдлывали, при необходимости следили, чтоб конь полностью остыл прежде, чем его поставят в конюшню к пойлу и корму.

       У кубанцев  перед выездом из дома на войну коня казаку подводила жена, держа повод в подоле платья. По старому обычаю, она передавала повод, приговаривая: « На этом коне уезжаешь, на этом коне и домой возвращайся - с победой». Приняв повод, только после этого казак  обнимал и целовал жену, детей, а нередко и внучат, садился в седло, снимал папаху, осеняя себя крестным знамением, привставал на стременах, взглянув на чистую и уютную белую хату, на  палисадник перед окнами, на вишнёвый сад. Потом нахлобучивал папаху на голову, огревал нагайкой коня и карьером уходил к месту сбора.

       Перед отъездом казака на войну, когда конь уже под походным вьюком, жена вначале кланялась в ноги коню, чтобы уберёг всадника, а затем родителям, чтобы непрестанно читали молитвы о спасении воина. То же повторялось после возвращения казака с войны (с боя) на своё подворье.

       При проводах казака в последний путь за гробом шёл его боевой конь под чёрным чепраком и притороченным к седлу его оружием, а уже за конём шли близкие.

Кинжал  казака

       У линейных (кавказских) казаков и кубанцев считалось за позор, (в прошлом, конечно), покупать кинжал. Кинжал, по обычаю, или передаётся по наследству, или в качестве подарка, или, как ни странно, крадётся    или добывается в бою. Была поговорка, что кинжалы покупают только армяне (которые скупали их для перепродажи).

Казак и казаки

       Казаки в общежитии своём были привязаны друг к другу как братья, гнушались воровства между собой, но грабёж на стороне, и особенно у неприятеля, у них был вещью обыкновенной. Трусов не терпели, и вообще считали первейшими добродетелями целомудрие и храбрость. Не признавали краснобайства, помятуя: «Кто развязал язык, тот вложил саблю в ножны». «От лишних слов слабеют руки». Больше всего почитали волю. Тоскуя по родине, казак-поэт первой эмиграции Туроверов писал:

                           Муза – только свобода и воля,

                           Песня – только к восстанию зов.

                           Вера – только в дикое поле.

                           Кровь – одной лишь стране казаков.

Рождение казака

       Казаки ценили семейную жизнь,  к женатым относились с большим уважением, и только постоянные военные походы заставляли их быть холостыми. Развратников холостые казаки в своей среде не терпели, наказывались развратники смертью. Рождённого младенца холостые казаки (принявшие обет безбрачия) нянчили все, и, когда у него появлялся первый зубок, все непременно приходили смотреть на него, и восторгам этих закалённых в боях воинов не было конца.

       Казак рождался воином, и с появлением на свет младенца начиналась его военная школа. Новорожденному все родные и друзья отца  приносили в дар на зубок ружьё, патроны, порох, пули, лук и стрелы. Эти подарки развешивались на стене, где лежала родительница с младенцем. По истечении сорока дней после того, как мать, взяв очистительную молитву, возвращалась домой, отец надевал на ребёнка портупею от шашки, придерживая шашку в своей руке, сажал на коня, и потом возвращал сына матери, поздравлял её с казаком. Когда же у новорожденного прорезывались зубы, отец и мать сажали его вновь на лошадь и везли в церковь служить молебен Ивану – воину.      

       Военные игры за городом и стрельба в цель были любимыми занятиями молодёжи в свободное время. Эти упражнения развивали меткость в стрельбе, многие из казаков могли на значительном расстоянии выбить пулей монету, зажатую между пальцев.

       Трёхлетние дети уже свободно ездили на лошади по двору, а в 5 лет скакали по степи.

Женщина-казачка

       Девушки-казачки пользовались полной свободой и росли вместе со своими будущими мужьями. Чистота нравов, за которой следила вся казачья община, была достойна лучших времён Рима, где для этого избирались из самых благонадёжных граждан особые цензоры. До первой половины 16 века ещё сохранялось веяние востока – власть мужа над женой  была неограниченной. В конце 17 века хозяйки, особенно пожилые, стали уже приобретать большое влияние в домашнем быту, и частенько одушевляли беседы старых рыцарей своим присутствием, а когда те увлекутся в беседе – своим вниманием.

       Казачки в большинстве своём – тип красавиц, веками сложившийся как естественный  отбор из пленённых черкешенок, турчанок и персиянок, поражал и поражает своей миловидностью и привлекательностью. В своей  повести «Казаки» уже в первой половине 19 века Л.Н.Толстой писал, что «красота гребенской женщины-казачки особенно поразительна соединением самого чистого типа черкесского лица с могучим сложением северной женщины». Казачки носят одежду черкесскую – татарскую рубаху, бешмет, чувяки, но платки завязывают по-русски. Щегольство, чистота и изящество в одежде и убранстве хат составляют привычку и необходимость жизни.

       К  чести женщины-казачки - хозяйки следует отнести  заботливость о чистоте своих жилищ и опрятность их одежды. Эта отличительная черта сохраняется и до сего времени.

Казак и богатство

       Некоторые историки, не понимая духа казачества – идейных борцов за веру и свободу личности – упрекают их в корысти, жадности и склонности к наживе. Это по незнанию.

       Однажды турецкий султан, доведённый до крайности набегами казаков, задумал купить их дружбу выдачей ежегодного жалованья, вернее, ежегодной дани. Султанский посол в 1627-37 годах принимал к тому все усилия, но казаки остались непреклонными и только смеялись над этой затеей, даже сочли эти предложения  за оскорбление казачьей чести и ответили новыми набегами на турецкие владения. После того, дабы склонить к миролюбию, султан прислал с тем же послом в подарок  войску четыре золотых кафтана, но казаки с негодованием отвергли этот дар, говоря, что султанские подарки им не нужны.

Слово казака

       Казаки от природы были народом религиозным без ханжества и лицемерия, клятвы соблюдали свято и данному слову верили, чтили праздники Господние и строго соблюдали посты. Народ прямолинейный и рыцарски гордый, лишних слов не любили и дела по кругу (Раде) решали скоро и справедливо.

       По отношению к своим провинившимся братьям-казакам оценка их была строга и верна. Наказания за преступления – измену, трусость, убийство, воровство – были жестоки: «В куль да в воду». Убийство врага и воровство у врага за преступление не считалось. Особенно жестокими и суровыми были  наказания в Запорожской Сечи. Из преступлений  самым великим считалось убийство товарища, братоубийцу закапывали  в землю живого в одном гробу с убитым. Смертью каралось в Сечи воровство и укрывательство краденой вещи, связь с женщиной и содомский грех. Казнь полагалась и просто за привод женщины в Сечь, будь даже это мать или сестра казака. Одинаково с этим каралась и обида женщины, если казак посмеет опорочить её, ибо, как справедливо  полагали «лыцари», подобное деяние к обесславлению всего войска Запорожского простирается. Смертью наказывались также те, кто творил насилие в христианских селениях, за самовольную отлучку, пьянство во время похода и дерзость против начальства.

      Войсковой судья обычно исполнял роль следователя, исполнителями же приговоров всегда были осуждённые, обязанные поочерёдно казнить друг друга. За воровство обычно приковывали к позорному столбу, где преступника забивали киями (палками) свои же товарищи. За оскорбление начальства и неотдание долга товарищу приковывали к пушке цепями, и только последнее время в Сечи за это полагалась ссылка в Сибирь. За великое воровство или, как бы сегодня сказали, хищение в особо крупных размерах, виновных ждала  шибеница - виселица. От шибеницы можно было избавиться только в том случае, если какая-нибудь  женщина или девушка изъявит желание выйти замуж за осуждённого.

        Таковы были нравы и обычаи старого казачества.

Алексей Владимирович Сафронов, председатель Союза казачьих журналистов Сибири и Дальнего Востока, главный редактор журнала "Казачье Братство"