Ветеран Смерш
  |
«Неброская» военная служба старшего лейтенанта Хлупиной Скромная до аскетизма комната, что сразу налево от небольшой обустроенной прихожки, наконец-то сводит меня с её хозяйкой, которая передвигается при помощи специального кресла. Ветеран Великой Отечественной войны сотрудница Управления военной разведки «Смерш» старший лейтенант в отставке Надежда Александровна Хлупина почти месяц откладывала встречу, ссылаясь в основном на болезнь. И лишь при встрече признаётся честно, будто извиняясь: – О нашей работе рассказывать запрещается. Даже в свои 92 года я не могу «рассекретить» в беседе основные этапы своей службы. – Надежда Александровна, а давайте просто «за жизнь» поговорим! – Да я и не против, - сдаётся наконец-то седоватая, строгого вида женщина в очках с основательными диоптриями, и достаёт старый альбом. С моего детства начнём? И лицо моей героини неожиданно преображается. Оно лучится доброй улыбкой воспоминаний. Сибирячка Надя Вся её довоенная юность прошла в селе Партизанское Красноярского края. Надежда ещё и десятилетку окончить не успела, как началась война. Отец, Александр Хлупин, ушёл на фронт в сорок третьем. Сыну Володьке, которому на тот момент едва шестнадцать исполнилось, дал строгий наказ: Береги семью. Пока война идёт, за старшего в доме будешь». Отец хорошим охотником и рыбаком слыл. Иногда и детишек в тайгу брал. Особо хвалил дочь в плане меткости: «Стреляешь ты, Надейка, неплохо. В жизни может пригодиться». Без отца голодно стало. От него по наследству перешли пистолет, охотничье ружьё, боевая японская винтовка. Владимир бросил девятый класс, чтобы Танюшка доучилась в десятом. Пожертвовал своим образованием ради старшей сестры. Ягоды, грибы в лесу собирал. Матери по хозяйству помогал. А однажды на охоту за дичью пошёл. Тот эпизод Надежда Александровна вспоминает с улыбкой: - Брат однажды трёх уток застрелил. Тащит их с гордым видом через всю деревенскую улицу. Ещё бы, кормилец. При виде добычи в руках младшенького мать тихонько ойкнула, несильно хлопнув того по макушке: «Сынок, так они ж домашние». Наказывать подростка, что остался за главу семьи и по малолетству влип в историю, мама не стала. Всё ж в оголодавшую семью добычу нёс. Таким родной брат и запомнился Надежде навсегда - с виноватым, и всё же счастливым выражением лица. А через год, в сорок третьем, он на фронт ушёл добровольцем. Окончил в срочном порядке Омское танковое училище, а в 1944 году был направлен на фронт в мотоциклетный полк мотопехоты и… пропал без вести. Забегая вперёд, сообщим, что в начале 1945 года семью ждало ещё одно испытание - такое же извещение пришло и на отца. Чуть позже Надежда занималась поисками родных ей людей. В отношении главы семейства получили сообщение - при освобождении Ленинграда он был тяжело ранен. Попал в госпиталь, который в скором времени был переправлен через Ладогу. После того следы главы семейства затерялись. Всё же пропал без вести. А сама Надежда после окончания школы два года работала в райфинотделе, занималась сбором сельхозналогов с населения, страховки оформляли. За плечами десять классов, курсы санитарок при сельской больнице и снайперские курсы от военкомата. Её всегда хвалили за хорошую память, целеустремлённость, спокойствие и уверенность в принятии решений. Где-то даже хладнокровность. А она вспоминает одну историю, которая из детства. Сразу за огородом – речка, недалеко, в ста метрах. Надя как раз географию учила. Слышит, кто-то кричит неистово. Глянула в окно – малыш, уцепившись за перевёрнутую лодку, тонет, а двое других пацанов, таких же, шестилетних, по берегу мечутся на той стороне. Вода большая, холодная. Она домчалась до берега, прыгнула в реку, особо не раздумывая. Всё глубже, глубже… Вот и берег. Обогнула лодку – плоскодонку и вытащила горемыку. Чувства опасности не было. Прийти на помощь – вот что главным явилось. Подбежали женщины, откачивали ребёнка, как могли. Он посинел весь. Спасли. А потом она узнала, что тот парнишка погиб на войне при форсировании реки. Судьба, видать, у него такая. Долго будет Карелия сниться Практически все мужчины из села Партизанское воевали. Как в книге Гайдара: «И отцы ушли, и деды ушли, и братья ушли»… Вот и представители женского населения из числа местной молодёжи выводы для себя сделали. Однажды в 1944 году четверо девчат пришли на призывной пункт военкомата города Красноярска, написали заявления. Оттуда буквально через два дня в эшелоне их отправили в город Кемь в Карелию. - Под стук вагонных колёс спешили к месту назначения почти месяц, - вспоминает Надежда Александровна. - В гражданской форме на сухом пайке с тушёнкой, горохом и сухарями дальний переезд неплохо переносили. На коротких остановках нам и хлеба давали. Знакомились, беседовали, делились впечатлениями. За плечами у всех комсомолок - курсы медсестёр, снайперов или связисток. – Девчонки, я не знаю, что такое война. Говорят, страшно. – За Родину погибнуть не страшно. – А я жениха с фронта жду. Обещала ему после войны сына родить… – Мы не знали куда едем, не было ощущения опасности, потому что своей дальнейшей судьбы не знали, – продолжает собеседница. – И наконец-то прибыли в запасной мотострелковый полк Карельского фронта. Место дислокации – где-то в сопках, в лесу. Обустроились. Через неделю вызвали нас в отдел. Оперуполномоченный отдела кадров старший лейтенант Барычкин, и ещё были капитан, подполковник, фамилии их уже не помню, нас по одному вызывали на беседу. Вопросы были разные. – Куда бы вы пошли служить? – Куда прикажете, туда и пойду. – Санитаркой сможете быть? – Смогу. Курсы прошла. – Грузчиком на железную дорогу? – Я – сельская, осилю и это. – Вас с дерева снайпер снимет. – Не снимет, я на курсах при военкомате была. Как бы ему самому плохо не пришлось. Она, деревенская девчонка, заполняя анкету, тогда ещё не знала, что существует контрразведка, Смерш. Конец августа сорок четвёртого холодным был. Девчатам выдали сапоги с обмотками, помыли, переодели. Увезли в Беломорск, что ближе к Мурманску. Из четверых она одна прошла проверку на соответствующую должность в контрразведке. Остальные девчата отправились на фронт в должности снайперов, санинструкторов. Надежда осталась в отделе кадров Управления ВКР «Смерш» фронта под началом генерал лейтенанта… В общем, просто генерала без конкретной фамилии. Ещё в Беломорске Надежда научилась на машинке печатать. Да ещё и фотоаппаратом овладела. – Чем занималась? – Переспрашивает она, человек с цепкой живой памятью и непревзойдённой бдительностью, и сообщает кратко, даже сухо : «Шифровала да расшифровывала дела рядовых, которые побывали на фронте, молодых офицеров, направленных воевать, печатала корреспонденцию. Пожалуй, и всё». В октябре 1944 года бои на Карельском фронте прекратились. В конце декабря под самый новый победный год эшелон их увёз в Ярославль. А чуть позже их отдел кадров поступил в распоряжение резервного фронта. Всем составом Управление направлено на Дальний Восток. О том они узнали только в пути. От войны до войны – недолгая дорога Город Уссурийск (по тем временам Ворошилов) встретил Смершевцев июньской жарой. Управленцев из числа контрразведчиков поселили в военном городке, огороженном высоким забором. Просветы в погонах, по должности - сотрудники никому неизвестной воинской части, они обосновались на новом месте ненадолго. – В конце июля снова была война, уже с Японией, - отслеживает летопись своей деятельности Надежда Александровна. Мы опять в сопки ушли вместе с боевым управлением, пробыли там около месяца. Потом нас направили в Мудадзян. Я официально числилась шифровальщицей. Шифровала тексты и отправляла по назначению. Мы видели подорванные танки, искорёженные машины, по ночам слышали, как ухает тяжёлая артиллерия. А иногда выходили в город, смотрели, как китайцы живут. Отношения были тёплыми. Все были только за мир. Война закончилась быстро. Вскоре наше Управление погрузилось в машины и со всеми ящиками, сейфами, чемоданами, документацией убыло к месту дислокации. Столы и стулья тоже забрали. Потом смеялись: «Даже мебель у нас секретная». Они прибыли в Уссурийск. Вроде победила страна, но долгое время все находились на казарменном положении. В 1946 году Надежде Александрове присвоили звание младшего сержанта. Вторая звёздочка была чуть позже, а третью президент Владимир Путин подарил за участие в боевых действиях на двух фронтах. «Нам рано жить воспоминаньями» В Уссурийске старший лейтенант Надежда Хлупина служила в шифровальном отделении, потом помощником уполномоченного в восьмой отдел назначили. Вскоре 1-е Управление первого Дальневосточного фронта расформировали и опытного работника направили помощником уполномоченного в мотострелковую дивизию в Хабаровск, что в районе школы №56. Потом были ещё отдаленные гарнизоны в Приморье. Мужа не стало. Надежда Александровна, получив травму шейки бедра, стала инвалидом и переехала к дочери в Хабаровск, получив от той нужную заботу и опеку. Навещают ветерана и отыскавшие её представители правления НП «Союза ветеранов госбезопасности по Дальневосточному региону». - Надежда Александровна, из дома вы редко выходите. Болячка мешает полноценно общаться с друзьями. Трудно время коротать? - Друзья по службе ко мне приезжают. Нечасто, но навещают. Не дают скучать. И, как ни странно, я живу своими воспоминаниями о войне. Несмотря на все лишения, отказа от личной жизни, горечь потерь, именно там осталась моя молодость, в том неспокойном времени, где были свои печали и радости. О людях этой профессии мы всегда «читали между строк». Она, уважаемая Надежда Александровна, и на самом деле, как стойкий оловянный солдатик, и по сей день хранит многие военные секреты. Ей не довелось стать санитаркой или снайпером, без сомнения, на поле боя она бы проявила ту же ответственность и стойкость. На войне она была хранительницей военных тайн. Тем наша героиня немало горда, как истинный офицер Смерш, и с ней, многие тайны вместе с «неброской» военной службой, останутся надолго, навсегда…
Ольга Гребенюк Фото Николая Седова |
