|
|
Передо мной миниатюрная, интеллигентная женщина. Пристальный взгляд её умных глаз, строго логическая последовательность беседы, умение слушать и вести диалог - сразу располагают к Галине Григорьевне Комаровой.
Заранее зная о том, что она долгое время работала следователем, затем прокурором- криминалистом, я про себя отметила - хорошая школа. Молодым сотрудникам можно многому поучиться у таких мастеров, и как надо держаться, выглядеть в любом возрасте, как заполнять полезными делами высвободившееся с наступлением пенсионного периода время, культуре русской речи, наконец.
Галина Григорьевна – «Ветеран следственных органов», удостоена Знака «Почётный прокурор – криминалист».
Она – хранительница истории своего рода, фамилии и семьи, своей организации - прокуратуры, с которой связана вся её жизнь и судьба. Замечательная рассказчица, обладающая несомненно редкой информацией, а также ценными историческими документами, Галина Григорьевна щедро делится всеми своими богатствами с людьми.
В 2002 году Г.Г.Комарова стала победителем в городском конкурсе «Семейная реликвия, семейная коллекция», посвящённом 144-й годовщине города Хабаровска и Международному Дню семьи.
В 2005 году она стала победителем в номинации «Легенда о предмете» аналогичного конкурса, посвящённого 147-й годовщине города Хабаровска.
Из своих домашних коллекций она направила экспонаты в музеи Астрахани, Благовещенска, города Хабаровска и края, прокуратуры Амурской области и Хабаровского края.
В этом году Галина Григорьевна приняла участие в городском конкурсе «Лучший хранитель истории». Уверена, что она будет отмечена конкурсной комиссией и на этот раз.
В редакцию Галина Григорьевна пришла с фотографиями, письмами, печатными документами. Не могла я слушать её рассказ без слёз о том, как она искала место гибели своего отца, погибшего в самом начале Великой Отечественной войны
Наконец-то, я нашла тебя, папа…
Мой отец, Григорий Иванович Комаров, родился в Кировоградской области (Украина). Военная служба забросила его на Дальний Восток, где он встретил маму. Они поженились. В 1940 году его, слушателя Военной академии имени Фрунзе, направили преподавать артиллерийское дело в Ташкентское пехотное училище имени В.И.Ленина. Вскоре мама со мной и моим маленьким братом Юриком уехала к папе. В Ташкенте нас и застала война. Не знаю, что на самом деле думал об этой войне папа, кадровый офицер, но маму он успокаивал: «Разобьём этих гадов за две недели».
В конце июля 1941 года папа сказал маме, что его направляют служить в Актюбинск, куда он вскоре заберёт и нас. Собирая папу в дорогу, мама складывала в чемодан не только его, но и некоторые детские вещи. Папа выкладывал их, но мама начинала плакать: «Значит, ты едешь на фронт». И папа перестал возражать…
На вокзал мы пришли с чемоданом и большим пледом, в который мама упаковала двухспальное одеяло, пояснив: «Мне потом с детьми будет легче ехать». Поезд долго не отправляли. Папа всё куда-то убегал и снова прибегал. Дома у соседей нас ждал годовалый Юрик. И папа проводил нас, а сам остался ждать отправления поезда. Это было 2 августа 1941 года – я видела папу последний раз.
Окна нашего дома выходили на железнодорожную насыпь. Ночью заплакал Юрик. Мама включила свет, взяла его на руки. Проснулась и я. В это время мы услышали шум приближающегося поезда. Мама с Юриком на руках мигом вскочила на подоконник, я тоже вскарабкалась и стала рядом (у нас были большие «итальянские» окна). Что это был за поезд, мама, конечно, не знала. Но вдруг?!
На первой же остановке папа сбросил нам письмо. Он писал, что, действительно, едет на фронт, и просил маму простить его за тот обман: «Я не мог видеть твоих слёз при расставании». А ещё он писал, что судьба сделала ему щедрый подарок: проезжая мимо нашего дома, он в свете окна увидел маму, Юрика и меня. И ещё писал, что, убегая от нас на вокзале, он пытался куда-нибудь пристроить плед с одеялом и детскими вещами, чтобы потом его передали маме. Но, в конце концов, сложил всё это в угол и ушёл.
Всего от папы пришло девять писем. Мама сохранила их, кроме одного – того, первого: мы тогда не знали, что война эта так всерьёз и надолго и что папа уехал навсегда. Вскоре письма приходить перестали. На все мамины запросы нам отвечали: «Пропал без вести». Наконец, пришла открытка от его однополчанина. Он писал, что 17 октября (это как раз папин день рождения!) их дивизия вела бой под селом Юрьевское Московской области. После боя папу в живых никто не видел.
Через некоторое время этот однополчанин сам приехал в Ташкент после контузии. Он рассказал маме, что в тот день шёл жестокий бой, связь со штабом была прервана. И тогда папа, командир артиллерийского дивизиона, поскакал на коне разведать обстановку. Вдруг конь упал. К нему послали четверых бойцов – назад вернулся только один. Он рассказал, что пополз, насколько было можно, видел, что конь бился в конвульсиях, а папа лежал под ним без движения. Подползти ближе боец не смог, так как немцы пошли в атаку, и он вернулся, а троих его товарищей убило. Наши отступили…
После войны мама, а потом уже и я пытались найти село Юрьевское, где погиб папа. В Московской области несколько сёл с таким названием, но ни в одном из них боёв не было. Я неоднократно писала в архив Министерства обороны СССР, ходила в Музей Советской Армии, просила, чтобы мне сказали, где 17 октября 1941 года вёл бой 859-й артиллерийский полк 312-й стрелковой дивизии. Но мне неизменно отвечали, что карты засекречены…
И вот, наконец, в 1989 году из Центрального архива Министерства обороны СССР мне сообщили, что 17 октября 1941 года папина дивизия вела бои в 19-24-х километрах юго – западнее города Малоярославца Калужской области. Оказалось, что и там есть село Юрьевское, во время войны числившееся в Московской области. Там-то всё и произошло. Из Калужского облвоенкомата сообщили, что все, погибшие на территории близлежащих сёл, в начале 50-х годов были перезахоронены в селе Кудиново Малоярославецкого района, причём из 611 человек, похороненных в братской могиле, 408 – безымянных.
Попросили меня выслать некоторые документы, переписку, пообещав, что фамилия моего отца будет увековечена на мемориальной доске братской могилы. Мои коллеги, возложив по моей просьбе цветы, прислали мне фотографию памятника братской могилы и мемориальной плиты с именем папы. А ещё мне прислали буклет из местного музея, где как раз описываются те бои.
Там есть такие строчки: «…силы были неравные. 16 октября гитлеровцам удалось подавить почти всю переднюю линию дотов. В ночь с 17 на 18 октября, по приказу, оставшиеся в живых разорвали кольцо окружения и отошли к Боровску, где соединились с нашими войсками…» Всё это соответствовало рассказу папиного сослуживца. И я поняла, что, наконец-то, я нашла точное место гибели отца. Я не знаю, покоится ли его прах в этой братской могиле, но для меня это место свято – папа погиб там.
Помню ли я его? Мне было семь лет, когда мы проводили папу на фронт. И самые главные воспоминания об отце – это о его доброте и весёлом характере. Мама рассказывала такой эпизод. Идут они в театр: мама – в нарядном платье, папа –в военной форме. Видят, по дороге в гору пожилая женщина с трудом пытается втащить гружёную тележку. Папа смотрит на маму: «Надя, давай поможем». Мама смущена: «Гриша, ну что о нас подумают люди? Нарядные, ты в форме, и тянем тележку?» На что папа возразил: «По-моему, важнее, что подумает о нас эта женщина, если мы, молодые и сильные, пройдём мимо и оставим её на дороге с непосильной ношей». И вот - папа в оглоблях, а мама сзади тележки вкатывают её в гору. Бабка семенит рядом и причитает слова благодарности.
Каждый человек оставляет на земле свой след. И люди должны знать и помнить тех, кого уже нет с нами. Ибо пока живы те, кто знал ушедших, они остаются в нашей памяти. Кроме меня и Людмилы, близкого друга нашей семьи, папу, на Дальнем Востоке вспомнить некому. Чтят его память на Украине многочисленные постаревшие его племянники.
В 2000 году в День Победы я побывала на братской могиле в посёлке Кудиново. Я думала, что, съездив на могилу отца, мне станет легче и боль отпустит моё сердце. Но, видимо, болеть ему до моих последних дней.
Г.Г.Комарова.
|
