ПОНИМАНИЕ СТРАНЫ В ЕЕ КАТАКЛИЗМАХ И ПОБЕДАХ
   |
Наш земляк художник-фронтовик Николай Долбилкин создал уникальные мозаики в Комсомольске-на-Амуре Ровно 60 лет тому назад в Городе юности вышел хроникальный фильм об открытии мозаик Николая Долбилкина – «Песня моя тебе, Комсомольск». С тех пор не знаю ни одного . . . исследования, посвященного этим без преувеличения выдающимся произведениям искусства. Прежде всего хотелось бы отметить уникальную сущность этих мозаик в том смысле, что обычно подобные картины делаются на какой-либо сюжет, определенный еще перед началом работы. Но эти мозаики, по замыслу автора, должны были охватить настоящее и недавнее прошлое страны в рамках нескольких панно. Молодой художник, прошедший войну и окончивший с отличием художественный вуз в Ленинграде, наполнившись впечатлениями исторических катаклизмов, участником которых он был, сам определял для себя этот грандиозный смысл работы. Соответственно, уникальностью замысла он обрекал себя на сложный поиск сюжетов и композиций, которые могли бы выразить его идеи. МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ Позади была Великая Отечественная война, в которую он танкистом прошел дорогами Европы и Китая. Тяжелые бои, страшные жертвы. И наблюдение за жизнью тех стран, где пришлось бывать. Сначала нужно было выбрать ключевые темы для панно. Конечно, Великая Отечественная. Эта тема воплощена в мозаичном панно «Молодая гвардия», которое художник выбрал еще в качестве студенческой работы для диплома. Для этой научно-практической работы на факультете монументально-декоративной живописи необходимо было выполнить проект, вписывающийся в реальное архитектурное сооружение, где размещались бы композиции. Для этого подошел Клуб судостроителей в Комсомольске-на-Амуре. Диплом на тему «Молодая гвардия» («Молодежь в Отечественной войне») Николай Долбилкин защитил с отличием. Профессиональный уровень подготовки художника оценили очень высоко. Что же касается идеологической установки автора диплома, то было отмечено, что «довлеет субъективный фактор в создании образа». В 1960-е годы над искусством довлели идеологические штампы: Гражданская война подавалась как победа хороших красных над плохими белыми, Великая Отечественная трактовалась как свидетельство победы социализма и т.п. Поэтому психологическая углубленность не приветствовалась. «Мы не наблюдаем пафоса героики и борьбы, – сказал один из критиков в приемной комиссии по поводу «Молодой гвардии», – но видим страдания людей». Много позже, во время демонстрации проектов мозаик партийному руководству Комсомольска-на-Амуре, первый секретарь горкома партии Василий Романов сказал: «Вы изображаете смерть, а у нас есть постановление, что отмечать нужно только дни рождения». Везде господствовал официальный оптимизм, практически вменявшийся в обязанность художнику. Штампы, идеологические стандарты с такими усилиями внедрялись в сознание художника, что нужно было иметь очень мощное самостоятельное видение, чтобы в своем творчестве противостоять этому диктату среды. В 1990-х, когда идеология спряталась за действиями молодых реформаторов (хотя мне кажется, они и были плодом этой идеологии, только завуалированной либеральными черточками), стала вполне стандартной формулировка «творчество как самовыражение». В ШЕСТИ ПАННО – СУДЬБА СТРАНЫ Нет, к Долбилкину это подходило не более, чем идеологические штампы. Его творчество не было самовыражением, оно было отображением понимания художником страны в ее катаклизмах и победах. Мозаики состоят из шести панно, по три с каждой стороны. С одной посередине располагается картина матери с сыном, которого она выпускает в мир, а по бокам от этой картины – «Молодая гвардия», в память о Великой Отечественной, и панно, посвященное Гражданской войне. Она изображена художником как символ трагичности русской истории, где прежде всего царит скорбь. Сама композиция панно «Гражданская война» – «пьета», оплакивание. Никакого торжества (победы красных), только скорбь и смерть. Вряд ли можно найти в работах тех лет еще одну, которая бы изображала Гражданскую войну в таком ключе, столь не соответствующем идеологическому диктату. Хотя с художниками начала ХХ века происходило то же самое: подлинность таланта, стремившегося к первосмыслу происходящего, прорывалась через идеологическую схему как через колючую проволоку. Вспомним «Большевика» Бориса Кустодиева, «Петроградскую мадонну» Кузьмы Петрова-Водкина с их символическим художественным языком, глубоко укорененным в национальной культуре. Этот язык разительно отличался от манеры изображения всех этих «Тачанок», «Штурмов Смольного», являвшихся воплощенной схемой пропаганды. …На другой стороне еще три панно. В середине изображен космонавт. Да, теперь для нас этот облик привычен, но в то время, когда Долбилкин делал свои мозаики, он ориентировался только на свое воображение и, как оказалось, вполне себе адекватно представил будущее в этом плане. По бокам триптиха мозаичные панно, посвященные Труду и Международной дружбе. Вот как описывал их Всеволод Никанорович Иванов, специально ездивший в Комсомольск для ознакомления с мозаиками: «Слева – монументальная «Группа труда», где при всей объединенности фигур, таких типично русских, художнику отлично удалась индивидуализация их. Очень богат колорит – тут и терракотовый, и салатовый, и голубой – в общей могучей гамме цветов, поз этих угнетенных, но сильных людей». В композиции «Международная дружба» мы видим представителей разных рас, что, по словам Иванова, «подчеркнуто богатой расцветкой, где цвет – зеленый, оранжевый, голубой, пурпурный – в искрах смальты расстилается ярким ковром бытия». ДНЕВНИКИ ХУДОЖНИКА Но создание «яркого ковра бытия», в котором была заключена продуманная и выверенная историософия страны, было для художника тяжелейшей трагической жертвой. Из дневников, 18 марта 1955-го: «Я встал на страшный путь, где только две крайности – победа или гибель. Причем победа может стать тоже гибелью, только физической! Мне предстоит пронести свою работу поистине через ад чиновничьей цензуры». Вот он продумывает композиции, выполняет немыслимое количество портретов для олицетворения тех или иных задуманных концепций. Огромная работа подвигается к концу и… Выходит хрущевское постановление «Об излишествах в архитектуре». Выполнение мозаичных работ этим постановлением просто блокировалось. Смириться с этим он, конечно, не мог. И в 1958 году отправился в Москву, где представил свои эскизы и добился в ЦК разрешения для местных властей осуществить выполнение мозаик в архитектуре. Он не просил ничего, кроме возможности продолжить работу. Смальту ездил заказывать сам. Все это было очень нелегко, художник тяжело заболел. Операция, затем облучение… Дневниковая запись в больнице, 20 апреля 1961-го: «Организм сдал. В лучшем случае протяну 5–10 лет. Для того чтобы стать спокойным… нужно зачеркнуть мысли о будущем». Но мысли об окончании работы он не зачеркивал, чего бы это ему ни стоило. Было принято решение разрешить ему самостоятельно воплощать свои мозаики за довольно скромную зарплату рабочего-бетонщика. Всю работу по выполнению своего творческого замысла в материале художник делал сам, начиная с заготовки смальты и до выполнения каждого сантиметра мозаичной картины. И этим он занимался после тяжелой болезни. Работа продолжалась три года…
Людмила ТАРВИД, вдова художника-фронтовика Н. Долбилкина Фото из архива автора
Газета «Приамурские ведомости», № 13 (8453) 2025 года г. Хабаровск |
