Жертва рекламы
     |
В ночь с 25 на 26 августа 1914 г. от русского наблюдательного поста на о. Оденсхольм у северного побережья современной Эстонии была получена радиограмма на имя начальника Службы связи Балтийского флота о том, что с маяка явственно слышна немецкая речь и шум машины: предположительно на Оденсхольмский риф выскочил неприятельский корабль. К острову были высланы эсминцы «Лейтенант Бураков» и «Рьяный» с начальником Службы связи капитаном 1-го ранга Адрианом Непениным. Начальник поста получил приказ немедленно начать глушить радиопередачи германского корабля, не давая последнему вызвать помощь. Радист схватил с полки первый попавшийся журнал, оказавшийся иллюстрированной «Нивой» за январь 1913 года. С обложки на матроса смотрел веселый господин с лихо закрученными усами, протягивающий рюмочку. В эфир открытым текстом полетел бесконечный рекламный слоган: «Нет в России ничего лучше Шустовского коньяка, нет в России ничего лучше шустовского коньяка, нетвроссииничеголучшешустовскогоконьяка…». Это была первая в мире радиореклама. Командир легкого крейсера кайзермарине «Магдебург», видимо, рекламы не любил или шустовский коньяк ему не нравился совершенно – неизвестно. Он приказал открыть огонь по маяку и наблюдательному посту из орудий. Сто пять миллиметров это вам не шутки – вскоре сквозь тьму и туман издалека можно было наблюдать пламя от горящих построек вокруг Оденсхольмского маяка, подожженных снарядами с германского крейсера. Сам маяк не пострадал. Радист отстукивал ключом бесконечную оду шустовскому коньяку пока взрывом не была сбита антенна, а сам он не получил осколок оконного стекла в щеку. «Магдебург» взывал о помощи, и она пришла наконец-то! Его услышали свои и на выручку был прислан миноносец V-26. Как оказалось позднее, реклама сделала все-таки свое гнусное дело. Крейсер «Магдебург» был построен на верфи «Везер» (Бремен) по программе 1908-1909 годов. Заложен в 1910 г., спущен на воду 13 мая 1911 г., вошел в состав флота 2 августа 1912 года. В мирное время он использовался в качестве учебного корабля для минеров, после начала войны — в составе Балтийского флота. Длина крейсера составляла 138,7 м (136 м по ватерлинии), ширина — 13,5 м, осадка — 5,1 м, водоизмещение — 4.550 т. На «Магдебурге» были установлены 12 скорострельных орудий калибром 105 мм и длиной в 45 калибров, два расположенных ниже ватерлинии 500 мм торпедных аппарата, а также зенитные орудия. Крейсер нёс 120 морских мин заграждения и устройства для их сброса. Численность команды составляла 373 человека. Три турбины «Германия» общей мощностью 33500 л. с. и три винта позволяли развить скорость в 27,6 узлов. При полной загрузке в 1200 тонн угля и крейсерской скорости в 12 узлов «Магдебург» мог пройти 5820 морских миль. После начала Первой мировой войны «Магдебург» действовал в Балтийском море. В течение первых недель войны крейсер осуществлял бомбардировки и постановку мин возле Либавы. Командир крейсера корветтен-капитан Рихард Хабенихт родился 27 февраля 1874 г. в г. Брауншвейге в семье сигаретного фабриканта. Женат (1906); жена – Магда, урожденная Калсен. Имел троих детей. После окончания в 1892 г. шестиклассной гимназии поступил в Военно-морское училище. В службе – с 9 апреля 1892 г. Аттестат зрелости кадета получил 10 апреля 1893 г. Аттестат офицера флота – 15 сентября 1895 г. Офицерскую службу унтер-лейтенант флота Р. Хабенихт начал в 1-ой морской дивизии в должности ротного офицера. В апреле 1898 г. он получил звание лейтенанта флота. К сожалению, архивный документ не позволяет восстановить все обстоятельства флотской службы данного офицера, т.к. в нем по неизвестным причинам полностью отсутствует учет корабельной службы и проведенных в море кампаний. Однако в документе имеются указания на участие корветтен-капитана (1909) Р. Хабенихта в событиях на о. Понапе (Каролинские о-ва), где в 1911 г. силами экипажей крейсеров «Корморан», «Нюрнберг», «Эмден» и гидрографического судна «Планет» было подавлено вооруженное выступление аборигенов против германских колониальных властей. (За участие в этих событиях 1911 г. зачтен ему как 1 год войны при расчете на пенсию). Начало первой мировой войны корветтен-капитан Р. Хабенихт встретил в должности командира легкого крейсера «Магдебург». К этому моменту служба офицера была отмечена прусским орденом Красного орла 4 ст. (22.1.1911) и короной к нему (13.5.1911), Крестом за заслуги, медалью «За спасение погибавших» на ленте (6.11.1895) и памятной колониальной медалью (10.10.1913). Примечательно, что в 1909 г. ему был также пожалован русский орден Св. Анны 3 степе. Была у монархов такая причуда: к различным юбилеям или во время путешествий и заграничных визитов награждать чужеземных офицеров оказавшихся рядом. Конечно, плюшки перепадали флотским офицерам, сухопутные больше сидели по гарнизонам. С началом войны Балтийский флот под командованием Николая Оттовича Эссена хорошо подготовился к встрече с немецкой эскадрой — в самые первые дни войны было расставлено более трех тысяч мин. Тем не менее, 26 августа в зону русского влияния проникли два германских крейсера — «Аугсбург» и «Магдебург», а также несколько легких миноносцев. Корабли должны были разведать расположение минных полей и вызвать тральщики, которые расчистили бы путь и обеспечили возможность наступления. Чтобы не налететь на коварные русские мины, разбросанные Эссеном, корабли разошлись и двигались специальным «противоминным зигзагом». На море стоял густой туман, и вскоре «Магдебург» потерял флагман из виду. Через некоторое время судно оказалось в опасной близости от острова Оденсхольм. Капитан уже подумывал сменить курс, но тут сообщили о приходе зашифрованного сообщения с «Аугсбурга». Пока возились с расшифровкой, забыли повернуть — а в сообщении как раз отдавался приказ развернуть крейсер... Не только русские славны своим головотяпством! Крейсер «Магдебург» на 15-и узловой скорости выскочил на камни. Попытки сняться успехом не увенчались. Призывы о помощи глушились русским радистом. В 5 часов утра командир корабля отдал своему адъютанту и начальнику радиосвязи обер-лейтенанту В. Бендеру, который заведовал секретными материалами, приказание сжечь в топках те из документов, что уже не нужны. Бендер выполнил распоряжение, уничтожив в 1-м и 3-м котельных отделениях немало секретных бумаг, однако из имевшихся на судне трех сигнальных книг две оставил для поддержания связи с другими кораблями. После расстрела построек в районе маяка связь восстановилась. Сумасшедшие русские из двух винтовок и ручного пулемета «мадсен» принялись обстреливать громадный бронированный корабль. Около 6-ти часов утра к месту катастрофы подошел эсминец V-26. «Магдебург» сидел на мели приблизительно до командирского мостика, но вся кормовая часть была на чистой воде и в полной исправности. После неудачных попыток стащить крейсер с рифа, в 7.10, был отдан приказ об эвакуации экипажа на миноносец. В это время русские эсминцы летели на всех парах к острову. О том, что на меридиане Дагерорта держатся крейсеры «Богатырь» и «Паллада» Непенину, по русскому обычаю, в штабе сообщить забыли, что чуть не привело к трагическим последствиям. Эсминцы прошли вдоль восточного берега острова. Вокруг «Лейтенанта Буракова» вдруг стали падать снаряды, но определить, откуда идет стрельба, было невозможно из-за тумана. В этот момент прямо по курсу эсминцев открылись силуэты больших кораблей. Зная по сведениям штаба, что наших кораблей в море нет, «Лейтенант Бураков» рванул навстречу и произвел минную (торпедную) атаку. Но крейсеры круто повернули и на мостиках эсминцев ясно различили, что это свои. На «Богатыре» заметили шедшую на него мину и увернулись, мина прошла в четырех метрах. «Паллада», дав три залпа, тоже опознала своих и прекратила огонь. Слава Богу, потерь не случилось! «Богатырь» и «Паллада», сразу открыли огонь по германским кораблям, как только заметили их силуэты сквозь клочья тумана. Один из снарядов попал в корму V-26, разом прекратившего посадку экипажа несчастного «Магдебурга». Эсминец дал полный ход и скрылся в тумане. Большая часть остававшихся на германском крейсере моряков в панике бросилась вплавь на берег. О секретных документах в суматохе попросту забыли. Хабенихт приказал взорвать крейсер, но после взрыва корабль с развороченной носовой частью и не подумал тонуть – не учли в спешке, что «Магдебург» и без того сидит прочно на камнях. С «Лейтенанта Буракова» спустили вельбот с лейтенантом М. Гамильтоном, сигнальщиком и гребцами, вооруженными винтовками. После того как Гамильтон поднялся на палубу и вместе с немецкими матросами спустил флаг крейсера, германский дек-офицер (кондуктор) сообщил ему о том, что на «Магдебурге» остался капитан Хабенихт. Гамильтон послал одного из немецких матросов доложить ему о прибытии русских. Вот как он описывает это в своих мемуарах: «От нечего делать я швырял ногами различные вещи, в изобилии валявшиеся на палубе. И вдруг под пакетом с рубашками я заметил сигнальный код. Не желая привлекать внимание немцев, я стал толкать его ногами к борту и, когда наш вельбот оказался под нами, сбросил его в вельбот». Очередной анекдот произошел при сдаче корветтен-капитана в плен. Хабенихт передал свой кортик русскому лейтенанту и представился: «Habenicht», т. е. назвал свою фамилию. Русский офицер, понимавший по-немецки через пень-колоду, перевёл его фамилию на русский язык дословно, как «я не имею» и оторопело спросил: «Aber was haben sie nicht?», т. е. «Чего же вы не имеете?», и тогда выяснилась произошедшая игра слов. Оба посмеялись и лейтенант, на жуткой смеси немецкого и русского флотского языков пригласил Хабенихта на эсминец. Немец заржал, но смысл уловил. Об этом курьезе упоминает Белли В. А. в работе «Рихард Хабенихт и его офицерский кортик. К истории предмета из оружейного фонда ЦВММ». Как свидетельствуют документы российской стороны, вместе с командиром «Магдебурга» в плен попали адъютант крейсера обер-лейтенант флота В. Бендер и еще 55 человек из его экипажа, а также обер-лейтенант резерва П. Нейман и 2 матроса с миноносца V-26. Первоначально всех пленных доставили в Балтийский порт, откуда по приказанию командующего флотом перевезли в Ревель, где разместили на транспорте «Рига». Здесь были произведены их первые допросы офицерами штаба флота. Для дальнейших допросов, которые производились офицерами Особого делопроизводства Морского генерального штаба, пленных перевели в С.-Петербург, куда они были доставлены 29 августа. Здесь пленных разместили в арестантских помещениях С.-Петербургской крепости, что являлось в годы войны обычной практикой и применялось на время проведения допросов, после окончания которых, пленных переводили в лагеря. Спасательными работами у взорванного немецкого крейсера «Магдебург» занимались база водолазной школы «Африка», спасательное судно «Силач» и портовое судно из Ревеля. Операции проходили под руководством помощника флагманского инженер-механика капитана 2-го ранга Фёдорова. Была сформирована особая экспедиция из водолазов и минеров при участии корабельного инженера Швецова и минного офицера лейтенанта Котовского. По воспоминаниям старшего лейтенанта И.И. Ренгартена, 29 августа водолазом был обнаружен утопленник. Этот сигнальный кондуктор крепко держал в руках сигнальную книгу (2-й экземпляр). Именно этот экземпляр был передан союзникам (англичанам и французам) вместе с другими документами. Вероятно, сигнальщик был сброшен в воду с кормы германского эсминца взрывом снаряда. Курьезы на этом не закончились. Капитан первого ранга А. Непенин, умница и герой (он потом стал адмиралом, сам командовал Балтфлотом и в 1917-м был убит матросами), тогда дал промашку. На радостях забыв собственные же наставления о конспирации, он с борта «Буракова» ликующей радиограммой, нешифрованной (!), дважды (!!), сообщил о захвате книги командующему вице-адмиралу Эссену. (Тот потом вызвал Непенина «на ковер», но, услышав с порога повинное «Проср…л, ваше превосходительство!», махнул рукой). По счастью, немцы эти радиограммы проморгали. Сигнальную книгу в Англию отвез флигель-адъютант капитан 1-ого ранга М.А. Кедров. После обследования крейсера было принято решение снять его с камней, притащить в Ревель и там попробовать ввести в строй. Балтийский флот очень нуждался в лёгких быстроходных крейсерах, и «Магдебург» был бы настоящим подарком. Идеей ввести «Магдебург» в строй загорелся Эссен. В составе Балтийского флота было мало современных лёгких крейсеров, и «Магдебург» был бы весьма кстати. Однако снять крейсер с камней так и не удалось. Сложная обстановка в море и начавшиеся осенние шторма не позволили быстро провести спасательную операцию. Когда же весной 1915 года вернулись к вопросу снятия «Магдебурга» с камней, то при повторном обследовании оказалось, что корабль за зиму так разбит волнами, что от него остался лишь дырявый остов. После этого с «Магдебурга» сняли все возможные механизмы и орудия, а сам корабль был оставлен на волю стихии. Через несколько лет корпус крейсера был изуродован штормами. Еще в 50-х годах советские моряки Таллиннской ВМБ отрабатывали на нем торпедные атаки. С корабля были сняты орудия, установленные потом на ряд малых кораблей Балтийского флота: канонерская лодка «Храбрый» получила шесть 105-мм пушек, сторожевой корабль «Ястреб» — две, а сторожевые корабли «Копчик» и «Коршун» — по одной. Канонерка провоевала не только Первую мировую, но и Великую Отечественную и была выведена из боевого состава лишь в середине XX века, так что орудия «Магдебурга» стреляли по врагу уже в годы Великой Отечественной войны. Часть артиллерии германского крейсера была передана на береговые батареи Балтийского флота и приняла участие в обороне Ленинграда 1941–1944 годов. Перед руководителем контрразведки эскадры, Николаем Николаевичем Ренгартеном, встала серьезная задача. Нужно было скрыть сам факт находки шифров, ведь если бы немецкое командование узнало о произошедшем, всю криптографическую систему быстро поменяли бы. И Ренгартен нашел дерзкое и красивое решение, отдающее дешевой опереткой, но для того времени приемлемое. Под видом расконвоированного военнопленного капитана Хабенихта он лично пришел на исповедь к лютеранскому пастору, которого не без оснований считали шпионом. И в подробностях описал, как шифровальные книги были якобы сожжены в котле №14. Вскоре немцы получили донесение пастора и вздохнули с облегчением... Люди раньше были гораздо доверчивей. Команда крейсера об этом не подозревает, офицеры и матросы считают, что все тайны поглотила морская пучина. Находка держится в строжайшем секрете, издается даже приказ объявить водолазам выговор за безрезультатные поиски. Всех участников наградят чуть позже якобы за другие заслуги, радист помимо Георгиевского креста получит золотые часы от командующего флотом и будет переведен служить на южное побережье Белого моря. Адмирал флота, главком ВМФ СССР Н.Г. Кузнецов в своих мемуарах писал, что этот трофей «сослужил хорошую службу и русскому флоту, и союзникам России». Используя шифры с «Магдебурга» для радиоперехватов, англичане 8 декабря 1914 года у Фолклендов громят эскадру «непотопляемого вице-адмирала» Максимилиана фон Шпрее. Понятно, что чем дольше неприятель останется в неведении того, что произошло на «Магдебурге», тем лучше. Поэтому команду, в конце концов, отправляют по Транссибу на окраину Империи в небольшой городок Хабаровск и запирают горемык в лагерь на Красной Речке (сегодня этот поселок стал частью города). Везли их по КВЖД – Транссиб еще не был закончен (мост через Амур достроили только в 1916 году). На станции Манчжурия, узнав, что их завезли в Китай, моряки со страху взбунтовались. Пришлось искать переводчиков и долго успокаивать, что за Китаем снова Россия с городом Владивосток. Немцы притихли и размерами русских земель впечатлились. 13 февраля 1915 г. Р. Хабенихт из плена бежал, решив через Китай добраться до немецкой колонии Циндао. Спустя три дня блуканий, промерзший насквозь корветтен-капитан встретил китайского крестьянина, долго бежал за ним, совал деньги и на немецком, английском и ломанном русском умолял отвести к любому китайскому чиновнику. Китаец, оказавшийся и не китайцем вовсе, а русскоподданым корейцем, привел Хабенихта к казачьему пограничному пикету с просьбой избавить его от надоедливого идиота. После еще одной попытки побега, предпринятой двумя подчиненными Р. Хабенихта летом 1915 г., все военнопленные с «Магдебурга» были переведены на особый режим содержания, исключивший впредь подобные случаи. Да и новости о взятии Циндао японцами дошли до лагеря. Бежать больше было некуда. Когда бежавшего командира «Магдебурга» вернули в лагерь, режим содержания команды, естественно, был ужесточен. Представители миссии Красного Креста, навещающие военнопленных, сообщают об этом за рубежом. Наш поселок Красная Речка не сходит со страниц зарубежной прессы, он становится известен в Испании, Дании, Штатах (они еще в это время не воюют с Германией). Все озабочены положением команды крейсера. Немцы принимают ответные меры, они сгоняют пленных русских моряков во Франкфурт-на-Одере и создают для них условия карцера. Наши моряки пытаются протестовать, передают испанскому послу в Берлине Поло, посетившему военнопленных, письмо о невыносимых условиях жизни, из-за которых среди матросов дело доходит даже до самоубийств. По заявлению германского командования, условия жизни русских моряков в плену не будут изменены до тех пор, пока не изменятся условия содержания «магдебургцев» на Красной Речке. - Что делают русские власти? Они во всеуслышание заявляют: Мы дадим прочитать газеты, в которых расписано, какие ужасные условия на Красной Речке, морякам с «Магдебурга». И потом то, о чем написали эти газеты, организуем в действительности. Тем более, что условия, которые вы создали для наших моряков, несопоставимы с теми, в которых содержатся «магдебургцы», но шум на весь мир из-за этого никто не поднимает. Буквально в считанные дни нашим морякам создают нормальные условия. Инцидент был исчерпан. В 1917 году пленных моряков перевели в Иркутск. После революции Хабенихт бежал еще раз, на этот раз успешно. Солдаты охраны бегали по митингам, братались с пленными и потихоньку разъезжались по домам. Капитан взял мешок сухарей, пришел на вокзал и сел в поезд. Как неуловимый Джо он был никому не нужен. Пересек за месяц всю Россию и уже в конце марта рапортовал своему начальству, что прибыл и готов приступить к службе. В послужном списке зафиксировано, что 5 марта 1918 г. Р. Хабенихт доложился о побеге германским военным властям в г. Пскове. 31 марта он прибыл в Киль, где доложился командованию Военно-морской станции Балтийского моря. Записи в послужном списке свидетельствуют, что время, проведенное в русском плену с 27.8.14г. по 4.3.18г., было засчитано Р. Хабенихту как время службы, т.к. «в его пленении собственной вины нет». А 1914, 1915, 1916, 1917 и 1918 гг. были зачтены ему как годы войны при расчете на пенсию. 24 апреля 1918г. императорским приказом обратного действия Р. Хабенихт был произведен в фрегаттен-капитаны (со старшинством от 16.12.14 г.)., а 28 апреля того же года – в капитаны цур зее (со старшинством от 26.4.17 г.). 10 мая 1918 г. он был награжден Железным крестом 2 класса за героический побег. В августе 1918 г. капитан 1 ранга Р. Хабенихт был назначен директором торпедного отдела на императорской верфи в г. Данциге, в 1919 г. он руководил там же центральным отделом. В сентябре 1919 г. Р. Хабенихт был уволен в запас из военно-морского флота в рамках общего сокращения вооруженных сил Германии. Германцы пытались возродить героический корабль. B 1916 году в Киле на верфи Howaldtswerke был заложен новый крейсер класса «Кёльн II» под номером 602, призванный заменить в строю погибший «Магдебург». 17 ноября 1917 г. ему было присвоено то же имя, но строительство к концу войны не было закончено, и недостроенный корабль пошел на слом: во-первых, Версальский договор ставил немецкий флот в очень жесткие рамки, а во-вторых, разоренной войной стране требовался металл, а средств на достройку крейсера не было. 17 ноября 1919 недостроенный корабль был исключен из военного флота, 28 октября 1921 года продан и в 1922 году «пущен на иголки». А после войны Хабенихт занялся поиском своих товарищей по плену, поддерживал матросов из своей команды, помогал устроиться на работу тем, кто в этом нуждался. У него с женой была фабрика под городом Кассель. Известно, что до ноября 1932 г. он проживал в Бад-Лаутерберге, где осели многие ветераны «Магдебурга», составившие ядро будущего Морского товарищества (Marinekameradschaft Bad Lauterberg im Harz), а затем переехал в г. Йену. Следует отметить, что в 1920-е годы в Германии, когда стало известно о роли радиоразведки Англии и России в неудачах германского флота, были сделаны отдельные попытки обвинить Р. Хабенихта в халатности, повлекшей захват противником важных секретных документов. Однако, бывший командир «Магдебурга», выдвинув иск о клевете, сумел выиграть судебный процесс против одного из «обвинителей», после чего тема на долгие годы была, что называется «закрыта». После начала второй мировой войны, 9 августа 1940 г. капитан 1 ранга запаса Р. Хабенихт был вновь призван на службу и назначен в последующем начальником морской части инспекции по вооружению в г. Праге. Однако по данным немецких источников он с 15 октября 1940 г. почти постоянно находился на госпитальном лечении. 30 апреля 1943 г. Р. Хабенихт был уволен с военно-морской службы и умер 21 ноября 1944 г. в г. Йене. Так закончилась эта история, вошедшая во все учебники радиоразведки.
Сергей Косяченко
На фотографиях:
|
