Золото Приамурских Атаманов. Штафирка
    |
Одно из первых крупных выступлений против советской власти на территории Дальнего Востока - мятеж Гамова - нашло отражение в исторической и мемуарной литературе. Но о конкретном человеке, первом выборном атамане Амурского казачьего войска Иване Михайловиче Гамове, до сих пор известно мало. Атаман был необычный, что сразу выделяет его из рядов казачьих лидеров Гражданской войны. Среди всей плеяды атаманов Белого движения, имя Ивана Гамова стоит особняком.
Фамилия Гамовых достаточно распространена на Амуре. Большинство ее носителей проживало на хуторе Верхнеблаговещенском Екатерининского станичного округа с середины XIX века, занималось хлебопашеством и несло службу в нижних чинах. Иван Михайлович родился 18 марта 1887 г. в семье казака хутора Верхнеблаговещенского Екатерининского станичного округа, отец занимался сельским хозяйством. В Государственной думе примкнул к фракции конституционных демократов (кадетов), участвовал в работе казачьей и сибирской парламентских групп. Кроме того, принимал участие в деятельности думских комиссий: по народному образованию и рыболовной. На думских заседаниях неоднократно выступал за передачу войсковых школ Амурского и Уссурийского казачьего войска и других казачьих войск в ведение Министерства народного просвещения, поскольку войсковые школы финансировались за счёт доходов, получаемых от питейной торговли, что было аморально. Учитель и заведующий хуторской школой И. Гамов стал известен после избрания его в 1912 году депутатом IV Государственной думы от Амурского и Уссурийского казачьих войск. Тогда же, на правах вольнослушателя Иван Михайлович учится в Санкт-Петербургском Университете. В 1917 году депутат Гамов вернулся на родину уже членом партии эсеров, поветрие тогда было модное – быть чуточку «революционэром». Хотя гораздо позже, в эмиграции он позиционировал себя твердым монархистом. Видно разглядел учитель кровавое и предательское мурло революционных партий со временем. Второй войсковой казачий съезд, неудовлетворенный работой наказных атаманов, кадровых офицеров, В.С. Филинова и И.К. Реймана, 20 апреля 1917 года постановил: «На должность председателя войскового правления и наказного атамана Амурского казачьего войска избрать члена Государственной думы Ивана Михайловича Гамова». Комитет общественной безопасности Амурской области утвердил назначение Гамова председателем войскового правления, а итоги выборов на пост наказного атамана были посланы на утверждение военного министра Временного правительства. Одновременно председателем исполнительного комитета казачьего съезда был избран казак С.Ф. Шадрин, впоследствии примкнувший к большевикам. Таким образом, И.М. Гамов получил свои полномочия, как от органа правительственной власти, так и от представителей казачьего населения области. После октябрьского переворота в Петрограде, на спешно собранном совещании казачьего войскового начальства, городской думы и правых партий был создан областной Комитет общественного порядка (КОП) из трех человек: атамана И.М Гамова, комиссара Амурской области Н.Г. Кожевникова и городского Головы Благовещенска А.Н. Алексеевского. Этот триумвират объявил себя высшим органом власти в Амурской области. Атаман Гамов взял на себя функции высшей военной власти. Войсковое и областное руководство Амурской области отказались признавать Советскую власть и в январе 1918 г. начали создавать под видом «гражданской милиции» белую гвардию. В состав «милиции» входили контрреволюционные офицеры и юнкера, бежавшие из Иркутска после подавления там, в декабре 1917 г. офицерско-юнкерского мятежа. Всю организацию возглавлял штабс-капитан Языков с нелегальным штабом, помещавшимся в японской коммерческой конторе «Томоэ». 25 февраля1918 г. 180 делегатов от крестьянских селений собрались в Благовещенске на свой IV съезд. Большевистское руководство Благовещенского Совета двинуло на него свои лучшие силы, в основном еврейской национальности. Прибыла солидная делегация из Хабаровска во главе с председателем Дальневосточного краевого комитета Советов и самоуправлений Тобельсоном-Краснощековым, которую никто в Амурскую область не звал и на съезд не приглашал. Данный видный деятель партии большевиков имел в кармане еще и фальшивое удостоверение представителя городской думы Никольск-Уссурийска. Горлопаны со всего Дальнего Востока съезжались просто потому, что было их очень мало, а те, что были, сомнительной ценности товарищи. Например, благовещенский Мухин – фальшивомонетчик, которого сами большевики чуть не выгнали из партии за уголовные преступления. Или хабаровский Шеронов, мотавший срок вместе с отцом за изнасилование и убийство несовершеннолетней девочки. Эти горластые демагоги и продавили признание власти Советов: «Единственной властью, как в центре, так и на местах признать Совет рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов». Съезд постановил – земство и городские органы самоуправления – упразднить. Жителей Благовещенска не спросили. Для осуществления функций власти избран Областной исполнительный комитет, председателем которого был утвержден Ф.Н. Мухин. 4 марта 1918 г. съезд завершил работу. Но едва съезд успел закончиться, как амурские казаки во главе с атаманом Гамовым подняли восстание. 6 марта они оцепили здание исполкома, открыли по нему огонь и предъявили ультиматум, требуя разоружить советский гарнизон. Руководители облисполкома были арестованы и отправлены в тюрьму. Горожане и казаки, не желавшие для города неизвестно кем избранный исполком, избрали Народный совет и его исполнительный комитет из 5 человек. Председателем избрали Н.Г. Кожевникова. Военным руководителем назначили учителя- атамана И.М. Гамова. Так был осуществлен военный переворот, вошедший в историю под названием «Гамовского мятежа». Хотя, я бы назвал это деяние «большевицким мятежом», но историю пишут победители. Казаки, офицеры, гимназисты, добровольцы не согласились с государственным переворотом, объявили вне закона террористов и иноземных захватчиков. Стали островком свободы на Дальнем востоке. Во всех городах советы захватили власть мирно. Сопротивлялась Москва, Петроград, Иркутск, Благовещенск и всё! Большевики направили на подавление контрреволюции отряды со всех городов Дальнего Востока. В пригородном селении Астрахановка, в течение недели сформировалась десятитысячная революционная армия. Вот! Обратите внимание на такую мелочь – местные жители разогнали большевиков своими силами. Не очень большими: дивизионом численностью около 300 молодых необстрелянных казаков, безоговорочно пошедшими за своим атаманом и казачьей батареей. К ним присоединились менее сотни офицеров и несколько сот вооруженных кадетов, юнкеров, гимназистов и реалистов. В первых числах марта «гражданская милиция» насчитывала до 5 тыс. человек, которые были вооружены винтовками и имели 4 орудия и 3 пулемета. А вот революционных бойцов в Амурской области практически не нашлось. Ну не желали люди помирать за Советскую власть. Пришлось собирать с миру по нитке. Ехали отряды из Владивостока, Хабаровска, Читы, Никольск-Уссурийска. Везли с собой пушки, патроны, запасы еды. Прибыли и те, для кого березка просто дерево, а русское поле – ровная поверхность, поросшая травой. Это мадьяры. Большой отряд бывших военнопленных венгров решил поддержать советскую власть. Они с энтузиазмом давили юнкеров в Иркутске, убивали казаков в Благовещенске. Очень скоро на Уссурийском фронте их была половина из всех красногвардейцев. На Забайкальском фронте – треть. «Мы пойдем на Восток, на баррикады, — говорили они. — Наше место там, потому что оттуда грозит сейчас самая большая опасность… Первейшая задача международного пролетариата — разгромить на улицах Благовещенска наемных убийц, купленных на золото»… Вот так невзначай и прозвучало впервые это слово – «золото». Кто-то распространил слухи, что атаман платит золотом. В местном Благовещенском государственном банке золота в монетах, слитках, ювелирных изделиях и самородках с песком хранилось по разным данным на сумму от 37 до 50 миллионов золотых рублей. Уж не на золото ли слетелись эти все интернационалисты да пролетарии? На станции Белогорск застряли эшелоны с демобилизованными пехотинцами и артиллеристами Владивостокской крепости. Топлива для паровозов не было. Бывшие солдаты митинговали и пытались заставить железнодорожников напилить им дров в ближайшем лесу. Одуревших от безделья «человеков с ружьем» быстро уговорили юркие агитаторы. Возможность пограбить «бохатый» на золото купеческий город и вернуться домой с трофеями пересилили чувство самосохранения. И эти потенциальные мародеры в порыве революционного энтузиазма быстро нарубили дров для паровозов и развернули эшелоны на юг, к Благовещенску. Вся эта рать, простите за выражение, 12 – 13 марта 1918 г. штурмом заняла город. После кровопролитных боев повстанцы бежали за Амур в китайский город Сахалян. В Амурской области и городе Благовещенске была восстановлена власть Советов. 22 марта на территории архиерейской дачи, вблизи Чепуринского завода при многолюдном скоплении населения состоялись похороны жертв этих событий. В общую братскую могилу легли 92 красногвардейца. Там же в отдельной могиле, но под общим курганом были похоронены и погибшие белогвардейцы. Еще все было по-человечески, люди не успели ожесточиться. А золото? - спросите вы. Не нашли. Почитаем тогдашние советские газеты, хотя профессор Преображенский не рекомендовал их читать перед обедом. Итак, приступим: … «Сам Гамов, ограбив местный государственный банк на 37 млн. руб. золотом, бежал в Сахалян»… «Во время антисоветского выступления атамана Амурского казачьего войска Гамова из Благовещенска в Сахалян (Хэйхэ) было вывезено 40 миллионов рублей золотом»… … «Казаки и белогвардейцы грабят город. В Благовещенске объявлена мобилизация всех мужчин до 49 лет, отказывающихся арестовывают и забирают.…Рассказывают, что казаки и чиновничество разграбили Государственный банк»… «Остатки восставших, в том числе и сам И. М. Гамов ушли в Сахалян, захватив с собой 40 млн. (или даже 49 млн.) рублей»…. Как вишенку на торте приведу басню известного борзописца, щелкопера, акулу, мать его, пера, русского писателя Моисея Израилевича Губельмана от 14 марта 1918 года: …« И это еще не все. Есть в Благовещенске настоящий большой клад. На тонны золота. В марте 1918 года школьный учитель, бывший депутат Госдумы и казачий атаман Иван Гамов поднял в Благовещенске мятеж против советской власти. В ходе мятежа он захватил банковское золото — несколько подвод (телег). Мятеж был подавлен через несколько дней, Гамов бежал в Сахалян. Но золото (по крайней мере, большую его часть) он вывезти не мог. А это значит, что и по сей день, несколько тонн золота скрыты в тайниках Благовещенска»…. Чуть не половина всех былин и сказок о золоте атамана Гамова соткана из таких вот материалов, а-ля «вдалеке белело что-то синее». Как говаривал когда-то, правда, по другому поводу, попыхивая трубочкой, товарищ И.В.Сталин: «Других писателей у мэня для вас нэт!». Современные «историки и публицисты» ушли недалеко. Приведу пример современной, «демократической и свободной» прессы. Статья «Клад атамана Гамова» («Комсомольская правда» 2018г.) вещает глубокомысленно и таинственно: … «Второй крупный амурский клад спрятал анархист Гамов, который ограбил банк и вывез восемь подвод с золотом. Позднее его следы затерялись в Китае, но за границу он сбежал без золота. Где спрятал драгоценности - неизвестно, по всей видимости, где-то в необъятной тайге»… Отдаю должное профессионализму журналистов газеты-проститутки. И господин Гамов анархист, и необъятная тайга посреди города Благовещенска! Казаки и вправду вывезли все золото из города. На самом деле Иван Гамов его не растратил, не прогулял и не пустил по ветру. Он с казаками не дал никому наложить свою лапу на государственное добро. Ни белым, ни красным, ни интервентам. Все было увезено в Харбин и ценности сданы в отделение Госбанка под расписку начальнику КВЖД Хорвату. Вот, собственно и вся золотая история Амурского атамана. С февраля 1919 года имя Гамова исчезает из текущих документов Амурского казачьего войска. В прощальном приказе к войску от 28 февраля 1919 года он писал: «После непрерывной почти двухлетней службы на благо родного войска я вынужден оставить Атаманскую булаву, ибо чувствую, что здоровье мне изменило. Невероятно тяжелые условия, при наличии коих мне пришлось работать, не прошли для меня бесследно… Покидая свой пост, я все же всегда буду продолжать работу на благо войска, на этот раз в роли обычного члена войсковой семьи, ибо нет ничего, что было бы для меня дороже интересов войска... Низко кланяюсь сынам родного войска и еще раз благодарю за то в высшей степени высокое доверие, кое мне было оказано четырехкратным избранием в войсковые атаманы...». Человек попытался сохранить свою казачью честь, не запятнал себя бессудными казнями, не лобзался взасос с интервентами, не воровал для себя, родни, своих одноклассников и поваров, а когда маховик истории стал раскручиваться с все более кровавыми брызгами, не смог остановить его, предпочел уйти. Все остальное время своей жизни Иван Михайлович учительствовал. Сначала в родном поселке, а после победы красных, в эмиграции в Манчжурии. С приходом Красной Армии в 1945 году продолжал учительствовать. У Советской власти к нему никаких претензий не было. Ну абсолютно никаких. В 1946 году принял советское гражданство, но на Родину не вернулся. Детей у него не было. Продолжал жить на станции Вэйшахэ КВЖД, где занимался пчеловодством. Умер в пятидесятые годы. По другим данным скончался в Швейцарии в 1969 году, в возрасте 84-х лет. Может и такое быть, в анкете он писал, что отлично владеет английским языком, а во время разгула хунвэйбинов вполне мог эмигрировать в Европу. Мне лично он глубоко симпатичен и как человек, и как атаман и никакая грязь к нему, вопреки безграмотной писанине, не прилипла.
Сергей Косяченко На фото: 1,3. Гамов И.М. 2. Удостовереие Гамова 4. Разгром гамовского мятежа |
