Колька и Яшка
 |
Зима 1941 года выдалась морозной и снежной. Маленькую избу большой семьи Колывановых то и дело заваливало снегом. Ещё в темноте бабушка Устинья начинала ворочаться на большом сундуке, шёпотом проклиная Гитлера и всех его пособников. И её старший внук Коля сквозь сон уже понимал, что настала пора вставать. А сон манил, завораживал, шептал что-то ласковое. Не открывая глаз, Коля на ощупь пробирался в сени - там стояло ведро со снегом. Как правило, он к утру успевал растаять, получалась чистая ледяная вода. Правда, бывали и такие морозные дни и ночи, когда снег в ведре оставался снегом. Ну что же, Коле это было не страшно. Ледяная вода или снег — неважно, он набирал полную пригоршню и умывался, иного способа быстро прогнать сон мальчишка не знал. Потом он натягивал старый дедов полушубок, брал лопату. Стараясь не шуметь, пытался выбраться из избы. Если снега за минувшую ночь наваливало слишком много, вылезал в окно в сенях и уже снаружи расчищал проход перед дверью. Это была его обязанность. В семье Колывановых, кроме бабушки и Коли, были дедушка Федот и мама Нюра. А ещё четверо ребятишек, мал мала меньше. Саша и Петя — Колывановы. Оля и Валя — дочери маминой сестры Екатерины, которая до войны жила в Ельце. В начале июня тётя Катя привезла детей на недельку-другую к бабушке Устинье, а сама вернулась на работу. А как только началась война, она пропала. Не приехала, не прислала никакой весточки. А ведь прошло уже полгода... Колька не мог не замечать тревогу, царившую в их доме. И не раз сам собирался в Елец, чтобы разузнать хоть что-нибудь о тёте Кате. В Ельце он много раз бывал до войны, даже подолгу гостил прежде, поэтому улицу и дом нашёл бы точно. А вот как добраться до города... Коля не знал, ни ходят ли теперь туда автобусы, ни где взять деньги на билет, но это его не очень беспокоило. Он изобретательный, что-нибудь придумает на ходу. Но вот что действительно держало мальчишку дома — ежедневная забота о близких. Он понимал: в семье без него, если что-то случится в дороге, придётся очень трудно. Бабушка и дедушка уже старые, мама часто болеет, отец на фронте. Стало быть, он, одиннадцатилетний пацан, пока что должен быть в доме за старшую мужскую силу. Но Коля не унывал. Он верил в счастливый случай. И случай не подвёл его. В одну из морозных ночей в избу Колывановых постучали. - Иван! - ахнула мама, разглядев в замёрзшем окошке лицо мужчины. Это был их сосед и друг, Иван Петрович. До войны он жил неподалёку от Колывановых. Оказалось, сосед прибыл в Лебёдянь по заданию партизан. Ему надо было найти редакцию фронтовой газеты, которая теперь находилась в школе №4. Иван Петрович предупредил, что поживёт у Колывановых недельку-другую, заодно поможет по хозяйству. «Вот и хорошо! - обрадовался Коля, узнав такую весть. - Значит, пока что тут без меня управятся, а там видно будет. Завтра же отправлюсь в Елец, сил нет больше ждать и тревожиться...» ...Коля вышел из дома ночью — даже бабушка Устинья ещё не начала ворочаться и проклинать фашистов. С собой взял два сухаря и тряпку, чтобы укутать лицо, если очень замёрзнет, зима всё-таки, а, быть может, ехать придётся в открытом транспорте. Довольно быстро выбрался на трассу и пошёл. Направление пути Коля ещё накануне узнал у Ивана Петровича. Правда, не спросил, сколько километров до города, но ничего, доберётся, по дороге ведь машины ходят, кто-нибудь да подвезёт. Однако дорога оказалась совсем не такой прямой, как представлялось мальчишке. Коля наверняка заблудился бы, но его действительно подобрала попутка — есть же на свете справедливость! В такую рань из Лебедяни (во времена войны здесь был очень хороший хлебозавод) в Елец шла машина, гружёная хлебом. Коля, завидев грузовик, остановился, отчаянно замахал руками. Воитель притормозил, пожалел парнишку. И разрешил забраться в кузов, где было довольно тепло. Сам не свой от счастья, Колька втиснулся между хлебными рядами. И тотчас понял, что зверски голоден. Запах хлеба кружил голову. Свои два сухаря мальчишка уже давно сжевал, в животе теперь булькал лишь растаявший снег. Но Колька не притронулся к хлебу. Шофёр оказал ему такое доверие, можно сказать, подарил решение огромной проблемы, ведь довезёт до самого Ельца, а может, потом и домой, — а он тут будет чужой хлеб жевать? Нет. И Колька твёрдо сидел, сложив руки на коленках. Только плакал немного от досады. А когда грузовик наконец остановился, не мешкая, выпрыгнул, превозмогая головокружение. В Ельце мальчишка действительно довольно быстро разыскал улицу и дом, где жила тётя Катя — память у него оказалась очень крепкая. Но дом был почти весь разрушен. Искать дальше не имело смысла. Надо было возвратиться домой и сообщить ужасную весть родным. Коля поискал глазами: хоть что-нибудь найти, хоть клочок одежды! И вдруг услышал слабый визг. Среди руин скулил щенок немецкой овчарки. Коля вспомнил, что фашисты специально дрессируют собак это породы, чтобы разыскивать убежавших из концлагеря или для других каких зверских целей. На минуту захлестнула злость: попался, выкормыш немецкий! Но мальчишка сразу же сменил гнев на милость: щенок-то ни в чём не виноват. К тому же неизвестно, как он здесь оказался и чей: фашисты ушли из города, столько бы щенок здесь просто не прожил. Да и концлагерей близ Ельца не было. Мальчишка пробрался к месту, где скулил лохматый малыш. Оказалось, щенок был привязан к торчавшей оконной раме бывшего первого этажа. Мелькнула мысль: значит, собаку привязали поле того, как дом разрушили? Может быть, специально оставили умирать, а может, хозяин точно так же искал в этих руинах своих родных, привязан щенка, а вернуться не смог? Или всё-таки это собака фашистов, но как она прожила так долго?.. Замёрзшими руками мальчишка сумел-таки развязать поводок. Щенок попытался кинуться Кольке на грудь, да силёнок у него было маловато. Зато бегать пёсик пока мог. И он побежал за своим новым хозяином к окраине города. Там, около поля, шофёр машины пообещал Коле забрать его назад, в Лебедянь. Грузовика ещё не было, и Коля вместе с Яшкой — так он назвал щенка — сели прямо на снег. Яшка сначала сидел довольно смирно, а потом вдруг заворочался, заворчал и потянул в сторону. Коля дёрнул поводок, что-то строго сказал, но щенок оказался на редкость упрямым. «Может, птицу какую мёртвую почуял или косточку, - решил мальчишка. - Ладно, пускай поищет и погрызёт, ничего ведь не ел». И отпустил поводок. Яшка пошёл в сторону города, держа нос очень близко к земле. Пройдя совсем немного, остановился и принялся рыть лапами небольшой занесённый стожок. Добряк-Коля, видя усилия пёсика, подбежал и принялся ему помогать. И был совершенно обескуражен, когда из стожка показался сначала маленький валенок, затем худенькая детская ручонка. Это был мальчишка едва ли старше Коли, только очень худой. Лицо его походило на капусту, такое же бледное, отметил про себя Колька. Он тормошил незнакомого мальчишку, кричал — но ничего не помогало. На счастье, подъехал шофёр, тот самый. Уложив бесчувственного мальчика в машину, он приказал Коле ждать, а сам помчался в ближайший госпиталь. И очень скоро вернулся, вытирая слёзы радости. - Ну, парень, ты герой, хоть медаль на грудь вешай! Живой он, пацанёнок этот, а я было думал, совсем пропал. Ну, ещё бы чуть-чуть - помер. Как он под снегом-то оказался, я не понял, он пока от испуга и пережитого говорит плохо, я ждать не стал. - А как его зовут? - спросил Коля. - Вот чудак! - хлопнул себя по лбу шофёр. - Имя-то, имя забыл я спросить! Коля благополучно добрался до родных, которые уже сходили с ума от тревоги. Однако сообщить ужасное известие о тёте Кате так и не смог. Сказал, будто бы узнал от соседей, что Екатерина выбралась из города задолго до оккупации, поэтому и не смогла передать о себе никакую весть. Мол, её срочно эвакуировали вместе с какой-то больницей. Яшка, конечно, остался в доме Колывановых. То ли прежние хозяева специально учили собаку, то ли от природы Яшка был наделён таким поразительны чутьём — неизвестно. Но щенку был обязан жизнью не только тот мальчик, имя которого забыл просить шофёр. Пёс учуял непонятно как оказавшуюся под снегом гранату. Встал неподалёку от неё и лаем созвал людей. А когда Колька хотел выяснить, в чём дело, и приблизился к опасному месту, Яшка прыгнул на хозяина и сшиб его с ног. Довольно долгое время простояли люди вокруг спрятанной под снегом гранаты, пока не догадались, в чём дело. Спас Яшка и соседку Колывановых, тётю Клаву. Над Лебедянью проходила воздушная трасса, по которой немцы совершали налёты на Москву. Во время бомбёжки тётю Клаву придавило плитой, обе ноги оказались сломаны. Больше суток пробыла тётя Клава среди руин, а в бомбоубежище тем временем её ждали три дочки. Когда Коля обнаружил девочек, они уже почти не верили, что мама жива, но продолжали её ждать. Изо всех сил цепляясь за последнюю надежду, Коля дал Яшке понюхать платок тёти Клавы. И умница-пёс отыскал её, хотя на поиски потратил несколько часов. Долгу жизнь прожил Николай Афанасьевич Колыванов. Помог маме вырастить своих братьев и сестёр. У него самого два взрослых сына — Александр и Яков. А вот собаки у него больше не было. Автор Софья Милютинская
|
