СОЛДАТ ПЕРВОГО ЭШЕЛОНА
 |
Судьбы людские Когда случается наведать свою малую родину поселок Боровой, что на Среднем Урале, первым делом захожу в гости к своему дальнему родственнику по материнской линии Николаю Федоровичу Баженову. Старик всегда рад нашей встрече. На столе появляется графинчик со смородиновой настойкой, всякие разносолы, выставленные его супругой Екатериной Афанасьевной. Выпьем мы по рюмочке, другой и начинается у нас неспешный разговор о прошлом житье- бытье, делах ветеранских, фронтовой молодости Николая Федоровича. Из биографической справки участника Великой Отечественной войны, кавалера орденов Красной звезды, Отечественной войны 1 степени, «Знака Почета», Дружбы Народов Николая Федоровича Баженова. - Родился в 1925 году в крестьянской семье в деревне Басаргино Голышмановского района Тюменской области. Воевал на различных фронтах Великой Отечественной войны. Член КПСС с 1943 года. Инвалид 2 группы. В 1945 году закончил Ханты - Мансийское педучилище. В 1963 – Тобольский государственный педагогический институт. Работал инструктором ОСАВИАХИМа, учителем, директором школы, заведующим гороно, заведующим отделом пропаганды и агитации Ханты - Мансийского горкома КПСС, вторым секретарем Советского райкома партии. Как-то отдел кадров Тюменского обкома партии попросил Баженова внести поправку в текст автобиографии. Необходимо было уточнить: в семье какого крестьянина он родился? Николаю Федоровичу пришлось написать, что родился в семье крестьянина – кулака, так как отец Федор Баженов был раскулачен в 1929 году и сослан вместе с семьей в поселок Луговской Ханты – Мансийского района Тюменской области. Этот факт был Баженовым воспринят с некоторым недоумением и долей обиды. Ведь с 1985 года руководством страны был провозглашен курс на перестройку, гласность и демократию. Репрессии и преступления сталинского режима были осуждены. Однако требования к анкетным данным оставались такими же, как и 50 лет назад. Мы сидим с Николаем Федоровичем за столом и неторопливо ведем диалог: - Я никогда не хулил власть. Даже в мыслях не допускал, что в моей стране происходит что – то неправильное, - сказал Николай Федорович. Затем добавил: - Обидно было, когда меня в комсомол не приняли, а потом – в военное училище. Понимал, что я сын кулака и мне туда дорога заказана, тем не менее, хотел быть в первых рядах строителей коммунистического общества. Лицо собеседника раскраснелось, выдавало волнение. - А чтобы стать членом Коммунистической партии и подумать не мог. У моего отца, Федора Герасимовича было 10 младших братьев. Он оказался старшим. Жили все вместе. Ну, и, соответственно, хозяйство было большое. Когда началась коллективизация, мой отец сразу же был объявлен кулаком. Так я в 6 лет стал сыном кулака. Сослали нас, как я уже говорил, в поселок Луговской Ханты – Мансийского района, что на левом берегу Оби в 35 километрах от окружного центра. Там и прошло мое детство. Как ни странно, я не чувствовал себя в чем то обделенным. Может, потому, что практически весь наш поселок состоял из таких же, как наша семья, сосланных крестьян, ни в чем не повинных перед советской властью. В 1931 году от голода умерла мама, в 35-ом – сестра. Это казалось естественным. У многих семей случались голодные смерти. Эти факты руководство объясняло просто: в стране не хватает хлеба, идет жестокая борьба с врагами народа, которые и виноваты в этом. В ходу была модная фраза: перегибы на местах, некогда товарищу Сталину с нарушителями закона разбираться, но придет время… Не успел. В 1939 году я закончил семилетку и поступил в Ханты – Мансийское педагогическое училище. Золотое время было – студенты! Пора первой любви, самостоятельности. Три года пролетели, как один день. А тут война! Ветеран прервал тут свой рассказ, поднял рюмку. -За павших в бою Великой Отечественной! Через минуту продолжил: - Я пошел в военкомат и написал заявление, что хочу стать офицером. Изучив мои документы, военком отказал в учебе. Сказал, что военным училищам кулацкие дети не нужны, враг будет разбит без их помощи. … Не прав оказался военком. В июне 1942 года меня призвали в действующую армию. Полмесяца учебный полигон - и фронт. В эшелоне выдали по одной винтовки на двоих и по десятку патронов к ней. Первый бой. Со мной был земляк. С ним в бою делил винтовку. Удалось окопаться и по очереди стрелять в контратакующих немецких автоматчиков. Товарищ в том бою был ранен в руку. Его перевязали и отправили в тыл. На передовой он уже больше не появился. Каким – то чудом по ранению он сумел комиссоваться. Встретились мы с ним только в 1944 году в Ханты- Мансийске. Вскоре меня направили на ускоренные курсы младших лейтенантов. Здесь готовили командиров стрелковых взводов. А в январе 43-го мое подразделение оказалось под Ржевом.
"Правду о Ржеве скажут только тогда, На Ржевском плацдарме стояли 3 немецких дивизии армии "Центр" для наступления на Москву. Потери Красной Армии в боях здесь составили около 2 миллионов человек, вдвое превысив потери в Сталинградской битве. В лесах под Ржевом погибла 29-я армия. Сам город был превращен в лунный пейзаж. От 40.000 населения осталось всего 248 человек. После ожесточенной 15-месячной битвы Ржев так и не был взят - немцы сами отошли на заранее подготовленные позиции. (Из Большой советской энциклопедии).
- Дед, а сколько жил лейтенант, командир пехотного взвода на передовой?
- А плохой? (Из разговора старого солдата с внуком) Сводной батальон, в состав которого входил взвод Баженова, под покровом ночи должен был занять участок немецкой обороны и ждать подхода основных сил. Пока шли к намеченной цели, в живых осталась половина атакующих. Погиб комбат. Николай Федорович принял командование на себя. Закрепились. Однако помощи, как оказалось, они ждали зря. Из-за плохой связи никто не знал, что недавно прибывшая пехотная часть была уже на передовой. О ней, попросту, забыли. Вскоре остатки батальона были окружены немцами. Тогда младший лейтенант Баженов принял решение идти на прорыв. Вышли из окружения, но из его взвода в живых осталось трое солдат и он. За этот бой Николай Федорович и его товарищи были представлены к ордену Красного Звезды. Я на память прочитал ветерану несколько строф из стихотворения Александра Твардовского « Я убит подо Ржевом».
… Фронт горел, не стихая,
… Я убит подо Ржевом,
… Я вам жизнь завещаю, Баженов еле слышно шепчет: - Все так и было, так! Затем старый солдат резко встал и вышел в другую комнату. Через минуту снова появился на кухне. В его глазах стояли слезы. - Знаешь, Пантелеич, если кто - то мне начинает рассказывать, как он браво воевал, храбро ходил в атаку, не верю этому вояке. На фронте часто было не так, как многие пишут. В бою всегда думаешь о том, как выжить, а уже потом - уничтожить врага. Поэтому стараешься первым выстрелить в противника. Иначе он тебя убьет. Сейчас я понимаю того земляка, с которым в начале войны была одна винтовка на двоих. Выжить хотел, поэтому правдами и неправдами оказался в тылу. Презираю таких людей. На Центральном фронте больших перемен не было. Моему герою проходилось участвовать и в боях местного значения: оборонительных, наступательных в качестве пулеметчика-станкиста. Ходил он и в разведку боем. … Летом 1943 – го, уже лейтенанта, Баженова вызвал к себе замполит батальона и предложил вступить в партию. Молодой офицер честно поведал политработнику о своем «черном» пятне в биографии. Он, мол, сын кулака. Майор выслушал боевого командира взвода и ушел, так ничего и не сказав. Через три дня пришел к нему в землянку и положил на стол чистый лист бумаги. - Пиши заявление в партию. Так Николай Федорович стал коммунистом. А спустя неделю, принял свой последний бой. Нужно было занять плацдарм для последующего наступления основных сил дивизии. Но это была дезинформация: главный удар войска должны были нанести совсем в другом месте. Сформировали особый отряд автоматчиков и бросили его под покровом ночи на вражеские укрепления. Только солдаты поднялись в атаку, их тут же стали накрывать мины противника. Последнее, что помнил Баженов, перед ним неожиданно вздыбилась земля, стало трудно дышать. Его с поля боя вынесли оставшиеся в живых подчиненные. Значит, был хорошим взводным двадцатилетний лейтенант. Еще одна интересная страничка в биографии фронтовика. Орден Красной звезды, которым его наградили в войну, ему вручили только в 1965 году. Почему? А помните поправку отдела кадров обкома КПСС по поводу его происхождения? Думается, ответ нужно искать в ней. О другом ордене - Красного Знамени, за последний бой, он узнал из газеты «Ветеран» за 1995 год. Редакция газеты тогда разыскивала награжденных орденами и медалями фронтовиков, не получивших их в свое время. Журналисты послали запрос в военный архив, в Подольск. Ответ был положительный. Так старый солдат стал дважды орденоносцем, спустя много лет после войны. Но вернемся к моему дальнему родственнику. После четырех месяцев в госпитале зимой 1944 года инвалид второй группы Николай Федорович Баженов вернулся в родной поселок. Восстановился в педучилище, успешно его закончил. Нашел свою половинку – Екатерину Афанасьевну, тоже студентку, и приступил к гражданской жизни. С энтузиазмом начал строить светлое будущее нашей страны. Для этого было все под руками – лес, нефть, газ страны, грандиозные стройки. Карьера Николая Федоровича была спокойной. Молодого коммуниста, прошедшего горнило войны, заметили сразу. Рассудительный и доброжелательный, он вызывал симпатию не только у начальства, но и у простых людей. Если где назревал скандал, посылали Баженова. Знали, он все уладит, как надо. Учитель, директор школы, работник окружкома и последние 17 лет бессменный секретарь райкома партии по идеологии. Баженов был, как бы противовесом, эксцентричного первого секретаря. Если тот мог рубить с плеча, то Николай Федорович всегда старался сгладить резкость «первого», перевести все в более спокойное русло. При этом оставался принципиальным, честным человеком, что в то время было немаловажным фактором. В связи с этим, вспоминается почти анекдотический случай, в котором он проявил себя не зашоренным партийным уставом аппаратчиком, а нормальным мужиком. ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ Один из руководителей районного масштаба завел роман с подчиненной. Об этом узнала жена, пожаловалась в райком. И надо же, начальник сразу сознался в прелюбодеянии. Родилось персональное дело, которое рассматривалось на заседании бюро райкома КПСС, высшем коллегиальном органе, где всегда пеклись о моральном облике своих рядов. По крайней мере, пока это не становилось достоянием гласности. На бюро всем запомнилась знаменитая речь Николая Федоровича: – Сначала я буду говорить, как секретарь по идеологии. Ты, руководитель, коммунист, развел в коллективе аморальщину. Какой пример подаешь подчиненным? Плохой! За это тебя накажем. А сейчас хочу сказать как мужик, мужику. Ты что, охренел совсем? Кто тебя за язык тянул сознаваться? Тебя что, за ноги держал кто–то? Непорядочно повел ты и по отношению к женщине, какая бы она ни была. В общем, горе–любовник схлопотал тогда строгий выговор с занесением в учетную карточку. ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ Середина восьмидесятых. Продовольственный магазин. Громадная очередь за спиртным. (Все, надеюсь, помнят то время сплошного дефицита). Заходит Николай Федорович и пристраивается в конце людской вереницы. Его тут же узнают: – Проходите без очереди, – расступаются покупатели. Баженов смущенно улыбается: – Да нет, постою. Чем я лучше других? Выстаивает до конца. Покупает положенную в одни руки норму водки и уходит. Вслед шепот: – Надо же, в очереди стоял, а ведь секретарь партии. …На дворе уже вечер. На прощанье пытаюсь, как истинный журналист, выяснить отношение старого партийца к нынешней политике правительства. В ответ услышал: среди нас есть молодые, достойные люди. В конце – концов они сделают из нашей страны великую державу. - А вы сейчас член компартии? – интересуюсь. - Конечно! Зря что ли до сих пор ношу осколки в ногах, – то ли спросил, то ли констатировал он. Владимир Карташев. |
