Записки начальника госпиталя

19 мая 1989 года окружному военному госпиталю в Душанбе Краснознаменного Среднеазиатского пограничного округа, единственному в Пограничных войсках, был вручен орден Красной Звезды. Теперь его официальное название звучало так: «Первый окружной ордена Красной Звезды военный госпиталь Пограничных войск КГБ СССР».

Окружной военный госпиталь в Душанбе Краснознаменного Среднеазиатского пограничного округа (КСАПО) КГБ СССР был создан в 1962 году на 100 коек для оказания квалифицированной медицинской помощи военнослужащим пограничных войск, КГБ Таджикской ССР, членам их семей, ветеранам.

ВЫПОЛНЯЯ КЛЯТВУ ГИППОКРАТА

Территориально он осуществлял медицинское обеспечение 5-ти пограничных отрядов (Хорогского, Пянджского, Московского, Термезского и Керкинского), а также всех других воинских частей, входящих в состав КГБ СССР на данном направлении. Первым начальником госпиталя был заслуженный врач Таджикской ССР, полковник медицинской службы А. Кострыкин.

К концу 80-х годов окружной военный госпиталь превратился в крупное лечебное учреждение, оказывающее своим пациентам в полном объёме квалифицированную врачебную помощь, а по некоторым направлениям, в основном хирургического профиля, и специализированную медицинскую помощь. Первый больной поступил в госпиталь 22 апреля 1962 года.

Первоначально в госпитале было развёрнуто три лечебных отделения: хирургическое, терапевтическое и инфекционное. В составе терапевтического отделения функционировали психоневрологический и дерматологический кабинеты. Кроме того, в штате госпиталя был стандартный набор лечебно-диагностических подразделений: клинико-биохимическая лаборатория, кабинет функциональной диагностики, рентгеновский кабинет, физиотерапевтический кабинет. В существующей структуре госпиталь успешно функционировал до 1980-го года.

В 1985 году в состав госпиталя вводится психоневрологическое отделение, для чего территорию терапевтического отделения условно разделили надвое.

Инфекционное отделение, начиная с 1983 года, работало в режиме перегрузки. В 1985 1988 годах палатки на территории отделения не сворачивались круглогодично и постоянно заполнялись больными. Волны вспышек эпидемий накатывали непрерывно: малярия, брюшной тиф, клещевой возвратный тиф, и, наконец, форменный бич вирусный гепатит А. Временами число больных, одномоментно находящихся на лечении в инфекционном отделении, превышало 400 человек.

Мощным толчком к развитию госпиталя послужило участие войск КСАПО в боевых действиях на территории Демократической Республики Афганистан (ДРА). Округ начал решать новые, ранее не свойственные ему задачи. Естественно, новые задачи легли и на медицинскую службу.

Увеличение численности раненых и больных привело к организационно-штатным изменениям. Коечная ёмкость возросла постепенно до 250 коек. В штате госпиталя появились 2-е хирургическое, 2-е терапевтическое, психоневрологическое, диспансерно-поликлиническое отделения, отделение анестезиологии и реанимации, патолого-анатомическая лаборатория.

ХИРУРГ В РОЛИ САПЕРА

О событии, которое произошло летом 1986 года в госпитале Душанбе, наперебой писали и говорили многие средства массовой информации страны. На больничной койке оказался рядовой Виталий Грабовенко, получивший ранение во время боя.

В огненной круговерти в него попал снаряд от АГС-17, который рикошетом вошел под покров мягких тканей, где и застрял между ребрами и грудной мышцей. Об этом он сказал сослуживцам, которые оказывали ему первую помощь. Однако его слова приняли за помутнение рассудка и прилетевшим бортом срочно отправили в госпиталь. Прибывшему солдату обработали множественные осколочные ранения, на рентгене ничего подозрительного не нашли. Казалось бы, все обошлось.

Однако отек вокруг раны значительно увеличивался, рука практически не шевелилась. Видя, что больной не идет на поправку, врачи провели повторную рентгенограмму, предполагали межмышечную гематому, а обнаружили тень прямоугольной формы размером 11*3 см. Снимок решено было показать военным: вначале гранатометчику, затем саперу, которые проходили лечение в госпитале. Оба заявили, что в теле солдата граната. И она на боевом взводе, так что взрыв может произойти от любого случайного движения.

Состояние врачей было подавленным: во-первых, все осознали масштаб катастрофы, пациент на протяжении 13 дней передвигался по госпиталю, даже пробовал играть в настольный теннис. Только чудом все обошлось. Во-вторых, встал вопрос о том, кто возьмется оперировать.

О ситуации уже было доложено высшему руководству, и действовать нужно было немедленно. «Многие опытные хирурги были готовы выполнить необычную операцию, писала 24 декабря 1986 года газета «Коммунист Таджикистана». Но выбор пал на Юрия Воробьева». И даже знаменитый журналист Юрий Гейко в «Комсомолке» от 27 сентября 1986 года подчеркнул, что весь персонал госпиталя, все хирурги были готовы стать к операционному столу, лицом к смерти или к инвалидности. Ведь тому, кто будет оперировать, могло оторвать руки.

Только сейчас, тридцать с лишним лет спустя, Воробьев тихо сказал правду. Он был в то время начальником Душанбинского госпиталя, и когда стало ясно, что «оперировать гранату» все равно придется, собрал хирургов у себя в кабинете. Кто-то сразу и твердо отказался. Кто-то тяжело промолчал. Кто-то не мог посмотреть ему в глаза.

Он прервал эти тягостные минуты и спокойно подвел черту: «Оперировать буду я». Ему было 38 лет, за плечами более 2000 операций. Двое детей, жена ждала третьего. Не согласился с решением начальника только один человек лейтенант Саша Дорохин, молодой травматолог, призванный на военную службу на два года. «Юрий Алексеевич, вам нельзя одному. Возьмите меня! Граната глубоко, надо будет и тампонировать, и фиксировать края разреза, а времени ведь будет очень мало! Возьмите меня, пожалуйста!» Он не получил ответа, но как бы случайно еще не раз попадался в тот день на глаза Воробьеву и опять просил. «К вечеру 13го переодевайся, будем оперировать», сказал, наконец, Воробьев.

Дорохин всего месяц как женился. Позже он признался, что больше всего боялся не смерти, а увечья, не уйдет ли от него Наташа, если он станет калекой. Анестезию должен был провести Владимир Моисейкин.

Перед хирургом Воробьевым стояла сложнейшая задача: он понимал, что гранату можно «вырезать», и в этом случае парень навсегда окажется инвалидом, так как рука перестанет работать. Вместе с тем, можно сделать надрез и аккуратно достать опасное инородное тело, но такая операция будет в разы сложнее. И опытный хирург сделал все для того, чтобы рука осталась функциональной.

Врачей экипировали защитными комплектами саперов, бронежилетами, касками. В подготовке операции участвовали специалисты инструментального цеха душанбинского завода «Таджиктекстильмаш» В. Бугров и В. Васильев, которые сконструировали и изготовили за одну ночь специальный захват, не позволявший гранате двигаться во время операции в опасном направлении.

Нелегкая и опасная для всех операция длилась нескончаемо долгих 15 минут и наглядно показала величие духа и самопожертвование русского человека. После извлечения гранаты Юрий Алексеевич поместил ее на «подушку» из песка, сооруженную на обычных новых медицинских носилках.

Вскоре саперы подполковник И. Кулумбегов и капитан В. Следенко в противоминных костюмах спускались с третьего этажа по лестнице черного хода с тяжелой ношей не столько от песка, сколько от притаившегося в этом песке непредсказуемого взрыва.

А в это время у окон, несмотря на запрет, стоял весь госпиталь. Саперы переместили взрывоопасный предмет в безопасную зону на территории госпиталя и рядом. Столб земли, смешанной с огнем и дымом, поднялся на высоту трехэтажного дома.

За проведение этой уникальной и опасной операции Юрий Алексеевич был удостоен высокой государственной награды ордена Красного Знамени, ассистент А. Дорохин и анестезиолог В. Моисейкин награждены орденами Красной Звезды.

В 1987 году Юрий Алексеевич передав мне бразды правления госпиталем, убыл для дальнейшего прохождения службы в Центральный госпиталь Пограничных войск.

В настоящее время он единственный из пограничников-медиков, кто удостоился почетного звания «Заслуженный врач Российской Федерации» и звания «Заслуженный пограничник Российской Федерации».

ИТОГ ОПЕРАЦИИ «12 СТУЛЬЕВ»

Был в ходе подготовки к вышеизложенной операции и один по своему забавный эпизод, который я запамятовал, но недавно вспомнил.

Как начмед госпиталя, при подготовке к операции я отвечал за слаженную работу всех подразделений, обеспечивающих ее проведение. До начала операции 10 минут. Все проверил полный порядок, все на местах. Иду докладывать о готовности полковнику медицинской службы В. Чвыкову, поднимаюсь на 3-й этаж в хирургическое отделение и застываю на месте. Палаты отделения не заперты, так как в дверях нет замков. Как же так? Ведь все действия, от хирургического удаления гранаты до ее выноса к месту подрыва будет происходить именно здесь. 1-й этаж пуст. На 2-м закрыты основной и запасный выходы, а на 3-м полно больных пациентов. Всем строго-настрого запрещен выход из палат до особого распоряжения, но что этот запрет для любознательного и любопытного солдата? Ругаю себя последними словами за такой просчет. Хирург Хайрулла Сагдуллаев вопросительно смотрит на меня, мол, в чем дело?

-_Хайрулла, палаты открыты, кто-нибудь высунется в самый неподходящий момент!

Николай Юрьевич, стулья! после короткого замешательства произносит он. И я мгновенно понял. Двери в палаты были двустворчатыми, с прямоугольными дверными ручками. Хватаем с ним по одному стулу и задней ножкой вставляем в дверную ручку. Все, дверь надежно заблокирована. Я пошел докладывать, а Хайрулла в срочном порядке закрыл аналогичным способом все помещения 3-го этажа, кроме задействованных в проведении операции.

Стульев было использовано 12 штук. Итог операции «12 стульев» длинный коридор хирургического отделения, ровная линия торчащих из дверей стульев и никого в коридоре. То, что нужно.

КАЖДЫЙ МНИТ СЕБЯ СТРАТЕГОМ...

В 1988 году со мной общался корреспондент газеты «Красная Звезда», который долго рисовал мне схемы и доказывал, что во время операции рядового Виталия Грабовенко граната ни при каких условиях взорваться не могла, и нечего было огород городить.

Я же считал, что взрывчатое вещество в теле раненого это всегда опасно. Так мы и остались каждый при своем мнении. А не так давно я получил неожиданное подтверждение своей правоты. Один из старших офицеров поведал мне, что в конце 80-х годов, когда он служил в Хорогском пограничном отряде, во время занятий один нерадивый солдат отделил из любознательности головку гранаты АГС-17 от корпуса, т.е. создал ситуацию как на нашем рентгеновском снимке. Вовремя заметив опасность и оценив обстановку, офицер выхватил гранату из рук солдата и швырнул ее как можно дальше в поле.

И хорошо, что радиус поражения у нее был менее 7 метров. Офицеру достались только два небольших осколка на излете, не причинившие ему вреда.

На фото:

1. Николай Моторин

2. Хирург Воробьев в защитном костюме сапера за несколько минут до операции.

3. Посильную помощь хирургу Ю. Воробьеву (на снимке в центре), в проведении единственной в истории мировой медицины операции, оказали его друзья-однокурсники по Свердловскому государственному медицинскому институту офицеры Н. Моторин и Н. Никифоров (справа налево). Они подготовили и обеспечивали связь всех нужных звеньев вплоть до дублирующих бригад хирургов и скорой помощи, доноров, могущих понадобиться самим оперирующим.

4. Подполковник медслужбы Юрий Воробьев осматривает раненого пациента.

Николай МОТОРИН, полковник в отставке

«ВЕТЕРАН янтарных рубежей», №4 (16), октябрь 2018

Газета ветеранов органов безопасности по Калининградской области