Второй день рождения Юрия Бригидина

Юрий Иванович Бригидин. Общий стаж службы в КГБ-ФСБ –25 лет:контрразведка, информационно- аналитическая работа, инспекция,антитеррор, заместитель начальника Хабаровского отдела группы «А». Ветеран боевых действий. Полковник ФСБ запаса. Член ревизионной комиссии «СВГБ по Дальневосточному региону».

Общественная организация «Союз ветеранов госбезопасности по Дальневосточному региону» была создана в октябре 2007 года. В неё вошли в основном офицеры, отдавшие не один десяток лет службе в органах госбезопасности. В настоящеевремя все они, в зависимости от возраста, в запасе или отставке, но, как говорится, «чекистов бывших не бывает».

Любая профессия, если ей отдано много лет,налагает отпечаток на характер, на привычки, на интересы, на манеру поведения человека. Несмотря на разный темперамент каждого из них, чекистов отличает внутренняя культура, сдержанность, наблюдательность, личная организованность, обязательность, разносторонность интересов и… надёжность. Помнится, мне когда-то говорили: «Если кэгэбэшник похож на слесаря, значит, он - настоящий полковник». Они, действительно, скромны не по виду, а по сути, это их общее качество,- не любят особо выставлять себя. И в то же время – это очень интересные и талантливые люди.

Не даром, среди чекистов – отставников есть отличные рассказчики, как , например, И.Т Ведь, поэты, такие, как С.В.Ватлин, Ю.И.Бригидин, В.А.Плечёв, В.А. Пушкарёв, талантливые фото-художники, как .Б.Каленский, А.В.Студеников и много других.

Выход в отставку не дал им повода замкнуться,ограничиться лежанием на диване. У каждого из них - активная жизненная позиция: кто помоложе, ещё работает, кто постарше – уже нет. Но каждый из них лёгок на подъём и готов прийти на помощь другому. У каждого из них велика потребность общения. Поэтому эти людии объединились в общественную организацию, основным направлением работы которой является военно-патриотическое воспитание молодёжи. Они считают своим долгом передавать свои знания, свой опыт молодым, а также им просто интересно друг с другом: хоть обсудить возникшую проблему, хоть на охоту или рыбалку вместе съездить. И на помощь прийти, когда надо. Всё больше и больше в организацию вступает армейских отставников, а также проходивших срочную военную службу, и просто хороших гражданских ребят. С такими людьми мне посчастливилось работать в общественной организации «Союз ветеранов госбезопасности по Дальневосточному региону».

Несмотря на их закрытость и немногословность, существует правило разумной открытости. Представляю Вам, дорогой читатель, почти юмористический рассказ о конкретном эпизоде из антитеррористической деятельности одного из самых активных членов СВГБ Юрия ИвановичаБригидина. Я не задаю Юрию Ивановичу вопросов, на которые он всё равно не ответит. В любой профессии есть свои тайны и секреты, а как им не быть в профессии чекистов.

- Юрий Иванович, мне понятно, что служба в органах госбезопасности должна оставаться закрытой, но в последние десятилетия такое явление, как терроризм, - у всех на слуху. И если террористический акт происходит в нашей стране,то упрёки граждан - в сторону вашей службы: «Куда смотрело КГБ( или ФСБ)»?

- Да,терроризм – в последние годы не даёт о себе забыть всё чаще и чаще и в нашей стране.Это явление международное. Эта беда не обошла и нашу страну. Ещё в период существования СССР уже были многочисленные случаи попыток угонов и угоны самолётов, при этом гибли члены экипажей и заложники. Если говорить только о воздушном терроризме, то уже с 1954 по 1990 год в СССР было зарегистрировано свыше ста таких происшествий. Операция по освобождению заложников всегда требует высокого профессионализма.

Поэтому в 1974 году в качестве средства противодействия воздушным пиратам было принято решение о создании специализированной группы «А». В 1984 году такая группа появилась и в Хабаровске. Но и до создания группы «Альфа» УКГБ, в том числе Хабаровское управление, проводило целенаправленную работу по повышению бдительности граждан на объектах стратегического назначения, в том числе на транспорте. Ведь зачастую террористические акты совершаются там,где отсутствуют препятствующие барьеры для их осуществления. Из практики моей работы расскажу Вам о проведении самого первого антитеррористического учения по плану «Набат», в котором я участвовал.

По решению УКГБ СССР его проведение было намечено в Хабаровске. Главная задача - освобождение заложников в захваченном террористами самолёте АН-2 при взаимодействии всех силовых структур. Роль террориста было поручено исполнить мне. А противодействовать должны были объединённые силы УКГБ, УВД, Минобороны, ДВУ Гражданской авиации – 1-й и 2-й объединённые отряды. Был разработан план, создан координационный штаб по проведению учений.

Январь 1981 года, Хабаровск, малый аэропорт.Руководство всех участвующих в учении структур – в сборе. Силы подтянуты. На территории малого аэропорта координационный штаб проводит заседание. .Ждём… Долго ждём… Холодно… Мне – 30 лет… «Террорист» замёрз… Надоело ждать и мёрзнуть. Решил действовать сам – провести свою рекогносцировку, так как в АН-2 никогда не бывал, как действовать, не знал, решил сориентироваться. Штаб продолжал заседать. 

На КПП аэропорта подошёл к бабушке-вахтёру, попросил пропустить меня на поле, чтобы, забрать, якобы, переданную мне с экипажем посылку. Бабушка отказалась пропустить меня через КПП, сославшись на то, что в аэропорт начальства понаехало много. Но заботливо показала мне дырку в заборе и рассказала, как найти калитку во 2-м ряду колючей проволоки.Указанным путём я прошёл на лётное поле, походил вокруг, увидел, что мне надо было, сориентировался и так же вернулся обратно. Штаб продолжал совещаться. Я обратился к полковнику Шидловскому Леониду Алексеевичу, в то время руководителю штаба «Набат»:

- Может, я захвачу самолёт, пока идёт совещание? 

- А сможешь?

- Смогу.

- Действуй.

Штаб заседал. Я прошёл на поле проторённой дорогой прямо к самолёту. На моих глазах экипаж вышел из самолёта и пошёл за документами к диспетчеру. А к другому самолёту, тоже АН-2, двигался лётный техник, который с большим трудом и напряжением тащил в одиночку тяжеленный аккумулятор. Я спросил его:

- У тебя есть ключи от самолёта?

- Есть.

- А они ко всем самолётам АН-2 подходят?

- Ко всем.

- Открой вон тот, прогретый. Мне посылку в нём надо забрать.

- Не имею права,- ответил техник. – Обратись к дежурному по стоянке, он мужик хороший, откроет.

В мои планы это не входило. Я направил на техника пистолет «Макарова» и сказал:

-«Открой немедленно".

Он уронил аккумулятор, слава богу, не на ноги себе, мигом открыл мне требуемый самолёт. Я затолкал его в салон, приказал сидеть тихо. Вскоре подошёл экипаж, их было четверо, с ними был пилот-инструктор. Впустив членов экипажа по одному, я забрал у них портфель с документами, ракетницу, дал команду запускать двигатель и лететь в Китай. Они попытались оттянуть время, ссылаясь на незнание маршрута. С помощью пистолета я им объяснил: «Лететь вдоль Амура, на Хехцире – свернуть налево». По их поведению я понял, что экипаж не предупрежден об учениях. Это в мои планы не входило. Но игра уже началась.

- А что же штаб?-спросила я.

- А штаб продолжал заседать. Всё это время, пока я давал указания экипажу, бронированную дверь в пилотскую кабину я придерживал ногой. Запустили двигатель, собрались взлетать, экипаж был готов выруливать на исполнительный старт, запросил диспетчера полётов. После некоторой паузы…штаб начал работать. Через экипаж со мной начались переговоры. Я выдвинул свои требования. Поскольку они не выполнялись, я вывел одного "заложника" из самолёта, вернулся и объявил экипажу, что "заложник" убит. 

Информацию довели до штаба. По моим предположениям пилотам уже должны были сообщить, что так начинаются учения. Это снимало один напряг. Но что делать с техником, я не знал. И тут заглох двигатель самолёта. Экипаж объяснил, что разрядился аккумулятор и завести двигатель невозможно. Как оказалось, на самом деле подвёл аккумулятор. Вдруг техник предлагает:

- Я могу подключить, я – техник по аэродромному питанию. Мне надо пять минут.

- Хорошо. Даю три. 

Я его выпускаю, а сам наблюдаю за ним. С низкого старта техник зигзагами рванул так, что о скорости его передвижения даже предположить трудно. Никогда не думал, что в полном зимнем меховом обмундировании, в унтах, можно так бежать по метровым сугробам, что аж, снег сзади вихрился. В связи с планом учений операцию по освобождению заложников в самолёте АН-2 было поручено произвести отделению милиции Железнодорожного района.

Из них была сформирована группа захвата, всего - около 20 человек.Я ждал, что группа вот-вот должна подъехать. Наблюдаю в иллюминатор и вижу, что длинная команда перекусила колючую проволоку, залегла… и ползком 500 метров – к самолёту, как в бою. Меня это удивило, чтобы милиционеры на учениях ползком по сугробам? На них это не похоже.

Пока ждал штурма, я хорошо рассмотрел салон. Надо сказать, что самолёт АН-2 – специфический, он очень удобен, как для захвата, так и для освобождения. В нём очень много технологических отверстий, о назначении которых мне до сих пор неизвестно. Знаю, что в хвостовой части два отверстия предназначены для управления горизонтальным рулём поворота. Я их хорошо запомнил, потому что использовал в своих «террористических» целях.

Группа захвата собралась около хвостовой части самолёта. Стояли, возбуждённые, советовались, как штурмовать. Через отверстия, о которых я говорил, мне было их всех видно, как на ладони. По легенде у меня было восемь патронов. Одним я уже «убил заложника". Осталось семь. Я мог «положить» их не менее пяти человек, условно я так и сделал. Но они об этом не знали.

Буквально, за несколько секунд до штурма посредник для координации действий участников учений капитан Маенко Александр Андреевич что-то почувствовал в поведении этой группы, настроение какое-то такое, как будто готовятся к настоящему бою, глаза горят, вопросы резкие, конкретные: сколько террористов, чем вооружены…и т.д. Он потом рассказывал: «Я решил вмешаться, предупредил, чтобы аккуратнее там с так называемыми «террористами», что это, мол, наши ребята. Смотрю, они не поняли и попёрли на меня, кто ты такой, это чьи «ваши»? Пришлось показать удостоверение, представиться.

Они опешили. Оказывается, группа получила задание на боевой захват». Первый штурм группа проиграла. Сразу были «выведены из строя» трое. Итого восемь человек.У одного из «убитых» я пытался забрать автомат силой. Он не понял, что «убит», давай со мной бороться. С автоматом мне бы, как террористу, удалось бы «уложить» почти всех. Тем временем, экипажу, т.е заложникам, через форточку удалось покинуть самолёт. Второй штурм группы – это «уничтожение террористов», оставшихся в амолёте. Ведь «спасать» больше некого, заложники на свободе.

Учения закончены. Разбор «полётов». Первое слово «террористу», кого и сколько я мог убить, какие ошибки видел. Обо всём я доложил, а далее командир группы захвата выступает: «Как поставлено оповещение? Группа милиционеров ехала на боевой захват!» Я-то знал, что участвую в учениях, что пистолет мой не заряжен, а ребята – милиционеры шли в бой всерьёз с бовым оружием!

Только здесь я понял, что «родился» второй раз. Если бы посредник не заметил напряжённости в поведении группы, автоматчики с боевым зарядом сделали бы из меня решето. С тех пор 18 января я отмечаю свой второй день рождения.

Беседу записала В.Воейкова.