БЫСТРОТА, ГЛАЗОМЕР, НАТИСК…

«Русский орел мух не ловит»

(Девиз триумфальной арки, воздвигнутой в честь победителей при Гангуте)

Этот ключевой постулат из знаменитого трактата Александра Васильевича Суворова «Наука побеждать» нашел свое применение в нашей военной истории задолго до появления на свет Божий великого полководца. . . . .

Отцом и предшественником всех побед русского оружия считается Петр Великий. Действительно, надо отдать ему должное. Но счастье боевое не всегда служило ему верою и правдой. Примером тому остается  нудно тянувшаяся больше двадцати лет Северная война. Она порядком изнурила и Россию, сражавшуюся, как повелось, в полном одиночестве против сильного врага. Хотя стояла во главе обширной коалиции. И ее врага – Швецию, в те времена в военном отношении самую могущественную державу в Европе.

За плечами Петра оставались, кроме побед, очень громких (пример тому – Полтава), весьма унизительные поражения: афронт и постыдное бегство у стен Нарвы (начальный эпизод Северной войны), сокрушительная неудача Прутского похода, предпринятого через два года после блистательной полтавской виктории.

Тогда Петр во главе своей свиты и сорокатысячной армии, вместе с женою Екатериной (Мартой Скавронской) опрометчиво угодил в «котел», устроенный «пашами», сиречь воеводами турецкого султана.

Прутский поход – вспомогательная операция Северной войны, имевшая целью побудить султана и его диван (нечто вроде совещательного собрания при стамбульском  дворе) к выдаче шведского короля Карла Х11, «моего брата Карла», как его именовал русский царь. Вместо того пришлось самим откупаться от постыдного турецкого плена бриллиантами царицы, сдачей обратно султану всех завоеваний на Азовском море, ликвидацией азовской флотилии.

Северная война продолжалась. Антишведская коалиция Дании, Саксонии и России  существовала по преимуществу в бумажном регламенте, виртуально. Реальной помощи Россия не получала от союзников. К ним  под конец присоединилась Англия, по своему обыкновению впоследствии предавшая союз, после гибели Карла Х11 в Норвегии переметнувшаяся на сторону шведов.   

Победу Петру Великому принесла война не на суше, а на море. Русский царь с «потешных» еще времен возлюбил флот. Со всею страстию и навсегда. Которого у него еще не было. Но он его создал. Царь порешил, бояре постановили: «Военному флоту быть!»

Первые петровские корабли были построены не на юге – в Воронеже, а на Белом м. Неподалеку от Архангельска в Соломбале царь приказал  основать государеву  судоверфь. Двинским воеводою назначили любимца Петра Федора Матвеевича Апраксина. Он-то и стал главным движительным генератором строительства русского флота и организатором батальных побед на море…

Первой победой молодого российского флота, в сколько-нибудь серьезных сражениях до того не участвовавшего, стала виктория при мысе Гангут, на стыке заливов Балтийского моря -  Финского и Ботнического . Шведы на Балтике обладали подавляющим превосходством. Адмирал-генерал Апраксин имел менее десятка парусных кораблей и в десять раз числом их более количеством галер (легких – скампавей, вооруженных одной – двумя двухфунтовыми пушками, и тяжелых – собственно галер, имеющих на борту до десятка орудий и около батальона морской пехоты в качестве десанта и сил абордирования)

Шведы располагали флотом, насчитывающим свыше трех десятков многопушечных линейных кораблей  Галер, правда, у них было гораздо меньше. Шведы, как и русские, учась у врагов, только, только начинали их строить.

Чтобы принудить шведов к миру, царь решил перенести театр военных действий поближе к шведской метрополии – непосредственно в их владения, то –бишь в Финляндию. Галерный флот Апраксина, маневренный, независимый от капризов штилевой погоды, стал главным средством мобильности солдатских полков. Вот тогда-то  и появился в военной практике такой вид вооруженных сил, как морская пехота.

 Флот и войска завоевали юго-западное побережье Финляндии, захватили Гельсингфорс (ныне город Хельсинки), Або, вышли к Гангутскому полуострову. Чтоб занять всю Финляндию - житницу Шведского королевства и далее – угрожать самой Швеции и ее столице, надо было занять Аландские острова. Такая задача стояла перед адмиралом-генералом Апраксиным летом 1714 года.

Но на пути к Аландам – серьезная, окрыленная парусами крепостная стена: шведский флот. Адмирал Ватранг (пятнадцать линкоров, два бомбардирских корабля, один прам – легкий фрегат, две шнявы) запирал путь на север вокруг Гангута. Адмирал Лилие, крейсирующий вблизи Ревеля  ( ныне город Таллин), командовал восемью линкорами и двумя шнявами. Он, фактически, блокировал Финский залив. Количество пушек на шведских кораблях в разы превышало нашу корабельную артиллерию

Правда, русский флот был более маневренным, особенно в шхерах, где шведские линейные корабли не могли совершать эволюций, и штиль его не страшил. О чем мы уже сказали.

Военная предприимчивость, умение быстро схватывать обстановку и принимать , исходя из нее, единственно правильные решения, провоцировать противника на действия, заведомо для него невыгодные, - эти личностные полководческие качества, присущие Петру, блестяще претворились в баталии при Гангуте.

Чтоб пробиться к Аландам, Петр Михайлов (под таким именем, лично присутствуя на театре, царь руководил операцией при Гангуте) приказал построить переволоку в самом узком месте Гангутского перешейка возле местечка Твердемине на восточном берегу, с тем, чтобы иметь возможность перетащить волоком галеры на западный берег полуострова. В этом случае шведский флот оказался бы отрезанным от своих баз в метрополии.

Но… произошла, как сегодня говорят, утечка информации. А, может, русские ее нарочно подстроили. Так или иначе, к  Ватрангу явились четыре местных чухонца и рассказали ему о бревенчатой переволоке, построенной на Гангуте. Командующий отреагировал оперативно – выделил на перехват отряд шаутбенахта (чин, соответствующий нынешнему контр-адмиралу) Эреншильда. Один многопушечный прам «Элефант» и все гребные суда, ходившие под шведским флагом – силы и средства внушительные, чтоб надежно нейтрализовать затеянную Петром  «авантюру» с волочением кораблей на западный берег Гангута.

В действительности Ватранг только распылил свои возможности, как бы растопырил пальцы, лишившись средств мобильности, когда русские пошли на прорыв.

Петр воспользовался штилем, наступившем на море. Шведский адмирал отошел от берега, намереваясь перехватить русские галеры на открытом рейде. И тут обвисли у него паруса. В образовавшийся проход между шведской эскадрой и берегом ринулись галеры  Апраксина, а мористее Ватранга рванулся отряд шаутбенахта Змаевича.

Шведы ничего не могли поделать. Штиль обездвижил их корабли.

Адмирал Лилие также маялся в безветрии на траверзе Ревеля. Попытки буксировать линкоры с помощью спущенных на воду шлюпок ни к чему не привели.

Русские прорвались. Апраксин на север к Аландским островам. Матвею Христофоровичу Змаевичу, хорвату по происхождению, имеющему большой опыт галерных походов  на флоте Венецианской республики и поступившему на русскую службу, Петр приказал заблокировать, пленить или уничтожить отряд шаутбенахта Эреншильда, отступивший в Рилакс-Фиорд.

Дальнейшие стало, как говорится, делом техники. Шведы отклонили почетную капитуляцию, которую от имени Змаевича предложил им парламентер Ягужинский. Эреншильд ответил с крайней воинственностью, если не сказать  - дерзко и непочтительно.

 Он принял ордер в две линии. Поставив «Элефанта», то-бишь, «Слона» в центре авангарда. Слева и справа от прама заняли позиции пушечные галеры, по три единицы с каждой стороны. Тыл на случай, если, просочась, нападут русские гренадеры, прикрыли два пушечных легких шхербота.

Змаевич построил галеры, тяжелые многопушечные, с морской абордажной пехотой, тяготея к центру, легкие скампавеи – по флангам. Ордер в виде выпуклого полумесяца. Количество пушек на шведской стороне значительно превышало огневую мощь наших галер как по количеству стволов, так и по калибру орудий. Преимущество русских – свобода маневра (чего были лишены шведы в узкой акватории Рилакс-Фиорда) и наличие на борту галер двух полков абордажной морской пехоты.

Дважды Змаевич затевал артиллерийскую дуэль, прикрывая сближение со шведами. Противник отвечал с отвагою, не давая хоть на сколько-нибудь, хоть на несколько кабельтов сократить дистанцию. Наконец, на третий раз удалось сцепиться с врагом вплотную. И вот тут-то славно поработали абордажные гренадеры бригадиров М.Я. Волкова и П.Б. Лефорта (сына Франца Лефорта, друга и сподвижника Петра). В течение каких-нибудь полчаса все было кончено. Кого из шведов не успели убить – взяли в плен.

Самого Эреншильда, сделавшего попытку удрать с поля боя на шлюпке, спущенной с «Элефанта», поймал капитан-поручик С.Г.Бакеев. Не дать чтобы шведам, оставшимся в живых, разбежаться по суше, Змаевич успел вывести в тыл Эреншильда четыре галеры - в обход острова Сведьехольм.

Впоследствии шаутбенахт Эреншильд, отпущенный восвояси, отплатил великодушию русских отъявленной на них клеветою. Утверждал в мемориях: дескать, победа русским далась неизмеримо большой ценой, они, дескать, потеряли только убитыми свыше трех тысяч человек.

Наши потери были высоки, ничего не скажешь. Но личного состава в отряде Змаевича: моряков и десантников - насчитывалось не более чем полторы тысячи человек. Получается, по Эреншильду, у русских в числе победителей не осталось ни одного человека. Но кто же тогда привел в Кронштадт захваченные при Гангуте прам «Элефант» и пушечные галеры? Русские потеряли в том бою в три раза меньше людей, чем шведы. Потерь в кораблях не имели. А Эреншильд угодил в русский плен вовсе не раненым, вовсе не в бессознательном состоянии, как утверждает он…

Победа при Гангуте сопоставима с Полтавскою битвой. Но ни та, ни другая не положили предела долгой, кровопролитной для участвующих сторон войны. Она длилась и длилась, подогреваемая со стороны. Англия вмешалась в конфликт сначала против Швеции, когда дела у русских шли плоховато. Потом дела пошли со знаками наоборот: плюс у России, минус у шведов. И англичане переметнулись на сторону Швеции. Пусть убивают побольше друг друга. Мы будем блюсти свои интересы. Давняя англо-саксонская парадигма, образно озвученная Трумэном в начале Великой Отечественной, будущим президентом США…

Понадобилось еще много сражений на суше и на море, чтоб, наконец принудить драчливых шведов к миру. Точку - победную! - поставили русские моряки - апраксинцы в сражении при Гренгаме в 1720 году. Шведы истощили свои силы и сели за стол переговоров в Ништадте. Мир был подписан в 1721 году. Россия закрепила за собой отторгнутые от нее в смутное время владения и вновь завоеванные ею. Швеция вышла из войны на вполне почетных условиях.

Корякин Евгений Федорович, майор погранвойск в отставке, лауреат премии имени Ю.М. Лермонтова, член СВГБ по ДВ региону