А ДОРОГА СЕРОЮ ЛЕНТОЮ ВЬЕТСЯ…
 |
24-й километр: поселок, время, люди Автомобильную дорогу, соединившую Приамурье и Приморье, начали строить во второй половине 1930-х годов. Она имела стратегическое значение: японская армия оккупировала северо-восток Китая, что не могло не тревожить, ведь неподалеку от границы проходили рельсы Транссиба. Но по сути эта была не дорога, а проезд для военной техники. После разгрома Японии в 1945 году его стали приводить в соответствие нормам и правилам дорожного движения. С ГАРМОШКОЙ, НО БЕЗ ФАТЫ На 24-м километре прибывших на строительство дороги разместили в бараках, которые освободили пленные японцы. В памяти Любови Швед, родившейся уже на новом месте жительства, сохранились беседки. И что, пожалуй, самое удивительное – Московский Кремль. Вернее, его уменьшенная копия, будоражившая воображение детворы. Что это было – овеществление советской пропаганды или увлечение поделками из древесины кого-то из пленных? Если Любины родители – Юрий и Мария Швед уже состояли в браке, то Иван Мисьо и Анна Мещатина познакомились там, на 24-м километре. – На свадьбе у меня не оказалось фаты, – рассказывала Анна Ивановна. – Но была гармошка. И самогон… Муж был бульдозеристом, сама она – дорожным рабочим. – Асфальт укладывали лопатами. Ноги печет!. . – вспоминала Анна Ивановна будни дорожного участка, в зоне ответственности которого были 25 километров трассы. Он входил в состав то ДЭУ в Хоре, то ДРСУ в Вяземском. Главк, отвечавший за состояние трассы Хабаровск – Владивосток, замыкавшийся на Министерство автомобильного транспорта РСФСР, квартировал в Уссурийске. Да, ручного труда хватало, но и зарплата была немаленькая. Два сына Ивана и Анны ходили в школу. В общем, жизнь устроилась более-менее благополучно. ДАЛЕКАЯ БЛИЗКАЯ ИНДИЯ Люба Швед, как и другие ребята с 24-го километра, ходила в местную начальную школу. Она помнит свою первую учительницу Анну Федоровну Захарову. Уроки велись в одном кабинете и сразу для всех, от первого класса до четвертого. На природоведение отправлялись к возвышенности за бараками, где радовали ягодами барбарис и кишмиш среди поросших мхом укреплений, вырытых в предвоенные годы. С пятого класса школьники с 24-го километра учились в Корфовском, куда добирались на проходящих автобусах. По выходным были выезды в Хабаровск на грузовиках-фургонах, оборудованных лавками. Предпочтение отдавали детскому парку. Между прочим, там потерялся полуторагодовалый Игорь Швед, пока его мама стояла в очереди за мороженым. Разыскать Любиного братишку помогла милиция. От пленных японцев достался просторный клуб. В нем было много кресел, мандолина, балалайка, другие народные инструменты и, конечно, кинопроектор с экраном. Картина «Господин 420» с Раджем Капуром в главной роли, вышедшая на экраны в середине 1950-х годов, на 24-м километре пользовалась невероятным успехом. Работал магазин Райпотребсоюза. Люба с радостью бежала туда, когда мама давала ей деньги не только на хлеб, но и на карамель «Горошек». В реке Малые Чирки водились гольяны, вьюны. Попадались и раки – в водоемах, возникающих в половодье, но с приходом жары теряющих связь с рекой. Каждая семья держала хозяйство. Как правило, корову, свиней. Кур, гусей, уток вообще не считали: сотни птиц свободно разгуливали у бараков, где еще не городили заборов. Там же стояли кирпичные печки. На них с наступлением лета варились борщи, выпекались оладьи. Навесы и летние кухни появились позже. Дорожный участок имел свою пилораму, на которой бревна превращались в доски. Была и конюшня, а подростки почитали за счастье вывести лошадей в ночь попастись на разнотравье. Приезжали военные: часть ставила палатки, налаживала быт, проводила учения. И у девчат с 24-го километра начиналась пора свиданий… ШОФЕРА И КАТКИСТЫ В перестройку дорожное начальство развернуло на 24-м километре строительство жилья. Это были кирпичные коттеджи, каждый на две семьи, с надворными постройками и огородами. Прогресс по сравнению с барачным существованием!.. – Намечалось возведение детского сада, средней школы. Учитывали не только наши потребности в кадрах, но и переселение работников отрасли из районов Крайнего Севера, – отмечал Юрий Алексеевич Егоров, начальник Вяземского ДРСУ в 1980– 1990-е годы. Этим планам не суждено было сбыться. Квартиру в последнем коттедже, который сдали в 1991-м, получили Иван Семенович и Анна Ивановна Мисьо. – Замечательная семья. Всю жизнь отработали в дорожном хозяйстве. И сыновья пошли по их стопам: один стал автогрейдеристом, другой – самосвальщиком, – говорила Людмила Алексеевна Дубровская, в прошлом начальник производственно-технического отдела Вяземского ДРСУ. Чем занимался участок на 24-м километре? Менял деревянные мосты на железобетонные. Дело было непростое, ведь движение по трассе Хабаровск – Владивосток не прекращалось. Как только наступали теплые деньки, брались за укладку асфальта. Его производил завод, построенный там же. – Начальником участка была Евдокия Никифоровна Маматова, руководитель знающий и требовательный, – отмечала Дубровская. – Запомнился автогрейдерист Иван Петрович Рубцов. Сам ремонтировал машину, и она его не подводила. Вообще на 24-м километре был передовой коллектив: шофера, каткисты, экскаваторщики. Мы всегда поддерживали династии. Тех же Мисьо… Между прочим, фамилия не из привычных украинских. Напрашивается вопрос: может, букву «к» после мягкого знака упустила невнимательная паспортистка, после чего Мисько стал Мисьо? Анна Ивановна Мисьо, до замужества Мещатина, старейшина семьи, говорит, что ей довелось листать паспорт мужниного брата, когда тот приезжал. Его фамилия была записана так: Мосе. А ведь Мосе – поселение в центральной части Франции. Как его название перекочевало в фамилию?. . Понятно, с 24-го километра трудно исследовать родословную, тем более что в советскую эпоху это могло быть воспринято как принадлежность к дворянству – между прочим, классово чуждому сословию. Но вот что характерно: на фотографиях Иван Семенович Мисьо предстает не мощным дядькой, которому любы галушки да сало, а стройным мужчиной с европейскими чертами лица. В семейном альбоме хранится снимок середины 1950-х годов, на котором Анна запечатлена с сестрой Стефанией и мужем. На этой пожелтевшей карточке Иван Мисьо – ни дать, ни взять Ален Делон в молодости. Такой вот абрис Франции на другой стороне евразийского континента… МАЛАЯ РОДИНА Впрочем, 24-й километр, как почти везде в России, – интернационал. Взять начальников участков. Татарин Харисов принимал дела у русского Сорокина и сдавал дела русскому Беляеву. Последний запомнился тем, что лишился глаза на охоте и ходил с белой повязкой на лице. Но это не мешало ему видеть до мелочей происходившее на участке. Благодаря его напористости строительство коттеджей хозяйственным способом развернулось именно здесь. А что такое хозспособ? Найди стройматериалы, которые тогда распределялись из Москвы, заплати строителям, чтобы они не разбежались после первой получки и контролирующие органы не узрели нарушений финансовой дисциплины. Сколько воды утекло с тех пор в реке Малые Чирки, которая примыкает к 24-му километру!.. Там, где производили асфальт, расположилась база отдыха. В зеленой зоне построены беседки. К услугам отдыхающих мангалы и шарабаны. Давно живет и работает в Хабаровске Любовь Юрьевна Швед, как и ее брат Игорь Юрьевич. Но выпадает свободный денек, и они устремляются на 24-километр. Здесь у них дом, огород, ягодные кустарники и фруктовые деревья. А еще ощущение малой родины, которая неизменно памятна и любима.
Фото из архива семьи Мисьо
Газета «Приамурские ведомости», № 42 (8380) - 2023 года г. Хабаровск |
