Хабаровск. Японское воскресенье.

31 января во Владивостоке в результате подхода войск ВРШ под командованием И.Г. Булгакова-Бельского и бегства генерала С.Н. Розанова к власти пришло Временное правительство Приморской областной земской управы. Колчаковская власть оказалась свергнутой. 3 февраля бывший ротмистр эсер И.Г.Булгаков-Бельский во главе      экспедиционного отряда Приморской земской управы направлен в  Хабаровск против войск атамана Калмыкова. Штаб выделил для этого похода около 1 тыс.чел. из общего числа 5 тыс., находившихся в его распоряжении.

Атаман, потеряв опору у союзников,  утром 13 февраля 1920 года выступил из Хабаровска. В состав его отряда вошли казаки, офицеры, добровольцы, кадеты, моряки Амурской речной флотилии — всего около 600 человек. Калмыков, назначенный генерал-лейтенантом Семеновым комендантом крепости Владивосток, решил пробиваться к Гродеково для соединения с отрядом полковника Враштиля, но, уже вплотную подошедшая к Хабаровску, экспедиция ВРШ сделать это не дала, отряд полковника Враштиля был разгромлен, и Калмыков, преследуемый партизанскими отрядами и народоармейцами, по льду Уссури, ушел в Китай. «Красные» (партизаны различных политических убеждений) и «Зеленые» (бывшие колчаковские солдаты и офицеры) заняли Хабаровск.

 В марте 1920 года части американского экспедиционного корпуса покинули город и отбыли домой. Остался японский гарнизон из частей 14 пехотной дивизии. Японцы улыбались, кланялись и держали нейтралитет.

12 марта 1920 японский батальон майора Исикавы, нарушив перемирие, атаковал в Николаевске-на-Амуре красный партизанский отряд анархиста Якова Тряпицина. После двух дней ожесточенных боев японцы,  уступавшие партизанам в численности почти в десять раз, были разбиты.

Историки, в зависимости от своих политических пристрастий, диаметрально противоположно рассказывают как о причинах, толкнувших японцев на это самоубийственное решение, так и о тяжелейших последствиях, включая убийство всех поголовно японцев в городе (включая довольно многочисленных мирных жителей, женщин и детей). Хотя Приморская власть к Тряпицину и его выходкам отношение не имела, номинально его полукаторжная «армия» подчинялась ВРШ. Хорошенько подготовившись, интервенты 4-5 апреля ударили по всем русским гарнизонам от Владивостока до Хабаровска.

 Точных данных о количестве революционных войск нет. По данным  Г.Г. Лёвкина и А.С. Колесникова, в Хабаровске в момент выступления японцев формировалась Хабаровская отдельная советская дивизия (комдив И.Г. Булгаков-Бельский, он же – председатель Хабаровского военно-революционного штаба).  В состав дивизии входили:  подразделения особого стрелкового полка (В.М. Аксель);  36-го Сибирского стрелкового полка (Мельников); 1-го Хабаровского революционного (советского) полка (Усенко); Амурского драгунского полка (Ф.А. Петров-Тетерин). Сюда же номинально входила партизанская вольница 1-го Хабаровского (особого) партизанского отряда (Иванов); 1-го Тунгусского партотряда (И.П. Шевчук); партотряда Хабаровского уезда (Д.И. Бойко-Павлов); морской роты (А.Я. Бычков); отдельной революционной команды; артиллерии Хабаровского района (Сухоцкий); бронепоезда №3 (Смирнов).

Начиная с середины 30-х годов прошлого века, красными историками выработаны определенные клише, по которым, вспоминая японское выступление, необходимо придерживаться следующих штампов, а именно: в Хабаровске погибло 2,5 тысячи человек, разрушено артиллерией много зданий, японцами сожжен железнодорожный вокзал, выступление было внезапным и коварным, партизаны при отступлении за Амур взорвали железнодорожный мост. А так ли это?

«27 марта из Хабаровска получены сведения, …что японцы свозят патроны, снаряды и орудия в их казармы на Артиллерийской горе» — цитата из доклада комиссии Приморского временного правительства. В этом докладе приведена масса фактов, позволяющих судить о готовящемся вооруженном выступлении. Во Владивостоке выступления японцев начались после 22 часов 4 апреля. В Хабаровске – с утра 5 апреля. Революционные войска Приморья, за исключением некоторых частей, практически никакого сопротивления японцам не оказали, а Главнокомандующий эсер подполковник Краковецкий отдал приказ не оказывать сопротивления японцам. Ввиду внезапности нападения японцев и неготовности воевать с ними, войска земской управы были обречены на поражение. Уже в 2 часа ночи командующий войсками Хабаровского военного района Булгаков-Бельский был разбужен ординарцем, который вручил ему телеграмму о японском выступлении во Владивостоке. Его первый приказ: увести с железнодорожной станции эшелоны с аэропланами, тяжелой артиллерией, санитарный поезд и 90 вагонов грузов с боеприпасами. В боевую готовность привели бронепоезд.

Участник тех событий военмор Сюбаев, заведовавший вооружением Морского отряда Бычкова признается: «Я скажу совершенно сознательно: неожиданности для нас в Хабаровске не было. Безусловно, бить нас за это нужно. Прохлопали мы в этом отношении. Оправданий нет никаких, факт существует. Булгаков-Бельский мероприятий не предпринял, говоря, что мы сейчас находимся в стадии переговоров, что японцы скоро начнут эвакуироваться».

Командир пулеметной команды партизанского отряда Шевчука Никольский: «В гарнизоне царил полный беспорядок. Между тем как все кино, театры, рестораны были набиты невооруженными народоармейцами и партизанами: окружай и веди куда хочешь. Удивительно, почему японцы не выступили 4 апреля, они бы без единого выстрела забрали бы все оружие в казармах и разогнали бы тех военнослужащих и партизан, которые шатались по городу». Т.е. налицо факт – командование за 6 часов знало о выступлении японцев.

На железнодорожной станции, практически напротив друг друга, заправляются водой бронепоезд красных и  японцев. Далее японцы бронепоезд захватят. В начале восьмого горожане замечают подозрительную активность в местах дислокации японцев. А уже в 8 часов члены военно-революционного штаба объезжают партизанские отряды с приказом привести их в боевую готовность. На станции появляются японские пулёметные расчеты и партизаны отряда Шевчука – порядка 500 человек. В 9 часов в районе вокзала начинается первая перестрелка между группой моряков и японцами. В бой вступают советский и японский бронепоезда. Через полчаса два  японских орудия с Орлова поля там, где сейчас детская больница, открывают артиллерийский огонь по зданию исполкома на улице Муравьева-Амурского и городской телефонной станции в здании Городской управы. Исполком находился в нынешнем ЦУМе. Именно при этом обстреле, за счет перелетов и недолетов снарядов, пострадали другие здания (в частности сгорел иллюзион Подпаха) и были большие потери среди мирного населения. В основном от перекрестного огня и осколков.

Почему начальник военно-революционного штаба Булгаков-Бельский в Хабаровске «проспал» эти события, до сих пор остается без ответа. По большому счету «красный» Постышев и «зелёный» Булгаков-Бельский показали себя трусами. Командующий Булгаков-Бельский, он же председатель Хабаровского военно-революционного штаба, уже в 10 часов со штабом убегает к Амуру, где укрывается на стоящем во льду пароходе. Постышев ищет свою жену, находит ее, пробирается с ней на свою квартиру, ночует дома. Всю ночь раздумывает о том,  стоит ли застрелить беременную жену, а утром, послав ее за хлебушком, тайком уходит по льду на левый берег.

По улицам гуляли любопытные обыватели с белыми повязками на рукаве, как бы говорящими враждующим сторонам о том, что эти люди – «нейтралы». Хорошо, что хотя бы не как во Владивостоке, где обыватели ходили на пикнички по окрестным сопкам с корзинами снеди, складными стульчиками и театральными биноклями понаблюдать за очередным переворотом.

 «Революционные войска» (бывшие колчаковские), численностью не уступающие японцам, были на деле далеки от революционных устремлений и оказались пассивными созерцателями очередной смены режима, вместо того чтобы взяться за оружие. Солдат мобилизовал Колчак, потом их же офицеры сняли погоны и объявили их революционными бойцами, но им всем поголовно хотелось просто домой, желательно целыми и невредимыми. Филипп Улисков, политический уполномоченный облвоенсовета Хабаровского района при особом стрелковом полку, свидетельствует: «Было убито на территории кадетского корпуса кирпичами, обвалами стен и горящими балками более ста человек из командного состава. Многие офицеры бежали в сторону японцев, была полная измена. В момент побега поручик Чеботарев, начальник хозчасти полка, утащил с собой ранец с деньгами».

 При первых выстрелах большинство солдат  повязали белые повязки, что хорошо видно на фото с пленными. Они тоже объявили себя нейтралами, которым глубоко фиолетово кто в кого стреляет.  Красные сопротивлялись без единого командования, порой без связи с соседями. И как результат - потери не только в живой силе, но и в тяжелом вооружении: советская артиллерия в слободке Муравьева-Амурского была захвачена японцами практически без боя.

Не все сдались, не все бежали, не все попрятались. Люто дрались за станцию Хабаровск-1 матросы и партизаны. На левый берег надо было срочно вытолкнуть под сотню вагонов с разным грузом. 1-й Тунгусский отряд Шевчука размещался неподалёку – в казармах на ул. Тихменёвской (район современного ДВГУПС на ул. Серышева).  Удалой и храбрый был Георгиевский кавалер товарищ Шевчук! Погибнет он в 1942 году, будучи генерал-лейтенантом и командиром корпуса. «Красный» партизан Шевчук и «зелёный» командир полка Аксель сражались целый день. Долго сопротивлялись моряки роты Бычкова, которые дрались вместе с «шевчуковцами». В том бою полегли краснофлотцы под командованием Хорошева. Из взвода военморов, посланный ещё до рассвета на вокзал, вернулось только 7 человек из 75.

 «Со стороны вокзала японцы двигались колоннами и вели ружейно-пулеметный огонь по нашим расположениям. Мы ураганным пулеметным огнем из 9 пулеметов заставили японцев бежать в панике в сторону вокзала, оставив на вокзальной площади много убитых и раненых. Противник повел более организованное наступление со стороны кладбища. Наши части первыми заняли кладбище, и японцам пришлось лезть на наш ружейно-пулемётный огонь. Были моменты, когда наш отряд не мог выдержать натиска противника и срывался с кладбища в сторону казарм, потому что нельзя было лежать, ибо забрасывало грязью, осколками снарядов и крестами», - рассказывает Никольский, командир пулеметной команды партотряда Шевчука. Чудеса доблести и стойкости показал стрелковый полк под командованием забытого историей офицера Акселя. Его солдаты и офицеры до темноты защищали здание Кадетского корпуса, из которого утром «отступил» комдив Булгаков-Бельский со штабом.  Ближе к вечеру, когда было принято решение об отходе, комполка Аксель приказал загрузить в ранцы деньги из разбитого снарядом штабного сейфа, разобрать по рукам патроны в ящиках, и, воспользовавшись темнотой, особый стрелковый полк, поредевший, но непобежденный, с оружием и боеприпасами ушёл из города. Советская власть вспомнит бывшего офицера и наградит достойно. АКСЕЛЬ Виктор Михайлович,  зам командира 122-й танковой бригады по тылу,1895 г.р.  Арестован 13.12.41. ... 58-10. Расстрелян в г. Хабаровск. Реабилитирован 8.12.89.

На левый берег Амура организованно перешли только Особый стрелковый полк Акселя (оказав упорное сопротивление японцам), разрозненными частями отошли 36СП (бывший колчаковский), конники Петрова-Тетерина и последними из гарнизона – отряды Шевчука, Истомина и Кочнева. Несколько мелких групп и отрядов ушли в район Князе-Волконки и Красной Речки.  Царил полнейший беспорядок: командиры потеряли свои части, а части своих командиров, все бродили, точно стадо без пастуха, и только на третьи сутки стали разбираться по полкам и отрядам и принимать военно-организованный вид», - писал товарищ Никольский в конце 20-х годов.

 Потери революционных войск убитыми: около 400 человек. Сдались в плен: около 1 200 человек. К пленным красным бойцам японцы относились избирательно. Побывавший в плену партизан Гелетков позже писал: «Командир дивизиона Сергеев обратился к бойцам: «Будем сдаваться, товарищи». Не видя выхода, мы согласились сдаться. Нас окружили японцы и разоружили. Всех, одетых в военную форму, они поощрительно хлопали по плечам и приговаривали: «Наша солдат, ваша солдат, все равно братка», нам же, рабочим, присоединившимся к бойцам в нашей обычной одежде, они, угрожая, говорили: «Это бурсука – все равно собака», стали бить нас прикладами». Бурсуками японцы называли большевиков, имея в виду партизанские, иррегулярные части и подпольщиков.

36 полк потерял убитыми всего 36 человек, в т.ч. комполка. Их условная братская могила находится на территории краевого погрануправления. Пленные  несколько месяцев содержались на территории современного пограничного управления по Хабаровскому краю и ЕАО (комплекс зданий, ограниченный улицами Постышева, Гамарника и Павловича).
Так закончился день 5 апреля 1920 года. А следующий начался со сбора убитых с обеих сторон, подсчета потерь. Перестрелки продолжались, но уже за городской чертой. Старый деревянный железнодорожный вокзал по-прежнему стоял на своем месте. О чем и свидетельствуют фотографии из альбома командира японской дивизии Нисикавы, который в сентябре 1920 года проследовал по железной дороге из Владивостока в Хабаровск. 

По официальному сообщению штаба японской 14-й пехотной дивизии, опубликованному 15 апреля 1920 года в №2 «Владиво-Ниппо», «разоружение русских войск» в Хабаровске началось в 9:30: «…и до 11:30 разоружила 1200 человек. За время боев с 5 апреля наши потери: убитых 5 офицеров и 7 солдат, раненых 6 офицеров и 177 солдат, всего 267 человек. Японцы всегда существенно занижали свои потери, это я официально заверяю, но других данных нет. Сопоставив данные из метрических книг хабаровских православных храмов об отпеваемых в те дни, сегодня можно предположить, что погибших гражданских лиц  около 200-250 человек, включая женщин и детей.

Взорваны красными были 12-я и 13-я фермы моста – ближе к левому берегу. Установить истинную дату взрыва оказалось несложно: это произошло в ночь на 20 апреля, т.е. две недели спустя после отступления красных из Хабаровска. Ранее японцы на правом берегу ограничились тем, что забили пути «порожняком» и сожгли деревянный настил. На запад они не стремились. Мост красные взорвали со страху. Разумеется, колоссальные расходы на восстановление моста (только по смете зимних работ 1923-24 и 1924-25 — 750 000 рублей)  до сих пор проходят по статье «ущерб, нанесённый интервенцией». А кровавая вакханалия  про «тысячи погибших» должна уйти в прошлое. Вместе с военно-пропагандистской макулатурой. Потому что так щедро «разбрасываться мертвецами» — оскорбление памяти о наших погибших соотечественниках, как минимум.

В народе пошли слухи, что красные командиры от Владивостока до Хабаровска в дни японского выступления вместо сопротивления спасали свои шкуры и, заодно набивали себе карманы. Была образована комиссия, чтобы пресечь слухи и наказать виновных.

Уполномоченным Чрезвычайного штаба партии коммунистов Дальнего Востока тов. Холодовым 18-го мая была назначена Следственная комиссия с чрезвычайными полномочиями, по делам бывшего Ревштаба Прифронтовой полосы Приморской области в следующем составе: председатель – тов. Постышев, тов. председателя – Волков, секретарь – тов. Рачковский, члены – Мучник, Селютин. Ну, если герой Постышев председатель, то он-то всех трусов и воров за руку схватит! Неправильное мнение. Следственная комиссия не могла использовать своих чрезвычайных полномочий. Я приведу пункты, по которым она не смогла этого сделать. Прошу не ржать! Итак начнем: «1. потому что наши подследственные частью продолжали занимать ответственные должности,

2. потому что Следкому пришлось бы изолировать от работы слишком много активных работников, чем, несомненно, и без того разрушенная организация власти развалилась бы окончательно.

Поэтому Следком ограничился тем, что, сняв показания с членов Ревштаба, проверив  денежную отчетность, согласно вашего устного распоряжения от 23-го мая, не привлекая никого к ответственности, этим свою работу заканчивает, и все материалы вместе со своим заключением препровождает на Ваше рассмотрение.

Из всех материалов, которыми располагала комиссия, явствует:

1. Что Революционный штаб прифронтовой полосы Приморской области не имел одного лица, не объединялся одной идеей: в то время как один (Залуцкий) ставил себе задачей «распыление» существовавшей армии, уход в тайгу, другие (Слинкин) мыслили о создании боевого заслона и о планомерной эвакуации войск на левый берег Амура. Такая несогласованность основных взглядов повела к тому, что у Ревштаба не выявилось твердой линии поведения, не было планомерности в действиях, результатом чего было падение престижа Ревштаба и неповиновение ему отдельных воинских частей и отдельных командиров отрядов.

2. Что самая эвакуация производилась непоследовательно (явствует из того, что провиант расхищался, потому что не было уже воинских частей для охраны продовольственных поездов; в то же время частям не хватало продовольствия).

3. Что эвакуация ценностей, продовольствия и военного имущества (в направлении Иманской и Вакской долин, на базы), порученная председателю Иманского уездного исполкома тов. Думкину велась страшно безалаберно, что отдельные агенты по эвакуации или расхищали и распродавали имущество, или раздавали его населению совершенно бесконтрольно (показания товарищей Прядуна, Минина и др.), что учесть количество расхищенного в данный момент не представляется возможным.

4. Что Ревштаб, получая сведения о неправильной деятельности тех или иных агентов эвакуации, не принимал достаточно энергичных мер к удалению несоответствующих лиц и замене их другими (телеграммы тов. Гинтовт и др.).

  5. Что продажа китайцам имущества не вызывалась необходимостью (мотивировка та, что деньги эти были нужны для войск, находившихся на Китайской территории; между тем, эти войска обошлись и без иностранной валюты).

6. Что разрушение железной дороги, зданий и подвижного состава в том размере, как это сделано Ревштабом, не вызывалось крайней необходимостью, что это разрушение велось не систематически, без выработанного плана.

7. Что Ревштаб в критический момент не принял энергичных мер к тому, чтобы остановить здесь активных работников и заставить их работать, почему и началось усиленное бегство коммунистов на левый берег Амура.

8. Что покупка Ревштабом четырнадцати китайских паспортов за четыре вагона леса окончательно подорвала авторитет Ревштаба и создала панику, с которой Ревштаб бороться уже не смог.

9. Денежная отчетность оказалась не на должной высоте. Некоторых из документов о продаже не хватает и их пришлось доставать после времени, благодаря чему авторитетность этих документов невысока. Кроме того, продажа опия не подлежит контролю, ибо китайцы, купившие его у заведующего продовольствием Ревштаба тов. Гинтовта, никакого законного документа выдать не могут, и комиссии пришлось в данном случае поверить на слово.

Кроме того, расписка китайского подданного Ун-мо-жун-юн [исправлено карандашом – А.К.] на миллион тридцать тысяч рублей заключает в себе и сибирские деньги, и китайские доллары, курс которых непостоянен.

Никаких приходно-расходных книг тов. Гинтовт не велось.

В силу всех этих причин установить точно баланс не представлялось возможным.

***

Принимая во внимание все вышеизложенное, следственная комиссия приходит к определенному заключению.

Не допуская мысли о злонамеренности действий Ревштаба, считаясь с трудностью условий, в которых пришлось ему работать, Следственная комиссия на основании имеющегося материала констатирует, что Ревштаб не принял достаточно энергичных мер для предотвращения паники и сам поддался ей; что в ответственный момент Ревштаб не проявил достаточной инициативы и твердости в отношении эвакуации, чем подорвал свой авторитет и веру в начатое дело.

Следственная комиссия, не находя злонамеренности в действиях членов бывшего Ревштаба и, не видя уголовного преступления в его работе, считаясь с тем, что тов. Кокушкин, Слинкин и Залуцкий являются активными работниками советской власти, что советские работники нужны в данный момент больше, чем когда-либо, соглашается с вашим мнением о том, чтобы не предавать этого дела общественной гласности.

Вместе с тем Следственная комиссия считает необходимым привлечь к ответственности отдельных агентов и исполнителей воли Ревштаба, которых вы найдете нужным.

Товарищ председатель Следственной комиссии по делам I-го Ревштаба Прифронтовой полосы Приморской области [подпись Волкова]

Член Следственной комиссии [подпись Мучника]

Секретарь следственной комиссии [подпись Рачковского]».

То есть виновные товарищи занимают высокие посты. Если их арестовать, кто будет работать? Предлагается назначить виновных из сошек помельче, кого не жалко. Из документа следуют забавные выводы: Ревштаб торгует опиумом, продает за границу лес, продает и раздает продовольствие, а свои бойцы сосут лапу. В то же время денег нет (но вы держитесь), в отчетности черт ногу сломит – вроде мы миллионеры, но почему-то жрать нечего. Ревштаб совершенно зря взрывал мосты, станции, паровозы – надобности в этом не было. Враги не напали. Ревштаб заимел гражданство других стран и оплачивал бегство заграницу для некоторых, особо одаренных. Ревштаб быстрее собственного визга, бросив подчиненных, бежал в безопасное место. А в основном все хорошо! Вам это ничего не напоминает?

С.Косяченко.

На фото:

1. Японские интервенты в Хабаровск

2. Пулеметный расчет японцев

3. Ж/д вокзал. 1920г.