ПО СТОПАМ ОСТАПА БЕНДЕРА
|
Гримасы истории Наша история знает тысячи героических личностей, которые своими делами и поступками возвеличивали и прославляли Родину, крепили обороноспособность страны, способствовали ее процветанию. К сожалению, истории известны и люди, поведение которых на долгие годы в памяти народной осталось, как грандиозная авантюра. …В один из солнечных мартовских дней 1939 года в редакцию «Комсомольской правды» пришел молодой человек. На его груди красовались ордена Ленина и боевого Красного Знамени. - Валентин Пургин - корреспондент местной железнодорожной газеты «Путевка,- представился он исполняющему обязанности редактора Александру Полетаеву. - Хотел бы поближе познакомиться с вашим редакционным коллективом. Общительность, отличная военная выправка, главное - новенькие ордена произвели неизгладимое впечатление на сотрудников «Комсомолки». В дружеской беседе стало известно, что гость в прошлом учился в Военно-транспортной академии, воевал. Когда же журналисты спросили, за какие подвиги награжден орденами, Пургин таинственно заметил: выполнял ответственные задания органов. Этой фразы хватило, чтобы вопросы прекратились. Через месяц на редколлегии газеты Полетаев доложил, что орденоносец Пургин написал рапорт с просьбой принять его в штат « Комсомольской правды». - Заявление товарища я подписал, - сказал он сослуживцам. - Нашему коллективу нужны живые герои. На робкое замечание начальника отдела кадров Василия Баранова, что хорошо бы проверить кандидата по всей форме, Полетаев бодро возразил: «Что тут проверять! Парень, что надо! Кстати, у него есть рекомендательное письмо от начальника Военно-транспортной академии». Так, 17 марта 1939 года Владимир Пургин стал помощником заведующего военным отделом «Комсомолки». Новый сотрудник был натурой творческой: легко писал стихи, репортажи, грамотно справлялся с возложенными на него журналистскими обязанностями. Вскоре стал, что называется, душой редакционного коллектива. Как- то в конце июля в редакции «Комсомолки» неожиданно появился фельдъегерь особой правительственной связи и вручил начальнику отдела кадров Баранову строго секретный пакет. На пакете значилось, что он послан из наркомата обороны СССР, а в верхнем правом углу в четко очерченной рамке было добавлено: «По прочтению сжечь». Такой способ обращения с документами, возможно, должен был бы насторожить работников редакции. В то же время сведущие люди знали, что партийные секретные документы действительно после расшифровки сжигались. Так что и фельдъегерь, и секретный пакет, и порядок его уничтожения были приняты начальником отдела кадров Барановым за чистую монету. Письмо наркомата обороны предписывало редакции направить Пургина в командировку на Дальний Восток, где ему предстояло наряду со сбором материала для газеты выполнить некое особое задание. Разумеется, командировку новоиспеченному корреспонденту оформили, и он отбыл, правда, в направлении, так и оставшемся неизвестным для его коллег. Как позже рассказывал сам Пургин, ему пришлось помогать монгольским братьям, отбивать наглую вылазку японских милитаристов на реке Халкин-Гол. Через месяц в редакцию пришло письмо из военного госпиталя, судя по штемпелю, расположенного где-то вблизи Иркутска. В нем сообщалось, что Пургин геройски воевал с японской военщиной, ранен и сейчас находится на излечении в госпитале. Сотрудники «Комсомольской правды» отправили в госпиталь срочную телеграмму с поздравлениями и пожеланиями скорейшего выздоровления. В редакцию корреспондент прибыл со вторым орденом боевого Красного Знамени.
В конце 1939 года Владимир Пургин получил новую командировку: теперь он был направлен военным корреспондентом на Белорусский фронт. Находясь в частях, дислоцированных в районе Гродно, он близко познакомился с машинисткой штаба 39 отдельной дивизии особого назначения НКВД. Через нее ухитрился раздобыть несколько бланков со штампом этого соединения. На одном из них он направил в «Комсомолку» письмо, в котором описывались его вымышленные подвиги. Одновременно изготовил дубликат печати 39-й дивизии, ничем не уступавший подлиннику. Стремясь утвердить в глазах окружающих свой образ героя-разведчика герой-корреспондент наградил себя еще одним орденом - орденом Красной Звезды. Но чтобы в глазах товарищей как-то «легализовать» награды, ловко изготовил орденскую книжку. В январе 1940 года Пургин становится кандидатом в члены ВКП/б/. Раздобыть для этого необходимые две рекомендации от старых большевиков для него было сущим пустяком. Аппетит, как говорится, приходит во время еды. Увидев однажды в газете длинный список фамилий красноармейцев, представленных к званию Героя Советского Союза за финскую кампанию, он подумал, а не стать ли ему самому Героем. Но нужен был подвиг. Поэтому в «Комсомолке» опять появляется фельдъегерь с секретным пакетом. На бланке 39 отдельной дивизии особого назначения НКВД предлагалось корреспондента Пургина отправить в Ленинград для выполнения очередного спецзадания. Начальник отдела кадров Баранов на редколлегии выразил очередное сомнение в законности таких необычных условий для командировок. Может быть, запрос командованию 39 отдельной особой дивизии НКВД и поставил бы точку в этой истории и пресек дальнейшее восхождение авантюриста к вершинам славы. Но за Пургина горой стал член редколлегии Финогенов. - Да, как вы не понимаете, - объяснял он Баранову, - это же не просто наш корреспондент. Пургин ведь разведчик, он уже не раз выезжал на спецзадания, награжден орденами. И потом: подвергать сомнению документы по линии НКВД - преступно… В итоге герою-корреспонденту оформили командировку на три месяца, до 25 апреля 1940 года. На этот раз Пургин никуда не уехал. Он находился в Москве. Жил на квартире у своего приятеля-уголовника, пропивая командировочные деньги. В марте 1940 года в наркомат ВМФ поступил наградной лист на бланке 39 дивизии, заверенный печатью и подписями командования части. За героизм и отвагу, проявленные в боях с белофиннами, командование части представляло младшего командира Пургина Валентина Петровича, являвшегося одновременно и заместителем заведующего военным отделом «Комсомольской правды», к званию Героя Советского Союза. К документу прилагалось описание подвига героя и копия орденской книжки. 21 апреля 1940 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении военнослужащих наркомата ВМФ. В списке из пятнадцати фамилий значился и Валентин Петрович Пургин. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». В это время в «Комсомольской правде» появляется большая статья о Пургине, написанная с его слов сотрудником газеты Игорем Аграновским. И тут случилось то, что должно было давно случиться. Один из дотошных работников наградного отдела, вписывая в орденскую книжку Пургина новую награду, решил проверить идентификационные номера прошлых наград на их соответствие. Так требовала инструкция. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что все они принадлежали другим людям, которых уже не было в живых. Выяснилось также, что настоящая фамилия у лже-героя была Голубенко. Фамилию Пургин он присвоил себе по чужому паспорту, спасаясь от правоохранительных органов за мошенничество. В июле 1940 года Пургин - Голубенко был арестован, так и не успев получить высшую награду Родины. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила афериста к расстрелу, разумеется лишив звания Героя. Эхо этой «блестящей» карьеры еще долго гуляло по коридорам и кабинетам причастных к ней людей и организаций. Были осуждены ряд сотрудников газеты «Комсомольской правды» за ротозейство и притупление бдительности. Также военная коллегия Верховного суда СССР направила частное определение в адрес командования отдельной 39 особой дивизии НКВД, в котором указало на недопустимую халатность их работников в выполнении служебных обязанностей. Подготовил Владимир Карташев
|
