Полярники с нежными именами: героини, покорявшие Арктику
 |
Суровые условия самого северного региона Земли по плечу даже не всем мужчинам. Тем более интересно узнать, что с бок о бок с ними покоряли полярные просторы их спутницы, на равных перенося все тяготы путешествий в арктические морозы и полярную ночь. Из древних летописей известно, что новгородцы и поморы совершали морские путешествия по Северному Ледовитому океану до устья Оби с ХI-XIII веков, но о составе отправлявшихся в такие экспедиции ничего не известно. Первые следы стоянок людей тех далёких времён были найдены в конце XVI века, когда на месте зимовки одной из экспедиций голландского мореплавателя Виллема Баренца ученые обнаружили захоронение с останками молодой женщины 25-30 лет, предположительно умершей от цинги. Рядом с первой стоянкой спутников Баренца голландцы обнаружили заброшенное, но вполне добротное русское поселение, но кроме трех изб и хозяйственных построек, с уцелевшими запасами продовольствия, от его прежних хозяев остались лишь могилы… Возможно, там были похоронены не только первые русские первопроходцы, но и их спутницы: ведь в захоронениях русской торгово-промышленной экспедиции, вышедшей из устья Лены на запад и после кораблекрушения оставшейся на зимовку в заливе Симса на Таймыре, были найдены и женские останки. * * * Больше известно о жене казака-землепроходца Федота Попова, спутника знаменитого Семена Дежнева, осваивавшего Восточную Сибирь в середине XVII века. Команду коча, на котором шел Попов, взяли в плен местные жители-коряки, а казак вскоре умер от цинги. Его жена дождалась освобождения вместе с выжившими товарищами; им пришел на помощь отряд Дежнева. Увы, кроме того, что эта женщина была якуткой («якуцкой женой»), история не сохранила ничего. В те времена женские имена и биографии редко удостаивались интереса историков. Даже имя первой известной женщины-полярницы, жены исследователя Арктики Василия Прончищева, узнали лишь в 1983 году благодаря упорству исследователя древних архивов В.В. Богданова. Татьяна Федоровна Прончищева полностью разделила с мужем его участие в высокоширотной экспедиции с задачей разведать северное побережье Сибири с запада на восток – от устья Лены до устья Енисея, рискуя жизнью во время плавания на крошечном суденышке, в безлюдных местах, где не от кого ждать помощи, пробиваясь сквозь штормы и плавучие льды. Из-за короткого северного лета и открывшейся в обшивке «Якутска» течи, плавание, начавшееся в августе 1735 года, почти сразу прервалось почти годовой зимовкой. К лютым морозам и вьюгам присоединилась цинга; к началу новой навигации большая часть команда «Якутска» была больна. Это не помешало отважным исследователям пройти в сторону устья Енисея почти полтысячи километров по неспокойному, полному дрейфующих льдов морю. 29 августа 1736 года Прончищев в ходе разведывательной вылазки на небольшой шлюпке сломал ногу и доставленный на корабль скончался, не приходя в сознание, на руках у жены. Татьяна пережила мужа на две недели. После гибели Василия Прончищева отважная женщина, претерпевшая до этого все лишения сурового путешествия, потеряла силы бороться за жизнь…Скромной эпитафией ей стала скупая запись в судовом журнале «Якутска», сделанная его штурманом Челюскиным, принявшим командование: «В начале сего 4 часа с полуночи бывшего командира дубель-шлюпки «Якуцка» Прончищева волею Божией жена его умре...» С тех пор более двух с половиной столетий историки не знали, как звали отважную полярницу. Лишь в 1983 году было выяснено имя Татьяны Федоровны. * * * Следующий этап в «женской» истории Арктики связан с именами двух незаурядных девушек – француженки Жюльетты Жан-Сессин и русской Ерминии Жданко. Обе будущие полярницы имели обеспеченную жизнь, богатых родителей, но мечтали о яркой, незаурядной судьбе. Жюльетта училась в Сорбонне, получив диплом геолога и врача. Ерминия, будучи дочерью генерала и племянницей адмирала, закончила курсы сестер милосердия. Молодая студентка Сорбонны, познакомившись с учившимся там же Владимиром Русановым, стала невестой будущего полярного исследователя, но свадьбу жених все время откладывал до возвращения из очередной экспедиции. В конце концов Жюльетта решила не ждать и отправилась с будущим мужем в путешествие на шхуне «Геркулес» в 1912 году как судовой врач. А вот Ерминия, которой на момент отправления в плаванье судна «Святая Анна» под командованием лейтенанта Брусилова был 21 год, этого не планировала. Она просто приняла участие в пробном плавании корабля по Баренцеву морю. Однако, когда пришло время отправки в «большое» плавание, часть участников экспедиции предпочла остаться на берегу, в том числе судовой врач. Дочь генерала Жданко не могла допустить, чтобы в трудный поход люди отправились без судового медика, и настояла на своем участии в экспедиции. Брусилов сопротивлялся недолго… Ерминия осталась на корабле и тогда, когда спустя почти два года после начала путешествия штурман Валериан Альбанов с половиной команды покинул затертое льдами судно, чтобы попытаться добраться до Большой земли. Девушка не могла оставить самых истощенных зимовкой членов команды без своей помощи... Финал судеб Жюльетты Сан-Сессин и Ерминии Жданко, исход экспедиций на «Геркулесе» и «Святой Анне», возможное место захоронения обеих женщин, доселе неизвестно. Но разве это может омрачить значение их подвига, как и подвига других женщин-полярниц, чьи отвага и самопожертвование остаются в памяти потомков?
Юрий Носовский |
