ЧУДО В ПЕРЬЯХ
   |
Знаменитый дальневосточный орнитолог объяснил, почему птицы улетают на юг и на север Наконец-то морозец с ветерком. Вдруг прямо над головой звонкая птичья песенка. Ищу глазами исполнителя, чтобы сказать спасибо и пожурить: «Да рано еще, милая! Вся зима еще впереди, самые трудные дни, голодные и холодные». Но и сам хорош: до сих пор не повесил кормушку. . . . А холода-то уже стоят. Вспомним, сколько птиц осенью. Множество. А весной и одну углядишь не враз. Погибают зимой. И не столько от стужи, сколько от голода. Помочь зимой птичке – святое дело. «Покормите птиц зимой! Кормушка – для птицы спасение. Под нее пойдет даже пакетик из-под молока». Этот призыв выдающегося дальневосточного орнитолога, хабаровчанина Всеволода Дмитриевича Яхонтова (1906– 1980) сегодня как никогда актуален. И СТАЛА НЕБОМ КОЛЫМА Его страстью были птицы. За ними он наблюдал в тундре. Однажды на Колыму залетел маленький гусь с белыми пятнами на шее. В руки Яхонтова попало только перо, после чего он химическим карандашом вывел на обрывке бумаги название редкой птицы по латыни. Дважды в год пролетали там караваны птиц. Они летели так низко, что у Всеволода Дмитриевича до боли стучало сердце. Он провожал пернатых взглядом, пока они не превращались в черные точки. Эти птицы снились ему по ночам: вольные гуси тысячными стаями со свистом резали воздух. ЛЕЧИЛ И СПАСАЛ ЛЮДЕЙ Местом рождения в его паспорте значился Брест-Литовск – город, в котором Яхонтов никогда в жизни не был. Он родился в Киеве, но «прописали» его в Белоруссии. Настоящая фамилия нашего героя – Сокира-Яхонтов. Предки Всеволода Дмитриевича воевали под знаменами Богдана Хмельницкого. Его отец был царским генералом, а затем комкором Красной армии. Яхонтов закончил мединститут, работал бактериологом на Украине. Лечил и спасал людей от верной гибели. Его до сих пор помнят в поселке Зырянка, в котором он был единственным врачом на сотни километров в округе. Не было болезни, которую бы он не лечил. Его даже собирались наградить за ударный труд орденом Ленина. Затем судьба забросила Всеволода Дмитриевича на Дальний Восток. МНОГО ЕЗДИЛ И ПУТЕШЕСТВОВАЛ «Яхонтов пришел ко мне устраиваться в краеведческий музей в 1958 году в ватной курточке и кирзовых сапогах. Тогда ему было за 50. Он был лысый, седой, худой, при ходьбе разбрасывал ноги, как журавль. Напоминал чем-то голенастую птицу, взглядывая по-птичьи, сбоку. Повертывался он так быстро, что казалось, сейчас взлетит…» – вспоминал о нем писатель Всеволод Сысоев. Чтобы как-то помочь скитавшемуся с семьей без собственного угла по баракам Яхонтову свести концы с концами, Сысоев покупал у его супруги чучела птиц для музея, которые изготовлял Всеволод Дмитриевич. Приобрести экспонаты у своего сотрудника напрямую директор музея Сысоев не имел права. Эта хитрость какое-то время помогала Яхонтову выживать. Он осел в Хабаровске, заведовал отделом природы в краеведческом музее, работал в Большехехцирском заповеднике, в различных научных институтах, преподавал в педагогическом, много ездил и путешествовал, привозил из экспедиций дневники, которые в дальнейшем становились книгами. Яхонтова не интересовала карьера в научных кругах. Куда милее ему были экспедиции по Северу, прогулки на природе и наблюдение за птицами, которых он определял с изумительной легкостью. Не получая официальных научных степеней, он ухитрился прославиться как один из лучших знатоков пернатых. ПОЧЕМУ И КУДА ЛЕТЯТ ПТИЦЫ Самую лучшую свою книгу – «В стране птиц» Всеволод Яхонтов посвятил обитателям Дальнего Востока. «Это не учебник по орнитологии, а книга о птицах, о встречах с ними и наблюдениях в природе, то есть в естественной обстановке, когда они дома. Книга научной мечты, размышлений, увиденного и пережитого, высказанного вслух», – сказано во вступительном слове. Яхонтов утверждал, что условные рефлексы ничего не значат, все строится на программах врожденного поведения, то есть заложено в птице. Некоторые открытия он совершил уже после того, как к аналогичным выводам пришел австрийский зоолог Конрад Лоренц. Но Всеволод Дмитриевич ничего не знал об этом. Труды Лоренца у нас находились под запретом: как-никак, их автор был национал-социалистом и солдатом вермахта в годы Второй мировой. Позже, в 1973 году, Конрад Лоренц получил за свои исследования Нобелевскую премию. Ну а Яхонтова, часто устраивавшего экскурсии на Хехцир для школьников, зато знала вся хабаровская детвора. Ежедневно в его ловушки влетали сотни птиц. И каждую надо было вынуть, определить ее вид, пол, возраст, измерить длину крыла, взвесить, надеть на лапу алюминиевое кольцо, записать данные в журнал и отпустить с миром. Однажды Всеволод Дмитриевич обнаружил птицу, напоминавшую на первый взгляд одновременно и скворца, и ворону. Но при более подробном изучении она оказалась не тем и не другим. Мало того, пернатое вообще ни на кого не было похоже… На столе ученого лежали кольца, которые были сняты с лапок куликов-турухтанов, добытых им на Колыме. Выяснилось, что прилетели они из Индии. «Почему летят птицы? Куда? Как они узнают путь и время?» – задавался вопросами орнитолог. Он следил за прилетами пернатых и обнаружил, что чемпионом по дальности преодолеваемого расстояния является полярная крачка. Она улетает на зимовку к Южному полярному кругу, но птенцов там не выводит и лишь гуляет по просторам Антарктики. Всеволод Яхонтов считал, что до сих пор остается неясным, что же именно указывает дорогу пернатым странникам. Допустим, днем они ориентируются по солнцу, но и ночь им не помеха, и даже непогода. К примеру, у многих уток улетают на юг сначала родители, а затем молодежь – без всякого поводыря. У мелких же птиц первыми отправляются в путешествие вставшие на крыло птенцы. Кукушки, никогда не видевшие своих сородичей, летят в теплые страны вообще в одиночку. «Так что пока никакие кольцевания и радары не в состоянии объяснить нам своеобразный механизм памяти птиц», – был убежден Всеволод Дмитриевич. РОЗОВУЮ ЧАЙКУ НАЗЫВАЮТ ЧЭКЭ Его часто спрашивали, какой вид пернатых он любит больше всего. На это орнитолог отвечал, что более красивой и таинственной птицы, чем розовая чайка, в своей жизни не встречал. Можно сказать, что Всеволод Яхонтов заново открыл ее для мира. Розовая чайка живет на очень ограниченном участке земли – в междуречье Колымы и Индигирки. И больше нигде на свете ее нет. Эту небольшую птичку впервые обнаружили в 1824 году, затем 100 лет о ней ничего не было известно. Прошло еще полвека, пока определили границы и численность популяции. Ныне розовая чайка на грани исчезновения. Яхонтову улыбнулась удача встретить птицу своей мечты. Однажды на озере Муоратай, на одной из льдин, он увидел пернатых, которые, по его словам, доверчиво смотрели на плывущие мимо лодки с людьми и не взлетали. Всеволода Дмитриевича удивило то, что чайки купались в ледяной воде, клевали каких-то букашек и не обращали на человека никакого внимания. «Нежные, как лепестки шиповника, перышки на груди переходили на спине и крыльях в жемчужно-сизые тона. Брюшко беловатое, лапки красные, шея опоясана черным шнурком. Вокруг глаз небольшое колечко. Язык и полость рта ярко-оранжевые. Клюв очень нежный, слабый, и вся птица кажется удивительно хрупкой и невесомой», – с любовью составил Яхонтов ее портрет. Кстати, розовую чайку якуты называют чэкэ, что в переводе означает «красивая». Самое необъяснимое было в том, что розовые чайки, выведя птенцов, летят не на юг, а на север, к берегам Северного Ледовитого океана. Их стихия – свободное ото льдов открытое море. Такое необычное поведение птиц натолкнуло Всеволода Яхонтова на мысль, что когда-то теплое течение Гольфстрим проходило в северных широтах почти до устья Колымы, куда кочевали на зиму мамонты и птицы. «И КРЫЛЬЯМИ ХЛОПАЮТ – АПЛОДИРУЮТ» Яхонтов описал чудо Севера – стерхов, или белых журавлей. Увидеть их танцующих, трубящих свои песни – дорогого стоит. «По одному, по два торжественно выходят они на авансцену, крутятся, ногами длинными топчутся, крыльями помахивают, – восхищался белыми журавлями Яхонтов. – А другие, будто зрители, стоят, любуются, некоторые на одной ноге, и голос дружелюбно подают. И крыльями хлопают – аплодируют. А то выйдут три долговязых красавца. Каждый скороговоркой, точно на флейте, звонко что-то проиграет, голову запрокинет и поклонится с каким-то страстным стоном». Белый журавль – одна из самых пугливых и осторожных птиц, какие существуют на земле. Держатся они парами: чем старше, тем неразлучнее. Стерхи как бы клянутся друг другу в супружеской верности, которая длится всю жизнь. Якуты считают: кто увидит эту редкую и красивую птицу – тот будет счастлив. Рассказывают, якобы раньше журавли враждовали с соседями. Но вот стерхи открыли путь на север, где много корма. Это примирило птиц. С тех пор, отлетая в тундру, каждый журавль будто бы несет на спине маленькую косолапую утку, помогая ей найти новые места обитания. У этой легенды есть продолжение: Яхонтову пришлось помогать стерхам, потому что их осталось всего несколько сотен во всем мире. Благодаря хабаровскому орнитологу эту птицу занесли в Красную книгу. «Я – ИЗ ПЕВЧИХ» «Иногда удивляешься сам, как это я, пожилой человек, голова лысая, способен как мальчишка бежать хоть на край света ради какой-то особенно интересной птицы. А вернешься – былые невзгоды и лишения скоро отходят в глубины памяти, и ты снова готов в путь», – размышлял Всеволод Яхонтов. Многим казалось, что он знает птичий язык. Однажды в поле к нему на плечо села овсянка, которая спасалась от пустельги. Всеволод Дмитриевич взял ее на руки, произнес какието слова, и птичка улетела. Было у Яхонтова в долине Амуре одно особенное место – озеро, около которого он провел не один день, лежа на берегу и всматриваясь в сверкающую гладь. Зимой и летом бродил по лесам и болотам, подсматривал, записывал мельчайшие подробности из жизни птиц. Он изучил их в совершенстве, знал, кого, в каких местах и когда можно встретить, кто где строит гнезда и как выкармливает птенцов. Его бесконечное терпение вознаграждалось тем, что в результате оказывалась раскрытой еще одна тайна природы. И это приносило Всеволоду Дмитриевичу большую радость. Ощущение счастья пронизывает все его книги. Как-то незаметно возникает желание вот так же, как Яхонтов, отправиться за город, чтобы прикоснуться к чуду… Его книги «Тропою Черского», «Пернатое племя», «В гостях у морских и оленных людей» адресованы самому широкому читателю, и прежде всего юному. Он собрал богатейшую орнитологическую коллекцию, чучела птиц отправлял в музеи Якутска, Москвы, Ленинграда. До сих пор работы Всеволода Яхонтова остаются актуальными, а в статьях современных ученых то и дело появляются ссылки на его материалы. Свою музу он называл крылатой. Верил в то, что после смерти души людей обретают крылья. «Есть птицы ловчие и певчие. Я – из певчих». В историю орнитологии Яхонтов вошел не только как ученый, но и как поэт.
Александр САВЧЕНКО Фото из фондов ДВГНБ
Газета «Приамурские ведомости», № 02 (8391) - 2024 года г. Хабаровск |
