ОЛЯПКИНО ПЁРЫШКО

Наш «дальневосточный Пришвин» Юрий Жекотов из Николаевска-на-Амуре с очередным рассказом.

В двух километрах от охотничьей избушки обратил внимание Николай Степанович на диковинное явление: в тайге уже третью неделю как мороз капитально обосновался, даже днем минусовые температуры установились, гроз сухих с самого лета не было, а под скалистым отвесным склоном сопки отчего-то дымок вьется! Странным каким-то этот дым показался старому охотнику – запаха горелого валежника совсем от него не чувствовалось, да и огня не было видно.

ВОЗДУХ КЛУБИТСЯ

Пошел Николай Степанович разгадывать очередную интересную головоломку, какие любопытным натуралистам всех возрастов удивительная природа чуть ли не каждый день подбрасывает. Вскоре выяснилось: устав бежать в недрах земли, теплый говорливый ключик на заснеженную поверхность тайги пробился, журчит весело, радуясь доброму дню. И от ключика не дым столбом идет, а, как при выдохе живого существа, остужаемый воздух клубится.

Осторожно потрогал воду в ручье охотник: горячая, но не обжигающая, для кожи терпимая. Неподалеку от выхода теплого ключа, в каменном углублении, образовалась проточная природная ванна, наполненная доверху водой, – есть желание, так купайся в ней круглый год под открытым небом.

Знал охотник, что дальневосточные горячие источники, бьющие из-под земли, обладают целительными силами, а потому опустил в воду натруженные руки по запястья, решил погреть суставы, чтобы гнулись как следует и не знали боли. Не больше минуты длилась лечебная процедура, как услышал Николай Степанович бодрый птичий голос. Второй раз за день удивился охотник: «Кто такой смелый, морозов не боится? Кому зима нипочем?»

В десятке метров от лечебной ванны скатывался теплый ручей в речку. А там благодаря высокой температуре воды широкая полынья образовалась. У темного окошка в подводный мир по самому краешку ледяного наличника, не боясь оступиться, прогуливалась темно-бурая птица размером со скворца и с интересом свое отражение в струящейся воде разглядывала. Несколько шажков сделает, присядет, махнет хвостиком, посмотрится в «зеркальце» и дальше шагает, но всё налюбоваться своей неподражаемой внешностью не может.

НЕЛОВКАЯ КУПАЛЬЩИЦА

«И надо же! Потеряв всякую осторожность, в очередной раз загляделась пичуга до головокружения на свой прекрасный «колышущийся образ» и в речку бултыхнулась!» – так поначалу подумал Николай Степанович, заметив, как резко соскользнула птица в омуток и пропала. Встревоженный судьбой пернатой обитательницы тайги, уже хотел было охотник бежать – спасать неловкую купальщицу. Но та как ни в чем не бывало после нескольких секунд погружения в воду выскочила на лед да вдобавок еще и с рыбкой в клюве. Постучала добычу о зубчатую ледяную коросту, тщательно прополоскала ее в воде и проглотила.

«Да это же бурая оляпка! – наконец узнал редкую дальневосточную птицу охотник. – Так она не перед зеркалом красуется, а рыбалкой занимается!» Так и повелось с того дня. Проходя мимо лечебного источника, обязательно остановится у него охотник, руки погреет в целебной воде и заодно за смелой купальщицей понаблюдает. У оляпки темный бочажок на реке рядом с горячим ключом, по-видимому, был излюбленным местом для рыбалки. Оно и понятно: водичка там немного теплее и насыщена кислородом, а потому на дне водоема всегда водились ручейники и собирались порезвиться у полыньи стайки подрастающих мальков.

Оляпка была умелым рыбаком, редко когда после ныряний пустой возвращалась. Любила возиться на мелководье, переворачивая там камешки и отыскивая под ними рачков-паучков, бокоплавов и других личинок насекомых. Несмотря на зимнее время, птица, казалось, вовсе не мерзла, а от купаний получала большое удовольствие. Все деревья возле речной промоины обильно покрылись белой пушистой бахромой, а к оперенью птицы, тщательно смазанному жиром, хоть бы ледышка какая-нибудь пристала!

Удивлялся охотник и долго не находил ответа на вопрос: «Есть же более благоприятные и «хлебные» края, куда могла бы откочевать на зиму оляпка вслед за многими перелетными птицами! Так зачем же добровольно устраивает себе трудности?» А потом догадался Николай Степанович о причине зимовки оляпки в суровой тайге, невольно приписав птице свои черты характера: «Мне ведь дома на мягком диване тоже не сидится, сладкого каравая не надо, а лишь бы по тайге вдоволь побродить. Хоть зимой, хоть летом! Видно, и для оляпки нет лучше места, чем родимая земля!»

МИНУСОВЫЕ РЕКОРДЫ

Под Новый год ударил в амурской тайге мороз под сорок градусов. Решил отсидеться охотник денек в избушке, чтобы обморожений ненароком не получить. Занялся хозяйственными делами: заготовкой дров и починкой обуви. На второй день ртутный столбик термометра начал бить новые минусовые рекорды, скукожился у самого основания градусника. Тут запоздало вспомнил охотник: «А как же оляпка? Вдруг полынья совсем затянулась ледяным панцирем. Хоть оляпка холодов и не боится, но пищи себе без открытой воды нигде не отыщет. А на голодный желудок мороз – гиблое дело!»

Настрогал-накрошил меленько свежемороженого хариуса Николай Степанович, намотал на щеки шарф, шапку поглубже натянул, захватил с собой топор и заторопился к теплому источнику. Полынья полностью не закрылась, но сузилась до размеров кухонного тазика. А возле промоины сразу три оляпки насчитал охотник. Толклись птицы совсем рядышком, не ругались, но сосредоточенно ныряли то поодиночке, то попарно в воду. При этом чаще возвращались птицы после «купаний» без добычи.

«Видно, перемерзли другие полыньи. Вот и слетелись оляпки к теплому ключу. Только много ли с одного места наловишь, да к тому же целой рыболовной бригадой!» – рассудил охотник и поспешил на помощь птицам. Первым делом потюкал топориком лед, расширил водную отдушину. Затем разбросал кусочки заранее приготовленной рыбы возле полыньи. И отошел в сторонку посмотреть: примут ли угощение птицы.

РЫБНЫЙ ПОДАРОЧЕК

Голод не тетка! Распробовав рыбный подарочек охотника, умяли его оляпки подчистую, не забывая перед проглатыванием полоскать кусочки рыбы в воде. Откушали – и давай еще с большим азартом в прорубь нырять. Куда деваться, пошел охотник вдоль реки, присматривал удобные места, где водица на быстрых перекатах скатывалась в омутки, и делал там небольшие проруби. Пропутешествовал так с километр Николай Степанович и устроил десяток речных отдушин.

Неделю небывалый мороз в тайге держался, и ежедневно, добровольно взяв на себя обязанность оляпкиного покровителя, ходил Николай Степанович поддерживать нужный размер окошек в водный мир, да еще гостинец прихватывал для птиц. Посмеивался над собой охотник: «Скоро совсем отучат меня оляпки от охоты и превратят в главного защитника природы!»

Морозы посопротивлялись-понастырничали, но все равно отступили. Оляпки разлетелись по привычным местам и охотничью подкормку больше не принимали, предпочитая самостоятельно добывать живой корм. В апреле вскрылись таежные реки, и птицы уже свободно могли устраивать рыбалку в любых понравившихся им местах. Долго не попадалась на глаза охотнику старая знакомая – оляпка у горячего ключа.

В мае возвращался Николай Степанович к избушке с рюкзаком, наполненным доверху дальневосточным деликатесом – папоротником-орляком, и по привычке остановился на привал у теплого ключа. Тут и объявилась оляпка, давай ходить рядом с охотником, приседать и кланяться, будто спасибо говорила.

Откланявшись, птица оправила клювом оперение, звонко вскрикнула на прощание, взмахнула крыльями и стремительно понеслась вдоль реки. А на месте, где только что сидела оляпка, осталось на добрую память бурое перышко. Подобрал охотник лоскуток от птичьего платья, принес в избушку и вставил в растрескавшуюся бревенчатую стену над дощатым столом.

Юрий ЖЕКОТОВ,  лауреат конкурса им. Д.Н. Мамина-Сибиряка. Николаевск-на-Амуре

ПРИАМУРСКИЕ ВЕДОМОСТИ № 47 (8334)-2022

г. Хабаровск